Король забавляется песней,

И вот по весенним дорогам

Сзывают на праздник рога.


Король забавляется славой -

И вот по стране деревенской

Сзывают на битву рога.


Король забавляется страстью, -

И вот о печальной невесте

Рокочут глухие рога...








Павел Антокольский. 1915

Истончается тонкий тлен -

Фиолетовый гобелен,

К нам - на воды и на леса -

Опускаются небеса.

Нерешительная рука

Эти вывела облака.

И печальный встречает взор

Отуманенный их узор.

Недоволен стою и тих,

Я, создатель миров моих, -

Где искусственны небеса

И хрустальная спит роса.





Осип Мандельштам. 1909

Эдвард Бёрн-Джонс. Дни творения (День третий). 1876

Белые лилии - цвет упоительный,
запах таинственный, нежный, мучительный,
влажность весенняя, сладость невнятная,
радость нездешняя, грусть непонятная...

Белое платье, в саду шелестящее,
тёплые руки, пугливо дрожащие,
вихря внезапного шумы зелёные -
белые лилии, нежно склонённые...

Стройное тело и взоры лучистые,
кажется - крылья над ней серебристые,
вечные клятвы, весной опьянённые -
белые лилии, низко склонённые...

Стебель высокий и листья атласные,
гордо живые, стыдливо прекрасные,
грустные, чистые, страстные, сонные -
белые лилии, нежно склонённые...










Владимир Ленский. Лилии. 1909

Джордж Уинстед. Послание ангела. 1905

Внутри горы бездействует кумир

С улыбкою дитяти в чёрных сливах,

И с шеи каплет ожерелий жир,

Оберегая сна приливы и отливы.

Когда он мальчик был, то с ним играл павлин,

Его индийской радугой кормили,

Давали молока из розоватых глин

И не жалели кошенили.

И странно скрещенный, завязанный узлом

Стыда и нежности, бесчувствия и кости,

Он улыбается своим широким ртом

И начинает жить, когда приходят гости.







Осип Мандельштам. Декабрь 1936

Николай Рерих. Будда Победитель (фрагмент). 1925

Мне время голову посеребрило,
лоб обнажило, залегло в глазах
и память ясную о давних днях,
чем дальше вглубь, тем ярче просветлило.

Влюблённость юности и детский страх -
как вас осенним светом озарило,
и сколько раз закатом золотило
ухабы жизни на моих путях...

Как неожиданно вода в фонтане
открыла надпись, скрытую от глаз:
- На счётах времени отсчитан час!

И как несбывшееся то свиданье,
под золотом ноябрьских тополей
раскрылось в глубине судьбы моей...











Антонио Мачадо. Враждебная любовь. 1930

Джон Уильям Уотерхаус. Ундина. 1872

Густав Климт. Даная. 1908

Высохший лист платана желтизною тяжёлой вышит,

Над куполом церкви старой снуют летучие мыши.

Долина плачет от песни улетающей журавлиной,

И осень пьёт за здоровье зимы, что вдали за долиной.

Там ураган свирепеет, в дикой пляске шалеет,

В бесовском огне сгорает, но этот огонь страшнее...

В сумеречную пору к душе подкрались печали -

Они в синий вечер, казалось, туманом её укрывали.

Ветер летит, как валькирия, и топчет конём окрестность,

Глаза впиваются в сумрак, тонет во мраке местность.

Ноги в грязи янтарной вязнут. Темень тупая.

В жухлых листьях осенних, скрываясь, я утопаю.





Галактион Табидзе. Ноябрь. 1916

Эдвард Роберт Хьюз. Валькирия. 1902

Жарбог! Жарбог!

Я в тебя грезитвой мечу,

Дола славный стаедей,

О, взметни ты мне навстречу

Стаю вольных жарирей.

Жарбог! Жарбог!

Волю видеть огнезарную

Стаю лёгких жарирей,

Дабы радугой стожарною

Вспыхнул морок наших дней.









Велимир Хлебников. Август 1908

Виталий Волович. Иллюстрация к "Саге о Кухулине"
(Ирландские и исландские саги). 1968

Студёной синью блещет озеро,

Знобя полдневные лучи.

