Две недели в США – это, конечно, не срок, чтобы подробно узнать Америку. Но чтобы почувствовать ритм этого ушедшего вперед времени, примерить на себя не только эти голубоватые штаны, но неповторимый Spirit of America – американский дух, двух недель вполне достаточно.
Начну с дорог. Это не случайно. Буквально с первых же часов пребывания на американской земле (сын встречал нас на своей машине в аэропорту Даллес, формально приписанного к Вашингтону, но находящемуся в штате Вирджиния) стало понятно, что ездить придется много. Что ж, после двух тысяч миль за несколько дней с поездками могу сказать, что побывал в поистине «стране на колесах». Будучи дома и сам в последние годы за рулем практически каждый день, я не мог не проводить постоянный «сравнительный анализ» того, что вижу. Наблюдать же дороги не Подмосковья, а Вирджинщины, а также Мэрилендщины, Невадщины и даже Аризонщины за время визита довелось предостаточно – правда, в качестве пассажира (рулил постоянно представитель "принимающей стороны" - сын Дмитрий, со ссылкой на то, что «ваши права здесьне катят»)…
О качестве дорог промолчу, поскольку понимаю полную безнадежность подробного сравнения.
Газета.ру не поместила сопровождающие текст снимки ,ограничившись своим
А вот по части автомобилей есть даже открытие: если США где и проиграли борьбу за мировое превосходство, то это – на своих собственных дорогах. А конкретно США проиграли Японии свой собственный (крупнейший в мире, однако) автомобильный рынок! Причем сделали это вполне добровольно, строго следуя рыночным правилам и не пытаясь глуповато и беспощадно к собственному населению «поддерживать отечественного производителя». Уже на второй–третий день я перестал удивляться тому, что вижу на бесчисленных стоянках у бесчисленных магазинов, на дорогах, на туристических маршрутах прежде всего «японок»: «Тойоты», «Хонды», «Ниссаны», да и прочих немало. Только потом идут родные для американцев местные марки, затем – европейские и корейские.
Что поражает особо – на дорогах и стоянках практически нет автомобилей, явно выходивших по внешнему виду свой век и ресурс.
Разве что специально отделанные «раритеты» иногда бросались в глаза. Ну и непривычное для заезжего россиянина полное отсутствие продукции ВАЗа. Лишь изрядно порывшись в памяти, сын припомнил, что однажды в своем круге общения видел человека, который утверждал, что видел нашу «Ниву». Это притом что американских автомобилей в России очень даже немало – как «made in USA», так и российской сборки. И еще – необычно много мини-грузовиков: капот и кабина, как у легковых, а потом как бы «ящик». Перевозят на таких «ящиках с мотором» все, что угодно, вплоть до стоящих в растяжках молодых бычков (это, наверное, чтобы не выскочили, предпочтя смерть под колесами ножу мясника). Кстати, шустрые такие грузовички – ни в чем не уступают общему потоку. Ну а большие грузовики производят очень внушительное впечатление. Просто удивительно, как в таких громадинах сочетаются мощь, красота и, видимо, надежность.
При обилии машин в потоке ездить здесь, не зная местности, сравнительно легко.
Просто изобилие подсказок – о каждом съезде на другую трассу предупреждают отнюдь не один раз. Скоростной режим предельно регламентирован: на городских дорогах ограничение 35–45 миль в час, на скоростных «хай-вэях» – до 75. Применение ограничений в разных местах осуществляется по-разному, но всегда разумно. В штате Аризона, когда сын вез нас на арендованном «Форд-Таурусе» из Лас-Вегаса в Большой Каньон и обратно, он впервые увидел цифру более 75, полагая, что таких разрешенных скоростей на дорогах просто нет.
Пешеходы здесь относятся к «вымирающему» классу.
Хорошие дороги и многочисленные бесплатные автостоянки сделали практически бессмысленными пешие прогулки не только на работу, но и куда бы то ни было. Только на авто. Лишь в музейном центре Вашингтона, да в Лас-Вегасе приходилось сновать в потоке таких же, как мы, пешеходов. Но это были, как правило, люди, имеющие целью именно так и именно здесь проводить свое время. Ну а о вежливости американцев, сидящих за рулем, по отношению к встреченным все-таки пешеходам рассказывать и вовсе не буду. Это просто другой уровень культуры, о которой речь пойдет чуть ниже.
