Последняя шифровка Анны Чапмен: "Скажите Путину, что у американцев ракеты солярой не заправляют: пусть чтобы и у нас не заправляли, а то, храни бог войны, они летать не годятся."

Родилось в переписке с Битюцким.

http://barros.livejournal.com/1080438.html

Как и обещал, пишу пост о встрече с мерзостью и неприкрытым цинизмом мимо которого нельзя просто пройти.
Надеюсь это будет мой первый и последний пост о мерзостях и политике.

Изначально текст был в стиле знаменитой "рынды", но дал время полежать и устаканиться своим мыслям и чувствам.

Сейчас это модно, писать обращения к главе государства, но прошу не рассматривать всё ниже изложенное как попытку "раскачать лодку" или попытку пиара. Хотя надеюсь , что это прочтёт как можно больше человек.

Итак:

Уважаемый, Дмитрий Анатольевич.

Ответе на один вопрос: почему работают все, кроме чиновников пишущих законы?
ПОЧЕМУ учителя как могут учат, врачи как могут лечат, машинисты как могут водят, пожарные - тушат, музыканты как могут играют???

Рядом с нашим домом есть две химчистки. Одна - совсем рядом-рядом, вышел из подъезда и повернул направо. До второй идти минут пять,  то есть тоже не так чтобы далеко. Первую держит русскоязычный эмигрант Юра. Вторую - китайцы. Однажды Юра увидел в окно, как я иду с пакетом из "китайской" чистки и с обидой сказал моему мужу: "А чего это твоя жена к узкоглазым ходит? Мы все тоже самое делаем, и гораздо дешевле". Помню, мы тогда еще с мужем обсуждали, насколько сильно эмигранты из бывшего Союза заражены расизмом. Но в том, что чистка у Юры стоит гораздо дешевле, он прав, потому что китайцы пользуются органическими средствами, а Юра - обычными. В общем, мы решили, несмотря ни на что, все-таки поддержать земляка, и к китайцам носить только детские вещи, а все остальное - к Юре. Хотя есть еще одна принципиальная для меня разница - у китайцев вход для колясок приспособлен, а у Юры - три довольно высокие ступени и узкие двери.

Отдали на днях Юре почистить мое пальто. Сегодня утром надо забирать. А  И вот я, пыхтя, таща за собой коляску, протискиваюсь в химчистку.  Хозяин, надо сказать, стоит рядом и даже не помог. Я не выдерживаю и говорю ему: "Юра, что ж у вас так для мам с колясок вход не приспособлен?" Юра хмуро отвечает: "Когда это здание строили в 1945 году, то об этом не думали". - "Что, в сорок пятом году детей не было? Или колясок? А сейчас нельзя ничего придумать? Тяжело же!"

"А чего это я должен на тебя рассчитывать?" - неожиданно переходит на "ты" Юра. Я остолбенела, казалось бы, азбучные истины... Объясняю: "Ну вы же теряете клиентов! Мы живем в семейном районе, здесь очень много мам-домохозяек, наши мужья приходят с работы поздно, а вы в полседьмого уже закрываетесь. И, если мне неудобно заходить к вам с коляской, то вы меня, как клиента, не уважаете." Юра начинает звереть просто на глазах": "Если тебе что-то не нравится, езжай обратно в свою Россию и посмотри, как там!" - "При чем тут Россия? Мы же с вами сейчас не в России? Давайте еще с Афганистаном сравним..." - "Да что Россия, что Афганистан - одно и то же, приехали и учат нас, американцев, как нам тут жить..." Я не выдержала.  "Юра, - говорю, - да тебе с твоим советским подходом "вас много - я один" до американцев - как до Луны."

Очень тяжело мне общаться с  бывше-союзовскими эмигрантами старшего возраста (от пятидесяти и выше) в большинстве своем. Строят из себя невесть что и поливают грязью страны, из которых приехали. Как будто знание того, что "там ах как плохо" только подверждает их правоту. Хотя  сами при этом не интегрировались в американское общество, а по-прежнему застыли в своих брежневских временах. Ходят в русские магазины, в русские аптеки, в русские сервисы - и при этом шушукаются друг с другом о том, как они зашибенно живут. А чего зашибенно-то? Живут в своем гетто, язык не выучили, в магазинах говорят: "Вам наслайсить или писом завернуть?" С детьми уже друг друга не понимают, потому что дети говорят по-английски, у детей свои приоритеты, дети уже американцы и им абсолютно по фигу, где Красная, а где Сенатская площади. Про внуков эти эмигранты-старики говорят: "Они живут в Америке". А вы где живете, понтярщики? Застыли в Межвременьи?

