Оказаться в семействе мастито-перемаститого протопопа
в качестве "приймака" - ещё то испытание
для юных нервов: гремучая смесь
кутейной неполноценности
и протопопской мании величия,
обоюдоостренного садизма и мазохизма
и, как у всех церковных невротиков,
умение созидать у окружающих
незабвенное "чувство вины".
Чуть погодя обнаруживаются и свои
скелеты в шкафу: старший попёнок
в двенадцать лет наложил на себя руки -
повесился в церковном притворе
из-за принесённой из школы двойки,
а у младшего - "падучая"
и детство без "Тома Сойера",
детских книжек, мультиков
и прочей светской "заразы".
Средний, не выдержав
православного домомучительства,
в 17-ть лет хлопнув дверию,
насовсем ушел и из дома?
и из Церкви.
А в обуянной головушке
младого попа-приймака
роятся вихри враждебные:
"Господи, неужели и меня поджидает,
тютелька в тютельку,
такая же поповская судьбина?!
Не лучше было бы ожениться на сиротке?"