Пост размещен в альманахе "Застолье"

	20-30-ые годы 20 века. Буржуазная Латвия. Юрмала. Два пикника. На снимках - в окружении друзей - мои прадед и прабабка: Ян Янович и Анна Петровна Аболины. Фотографии посланы в Питер дочке Эльзе. На обороте надписи по-латышски. Надеюсь, кто-нибудь из латышей откликнется и поможет перевести?

Разнообразные средства борьбы с грызунами. Потрясающая смесь технических способностей, инстинкта убийства и здорового юмора.

Люди моего поколения помнят книгу Евгения Богата "Удар молнии", опубликованную в журнале "Юность" и посвященную Эдуарду Гольдернессу. Повесть о любви была построена на основе размышлений автора, а также писем и дневника замечательного советского переводчика и поэта к любимой женщине. Трагедия Гольдернесса была не только в безответном чувстве, но и в тяжкой болезни, которая на десятилетия приковала его к постели. Не знаю уж, насколько этично было публиковать эти письма и дневник, однако, они сильно повлияли на нравственное развитие тех, кто их прочел в свое время. Нет сейчас сил писать пост о Гольдернессе, вот опубликую один из переводов и пару стихотворений.

Пабло Неруда

Вслушайся в эти слова,
докрасна раскаленные,
которых не скажет никто,
если я не скажу их.
Любимая, не умирай!
Я тот, кто тебя ожидает звездной ночью
в час, когда гаснет кровавый закат, -
я ожидаю тебя.
Вижу -
падают с веток на темную землю плоды,
вижу -
капли росы серебрятся на травах.
Ночь -
в густом аромате благоухающих роз,
и огромные тени ведут хоровод.
Небо Юга дрожит надо мною...
Я тот, кто тебя ожидает в час,
когда воздух вечерний,
как губы целует.
Любимая, не умирай!

здесь два стихотворения Гольдернесса

Обнаружилась фотка. Вид из окна арки между двумя домами на Неву. Последний снимок, сделанный мной на квартире, где я прожила первые 36 лет жизни. Друзья любили этот вид. Попросили сфотографировать. В окно, выходящее на противоположную сторону, было видно Адмиралтейство и Исакий. Надо бы поискать, должны быть еще снимки. Теперь в этой квартире живет Тюменский нефтяной магнат...

Арсений ТАРКОВСКИЙ

У человека тело Одно, как одиночка. Душе осточертела Сплошная оболочка, С ушами и глазами Величиной в пятак, И кожей - шрам на шраме, Надетой на костяк. Летит сквозь роговицу В небесную криницу, На птичью колесницу И слышит сквозь решетку Живой тюрьмы своей Лесов и нив трещотку, Трубу семи морей. Душе грешно без тела, Как телу без сорочки, - Ни помысла, ни дела, Ни замысла, ни строчки. Загадка без разгадки:

Кто возвратится вспять, Сплясав на той площадке, Где некому плясать? И снится мне другая Душа, в другой одежде. Горит, перебегая От робости к надежде, Огнем, как спирт, без тени Уходит по земле, На память гроздь сирени Оставив на столе. Дитя, беги, не сетуй Над Эвридикой бедной. И палочкой по свету Гони свой обруч медный, Пока хоть в четверть слуха В ответ на каждый шаг И весело и сухо Земля шумит в ушах.

Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству - и в своем лице, и в лице всякого другого также - как к цели. И никогда не относился бы к нему только как к средству.

Наконец-таки нашелся автор этой молитвы:

"Господи,
дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить,
дай мне мужество изменить то, что я могу изменить,
и дай мне мудрость отличить одно от другого."

Кристоф Фридрих Ойтингер

Булат Окуджава

По какой реке твой корабль плывет
До последних дней из последних сил?
Когда главный час мою жизнь прервет,
Вы же спросите: для чего я жил?

Буду я стоять перед тем судом -
Голова в огне, а душа в дыму...
Моя родина - мой последний дом,
Все грехи твои на себя приму.

Средь стерни и роз, среди войн и слез
Все твои грехи на себе я нес.
Может, жизнь моя и была смешна,
Но кому-нибудь и она нужна.

Библеизмы в творчестве Окуджавы


Под Мамонтовкой жгут костры
Бродяги иль студенты...
Ах, годы детства так пестры,
Как кадры киноленты!

Еще не найдена стезя
Меж адом и меж раем,
И все пока в живых друзья,
И мы в войну играем.

Еще придет пора разлук
И жажда побороться.
Еще все выпадет из рук -
Лишь мелочь подберется.

Но это все потом, потом,
Когда-нибудь, быть может.
И нету сведений о том,
Что время нам предложит.

Еще придет тот главный час
С двенадцатым ударом,
Когда добром помянут нас
И проклянут задаром.

Еще повеет главный час
Разлукой ледяною,
Когда останутся от нас
Лишь крылья за спиною.

