Чему учил он их? Вивекананда хорошо отметил оригинальность его метода, в особенности для того времени и для Индии (впоследствии некоторые из его приемов, продиктованные инстинктом, были переняты и рационализированы «новыми школами» в Европе). Слово учителя до сих пор в Индии было законом. Гуру пользовался у чела (ученика) большим почтением, чем даже родители. Рамакришна ничего этого не хочет. Он ставит себя на равную ногу со своими молодыми учениками. Он их товарищ, их брат; они беседуют запросто. Нет никакого превосходства! Советы, которые он им дает, не идут от него. Мать говорит его устами… «При чем же я тут?..» Итак, не является ли слово просто придатком? Оно — не поучение. Настоящее поучение не в том, чтобы внедрить, а только «передать»… Что? Свое существо? Даже не то (или гораздо больше!)… Существо… Скажем: это состояние внутреннего изобилия, очищенного богатства жизненной силы, называемого духовностью. И ее передают, «как дарят цветок». Так хороший садовник одаривает нерасцветшие бутоны, вверенные его попечению, только солнцем и, питательной тенью, чтобы они расцвели и распространили свой духовный аромат. Ничего иного. Остальное придет само собой. «Когда лотос распускается, пчелы прилетают, чтобы брать из него мед. Пусть же лотос души расцветает так же естественно!»

Исходя из этого, учитель должен остерегаться помешать этому развитию, ставя себя между солнцем и человеческими ростками. Уважение, любовь к личности другого, страх поработить ее идут у Рамакришны так далеко, что он словно боится быть слишком любимым. Он не хочет, чтобы чувство его учеников к нему сковывало их…

— Пусть пчелы расхищают твое сердце, но берегись сделать хоть одну пленницей красоты твоей души!

Тем более нет вопроса о том, чтобы внушить им свои мысли. Нет установленного credo! Я уже цитировал слова: «Мать! Не излагай моими устами новых вероучений!»

А тем более ритуалов!

«Бога можно постигнуть не сетью обрядов», а лишь вашей любовью и искренностью.

Не надо праздных дискуссий о метафизике и теологии!

— Я не люблю дискуссий. Бог вне рассуждений. Я вижу, что все существующее есть Бог. Тогда зачем рассуждать? Войдите в сад, отведайте священных плодов мангового дерева и уходите! Вы вошли не для того, чтобы сосчитать листья на манговом дереве. Зачем же растрачивать свое время на споры о перевоплощении или изображении Бога? Мне совсем не важно, верен ли счет или нет!..

Что же действительно важно? Испытание самого себя. Прежде испытать себя, а потом уже верить в Бога. Вера не должна предшествовать, а должна следовать за религиозным испытанием. Если она приходит раньше, она лишена постоянства.

Все же Рамакришна своей верой предрешает, что Бог — во всем, Что он — все, и, следовательно, тот, кто открывает глаза и смотрит вокруг себя, должен неизбежно встретить Его. Это является у него столь глубоким и постоянным ощущением, что он не испытывает никакой потребности его доказывать. Он не думает навязывать его. Он слишком уверен, что каждое здоровое, искреннее существо само дойдет до этого, и только само. Итак, у него нет другой заботы, как сделать своих учеников людьми искренними и здоровыми.

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны

Кешаб  Чандра  Сен  и Шри Рамакришна  впервые  встретились  в загородном  доме Джойгопала Сена в Белгхарии в нескольких  милях от Дакшинешвара,  где великий лидер Брахмо гостил вместе с некоторыми  из  своих учеников.  Во многих отношениях эти двое  были прямыми противоположностями, хотя некое непреодолимое внутреннее притяжение  должно было сделать их  близкими  друзьями.  Учитель постиг  Бога  как Чистый Дух и Сознание,  но он верил также и  в различные формы Бога. Кешаб, с другой стороны, считал поклонение образу идолопоклонством и давал аллегорические объяснения индусским божествам.  Кешаб был оратором,  автором книг и  журнальных статей; Шри Рамакришна питал отвращение к лекциям. Слава Кешаба распространилась повсюду,  достигнув даже далеких берегов Англии; Учитель все еще вел уединенную жизнь в деревне Дакшинешвар.  Кешаб придавал особое  значение социальным реформам для духовного возрождения  Индии;  для  Шри  Рамакришны единственным назначением  жизни  было постижение  Бога.  Кешаб считал себя учеником Христа и принимал, хотя и в смягченной форме,  христианские таинства и Троицу.  Шри Рамакришна был просто ребенком Кали,  Божественной Матери,  хотя он тоже,  другим образом, признавал божественность Христа. Кешаб был домохозяином и проявлял неподдельный интерес к материальному благополучию  своих  детей,  в то время как Шри  Рамакришна  был Парамахамсой  и совершенно безразличен к жизни этого  мира.  Все же,  когда  их знакомство вылилось в дружбу,  Шри  Рамакришна  и Кешаб  относились  друг к другу с великой любовью  и  уважением. Спустя годы,  получив известие о смерти Кешаба, Учитель почувствовал  себя так,  будто половина его тела стала  парализованной. Идеи Кешаба об общности религий и Материнстве Бога были углублены и обогащены его контактом со Шри Рамакришной.

Шри Рамакришна,  одетый в дхоти с красной каймой,  один конец которого  был небрежно переброшен через левое  плечо,  пришел  в загородный дом Джойгопала в сопровождении Хридая. Никто не обратил  внимания  на скромного посетителя.  Наконец Учитель  сказал Кешабу:  "Люди сказали мне,  что ты видел Бога; поэтому я пришел услышать  от тебя о Боге".  Последовала  величественная  беседа. Учитель  спел волнующую песню о Кали и тотчас погрузился в самадхи.  Когда Хридай произнес священное "Ом" ему на ухо, он постепенно  вернулся  к осознанию мира,  его лицо  все  еще  излучало божественное  сияние.  Кешаб и его последователи были  изумлены. Контраст  между Шри Рамакришной и поклонниками Брахмо был  очень интересным. Там сидел этот маленький человек, худой и чрезвычайно  хрупкий.  Его глаза были озарены внутренним светом.  Добрый юмор  светился  в его глазах и прятался в уголках его  рта.  Его речью был простой бенгали с легким  прелестным заиканием,  а его слова захватывали людей своим богатейшим духовным опытом,  своим неистощимым  запасом сравнений и метафор,  своей  наблюдательностью,  своим ярким и тонким юмором,  своей удивительной широтой, своим непрестанным потоком мудрости. А вокруг него были утонченнейшие мужи Бенгалии - лучшие продукты Западного образования, со своим лидером Кешабом - идолом молодой Бенгалии.

Искренности  Кешаба  было достаточно для  Шри  Рамакришны.  С этого времени эти двое виделись часто - или в Дакшинешваре,  или в храме Брахмо Самаджа.  Всегда,  когда Учитель был в этом храме во время богослужения, Кешаб просил его выступить перед прихожанами. А Кешаб посещал святого, в свою очередь, с приношениями из цветов и фруктов.

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

#Кешаб #Брахмо #Бенгалия #Христос #песня #богослужение #Учитель #общество #храм

Стремящиеся к освобождению хотят освободиться от привязанности к миру. Одним это удается - другим нет.

Освобожденные души, такие как садху и махатмы, - не опутаны миром, женщиной и золотом". Их умы свободны от мирского. Кроме того, они всегда медитируют на Лотосных Стопах Господа.

Представим, что в озеро забросили сеть, чтобы наловить рыбы. Некоторые рыбы настолько умны, что никогда не попадаются в сеть. Они как вечно-свободные. Но большинство рыб запутываются в сети. Одни из них пытаются освободиться из нее - и они как те, кто стремится к освобождению. Но не всем рыбам, которые пытаются, это удается. Очень немногие выпрыгивают из сети, делая большой всплеск на воде. Тогда рыбаки кричат: "Смотри, вон ушла большая!" Но большинство рыб, пойманных сетью, не могут выбраться, или не делают никаких усилий к этому. Наоборот, они зарываются в ил, с головами, запутавшимися в сети и лежат там тихо, думая: "Нам нечего больше бояться - мы тут в полной безопасности". Но бедняги не знают, что рыбаки вытащат их вместе с сетью. Они как люди, привязанные к миру.