Приехала я тут в одну русскоязычную газету. Газета доволно крупная, позиционирует себя как федеральное издание, то есть выходит по всей Америке, хозяева-основатели - из одного очень крутого российского концерна. Ну, я готовилась к встрече с прекрасным,  ужасно соскучилась по творческой атмосфере редакции. И что оказалось? Небольшое помещение, в котором сидят четыре тетки, две в возрасте - это секретарши (правильно, первая задача русского бизнесмена - пустить пыль в глаза, то есть нанять как можно больше секретарш!), две молоденькие - рекламные агентши. Три отдельных кабинетика. В одном сидит коммерческий директор. Во втором - главный редактор. В третьем - дядька на компьютере все это верстает. Все вместе помещение даже меньше моего рабочего кабинета в Москве. Я их спрашиваю: "Коллеги, покажите, как вы тут работаете! Покажите план номера, например". - "А у нас его нет". - "Как нет?!" А вот так - нет! Как объяснил мне главный редактор, "каждый понедельник что-то приходит на почту, я смотрю и ставлю в номер". Работы с авторами нет, потому что нет авторов. Есть человек пять друзей главреда, которые что-то и пишут, гонорарный фонд небольшой, вот и пилят бабки друг с другом, а остальное - перепечатки из ненавистной российской прессы. Подход один: в России все плохо, поэтому надо обязательно материалы только с таким уклоном. Когда я сказала, что есть же и что-то хорошее, на меня посмотрели: "Ну и езжай обратно". Чем это, интересно, отличается от совкового "Чемодан, вокзал..."? Главный редактор работал в семидесятых годах в "Вечерке", был искренним коммунистом, потом перековался, вспомнил про свой пятый пункт и свалил в восьмдесятых. С тех пор уверен, что все, что делалость в семидесятых в "Вечерке" - это апофеоз журналистики. Долго "открывал мне глаза" на современные СМИ, а когда я сказала, что на таких компьютерах в России работают разве что в редакциях школьных газет, он меня возненавидел:)

Я понимаю, что сейчас я выступаю в роли адвоката дьявола. И я в курсе, что в России не все - далеко не все - так хорошо, как лично мне хотелось бы. Но когда я вижу этих вот уродов, истекающих злобой, желающих своей прежней стране, своим бывшим соотечественникам, своим бывшим друзьям только плохого, и при этом ненавидящих свою новую страну, потому что они ничегошеньки тут не понимают... Этих русскоязычных бизнесменов, от которых при малейшем приближении начинает пованивать советским хамством, потому что они уверены - что бы они не сделали и не сказали, их потребитель от них никуда не денется, потому что "в Америку не ходит"...

Как жалко, как обидно, что люди так бездарно распоряжаются теми возможностями, которые им дает свободнная страна. Как обидно, что большинство тех, кто живет в России, судят об  американцах судят как раз по таким, как Юра или этот главред, которые считают себя крутыми и цивилизованными, а на деле - местечковые, необразованные понтярщики.

Балаклава, Крым, Украина
Секретная база подводных лодок в небольшом крымском городке Балаклава — один из крупнейших военных объектов, оказавшихся брошенными после распада СССР. С 1961 года под горой Таврос располагался комплекс, где хранились боеприпасы (в том числе и ядерные) и проводился ремонт подводных кораблей. В доках базы могло укрыться до 14 субмарин разных классов, и весь комплекс был способен выдержать прямой удар ядерной бомбы мощностью до 100 кТ. Брошенный в 1993 году объект был растащен на металлолом местными жителями и лишь в 2002 на остатках базы подводных лодок был организован музейный комплекс.

Заброшенная ракетная шахта, Кекава, ЛатвияЧитать далее

http://lekso79.livejournal.com/741664.html

Это раньше (давно) можно было полагать, что если человек скажет что-то общественно-значимое, то его услышат. И, соответственно, ценилась свобода слова именно как свобода высказывания. За неё боролись, её добивались, ею пользовались. Потому что именно эта свобода государством ограничивалась.

Что такое в современной России свобода слова? Фактически  возможность сообщить что-то общественно-значимое ближайшей ровной поверхности и удовлетвориться эхом. Да, роль ближайшей ровной поверхности может примерно с тем же результатом играть круг единомышленников, но они и без того с вами уже согласны, а потому фактического распространения информации не происходит. Ограничивать такую свободу слова не имеет никакого смысла, зато государство последовательно озабочивается тем, чтобы ровная поверхность была к любому говорящему близка, а круг единомышленников  максимально единомышлен.

Что же делает свободу слова ценной и действенной? Не возможность быть услышанным, как могли бы некоторые подумать, вовсе нет. Кто хочет услышать  тот услышит. Но если у потенциального получателя звука нет желания слышать, то для потенциального производителя смысла весь его потенциал бесполезен. Изоляция мнений  очень эффективный инструмент. Ваше мнение никого не интересует, потому что оно ни на что не влияет. Ваше мнение ни на что не влияет, и поэтому никого не интересует. Ни вверху, ни внизу. Система информационно замкнута. Об стенку горох. С гуся вода. Полная суверенность сурковократии. Если вы полностью уплатили налоги, вы имеете право свободно обсуждать в блогах госзакупки стульев по миллиону за сидячее место, вам за это ничто не грозит. Пользуйтесь полной свободой слова. Блогер постит, а госзакупка идёт.

Стоит ли овчинка выделки? Стоит ли стул миллион? Чего вообще стоит такая свобода слова, спросим мы вслед за Тиной Канделаки, которая и без свободы слова может всего добиться как женщина и член (пардон) Общественной палаты?

Ничего эта свобода не стоит, если единственным клиентом (который всегда прав) любого бизнеса остаётся налоговая инспекция. Ничего она не стоит, если налогоплательщик не имеет возможности (хуже того  не имеет желания) узнать, кем именно и по какой схеме разворованы уплаченные им налоги. Ничего она не стоит, пока гражданин (чуть не написал  избиратель) не имеет права (и опять же желания) наказать вконец оборзевшего от бесконтрольности снизу и/или давления сверху представителя законодательной, исполнительной или судебной власти.

Свобода слова ничего не стоит сама по себе, она имеет смысл только при практической возможности пользоваться целым набором других прав.

О которых, однако, упоминать ещё более смешно, если даже эта несчастная копеечная свобода собственного слова на практике нужна лишь сотой доле процента. Остальные 99,99% в лучшем случае вполне удовлетворяются чужим.

А в худшем  молчанием.

http://barros.livejournal.com/1002470.html