«Романтический маньяк»

У меня нет друзей. Поэтому сейчас я бреду по тротуару широкой улицы чужого города, в поисках дома, где меня не знают и не ждут. Зачем я сюда приехал? Это моё испытание. Испытание, которое я придумал себе сам. Или, возможно, его мне назначили неведомые боги. Если это были они, то у них странные способы коммуникации лично со мной.

Но… обо всём по порядку.
 

Моё имя… а впрочем, какая разница. Я – ничем не примечательное существо, кажется, относящееся к виду человеков. «Кажется» – потому что моя матерь относит меня к ослам. Часто относит. По нескольку раз в день. Даже в дурку меня возила, и была очень разочарована, когда там сказали, что я не клинический дебил, а просто среднестатистический раздолбай. J
 

Мы с матерью живём на окраине забытого богом и «Энергосбытом» города. Нет, ну «Энергосбыт» о нас время от времени вспоминает – и тогда включают свет.
 

Дом у нас старый, хоть и не деревянный. Уже лет пятнадцать ждут, когда же он, наконец, рухнет. В прошлом году я закончил школу, а недавно мне, наконец, исполнилось 18 лет. Благодаря этому факту я получил преимущество, позволившее попасть сюда втайне от всех.
 

Три с лишним года назад в моей жизни появился он. Старый компьютер «Пентиум», который матерь купила у соседей, чтобы я мог писать на нём рефераты. Естественно, я хотел скачивать рефераты с инета, но на инет матерь не раскошелилась, поэтому полгода я тупо осваивал «Word», «Excel» и «Paint», а летом сумел заработать небольшую сумму денег, помогая знакомому грузину торговать на рынке.
 

Оказалось, что у меня вроде как есть небольшой талант коммерсанта – от своих кавказских коллег я научился нахваливать персики, яблоки и бананы так, что у меня их действительно покупали.
 

Торговать мне нравилось, а сам рынок вызывал омерзение – грязный, пыльный, негде укрыться от ветра и дождя в случае внезапной непогоды.
 

Однако теперь я понимаю, для чего мне нужна была эта работа на рынке. Это тоже было испытание – более лёгкое, чем то, в которое я вляпался сейчас.
 

У меня всегда было много свободного времени, которое я использовал самым лучшим образом – лежал у себя на диване и думал. Иногда перечитывал заново старую потрёпанную материну книжку – «Три мушкетёра». Наверно, она на меня сильно повлияла – ведь перечитал я её раз 15, не меньше.
 

А ещё я иногда читал всякие журналы. Где-то там я и вычитал про то, что вся наша жизнь – это цепочка испытаний, вроде компьютерной игры. Проходишь одно – тебе дают новое, более сложное. И так дальше, до тех пор, пока не дойдёшь до финала.
 

Что бывает в финале компьютерной игры, я не знаю, а в финале жизни по идее, должна быть смерть, но может быть, после смерти начинается ещё более сложное испытание? Не знаю. Периодически думаю об этом, но не сейчас.
 

Так о чём я? О компьютере. Летом на рынке я заработал немного денег – и сразу же отправился в единственный в нашем городке компьютерный магазин, где купил беспроводной модем, самый дешёвый, какой только мне смогли найти.
 

Матерь вайдосила дико, орала на меня, швырялась в меня шмотками, даже попыталась отлупить, но я сопротивлялся. Она даже ходила в этот магазин и пыталась добиться, чтобы ей вернули деньги за мой модем, потому что я, типа, несовершеннолетний. Но оказалось, что по закону я имею право свой заработок потратить, и матерь осталась с носом.
 

Так было угодно «богам».

Отвоевав у матери право на Интернет, я стал выходить в сеть. Поначалу это было безумно дорого – грабительские тарифы пожирали все мои карманные деньги. И даже то, что я заработал следующим летом, ушло на Интернет.
Думаете, я скачивал оттуда рефераты? Да, скачивал. На рефераты уходило максимум 10 % траффика. Всё остальное…

Как я уже сказал, у меня нет друзей. Есть несколько уродов, с которыми я тусуюсь в школе. Наверно, со стороны может показаться, что они мне друзья. Но на самом деле каждый из них предавал и подставлял меня столько раз, что в глубине души я искренне и пламенно всех их ненавижу и стараюсь делать им гадости как бы случайно, когда меня не могут заподозрить в злом умысле.
 

Ещё есть грузины с рынка. С ними прикольно, они весёлые. Но они чувствуют, что я для них чужой, и они для меня тоже. У нас, что называется, «чисто деловые отношения».
 

Наверно, вам интересно, какие у меня отношения с девочками? Никаких. Они все меня презирают. В школе меня почему-то считают голубым. Наверно, потому что я не веду себя так, как агрессивное быдло – дети местных уголовников-алкашей-наркоманов. Я не матерюсь вслух при учителях, не вдариваю никому в глаз с целью поздороваться, и свой первый стакан водки я выпил в 16 лет, а не в 12-13, как эти дегенераты. А ещё я отличаюсь от них тем, что не считаю мордобой «классным развлечением», хотя люблю смотреть фильмы со Стивеном Сигалом и Ван Даммом. В фильмах всё красиво и благородно, совсем не так, как в жизни. В жизни парочка дегенератов, насосавшись пива, уходят за угол и лупят друг друга до изнеможения, после чего снова идут сосать пиво, и орут «Классно я тебе вдарил, да?!» По-моему, они получают от этих драк своеобразное гомосексуальное удовольствие, в котором не признаются даже себе… но это лишь моя догадка, я не психолог, чтобы делать такие далекоидущие выводы.

 

 

Короче, суть такова – девчонки меня презирают, потому что я не быдло. Может быть, я и хочу быть похожим на этих тупых накачанных ублюдков, но у меня не получается. Матерь когда-то купила мне гантели, чтобы я качался, но мне скучно стоять и мудохаться с этой гантелей. Очень скучно. Гораздо веселее лежать, смотреть в изрезанный трещинами потолок – и мечтать о своём.

 

 

Я мечтал о разном. Уже всего и не упомню. Бывало, что воображал себя героем фильма. А фильмов я смотрел много, и воображал себя то одним, то другим. Действительно, уже и не упомню всего, о чём я мечтал до того, как увидел её.

В Интернете я в основном сидел по вечерам и ночью, когда мать уже спала. К счастью, у меня была своя комната – хоть и маленькая, но своя. И с задвижкой внутри.
 

Сначала, заперевшись, я рассматривал по вечерам в инете фотографии обнажённых знаменитостей – это очень скрасило тогда мой досуг. Cейчас я задумываюсь – а догадываются ли девушки, снимающиеся для эротических журналов, что именно делают с их фотографиями миллионы мальчиков-лузеров по всей стране? Или… неужели всем этим девушкам нравится думать, что каждый вечер миллион-другой озабоченных подростков рассматривает её фотографию, активно шаря рукой в штанах? Мне никогда этого не узнать, потому что я не понимаю женщин, да теперь уже и не хочу понимать.
 

Итак, первые полгода я наслаждался фотографиями знаменитостей. А затем открыл для себя забаву поинтереснее.

Между тем, жизнь привела меня в десятый класс. Учиться как-то сразу стало легче – потому что всё быдло резко отсеялось после 9-го класса, и остались более-менее приличные люди. Да, остались предатели и сволочи, но, по крайней мере, не агрессивные предатели и сволочи. Девочки по-прежнему считали меня гомосеком, а я открыто демонстрировал, что мне на них плевать. Так и плевали друг на друга. 
 

В один прекрасный вечер я зарегистрировался на сайте «в контакте». Естественно, я написал в личных данных выдуманное имя, приписал себе возраст – 45 лет, и поставил Пикачу в качестве аватары. Таким образом, меня никто не мог узнать, и для начала я просмотрел странички всех уродов, с которыми я учился – хотел узнать, много ли они пишут гадостей обо мне. К счастью, оказалось, что обо мне они не пишут – и то приятно. В тот вечер я хотел уже снова пойти на сайт с обнажёнкой знаменитостей, но… у одного из своих уродов я нашёл ссылку на группу одного фотографа. Этот фотограф специализировался на эротических фотосессиях.
 

И целый час я пялился на фотографии девушек, которых он снимал. «Каждая девушка мечтает сделать несколько эротических фотографий – хотя бы для себя» – так было заявлено в рекламе. Некоторые из клиенток этого фотографа, не стесняясь, размещали свои фото в группе и у себя на страницах. И я окунулся в мир эротики – более близкой и реальной, чем фотографии далёких столичных звёзд.

Страничка фотографа стала лишь первым шагом в новый мир. «В контакте» было зарегистрировано несколько миллионов человек по всей стране. Среди них было как минимум несколько тысяч юных девушек, не стеснявшихся размещать свои эротические фото в открытом доступе. И всё это я мог посмотреть, давая волю своей фантазии и рукам.
 

Правда, загвоздка была в том, что таких смелых девушек ещё надо было найти. Но поиск и был самым интересным занятием!
 

Я часами просматривал самые разные группы, в которые я вступал лишь с одной целью – увидеть в списке участников красивую девичью фотку на аватаре и скопировать себе в комп её фотографии.
 

Иногда за красивой аватарой скрывался облом – ограниченный доступ. А иногда…
 

Особенно меня радовали татарочки из Казани и её окрестностей. Нет, их фото нельзя было назвать порнографическими или даже эротическими. Просто «девчонки с соседнего двора», девчонки в коротких юбочках, обтягивающих маечках, и главное – не бросающие на меня презрительных взглядов.
 

Папка с фотографиями девочек в моём компьютере всё росла. Правда, папку я надёжно спрятал в «Рефератах по истории» – так, чтобы матерь никогда не нашла. Вроде бы и не нашла. Хорошо!

 

Моя эпопея с разглядыванием девичьих фоток «в контакте» завершилась, когда я увидел её. То, как я её нашёл – вообще целая история. В одном из многочисленных фильмов, просмотренных мной по ТВ, мне запомнилась героиня с необычным восточным именем. Сама актриса, игравшая её, была не очень-то симпатичная, но имя… имя просто ласкало мой слух. После я много раз мечтал о том, чтобы обладать женщиной с таким именем. И вот однажды, по случайной прихоти я взял, да и забил это имя в поиск «в контакте».
 

К моему удивлению, сайт выдал мне достаточно длинный список девушек. И… уже в первой десятке была она.
 

Нет, я не могу сказать, что это была «любовь с первого взгляда на аватару». Нет. Это была любовь со второго взгляда.
 

Её аватарка показалась мне симпатичной – ну я на неё и кликнул. Её страница оказалась открыта для всех, и я начал читать личную информацию. Что меня удивило – эта девушка даже написала свой адрес. Некоторые пишут просто название улицы, а она даже написала номер дома. У меня всегда была хорошая память (хоть матерь и считала меня никчёмным дебилом), поэтому я сразу запомнил этот простой адрес – «Московская улица, дом 21». А город… город я вас не скажу.
 

Скажу лишь то, что сейчас, в этот момент, я прошёл мимо дома № 11 по Московской улице этого города.

Но это сейчас. А два года назад я начал рассматривать её фотки, скопировал их в папку, унёсся в свои фантазии, сбросил напряжение и заснул крепким сном.
 

Но на другой день что-то было не так. Конечно, и раньше такое иногда случалось – сидя в школе за партой, томясь ожиданием звонка, я мысленно возвращался к фотографиям девушек, о которых фантазировал прошлой ночью. Но теперь… восточная красавица стояла у меня перед глазами и манила меня к себе, не давая сосредоточиться на окружавшей меня реальности…
 

Весь день я не мог дождаться того момента, когда запрусь в своей комнате, включу комп и увижу её фотки. Я сделал для них отдельную папку, аккуратно пронумеровал – и просматривал их снова и снова.
 

Чтобы у вас не создалось ложного впечатления, должен сказать, что все фотографии моей Принцессы были абсолютно целомудренные. Только на одной она была в купальнике – ездила отдыхать на море в прошлом году.

Это была моя любимая фотография.
 

Но дело было даже не в купальнике, и не в её фигуре. Я дико хотел её. Меня возбуждала любая её фотка – и та, где она в купальнике, и даже те, где она зимой закутана в тёплую куртку с капюшоном.
 

И я не просто хотел её. Я… попробую объяснить. В одном из материных журналов я увидел статью «7 чакр человека» с рисунком. Там были нарисованы все эти семь чакр. Я не очень понял, для чего они нужны, но твёрдо усвоил одну мысль – есть чакра сексуальной энергии (она находится чуть ниже живота) и есть сердечная чакра (она находится на уровни груди).
 

Так вот, когда я рассматривал фото обнажённых знаменитостей, разгоралась моя сексуальная чакра. А когда я смотрел на мою Принцессу, разгоралась моя сердечная чакра. И так разгоралась, что я, начитавшись этих статей, буквально чувствовал, как из чакры в моей груди исходит энергия, и я передаю эту энергию моей Принцессе, чтобы всё у неё в жизни было хорошо.
 

О да, вы можете улыбаться, видя, что мои подростковые фантазии приняли несколько необычную форму. J Что ж, каждый из нас в своё время проходил через это или нечто похожее.

 

Помимо того, что я активно работал руками, рассматривая фотографии Принцессы, я каждый вечер внимательно читал её страничку. Расскажу вам немного о ней.
 