Нашу единственную за две недели «стычку» со служителем местной ГИБДД (там говорят коротко – «коп») выделяю в отдельный фрагмент. Уж больно красиво.
Итак, возвращаемся после посещения знаменитых Люрайских пещер (см. фото). Начало пути, от городка Люрай до перевала через Аппалачи, оборудовано как скоростной хайвэй – ограничение 65 миль в час – почти предел для населенных районов. Здесь же дорога в этот час была практически пустая, а встречная полоса отделена широким газоном с редкими деревьями. В общем, все условия для того, чтобы «придавить на газ». Дмитрий так и сделал, но, проехав пару миль, вдруг встрепенулся, оглянулся на родителей, все еще завороженных картинами Люрая, и сказал: «Сейчас нас догонит коп, всем руки держать на виду». И действительно, сзади стремительно приближалась машина дорожной полиции, все ярче сверкая огнями на крыше и все громче переливаясь звучными трелями сирены.
Дмитрий остановил машину и приспустил стекло, достал документы. Грозный широкоскулый автомобиль подъехал, остановился сзади. Картинно одетый молодой полисмен, одной рукой придерживая от ветра широкополую шляпу, а другую держа на кобуре, подошел к окошку, и начался малопонятный для нас, пассажиров, диалог на специфическом для такого случая английском. Завершился он взаимным подписанием какой-то бумаги, и коп, все так же осторожно оглядываясь, вернулся в свою машину (он был один и тоже, видимо, боялся), сел и умчался вперед, выключив огни и сирену. Дмитрий пересказал нам содержание разговора.
Сначала коп поинтересовался: «У вас есть причины, чтобы ехать так быстро?» Затем предъявил свои претензии по измерению скорости радаром, а в завершение сказал замечательную фразу. Она до сих пор как бы звучит в голове: «То, что вы подписали протокол о скорости 72 при ограничении 65, еще не означает, что вы виноваты. Вашу вину должен установить окружной суд штата Вирджиния». Сказал – и уехал, оставив если не всех, то меня в глубоких раздумиях о том, что есть, оказывается, места, где «презумпция невиновности» – не пустые слова.
Теперь о мелочах быта.
Повседневная жизнь в Америке, как и в любом другом месте, где обретается человек, складывается из того, как ему удается удовлетворять все свои потребности, прислушаться к собственному организму и ответить на его запросы так, чтобы это было и комфортно, и без причинения каких-либо беспокойства другим людям. Так вот, на все пункты этого как бы виртуального опросника я уверенно отвечаю: «Да, да, да!» В этой стране хорошо позаботились, чтобы так оно и было.
С питанием все было очень просто. В «нашей» гостинице города Лас-Вегас, где мы столовались практически неделю, это был поистине безбрежный «шведский стол», причем стоил он что-то чуть больше десятки «зеленых» с носа (вернее, рта). В сутки хватало двух посещений. По месту остального пребывания (жилье сына в городке Роквилл, 13-я станция метро от центра Вашингтона), обычно были только завтраки и ужины из того, что припасено в холодильнике. То есть из продуктового магазина, коих здесь очень много и очень разных. Сын на правах принимающей стороны обычно выбирал те, что покрупнее – этакие огромные склады продовольствия и сопутствующих товаров. Все приблизительно так же, как в крупных сетевых магазинах Москвы, только иное масштабирование цен. Хлеб, к примеру, вдвое–втрое дороже бананов, мясо птицы стоит, как хлеб, а пиво – как полкило качественного сыра. В общем, по отношению к рядовым американским зарплатам питание заметно дешевле, чем у нас. Это наблюдение, пока мы не посетили ресторан, долго не шло из головы…
Теперь о теме «клозетов и голов». Эту тему обойти невозможно, ибо контраст разительный.
