Для соборного батюшки двадцатилетки
свершаемое им таинство венчания -
весьма знаковое для всего его существа,
поскольку это и его тоже "Ахиллесова пята".
Бурсаки женятся, по обыкновению, впопыхах,
бестолку и расстановки,
в силу того, что им в конце курса
сделано предложение,
от которого они не могут отказаться:
свадьбу будущего "паси овец пастыря"
от поповской хиротонии
отделяет порой неделя,
как это случилось в драматической семейной судьбе
и отца Иоанна Кронштадского,
и патриарся Алексия Ридигера.
За "Исаия ликуй"
следом на венчании поют "Святии мученицы",
что в народном сознании
и олицетворяет собою суть "брака по-русски":
супруги - это прижизненные страстотерпцы,
брачующиеся вовсе не на радость,
а на одни токмо страдания.
То, что института семьи в России уже не существует,
заметил первым в 80-х годах девятнадцатого веку
ещё Василий Васильевич Розанов.
Увы и ах: не было и нет семьи зачастую
и в поповской среде...