Вспомнился вчера знаменитый французский короткометражный фильм Альбера Ламориса "Красный шар" (1956 г.). Один из немногих фильмов, которые стоит смотреть периодически для очищения души, совести, для нравственного роста. Фильм, обязательный к просмотру для каждого подростка и который идет у нас настолько редко, что многие о нем даже не слышали.

Ламорис снял этот фильм, когда его сын впервые в своей жизни столкнулся с жестокостью сверстников. Вместо того, чтобы вести сына в секцию борьбы, он подарил ему щемящую историю о детстве, одиночестве, дружбе, понимании, преданности... Он учил сына любви, а не агрессии.
читать дальше

- Чёоооорт! По ногам обязательно?!
- Ну, прости, прости...
- Смотреть надо...
- Ладно тебе...
- Копытами своими...
- Перебрал сегодня малость...
- Как по асфальту...
- Вообще-т я не пью...
- Места навалом...
- Так уж сегодня вышло...
- Нет, обязательно по новым ботинкам!
- У Ленки был на сва... ик...
- Чёооорт!!! Чёрт! Чёрт!
- Извиняюсь, на свадьбе...
- Это были новые ботинки!
- Сука Ленка.
- Ты посмотри, какая дыра на носке!
- Ни хера не знал до вчера.
- Я три месяца без работы!
- А как Сашка сказал...
- Тут подфартило наконец.
- Думал, убью суку.
- Друг слово замолвил...
- И его, гада...
- Денег одолжил: одеться-обуться.
- Пришел. Как же, мечтали меня видеть...
- Старые совсем развалились!
- Знаешь, я там сел, выпил. И жалко дуру стало.
- Ты хоть слышишь меня, сволочь?
- Я сейчас выхожу.
- Я тоже. Ты видишь, что ты наделал?!
- Да брось ты, дам я тебе денег. Говно, а не кожа.
- Не нищий.
- А пишут - кожа.
- Перебьюсь как-нить.
- Да лано, деньги теперь ни к чему...
- Так не бывает...
- Бывает. Классный ты мужик, пойдем, что ли?
- Пойдем...

© Оксана Аболина

Сегодня редкая встреча. Не каждый год удается вытащить Гольдина на наши посиделки. Но если уж удается, то нужно быть готовым к тому, что он напьется до бесчувствия. Пока что язык у него не заплетается и речь еще связная, но он уже вошел в раж. Мы молча слушаем, наблюдая, как в нем набухает ярость.
- ... и эти сссуки... у них, понимаешь, смертность низкая. ... они, ссуки, деньги гребут с родственников. Я, еврей, я ни гроша не беру. А они, русские... да что грить, мальчишки, говнюки, не умеют ни хера. А я режу только тех, кого они боятся. Да.
Взгляд его тяжелеет, тормозит не бутылке, он наливает себе еще и замолкает, думая о своем. Гольдин известный хирург-онколог. Известный тем, что ведет палаты смертников. Статистика его пациентов, увы, печальна.
Пока он погрузился в свои мрачные мысли, мы с Рюмом начинаем наш вечный спор о вере. Рюм - агностик, и любит меня подзуживать.
- А ты спроси у Гольдина, были у него, кто с того света возвращался?
- О чем это вы? - непонимающе взирает на нас Гольдин.
- Ну, Войно-Ясенецкий, хирург, святой вот у них, - Рюм кивает на меня, - писал, что люди возвращаются с того света и помнят, что там было. С тобой они таким делились?
Гольдин тяжело молчит. Потом отхлебнув глоток, начинает новый, мутный рассказ:
- Этого я не знаю. Кто такое скажет, если есть? Вот одно было. Случай один. Недавно. Мужик у меня умер. Прямо во время обхода. Я ему прямо на полу стал делать массаж сердца. Открытый.
- То есть ты разрезал ему грудную клетку...
- Слушай, да какая тебе разница, как это было? Что я резал, чем резал, что зажимал? Важно, что он ожил...
- И что?
- Да ничего, - говорит Гольдин. - На следующий день он ушел. Выписался. Не стал делать операцию. Просто ушел. Не сказал ни слова. И откуда мне знать - почему. Я вообще ничего не знаю...
Гольдин засыпает. Рюм ухмыляется, внимательно смотрит на меня. А мне - мне пора собираться домой...

Дмитрий Воденников

СТИХИ К СЫНУ

1.

Мне этой ночью вдруг приснился этот цикл:
и куст — квадратный, праздничный и мелкий
и папы с мамами, висящие на ветке
(как новогодние конфеты или белки),
и ты придирчиво не выбиравший их.

— Чего мудришь? — ( мне было непонятно
и я сказал тебе об этом со спины), —
ты повернулся и сказал мне: «Папа,
как хорошо, что ты со всеми не висишь».

2.