Для «разбега» можно было бы вспомнить о своих российских наблюдениях, ибо поездить мне довелось в жизни прилично – вплоть до Магадана. Лучше не буду тоску наводить, тем более что иностранные инвестиции медленно, но верно начали изменять этот пейзаж. А вот здесь с этой проблемой, похоже, покончили давно. Все туалеты во всех публичных местах, будь то музеи, театры, гостиницы, придорожные кафе или большие магазины – все общедоступны и бесплатны. Заходи и пользуйся. Там всегда чисто, всегда есть то, что полагается, будь то центр столицы, придорожное кафе в предгорье Аппалачей или уходящее за горизонт шоссе в Аризоне.
Особое внимание повсеместно уделено тому, чтобы здесь было удобно людям с ограниченными физическими возможностями.
Внимание к инвалидам – вообще повсеместная и трогательная примета американского быта. Телефонные автоматы, как правило, имеют разноуровневые трубки – для высоких и для тех, кто не может дотянуться. А одна «туалетная» деталь меня удивила и даже возмутила. Представьте себе: в комнате на четкую букву «М» на стене пристроена откидная доска с какими-то ремнями. Вроде как положи чемодан и привяжи его. Каково же мне было узнать, что это – «завоевание» феминистского движения американских женщин за равные права! Получите, мужики, пеленальный столик, дабы всякий отец-одиночка мог без затруднений зафиксировать здесь свое чадо и при необходимости перепеленать. И так – практически везде!
Я долго размышлял, почему американцы устроили жизнь так, что «туалетный вопрос» у них не возникает. Ответ подсказала жена: «Они просто очень любят себя и не любят долго терпеть». Не скажу, чтобы обуяла гордость за «самый терпеливый в мире советский народ»…
Дома на попечении дочери в наше отсутствие остался почти годовалый щенок породы керн-терьер, наш общий любимец. Понятно поэтому, что постановка «собачьей темы в Америке» тоже представляла интерес.
Так вот, доложу я вам, собачьей темы в том ракурсе, который волнует беспокойную нашу общественность (безопасность и санитария), нет вовсе. Во-первых, нигде не видно бездомных либо бесхозных собак, которые в количествах изрядных шастают по нашим дворам и улицам. На бескрайних и общедоступных для всякого рода досуга газонах главного вашингтонского бульвара – Молла если и доводилось видеть собак, то строго с хозяевами, крупных – строго на поводках. Да и иногда мелькали собачьи морды за стеклами проезжавших автомобилей – на пассажирских местах, разумеется.
Что касается наших походов по магазинам, пресловутого «шоппинга», то подлинным открытием стала сеть так называемых «долларовых магазинов».
Ну, на полках разные товары – от детских игрушек и сувениров вплоть до парфюмерии и продуктов питания, и цена каждого отдельного наименования – один доллар. Конечно, берут сомнения насчет качества съестной продукции. Но система простая: не хочешь – не бери. А если будут последствия типа отравления, то и продавца, и владельца засудить можно. Так вот, именно в «доллар-шопах» мы стали наконец-то слышать русскую речь не только от самих себя. За несколько посещений едва ли не каждый раз мы встречали то моложавых на вид, то вовсе «древних» пенсионеров, то как-то раз молодую семью с ребенком. Нет, мы не бросались друг к другу в объятия – просто интересно было послушать такой родной магазинный диалог обалдевших от неожиданной «почти халявы» покупателей. Впрочем, на второй-третий раз все ведут себя уже по-свойски.
Отдельная глава – книжные магазины.
Их мы посетили несколько и в разных местах. Найти (на английском, естественно) можно почти все, что душе угодно, а если не нашлось на полках или в обязательной компьютерной базе – делай заказ, привезут. Но более всего нас поразила обстановка в магазинах – люди сюда ходят не только за покупками, но и просто почитать, поработать с первоисточниками, делать выписки и т. п. Само собой, что им никто не препятствует, а относятся с полным уважением. Могут и кофе предложить. А книголюбы раскрепощаются вплоть до того, что кое-кто не просто сидит на полу, если рядом с полкой нет кресла – просто лежит, вперив глаза в выбранное чтиво. Так, видимо, организм американского читателя лучше отдыхает, пока идет напряженная интеллектуальная работа…
Американцы – очень приветливый и дружелюбный народ.