Она жила в городе чуть крупнее моего, через 550 километров от меня. Однажды я даже купил компас и вычислил по карте, в каком направлении от моей комнаты находится её город. Оказалось, что, глядя в угол справа от компьютерного стола, я смотрел в направлении её города. Обнаружив это, я передвинул стол с компом. Матерь пару дней верещала, но потом махнула рукой. Она почему-то была искренне уверена, что любые перестановки в моей комнате я обязан согласовывать с ней. Мне не позволялась вешать над диваном постеры с девушками, и даже безобидный плакат с орлом, красиво парящим в лучах заката, я отстаивал у матери с боем.
 

Итак, теперь каждый раз, включая компьютер, я смотрел туда, где через каких-то 550 километров, жила моя Принцесса. Сначала я долго думал, сколько времени мне понадобится, чтобы дойти туда пешком. Не, в принципе, я бы дошёл – мне не трудно. Но вот… пройду 550 км, увижу её, она пошлёт меня нафиг, потом топать 550 км обратно, с каждым шагом чувствуя боль потери… Не-е, этого мне совсем не хотелось.
 

И я никогда ничего не писал на её странице. Никогда. О, как много я мог бы написать ей! Я писал для неё письма и стихи – и сохранял их в отдельный вордовский документ. Их никто никогда не видел… и теперь уже не увидит.

Меня добило то, что она на целых три года старше меня. Её возраст я увидел в первый же день… а на другой день, всмотревшись внимательнее, понял, что у меня нет никаких шансов заполучить её.
 

И начались месяцы моих мучений.

 

Не буду пересказывать всё, что я тогда испытал. Впервые в жизни я всей душой прочувствовал, что я – никчёмный кусок дерьма. Конечно, меня окружали ещё более никчёмные фекалоиды, и я всегда ставил себя выше их, но… до неё мне было не дотянуться. Она уже была студенткой. У неё были богатые родители. Ну как – богатые… явно побогаче моей ненормальной матери. К ней клеились крутые парни – тоже такие все из себя богатые, у кого-то из них даже был свой автомобиль. Она читала книги, про которые я даже никогда не слышал… одним словом, я проигрывал по всем статьям. 
 

Правда, одно меня утешало. Я внимательно читал всё, что она писала, а иногда она писала заметки, какие-то свои размышления о жизни… и не могу сказать, что её записи меня прямо поразили, но в целом создавалось впечатление, что она – добрый человек. Возможно, немного легкомысленна. Не понимает каких-то очевидных для меня вещей – потому что её с детства все вокруг любили, и у неё всегда было всё, чего она только могла пожелать. Иногда она жутко расстраивалась из-за пустяков или бесилась из-за какой-нибудь ерунды. И было так мило читать это её полудетское возмущение и фантазировать, будто я обнимаю её, глажу по голове и повторяю: «Ну-ну, тихо, девочка моя! Всё будет хорошо!»

А ещё… ещё я начал читать те же книги, что и она. Денег на книги у меня, естественно, не было – зато в моём распоряжении была огромная Интернет-библиотека Альдебаран, слава её создателю!
 

Я даже проторчал пару месяцев на одном литературном форуме – теперь, конечно же, понимаю, ради чего меня туда занесло. На том форуме я прочёл отзыв о романе Джона Фаулза «Коллекционер», оставленный каким-то молодящимся старым хреном, у него на аватаре ещё был рыжий Альф.
 

Найдя на Альдебаране «Коллекционера», я четыре дня не отлипал от монитора.
 

Сказать, что роман меня потряс – значит, не сказать ничего.
 

Я сразу понял, что это обо мне и моей Принцессе. А к концу я понял, что моя «любовь» может причинить ей вред. Точнее – ничего, кроме вреда.

И это стало началом второй серии моих мучений. Я прошёл через всё – дикое желание совершить самоубийство, дикое желание убить мою Принцессу, чтобы она перестала меня мучить самим фактом своего существования, дикое желание ограбить банк и отдать ей все деньги в обмен на хотя бы один поцелуй… и ещё примерно 150 диких желаний.

 

 

 
В «реальности» в это время происходили какие-то события. Я закончил школу. В армию меня не взяли по состоянию здоровья. Поэтому я пошёл работать на рынок. По крайней мере, теперь мне хватало на Интернет, на порножурналы (ну да, да, не судите строго, иногда хотелось разнообразить фантазии), и даже на… книги.
 

Первой купленной мной книгой, естественно, стал «Коллекционер». 
 

И далее по списку – «Парфюмер», «Собор Парижской Богоматери» и всё в таком духе.

А затем… мне исполнилось 18 лет. А Принцессе на днях должно было исполниться 21.
 

И у меня есть маленький план. На эти выходные матерь упёрлась на дачу к своему хахалю. Они и меня хотели с собой взять, но после долгой ругани с матерью я отстоял своё право на самостоятельность – и остался дома. У меня уже всё было спланировано. Этот уик-энд был просто удобным случаем – или подарком «богов», которые меня испытывали.
 

Во вторник произошла моя перепалка с матерью – и я отстоял своё право на свободу.
 

В среду я отпросился с работы пораньше – и рванул на железнодорожный вокзал. Купил билет до её города – теперь, когда мне уже 18 лет, я могу сам купить билет!!! Поезд отходил в ночь с пятницы на субботу.
 

В четверг, когда матерь заснула, я сел у окна в своей комнате, достал из сумки бутыль водки – и, глядя на звёзды и Луну, стал пить и молиться всем существующим и несуществующим богам, чтобы только у меня всё получилось.
 

В пятницу утром у меня наступило приятное лёгкое похмелье. На работе я договорился, чтобы меня отпустили на выходные, вечером проводил матерь и её хахаля до автобуса, вприпрыжку вернулся домой и собрал сумку.
 

Должен сказать, что я взял с собой нож. Острый нож. Потому что… сколько раз я сходил с ума от ревности, представляя, что увижу мою Принцессу в объятиях другого мужчины. Сколько раз я представлял, как схвачу её и перережу ей горло с криком: «Не доставайся же ты никому!» А после полосну ножом по своей глотке.
 

Однако я не был уверен, что воспользуюсь ножом. Я вообще ни в чём не был уверен. Я рационально не мог себе объяснить, зачем туда еду. Просто это испытание.
 

Кстати, свой адрес она удалила со странички «в контакте» уже давно. Оставила только город и район. Я распечатал «Яндекс-карту» – и так долго её изучал, что теперь знал все улицы и переулочки её района.
 

А ещё я взял с собой блокнот и ручку.

И вот я иду по Московской улице. Дом 19. Моё сердце бьётся всё быстрее. Суббота. Закат. Поезд, на котором я вернусь обратно, отъезжает около полуночи. В воскресенье утром я уже буду дома – и успею выспаться, прежде чем вернётся матерь.
 

Итак… я вошёл во двор дома № 21 и осмотрелся. Это кирпичная пятиэтажка. Вполне приличный домик. В этом дворе она несколько раз фотографировалась. Как раз свободна та лавочка у детской площадки, где она сидела.
 

Я уселся точно на то же место, где она когда-то сфоткалась – и попытался почувствовать её.
 

Ничего.
 

Тогда я достал ручку и блокнот – и дописал последние строчки письма, обращённого к ней. Письма, которое никто никогда не увидит. Что-то я написал в поезде, большую часть – в парке неподалёку отсюда. Дописав письмо, я убрал блокнот с ручкой в сумку, достал сигареты и закурил.
 

Я счастлив. Потому что я здесь. Медленным взглядом я обвожу двор. Самый обычный дворик, каких миллионы по всей стране. И всё же для меня он – мечта. Потому что через этот дворик она каждый день проходит из дома в институт и обратно. Потому что здесь она фотографировалась. На этой лавочке она много раз сидела в компании друзей и подруг. Я провёл глазами по подъездам… и вдруг увидел её.
 

Кажется, сигарета выпала у меня из рук. Я прирос к лавочке. Мне хочется спрятаться, провалиться сквозь землю, но я не могу двинуться с места, сердце бешено колотится… она прошла мимо меня. О, боги, какая же она красавица!
И всё же я заметил, что в реальности она не совсем такая, какой я её представлял. Она чуть ниже ростом, чем мне казалось по фото. И… не знаю, как это объяснить… она живая. До сих пор я видел её только на картинках, а теперь вижу её живую. И… да, она красивая, но сейчас у меня нет того вожделения и жажды, которые я испытывал, рассматривая её фото. Не знаю, почему. Возможно, я настолько извращенец, что меня возбуждают только картинки.
 

Но что это? Я заметил, что проходя мимо меня, она смахнула слезу с щеки. Точно! Она плачет! Моё сердце сжимается.
 

Принцесса покинула двор и направилась в ту сторону, откуда я пришёл. Неведомая сила отрывает меня от лавочки и заставляет идти за ней. Я не подхожу к ней близко, держусь на расстоянии, даже останавливаюсь, чтобы закурить ещё одну сигарету.
 

Так я шёл за ней до самого парка. Она села на ту самую лавочку, где я сегодня писал ей письмо. Мне кажется, что я схожу с ума… В голове рождается совершенно безумный, идиотский план, и… я не знаю, почему я это делаю. Достав блокнот, я вырвал из него исписанные страницы. Несколько раз сложил их. Проверил нож в сумке. И направился к ней.

***
Глотая слёзы, я делала вид, что любуюсь закатом в моём любимом парке. Но я не видела заката. В моей груди застыл сгусток боли, выдавливающийся изнутри каплями слёз. Во мне билась только одна мысль: «Как он мог меня бросить?!» Мой парень не просто бросил меня… он променял меня на эту крашеную швабру…
Я ничего не видела перед собой, ничего не замечала. Передо мной вырос какой-то силуэт, и я даже не успела испугаться, когда он сказал:
– У вас тушь потекла. Вот, возьмите платок. Всё будет хорошо.
Буквально всучив мне платок, он наклонился, слегка сжал моё плечо – и тут же отдёрнул руку.
Я едва успела сказать «Спасибо», как он уже скрылся. Протерев глаза, я осмотрелась – и увидела только спину парня в чёрной кожаной куртке вдалеке. Подумала – может, догнать его? Но он уже скрылся за поворотом. Как быстро он исчез…
Кажется, у меня в сумочке были салфетки. Я с удивлением обнаружила свою сумочку открытой, и подумала про себя: «Вот неряха, так ведь и ограбить могли». Но… сверху в сумочке лежали исписанные ровным мелким почерком листы бумаги. Как они там оказались? И что это? Развернув листы, я начала читать… его письмо.
***

 

Эйфория. Столь редкое для меня чувство. И сейчас я ей упивался. Быстро пройдя по дорожке парка и свернув за поворот, я бросился бежать со всех ног. И не останавливался, пока не выдохся. Московская улица осталась далеко позади. Отдышавшись, я зашёл в первый попавшийся магазин, купил пол-литра водки и пирожок с мясом. И залил эйфорию сорокаградусной жидкостью. Я ходил по вечерним улицам такого незнакомого и такого родного теперь города, и смеялся, глядя в небо. Мне удалось! Наконец-то мне хоть что-то удалось сделать в этой жизни! Сбылась моя мечта – я увидел её! И больше того – я даже передал ей письмо!
 

Мне всё равно, что Принцесса сделает с этим письмом – сожжёт, разорвёт, выбросит, покажет всем друзьям и подругам, чтобы они посмеялись. Что ж… по крайней мере, я не увижу, как она смеётся надо мной. И то хорошо.
 

Видите ли, какая штука… Если и существует эволюционная лестница, то я стою на ней так низко, что для меня передать Принцессе письмо – уже прыжок выше головы.
 

Возможно, для какого-нибудь богатого ублюдка, которому предки подарили тачку на совершеннолетие… возможно, для такого ублюдка затащить Принцессу в постель – плёвое дело. Я раньше часто думал – с кем она спит? А теперь мне всё равно. Потому что… переспать с ней или даже хотя бы поцеловать её для меня всё равно нереально. Нельзя рассчитывать на нереальное. С тем же успехом я мог бы рассчитывать, что у меня вырастут крылья – и я полечу на Луну, взмахивая этими самыми крыльями.
 

Это нереально.
 

Но всё, что реально было сделать, я сделал. И если бы я увидел с ней того самого ублюдка-с-тачкой, обязательно прирезал бы их обоих и себя. Но… плять, сегодня боги были ко мне благосклонны.
 

Подняв глаза к небу, я со смехом ругаю богов матом. Или прославляю? Вроде мат – древние священные слова (тоже вычитал в журнале), так что пуй знает… Через два часа у меня поезд. До вокзала – минут сорок ходьбы. Пойду потихоньку.
 

О чём была моя мысль про эволюционную лестницу… важно не то, переспал я с Принцессой или нет. Важно то, что я прыгнул выше головы и добился своей цели. А Принцесса… хоть я по-прежнему сильно люблю её и наверно, никогда не смогу забыть… тем не менее, она была всего лишь средством.
 

Средством для чего? Для того, чтобы я обрёл уверенность в себе и почувствовал – я могу добиться всего, чего захочу. Теперь я могу добиться всего…

 

***
Дочитала до конца письмо, подложенное мне в сумочку. Оно было необычным, и явно не от простого человека. Меня поразило то, что он искал со мной встречи, и при этом не хотел меня беспокоить. Если даже он и не знал, что хотел сказать, он просто хотел меня увидеть… Но страх – не повод отказываться от общения.
Сейчас пойду домой, сяду в Интернет и постараюсь его найти.

Прошло несколько дней. Так и не найдя его, на своей стене «в контакте» я написала:
«Милый мой незнакомец, вручивший прекрасное письмо, откликнись, пожалуйста! Я очень хочу с тобой пообщаться. Твоё письмо было как нельзя кстати – именно в тот момент и в том месте. Надеюсь, что ты всё же откликнешься, а если нет – я буду тебя искать. Я уверена, если нам суждено встретиться, то эта встреча обязательно произойдёт»

 

Год спустя. Какбэ эпилог.
 