В 25 лет мне уже однажды снилось, что у меня есть сын, но я не умею его пеленать. Неосторожным движением я поворачиваю его головку так, что у него с отвратительным хрустом ломается шейный позвонок. Я слышу, как к закрытой двери с топотом приближаются люди и меня охватывает страх перед расплатой.
А он сидит у меня на руках — мертвый, какой-то неестественно прямой, голый (я держу его под попку, как младенцев вообще-то не держат, но он на самом деле очень удобно сидит), смотрит на меня какими-то взрослыми встревоженными глазами, гладит меня своей маленькой ладонью по лицу, как будто бы успокаивая: «Не бойся, папа, не бойся, всё обойдется. Они подумают, что я сам умер».

3.

Ты ждал меня среди взрослеющих детей,
единственный не прибавляя в росте
(не то, что б маленький, а просто как подросток).
...Обидно, мне б хотелось повзрослей.

Я вижу куст из роз и незабудок синих,
из крупных катышков, из мелкого огня:
я говорю с тобой как с мальчиком и сыном,
а ты, как взрослый, смотришь на меня.

Я говорю тебе: — Мне, правда, непонятно,
зачем сейчас, в июле, пред грозой
ко мне пришел трехлетний, неприятный
немецкий мальчик, нерожденный мной.

Ведь мне не жаль тебя, я знать тебя не знаю,
мне только интересно, сколько ты
пытался вырваться из этого китая
(толкая мальчиков и девочек толкая)
чтоб дотянуться до меня — из темноты.

Но куст дрожит и сыпет дождик мелкий,
на нём ни пап, ни мам, ни даже белок нет.
Среди других детей ты не в своей тарелке:
тебе сегодня — девятнадцать лет.

С тех пор — как выпускник, надев дурацкий галстук,
у мертвого куста, соженного живьем
(в тот год июль гремел — и грозы были часты), —
все разошлись, а ты стоишь столбом.

Но новый куст зацвёл, сгоревшему на смену,
12 лет прошло, но вас на свете нет:
— Ну как мне звать тебя хотя бы, недомерок? —
я говорю, а он молчит в ответ.

Когда-нибудь, нажравшийся цветами
я выплыву к тебе — не тем концом
вертлявой белкой и вперед ногами,
с счастливым и бессмысленным лицом.

К тебе, — мой старший, некрасивый мальчик,
чтоб для тебя быть вечно молодым
высоким немцем, розовым китайцем
таким же как и ты глухонемым.

Последний роман Кена Кизи, литературного гиганта 60-х. Великолепный язык, сумасшедший сюжет, гротескные, дикие и тем не менее абсолютно живые герои... Тема Апокалипсиса и расплаты за грехи современного общества. Сюжет постоянно пересекается с Россией, с русской православной церковью. Впрочем, главный злодей - тоже русский. Роман - на порядок выше "Пролетая над гнездом кукушки".
Лучшее, что мне пришлось читать в американской прозе. И вообще это моя любимая книга. :)

Песня моряка

А это портреты главных героев:

1 x 8 + 1 = 9
12 x 8 + 2 = 98
123 x 8 + 3 = 987
1234 x 8 + 4 = 9876
12345 x 8 + 5 = 98765
123456 x 8 + 6 = 987654
1234567 x 8 + 7 = 9876543
12345678 x 8 + 8 = 98765432
123456789 x 8 + 9 = 987654321

1 x 9 + 2 = 11
12 x 9 + 3 = 111
123 x 9 + 4 = 1111
1234 x 9 + 5 = 11111
12345 x 9 + 6 = 111111
123456 x 9 + 7 = 1111111
1234567 x 9 + 8 = 11111111
12345678 x 9 + 9 = 111111111
123456789 x 9 +10= 1111111111

9 x 9 + 7 = 88
98 x 9 + 6 = 888
987 x 9 + 5 = 8888
9876 x 9 + 4 = 88888
98765 x 9 + 3 = 888888
987654 x 9 + 2 = 8888888
9876543 x 9 + 1 = 88888888
98765432 x 9 + 0 = 888888888

1 x 1 = 1
11 x 11 = 121
111 x 111 = 12321
1111 x 1111 = 1234321
11111 x 11111 = 123454321
111111 x 111111 = 12345654321
1111111 x 1111111 = 1234567654321
11111111 x 11111111 = 123456787654321
111111111 x 111111111=12345678987654321

Однако, это прекрасно, ребята...


Галерея работ Яцека Йерки (и здесь их довольно много ) :)

Когда умру, схороните меня
с гитарой в речном песке.
Когда умру...
В апельсиновой роще старой,
в любом цветке.
Когда умру,
буду флюгером я на крыше,
на ветру.
Тише... Когда умру!

Составление вашего психологического портрета окончено. Результаты: Пофигист обыкновенный.

