Июнем 1990-го года следует помечать
зачало Синодальной борьбы супротив неуправляемой
церковной соборности,
прямо пред изумленно деспотными очами в те дни
выродившуюся в казачью вольницу.
Поместный собор лета 1990-го,
избравший митрополита Ленинградского и Новгородского
на патриарший стол,
дался Алексию Ридигеру
великим эмоциональным перенапрягом и душевным испугом.
Архимандрит Агафангел Догадин из Старой Руссы
и участник тогдашнего Поместного собора
рассказывал мне о том,
как трижды за те всего лишь два соборных дня
митрополит Алексий Ридигер
был близок к состоянию инфаркта:
шесть раз Его Высопреосвященство
кололи прямо через рясу,
а в ночь с 7-го на 8-го июня
Алексий Ридигер пролежал под капельницей.
Причиной того архипастырского болезнования
стало не только закулисное интриганство
двух враждебных претендентов
на патриарший стол - Филарета Денисенко и Питирима Нечаева,
но и появление на соборе
прытких и бойких протопопов,
явственно манипулировавших
своими престарелыми и малодушными владыками.
Именно с подачи такого протопопа,
архиепископ Могилевский Максим Кроха
предложил, по примеру Поместного Собора 1917 года,
избрать Патриарха жребием из трех кандидатов.
А волгоградский деспота Герман Тимофеев,
подзуживаемый своим попом,
поднял вопрос о канонизации новомучеников,
что и вовсе напугало вновь избранного патриарся -
не ко времени и слишком преждевременно.
А ещё более "дикой", по выходкам,
оказалась прыткость соборян-мирян -
с требованием к собору
осудить печально знаменитую декларацию Сергия Страгородского
и насовсем отказаться от экуменизма...