Связанные души привязаны к миру путами "женщины и золота". Они связаны по рукам и ногам. Думая, что "женщина и золото" сделают их счастливыми и дадут им безопасность, они не понимают, что это приведет их к уничтожению. Когда человек, так привязанный к миру, лежит при смерти, его жена спрашивает его: "Ты умираешь, - но что ты сделал для меня?" И снова, его привязанность к вещам мира такова, что когда он видит, что лампа ярко горит, он говорит: "Притуши свет. Слишком много масла выгорает". А он на своем смертном ложе!

Связанные души никогда не думают о Боге. Если у них появляется свободное время, они находят удовольствие в праздной болтовне и глупых разговорах, или они принимаются за бесполезную работу. Если вы спрашиваете у одного из них побуждающий мотив, он отвечает: "О, я не могу усидеть на месте - поэтому я горожу изгородь". Когда приходит старческая немощь, они, возможно, начинают играть в карты".

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 1
«УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК»

Ряд смертей оставляет в сердце Рамакришны след жестокой и вместе с тем благодетельной боли.

Этот растворившийся в Боге человек, для которого утрата жизни была лишь возвращением к Бесконечному блаженству, человек, который при вести о кончине своего молодого племянника и друга радостно смеется и воспевает его освобождение — на следующий же день после его смерти внезапно чувствует приступ невыразимой муки. Его сердце готово разорваться, дыхание останавливается, он думает: «О Боже, Боже. Если мне так тяжко, что же должны испытывать те, кто теряет своих любимых, своих детей?»

И Мать вдохнула в него силу и умение утешать бальзамом своей веры скорбь, причиненную смертью.

«Те, кто его не знал, — писал мне Свами Шивананда, — не могут себе представить, как много сил и времени этот отрешившийся от земных дел человек отдавал людям, выслушивая их мирские печали и облегчая их. Много примеров этого мы могли бы привести, и еще, быть может, живы некоторые из отцов семейств, с благоговением помнящие его безграничное милосердие и горячие попытки облегчить страдания людей. Однажды (в 1883 г.) пришел к нему богатый и важный старик Мани Маллик, только что потерявший сына и совершенно убитый горем. Рамакришна так проникся его печалью, что казалось, будто он оплакивает своего собственного ребенка и скорбь его превосходит скорбь Маллика. Так прошло некоторое время. И вдруг Рамакришна запел…»

Не элегию и не похоронный напев. Он пел героический гимн, песнь победы души над смертью.

«К оружию! К оружию! Человек, смерть вторглась в твой дом и овладела твоим очагом. Садись же на колесницу веры, возьми колчан, полный мудрости. Крепко натяни лук любви и пускай, пускай божественную стрелу, святое имя Матери».

«И я не забуду, — заключает свой рассказ Шивананда, — какое облегчение эта песнь принесла отцу. Она вернула ему мужество, успокоила, принесла ему мир».

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны

Рамакришна собирался сесть, как вдруг увидел лежавшую возле газету. Так как газеты были предназначены для мирских людей, говорили с болтовней и сплетнями о мирских делах, то они являлись в его глазах нечестивыми предметами. Он сделал знак, и газета была убрана.

Нарендра не верил в воплощение Бога, между тем как Гириш имел горячую веру, что Бог воплощается из века в век в здешнем мире. Бхагаван пожелал, чтобы они обсудили вопрос перед ним.

Шри Рамакришна (Гиришу): Мне бы хотелось, чтобы вы обсудили этот вопрос на английском языке.

Прения начались. Но они велись, впрочем, не на английском, а на бенгальском языке, с употреблением местами английских слов.

Нарендра: Бог есть Бесконечность; мы не можем постичь Его нашим слабым интеллектом. Бог пребывает в каждом человеческом существе, но Он не проявляется в каком-либо отдельном индивидууме.

Бхагаван (ласково): Я совершенно согласен. Он в каждом предмете, в каждом человеческом существе; только есть разница в проявлении Божественной энергии в разных предметах. Проявленная в некоторых предметах Божественная энергия отдаляет их от Бога и называется тогда авидья (неведение). Когда она приводит к Богу, она называется видья. Кроме того, проявленная энергия бывает сильнее в одних носителях её и слабее в других. Потому-то люди и не равны.

Ученик: Какая польза в этом праздном разговоре?

Бхагаван: Большая польза в нём.

Гириш (Нарендре): Почему вы думаете, что Бог не принимает человеческой формы, что Он не воплощается?

Нарендра: О! Бог конечно недостижим для слов и ограниченного ума!

Рамакришна: Именно так; Он недостижим для нечистого ума. Но Он может быть познан как Реальность, очищенным интеллектом (буддхи). Очищенный интеллект и очищенная душа слиты воедино. Святые мудрецы (риши) осознали как Реальность чистый Мировой Дух своими очищенными интеллектом и душою.

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Он знал теперь, что все различия, которые заставляют людей сталкиваться, — все они дети одной Матери, что Всемогущее разделение есть самое лицо Бога. Что надо любить Бога во всем разнообразии созданных им людей, часто противоречащих и враждебных друг другу, во всех формах мысли, которые управляют их существованиями и часто губят их, — и, прежде всего, что надо любить людей во всех их Богах.

Внезапно он понял, что все религии различными путями ведут к одному и тому же Богу. И он тотчас же решил исследовать все эти пути. Для него «понять» значило «быть и действовать»

Знание человека не измеряется количеством прочитанных им книг. В стране Рамакришны, как и в древние времена, лучшее, что есть в культуре, передается устно. Благодаря беседам с тысячами садху, монахов, паломников, пандитов, со всякими людьми, интересующимися религиозными вопросами, Рамакришна в течение своей жизни приобрел глубокое энциклопедическое знание религий и религиозных философий, постоянно углубляемое его размышлениями.

Однажды ученики, удивленные его познаниями, спросили его:

— Как вы могли изучить всю науку прошлого? Рамакришна ответил:

— Я не читал, я слушал ученых, я сплел из их знаний венок вокруг моего сердца и положил его к ногам Матери.

Он говорил своим ученикам:

— Я исповедовал все религии: индуизм, ислам, христианство и следовал по пути различных сект индуизма. И я нашел, что все они различными дорогами приближаются к одному и тому же Богу… И вам следует приобщиться ко всем этим верованиям и пройти по этим путям. Я вижу, что все люди враждуют во имя религии: индусы, магометане, брахманисты, вишнуиты и т. д. И они не понимают, что тот, кого зовут Кришна, зовется также Шива, или Первоначальная Энергия, или Иисус, или Аллах. Единый Рама, обладающий тысячью имен.

«К резервуару ведут несколько лестниц (гхатов). С одной лестницы черпают кувшинами воду индусы и называют ее джал; с другой черпают воду мусульмане кожаными мехами и называют ее пани; с третьей — христиане, которые называют ее уотер. Станем ли мы утверждать, что эта вода есть не джал, а пани или уотер? Это просто смешно… Сущность одна, она только носит разные имена. И все ищут одну и ту же Сущность, меняются только климат, темперамент и имя… Пусть каждый следует своей дорогой. Если он искренне, страстно желает познать Бога, пусть не тревожится. Он достигнет его…»

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны

Младенец родился 18 февраля 1836 года. Это был тот, кого мир позднее узнал под именем Рамакришны. Но его детское имя, играющее как бубенчик, звучит — Гададхар.

Это был мальчуган резвый и прелестный, лукавый и полный женственной грации, которую он сохранил на всю жизнь. И никто не подозревал — сам он меньше, чем кто-либо, — о безграничных просторах, о бездонных пропастях, таящихся в маленьком тельце шаловливого ребенка. Они обнаружились, когда ему исполнилось шесть лет. Однажды в июне или июле 1842 года он не спеша прогуливался, прихватив с собой свой «птичий» завтрак — горсточку вареного риса, завернутую в полу одежды. Он направлялся в поле, где работал его отец…

— Я шел по узкой тропинке, между бороздами рисового поля. Жуя свой рис, я случайно поднял глаза к небу и увидел чудесную грозовую тучу, которая быстро росла. Скоро она охватила все небо. Вдруг над моей головой, огибая тучу, пролетела стая белоснежных журавлей. Контраст был так прекрасен, что дух мой унесся в заоблачные дали. Я потерял сознание и упал; мой рис рассыпался. Кто-то поднял меня и на руках отнес домой. Избыток радости, волнение одолевали меня. Я впервые вознесся в экстазе…

Рамакришне предстояло провести в нем больше половины своей жизни.