Вы считаетесь только с собой и весьма агрессивно пресекаете попытки вторгнуться в ваш внутренний мир. Вы замкнуты, но не лишены самоиронии. На одежду вам почти совсем наплевать. Внешне вы сами себе кого-то напоминаете. Жизнь для вас слишом серая и будничная, и во всем можно кого-то обвинить. Материально вы не так состоятельны, как хотелось бы, а поэтому работаете из-под палки, чтобы прокормиться. Вам плевать на всех, кто по вашему мнению, бесперспективен и бесполезен. Вы любите отдых и халяву и ищете последних где только можно. Ваш плюс — нестандартный взгляд на многие вопросы. Следует избавиться от возможной неуверенности и начать самосовершенствование по принципу "я". Люди обходят вас стороной и лишь немногие задерживаются. У вас отлично развито чувство гордости в сочетании с беспросветной ленью. Но вы хотите продолжить жить, потому что всем интересно: что там за горизонтом?

Пройти тест

Ну чо, как в воду глядят, однако. Я и есть. :)))

Представьте в лицах следующую историю:

Заходит она утром в свой кабинет и чувствует запах… Будто бы умер кто… Через несколько минут находит — под батареей лежит бездыханная мышка. Серенькая с хвостиком, но мертвая. То есть совсем. Что делать? Звать на помощь мужчин, так сказать. Ближе сисадмина никого не нашлось…
— Сережа, у меня в кабинете мышка сдохла…
(не отрываясь от монитора)
— … Неси сюда, я тебе другую дам…
— Нет, ты не понимешь — другая мышка, серенькая…
(не отрываясь от монитора)
— Дома, что ли?
— Да нет же, говорю — в кабинете.
(не отрываясь от монитора)
— А чего ты сразу не принесла?
— Ты не понимаешь! Она живая! Живая!
— Тебя не понять — так сдохла она или живая?
— … ну… была живая — теперь сдохла…
— Может шнуp отошел…
— Настоящая! Мышь! Животное! Понимаешь, животное «мышь» умерла в моем кабинете!
Под батареей!
— А чего ты ее под батарею засунула???
— … она сама… наверное…

Ну, воспитателем в детдоме я начала работать не сразу. Сначала месяца два была секретарем. Правда, неизвестно у кого., поскольку директор через неделю после моего появления уволилась. У меня остался кабинет, в который периодически забегали все те, кто считал себя замом. Таких человек было несколько. Не потому, что бы все так любили ответственность, а потому, что в детдомах платили надбавку за вредность. И чем выше пост, тем соответственно выше и надбавка. А работа, надо сказать у директора - не бей лежачего. Всё разворовано, дети бесхозны, никому ни до чего нет дела. Если бы дело кому было - то работы нашлось бы вагон.
Дети тоже у меня тусовались в перемену - в основном чтобы стырить часы, которые я всегда снимала с руки и клала на стол. Потом они мне их с ехидным видом отдавали. Вообще-то это была лесть и даже признание за своего - чужим бы фиг отдали. Больше всего их у меня в кабинете волновал телефон - им надо было, кровь из носу, дозвониться до своих непутевых мамаш и воскресных "опекунов" - взрослых, которые забирали на выходные счастливчиков.
А летом - мы переехали в Разлив, на дачу - мощное, надо сказать, здание, вероятно, для этого и предназначенное. Во всяком случае на летний период. Мне вручили 3-б класс, сказали, чтоб не волновалась, все будет в порядке, дали мне их сосчитать по головам и бросили на произвол судьбы.
После ухода старшего воспитателя детей как сдуло. Весь день я бодрым шагом ходила кругами по Разливу, разыскивая своих отпрысков. Находя одного, шла разыскивать других. В общем, итог первого дня был довольно грустный:
1. Трое моих головорезов убежали на станцию, подкладывать на рельсы пробки из-под пепси-колы - кто-то им сказал, что если сами при этом они будут близко к путям, когда проедет поезд, то пробки превратятся в копейки. Они решили это дело проверить в ходе эксперимента.
2 Сережка Леонов сел на электричку и уехал в Питер. Привезли его уже откуда-то с Украины через пару недель.
3. Наташка Козлова залезла с двумя подружками в канаву и там они вымазались с ног до головы, изучая жизнь всяких канавных тварей.
4. Паша Баранчиков залез на верхушку флагштока и побоялся слезть обратно. Снимали его с помощью многочисленных выкрикиваемых советов в течение получаса.
5. Сережка Абрамов пописал с подоконника 2 этажа на проходящую внизу даму.
6. Вовка Леонов отправился плавать в Финский залив.
7. Ирка Степанова обворовала мужика в магазине и попала в милицию.
8. Сашка Степанкин упал где-то в поселке в голодный обморок.
9. Еще 3 человека, насколько я помню, ухитрились не вляпаться ни в какие истории.

Эксклюзив, сама перепечатывала.