Вернувшись домой, я швырнул кожаную куртку в шкаф, включил комп и удалил свою страницу «в контакте». Больше я никогда не зайду на этот сайт. Никогда не зайду на страницу Принцессы. Чтобы не видеть, как она смеётся надо мной. Нет, не надо мной – над «извращённым ублюдком, выследившим её через Интернет».
 

Да и вообще, я уверен – после такого она заблокировала свою страницу, или вообще удалила её и все фотографии…
 

Но у меня в компьютере остались её фото. И мои фотки, сделанные в её дворе и парке на мой новенький телефон, купленный за пару месяцев до моего приключения.

А дальше всё было интереснее и интереснее. Ощутив уверенность в себе, я уволился с рынка. Пришёл в единственный в нашем городе магазин, где продавались диски с музыкой и кино, и заявил: «Хочу у вас работать!»

Как ни странно, они не смогли мне отказать.
 

Недавно вот получил повышение. Теперь не только впариваю покупателям новинки, но и заполняю кассовые документы. Купил недорогой ноутбук. С ним удобнее.
 

Матерь совсем сдурела. Наверно, придётся положить её в дурку – может, там ей лучше будет.
 

Прочитал много книг с «Альдебарана». И на литературный форум захожу. Даже списался с «рыжим Альфом», поблагодарил его за наводку на «Коллекционера».
 

Кстати, Клыгин, скрывающийся под аватарой Альфа, оказался не таким уж уродом. Я даже недавно съездил в Москву на денёк – и пообщался с ним.
 

В «Макдональдсе» на Пушкинской площади мы удобно устроились в глубине зала на втором этаже. Там, за гамбургерами и «цезарь-роллами» я рассказал Клыгину свою историю о Принцессе. Он ржал, прятался под стол, чтобы прохохотаться, пролил на меня чай. Посоветовал мне переезжать в Москву, и даже рассказал немного, как тут обустроиться. Добрый человек. Сказал: «Когда-то мне помогли советом, теперь моя очередь».
 

Может быть, и перееду. И для матери в Москве лучше – ей там психологическую помощь окажут. А то она уже совсем тронутая – с портретом Перси Шелли разговаривает, как с родным…
 

Принцессу я так больше и не увидел – ни в реале, ни в сети. Но до сих пор её люблю. И у меня до сих пор ни разу не было женщины. Потому что я не хочу. Пережитое мной приключение гораздо интереснее банального перетраха. Вот если бы ещё разочек что-то подобное… Эх-х!

И последнее. Я разрешил Клыгину сделать из моей истории рассказ, только просил не использовать реальные имена, названия городов и улиц. Клыгин же захотел добавить к моему рассказу лишь одно: «Девушки, будьте осторожнее, регистрируясь в социальных сетях! Ведь никогда нельзя заранее узнать, какой маньяк будет рассматривать ваши фотографии! И нельзя предугадать, что он вынет из сумки в решающий момент – письмо или нож. «Принцессе» повезло – её маньяк достал письмо. А если бы…»
 

Al Sun Clyg-IN, 19 января 2011.


 

Этим нехитрым рассказом я вбиваю последний гвоздь в гроб своей писательской карьеры. )))) Это сатира. Это злая сатира. Да, со мной бывает. Прошу не судить строго, не поминайте меня матом, а поминайте шахом:

 

"Издательский геморрой"

 

Любой писатель-лузер, сливающий отходы своей графомании в Интернет, мечтает, чтобы его книги напечатали на бумаге.  :-)

Однако иногда с писателем-лузером происходит трансформация – и он становится «альтернативным» писателем. В том смысле, что его по-прежнему не печатают, и вроде бы формально он по-прежнему остаётся лузером, но начинает этим своим лузерством гордиться.  :-)

Недавно именно такая трансформация произошла с малоизвестным писателем Клыгиным, более известным в определённых кругах под именем Свами Дэв Чайтанья, а также под аватарой наглой рыжей морды Альфа.

И, раз уж такая трансформация с писателем Клыгиным произошла, он решил написать о ней рассказ, слить его в инет, дождаться двух-трёх комментов и порадоваться за то, что его блог хоть кто-то да читает.  :-)

С чего бы писатель Клыгин начал этот новый рассказ? Ну, допустим, начать он мог бы так:

 

Почему я НЕ хочу, чтобы мои книги издавали? Для этого есть весьма веские причины, их довольно просто понять, если проиллюстрировать на примере весь процесс издания одной книги. Возьмём среднестатистического писателя – конечно, не Клыгина, а какого-нибудь другого – назовём его, к примеру, Задунайский (а что, фамилия как фамилия, не хуже, чем Парнокопытин).

Итак, допустим, что писатель Задунайский решил издать свою повесть, озаглавленную «Путь самурая из Осаки в Мандалай».

Кстати, интересное название, надо бы помедитировать по поводу этого пути, может быть, из него действительно можно вытащить перспективный романчик… :-)

Так, не отвлекаемся! Что нужно сделать писателю Задунайскому, чтобы опубликовать свою рукопись? В первую очередь ему нужно пойти в самое крупное и единственное реально существующее московское издательство, попасть на приём к Самому-Главному-Там и… заняться оральным сексом с Самым-Главным-Там. Думается, для писателя Задунайского будет весьма противен оральный секс с жирным стариком, бывшим полковником КГБ, которого наша единственная и неповторимая, единая с народом партия посадила контролировать издательский бизнес…

 

Написав эту фразу, Клыгин, теперь уже окончательно «альтернативный», подумал о том, что вот с этого момента рухнули последние надежды издаться, зато появилась призрачная надежда стать скандально известным альтернативщиком.  :-)

Если, конечно, не грохнут. И, как говорил Пелевин устами Стёпы Михайлова, «хорошо если просто грохнут, без кипятильника в жопе». На всякий случай – точный адрес могилы Клыгина будет опубликован в блоге и на сайте, дабы фанаты «альтернативного» врайтера могли приносить ему посмертные дары.

 

Вернёмся всё же к пану Задунайскому. Он пан? Ну ладно, пусть будет пан. Теперь-то нам уже это безразлично. После того, как Задунайский неоднократно займётся оральным и анальным сексом с Самым-Главным-В-Издательстве престарелым импотентом, ему выплатят стандартный писательский гонорар, которого хватит на несколько ящиков водки, или на курс лечения у хорошего психиатра. Название курса – «Как пережить последствия добровольно-принудительного орально-анального изнасилования, на которое вы пошли ради славы и денег».

На этом месте Задунайского можно оставить в покое – дальше он сопьётся, скурится или никогда не вылезет из дурки (у нас очень хорошие психиатры, им очень нужны деньги, они вылечат кого угодно… от всего!)

Однако, там, где кончается история писателя Задунайского, начинается ЖЖизнь его книги.

Первым местом, куда попадёт рукопись, сохранённая писателем на флэшке в формете RTF, будет кабинет дизайнера-версальщика, который должен преобразовать текст из RTF в PDF, загнав стройные ряды букв в Adobe Illustrator или In-Design или… вот уж не знаю, какими прогами сейчас в крутых издательствах пользуются.

 

Для сведения – Клыгин свою первую книгу сверстал лично в Adobe Page Maker 6.5 – старинной проге, работавшей даже на Windows-95.

 

Дизайнер-верстальщик крупного издательства, загнав текст рукописи в свою прогу, естественно, прочитает хотя бы начало повести. И ограничится лишь прочтением первых двух страниц, потому что на третьей странице он буркнет себе под нос:

– Ну и гамно пишет этот Задунайский! Не умеют наши нормально писать! Всё списывают у Желязны!

После чего дизайнер, делая вид, что верстает книгу Задунайского, тихонько откроет у себя на компе страничку Альдебарана и продолжит читать онлайн «Умереть в Италбаре» или «Хроники Эмбера».

Тем временем в соседнем кабинете другой дизайнер будет колдовать над обложкой для новой книги, призвав для этого на помощь двух монстров – последние версии программ Adobe Photoshop и Corel Draw. Естественно, по заданию главного редактора издательства, для обложки будет выбран рисунок самого посредственного художника в столице. Потому что художник этот в своё время тоже согласился на добровольно-принудительный орально-анальный секс с Самым-Главным-В-Издательстве.

К безвкусному и бессмысленному рисунку дизайнер прилепит фамилию «Задунайский» и название – «Путь самурая из Осаки в Мандалай». И колдовать над этими двумя надписями дизайнер будет несколько дней – менять шрифты, шлифовать тени и контуры… всё это для того, чтобы показать руководству: «Видите, я работаю! Я занимаюсь тонкой и сложной обработкой макета, я ценный сотрудник, прибавьте мне зарплату, видите, какую обложку я для книги Задунайского вылизал?»

В итоге, после недельной работы со шрифтами, дизайнер выдаст редактору самый простой вариант обложки, созданный за первые пять минут работы. В соседнем кабинете будет закончена компьютерная вёрстка, и – ура! – макет будущей книги наконец-то отправят в типографию.

 

Дизайнер, выполняющий предпечатную подготовку, будет первым из сотрудников типографии, кому посчастливится поржать над «творением» Задунайского и отпустить несколько язвительных комментов на тему «Опять списывает у Фрэнка Герберта».

Предпечатная подготовка – штука, в принципе, очень сложная. Суть её в том, что дизайнер, просматривая макет книги (и особенно её обложки) в программе, должен понять, правда ли зелёный или красный цвет, заданный на компе, окажется зелёным или красным при печати. Потому что цвета на компьютере – это одно, фантазия художника, а вот когда за рисунок берутся краски печатного станка и в дело вступает палитра CMYK, тут уже начинается дикая веселуха со всевозможными сочетаниями «циана» и «мадженты». И не дай бог дизайнеру перепутать процентное соотношение цветов в палитре. Вместо чёрного цвета при печати вылезет фиолетовый – и дизайнера вышибут с работы.  :-)

После того, как предпечатная подготовка пройдена, станок выплюнул все листы с тиражом только что отпечатанной книги, их сложили и склеили, в типографии начинается весёленькое время. Растут шеренги коробок, в которые упаковывают новые книги, отдельно отложена партия «Пути самурая», в которой вовремя обнаружили типографский брак – и сотрудники дружно растаскивают бракованные экземпляры по своим столам, чтобы оценить мастерство мистера Задунайского первыми, задолго до того, как книга окажется в магазинах.

Три дня типография ржёт. В коридорах, курилках и кабинетах идут разговоры на тему: «Опять какой-то кретин написал редкий бред! Да я и сам могу лучше сочинить!»

А пока типография ржёт, экземпляры книги Задунайского развозят на грузовиках по складам разных сетей книжных магазинов. Грузчики перетаскивают коробки с «Путём самурая» из машин на склад, и, когда какая-нибудь коробка нечаянно падает на ногу грузчика Фёдора Грязненко, грузчик Фёдор восклицает матом: «Вот, плять, Задунайский, сцуко!!! Отдавил мне ногу, п-дор!»

Примерно такие же восклицания в адрес Задунайского и его самураев раздаются на всех больших складах, а затем и в подсобках книжных магазинов, куда привозят свежие партии новинок.

 

Наконец-то книга попала в магазин! Там свежие экземпляры пересчитывают, сканируют штрихкоды, сверяют количество по накладным… роняя на них крошки печенья и заливая чаем. А что, директор магазина тоже человек! Когда ему привозят много коробок товара, ему приходится, ломая себя, оторваться от любимого порносайта и заняться сканированием поставки! Ну, а как же не совместить приятное с полезным? Директор магазина достаёт чай, шоколадное печенье – и пересчитывает экземпляры «Пути самурая», лапая их вымазанными в шоколаде пальцами… (придя в себя, поспешно стирает шоколад с обложки бумажной салфеткой).

Книги, пересчитанные, просканированные и покрытые лёгким слоем шоколада, попадают в руки продавцов, чья прямая обязанность – красиво упихать товар на полки магазина. Так, чтобы полки, по выражению маркетологов, «ломились от изобилия».

Продавец, стоя возле полки с новинками, листает страницы книги Задунайского, периодически сморкаясь в книгу, пока никто не видит. Прочитав пару абзацев из середины, он думает: «Опять брехня! Списано у Пелевина!» Поставив «Путь самурая» на полку, продавец неосторожно задевает коробку с книгами ногой – и печатная продукция разлетается по полу, щедро украшенному следами ботинок покупателей (на улице осеннее-зимняя слякоть).

Матюкнувшись от души и помянув последними словами Задунайского, погоду и своего директора, продавец начинает собирать книги. Обложки вымазаны уже не только шоколадом, но и уличной грязью с чужих ботинок. На помощь парню приходят коллеги – и вот уже три человека энергично оттирают тряпочками грязь с обложек «Пути самурая».

Если бы Задунайский это увидел, то повесился бы тут же, не выходя из магазина.

Но вот все препятствия позади. Книга «Путь самурая из Осаки в Мандалай» писателя Задунайского выставлена на продажу в книжных магазинах Москвы. Книги упиханы на полку очень плотно, как велят маркетологи, разработавшие правила выкладки. (Вкратце эти правила звучат так: «Если на полку умещается двадцать книг, надо запихнуть на неё двадцать пять, потому что площадь магазина маленькая, а покупателей много!»)

И – вот оно! – в магазин наконец-то заходит покупатель! Обойдя ловкого продавца, пытающегося всучить ему «Намедни» Парфёнова по завышенной цене, покупатель подходит к стеллажу с новинками и видит «Путь самурая», плотно упиханный на центральной полке.