Уже этот первый экстаз обнаруживает своеобразный характер власти божества над душой этого ребенка. Волнение художника, страстный инстинкт красоты — вот первый путь его сближения с богом. Существует, как мы увидим, еще много других путей к откровению: любовь к ближнему, любовь к идее, путь самообуздания и путь честного, бескорыстного труда, сострадания и глубокого размышления… Все эти пути познает он. Но самый непосредственный, самый естественный для него — это путь восхищения прекрасным лицом бога, которого он видит во всем, что видит. Он — прирожденный художник.

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны

Тантра - это наука преобразования, но не подавления или отрицания. Общий дух Тантры носит явно позитивный характер, основывающийся на положительном опыте медитации и духовных упражнений, а не на осознании "греховности всего сущего", своей собственной "греховности" или "ничтожности" и т.п. Как говорил Шри Рамакришна: "Человек, который повторяет день и ночь: "Я грешник, я грешник" - становится на самом деле грешником". "Если вас укусит змея, и вы скажете с твердостью: "Во мне нет яда" вы будете исцелены. Точно также тот, кто утверждает с сильным убеждением "я не связан, я свободен", - становится свободным".

Тантра - это практический путь реализации, отличающийся глубокими эзотерическими знаниями о теле человека, о природе, космосе и всевозможных силах, действующих в них. Поэтому, именно в Тантре наиболее тщательно и полно разработаны и эффективно применяются такие аспекты духовной практики как: кундалини-йога, биджа-мантры, янтры (символические диаграммы), мудры, ньяса, антарьяга (внутреннее поклонение или созерцание и т.д.

Тантра отличается от внешних видов поклонения или морально-религиозных кодексов, поведения, распространенных среди широких слоев людей, своим углубленным мистицизмом. Во всех истинно тантрических упражнениях, обрядах или ритуалах, акцент падает именно на медитацию, на постижение внутреннего единства, но не на внешние ритуальные действия. Тантрическая медитация предполагает отождествление себя с объектом медитации (т.е. с Абсолютом в той или иной личной форме, или вне всяких форм). Согласно Тантрам, человек, не осознавший себя как Божественное, не может истинно поклоняться Божеству.

Из всех различных аспектов Абсолютного, особое место в Тантре занимает Шакти, или Божественная Энергия, Божественная Мать. В традиции Шакта Она постигается как Изначальная Богиня, Изначальная Сила (адья-шакти), из которой произошло все сущее. Она имеет множество имен, аспектов и форм. В религиях разных стран и в разные века Ей поклоняются, обращаясь к различным Ее аспектам и формам. Великолепное описание Шакти как Изначальной Сущности содержится в "Дэви-Махатмья" ("Величие Богини") .

Брахман (Абсолют) и Шакти (Высшая Энергия) неразделимы и представляют собой Единое Целое. Шри Рамакришна говорил: "Невозможно думать о феноменальном мире, или о мире явлений, как о независимом от Абсолюта, или об Абсолюте, как отдельном от мира явлений... Я называю Его Брахманом, когда Оно абсолютно бездеятельно, то есть, когда Оно не творит, не сохраняет и не разрушает явления. Но когда Оно совершает такие действия, я называю Его Кали, Вечная Энергия или Божественная Мать. Но Брахман и Кали - это одно и то же Существо... Однако, разным Его аспектам даются разные имена..."

Имена, аспекты и формы Шакти, которым поклоняются в тантрических традициях, многочисленны и разнообразны. Говоря об индуистской традиции в целом, необходимо назвать несколько широко известных Ее аспектов: как Сати, Парвати, Ума, Дурга, Кали - Она является Супругой Шивы; как Лакшми и Радхарани - Она является Супругой (соответственно) Вишну и Кришны; как Сарасвати - Она Супруга Господа Брахмы, и т.д. Каждый из богов, отвечающий за те или иные функции во вселенной, имеет свою женскую ипостась, или энергию. Все эти женские ипостаси или энергии являются воплощением Единой Матери - Энергии. Поэтому Ее нередко называют просто Амба, Амма или Ма, что на разных языках означает Мать.

В традициях индуистской Тантры особенно важное место занимает поклонение таким аспектам Шакти как Дурга, Кали, Тара. Во всех этих аспектах Шакти является Супругой или Божественной Силой, неотделимой от Шивы (как наивысшего Абсолюта). Каждый из этих аспектов имеет множество форм и особых манифестаций, наделенных соответствующими именами. Тантрические Божества имеют как грозные и ужасные, так и милостивые и прекрасные аспекты и формы. Часто и те и другие, казалось бы противоречивые качества, сливаются в них воедино. Поклоняясь ужасающим формам Божества, которые в то же время являются и необычайно прекрасными, мы тем самым постигаем единство Божественной Игры, единство Реальности во всех Ее проявлениях.

Димешвар Рам Авадхута
"Тантра"

https://vk.com/doc-60561248_661077915

Во Вриндаване Сарада-Деви все совершенней превращалась в ту, кого позднее будут звать Святой Матерью. В ее случае слово «мать» не было обычным почтительным обращением. Каждый, кто встречался с ней, чувствовал ее особые материнские свойства. Ее сыновьями были не только ученики Рамакришны — с годами она точно оказалась в мире, целиком заселенном ее детьми, и, как истинная мать, действительно была не в состоянии видеть в них недостатки. Застенчивая юная жена Рамакришны, скрывавшаяся даже от его последователей, теперь была открыта для всякого, кто в ней нуждался. Нет, она не приобрела ни авторитетных манер, ни внушительности. Нередко случалось, что новичок по ошибке простирался у ног Голап-ма, не обратив внимания на заурядного вида женщину, которую сам Рамакришна в шутку называл «кошкой под золой». Но именно простотой завоевывала она души приверженцев. Ниведита пишет:

«В моих глазах величие ее приветливости и великолепный открытый ум почти столь же замечательны, как и ее святость».

Вначале Святой Матери чрезвычайно не хотелось брать на себя роль духовной наставницы. Только после неоднократных понуждений Рамакришны, являвшегося к ней в видениях, стала она менять свое отношение к этому. А он постоянно напоминал ей о себе. Возник в окне поезда, в котором Сарада ехала во Вриндаван, и предупредил, чтобы она не потеряла его золотой амулет. Появился после ее приезда во Вриндаван со словами:

— Вот и я — а куда, ты думала, я девался? Просто перешел из одной комнаты в другую.

Через некоторое время предстал перед ней опять и сказал, чтобы она дала посвящение Йогиндре. На это она, однако, никак не могла решиться, пока он еще дважды не явился ей и не сказал, какую она должна дать ему мантру, и пока она не узнала, что и Йогиндре он тоже являлся, сказав, что он должен получить посвящение от Святой Матери.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

Наш Учитель — человек, который никогда не брал в руки монеты. Он брал только немного предложенной ему пищи, несколько ярдов материи, чтобы прикрыть себя — и ничего больше. Его невозможно было заставить взять какой-либо другой подарок. Обладая этими чудесными идеями, он во всем ограничивал себя, ибо это давало ему свободу. Монах в Индии сегодня является другом принца, обедает с ним, а завтра он с бродягой спит под деревом. Он должен входить в контакт с каждым, он должен постоянно передвигаться. Как говорится: «Катящийся камень не обрастет мхом». Последние четырнадцать лет моей жизни я никогда не оставался более трех месяцев на одном и том же месте — подобно этому катящемуся камню. Так делаем мы все.

Так, горстка мальчиков несла эти идеи и все практические результаты, которые вытекали из этих идей. Универсальная религия, сострадание к бедным — все хорошо в теории, но это должно быть воплощено в жизнь.