Когда-то давно старый индеец открыл своему внуку одну жизненную истину.
— В каждом человеке идет борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло — зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь... Другой волк представляет добро — мир, любовь, надежду, истину, доброту, верность...
Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил:
— А какой волк в конце побеждает?
Старый индеец едва заметно улыбнулся и ответил:
— Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.

Если в Сербии рождается Прозаик, то мир будет знать его как Поэта.
Если в Сербии рождается Философ, то мир будет знать его как Пророка.
Если в Сербии рождается Проповедник, то мир узнает его как Святого.
А если речь идет о гениальном Поэте, Пророке-провидце и Святом, возродившем религиозность своей страны - то это о Николае Сербском. 30 томов книг. А мы практически ничего не знаем о его творческом наследии. И каждое слово его - о Боге. И каждому его слову верят. Такой вот был человек.

Он родился в 1880 г. С детства обладал исключительными дарованиями. Блестяще учился. В 28 лет защитил докторскую по теологии в Берне. На следующий год защитил диссертацию о Беркли и принял монашесткий постриг. Путешествовал по Европе и России. Принимал участие в общественной жизни Сербии, находился в оппозиции к режиму короля Александра.
В период первой мировой войны он защищал интересы Сербии в Америке и в Англии, его деятельность в это время носила дипломатический характер. В 1919 г. был избран епископом Жичским. Написал 30 томов книг. Возглавил богомольческое движение Сербии, которому требовался духовный лидер - под его влиянием в Сербии возродилась религиозность.
Во время 2 мировой войны вместе с сербским патриархом он был заключен в монастырь Войловица, а оттуда переведен в концлагерь Дахау, откуда был освобожден союзниками. После войны он не захотел возвращаться в титовскую Югославию и остаток жизни провел в изгнании.

История знает два типа героев: тех, кто жертвует своей жизнью во имя своего идеала, и тех, кто жертвует чужими жизнями во имя своего идеала.

Мир более всего страдает от добрых дел, которые исходят не от добрых душ.

Самые большие истины, сын мой, людям легче докажешь жизнью, а не словами. Поэтому и не начинай говорить о них сначала языком, ибо поставишь их под сомнение.

Организованная глупость имеет на земле больший успех, чем дезорганизованный ум.

Между людьми и людьми, богами и богами можно возвести из слов стены крепче, нежели из стали.

Вы усердно распространяете слово «магия» даже и среди младенцев ваших. Этот мир стал вам обычным, как для мыловара мыло. Но ведь все, что имеет душу, бежит от вашего мыла – вашего мудрствования, - которое не очищает, а грязнит. И все магические силы природы замкнулись в себе и скрылись глубоко от вашего злого взгляда. Чудотворение похоронено в той же могиле, где и дух. История чудотворения стала и осталась для вас также лишь историей, к тому же апокрифической. О, истинно больные, для вашего возраста и для вашего здоровья все, что «сверх-и-сверх», стало апокрифической историей. Потому агиография – напрасно морщитесь – превратилась для вас в шифр без ключа.
Горе тебе, Европа, не способная родить пророков.
Если бы дух Мой, Дух Святой, от Отца исходящий, тысячу лет ходил за стадом диких свиней, то даже стадо диких свиней крестилось бы до сей поры духом и истиной, и вместо щетины шелк бы вырос на них. А твоя душа заросла щетиной из-за дикого бегства от Меня.

Сирота Божия

В арабском детском саду спорят трое мальчишек по вопросу - КОГДА ЖЕ ВЕСЬ МИР СТАНЕТ МУСУЛЬМАНСКИМ?
Первый говорит: - "Вначале будут уничтожены Израиль и Америка, затем примут Ислам Франция и Россия, потом вся Европа, и в конце Япония, Корея и Китай".
Второй говорит: - "Нет. Уничтожен будет только Израиль. Америка получит 12-е сентября, а после, как получит 13-е сентября, добровольно примет ислам, вместе с Россией, Францией и Европой, где будет тогда уже половина населения мусульмане".
Третий говорит: - "Нет. Аллах милосерден. Никого не уничтожат. Скоро станет так много мусульман, что ВСЕ САМИ ОТ СТРАХА ПОВЕРЯТ В АЛЛАХА"!!!

515 исторических анекдотов мультимедийного учебника "История России"

Есть два пути, ведущие к реальности: один – на восток, другой – на запад. И цели достигает тот, кто идет обоими этими путями одновременно.
Смеяться над вами будут реалии, если ищете их в реальности. Это смех сатаны.
Смеяться над вами будет реальность, если ищете ее в реалиях. Это смех материнской боли.
Реалия, задающая вопрос

Вне времени и числа

Габриэла Мистраль, чилийская поэтесса, лауреат Нобеля. Великолепные стихи. Но вот это стихотворение всегда вызывало у меня некоторое недоумение. Ощущение, что перевели на русский язык переведенное ею, в свою очередь, на испанский... что? да вот сами догадайтесь... *женский вариант*

Габриэла Мистраль

Т У Ч К А М

Тюлевые тучки,
Легкий хоровод,
Унесите душу
В синий небосвод,

Далеко от дома,
Где страдаю я,
И от стен, в которых
Умираю я.

