Икона, как и храмовая стенопись,
всегда оказывались "лакмусовой бумагой",
подтверждением глубины и духовной подлинности
любой церковной эпохи
иль, напротив, свидетельством её системного кризиса
и своего рода, для нее родимой, суровым "приговором".
"Богословие иконы" русского синодального времени -
это, как правило, картины вместо икон,
подражательная итальянщина и весьма унылый академизм,
столь ведомый всем по интерьерам соборов северной Пальмиры.
Академический реализм в стиле Боровиковского
в эпоху Николая Павловича насаждали
в матушке России насильственно, как картошку.
По Синодальному решению от 1822 года
из всех православный церквей
"древние иконы" подлежали изъятию
и повсеместно были заменены
"религиозной живописью современных художников".
Синонимами сей иконной подмены
оказались "школьное богословие",
бурсацкий "зубреж, долбешь и ковыряние в носу",
оскуднение монашеской жизни.
"Богословие иконы" из коптского собора Эль-Самаайен в Шарме,
как и питерский Иссакий, тоже, конечно же, реплика
собора святого Петра в Риме.
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post21394936/
Молиться на сии образцы едва ли возможно.
Но ещё более престранно
привнесение в храмовое пространство
культуры комикса,
почти буквальных визуальных цитат
из совсем недавнего "христианского кино":
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post21394929/