Потом пришел скорбный день, когда наш Учитель умер. Мы ухаживали за ним, как только могли. Мы не имели друзей. Кто слушал бы этих мальчиков с их причудливыми взглядами? Никто. В конце концов, в Индии к мальчикам никто серьезно не относится. Пожалуйста, подумайте об этом — дюжина мальчиков, проповедующих людям великие идеи, утверждающих, что они осуществляют работу по распространению этих идей в жизни. И все смеялись. Но постепенно люди стали серьезными, и их начали преследовать. Родители мальчиков имели горячее желание отшлепать каждого из нас. Но чем больше нас трепали, тем решительнее мы становились.

Свами Вивекананда

Моя жизнь и миссия

Сарат Чандра Чакраварти (Сарадананда) впервые очутился в Дакшинешваре со своим двоюродным братом Шаши Бхушаном Чакраварти (Рамакришнанандой) в октябре 1883 года. Одному тогда было восемнадцать, а другому двадцать лет. Оба были весьма развиты интеллектуально. У отца Сарата была своя аптека, поэтому он хотел, чтобы сын стал врачом. Сарату нравилась эта профессия, его выбор одобрял и Нарен, так что он поступил в Медицинский колледж. Но когда Рамакришна смертельно заболел, Сарат бросил учебу и посвятил себя уходу за Учителем. В колледж он так больше и не вернулся, а принял обет монашества. Но за больными Сарат ухаживал всю жизнь, совершенно не боясь самых страшных инфекционных болезней.

Сарат отличался отвагой и неколебимым хладнокровием, хладнокровием подлинного йогина, которое он демонстрировал в опаснейших ситуациях. Был случай, когда он путешествовал в экипаже в горах Кашмира и лошадь, чего-то испугавшись, шарахнулась вниз по крутому склону — экипаж чудом зацепился за дерево и не свалился в пропасть. Сарадананда выскочил из экипажа за миг до того, как громадный камень сорвался со склона и убил лошадь. Когда его спросили, что он чувствовал в эти минуты, Сарадананда сказал, что умом он отрешенно и с интересом объективно наблюдал происходившее. В другой раз Сарадананда вместе с одним из последователей Рамакришны поднимался в лодке вверх по Ганге, когда неожиданно налетел сильный шквал. Лодка могла в любую минуту опрокинуться, но Свами продолжал спокойно потягивать кальян. Его спокойствие настолько взбесило нервического последователя, что он выхватил у Сарадананды кальян и швырнул его за борт.

В 1893 году Вивекананда впервые выехал в Соединенные Штаты и провел больше трех лет, разъезжая с лекциями по Америке и Европе. Я подробно опишу эту поездку в последней главе. В 1886 году он написал Сарадананде письмо с просьбой приехать на Запад и продолжить его работу. Они встретились в Лондоне, где Сарадананда выступил с лекциями. Затем Вивекананда возвратился в Индию, а Сарадананда отплыл в Нью-Йорк, где до 1898 года возглавлял Общество веданты. Вернувшись на родину, он стал первым из секретарей Миссии и монастыря Рамакришны и исполнял эти обязанности до самой смерти в 1927 году.

В числе многих обязанностей Сарадананды было руководство журналом «Удбодхан» («Пробуждение»), основанным Вивеканандой. В 1908 году он решил построить дом, в котором разместилась бы редакция журнала, а также могла бы поселиться Святая мать. Чтобы расплатиться с долгами за строительство дома, и начал Сарадананда писать те статьи, которые впоследствии легли в основу его книги «Рамакришна — великий учитель». Характерно, что он работал над этим огромным произведением, сидя с поджатыми ногами за низеньким письменным столом в тесной комнатушке; здесь толклись посетители, рядом разговаривали и шумели, но он сосредоточенно писал, отрываясь, когда того требовали административные дела, и снова возвращаясь к рукописи.

В 1909 году двое националистов-революционеров, обвиняемых в террористических действиях против англичан, попросились монахами в Орден, обещая отречься от прежнего образа жизни. Сарадананда сразу согласился их принять, вопреки протестам тех, кто опасался, как бы Орден не навлек на себя гнев властей. Сарадананда посетил начальника калькуттской полиции, обошел и ряд других высокопоставленных официальных лиц, лично ручаясь за то, что молодые люди будут держать слово. Сарадананда не ошибся в них. Слово оба сдержали и принесли немало пользы Ордену.

Сарадананда продолжал работать над биографией Рамакришны до смерти Святой матери — до 1920 года. После ее кончины он как будто утратил всякий интерес к завершению работы — вот почему в книге отсутствует описание последних дней Рамакришны. Свами целиком отдался организации постройки храма Святой матери в ее родной деревне Джайрамбати. Храм был освящен в 1923 году.

सारदायाः पदाब्जे वै नित्यं यो भ्रमरायते ।

नमोस्तु सारदानन्द स्वामिने ज्ञानदायिने ॥

са̄рада̄йа̄х̣ пада̄бдже ваи нитйам̣ йо бхрамара̄йате .

намосту са̄рада̄нанда сва̄мине гйа̄нада̄йине ..

Тому, ум которого, всегда пребывает у лотосных стоп Сарады.

Предлагаю поклоны Свами Сарадананде, владыке мудрости.

#Сарадананда  #Шарада  #Удбодхан  #тантрик  #свами  #писатель  #биография  #гуру  

Первого января – День Калпатару, день исполнения Рамакришной духовных желаний учеников.
Благословляя учеников, Рамакришна сказал: ТОМАДЕР ЧАЙТАНЬЯ ХОК তোমাদের চৈতন্য হোক – Будьте просветлены!

*****

Первого января 1886 года он почувствовал себя немного лучше и сделал несколько шагов по саду. Он благословил своих учеников. Волнение, испытанное ими, проявлялось самым различным образом: в немых экстазах или в шумных порывах радости. Все они говорили, что чувствовали, точно от электрического тока, какую-то выросшую силу, позволявшую каждому из них достичь одним взмахом избранного им идеала (особенность Рамакришны среди религиозных учителей — умение вызвать в других силы, необходимые для веры, а не передать определенную веру; он играл роль, если я осмелюсь так выразиться, могучей духовной динамо-машины). В беспредельной радости ученики, благословленные Учителем, приглашали из сада оставшихся дома также прийти за благословением. Здесь следует отметить черту, которая могла бы быть характерной и для нашего христианского Евангелия. Смиренный Лату и брахман Шарат, воспользовавшись отсутствием Учителя, чтобы подмести его комнату и оправить постель, слышали зов и видели сверху всю сцену, но из любви продолжали начатое дело и отказались от своей доли радости.

Один Нарендра был неудовлетворен. Печаль по отцу, мирские заботы, страдания души грызли его. Он видел, что все осыпаны благодеяниями, и считал одного себя покинутым. Он не получал никакого отклика на свою тоску. Не видел никакого луча, который согрел бы его. Он умолял Рамакришну даровать ему для облегчения несколько дней самадхи. И Учитель (приберегая свою снисходительность для тех, от кого он меньше всего ожидал) сурово укорял его за «низкие помыслы»; только от себя самого должен был он ждать облегчения; он должен был возвыситься над своими заботами и благодаря этой победе достигнуть более высокого состояния, чем экстаз. И Нарендра в слезах как потерянный бежал через город и поля, покрытый пылью и соломой от копны сена, на которую он наткнулся, снедаемый стремлением к недостижимому; и душа его больше не знала покоя.

Рамакришна с нежностью, с жалостью издалека следил, как он метался в безумной тревоге; он хорошо знал, что нужно долго искать, прежде чем, запыхавшись, настигнуть божественную добычу. И он считал чудесным состояние Нарендры, хвалившегося еще недавно своим неверием и испытывавшего ныне тоску по бесконечному. Он считал его благословенным среди людей, тем больше, чем больше он прошел испытаний. Он тихо ласкал лицо Нарендры в присутствии учеников. Он узнавал в нем все знаки бхакты — верующего любовью. Бхакты не свободны, подобно гйанинам (верующие познанием духа), от внешних предметов, они созданы, чтобы любить и служить людям. Они должны вновь и вновь возрождаться для блага человечества. Пока существует малейшее проявление желания, нужно возрождаться. Только когда все желания вырваны из людских сердец, достигается Мукти (освобождение). Но бхакта не стремится к этому, и вот почему любящий Учитель, с сердцем, полным всех живых существ, не соглашающийся позабыть их, сохраняет навсегда предпочтение к бхактам, из которых наикрупнейшим был его Нарендра. Он больше не скрывает, что смотрит на него как на своего наследника. Однажды он говорит ему:

— Я оставлю этих молодых людей на твое попечение. Стремись развить их духовные силы.