«Can I help You?» – вопрос, который довелось слышать несколько раз, когда мы с женой то ли останавливались в недоумении на углу квартала, не зная дороги, то ли попадали в какую-либо иную ситуацию, затруднительную для начинающих туристов по Америке. Наверное, кто-то скажет (и говорят же!) – это напускное, на самом деле американцы живут своей собственной жизнью и неохотно «подпускают к себе» на откровенный разговор. Возможно, это где-то так и есть. Личная жизнь американцев – это святое. Судя по всему, посторонним туда вход действительно воспрещен без обоюдного на то согласия. Жилища и собственность неприкосновенны со всей силой и строгостью американских законов. Но по мне – такая «напускная вежливость» все же намного лучше, чем угрюмая безразличность очень многих встречных на улицах наших больших городов. Да в последнее время – и малых тоже…
Американцы, судя по вполне очевидным свидетельствам материального благополучия подавляющей части населения, трудолюбивый народ.
Практически везде, кроме как в специальных местах для отдыха и развлечений и в соответствующее время, не видно праздношатающихся людей и даже подростков. Все всегда чем-то постоянно заняты. А если дела, за которое платят зарплату, в данный момент нет – они занимаются спортом. Преимущественно – бегом. Такого количества самодеятельных «забегов здоровья», как здесь, я никогда не видел. Ну и, конечно, нельзя не сказать о том, что рабочим местом здесь очень дорожат. И не только потому, что в памяти воспоминания о годах тотальной безработицы, кои здесь случались. Рабочее место почти всегда означает и определенный достаток, поскольку уровень зарплат в США очень и очень достойный, он значительно перекрывает размер минимальной потребительской корзины. Этому очень способствует законодательство, согласно которому есть федеральный минимум ставки часовой оплаты труда, ниже которого работодатель не имеет права платить наемному работнику. Иначе – сядет. Нигде в США в течение последнего десятилетия он не был ниже 5 долларов 15 центов в час, причем недавно принят закон о повышении федерального минимума до 7 с лишним долларов. Вот поэтому, наверное, здесь практически везде дороги чистые, газоны подстрижены, мусор убран – потому что за это хорошо платят.
Американцы предстают по наблюдениям очень патриотическим и любознательным народом.
Бывает странный вид патриотизма – когда человек во всеуслышанье объявляет себя патриотом, стучит кулаком в грудь, но ничего не хочет знать о том, что где-то есть очень достойные столь же высоких чувств люди и страны. Здесь не так. Тут, судя по всему, о чьем-то личном патриотизме говорить вслух не принято, а любовь к стране проживания принято проявлять просто – самим образом жизни, уважая законы, традиции и других людей.
Американцы очень подвижный народ, они много и охотно путешествуют.
При этом американцы, судя по всему, очень хорошо понимают, что в собственной стране очень многое просто «must see» – надо видеть своими собственными глазами. Везде, где нам удалось побывать, большинство туристов составляли именно американцы, которым надо видеть и природные парки, и мемориальные комплексы, и музеи. И даже лицезреть такое отнюдь не мировое событие, как ежегодный апрельский «фестиваль цветения японской вишни» в столице страны. Как в таких условиях не гордиться историей и героями своей страны, своего штата, города? Отсюда и обилие государственных флагов, которые появляются порой в самых неожиданных местах.
Что характерно, в этой стране, по всем признакам, вовсе не противопоставляются такие понятия, как «патриотизм» и «демократия». Наоборот, есть признаки того, что американцы и видят, и считают связь между этими понятиями органичной и действенной, причем демократия понимается не в каком-то «суверенном» смысле, а в самом прямом, проистекающем из понятий о правах человека как доминанте государства, в котором им выпало жить. И они платят этому государству – не только поднятием флагов страны над частным жилищем, но и повседневной поведенческой культурой во всем и везде, будь то дорога, магазин, музей, офис или что-то еще. Эта культура чувствуется и в том, как американцы относятся к другим странам и нациям, в частности, как белые американцы относятся к своим чернокожим согражданам. Сегодня повсеместно в США просто немыслимо проявлять прилюдно какие-нибудь признаки расовой неприязни, не то что ненависти – тут же привлекут к суду, а то и посадят в каталажку.
