И я вступаю, как во сне,
в летящий на закате снег.
Уже весна. Летит прощально
над миром света пелена.
Любимая удивлена,
по телефону сообщая,
что выпал снег.

Как описать его паденье,
замедленный его полёт?
Да, снег идёт не в наступленье,
он отступает, но идёт.

Летит он, тихий, не нахальный,
иной у снега цели нет -
чтобы рукою помахали
ему, летящему, вослед.









Геннадий Шпаликов. Снег в апреле. 1964

Леонид Мысливченко. Натюрморт с телефоном. 1993

Этот цвет, из которого вырастет плод

Запрещённый,

Дышит в ноздри мои и в разинутый рот,

Будто мир, погружённый

В созерцанье греха, в двухголосый экстаз

Без столетий и даты.

Этот цвет вышибает слезу из глаз, -

Счастье не виновато.

Лишь несчастные знают свою вину,

Грех таится в несчастье.

Ещё раз подари мне, Адам, весну

И цветение страсти.







Инна Лиснянская. 2006

Люсьен Анри. Телопея. 1887

О, пусть ласточки обрадуют нас вестью

о появлении первых роз.

Пусть мотылёк

поцелуется с яблоневой ветвью

и та приоткроет

свой маленький рот.

О, снова март,

и снова это деленье

на голубое с зелёным

с примесью красок других.

Цветы начинаются на земле,

поднимаются на деревья,

и март

раскрывает

их.






Белла Ахмадулина. 1979

Виктор Лукьянов. Натюрморт с розой. 1998

В феврале, чем позднее,

тем меньше ртути.

То есть, чем больше времени,

тем холоднее.

Звёзды как разбитый термометр:

каждый квадратный метр

ночи ими усеян, как при салюте...

Зима!

Я люблю твою горечь клюквы

к чаю, блюдца с дольками мандарина,

твой миндаль с арахисом, граммов двести.

Ты раскрываешь цыплячьи клювы

именами Ольга или Марина,

произносимыми с нежностью только в детстве

или в тепле...

Иосиф Бродский. Эклога 4-я (Зимняя). 1980

Александр Лактионов. Февраль. 1956

... Я утром в окно посмотрела:

какая невзрачная рань!

Мы оба тоскуем смертельно,

не выжить нам, брат мой февраль.

Бесснежье голодной природы,

измучив поля и сады,

обычную скудость невзгоды

возводит в значенье беды.

Зияли надземные недра,

светало, а солнце не шло.

Взамен плодородного неба

висело пустое ничто.

Ни жизни иной, ни наживы

не надо, и поздно уже.

Лишь бедная прибыль снежинки

угодна корыстной душе...

Белла Ахмадулина. Февраль без снега. 1950

Мой друг уехал без прощанья,
Оставив мне картонный домик.
Милый подарок, ты - намёк или предсказанье?
Мой друг - бездушный насмешник или нежный комик?

Что делать с тобою, странное подношенье?
Зажгу свечу за окнами из цветной бумаги.
Не сулишь ли ты мне радости рожденье?
Не близки ли короли-маги?

Ты - лёгкий, разноцветный и прозрачный,
И блестишь, когда я огонь в тебе зажигаю.

Без огня ты - картонный и мрачный:
Верно ли я твой намёк понимаю?
А предсказание твоё - такое:
Взойдёт звезда, придут волхвы с золотом,
ладаном и смирной.

Что же это может значить другое,
Как не то, что пришлют нам денег, достигнем любви,
славы всемирной?










Михаил Кузмин. Картонный домик. 1907

Илья Глазунов. Наш Санкт-Петербург. Памяти жены. 1997

Ноябрь. С телефоном, наверно, инсульт - онемел.
Любимая женщина больше похожа на сказку
Из книжицы детской, в которой страницы - как мел,
А буквы - как уголь, и текст ускользает в развязку...

Ноябрь. Гололёд. И озябшие тени машин
Слепыми котятами тычутся в тесных проулках.
И к жизни твоей не подходят ни метр, ни аршин,
И чьи-то шаги за стеной отражаются гулко.

Ноябрь. Гололёд. Снегопад. И пора бы мне быть
Не мальчиком ветреным, а уважаемым мужем -
Пора завязать со стихами и бросить курить,
Но мой героический подвиг нелеп и не нужен

Уже никому...

Владимир Ступинский. Ноябрь. 1995



Юрий Пименов. Ожидание. 1959

Не суши мои губы, ветер!
Ах, как жажда томит меня...
Я - подсолнух, я - жёлтый вертел
На горячей жаровне дня.

Воздух пылью круто посолен,
Сух и зноен он, как зола.
Я - лохматый, рябой подсолнух,
Не сердись на меня, земля, -

Уж таким я природой создан, -
Я и твой, и не очень твой,
И с рожденья тянусь я к звёздам
Запрокинутой головой.

Как чудак, опьянённый светом,
Я ликую каждым листом,
К неоткрытым ещё планетам
Поворачиваясь лицом.

Что ищу я в космосе, пёстрый
От пыльцы, букашек и пчёл?
...Скоро нож, нестерпимо острый
Всё учтёт, что я не учёл.

Не жалей, земля, ради бога,
Что пролузгают плоть мою, -
Я безумную страсть Ван Гога
На груди пригрел, как змею.