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны

Его видения становились глубже и более сокровенными. Ему не нужно было больше медитировать, чтобы увидеть Божественную Мать. Даже сохраняя осознание внешнего мира, он мог видеть Ее так же отчетливо, как храмы, деревья, реку и людей вокруг себя.

Как-то Матхур Бабу украдкой вошел в храм, чтобы посмотреть на службу. Он был глубоко взволнован преданностью и искренностью молодого жреца. Он понял, что Шри Рамакришна превращал каменное изваяние в живую Богиню.

Однажды Шри Рамакришна покормил кошку пищей, которая должна была быть предложена Кали. Это было уже слишком для управляющего храмовым садом, который считал себя ответственным за надлежащее выполнение богослужений. Он доложил Матхуру Бабу о безумном поведении Шри Рамакришны.

Шри Рамакришна так объяснял этот случай: "В храме Кали Божественная Мать раскрыла мне, что Она стала всем, что существует. Она показала мне, что все было наполнено Сознанием. Изваяние было Сознанием, алтарь был Сознанием, кувшины с водой были Сознанием, порог был Сознанием, мраморный пол был Сознанием, - все было Сознанием. Я увидел, что все, что было внутри помещения, вымочено, так сказать, в Блаженстве - Блаженстве Бога. Я видел какого-то злого человека перед храмом Кали, - но и в нем я видел вибрирующую силу Божественной Матери. Вот почему я покормил кошку пищей, которая должна была быть предложена Божественной Матери. Я явственно ощущал, что все это было Божественной Матерью - даже кошка. Управляющий храмовым садом отправил письмо Матхуру Бабе, написав, что я кормил кошку пищей, предназначенной для Божественной Матери. Но Матхур Бабу прозревал внутреннее состояние моего ума. Он написал ответ управляющему:

"Пусть он делает все, что ему хочется. Вы не должны говорить ему ничего".

Одним из болезненных недомоганий, от которых Шри Рамакришна страдал в этот период, было какое-то жгучее ощущение в теле, и он был вылечен от этого одним странным видением. Во время службы в храме, следуя указаниям писаний, он воображал присутствие в себе "грешника" и уничтожение этого "грешника". Однажды он медитировал в Панчавати, когда увидел выскочившего из него какого-то человека с черной кожей и красными глазами, который шатался как пьяный. Вскоре после этого из него появился другой человек, спокойный в своем самообладании, одетый в одеяние санньяси цвета охры и сжимающий трезубец в руке. Этот второй человек напал на первого и убил его трезубцем. С тех пор у Шри Рамакришны исчезло это жжение.

Примерно в это время он начал поклоняться Богу, относясь к нему как слуга к своему хозяину. Он подражал Хануману, вождю обезьян из Рамаяны, идеальному слуге Рамы и традиционному образцу этой самоуничижающей формы поклонения. Когда он думал о Ханумане, его движения и поведение начинали походить на обезьяньи. Его глаза становились беспокойными. Он питался только фруктами и корнями. С одеждой, обвязанной вокруг талии и свисающей в форме хвоста, он прыгал с места на место, вместо того чтобы ходить. И очень скоро он был благословлен видением Ситы, божественной супруги Рамы, которая вошла в его тело и исчезла там со словами: "Я дарю тебе свою улыбку".

Матхур верил в искренность духовного рвения Шри Рамакришны, но теперь начал сомневаться в его психическом здоровье. Он наблюдал его, прыгающего как обезьяна. Однажды, когда Рани Рашмони слушала пение Шри Рамакришны в храме, молодой жрец внезапно обернулся и шлепнул ее. Делая вид, что слушает его пение, она на самом деле думала об очередной судебной тяжбе. Она приняла это наказание как если бы оно исходило от Самой Божественной Матери, но Матхур был возмущен. Он попросил Шри Рамакришну держать свои чувства под контролем и соблюдать правила приличия. Сам Бог, аргументировал он, следует законам. Бог никогда не разрешает, например, цветкам двух разных расцветок расти на одном стебле. На следующий день Шри Рамакришна подарил Матхуру Бабе два цветка гибискуса на одном стебле - один красный, а другой белый. Матхур и Рани Рашмони начали приписывать умственную ненормальность Шри Рамакришны, - частично, во всяком случае, - его строгому воздержанию. Думая, что естественный образ жизни расслабит напряжение его нервов, они задумали некий план с двумя женщинами сомнительной репутации. Но как только эти женщины вошли в его комнату, Шри Рамакришна увидел в них проявление Божественной Матери Вселенной и погрузился в самадхи, повторяя Ее имя.

Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

Первый проблеск Божественной Матери усилил его жажду взирать на Нее непрерывно. Он хотел видеть Ее как в медитации, так и с открытыми глазами. Но Мать начала дразнить его своеобразной игрой в прятки, умножая и его радости и его страдания. Горько плача в моменты разлуки с Ней, он вдруг погружался в транс и тогда обнаруживал Ее стоящей рядом, улыбающуюся, беседующую, утешающую, приказывающую не падать духом и наставляющую его. В этот период духовной практики он имел много необычных переживаний. Когда он садился медитировать, он мог слышать странные лязгающие звуки в суставах ног, как будто кто-то запирал их на замки, один за другим, чтобы сделать его неподвижным; и при окончании его медитации он снова слышал те же звуки, на этот раз отпирающие и освобождающие его. Он видел плывущие перед глазами вспышки, похожие на рой летающих светляков, или какое-то море густого тумана вокруг себя, с волнами, светящимися расплавленным серебром. Или же он видел Мать, поднимающуюся из некоего моря полупрозрачного тумана, - сначала Ее ноги, затем талию, туловище, лицо и голову, наконец всю Ее фигуру; он чувствовал Ее дыхание и слышал Ее голос. Проводя службы в храме, он иногда становился экзальтированным, иногда оставался неподвижным подобно камню, а иногда был почти в полном изнеможении от сильнейше эмоции. Многие из его действий, противоречащие всем традициям, казались людям кощунственными. Он мог взять цветок и коснуться им своей головы, тела и ног, а затем предложить его Богине. Или, подобно пьянице, он подходил пошатываясь к трону Матери, трогал Ее подбородок, выражая так свои нежные чувства к Ней, и пел, говорил, шутил, смеялся и танцевал. Или он брал кусочек пищи с тарелки и прижимал к Ее рту, упрашивая съесть его, и не отставал до тех пор, пока у него не появлялось убеждения, что Она действительно поела. Ночью, после того как Мать укладывали спать, из своей комнаты он слышал, как Она поднимается на верхний ярус храма легкой походкой счастливой девочки, позвякивая Своими браслетами на ногах. Тогда он мог увидеть Ее стоящей с ниспадающими волосами, с Ее черной фигурой, вырисовывающейся на фоне ночного неба, смотрящую на Гангу или на далекие огни Калькутты.

Естественно, храмовое начальство принимало его за умалишенного. Его мирские доброжелатели отводили его к опытным врачам - но ни одно лекарство не могло вылечить его болезнь. Долгое время он сам сомневался в своем здравомыслии. Ему ведь приходилось переплывать некое не нанесенное на карту море, не имея ни одного земного проводника. Единственной его спасительной гаванью была Сама Божественная Мать. Он взывал к Ней: "Я не знаю, что все это означает. Я невежда в мантрах и писаниях. Научи меня, Мать, как постичь Тебя. Кто еще может помочь мне? Разве Ты не единственное мое убежище и проводник?" И поддерживающее присутствие Матери никогда не покидало его в его тревогах и сомнениях. Даже тех, кто осуждали его поведение, поражали его чистота, простодушие, правдивость, честность и святость. Они ощущали какое-то возвышающее воздействие в его присутствии.

Говорится, что самадхи, или транс, всего лишь только открывает врата духовного царства. Шри Рамакришна чувствовал неутолимое желание наслаждаться Богом всевозможными путями. Для своих медитаций он обустроил одно место в северной лесистой части храмового сада. С помощью Хридая он посадил там пять священных деревьев. Это место, известное как Панчавати, стало сценой для многих его видений.