А как они относятся к России, к русским, ко мне, в частности?
Что до меня, то, кроме таможенника в аэропорту, проявившего очевидное внимание к моему российскому паспорту, никого здесь не интересовало, откуда я такой взялся. Спрашивать же «в лоб» об отношении к себе и к моей стране было бы тоже неприлично, так что я с жадностью листал попадавшиеся в руки выпуски газет, выискивая по заголовкам, что там пишут о России. (см. - здание ФБР, если кто не знает)
И вот тут я, опытный «газетный читатель», понял раз и навсегда: страна Россия для американского обывателя (на которого и рассчитана эта пресса) находится где-то на очень отдаленной периферии внимания. Америка живет своей бурнокипящей жизнью, у нее есть свои и внутренние (причем они занимают больше), и внешние проблемы, а о России здесь вспоминают совсем не так, как у нас поминают Америку. Если США для российских масс-медиа особенно в последнее время – едва ли не постоянно присутствующая и очень специфическая «фигура речи», то в американских СМИ о России напишут лишь тогда, когда есть какая-то новостной повод. Так, за две недели в попадавших мне в поле зрения более-менее регулярно газетах (вашингтонский «Express», невадское «Las Vegas Review» и федеральные «USA today») я встретил лишь 3 (три!) сюжета, связанных с Россией. Это был рассказ о полете на нашем «Союзе» американского туриста, репортаж из Москвы о разгоне омоновскими дубинками «каспаровского митинга оппозиционеров» и статья о нарастании этнической нетерпимости в молодежной среде на примере скинхедов, ждущих дня рождения Гитлера. Все! В остальном международная панорама занята Ираком, Ближним Востоком, ну еще Европой, Японией, Австралией, островами Фиджи, чем-то еще, только не Россией. Даже обидно как-то.
Что еще бросилось в глаза – американцы, судя по всему, веселый и жизнерадостный народ, причем со своеобразным чувством юмора, в котором чувствуются одновременно и повышенная сентиментальность, и какая-то грубоватость (если судить по классическим европейским меркам). Мне трудно судить об этом досконально в силу довольно-таки слабого владения английским разговорным, но по многим признакам я склоняюсь к такому выводу (здесь и случайно подсмотренные сценки, и что-то из увиденного по ТВ, и из выхваченного из прессы). Внешнее впечатление беззаботности американцы, в общем, производят, но когда случается трагедия, беззаботность эта улетучивается в миг, и американцы очень трогательным образом сопереживают тем, кто попал в беду. В общем, ничто человеческое им не чуждо.
Конечно же, лишь по возвращении домой, в ставшее родным за 30 лет жизни Подмосковье, нашлось время систематизировать все свои американские наблюдения и, как говорится, «положить их на бумагу». Перелистывая календарь своей поездки день за днем, остановлюсь вкратце на самых сильных впечатлениях. Их было немало.
Сначала это было во время перелета из Москвы в Вашингтон. Не то чтобы сам полет на комфортном аэрофлотовском «Боинге», а скорее какое-то «предчувствие Америки», ибо предстояло увидеть её впервые. Назад летелось как-то обыденно, к тому же в промежутке остались 5-часовые авиарейсы из американской столицы в «столицу разврата» Лас-Вегас и обратно. Кстати, эти «внутренние» рейсы проходили ночью. Ночная Америка под крылом – это самостоятельное и очень сильное зрелище. Просто море огней. На контрасте вспоминаю давний перелет на «Ил-18» из Красноярска в Магадан, где в течение нескольких часов лета под крылом было абсолютно безжизненное пространство. Там изменилось мало что.
Истинным потрясением стал Большой Каньон в штате Аризона – удивительное в деталях и грандиозное по масштабам творение природы.