– Ого, что-то новенькое! – бормочет покупатель и берётся за книгу, пытаясь её вытащить.

Ага, щас! Трудолюбивые продавцы запихали книги на полку так плотно, что доставая вожделенное произведение искусства, покупатель вынужден применить силу… и нечаянно порвать корешок.

Книга с порванным корешком падает с полки на пол. Покупатель – уверенный в себе человек, которого на улице ждёт его новенький джип – не обращает внимания на упавшую порванную книгу и достаёт с полки вторую (её выдернуть уже легче и обходится без повреждений).

Он вертит в руках «Путь самурая», рассматривая обложку, на которой остались разводы от тряпочки, когда стирали уличную грязь и шоколад, листает страницы, усыпанные крошками печенья и отходами жизнедеятельности продавцов.

Покупатель бормочет под нос: «М-да… значит, можно писать хуже, чем Лукьяненко. И обложку опять идиотскую сделали…»

Наконец, взгляд покупателя упирается в ценник. В сознании происходит определённая реакция – и человек швыряет книгу обратно на полку, восклицая: «Пятьсот пятьдесят рублей за ЭТО?! Да никогда!!!»

Разворачивается и уходит из магазина.

Занавес.

 

Издательский бизнес жесток. Очень жесток. Давайте вспомним исковерканные судьбы писателя Задунайского, художника-оформлявшего-обложку, верстальщиков типографии, грузчика Фёдора Грязненко и продавцов магазина, которые из-за низких продаж «Пути самурая» в очередной раз не выполнили план и остались без премии.

 

«Разве для ЭТОГО я пишу?» – подумал писатель Клыгин, и в его сознании всплыл ответ: «Конечно же, не для этого».

 

Ведь гораздо удобнее и приятнее скачать книгу с Интернета, сидя дома за любимым компьютером и прочитать её из Worda, или тихо-мирно распечатать на принтере, если неохота ломать глаза об монитор. И бесплатно, и приятно, и просто. И никаких навязчивых продавцов, скандирующих в уши: «Вы уже купили новые «Намедни» Парфёнова??? У нас только сегодня на них скидка!!!»

Представив себе все трансформации, происходящие с книгой на пути от автора к покупателю, Клыгин решил, что не позволит никому так издеваться над своими произведениями. Пусть уж лучше читают с экрана через Интернет.

 

Можно было бы немного порассуждать о том, что искусство – не товар для коммерсантов, но мы этого делать не будем, ибо абсурдно даже начинать эту дискуссию, проживая в капиталистическом обществе.

Скажем проще: возможно, писатель Клыгин немного старомоден, но он считает, что читая книгу, человек должен получать удовольствие, а не задумываться над тем, кто и сколько раз сморкался в эти страницы, и почему цены на книги опять выросли из-за колебаний мировых цен на нефть, разборок с Украиной за газ и имиджевой политики единственного реально существующего издательства.

Прочитал рассказ Роджера Желязны:

Роджер Желязны - "Вернись к месту убийства, Алиса, любовь моя"

Скажу лишь два слова: ЭТО ГЕНИАЛЬНО!

Порылся сегодня в своих закромах, в поисках материала для сборника рассказов. Нашёл вот такое творение двухлетней давности - медитация одной рок-группы:



«Старая гвардия»

Мы не играли вместе уже девять лет. Хэмстер сказал, что за это время он даже забыл, как держать гитару. Я тоже начал забывать – уже пять лет я продюсировал какие-то дурацкие телепередачи о рок-музыке…

Мы собрались в ночном клубе Шрэда – да, теперь это ночной клуб Шрэда. Раньше в этом подвале был заброшенный склад, и мы собирались здесь репетировать. Наша группа родилась здесь… видимо, здесь и умрёт. Возможно, уже умерла.

Мы собрались вместе сегодня… и не узнали друг друга. Ну, понятно, почему они не узнали меня – я всё время ношу чёрный тюрбан после той автокатастрофы, два года назад. Я остался жив, но на голове такие шрамы… лицо тоже было обезображено, пришлось делать пластику. Я теперь выгляжу как какой-то ку-кольный Кен, на публике появляюсь исключительно в чёрных очках и тюрбане. Сейчас я снял очки, но тюрбан на мне – не хочу шокировать старых друзей. Шрэд сказал, что у меня по-прежнему живые глаза. Значит, это единственное, что во мне осталось живого.

Сам Шрэд тоже изменился до неузнаваемости. Он стал похожим на высохшую мумию – наркотики его довели. Вроде бы он вылечился (по крайней мере, по телефону он заверил меня, что больше не принимает), но наркотики оставили на нём свой след.

Сторм уселся за клавишные. Он всегда был упитанным, а за эти годы вообще растолстел. Он принёс с собой большой пакет пончиков, чтобы голод не мучил его эти два часа. Помнится, он и раньше постоянно что-то ел – чипсы, сэндвичи, пончики. Почему-то Сторм всегда был голоден. Зато у нас была фишка – в нашей группе был самый толстый клавишник. А наши продюсеры даже наладили выпуск маек размера XXXL с надписью: «Хочу быть как Сторм».

Хэмстер настраивал гитару. Он оказался самым разумным из нас – когда группа официально распалась, он женился на простой девушке из какого-то провинциального городка, и уехал к ней – в деревню из мегаполиса. Вроде бы, он купил ферму или что-то… У них с женой было трое детей, нехитрое хозяйство. Так они и жили эти девять лет. Но сегодня Хэмстер признался, что очень скучает по нашей бурной молодости. Он рассказал, как тайком от жены уходил по ночам в сарай и тихонько играл там на гитаре, стараясь не разбудить детей. А ведь когда-то его приглашали делать аранжировки для попсовых песен, ставших теперь суперхитами.

С нами не было Криса, нашего ударника. Он умер, когда мы были на пике славы – автомобильная авария. Крис сел за руль, будучи совершенно пьяным – и врезался в бетонный забор. Наверно, после его смерти дела у группы и пошли наперекосяк.

Конечно, мы нашли нового ударника – Саймон и сейчас был с нами, отбивал ритм на современной ударной установке. Кроме того, Шрэд пригласил знакомого саксофониста Джимми. Он вроде бы хороший парень, сейчас послушаем, как он играет.

Зрителей не было. Мы играли для себя, как на первых репетициях, когда мы ещё не хотели прославиться, когда мы хотели просто играть.

И сейчас мы хотим просто играть.

Я перебросил через плечо ремень бас-гитары. Давно… очень давно я не играл. Очень давно мы не играли эту песню.

Побренчали, постучали, чтобы прочувствовать инструменты… И полилась музыка.

Господи, как давно я не испытывал этого кайфа. Шрэд запел первый куплет. Мне нужно было подпевать в припеве – лишь бы не забыть слова и не пропустить тот момент, когда я должен вступить.

Успел! Песня добралась до припева, и я почувствовал, как на глаза навернулись слёзы. Потому что я вспомнил тот концерт на огромном стадионе, 12 лет назад. Сколько тогда было зрителей? Тридцать или пятьдесят тысяч? Не помню. Но как мы тогда вжарили! Я катался по сцене со своей гитарой, Шрэд прыгнул в толпу – его еле вытащили оттуда наши секьюрити. Сторм, выпрыгнув из-за синтезатора, отплясывал свой фирменный «танец толстяка», а Хэмстер перебирал струны с немыслимой скоростью. И всё это – под невероятный ритм барабанов, отбиваемый Крисом…

Господи, как же мы тогда были счастливы, хотя сами этого не понимали. Ну, понимали, конечно, что вот оно – счастье, слава, деньги. Но мы не знали, что дальше… дальше будет только боль. Когда человек взобрался на вершину, с неё есть лишь один путь – вниз. После трёх лет бешеной популярности мы покати-лись вниз.

Шрэд допел припев – и пошла импровизация. Сторм выдал обалденное соло на клавишах. Затем Хэмстер сыграл один из своих неповторимых переборов – а говорил, что не помнит, как держать гитару, ха-ха!
Вступил саксофонист Джимми, и я понял, что нам и в самом деле не хватало саксофона. Всё же Шрэд гений.

Я посмотрел на Шрэда. Недавно он женился на какой-то молоденькой фотомодели – в жёлтой прессе много об этом писали. Сторм дважды был женат и неудачно. Хэмстер стал примерным семьянином. А я… Моя жена погибла в той автокатастрофе. Иногда я жалею, что не умер вместе с ней. Или вместо неё. С тех пор… В каждой комнате своего дома я повесил её фотографии. Много огромных фотографий. Так мне иногда кажется, будто она рядом со мной. Но особенно… В маленьком магазинчике сувениров я купил простенькую статуэтку феи с крылышками. Теперь эта статуэтка стоит на моём столе – иногда я часами сижу, рассматривая её – и плачу. Потому что эта статуэтка юной девушки с крыльями чем-то неуловимым похожа на мою жену – дело не во внешнем сходстве, а в чём-то… не знаю. Просто она была такой. Была. А теперь её нет. И мне больно от того, что её нет со мной.

Я вложил всю свою боль в игру на басу. И боль ушла, растворилась. Нет, боль заполнила меня целиком, ослепила и оглушила меня. И тогда пришла внутренняя тишина, и осталась лишь музыка. Я играл. Мы играли. Мы играли наши старые песни, одну за другой. Три часа подряд. Я забыл обо всём, снова проживая счастливые моменты моей молодости. И наконец… наконец, я почувствовал, что она здесь, со мной. Она была здесь, погладила меня по щеке, сделанной пластическим хирургом. Она дотронулась до моего тюрбана и тихо прошептала: «Бедный ты мой… Не скучай, мы всегда будем вместе». А я сказал ей: «Прости!» И больше ничего не смог сказать.

Когда музыка кончилась, я пришёл в себя и осмотрелся. Остальные тоже будто бы проснулись после долгого сна – пока мы играли, каждый переживал что-то своё, каждый избавлялся от своей боли.

Я посмотрел на Шрэда. Он тихо светился – не сиял, как в молодости, просто спокойно светился. Я посмотрел на Сторма. Он держал в руках пакет с пончиками и непонимающе смотрел на него – зачем ему эти пончики, когда есть музыка? Сторм отложил пакет в сторону, и пробежался пальцами по клавишам.
Хэмстер улыбался. Наконец-то он поиграл на гитаре в своё удовольствие.


Мы снова соберёмся вместе и сыграем. Возможно, даже дадим небольшой концерт в этом клубе, перед сотней зрителей – тех старых друзей, которые нас пока что помнят. Но больше никаких стадионов. Никаких орущих толп безбашенных фанатов. Я с удовольствием сыграю для друзей, чтобы после концерта можно было спуститься в зал, сесть за столик со зрителями и поболтать о жизни за чашкой чая.

И возможно… я знаю, что никогда не смогу забыть её. Я знаю, что её фотографии будут висеть в моём доме до самой моей смерти. Но музыка забрала мою боль. И теперь я могу вспоминать её без боли. С любовью и без боли.

– Ну что, сыграем нашу финальную? – спросил Шрэд.

Конечно, сыграем.

Вот какбэ написал ещё рассказ. Придумал его случайно, пару дней назад, когда стоял в пробке. Вообще, пробки меня очень выручают - дают время подумать, понаблюдать за людьми, сделать пару далекоидущих выводов о себе, и о мире. Так что слава московским пробкам.

Александр Клыгин

"Забор как способ трансерфинга"
(маленькая притча)

Жил-был Шибздик. Среднестатистический маленький Шибздик. Его жизнь была подогнана под все имеющиеся мировые и уездные стандарты, часто противоречащие друг другу и Конституции. Тем не менее, Шибздик жил себе неплохо, и может быть, даже лучше других среднестатистических Шибздиков.
Каждый вечер он заползал в свою норку на пятом этаже под крышей - и смотрел по телевизору Петросяна, Киркорова и Главного. Звуки телевизора иногда перебивали шум железной дороги и аэропорта - между этими двумя транспортными объектами располагался дом Шибздика.
Вдоль железной дороги тянулся длинный забор. Мимо забора Шибздик и его собратья по карме каждый день спешили к станции. Раньше, в период Империи, забор всегда был девственно чист, разве что иногда обоссан. Затем героические Джедаи лазерными мечами Оружейного Мастера Ригли Сперминта замочили Империю - и основали на её прочном фундаменте непрочную Республику.
С наступлением Республики забор покрылся плодами Народного Волеизъявления. Политические лозунги и выплески агрессии типа "Всю власть Петрову" и "Смерть красно-коричневым" были изрядно разбавлены хохмочным абсурдом м светскими сплетнями типа "Мальчиш - лох" и "Петя любит Лену". Постепенно весь забор был покрыт разнокалиберными надписями самого разнообразного содержания. Его несколько раз закрашивали белой краской, тщательно вгоняя старые надписи в небытие - но на чистом белом фоне неизменно возникали новые буквы.
Однажды Шибздик шёл вдоль забора под впечатлением от утреннего выпуска новостей, которые он смотрел за завтраком в своей норке. В новостях показывали Пончика, который когда-то жил неподалёку от Шибздика и пытался наводить страх на всю округу при помощи своих пудовых кулаков, ножа и пистолета. Пару месяцев назад на заборе появилась крупная - в несколько метров длиной надпись - "Пончик крут!" И вскоре после этого Пончик исчез из района, и никто о нём больше не слышал. Лишь сегодня Шибздик увидел его в новостях - Пончик теперь разбогател, жил в шикарном особняке и рассуждал перед телекамерами о "принудительных инвестициях" - видимо, опираясь на свой опыт мелких грабежей, которые можно было бы запросто обозвать "принудительными инвестициями".
Однако Шибздика заинтересовала другая мысль. Похоже, что всё, написанное на заборе, рано или поздно сбывалось. Шибздик вспомнил, как когда-то юные джедаи расписывали этот забор лозунгами типа: "Конец Империи" и "Даёшь свободную Республику!"
Времена изменились - теперь пипл ненавидел Джедаев, принесших ему ненужную свободу, и с удовольствием вспоминал старину Дарта Вейдера, при котором, по крайней мере, был порядок, и заборы чистые. :-)
Шибздику было наплевать на старого Вейдера и молодых джедаев. Он загорелся мыслью попробовать изменить свою жизнь.
"Я ведь просто попробую, - подумал он. - Даже если ничего не получится, хуже уже не станет, а я по крайней мере, нашёл себе развлечение".
Вечером, вместо того, чтобы пойти прямо домой, Шибздик зашёл в строительный супермаркет, открытый недавно возле железнодорожной станции - и купил баллончик красной краски.
Он шёл мимо забора с баллончиком краски в пакете, иногда натыкаясь на товарищей по карме, тоже спешивших домой в условиях плохого освещения, и думал:
"Что же я могу написать на этом заборе? Это должно быть что-то необычное, нечто такое, что понятно только мне! Чтобы ни одна собака не догадалась, что это я написал!"
Он продолжал думать, придя домой - и наконец, придумал. Ночью, выйдя на улицу с баллончиком краски и подобравшись к свободному месту на исписанном заборе, Шибздик хорошенько встряхнул баллон и вывел крупные буквы: "ШХУНА".
Это означало: "Шибздик Хочет Успеха, Наличных, Асвещения".
Простим ему орфографические ашипки. :-)