Ненароком к морю
С вами уплыву,
Чтоб напев прибоя
Слушать наяву,
И волну сестрою
В песне назову.

Мастерицы лепки,
Вылепите мне
Облик тот, что время
Плавит на огне.
Без него стареет
Сердце и во сне.

Странницы, оставьте
На судьбе моей
След воздушно-влажный
Свежести морей.
Иссушила губы
Жажда стольких дней!

Общество Сенатор американского штата Небраска обвиняет Бога в массовом уничтожении людей и хочет увидеть Всевышнего на скамье подсудимых в окружном суде, передает агентство Ассошиэйтед Пресс. Сенатор Эрни Чамберс (Ernie Chambers) считает, что дело против Господа вполне подпадает под юрисдикцию суда округа Дуглас, поскольку Он вездесущ.

читай дальше

Человек - насильник. На все он пытается влиять своей силой. И перемены называет прогрессом или регрессом. Однажды он все-таки должен будет принять решение...
Решение человека

Не ненавидит звезда звезду,
И человек не ненавидит звезду.
Не ненавидит камень камень,
И человек не ненавидит камень,
Не ненавидит вода воду,
И человек не ненавидит воду.
Отчего человек ненавидит человека? –
Человек! – человека?

св. Николай Сербский

Игорь Шкляревский

* * *

И засмеялся он. И вдруг
увидел крылья вместо рук.
Взмахнул и в воздухе повис.
Внизу с рогатками друзья…
Он крикнул:
             - Что, достать нельзя? –
и под собой услышал визг.
Двор с лопухами накренился.
Вдруг что-то острое вошло
ему под левое крыло.
И на дрова летун свалился.
И кинулись друзья к нему:
- Ты не ушибся?
                      Не разбился?
Так заноситься ни к чему! –
Они бегут, бегут, бегут.
А двор все шире, шире, шире.
И голоса зовут, зовут
уже в необозримом мире…

Ненаследники, прежде святые уходили в пустыню, ибо для них легче был коммунизм с природой, чем с людьми. Они в одиночестве пришли к людям и в одиночестве ушли от людей. Вы же должны войти в жизнь маршем, как армия, со множеством ног, но с одним и тем же светильником в душах.
Герои истории и святые убегали от людей почти одинаково: герои стремились на высоту, святые – в даль. Как же будете убегать вы, сыны беглецов? Человечество от самого начала имеет ненормальную температуру и горячечную кровь.

Герои убегали от коммунизма, святые – от некоммунизма. А от вас ожидается, что вы создадите коммунизм после школы, но принесете его с собой. Если вы принесете его из школы, сыновья ваши принесут его от утробы. А сыновья сыновей ваших увидят Новую Историю.

Николай Сербский. Коммунизм святых

Ну что ж, приветствую тебя вновь, 1985-ый. Не только крещением и приключением желтого чемоданчика синей спортивной сумки ты вспоминаешься. Было, в общем, и другое. Хотелось бы сегодня поговорить немного о том, как я ушла со своей первой работы, о правде и лжи. Но прежде - все-таки предыстория.
продолжение здесь

Сначала я должен родить сочувствие из отвращения, из этого гада. А когда из сочувствия выращу витязя, способного убить отвращение, тогда сочувствие назову родовым навозом и потребую, чтобы родило мне нового сына, которого назову уважением. Когда же вырастет уважение, потребую от него, чтобы оно уничтожило сожаление и чтобы взялось родить мне нечто, что я назову любовью, - нечто несексуальное, без запаха. Когда же любовь вырастет, попрошу, чтобы она не рождала ничего, а создала то, что еще не создано, что не от земли, а против земли - Всечеловека.

Николай Сербский

И Ворон высыпал им крохи своего всемирного опыта:

Во всевремени и всепространстве

Этот человек был узником Дахау. Остаток жизни после войны он провел в изгнании и умер на чужбине. Но всю свою жизнь он нес свет Православия миру. Он был гением. Подобных ему писателей среди христиан 20 века было только двое: Сент-Экзюпери и Честертон.
Вот еще несколько цитат:

Говорил Черный Ворон:
- Тот, кто через видение одного человека смотрит на человечество, подобен тому, кто через один цвет смотрит на мир, и оба они опаснее того, кто с зажмуренными глазами.
Всечеловек смотрит на мир через многогранную призму, и не путает горы с долинами.

Смерть бессильна лишь перед семенем зла.
Всечеловек в этом сильнее смерти. Он – и сеятель, и жнец зла.