Впервые выйдя на его внезапный полуторакилометровый обрыв, мы испытали ни с чем не сравнимые чувства. По глазам и лицам находившихся рядом американцев, китайцев, японцев, немцев было видно, что мы все ощущаем себя одинаково – как дети планеты Земля перед одним из её чудес. (см. фото).
Я влюбился в город Вашингтон, в его атмосферу воплощенных гражданских свобод в сочетании со всеобщим исключительным законопослушанием.
Город, где торжественная, нарочитая чопорность официальных зданий удивительным образом сочетается с возможностью свободного посещения большинства из них. Город, центр которого щедро отдан многочисленным и крупным музеям со свободным доступом. Если бы для подробного изучения этих бесчисленных музейных экспозиций мне потребовалась бы дополнительная жизнь, ее не было бы жаль. Ведь это было бы в городе, к которому можно привыкнуть за три дня, а сниться он будет годами.
По-своему удивил Лас-Вегас. Здесь, оказывается, нас очень ждут, очень уважают, где-то даже любят, причем не задавая вопроса о платежеспособности.
Наверное, она подразумевается самим фактом визита сюда. Надолго врезались в память стоящие одна за другой бесподобные по размерам, комфорту, разнообразию архитектурных форм и способов впечатлить приезжих гостиницы, где только две общих для всех детали. Это круглосуточный денежный перезвон в казино и возможность свободно посещать все гостиничные закоулки. И везде – удивительное сочетание раскованности каждого при полном, даже удивительном для нас уважении всех ко всем окружающим.
Везде, где мы побывали, люди всех возрастов ведут себя и свободно, и с выраженным чувством собственного достоинства.
Действительно, им есть чем гордиться. И их предшественники, и они сами замечательно обустроили свою страну и для себя, и для приезжих. Наверное, когда мы с женой ходили здесь по людным местам, нетрудно было разглядеть в нас The Russian Tourists. Было много любопытных и безмолвных взглядов, случались добровольные попытки помочь в случае наших заминок на улицах, была во взорах и отстраненность: мол, не до вас тут. Но никогда, ни разу – враждебного, хотя бы настороженного взгляда.
Часть проведенных здесь наших дней была омрачена страшной трагедией в Технологическом университете штата Вирджиния, когда психически нездоровый студент перестрелял насмерть три десятка своих сокурсников и столько же ранил. Телевидение и газеты дали почувствовать глубину этого «шока по-американски» и увидеть, как Америка прощалась со своими погибшими. О каждом из них не раз рассказали, кем он был, чем увлекался, кем мог бы стать. Университетская площадь была постоянно полна людей, которые приезжали из разных городов Америки только затем, чтобы оставить печальные букеты цветов и свечи, колеблющиеся на ветру.
Нет, нам не довелось видеть «американских трущоб», о которых иногда пишут для полной объективности.
Их, наверное, отыскать можно, но такой задачи у нас не было. Да и времени, чтобы больше увидеть, катастрофически не хватало. Мы приехали ненадолго к сыну, который «отщипнул» от своего двухнедельного (здесь так) отпуска половину для совместного полета в Лас-Вегас, а еще неделю проводил с нами лишь остаток дня. Он рассказал о том биологическом центре, в котором трудится в сфере информационных технологий, о своих коллегах, среди которых много приезжих – из России, Китая и других стран. Все они нашли здесь и работу, и крышу над головой.
Дмитрию, как и многим другим выпускникам МГУ образца середины 90-х годов, после августовского дефолта-98 пришлось расставаться с уже складывавшейся картиной устойчивого благополучия и перспективы роста.
Последовавшие год-другой показали: Россия не может предоставить работы, соответствующей их квалификации и запросам. Это было прямое предложение выбора, и сын постепенно и мучительно пришел к необходимости его сделать. И не только он один – вторая после начала 90-х волна новой российской «утечки умов» исчисляется, насколько я знаю, многими тысячам молодых, энергичных программистов, математиков, физиков, биологов, которые после многообещающего начала вдруг оказались ненужными своей стране.