На другой день две тысячи человек, спешивших утром вдоль забора к станции, скользили замыленными взглядами по привычному руническому узору на заборе. За ночь появилась лишь одна новая надпись - и красные буквы "ШХУНА" невольно привлекали к себе внимание этих тысяч людей, спешивших мимо. Внимание, выхватывая новое слово в росписях забора, выдавало в мозг пару-тройку мыслей. Например, таких:
"Что за шхуна? Кому опять неймётся?! Хулиганы!!!"
"Да, чего только не додумаются написать. Теперь и шхуну приплели".
"А кто такой этот Шху и почему его послали На?"

Как говорил один любитель цитировать чужие фразы: "Каждый подумал в меру своей испорченности".

Шибздик тоже полюбовался с утра на свою шхуну и снова мысленно проговорил про себя то, что она означает. И вечером он снова на неё полюбовался.
А через неделю на улице, где жил Шибздик, и вдоль всего забора поставили новые фонарные столбы - и включили освещение. Итак, один пункт был выполнен - "асвещение" Шибздик получил. С двумя другими было посложнее. Но.
Не прошло и месяца, как Шибздик получил повышение на работе. Его повысили за то, что он угостил начальника вкусными пирожными, какие не продавались в районе - Шибздик купил их случайно в центре, в маленькой французской булочной. Начальнику понравились пирожные - и он повысил Шибздика.
К нашему Шибздику пришло немного успеха и наличных. Правда, появились и новые обязанности - два раза в неделю мотаться в центр, во французскую булочную за пирожными.
Тогда Шибздик сделал на заборе вторую надпись. Не столь важно для нас, что именно он написал - Шибздик сделал на своём заборе ещё много надписей, и с каждой из них его жизнь чуточку менялась.
Сначала он стал постоянным клиентом французской булочной, получил фирменную карточку, дающую ему право раз в месяц бесплатно ужинать во французском кафе рядом с булочной.
Через год Шибздик более-менее сносно освоил французский разговорный язык - и смог во время этих ужинов общаться с иностранцами, часто заходившими в то кафе.
Прошёл ещё год. Шибздику предложили новую работу - в гостинице для иностранных туристов.
Перед каждой своей маленькой победой над жизнью Шибздик обязательно писал на заборе своё желание в завуалированной форме. И забор исполнял его желания.
Через пару лет Шибздик смог переехать из своей норки в приличную квартиру - работа в гостинице с иностранцами приносила щедрые чаевые.
А затем... однажды он решил разобраться, что же это за "принудительные инвестиции", которые так помогли Пончику - и вложил часть своих чаевых в такую "принудительную инвестицию", сопроводив это действие надписью на заборе и заранее смирившись с тем, что эти деньги, возможно, просто выброшены на ветер.
Однако "принудительные инвестиции", если их сделать правильно, с применением заборной магии, иногда всё же окупаются.

Живя в шикарном особняке с бассейном, садом и беседкой для медитаций, Шибздик подумал о том, что для себя он уже всё сделал, а значит, надо сделать что-то и для людей.
И...

Ночью его "Бентли" остановился около железнодорожной станции, Шибздик попросил водителя подождать его - и нырнул в ночь, вооружённый баллончиком краски.

Утром пипл, бредущий вдоль забора к станции, удивлённо взирал на надпись "ВОПЛОЩАЙТЕ ВАШИ МЕЧТЫ!" - первое и последнее открытое послание Шибздика собратьям по карме.

PS. "Принудительных инвестиций" не существует в природе. Не пытайтесь вложить в них деньги - если вам это предложат, это будет 100-% лохотрон.
Нанесение надписей на непредназначенные для этого заборы может повлечь за собой уголовную и административную ответственность, а также Утяжеление Кармы, поэтому мы крайне не рекомендуем читателям данной притчи заниматься украшением государственной собственности плодами своего творческого воображения.

За мысли и действия тех, кто упустит суть притчи и примется буквально повторять действия Шибздика, украшая заборы надписями "ШХУНА", открывая "фонды принудительных инвестиций" и угощая начальство французскими пирожными, автор никакой ответственности не несёт.

Это всё было шуткой.

AlSunClyg-IN, 22 октября 2010.

Друзья! Не успели вы прийти в себя после "Коня-качалкии", как я разродился новым творением (иногда прёт так прёт). Прошу любить и жаловать, мой свежеиспечённый рассказ, на этот раз в жанре "Удавись, Костя Эрнст!"

"Фабрика звёзд как алтарь ацтеков"

Многие знакомые из реала, да и виртуальные собеседники часто обвиняют А-точка-Клыгина в том, что "нет у этого засранца ничего святого". Наверно, пора дать всем этим замечательным и высокоморальным людям достойный ответ - о том, что у А-точка-Клыгина если и не осталось в душе ничего святого, то когда-то оно там всё же было, но завалилось в дальний угол, запылилось - и было выброшено вместе с ненужным мусором.

Если начать рассказ прямо со "святого", наверно, будет непонятно, как, что и чего, поэтому начнём издалека. Да, сейчас начало двухтысячных уже можно отнести в раздел "издалека", и с каждым годом оно от нас будет всё дальше и дальше, но когда-то эти годы и события были для нас близкими и понятными. Возможно, нечто со временем прояснилось, нечто забылось, что-то приобрело иные смысловые оттенки, а некие элементы реальности изменились до неузнаваемости.

Итак, перенесёмся в 2001-2002 годы, когда наша могучая Федерация только-только приходила в себя после революционной разрухи, и в воздухе уже витали первые звуки-запахи-ощущения новорожденного государства по имени РФ, превратившегося в олигархическо-ментовско-гламурную диктатуру, преодолевшую хаос, имя коему "свободные выборы".

В те далёкие времена по территории Москвы, прилегающих и отдалённых деревень шаталась самая разномастная молодёжь, считающая себя охренительно талантливой, но... совершенно непризнанной и бесперспективной. Одни из представителей этого поколения научились играть на гитаре и подались в "новорусский рок" по стопам Цоя и тропой Земфиры. Другие - те, кто гитару/вокал так и не освоил, ступили на тропу новорожденного "русского рэпа", третьи просто спились/скурились/пропали без вести. Но большинство всё же мутировало в странный вид живых существ, имя коему - "офисный планктон".

Среди этой молодёжи тусовался и некий странный персонаж в чёрной кепке, чьё имя мы можем в принципе, и не называть. Важно то, что этот персонаж выделялся из всех тусовок своей исключительной бесталанностью - ни слуха, ни голоса, ни кожи, ни рожи у него не было, актёрским мастерством он не владел, на гитаре играть не умел, пытаясь читать рэп, очень комично задыхался на середине куплета. )))

Поэтому персонаж в чёрной кепке мог бы так же без вести пропасть, как и большая часть вышеописанного "поколения Ы" (термин спёрт у Пелевина и преобразован совместными усилиями А-точка-Клыгина и юзера Ли.ру Рианонн), однако в 2002 году произошло малозначительное на первый взгляд событие, спасшее странного чёрнокепочника от неизлечимого духовного кризиса.

Как бы странно это ни прозвучало, но таковым событием был запуск реалити-шоу "Фабрика Звёзд" на Первом канале.

Да, я дам вам время подумать.

Казалось бы, как такая незначительная вещь могла повлиять на духовный мир А-точка-Клыгина, занятого в то время штудированием внушительной горы эзотерических книг. В горе были сочинения Лобсанга Рампы, дона Карлоса Сезара Арана Кастанеды, Бхагавана Шри Раджниша (для своих - просто Ошо), мужика, придумавшего ДЭИР (вот реально не помню, как фамилия его), Барбары Марсиниак, Друнвало Мельхиседека, Всеслава Соло, Бориса Гребенщикова, Виктора Пелевина, Роджера Желязны, Джона Толкиена и других не менее уважаемых и просветлённых людей.

Когда гора уже подходила к концу - и книги пора было отдавать обратно друзьям-знакомым, А-точка-Клыгин как-то вечером включил телевизор и увидел концерт. Это оказался эфир "Фабрики звёзд", и шизанутый эзотерик в чёрной кепке даже не обратил бы внимания на эту программу, но тот факт, что по сцене очень забавно скакал Миша Гребенщиков, заставил А-точка-Клыгина задержать внимание на экране маленького телевизора "Сокол" с диагональю 37 сэмэ и такой обалденной цветопередачей, что даже человек с хорошим зрением запросто мог бы ослепнуть после десяти минут "втыкания" в данный телевизор.

Не отвлекаемся на детали кризиса российской телевизоропроизводящей промышленности, возвращаемся к сути вопроса.

Первой мыслью, пришедшей в сознание А-точка-Клыгина, накануне читавшего ранние рассказы БГ с самиздатовской брошюры 1992 года издания, было:
"Это что, сын Гребенщикова? Интересно!"
Через пару дней А-точка-Клыгин окончательно убедился, что Миша Гребенщиков не имеет никакого отношения к прокуренному медитатору БГ, носящему титул "Солнце русского рока" - и успокоился.

Но доза наркотика, введённая в его сознание Останкинским шприцом через малюсенький телевизор "Сокол", заставила А-точка-Клыгина прочно подсесть на просмотр не только "Фабрики звёзд", но и "Народного артиста", а за компанию - "Последнего героя" и всё-что-ещё-тогда-крутили.
Что же было такого в среднестатистическом реалити-шоу, рассчитанном на нетребовательную target group? Наверно, message, заинтересовавший лично А-точка-Клыгина и миллионы других приклеенных к экранам кретинов, можно сформулировать так:

"Если ты талантлив, ты сможешь пробиться на самый верх".

"Верь в себя, стремись - и добьёшься успеха".

По сути: "Талант - путь к успеху".

Ну да, ну да. Конечно, естественно и предсказуемо - все эти слоганы, прочно внедрявшиеся в подсознание target group, оказались вполне банальным враньём, изобретённым продюсерами Первого канала с целью срубить бабла за счёт увеличения цены на эфирное время в прайм-тайм для рекламодателей.

Но сейчас важно совсем не то, чего хотели продюсеры, а то, какой эффект произвела обычная коммерческая утка в отдельно взятом сознании.

На какой-то момент человек в чёрной кепке, уже написавший сколько-то повестей и рассказов, вдруг уверовал, что если он станет писать больше и лучше, то однажды пробьёт его звёздный час - и к нему придёт слава примерно в том же объёме, в каком пришла она к домохозяйке Агриппине Васильевой, являющейся и поныне официальным лицом литературного брэнда "Дарья Донцова".

Эта наивная вера А-точка-Клыгина в светлое будущее выразилась в остервенелой атаке на комп, а плодами той атаки стали бесконечная сага про дебиловатого копа Джона Дебри и невразумительный постмодернистский стёб, обозванный аффтором "Тридцать три мушкетёра и Жемчужина Дао".

 

Жизнь - штука жёсткая, но не лишённая иронии. Многие из тех парней и девушек, что входили когда-то с гордо поднятой головой в ворота "Звёздного дома", сейчас по-прежнему живут в безвестности, в лучшем случае таскаясь с тусовки на тусовку ("Подайте внимания бывшему участнику фабрики"...). Кое-кому удалось удержаться в шоубиззе, но расплатой за это стали проблемы со здоровьем (даже малые дозы лёгких наркотиков не проходят бесследно) и личной жизнью (нелегко построить отношения с любимым человеком под постоянным прицелом фото- и теле-камер, бьющих по хрупким творческим личностям тоннами зависти и злобы, льющейся с другой стороны экрана).

Мы не можем знать, как сложилась судьба каждого из многочисленных фанатов этих реалити-шоу. Однако у нас есть возможность проследить за А-точка-Клыгиным и увидеть, какими путями ушло всё "святое" из его циничной души. Потыкавшись по инету в поисках дешёвой славы, человек в чёрной кепке забил на это дело, кое-как смастерил себе сайт, чтобы понтоваться перед другими юзерами - и превратился в среднестатистического блоггера, кидающего в свой блог на Ли.ру тупые фотоприколы, цитаты о психологии отношений и видеоролики, разбавляя весь этот постмодернистский поток отрывками из собственных произведений.