Сильный голос нередко прикрывает глупость.
Всечеловека сильный голос смиряет и все более открывает добро в нем.

Всевышний раздал все богатство детям своим и ходит среди них – как нищий.
Всечеловек не имеет ничего, кроме Всевышнего. И чувствует себя пребогатым.

Злые способны только к сообщничеству, а праведные – к дружбе.
Всечеловеку всегда важнее дружба, нежели сообщничество.

Речь – это музыка: или говори впечатляюще, или молчи.
Всечеловек бережет речь, как струну арфы.

Всечеловек не обладает легко добытым имуществом.
Пожертвование – путь его богатства.

Добротой добытое добро не нуждается в охране.
Всечеловек не боится воров. Его добро само хранится и не утекает от него.

Платонизм. Я вспомнил! У меня есть пальцы!
Неоплатонизм. У меня есть пальцы! Но это вспомнил не я...
Атомизм. Пальцы есть, но только очень маленькие, и их очень много.
Киники. Пальцы есть. Но зачем?..
Стоицизм. Пальцы неизбежны.
все прочее

Как-то раз одному человеку приснился сон, будто идет он по песчаному берегу, а рядом с ним — Господь. И начал человек вспоминать события своей жизни. Вспоминал радостные — и замечал на песке две цепочки следов, своих и Господа. Припоминал несчастья — и видел лишь одну.
Опечалился тогда человек и стал спрашивать Господа:
— Не Ты ли говорил мне: если последую путем Твоим, Ты не оставишь меня? Почему же в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку? Почему Ты покидал меня, когда я больше всего нуждался в Тебе?
Господь ответил:
— Я люблю тебя и никогда тебя не покидал. Просто в пору бед и испытаний Я нес тебя на руках.

В каждом человеке, братья, имеется столько злой воли, что на нем может созидаться ад, и столько доброй воли, что на нем может созидаться Небо. Враг у врага признает первое, мать у сына знает второе.
Капель яда из сердца в мозг капает больше, чем из мозга в сердце.

Николай Сербский. Слова о Всечеловеке.

Батюшка играет с ксендзом в бильярд. Батюшка бьет по шару и промахивается.
Поп. Тьфу, черт! Промазал.
Ксендз. Не богохульствуйте, батюшка, Бог накажет!
Играют дальше. Опять батюшка промахивается.
Поп. Тьфу, черт!
Ксендз. Бог накажет!
Третий раз батюшка не попадает по шару.
Поп. Тьфу, черт!
Ксендз. Накажет Бог за такие слова!
Тут разверзаются небеса, и молния попадает прямо в ксендза. Громовой голос с неба.
Бог. Тьфу, черт! Промазал!

Летит поп в самолете. Стюардесса развозит напитки.
Стюардесса. А Вам, батюшка, чего налить?
Священник. А на какой высоте летим?
Стюардесса. Три тысячи метров.
Священник. Тогда, коньячку рюмочку налей, дочь моя.
Через час.
Стюардесса. Что, батюшка, еще коньячку?
Священник. А сейчас на какой высоте летим, дочь моя?
Стюардесса. Пять тысяч метров.
Священник. Налей, дочь моя.
Еще через час.
Стюардесса. Батюшка, что пить будем?
Священник. А сейчас на какой высоте летим?
Стюардесса. Десять тысяч метров.
Священник. Налей стаканчик воды, дочь моя.
Стюардесса. Так могу Вам еще коньячку налить!
Священник. Тихо, дочь моя! Начальство услышит!

Государственное учреждение здравоохранения Хоспис №8 Юго-Восточного административного округа г. Москвы, 140000, г. Москва, ул. Вольская,д. 21. Мой сотовый 8- 906-069-43-26, монахиня Иоанна. Хоспис нуждается в бесплатных молитвословах и крестиках. Рады всем, кто может придти на часик, проявить душевное участие к уходящим и страждущим.

Сегодня, 11 сентября, День усекновения главы Иоанна Предтечи

В начале 60-х страну облетело потрясающей силы стихотворение сибирского инвалида 1 группы Геннадия Головатова

Слепой не может смотреть гневно.
Немой не может кричать яростно.
Безрукий не может держать оружие.
Безногий не может шагать вперед.

Но слепой может кричать яростно ,
Но немой может смотреть гневно,
Но безногий может держать оружие,
Но безрукий может шагать вперед.

Это стихотворение вдохнуло жизнь в другого поэта-инвалида 1 группы - ленинградку Нину Изотову. Родители отказались от нее при рождении - у девочки не было рук. Писала она ногами.
продолжение здесь

Итак, опять тот же 1985 год. Рюкзаки уже были в моде, но шились на заказ, в продаже их еще не было. Поэтому - у меня с собой большая спортивная сумка. Забита до отказа самиздатом - всё, что я не могла хранить дома по причине... Ну, по семейным обстоятельствам, скажем так. Помимо этого - там же записная книжка со всеми адресами, местами встреч йогов, православных, литераторов - короче, всего моего тогдашнего окружения. А также дневник - довольно подробный, описывающий мою жизнь и людей, с которыми я общалась.

