отсюда

https://www.touchofart.eu/de/galerie/Magdalena-Bronakowska/

Я встал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена. Напротив меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща была видна старая, почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо его лицо было обычным, лицом старого человека, вот только во взгляде, было что-то непреклонное и гордое, несмотря ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета… Его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал. Какой-то нехороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще, я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я тоже подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
— Хозяюшка… милая, а сколько стоит одна веточка мимозы,- дрожащими от холода губами спросил дед.
— Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то… прорычала продавщица на деда.
— Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку… сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…
— Одна…, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, — рыкнула продавщица.
— Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, - так же тихо сказал дед.
— Ладно, для тебя, алкаш, 30 рублей ветка, - с какой-то ухмылкой сказала продавщица.
На ее лице проступила ехидная улыбка. Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, пять монеток по 2 рубля.
— Хозяюшка, у меня есть 10 рублей, может найдешь для меня веточку на эти деньги, - как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я никогда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
— На десятку тебе найти, алкаш? Га-га-га, щас я тебе найду, - уже прогорлопанила продавщица. Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
— На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га-га-га-га, — дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку мимозы, она была сломана посередине. Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась пополам и цветы смотрели в землю… На руку деда упала слеза… Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.

— Слышишь ты, с#ка, что же ты, бл#дь, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице кулаком.
Видимо, в моих глазах было что-то такое, от чего продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.
— Дед, а ну подожди, — сказал я, взяв деда за руку.
— Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух, - еле слышно, но очень понятно прошипел я.
— Э… а… ну… я не знаю, - промямлила продавщица
— Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
— Наверное 500 рублей, — сказал продавщица.
Все это время, дед непонимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.
— На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, — сказал я.
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал… У меня у самого слезы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.
— Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном, купил торт, и бутылку красного вина. И тут же вспомнил, что я не купил себе цветы.
— Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти рубли, потраченные на цветы, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино, торт и иди к ней, поздравляй.
У деда хлынули слезы… они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы. Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах. Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.
— Мы… мы...45 лет вместе… она заболела… я не мог, ее оставить сегодня без подарка, — тихо сказал дед, спасибо тебе…
Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз...

В тенечке

Красавец

Утренний петушок

Петрович

После дождя

У бабуси

Зорька

Белая лошадь

Лошадь с жеребенком

Стригунок

Маковое поле

Лошадь

***

На вечернюю рыбалку

Деревенская речка

Дождь в парке

Август в парке

Пруд с кувшинками

Рожь

Лес

Лесное озеро

Родился я в 1968 году, в городе Полоцке (Белоруссия). И сколько помню себя, всегда любил рисовать. Карандашами. Рос я в обычной, небогатой рабочей семье и помышлять об обучении живописи я даже не мог. После службы в армии, я обзавёлся семьей, первым ребенком и продолжал работать на самом обычном заводе, пока в наш провинциальный городок не завезли настоящие питерские масляные краски. Это было в начале девяностых, во времена тотального дефицита. До этого, я их даже в глаза не видел. Вечером того же дня, как сейчас помню на тарелке, я нарисовал свой первый пейзаж маслом. Стог сена. Причём он мне жутко понравился.

​Первые пейзажи стали для меня окнами в какой-то замечательный цветной мир, кардинально отличавшийся от суровых будней провинциального промышленного города начала девяностых. У меня появилось занятие, просто окрылившее меня. Каждый день я ждал вечера, выходных, чтобы взяться за краски, почувствовать их запах, чтобы опять случилось маленькое чудо - картина. Кривенькая, страшненькая, но моя родная и любимая. Меня тогда очень поражало и вдохновляло это чувство – чувство творчества и свободы.

​На этой волне вдохновения за несколько лет я как губка впитывал знания о живописи, о её техниках, композиции, истории искусства из всех доступных тогда мне источников - книг, передач, репродукций, общения с художниками. Я рисовал и учился каждый день. Перерыл все библиотеки. Мог до утра рассматривать альбом Коровина, Серова, Репина и читать, читать, читать. И все эти годы меня поражал огромный диссонанс между способностью чувствовать и возможностью передать это. Почему я могу видеть и понимать всю тончайшим образом настроенную красоту русской природы, эти изысканной скромности полутона "берёзового ситца", а выразить в красках это не могу. Почему Левитан мог это сделать, а я нет? Но это не опускало мне рук. Я всегда понимал, что это лишь сопротивление материала воле начинающего художника. Сопротивление краски, цвета, формы, сопротивление стереотипов видения. И что это рано или поздно можно преодолеть. Понимал, что большинство больших художников не сразу рождались великими живописцами. Они где-то учились, им кто-то давал знания о цвете, композиции, перспективе. Сумма всех этих знаний, множенная на опыт работы, множенная на собственный вкус, и составляет художника. Понимал, что живопись, по большей своей части, ремесло - совокупность знаний и их применения. Ещё, конечно же, любовь к этому делу, любовь к тому, что ты хочешь изобразить.

Начинающего художника я хочу лишь поздравить, что он оказался на этом пути. Впереди у него множество счастливых дней и ночей, так как собственно сам процесс живописи представляет огромное удовольствие. Живопись способна полностью изменить жизнь и по-настоящему сделать человека свободным. Она научит вас прежде всего понимать самого себя, думать. Она ещё больше раскроет глаза на этот прекрасный мир.

***

Девочка в саду

Дачница

Еще не осень... Еще кусочек лета!
Хотя октябрь стоит в календаре,
Еще земля теплом лучей согрета
И цвет - зеленый шелестит в траве.

Летают кружева тончайших паутинок,
И ветерок разносит их в кусты,
А по утру - росы брильянтовых слезинок
Сверкают голубым оттенком чистоты!

Какая тишь, застряло лето в грезах!
Какой-то в эту пору свой, особенный уют!
И птицы, собираясь в путь, хлопочат в гнездах,
И песнь прощанья - так особенно поют!

Ох, бабье лето, капля милой ласки,
Что даришь, отправляясь в долгий путь,
И десять дней еще тепла и дивной сказки -
Каприз природы - увяданье растянуть.

Но скоро - осень, и её прохлада.
И вереница серых дней....Пойдут дожди...
Прощанье - грусть,но как всегда,- награда,
Слова: - Люблю, Вернусь, Прости и Жди...

Упражнение 3. Мельница.

Упражнение 3. Приветствие.

Упражнение 4. Ножницы.

Упражнение 5. Мостик.

Всего пять упражнений, А Вы сможете похудеть и преобразиться, сами заметите перемены в себе уже через неделю!