Был случай, когда на одном из засранных спамом и флудом интернет-форумов кто-то из "доброжелателей" приписал А-точка-Клыгину бурный роман с одной из выпускниц "Звёздных фабрик" - этот факт заставил А-точка-Клыгина улыбнться и в очередной раз задуматься о природе появления слухов в информационном пространстве. Упомянутую на форуме девушку А-точка-Клыгин сроду в глаза не видел, и прошедшая в сети утка никак не сказалась ни на чёрном пиаре интернет-писателя, ни на репутации девушки, т.к. форум тот всё равно никто не читал, кроме кучки малолетних онанистов и старых дев с Западной Украины.

Тем не менее, утка с форума заставила благополучного гражданина города-государства Москвы, А-точка-Клыгина, вспомнить о подзабытых "фабриках" - и совершить паломничество к священному для него месту - "Звёздному дому" на Дмитровском шоссе. Итак, человек в кепке, украшенной стразами, вышел из троллейбуса на Дмитровке, у кинотеатра "Ереван". Что он ожидал увидеть по адресу "Дмитровское шоссе, 80"? Запепртый на все замки и ветшающий "звёздный дом", внутри которого ещё висят видеокамеры и остатки невывезенного оборудования? Музей проекта "Фабрика звёзд" с личными вещами участников, забытыми-утерянными во время шоу, типа "этой зубной щёткой пользовался Доминик Джокер, а это - левый кроссовок Тимати"? ))))

Не знаю, что надеялся увидеть А-точка-Клыгин, но увидел он лишь... банальный супермаркет.

О да. Когда реалити-шоу кончилось, телевизионщики перестали платить за аренду здания - и недвижимость сдали под супермаркет. Всё вполне логично. И сейчас на том самом месте, где когда-то была студия звукозаписи, штампующая попсовые хиты типа "Шоколадного зайца", под которые волей-неволей торчала вся страна - сейчас на этом месте находится складское помещение, или кабинет управляющего. Там, где юные "звёздочки" репетировали свои концертные номера, сейчас расположился торговый зал, и бывшие фанаты телепроекта могут пройтись между стеллажей, заполненных пивом, чипсами и консервами - ощутить себя в той же точке пространства, где когда-то ходили их кумиры, сотворённые на глазах всей страны конвейером телевидения.

В этом что-то есть. Обитатели "звёздного дома" называли себя полуфабрикатами - и сейчас на том самом месте, где Тимати когда-то отдыхал на диванчике от трудов праведных, - да, на этом самом месте сейчас стоит морозильник с полуфабрикатами - котлетами, блинчиками, овощами в заморозке. И если бы этот рассказ сочинял мастер современной прозы Виктор Олегович Пелевин, не обошлось бы без фразы типа: "И кажется, будто с рисунка на коробке котлет глядят на меня полные надежд и страхов глаза юных фабрикантов, принесённых в жертву Богу Развлечений".

А ведь в этом что-то есть. Древние ацтеки отбирали по всей своей империи самых красивых юношей и девушек, возводили их на алтарь - и вырезали жертвам сердца, окропляя их кровью статуи свирепых богов. О да, конечно, жертвоприношения сопровождались красивой церемонией - и я уверен, что каждый из принесённых в жертву получал свои 15 минут (или хотя бы 15 секунд) славы.

Кто же является богом нашего времени? Кому мы принесли в жертву юношей и девушек со всей империи? Можно сказать, что богом является Телевидение, но... телевидение тоже создали мы. Так ЧТО можно назвать "богом"? Воспользуемся терминологией дона Карлоса Кастанеды и скажем, что "богом", как во времена ацтеков, так и сейчас, является ВНИМАНИЕ. Внимание людей, создающее образы коварных божеств и невинных жертв, создающее их без всякой цели и смысла, просто себе на потеху.

А-точка-Клыгин невероятно доволен собой. Ему наконец-то удалось точно сформулировать, в чём состоит мистическая связь между учением Кастанеды и современным российским шоубиззом. О существовании этой связи А-точка-Клыгин подозревал давно, и теперь, побывав на Месте Силы - в супермаркерте, созданном на месте жертвенного алтаря "звёздного дома", писатель-шизофреник наконец сложил все кусочки паззла в своём сознании, и нашёл предельно простой и ясный ответ.

Выходя из супермаркета на свежий воздух, А-точка-Клыгин попробовал представить себе, с какими чувствами выходили из этих дверей в большой, красивый и жестокий мир победители телепроекта. И, будучи нехилым экстрасенсом, он смог это почувствовать. Свобода. Сила. Ощущение "весь мир у моих ног". Обычный психологический обман, внушаемый крупному рогатому скоту на бойне, или жертвам ацтекских ритуалов. С другой стороны - ведь каждый из нас рано или поздно подвергается подобному обману.

Глядя на супермаркет, занявший место "звёздного дома", А-точка-Клыгин снова прочувствовал то, что уже давно знал. Мир устроен так, что любой импульс к свободному творчеству, особенно, если этот импульс испускают отчаянные, молодые, готовые-на-всё ребята... так вот, любой такой импульс мгновенно перехватывают старые, жирные кабаны - и превращают его в коммерческий акт купли-продажи.

Оценено и продано было всё - творчество превратилось в шоубизз, писатель А-точка-Клыгин - в скучающего респектабельного блоггера, и даже жертвенный алтарь "звёздный дом" (место, куда стремились миллионы молодых ребят, мечтающих явить себя миру) - в обычный супермаркет.

Это просто жизнь. Нырнув в троллейбус, А-точка-Клыгин стремится к станции метро. Скорей под землю, туда, где нас не достанет этот испепеляющий свет Солнца - самого большого софита в мире, софита, за которым не видно ни камеры, ни инопланетных телезрителей, с неведомой нам целью запустивших реалити-шоу "Земля".


AlSunClyg-IN, 2 сентября 2010.

На фото - Кепка у "звёздного дома"

Мой новый рассказ, написанный в стиле "Гришковец, умри от зависти!" Прошу любить и жаловать. Может, через пару месяцев у меня таких рассказов на целый сборник наберётся.



"Конь-качалка"

Спускаясь по эскалатору ТЦ "Западный", находящегося на Рублёвском шоссе, я случайно наткнулся взглядом на деревянного коня.

В моём сознании возникло несоответствие. "Западный" - чуть ли не самый дорогой торговый центр на Рублёвке. В нём на третьем этаже элитный бутик персидских ковров, там же какая-то арт-выставка (можно купить картину, засунув её в корзину для товаров). Остальные магазины в этом ТЦ торгуют дорогой мебелью, расписным фарфором, элитным нижним бельём для жён и любовниц олигархов.

Несоответствие первое - какого хрена в ТЦ "Западный" делает писатель-лузер А-точка-Клыгин? Действительно, эти два явления - Рублёвка и Клыгин абсолютно не соответствуют, и даже противоречат друг другу. Хотя, если вспомнить законы диалектики, противоречий нет, есть лишь единство и борьба противоположностей. Видимо, борьба данных противоположностей плавно перетекла в единство.
А если объяснить это более простым языком, А-точка-Клыгин хоть и не добился внушительных успехов в коммерческой литературе, так и оставшись лузером в рядах высокооплачеваемых писателей, но всё же выбился из числа лузеров-по-жизни в ряды почти-около-гламурных подонков, и разгуливает теперь по торговому центру "Западный".

А может, просто случайно зашёл, специально прокатившись на другой конец Москвы, чтобы иметь удовольствие погулять по гламурной Рублёвке и немного попонтоваться перед ПЧ своего блога на Ли.ру? И такое бывает.

В любом случае, факт остаётся фактом - "альтернативный" писатель А-точка-Клыгин и почти альтернативный деревянный конь-качалка пересеклись в одной точке пространства-времени - у эскалатора ТЦ "Западный".

Если мы успешно расправились с первым несоответствием, думаю, пора плавно перейти ко второму.

Что деревянный конь-качалка делает в элитном торговом центре? Чтобы понять это, углубимся в историю вопроса.

Увидев коня, я вспомнил своё детство. Денег не было. Не потому что их не было только у нашей семьи - в те давно прошедшие дни "светлого будущего" денег не было ни у кого - и это состояние всеобщей коллективной нищеты называлось "светлым будущим".
В общем, я привык, что если в детстве мне чего-то хотелось, и я просил у родителей купить мне шоколадный торт или красивую машинку, мне всегда отвечали: "Нет, это слишком дорого".
Однажды в студёную зимнюю пору, когда ночь наступает рано, и витрины магазинов расцветают электрическими клумбами до настуления "детского времени" ... да, даже в глухом провинциальном городке зажигались витрины магазинов, и гирлянды электрических лампочек освещали площадь, возвещая о наступлении новогодних праздников. Вообще-то, возвещать должен был громкоговоритель, висящий на столбе, но он уже несколько лет был сломан (позже его починили, и он стал лить в уши прохожим ушаты попсы от "Русского радио"). Так что гирлянды невольно исполняли обязанности громкоговорителя, возвещая людям... впрочем, куда это я опять отвлёкся?
Важно то, что именно в такую "студёную зимнюю пору" я всей душой прочувствовал состояние, описанное в песне и клипе какого-то американского рэпера "Window shopper" - этот клип позже подробно комментировал кто-то из наших рэпующих звёздочек в эфире одного или обоих российских музыкальных каналов.
Window shopper - оконный покупатель - человек, уткнувшийся носом в витрину магазина и с диким вожделением взирающий на дорогие вещи, которые он никогда не сможет купить.
Так в студёную зимнюю пору моего детства я взирал на... деревянного коня-качалку, покрытого хохломской росписью и красиво расположившегоя в витрине магазина игрушек - задом к моему носу. Памятуя о том, что было год назад, когда я истерил на весь "Детский мир", умоляя предков купить мне красиво разрисованного пластмассового Деда Мороза - и как меня позже наказали за ту истерику - я лишь долгим печальным взглядом смотрел на коня-качалку, понимая, что эта вещь навсегда останется для меня недосягаемой - ведь даже если я вырасту, и у меня будет много-много денег, чтобы его купить... Когда я вырасту, мне уже не нужен будет конь-качалка, потому что я физически не смогу на него влезть - я буду слишком большим, а конь - слишком маленьким.
Так, уже в семилетнем возрасте я, сам того не осознав, раз и навсегда решил для себя главный вопрос философии экзистанса - "БЫТЬ или ИМЕТЬ". Не сформулировав вопроса, я чувствовал, что хочу БЫТЬ ИМЕЮЩИМ.

И пусть Хайдеггер и Сартр катятся туда, куда им и дорога. Обоим.

Как видите, прошло много лет. Мечты о том "что будет, когда я вырасту" отчасти стали реальностью, отчасти отправились в то же самое небытие, где ныне пребывают не только Хайдеггер с Сартром, но и многие дорогие и близкие мне люди.

И вот, спускаясь по эскалатору ТЦ "Западный", я нашарил коня своим рассеянным взглядом.

Деревянный Конь? Здесь??? Какого ... он тут делает? Хотя с другой стороны, метафизический отросток моего Ума слегка толкнул моё сознание, намекая на тему: "это судьба", и хоть Хайдеггер с Сартром тут ни при чём, однако ж вот он, конь, символ из моего детства (к чертям Фрейда и подсознание), торчит посреди Рублёвки. И как всегда, конь повёрнут ко мне задом.

Подойдя к "символу", я пару минут изучал его. На коне не было ценника (видимо, сие обстоятельство означало, что по крайней мере лично для меня конь-качалка является бесценным). На этом коне не было хохломской росписи - он был чёрно-рыже-коричневым, как и полагается живым лошадям.
И на нём было седло с золотыми стременами - явный признак того, что конь этот не простой, а Рублёвский. )))
Осматривая коня в поисках ценника, я заметил на его деревянной голове трещину. Удивился. То, что на Рублёвке может стоять конь-качалка, ещё лезет хоть в какие-то ворота, но вот треснутый конь-качалка на Рублёвке - это уже ни в какие ворота не лезет!!!
Я снова обошёл вокруг коня и других предметов, стоявших рядом - столик, два стула, какие-то уродливые статуэтки - всё это помещалось на выцветшем коврике у эскалатора. И наконец, я узрел ценник, гласивший: "Распродажа 50 %".
Всё стало предельно ясно. Треснутого коня выставили на распродажу у эскалатора. Тут я обнаружил и ценник на деревянной конской спине (мог бы поклястья, что ещё секунду назад этого ценника не было, но если я это сделаю, придётся заворачивать рассказ в направление мистического солипсизма, а от него читатели обычно плюются, как показывают исследования маркетологов духа).
Моему взгляду открылись и другие трещины на прекрасном дереянном теле коня-качалки. Взгляд, брошенный на ценник, сообщил мне об удивительной стоимости данного "чуда" - 70 тысяч рублей.
- Что? - возмутился я вслух, хотя меня вряд ли слышали даже охранники у входа. - Семьдесят? А со скидкой, значит, тридцать пять? Не-ет, за эту развалюху максимум дам десятку! Не больше!

С этими словами я покинул ТЦ "Западный" и растворился в ночи, как и подобает порядочному хоббиту на пенсии.