Переход у метро Академическая. Тут происходит событие, которое по степени вероятности случиться не могло. Такое возможно только в кино.

Я стою на краю тротуара. Сумка на плече, от тяжести перекашивает - однако, дело привычное, я с ней не расстаюсь практически никогда. Вокруг народ. Меняется светофор, машины начинают поворачивать за угол. Неуловимым движением сумка съезжает с плеча, одновременно заворачивающая машина захватывает ее за лямку оторванным бампером и с приличной скоростью несется вдаль по шоссе.
Видик у мя был, очевидно, что надо, поскольку народ начал меня утешать и говорить, что это до ближайшего угла, где будет мент, там машину остановят, решат, что кого-то сбила и привезут обратно. Мысль о том, что будет, когда менты откроют сумку, меня доконала. Подождав некоторое время, с обреченным видом я отправилась домой.
На душе было пакостно. Дома села в углу комнаты, подальше от папаньки, и тоскливо стала ждать, как будут события разворачиваться дальше. Хуже всего была тоска, что не только себя подвела, но еще и кучу народу... Всем нам, короче, сидеть...
Через несколько часов мрачного ожидания дождалась звонка. Звонили хозяева машины. Лихорадочно извинялись. Выехали, понимаешь, впервые за полгода на своей ломаной развалюхе, с оторванным бампером, без зеркал заднего вида. Повод у них был, надо сказать, уважительный для риска напороться на гаишников - свадьба; отправились они за будущей тещей. До ментов они с моей сумкой не доехали. Кто-то из водил через несколько минут просигналил им, что у них что-то не в порядке. Остановили машину, вылезли и в растрепанных чувствах, не зная, что и думать, поехали обратно. На Академической меня уже не было, но кто-то из народу еще остался, им сказали, что тут бегал молодой человек *это они меня имели ввиду по рассеянности людской*, рвал на себе волосы и ушел к метро. Несколько успокоившись, они добрались-таки до тещи, открыли сумку, стали искать мои координаты, перерыли весь самиздат, что, похоже, было для них делом непривычным, нашли-таки записную книжку и позвонили.
Инцидент обошелся всем дешево - потрепанными нервами, и только. На следующий день сумка с самиздатом отправилась на длительное хранение к Фадьям - моим друзьям, у которых можно было спокойно оставлять дома все, что угодно...

...Там же, через дорожку, возвышается деревянный крест на могиле Веры Федоровны Пановой.
продолжение здесь

В общем-то, сегодня у меня крестины. 21 год назад, считай, прошло полжизни, совершилось главное в жизни человека после рождения и смерти событие - крещение. И как у любого важного события у него была своя предыстория.
Ну, в общем, 1985 год. Народ из базирующихся во Всеволожске многочисленных групп здоровья, как называли запрещенную тогда йогу, косяком стал уходить - переросли ребята. Шли в церковь, тогда еще немодную и непонятную... Многие были некрещенными в детстве, крестились тайно, по квартирам: подбиралось несколько человек, договаривались со священником - он приходил в светской одежде, переодевался и совершал таинство. Конспирация была железная. Церковь называли, как помню "конторой", приходить надо было в "пионерской форме" - то бишь белый верх, темный низ и т.д. и т.п.
По идее, по той же схеме должно было случиться и со мной. Был назначен уже день, взяты торжественные клятвы, что никому-никогда... никаких имен... не дай Бог заложить священника - сошлют и сана лишат...
продолжение здесь

В 1979 г. клуб "Дерзание" предпринял экспедицию на Вологодчину и в Петрозаводский край. Что нас больше всего потрясло и обратило к Богу тогда практически всех - это пустующий, отнятый у военных, Кириллово-Белозерский монастырь, куда душа уже сколько лет просит вернуться, и фрески Дионисия в Ферапонтовом монастыре, который находится неподалеку, на острове... Вот эта фреска - Николы - запомнилась навсегда. Разве через экран передашь хоть что-то? И всё же...

Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдеся. Есть только явь и свет.
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я их тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмерть косяком.

Живите в доме - и не рухнет дом...
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нём.
Вот почему со мною ваши дети
И жёны ваши за одним столом.
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподнимаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.

Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью,
Бурьян чадил, кузнечик баловал,
Подковы трогал усом и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил,
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.

Мне опостылели слова, слова, слова,
Я больше не могу превозносить права
На речь разумную, когда всю ночь о крышу
В отребьях, как вдова, колотится листва.
Оказывается, я просто плохо слышу.
Меж нами есть родство. Меж нами нет родства.
И если я твержу деревьям сумасшедшим,
Что у меня в росе по локоть рукава,
То, кроме стона, им уже ответить нечем.