Рой бархатистых пчелок к розе той,

Стремясь, бормочет, как ключи.


Над малахитовою лужею

Жужжит комар, заворожён.

Мой жаркий взгляд щемящей стужею

Твоих очей расхоложён.










Игорь Северянин. Летом. 1909

Виктор Слободчиков. Медной горы Хозяйка. 1993

Я в сердце заперла свою
Любовь -
А кто-то так однажды
хлопнет дверью...
Пусть голодает, не открою
вновь
Свои надежды прежнему
доверью.

Но влажный Ветер Мая
просвистел
Над крышами мелодию
привета -
С обочины бездомных
пианол
Поднялся всплеск сияющего
света.

Взлетевший солнца луч
благослови -
Забилось сердце в заточенье,
зная,
Что нет преград для
связанной Любви,
Какую вызволяет Ветер Мая.





Сара Тисдейл. Ветер Мая. 1920
(пер. Кира Костецкая)

Джордж Хичкок. Калипсо. 1906

Будто бы и луна

Уж не та, что в минувшие вёсны,

И весна уж не та?

Только я весной не меняюсь,

Остаюсь такой же, как прежде...


Аривара-но Нарихира. 825-880













Цукиока Ёситоси. Дух сакуры. Серия "36 историй о призраках". 1889

И снова закаты мглисты,
И пахнет сырой золой,
И снова последние листья
Над сонной скользят землёй.

И низко туманы влажные
Плывут вослед -
И вовсе душе неважно,
Что крыльев нет.

Сигналит полёт утомлённый,
Словно такси во мгле,
Звезды огонёк зелёный
Дрожит на его крыле.

И если усну теперь я -
Не твой я уже. Не твой.
Усталое пенье перьев
Я слышу над головой.

И низко туманы влажные
Плывут вослед -
И вовсе душе неважно,
Что крыльев нет...








Александр Городницкий. Осенняя песня. 1962

Гюстав Моро. Странствующий ангел. 1895

В вышине проплывает грозный Дракон

с облачным шлейфом.

Прилетают горные птицы порой

петь свои песни.

Я ловлю улыбки последних цветов -

хризантем осенних.

Ветер предутренний мне под луной

Пыль сдувает с сердца...


Кукай. 774-835

Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,
Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.
Всё труднее дышать, в небе облачный вал шевелится.
Низко стелется птица, пролетев над моей головой.

Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь вдохновенья,
Человеческий шорох травы, вещий холод на тёмной руке,
Эту молнию мысли и медлительное появленье
Первых дальних громов - первых слов на родном языке.

Так из тёмной воды появляется в мир светлоокая дева,
И стекает по телу, замирая в восторге, вода,
Травы падают в обморок, и направо бегут и налево
Увидавшие небо стада.

А она над водой, над просторами круга земного,
Удивлённая, смотрит в дивном блеске своей наготы.
И, играя громами, в белом облаке катится слово,
И сияющий дождь на счастливые рвётся цветы.

Николай Заболоцкий. Гроза. 1946



Пьер Огюст Ренуар. Речная нимфа. 1870

Рождённая пеной морской

Не была современной такой,

Как поезд, пришедший на станцию,

Как мода и стиль...

Она соблюдала дистанцию

И не носила текстиль,

Ходила в божественной дымке,

Таяла тучкой в небе,

Поэтому с нею на снимке

Все остальные - мебель.







Юнна Мориц. 1973

Купающаяся Афродита. Неизвестный скульптор. XVIII век. Италия
Архангельское. Изд-во "Советская Россия" - 1983

В лазоревой воде, в жемчужных берегах,

Плыла русалка в блеске чудном -

Она глядела вдаль, скользила в тростниках,

Была в наряде изумрудном.

На берегах реки из цельных жемчугов

Не возникало трав на склонах,

Но нежный изумруд был весь её покров,

И нежен цвет очей зелёных.

Над нею догорал оранжевый закат,

Уже зажглась луна опалом,

Но устремляла вдаль она лучистый взгляд,

Плывя в течении усталом.

Пред ней звезда была меж дымных облаков -

И вот туда она глядела,

И все роскошества жемчужных берегов

За ту звезду отдать хотела...