Для въедливых литературоведов, и специально для моей бывшей училки по лит-ре (она даже не догадывается, что я почти стал писателем) -
Пы Сы. Я понимаю, вы задумались о том, символом чего являются в этом рассказе трещины на деревянном теле коня.
Являются ли они символом того, что Рублёвка и основанный на её деньгах существующий государственный строй трещит по швам?
Или, возможно, это моё мировоззрение дало трещину, и скоро придёт конец существованию персонального мира А-точка-Клыгина?
Есть ещё варианты, версии, предложения, ставки-явки-пароли, рюмки, коньяк?

Нет?

Тогда предложу свой вариант! Трещины на коне - это вход в то самое небытие, куда угодили Хайдеггер, Сартр, философия экзистанса, Фрейд, психоанализ, и вся прочая шелупонь. И честно сказать, лично я буду рад, если они все там и останутся, For ever.

А я буду вечно стремиться к недостижимому-и-бесценному-лично-для-меня коню-качалке.

AlSunClyg-IN, 2 сентября 2010.

Только что моя подруга-психолог прочитала этот рассказ. Она в трансе. Я ей задал пару наводящих вопросов, касающихся психологических аспектов - она объяснила, что у меня действительно здорово получилось. Поэтому с удовольствием размещаю рассказ здесь - чтобы вы все тоже оценили:


Александр Клыгин
"Последняя маска генерала Грэя"
(crazy mix)


Едва проснувшись, я понял, что здесь что-то не так. Не знаю, что именно, но что-то не так. Через пару секунд до меня дошло, что это не моя постель. И свет. Какой-то странный, очень яркий свет. Я терпеть не могу включать яркий свет по утрам, даже завтракаю в потемках – почему-то темнота меня успокаивает. Но сейчас…

Я попробовал открыть глаза. Это получилось с трудом – как будто меня накачали снотворным по самые уши. Так. Белые стены, обитые каким-то мягким материалом, – видимо, толстым слоем поролона. Белый потолок, свет бьет мне в глаза из двух прямоугольных ламп. Ужас. С огромным трудом я поднялся с кровати – точнее, с матраса, постеленного на пол (такой же мягкий, как и стены). И до меня потихоньку начало доходить. Это была больничная палата. На главной базе было три таких палаты в психиатрическом блоке. Я помнил, что мы сажали сюда агентов, сходивших с ума от постоянного стресса. Ничего удивительного – при нашей работе. В этих палатах были мягкие стены и пол, чтобы находящийся в истерике агент не разбил себе голову об стену (многие пытались). Кроме того, под потолком были распылители – когда агент отказывался принимать снотворное, его усыпляли газом. Итак…

Итак, я оказался здесь. Я, генерал Грэй, начальник этой базы. Интересно, и кто же это меня сюда упрятал? И что же со мной было? Ничего не помню. Ну что ж, сейчас я подойду к двери, назову свой идентификационный номер и пароль, после чего меня тут же отсюда выпустят.

А дальше произошло нечто такое, чего я от себя никак не ожидал. Вместо того, чтобы спокойно подойти к двери и сказать: «Это генерал Грэй, номер 4-16-27-25, пароль “клоунада”», я подбежал к двери на негнущихся ногах и изо всех сил забарабанил в мягкую обивку с криками:

– Выпустите меня! Выпустите! Я – Гарри Кейн, сотрудник посольства! Вы не имеете права меня здесь держать!

Так я стучал в стену минуты две, одновременно откуда-то изнутри наблюдая за собой со стороны, удивляясь и не понимая, что происходит. Наконец, мне удалось наладить управление собственным телом, я отошел от двери, плюхнулся в мягкое кресло и задумался.

Нестандартно. Но теперь я кое-что вспомнил. Гарри Кейн – мой псевдоним, легенда, мое прикрытие. Моя работа состояла в том, чтобы выдавать себя за других людей. Последние семнадцать лет мне приходилось играть разные роли, иногда изменяя внешность (три пластических операции) и полностью перестраивая мою психику. Потому что мне нельзя было допустить ни единой ошибки. Сапер ошибается один раз, а мне нельзя было ошибиться ни разу. Поэтому я не просто заучивал легенды и подделывал внешность и манеру поведения тех людей, кем я становился. Я буквально становился каждым из них. Учителя в академии постоянно повторяли мне: лучший способ добиться того, чтобы мою легенду никогда не раскрыли – так вжиться в роль, чтобы буквально стать новой личностью. Я должен был не играть Гарри Кейна, я должен был стать Гарри Кейном. Я должен был думать, как Гарри Кейн, я должен был чувствовать, как Гарри Кейн. Я… Короче говоря, за семнадцать лет было семь разных людей, и всеми этими людьми был я. Последним был Гарри Кейн. Все эти люди, помимо различий во внешности, имели разный тембр голоса, разную манеру речи. Каждый из них вставлял в свою речь разные слова-паразиты, чтобы это выглядело естественно. Все они по-разному хихикали и жестикулировали. И все они по-разному думали, по-разному интерпретировали реальные факты. Например, услышав о взорванном «Мерседесе» генерала Фаззи, Петерсон, мое первое перевоплощение, думал:

– Какой ужас! Страшно-то как, взрыв, много крови!

Мое второе воплощение, Найджел Найт, услышав ту же новость, подумал бы:

– Круто! А че, всего одна машина взорвалась? Ну, это не круто. Вот если бы это было на бензоколонке, да если бы грузовик с боеприпасами рванул – такое было бы барбекю из человечины!

Мое третье воплощение, Оливер Синнер, подумал бы:

– Опять что-то где-то случилось. Скучно. Одни уроды пытаются уничтожить других уродов. Но мне некогда отвлекаться. У меня полно своих дел.

А что подумал бы Гарри Кейн? Он подумал бы так:

– Очень удачно, что, наконец, взорвали генерала Фаззи. Но я должен быть острожен, надо притвориться, что меня это взволновало, нужно выразить свои соболезнования нужным людям, чтобы суметь подобраться к моей новой жертве. Заодно надо запомнить, кто и как отреагирует на эту новость – более или менее эмоционально и т.д. и т.п. Одним словом, дел много. Надо поспешить. И главное – постоянно прикидываться придурком.

Гарри прикидывался придурком профессионально. У него в кармане всегда было три разных медальона на все случаи жизни. Надевая первый медальон, он прикидывался придурком – медальон как бы настраивал его психику, постоянно напоминая, какую роль он должен играть. Надевая второй медальон, Гарри становился деловым человеком. Со вторым медальоном он ходил на работу, проводил деловые встречи и консультировал клиентов. Надев третий медальон, Гарри Кейн становился самим собой – психопатом-садистом, хладнокровным маньяком, рыскающим ночами по окраинам в поисках новой жертвы. Своих жертв Гарри убивал медленно, подвергая их пыткам. Ему нравилось видеть страдания людей. Он буквально наслаждался, глядя на муки окровавленного, связанного по рукам и ногам человека. От вида крови у Гарри начиналась эйфория, переходившая в истерику. А Петерсона, официально умершего четырнадцать лет назад, тошнило от одного вида крови.

Я вдруг обнаружил, что снова лежу в кровати, вцепившись зубами в одеяло. О нет! Ведь всеми этими людьми был я, генерал Грэй. Я, профессиональный шпион, лучший двойной агент, прославившийся тем, что никогда не проливал крови без крайней необходимости. Меня всегда хвалили за то, что я проводил свои операции тихо и чисто, без шума и пыли. За все семнадцать лет меня ни разу не раскрыли. Я заметал следы и инсценировал свои смерти так изящно, что вражеская разведка ни разу ни в чем меня не заподозрила. Точнее, не меня, а ни одного из них. И я пытал детей в темных подворотнях. Нет! Это был не я! Это был Гарри Кейн!

И тут я осознал кое-что. Сейчас нас было восемь. Все они были здесь, в этой палате. Точнее, у меня в голове. Все они одновременно думали о чем-то своем. Каждый продумывал свой собственный вариант побега. Каждый предлагал длинные схемы притворств, махинаций, манипуляций и вариантов поведения. Они разработали семь разных планов побега из этой психушки. А я придумал восьмой вариант, непохожий ни на один из их вариантов. И все это – за три минуты. Неудивительно, что я сошел с ума и оказался здесь.

Так. Пора мне прикрыть всю эту лавочку. Подойдя к двери, я, наконец, произнес то, что давно должен был сказать:

– Генерал Грэй, номер 4-16-27-25, пароль “клоунада”.

– Доброе утро, генерал, – электронный голос вылетел из динамика в потолке. – Ваши приказания сейчас будут исполнены.

– Какие, к чертям, приказания? – возмутился я. – Немедленно выпустите меня отсюда!

И снова он взял верх:

– Я – Гарри Кейн, сотрудник посольства! Вызовите мистера Твистера, он прикажет вам выпустить меня! Вы не имеете права держать меня здесь без приказа…

В потолке открылось маленькое отверстие – и на меня свалился пластиковый пакет с едой. Да, я помню, как я сам изобрел эту систему: чтобы не передавать еду через отверстие в двери, мы стали спускать ее с потолка в пластиковых пакетах. Так. Бутылка с водой, два сэндвича и даже пакетик с картошкой-фри. Ого, баночка персикового сока! Да у меня генеральский рацион! Интересно, почему?

Последнюю мысль насчет генеральского рациона подумал не я, а Гарри Кейн. Он становится все сильнее, и мне это не нравится. Так, а что это за второй пакет внутри первого? Ксерокопия какого-то приказа. Надо прочитать. «Находясь в здравом уме и твердой памяти, приказываю поместить генерала Грэя в специальную палату, оборудованную для лечения агентов с психическими расстройствами». Ниже моя же подпись. Очень интересно. Значит, я приказал своим людям посадить меня под замок. И с припиской про здравый ум и твердую память. Очень интересно. Как же это получилось?

В пакете обнаружился и второй лист, исписанный неровным почерком. Это мой почерк. Или нет? Местами буквы крупные, местами мелкие. Два абзаца на арабском. Почерки Гарри Кейна, Петерсона, Оливера Синнера и всей компании. Ах, да. Это тоже был один из эффектных штрихов по перевоплощению – все они писали разными почерками. Трое из них делали орфографические ошибки. А Гарри Кейн делал ошибки стилистические. Пробежав глазами по записям их судорожных мыслей, я наткнулся на абзац, написанный генералом Грэем:

Я уже не знаю, кто я. Я не помню. Мои воспоминания смешались с их воспоминаниями. Я не могу даже подойти к моей жене – когда я подхожу к ней, к ней подходит Гарри Кейн, мечтающий убить ее изощренной пыткой. Единственный способ все это прекратить – изолировать меня и ежедневно усыплять газом. Возможно, спустя несколько месяцев моя нервная система придет в норму. Я не знаю, кем я буду, когда очнусь. Я могу навсегда стать одним из них. Задание выполнено – Гарри Кейн убил генерала Фаззи. Теперь он убивает меня, генерала Грэя. Делайте, что хотите, только вытащите его из моей головы!

Вот так. Да, теперь я вспомнил, что вчера вечером Гарри принял снотворное, но я обманул его – и мы приняли в три раза больше обычной дозы. Когда он начал засыпать, я написал эту записку и подписал приказ. Мой помощник проводил меня до палаты, и я повалился спать. Гарри пробрался сюда, на базу, потому что все думали, что он – это я. Потому что я привык, что там все думали, будто я – это он. И он решил перехитрить меня, как я с его помощью перехитрил всех остальных.

Последние десять лет я пытался выполнить одно задание – убить генерала Фаззи. Пятеро из семи моих воплощений облажались. Взрыв «Мерседеса», устроенный Оливером Синнером, не сработал – генерала Фаззи не было в том «Мерседесе», он перехитрил и Оливера, и генерала Грэя. Тогда Оливер погиб при странных обстоятельствах – решил ночью искупаться в озере и утонул. На берегу осталась лишь одежда и документы. Когда нашли тело, опознать его было невозможно (я подсунул похожий труп из нашего морга).

Провалились и все другие покушения. И тогда я создал Гарри Кейна. Кейн должен был быть психопатом. Я и имя ему придумал от слова «ураган» (hurricane, Harry Cane). И я так вжился в роль, что не просто прокручивал в воображении сцены пыток и убийств. Я действительно рыскал по окраинам, как маньяк, выслеживая своих жертв и убивая их. И я убил генерала Фаззи. Точнее, это Гарри его убил. Гарри Кейн был другом генерала Фаззи, и никто ни в чем его не заподозрил. Ну, может, друзьями они не были, но очень хорошо сработались. Гарри помогал генералу Фаззи пытать военнопленных во время допросов. У Гарри хорошо получалось. Но поскольку это был я, ни один из допрашиваемых мной не сказал ничего важного. Они все быстро умирали под моими пытками. Наконец, Гарри сумел подобраться к самому генералу Фаззи. Он все обставил как несчастный случай – Фаззи ударило током в ванной.

И после этого Гарри взбесился. Когда ему удалось то, что не удавалось шести его предшественникам… Когда я в приступе эйфории перехвалил его, Гарри решил стать мной. Естественно – убив Фаззи, он тем самым покорил одну вершину и теперь нацелился на новую, более высокую и трудную. Теперь он решил убить меня и стать мной. Он решил полностью завладеть моим сознанием и телом. И он мог это сделать, потому что он обладал моей памятью – он знал все приемы, позволявшие мне превращаться в другого человека, и решил использовать их против меня.

Обалдеть можно. Я был так одержим желанием убить генерала Фаззи, и я так боялся подставить свою спину под неожиданный удар Фаззи, что не заметил, как подставился под неожиданный удар Гарри. Но ведь Гарри – это же я сам. Но он – это не я. То есть, я – это он, но он – это не я. Кажется, я запутался.