С углублением его духовного состояния он все больше и больше ощущал себя ребенком Божественной Матери. Он учился полностью предавать себя Ее воле и позволять Ей направлять его.

"О Мать, - постоянно молился он, - я нашел убежище в Тебе. Научи меня, что делать и что говорить. Твоя воля первостепенна везде и ведет к благополучию Твоих детей. Погрузи мою волю в Твою волю и сделай меня Своим орудием".

Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

Статуя богини Кали в Дакшинешваре — менее трех футов высотой. Богиня изображена стоящей на простертом теле Шивы, который лежит на серебряном лотосе о тысяче лепестков. Статуя Шивы изваяна из белого мрамора, статуя Кали из черного базальта. Кали наряжена в алый шелк и убрана драгоценными украшениями. На ней пояс из отрубленных рук и ожерелье из черепов — все это вырезано из белого мрамора. Она показывает язык — одни истолковывают это как кокетливый жест, некогда распространенный среди бенгальских крестьянок, другие утверждают, что богиня слизывает кровь. Рук у нее четыре. В одной из левых рук она держит отсеченную голову, в другой — окровавленный меч. Одна из правых рук благословляет верующих, другая приподнята в жесте, похожем на тот, что часто можно видеть в статуях Будды, который означает: ничего не страшись.

Символика шокирует своей наглядностью, она должна отталкивать приверженцев занятной западной ереси, утверждающей, будто милое и приятное «реальней» уродливого и отвратительного. Индусская философия, напротив, утверждает, что отвратительное и приятное равно реальны — или равно нереальны, — что обе нити нашего опыта спрядены единой силой. Мы уже видели, что Кали есть Шакти, а Шакти есть Сила Брахмана, которая и созидает, и разрушает. Кали изображена как Матерь и как Погубительница, она дарует жизнь и смерть, благоденствие и беды, радость и горе. Поклоняющиеся ей должны воспринимать житейские удачи и провалы как «игры Матери». И на самом деле, любой иной подход к человеческой ситуации есть просто сентиментализм. Значит, хотим мы или нет, мы должны научиться любить Кали. Когда научимся, то сумеем воспринимать наш жизненный опыт целостно. Тем самым мы преодолеем страх и отвращение, равно как и желания тоже.

Можно услышать невежественное объяснение, будто Кали победила или умертвила Шиву — поэтому ее изображают стоящей на его простертом теле. Это не так. Рамакришна давал такое толкование их взаимоотношениям: Кали стоит на груди Шивы, Шива трупом лежит под ее ногами, взгляд Кали устремлен на него. Все это символизирует соединение Брахмана и его Энергии. Брахман вне действия — поэтому Шива недвижно простерт на земле, Кали, Энергия Брахмана, не отрывает глаз от Шивы, потому что способна действовать только благодаря наличию Брахмана. Только через Брахман способна она созидать, сохранять, разрушать. Шива санкционирует все, что делает Кали.

Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики

Своего друга Гангадхара Гхатака (Акхандананду) впервые в Дакшинешвар привел в 1884 году Хари — Свами Турьянанда.

Рамакришна посоветовал Гангадхару побольше общаться с Нареном и следовать примеру того. Гангадхар совет принял и в результате очень сдружился с Нареном. Позднее, уже в качестве Свами Акхандананды, он выступал одним из наиболее пылких пропагандистов вивеканандовской философии социального служения: «Бедные, неученые, невежественные, обездоленные — да будут они вашим Богом». Под его руководством была организована кампания помощи голодающим, которую впервые Миссия Рамакришны провела в 1897 году; затем он собрал детей, чьи родители умерли с голоду, и организовал для них приют и школу профессионального обучения. Вся его жизнь была посвящена деятельности такого рода — сбору средств и продовольствия для голодающих, кампаниям по улучшению школьного образования, воспитанию сирот, уходу за больными во время холерной эпидемии.

Он не выносил вида голодных людей, до такой степени болезненно переживая это, что сам не мог проглотить и куска. Врачи вынуждены были предупредить Свами, что если он не возьмет себя в руки, то свалится и его самого придется выхаживать. Это был единственный аргумент, которым на него можно было воздействовать, ибо он пугался мысли о неспособности служить другим.

После принятия монашеского обета в 1886 году Акхандананда исходил пешком все Гималаи и три года провел в Тибете. Этот период жизни он описал в статьях, которые печатались в журнале «Пробуждение».

В 1934 году, после смерти Шивананды, он стал третьим президентом Ордена.

Он умер в 1937 году.

Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики

"Религия, — говорит Свами Вивекананда, — это вечные отношения между вечной душой и вечным Богом". Упанишады говорят об этой неразрывной связи образным языком, который наполнен и прекрасной поэзией, и глубокой философией: "Две птицы с прекрасным оперением, связанные дружбой, обитают на одном дереве тела. Одна из них ест его сладкие плоды, а другая смотрит и не ест. Сидя на этом дереве, индивидуальная душа пребывает в иллюзиях и скорбит о своей беспомощности. Но когда она видит поклоняющегося Господу — а также Его славу, она становится свободной от всякой печали. Когда провидец постигает лучезарное высшее Существо - автора, господина, создателя творения, — тогда этот мудрый провидец, отбросив все грехи и заслуги, достигает высшего безупречного единства" (Мундака Упанишада, III, I, 1-3).

Для того чтобы успешно следовать духовному пути, стремящийся должен иметь ясное представление о душе и Божественном, а также развивать связь между собой и объектом своего почитания. Прежде всего, необходимо выяснить, на какой стадии эволюции он находится и с каким отношением ему лучше подходить к Божественному. Тогда он сможет продвинуться в духовной жизни. Как в мировоззрении, так и в отношении души и Божества существуют три точки зрения, которые подобны трем ступеням одной и той же духовной лестницы.

Дуалистические системы мышления утверждают, что душ много, и что они отделены друг от друга и от Бога, которого обычно считают внекосмическим. Но все души зависят от Божественного, как слуга от своего хозяина или ребенок от родителей; все они управляются Его волей и силой. Согласно ограниченным недуалистическим идеям, душ много, но все они образуют часть бесконечного Целого, которое не является простой суммой всех душ, но имманентно и трансцендентно одновременно. Подобно тому, как души обитают в телах, так и Бог обитает в отдельных душах как внутренний Дух или душа всех душ. В монизме, или, точнее, в недуализме, единственной реальностью считается Единое, не имеющее второго, нераздельное и неделимое Бытие-Знание-Блаженство, т.е. Абсолют. Ибо с высшей точки зрения, множественность душ рассматривается только как видимость, обладающая эмпирической реальностью лишь до тех пор, пока не познана высшая Истина, а ограничивающие компоненты души, такие как эго, ум, чувства и т. д., осознается как несамостоятельные и, следовательно, нереальные.

THE DIVINE LIFE ITS PRACTICE AND REALISATION
BY SWAMI YATISWARANANDA

От Шри Рамакришны Тотапури должен был узнать значение Кали, Великого Явления относительного мира, и майи, Ее неописуемой Силы.

Однажды, когда гуру и ученик были заняты увлеченным обсуждением некоторых вопросов веданты, один из слуг храмового сада подошел и взял горящий уголек из священного костра, который был разожжен великим аскетом. Ему нужно было раскурить свою трубку. Тотапури разъярился и уже готов был избить этого человека. Шри Рамакришна расхохотался. "Какой стыд!" - воскликнул он. "Ты объясняешь мне реальность Брахмана и иллюзорность мира, - и все же ты сейчас настолько забылся, что готов избить человека в припадке гнева. Могущество майи поистине непостижимо!" Тотапури был смущен.