Теперь они живут на «других берегах», где, оказывается, их способности реализуются в полной мере, где их труд оплачивается очень достойно даже по американским меркам, где они стали дополнительными и весомыми «кормильцами» для семей, откуда выпорхнули в самостоятельную жизнь. И даже – «спонсорами международного туризма» для родителей, уже ставших пенсионерами, но заработавшими за всю свою трудовую биографию пенсию в размере ниже стоимости «потребительской корзины». Мы, такие родители, встречали хотя и неизвестных нам, но других таких же российских родителей на этой американской земле и испытывали, видимо, одинаковые чувства.
Ведь правда – радостно чувствовать себя людьми, имеющим вот такую неслыханную во времена своей молодости, в более зрелые времена возможность – просто погостить на заокеанской земле?
Ведь точно – нельзя не испытывать чувство гордости за своих сыновей (дочерей, я знаю, тоже). Они сумели адаптироваться на чужой прежде земле, добиться признания в качестве специалистов в этой стремительно мчащейся в будущее стране – и не забыли свои российские корни, родных, свой язык, своих прежних друзей и подруг, с которыми всегда «на связи».
Ведь обязательно – на ум приходит чувство благодарности к стране, которая не возвела никаких придуманных барьеров для того, чтобы люди, ступившие на эту землю, узнали на своем опыте, что равные права и равные возможности для всех – это не только чеканные строки из Конституции. Это правило жизни. И это – главный из американских уроков в той школе, которая была открыта для меня всего (всего? – целых!) четырнадцать дней.
Опубликовано: Gazeta.ru - 12.12.2007
Развёрнутый текст и другие фотографии автора смотреть в дневнике путешествия здесь:
Считаю, что в этом замечательном рейтинге - некоторый "перекос" в сторону биологических наук. Физика была и остаётся "царицей всех наук" - именно её достижения и определяют уровень человеческой цивилизации. В этой связи считал бы правильным поставить в рейтинг на место не ниже третьего запуск адронного коллайдера LHC в Женеве. Эта крупнейшая интернациональная физическая лаборатория способна многое поменять и в физической картине мироздания, и в решении задач энергетики для будущих поколений землян...
Было это в 88-м году. Мы с моим другом Женей Машковым приехали в подмосковный академгородок Протвино, где в Институте физики высоких энергий, собственно, и находился ускоритель. Кроме газетных полос только что организованной институтской многотиражки под названием «Ускоритель», нам выделили 
Работы по монтажу установки протонной терапии продолжались почти три месяца.
Итак, город Протвино проснулся утром 2-го марта с новым мэром – Андреем Владимировичем Баженовым. Его преимущество над предыдущим мэром В.Дмитровским, претендовавшим на избрание на свой третий срок, вылилось почти в 2 тысячи голосов избирателей – 6001 голос против 4090.
ает)
Глава города 
Шло итоговое обсуждение городского бюджета на 2009-й год. Вот слово берёт депутат Рыбальченко, который спокойно, рассудительно говорит о том, что в статью запланированных налогов на доходы физических лиц заложены завышенные цифры. Простой арифметический подсчет показывает, что для того, чтобы иметь указанную годовую сумму, надо иметь на 6 тысяч работающих больше, или же имеющимся 16 тысячам работающих повысить среднемесячный оклад до 28 
ле и корреспонденты целого ряда городских и региональных СМИ, которые просто не могли оставить без внимания столь примечательный новостной повод. А в фойе расположилась экспресс-презентация, демонстрирующая достижения и новые возможности предприятий города в науке и технике. Мелькали огоньки на схемах, картинки на мониторах, а ожидавшие начала люди понимали – это праздник!
Под крылом ГК «Росатом» будут сосредоточены, как и ранее, три направления отрасли, по-разному вписывающиеся в новые реалии. 
Дело в том, что при облучении с помощью рентгеновских и электронных излучателей вместе с очагом заболевания практически сопоставимые дозовые нагрузки получают и окружающие здоровые ткани. Это не позволяет лечить опухоли, находящиеся в непосредственной близости от жизненно важных органов. Выход был найден в середине 20 века благодаря развитию ускорительной техники.