Но одно я знаю точно – Гарри очень удачно запорошил мне мозги. Убив Фаззи, я вернулся на базу, доложил обо всем начальству. Мне дали отпуск, и я поехал домой, к жене. И вот тут-то Гарри и обнаружил себя. Этот маньяк собирался убить мою жену, и не смог сдержаться – я прочитал эту его мысль. До дома я не доехал – мы с Гарри так сцепились прямо за рулем, что машина улетела в канаву. Я не помню, как я остался жив и выбрался оттуда. Я лишь помню, что несколько дней подряд я становился поочередно всеми ими – надо мной брали власть мои перевоплощения, дождавшиеся того момента, когда я расслабил свою психику. Каким-то чудом мне удалось добраться до базы и подписать этот приказ. И теперь я здесь. Итак, какие будут предложения, господа?

Несколько дней я провел в палате. И, наконец, у меня, генерала Грэя, появился план. Я должен был вжиться в новую роль. Я должен был превзойти и генерала Грэя, и Гарри Кейна. Итак, с чего я всегда начинал? С воспоминаний детства. Каждый раз, создавая новую личность, я вспоминал свое детство и выворачивал наизнанку мои интерпретации фактов. Особенно я потрудился над детством Гарри, чтобы создать все его психозы. Ну, а теперь…

И вдруг…

Генерала Грэя больше не было. Его не было никогда. Гарри Кейна и всех остальных тоже не стало. Теперь нас в этой комнате было девять. И в то же время я был один. Я – Халамин с планеты Ахау. Мы покоряли галактику и наткнулись на планету Земля.

Земля нас очень заинтересовала своими необычными формами жизни. Мы существуем в виде энерго-информационных полей, а земляне – в форме сложноорганизованных сгустков материи. Для любого из нас не составляло труда управлять телом любого землянина, нужно было лишь с детства встроиться в организм земного ребенка, подчинить себе его нервную систему, окружив его своим энергетическим полем. И я проделал эту операцию. И стал генералом Грэем – величайшим притворщиком на планете Земля. Я обманул всех и даже себя самого. Но теперь они все мертвы, а я, Халамин, вернусь домой, чтобы доложить своему начальству о моих успешных опытах по манипулированию сознанием землян. Но…

Я могу оставить послужившее мне тело здесь. Его память будет стерта. До конца своих дней генерал Грэй превратится в овощ. Или я мог бы забрать его с собой. Забрать? Да, за его жизнь у меня выработалось какое-то сострадание к его телу. Так что же?

Я встал. Дверь распахнулась передо мной. Камеры видеонаблюдения отключились. Я вышел с засекреченной базы и отправился к точке связи. В конце концов, пусть наши специалисты изучат и мое земное тело.

Рассказ, конечно, старый, но всё же интересный:

"Воздушные замки"
(live)


Всем марксистам, фрейдистам, дарвинистам и прочим материалистам.



Волшебник, путешествуя, остановился в поселке и показал местным жителям невероятные чудеса. Одним мановением руки он строил в воздухе прекрасные замки – чудеса архитектуры, изобилие изогнутых линий, арочных сводов, колонн и воздушных лестниц. Люди могли войти в такой замок и гулять по нему, рассматривая прекрасные картины, мебель и внутреннюю отделку. А, забираясь на самые вершины башен, жители поселка смотрели сверху вниз на свои маленькие домики и вдаль, на широкую разноцветную равнину и далекие синие горы. И они радовались и благодарили волшебника.

Но нашелся один человек, самый тупой во всей деревне. Он не поверил волшебнику и назвал его шарлатаном.

– Настоящий замок должен быть сделан из камня! – заявил тупица. – А все это – не более чем оптический обман! И я это докажу! Пусть этот шарлатан убирается из нашего поселка! Я построю настоящий замок!

Волшебник усмехнулся, взмахнул рукой – и все его воздушные замки растаяли. И, закинув мешок за плечо, он пошел дальше.

А тупица, действительно, взялся за строительство замка. Он таскал тяжелые камни, изобретал орудия для строительства и постоянно повторял:

– Все должно быть выверено в соответствии с законами строгой логики, физики и геометрии. Замок должен быть построен из твердого камня, тогда он простоит века.

Прошло двадцать лет. Тупица постарел, поседел, но все-таки, наконец, построил свой замок и невероятно гордился этим.

– Мой замок простоит века! – гордо заявлял тупица. – Я сам изобрел множество строительных орудий и технологий. Пусть у меня ушла на это целая жизнь, но я сделал все сам и сделал на совесть!

Как раз, когда тупица расхваливал свой замок, в деревне снова появился проходивший мимо волшебник. Тупицу так распирало от гордости, что он не мог не посмеяться над волшебником:

– Вот видишь, я построил настоящий замок! И никакой шарлатан не сможет развеять его своими чарами!

Волшебник усмехнулся уголком рта, взмахнул рукой – и каменный замок рассыпался, превратившись в песок. Гору песка в считанные минуты развеяло ветром по равнине.

Потрясенные жители поселка ахнули, а тупица упал на колени и – умер. Его сердце остановилось в тот момент, когда он понял, что всю свою жизнь трудился совершенно напрасно и что весь его непосильный труд оказался бесполезен.

Волшебник же, снова усмехнувшись, взмахнул рукой – и в воздухе повисли десятки прекрасных воздушных замков. Спустя неделю он ушел, и замки снова растворились по мановению его руки.

Жители деревни давно забыли тупицу и его неказистый каменный замок. Но до сих пор они помнят волшебника и его прекрасные творения.

Рассказ этот хоть уже и не новый, но прежде нигде не публиковался, так что можно считать вроде как премьерой:

«Сигарета»
Они собрались на длинной лавочке в малолюдном парке. Толпа клубилась вокруг Эль Клыгина – каждый пытался выспросить что-нибудь у безумного писателя. Клыгин рассказывал байки из жизни Джона Дебри. И вообще из жизни. Затем какое-то время все ржали над Квазимордой. Пока кто-то особо умный, наверно, сам Амур Слипребелыч Дебиловский, не ляпнул:

– Клыгин, а можешь показать, как тебя пародируют?

– Хм-м, – Клыгин даже задумался. – Надо подумать. Как можно спародировать Клыгина? Как вообще можно спародировать пародию на пародию?

На целую минуту все замолчали – Клыгин думал. И наконец…

– Есть, – кивнул Клыгин. – Не знаю, пародия, не пародия, но идея появилась.

Безумный «врайтер» вытащил из кармана пачку «Captain Black», вытащил сигарету, стрельнул у Амура зажигалку.

– Итак, – начал Клыгин, не спеша закуривать. – Все внимательно посмотрели на сигарету!

Он поднял руку с зажатой между пальцами сигаретой, и все действительно на неё посмотрели.

– Начнём! – произнёс Клыгин. – Итак, она родилась в пламени!

Он закурил сигарету, чиркнув китайской зажигалкой.

– Благодарю, – выдохнув дым, Клыгин вернул зажигалку Амуру. – Итак, она родилась и была счастлива, что может дарить всему миру свой неповторимый аромат!

Клыгин снова крепко затянулся. Когда он выдохнул дым, вокруг него образовалось внушительное облако дыма, источающего вишнёвый аромат.

– Она радовалась, прожигая свою жизнь, и не задумывалась о том, что же будет дальше, – торжественно произнёс Клыгин, после чего нехило затянулся, выдохнул дым и стряхнул пепел.

Сигарета догорела до середины.

– Когда её жизнь подошла к середине, она начала задумываться над философскими вопросами: что с нами будет после смерти, и зачем мы живём в этом мире, – продолжал Клыгин. – Она перечитала множество книг: научных, религиозных, эзотерических…

Снова глубокая затяжка…

– Но так и не найдя ответа на все эти вечные вопросы, она поняла, как много времени было потрачено даром, а жизнь сгорала, каждое мгновение приближая её к финалу…

Клыгин сделал две затяжки – и скрылся в облаке дыма. Сигарета догорела почти до конца.

– И вот жизнь её подошла к концу. Она чувствовала, что осталось совсем немного, но она так и не сумела сделать чего-то важного. Её не отпускало ощущение, что она не выполнила своего основного предназначения в этой короткой жизни. Тем не менее, она продолжала жить и искать…

Последняя затяжка… Клыгин затушил сигарету о лавочку.

– …до тех пор, пока в один прекрасный день её жизнь не оборвалась – быстро и неожиданно. Была ли её жизнь напрасной? Сама она этого так и не узнала. Возможно, неведомый бог зажёг в ней искру, чтобы насладиться её ароматом? И вся её жизнь, казавшаяся ей долгой, уместилась для этого бога в несколько минут, отведённых для курения? А возможно, её жизнь не была напрасной потому, что с её помощью один бог продемонстрировал нечто другим богам?

Наступила пауза – все задумались.

– По крайней мере, эта сигарета умерла не напрасно, хоть она этого и не знала, – улыбнулся Клыгин. – Но она точно знала одно…

Клыгин вытащил из пачки новую сигариллу, стрельнул у Амура зажигалку и закурил.

– …Она точно знала, что после того, как она умрёт, в Извечном Пламени родятся миллионы новых сигарет – и будут так же прожигать свои жизни, задумываясь или не задумываясь о своём предназначении. Тем не менее, они никогда не узнают правды. Потому что ни одна сигарета не способна понять, что все они живут лишь для того, чтобы доставить мимолётное удовольствие неким странным гуманоидам, размышляющим над вечными вопросами и не находящими на них ответов.

Все дружно зааплодировали.

«В театр одного актёра весь билет продан», – подумал Клыгин.

Вот сижу думаю, надо бы чё-то написать в блог. Щас накидаю разных материалов - благо, много их у меня. Начну что ли, с короткого смешного рассказа. Кто читал Кастанеду, меня поймёт:

"Дар петуха"
(bird tweet mix)



Сидя в «Кебаб-Хаусе» и уплетая курицу с рисом, Шурик Клыгин, как и любой другой Шурик на его месте, пришел к стандартной шуриковской мысли «Птичку жалко!». Курицу действительно было жалко, несмотря на то, что она была очень вкусной. Тогда Клыгин подумал: возможно, смысл жизни курицы как раз в том, чтобы попасть в это кафе в качестве закуски. И поскольку Клыгин всегда мечтал спародировать «Дар Орла» Кастанеды, свою любимую книгу, он придумал рассказ «Дар петуха». Вот как это выглядело.



Старшая курица-шаман объясняла младшей курице-ученику:

– Знаешь, мир устроен совсем иначе, чем мы привыкли думать. На самом деле существует Великая Куриная Матрица, сортирующая куриные яйца до нашего рождения. Создатель этой Матрицы тщательно проверяет все яйца и разделяет их на те, что не способны к жизни, – они идут в Яичницу. И те, что способны к жизни, – из них выходят курицы и петухи, такие, как мы с тобой.

– Правда? – спросила курица-ученик. – Но ведь вся куриная философия веками бьется над вопросом – как Бог Небесный Петух делает выбор между двумя разными яйцами? Как он определяет, какое отправить в Яичницу, а какое пригодно для жизни? На основании чего он делает этот выбор?

– Это недоступно нашему пониманию, – ответила курица-шаман. – Как тогда, когда мы с тобой говорили об эманациях Петуха, помнишь? А сейчас нам гораздо интереснее, что происходит с курами после смерти.

– Они попадают в рай и сливаются с Богом Небесным Петухом? – спросила курица-ученик.

– Не совсем, – поправила курица-шаман. – Многие действительно сливаются с Небесным Петухом, но совсем не так, как думает куриная философия. На самом деле, Небесный Петух очищает души куриц священным огнем и пожирает их. Он не может есть неочищенные, сырые куриные туши, то есть, души… В священном огне куриные туши прожариваются, это очищает их и приводит к духовному преображению – куриные души входят в третье внимание.

– А что происходит с ними после? – спросила курица-ученик.

– Затем куриные души попадают на один из уровней куриного рая, – продолжала курица-шаман. – Древние видящие курицы насчитали там много разных уровней – таких, как «Духовка», «Гриль-бар», «Кебаб-хауз» и другие, но сейчас это нам не интересно.

– Чем различаются эти уровни? – спросила курица-ученик.

– Повторяю: нам это не интересно, – терпеливо повторила курица-шаман. – Этим вопросом веками занимается куриная теология. Нам интересна возможность очистить наши куриные туши и не попасть на обеденный стол Небесного Петуха.

– А это возможно? – спросила курица-ученик.

– Да, – ответила курица-шаман. – Если регулярно практиковать йогу, сновидение, кушать Зерна Силы, тренировать крылья, ну, и делать все остальное, что я тебе советовала. Нам нужно избавиться от присущего всем курам чувства собственной важности, ибо, если мы этого не сделаем, мы попадем на обеденный стол к Небесному Петуху.

– А разве это плохо? – спросила курица-ученик.

– Для нас главная ценность – свобода! – торжественно произнесла курица-шаман. – Ну ладно. Мне пришла пора войти в третье внимание. А ты прыгай в пропасть и маши крыльями. Твоя точка сборки проведет тебя по многим мирам, но ты неизбежно вернешься сюда.

Курица-шаман вспыхнула в огне изнутри. А курица-ученик прыгнула в пропасть, поглядела на удивительные миры, снова вернулась на свое место и стала шаманом.

P.S. Вчера с птицефабрики чуть не сбежала курица, увидев, как ее соседку зажарили в печке. Курица умудрилась вылететь на улицу. Ее поймали у самой ограды и вернули на место.