Примерно в это время Тотапури был свален тяжелым приступом дизентерии. Из-за этой жалкой болезни он потерял способность медитировать. Как-то ночью боль стала мучительной. Он не мог больше сосредотачиваться на Брахмане. На пути встало тело. Он был сжигаем его требованиями. Если душа освобождена, то ей не нужно тело. Поэтому он решил утопить его в Ганге. Он вошел в реку. Но что это! Он дошел так до противоположного берега. Неужели в Ганге не нашлось достаточного количества воды? Стоя в изумлении на другом берегу, он смотрел назад через реку. Деревья, храмы, здания вырисовывались на фоне неба. Вдруг, в одно мгновение, он увидел во всем окружающем присутствие Божественной Матери. Она во всем, и Она все. Она в воде, и Она на земле. Она тело, и Она ум. Она боль, и Она удовольствие. Она знание, и Она неведение. Она жизнь, и Она смерть. Она все, что человек видит, слышит и воображает. Она обращает "да" в "нет" и "нет" в "да". Без Ее милости ни одно воплощенное существо не может выйти за пределы Ее царства. Человек не имеет свободной воли. Он даже не свободен умереть. И все же вне тела и ума Она пребывает в Своем Трансцендентальном, Абсолютном аспекте. Она есть Брахман, которому Тотапури поклонялся всю свою жизнь.

Тотапури возвратился в Дакшинешвар и провел оставшиеся часы до утра медитируя на Божественной Матери. Утром он пошел со Шри Рамакришной в храм Кали и простерся перед изваянием Матери. Он теперь понял, для чего он провел одиннадцать месяцев в Дакшинешваре. Попрощавшись с учеником, он продолжил свой путь, просветленный.

Шри Рамакришна позднее объяснил смысл урока, полученного Тотапури: "Когда я думаю о Верховном Существе как о не действующем - не творящем, не охраняющем, не разрушающем - я называю Его Брахманом или Пурушей, Безличным Богом. Когда я думаю о Нем как о действующем - творящем, охраняющем и разрушающем - я называю Его Шакти или Майей или Пракрити, Личным Богом. Но это отличие между ними не означает различия. Личное и Безличное - одно и то же, - как молоко и его белизна, бриллиант и его сверкание, змея и ее извивающееся движение. Невозможно представить себе одного без другого. Божественная Мать и Брахман - одно и то же".

Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

Ученик: Мы хотели бы узнать побольше о Шри Рамакришне.

Свами Нирмалананда: Вы можете почитать книги о нем.

Ученик: Мы хотели бы услышать о нем непосредственно от вас, напрямую.

Свами Нирмалананда: О! Это невозможно выразить словами. Это необходимо постигнуть. Только тот, кто совершенно чист и продвинут в садхане, может правильно понять его жизнь. Если вы прочитаете ребенку стихи Калидасы, поймет ли он их красоту и чувства?

Ученик: Значит, для меня ситуация безнадежна.

Свами Нирмалананда: Почему вы так считаете? Молитесь, чтобы Он дал вам больше Вивеки и Вайрагьи. Тогда Он милостиво откроет вам Свою божественную славу. Там, где есть Кама, нет Рамы. Там, где есть Рама, нет Камы. Поэтому прежде всего избавьтесь от Камы.

जहि शत्रुं महाबाहो कामरूपं दुरासदम्
джахи ш́атрум̣ маха̄ба̄хо ка̄марӯпам̣ дура̄садам.
Бхагавад-Гита 3-43

О, Могучий! Убей своего ужасного врага, Каму (желание).

Учитель сказал катхаку: "У гопи была экстатическая любовь, непоколебимая и целеустремленная приверженность к одному идеалу. Ты знаешь смысл приверженности, которая не обращается к одному идеалу? Это приверженность, слегка окрашенная интеллектуальным знанием. Оно заставляет человека чувствовать: "Кришна стал всем этим. Он один есть Высочайший Брахман. Он - это Рама, Шива и Шакти". Но этого элемента знания нет в экстатической любви к Богу. Однажды Хануман пришел в Двараку и захотел увидеть Ситу и Раму. Кришна сказал Рукмини, Его царской супруге: "Тебе бы лучше принять форму Ситы - иначе не будет нам спасенья от рук Ханумана".

Однажды братья Пандавы исполнили жертвоприношение Раджасуйя. Все цари возвели Юдхиштхиру на царский трон и низко склонились перед ним в почтении. Но Бибхишана, царь Цейлона, сказал: "Я низко кланяюсь Нараяне, и никому еще". При этих словах Господь Кришна низко поклонился Юдхиштхире. Только тогда Бибхишана простерся перед ним.

Ты знаешь, на что похожа приверженность одному идеалу? Она похожа на отношение невестки в семье. Она прислуживает всем членам семьи - своим деверям, свекру, мужу и так далее, - принося им воду чтобы помыть ноги, подавая полотенца, устраивая им сиденья и прочее, - но с ее мужем у нее особые отношения.

Есть две составные части в этой экстатической любви: чувство "я" и чувство "мое". Яшода думала: "Кто будет присматривать за Гопалой, если не я? Он заболеет, если я не позабочусь о Нем". Она не смотрела на Кришну как на Бога. Другая составная часть - это чувство "мое". Это значит считать Бога своим близким - "мой Гопала". Уддхава сказал Яшоде: "Мать, твой Кришна - это Сам Бог. Он Господь Вселенной, а не обычное человеческое существо". "Ох! - воскликнула Яшода. - Я не спрашиваю тебя о твоем Господе Вселенной. Я хочу знать, как поживает мой Гопала. Не Господь Вселенной, а мой Гопала".

Как верны Кришне были гопи! После многих горячих просьб к привратнику гопи вошли в царский двор в Матхуре, где Кришна восседал как царь. Привратник привел их к Нему - но при виде Царя Кришны, носящего царский тюрбан, гопи наклонили свои головы и сказали друг другу: "Кто этот мужчина с тюрбаном на голове? Должны ли мы нарушать нашу чистую любовь к Кришне, разговаривая с ним? Где наш возлюбленный Кришна в желтом одеянии и с очаровательным хохолком с павлиньим пером?"

Ты следовал целеустремленной любви гопи к Кришне? Идеал Вриндавана единственный в своем роде. Мне говорили, что жители Двараки поклонялись Кришне, спутнику Арджуны, но отвергали Радху".

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 10
«УЧИТЕЛЬ С ПОКЛОННИКАМИ ИЗ БРАХМО САМАДЖА (2)»

#Кришна #Джанмаштами #Матхура #Радха #Гопала #Нараяна #Рама

Учитель (улыбаясь). Что ты об этом думаешь, Нарендра? Люди, живущие в миру, часто судят строго о тех, кто посвящает себя Богу. Когда слон идет своей дорогой, множество собак и других животных всегда бегут за ним, визжа и лая. Но он прикидывается, что не слышит их, и продолжает свой путь. Предположи, мой мальчик, что люди говорят о тебе дурно за твоей спиной. Что ты сделаешь?

Нарендра (с презрением). Я сочту их уличными собаками, лающими на меня!

Учитель (смеясь). Нет, мое дитя, никогда не следует заходить так далеко. Знай, что Бог живет во всех вещах, одушевленных и неодушевленных. Значит, все должно быть предметом нашего внимания. В наших сношениях с людьми все, что мы можем сделать, — это стараться бывать в обществе хороших и избегать общества злых. Правда, что Бог даже в тигре. Но из этого не следует, что мы должны броситься к нему на шею и прижать его к сердцу.

(Ученики смеются.)

Нарендра. Не оставаться же спокойным, если мерзавцы оскорбляют нас?

Учитель. …На одном поле, где маленькие пастухи стерегли скот, жила страшная ядовитая змея. Однажды святой отшельник проходил мимо. Дети подбежали к нему и закричали: «Святой отец, не проходи здесь, берегись змеи!» «Дети мои, — сказал святой старец, — я не боюсь вашей змеи. Я знаю такие молитвы, которые защищают от всякого зла». Говоря это, он продолжал свой путь… Змея видит его и приближается, поднимая голову. Святой отец шепчет заклинания, и змея падает к его ногам, бессильная, как земляной червь. «Почему же ты так живешь, причиняя зло другим? –– сказал святой отец. —

Я тебе назову священное Имя Господа, и ты будешь повторять его и научишься любить Бога; в конце концов ты увидишь его, и желание делать зло покинет тебя». Он шепчет на ухо змее священное Имя. Змея склоняет голову и говорит: «О Учитель, что я должна сделать, чтобы достигнуть спасения?» «Повторяй священное Имя, — сказал святой отец, — и не делай зла ни одному живому существу. Я приду посмотреть, как ты ведешь себя». И, сказав это, святой отец удаляется…

Прошли дни. Маленькие пастухи заметили, что змея перестала жалить. Они бросали в нее камни. Один из мальчишек схватил змею за хвост и стал вертеть ее над головой, потом несколько раз ударил ее о камни. Змея потеряла много крови, ее оставили, думая, что она мертва. Ночью она пришла в себя, тихо-тихо притащилась к своей норе; все тело у нее было разбито. Через несколько дней она превратилась в скелет. Боясь детей, она выходила только ночью. После посещения ее брахманом она перестала причинять зло божьим тварям. Она старалась жить кое-как, питаясь листьями и разными сухими травами.