Глан Онанян. Жёлтое солнце Ван Гога. 2012

Винсент Ван Гог. Подсолнухи. 1889

Альфонс Муха. Хорватская девушка с яблоками. 1920

Скоро ждать холодов и щемящую грусть листопада.

Журавлиные стаи потянутся в небе на юг,

И опавшие яблоки нашего старого сада

Молчаливым укором отстукают время разлук.


Это осень раздумий, сезон подведенья итогов -

Вечерами печали приходят без спроса порой...

Очень много мне надо бы вам рассказать

и поведать о многом,

Но не хочется время тревожить своей болтовнёй.


За окном сентябрит.

Ветер в новых порывах доносит

Дым от листьев -

последний привет поминальных костров.

Перекрёстки дорог нас уводят безропотно в осень

И сменяются краски оттенков и полутонов...


Яков Баст. 2019

Кость сожжённых страстью - бирюза -
Тайная мечта.
Многим я заглядывал в глаза:
Та или не та?
В тихой пляске свился в лёгкий круг -
Тени ль? нити ль мглы?
Слишком тонки стебли детских рук,
Пясти тяжелы.
Пальцы гибки, как лоза с лозой,
Заплелись, виясь...
Отливает тусклой бирюзой
Ожерелий вязь.
Слишком бледны лица, профиль чист,
Нежны ветви ног.
В волосах у каждой аметист -
Тёмный огонёк.
Мгла одежд туманит очерк плеч
И прозрачит грудь,
Их тела, как пламенники свеч,
Может ветр задуть.
И я сам, колеблемый, как дым
Тлеющих костров,
Восхожу к зелёно-золотым
Далям вечеров.





Максимилиан Волошин. 1912

Корнелия Хернес. Бирюзовая ностальгия (фрагмент). 2012

Под деревом уснул цветок -

О нём забыли все.

Я подошла - легко качнула

На стебле колыбель.

Узнал мой шаг - проснулся он, -

Карминовый надел костюм -

И вот - смотри!


Эмили Дикинсон. 1830-1886. Посылаю с тюльпанами












Сэмюэл Джон Пепло. Красные тюльпаны. 1912

Это было где-то далеко вначале:

как скворцы кричали! Как скворцы кричали!

Как кружило голову

апрельское тепло,

как по лесу голому

блестело, текло...

Но апрель доверчивый

метелью замело.

Стало снова к вечеру

белым-бело.

Одни следы чернели

от ботиков моих,

скворцы закоченели

в домишках продувных...

Теперь они летают,

теплом дыша.

А вот душа не тает.

Не тает душа.

Вероника Тушнова. 1959

Кен Ховард. Весеннее созерцание. 1965

Мечтал я о тебе так часто, так давно,
за много лет до нашей встречи,
когда сидел один, и кралась ночь в окно,
и перемигивались свечи.

И книгу о любви, о дымке над Невой,
о неге роз и море мглистом
я перелистывал - и видел образ твой
в стихе восторженном и чистом.

Дни юности моей, хмельные сны земли,
мне в этот миг волшебно-звонкий
казались жалкими, как мошки, что ползли
в янтарном блеске по клеёнке...

Я звал тебя. Я ждал. Шли годы, я бродил
по склонам жизни каменистым
и в горькие часы твой образ находил
в стихе восторженном и чистом.

И ныне, наяву, ты, лёгкая, пришла,
и вспоминаю суеверно,
как те глубокие созвучья-зеркала
тебя предсказывали верно.








Владимир Набоков. Апрель 1921

Эббот Фуллер Грейвс. 1859-1936. Розы и зеркало

Апрель, апрель,

То вьюга, то капель.

То дождь, то солнце светит,

А то вдруг снег пойдёт.

Апрель, апрель,

То вьюга, то капель.

Смотрите -

Опять бушует ветер.

А вот

Снегами, как назло,

Дороги замело.

Апрель, апрель,

То солнце, то метель.





Эдуард Мёрике. 1804-1875. Апрель

Иван Язев. Багульник. 1965

Я помню, как с небес день тридцать первый марта,
весь розовый, сошёл. Но, чтобы не соврать,
добавлю: в нём была глубокая помарка -
то мраком исходил Ладыжинский овраг.

Вдруг синий-синий цвет, как если бы поэта
счастливые слова оврагу удались,
явился и сказал, что медуница эта
пришла в обгон не столь проворных медуниц.

Я долго на неё смотрела с обожаньем.
Кто милому цветку хвалы не воздавал
за то, что синий цвет им трижды обнажаем:
он совершенно синь, но он лилов и ал...


Белла Ахмадулина. Цветений очерёдность. 1983

Какая странная нега
В ранних сумерках утра,
В таянье вешнего снега,
Во всём, что гибнет и мудро.

Золотоглазой ночью
Мы вместе читали Данта,
Сереброкудрой зимою
Нам снились розы Леванта.

Утром вставай, тоскуя,
Грусти и радуйся скупо,
Весной проси поцелуя
У женщины милой и глупой.

Цветы, что я рвал ребёнком
В зелёном драконьем болоте,
Живые на стебле тонком,
О, где вы теперь цветёте?..










Николай Гумилёв. 1916

Коммунар Беркута. Вид из окна. 1979