Константин Бальмонт. Русалка (Фейные сказки). 1905

Джон Лейтон. Предложения по дизайну. 1881

На русалке горит ожерелье
И рубины греховно-красны,
Это странно-печальные сны
Мирового, больного похмелья.

На русалке горит ожерелье
И рубины греховно-красны.


У русалки мерцающий взгляд,
Умирающий взгляд полуночи,
Он блестит то длинней, то короче,
Когда ветры морские кричат.

У русалки чарующий взгляд,
У русалки печальные очи.


Я люблю её, деву-ундину,
Озарённую тайной ночной,
Я люблю её взгляд заревой
И горящие негой рубины...

Потому что я сам из пучины,
Из бездонной пучины морской.








Николай Гумилёв. Русалка. 1904

Артур Хопкинс. Фантазии глубин. 1903

Когда земля, вздохнув цветочной грудью,

распустит часовые пояса,

июльский зной становится безлюдьем,

и слышно, как впивается коса

в зелёный луг меж озером и небом,

размеченный фигурками овец.


На запад, в засыпающую небыль,

уходит золочёный жеребец.

Смолкает разговорчивая птица,

и ночь ныряет в озеро с холма,

так женственна, что этого стыдится

и кутается в травы и туман.




Ирина Аргутина. Июльская сюита. 2000

Джон Эткинсон Гримшоу. Дух ночи (фрагмент). 1879

Воспоминанье слишком давит плечи,
Я о земном заплачу и в раю,
Я старых слов при нашей новой встрече
Не утаю.

Где сонмы ангелов летают стройно,
Где арфы, лилии и детский хор,
Где всё покой, я буду беспокойно
Ловить твой взор.

Виденья райские с усмешкой провожая,
Одна в кругу невинно-строгих дев,
Я буду петь, земная и чужая,
Земной напев.

Воспоминанье слишком давит плечи,
Настанет миг - я слёз не утаю.
Ни здесь, ни там - нигде не надо встречи,
И не для встреч проснёмся мы в раю...

Марина Цветаева. В раю. 1909



Шарль-Франсуа Селье. Два ангела. 1870

Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами...
Позабыв Золотую Орду,
Пёстрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной, -
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клёкот на Русью лесною:
"Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.
Но ещё ни одна не была
Во дворце моём пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское море.
Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткам".
Эти клики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Натянув тетиву на рога
Беловежского старого тура...


Николай Гумилёв. Змей. 1916

Виталий Волович. Иллюстрация к сказу Павла Бажова "Золотой волос". 1963

Есть особый пряный запах

В лунном облике совы,

В сонных крыльях, в мягких лапах,

В буро-серых пёстрых крапах,

В позе вещей головы.


Ночи верная подруга,

Я люблю тебя, сова.

В грустных криках запах луга,

Вздохи счастья, голос друга,

Скорбной вечности слова...








Борис Садовский. Сова. 1905

Сью Хэлстенберг. Афина с совой. 2005

Во всей вселенной был бедлам.
Раскраска лунная была.

Там, в негасимой синеве,
ушли за кораблём корабль,
пел тихий хор простых сирен.
Фонарь стоял, как канделябр.

Как факт - фонарь. А мимо в мире
шёл мальчик с крыльями и лирой.
Он был бессмертьем одарён
и очень одухотворён.

Такой смешной и неизвестный,
на муку страха или сна
в дурацкой мантии небесной
он шёл и ничего не знал.

Так трогательно просто (правда!)
играл мой мальчик, ангел ада.

Всё было в нём - любовь и слёзы
(в душе не бесновались бесы),
рассвет и грёзы, рок и розы,
но песни были бессловесны.

Душа моя. А ты жила ли?
Как пёс, как девушка, дрожа...
Стой, страсть моя. Стой, жизнь желаний.
Я лиру лишнюю держал.

В душе моей лишь снег да снег.
Там транспорт спит и человек.
Ни воробьёв и ни собак,
одна судьба. Одна судьба.

Виктор Соснора. Фантазии Совы. Апрель 1960

Иероним Босх. Сад земных наслаждений (фрагмент). 1500-1510