Святой отец возвратился. Он смотрел во все стороны и искал змею. Дети сказали ему, что ее больше нет в живых. Брахман удивился: он знал, что Имя Господне, повторяемое змеей, имело духовную силу сделать смерть невозможной до разрешения проблемы жизни, то есть до лицезрения Бога. Он принялся за поиски и несколько раз позвал змею по имени. Змея вышла из своей норы и склонилась перед своим наставником. Завязался диалог.

Святой отец. Ну! Как живешь?

Змея. О Учитель! Благодарю вас. Милостью божьей живу очень хорошо.

Святой отец. Почему же от тебя остались только кожа да кости? Что случилось?

Змея. О Учитель, слушаясь вашего приказания, я старалась не причинять вреда никакой твари. Я питалась листьями и прочими травами. Поэтому возможно, что я исхудала.

Святой отец. Боюсь, что не только пища привела тебя в такое состояние. Есть что-то еще. Ну-ка расскажи мне!

Змея. А!.. Возможно… Да, конечно… Я знаю, в чем дело. Однажды маленькие пастухи обошлись со мною весьма жестоко, они меня взяли за хвост и несколько раз ударили о камни. Бедные! Они не представляли себе, какая во мне произошла перемена. Как могли они знать, что я никого не укушу!

Святой отец. Какие глупости! Какие глупости! Нужно быть идиотом, чтобы не знать, как помешать своим врагам так обращаться с собою. Я запретил тебе только кусать какую-либо тварь. Но почему же ты не зашипела на тех, кто хотел убить тебя, чтобы испугать их?..

И Рамакришна, глядя на своих учеников смеющимися глазами, закончил:

— Итак, выпускайте жало… Но не кусайтесь!.. Человек, живущий в обществе, и в особенности гражданин, отец семейства, должен делать вид, что сопротивляется злу для своей защиты, но в то же время он должен быть осторожен, чтобы не платить злом за зло…

Я не отвечаю за превосходство жизненного и морального рецепта, весьма близкого к «Si vis pacem, para bellum», в западню которого мы, увы, попадались. Но я удерживаю в памяти только лукавую улыбку умелого рассказчика, напоминающего мне Лафонтена. И в самом деле, нужно думать, что метод Рамакришны в барке действия, качающейся в опасности с борта на борт под напором двух противоположных ветров, восстановит под мощным давлением здравого смысла равновесие между двумя крайностями.

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны

Где-то в ноябре 1874 года, Шри Рамакришна был захвачен непреодолимым желанием постичь истину христианской религии. Он начал слушать Библию, читаемую для него Шамбху Чаран Малликом - одним господином из Калькутты и поклонником Учителя. Шри Рамакришна был пленен жизнью и поучениями Иисуса.

Однажды, когда он сидел в гостиной садового дома Джаду Маллика в Дакшинешварском саду, его взгляд остановился на картине изображающей Мадонну с Младенцем. Пристально глядя на нее, он стал постепенно переполняться божественным возбуждением. Фигуры на картине ожили и лучи света, исходящие из них, проникли в его душу. Воздействие этого переживания было более сильным, чем от видения Мухаммеда. В смятении он выкрикнул: "О Мать! Что Ты делаешь со мной?" И, ломая барьеры веры и религии, он вступил в новое для себя царство экстаза. Христос завладел его душой. Тридня его нога не ступала в храм Кали. На четвертый день, после полудня, когда он прогуливался в Панчавати, он увидел идущего к нему человека с большими прекрасными глазами, смиренным выражением лица и светлой кожей. Как только двое поравнялись друг с другом, из глубины души Шри Рамакришны прозвучал голос: "Вот Христос, который пролил кровь Своего сердца за спасение мира, который претерпел море страданий из любви к людям. Это Он, Учитель Йоги, который пребывает в вечном союзе с Богом. Это Иисус, Воплощение Любви". Сын Человеческий обнял Сына Божественной Матери и слился с ним. Шри Рамакришна постиг свою тождественность с Христом, как он уже постиг свою тождественность с Кали, Рамой, Хануманом, Радхой, Кришной, Брахманом и Мухаммедом.

Учитель вошел в состояние самадхи и общался с Брахманом с атрибутами. Так он пережил истину, что христианство также является путем, ведущим к Божественному Сознанию. До самого последнего мгновения своей жизни он верил, что Христос был Воплощением Бога. Но для него Христос был не единственным Воплощением, - были другие - Будда, например, и Кришна.

Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

По мере того как Рамакришна приближался к концу, он отдалялся от всего. Он простирал над печалями учеников свое ясное небо. Евангелие, написанное почти у изголовья умирающего, отмечает гармонический шепот души, как ручейка вечером, при молчании подавленных учеников, в то время как в саду тихо шелестят при лунном свете ветви деревьев, которые шевелит горячий южный ветер. Друзьям, любимым, которые не могут покориться необходимости потерять его, он рассказывает вполголоса:

— Радха говорила Кришне: «О возлюбленный, живи в моем сердце и не являйся больше в человеческом образе». Но вскоре она начала страдать, не видя своего возлюбленного в образе человеческом. Но воля Божья должна быть исполнена. И долго Кришна не являлся в образе человеческом… Господь пришел и воплотился в человечестве. Затем он вернулся с учениками к Божественной Матери.

Ракхал. Тогда не уходите раньше нас. Рамакришна улыбнулся с нежностью и сказал:

— Несколько баулов входят внезапно в один дом. Они славят имя Божье и танцуют от радости; затем они покидают дом так же внезапно, как пришли; и люди не знают, кто они были…

Он вздыхает:

— Я иногда говорю: «Хоть бы Господь пожелал даровать мне милость и не посылать меня больше в этот мир!»

Но он тотчас же добавляет:

— Он (Бог) принимает человеческий образ из любви к людям, к чистым душам, любящим Господа.

И он смотрит на Нарендру с невыразимой любовью.

Рамакришна (глядя на веер, которым он обмахивался жаркой ночью). Так же, как я вижу этот веер, который я держу перед собой, я видел Бога… И я вижу… (он говорит совсем тихо, положив руку на сердце, и спрашивает). Скажите мне, что я сказал…

Нарендра. Я не мог ясно расслышать.

Рамакришна показывает знаками, что они — его Бог и его собственное «я» — слиты воедино.

Нарендра. Да, я — это Он.

Рамакришна. Остается только перейти одну черту… Наслаждение блаженством… Все растворилось…

Нарендра. Великие остаются в мире даже после того, как осуществится их освобождение. Они сохраняют свое «я» и свои страдания, чтобы передать спасение человечеству…

Полная тишина. Потом говорит учитель.

Рамакришна. Крыша у самых глаз, но очень трудно достичь ее.

Нарендра. О да.

Рамакришна. Но тот, кто достиг ее, может бросить вниз веревку и втащить к себе других на крышу…

В эти дни, осуществляя полное слияние всего существующего с единым существом, он увидел, что «все три были одной субстанцией — и жертва, и плаха, и приносящий жертву», и воскликнул слабым голосом:

— О Боже, какое видение!

От сильного волнения он лишился чувств; и, придя в себя, сказал:

— Мне хорошо… Мне никогда не было так хорошо.

Страдания его были ужасны. Те, кто знает страшную болезнь, от которой он умер, — рак горла, — будут растроганы тем, что улыбка доброты и любви не покидала его. Если не было дано этому человеку, которого его индуистские почитатели считали своим Христом, умереть на кресте, то его смертное ложе было таким же крестом.

— Тело одно страдает, — говорил он. — Когда дух соединился с Господом, ничего больше не чувствуешь…

Или же:

— Пусть тело и страдания занимаются друг другом. Ты же, мой дух, пребывай в блаженстве!

И он говорил:

— Теперь я и моя Божественная Мать слились навсегда воедино.