(и еще 469689 записям на сайте сопоставлена такая метка)
Другие метки пользователя ↓
israel broytman Достоевский биографии бродский весна детские книги дзен дзен и любовь есенин здоровье книжная графика легенды лиру личности любовь маленький принц марк шагал мой любимый город музыка музыка слов музыканты и музыкальные инструменты новелла матвеева новый год о женщинах орхан памук осень ошо павич полезное поль элюар праздники притчи притчи брейгеля психология путешествия рукоделие руми саксофон скульпторы суфизм суфии тайцзи тициан халиль джебран цветы ци бай ши шагал эшер юмор япония
Цитата сообщения Leonsija
Три сестры (Вера, Надежда, Любовь) О.Погудин |
Цитата |
Метки: вера надежда любовь погудин окуджава |
Комментарии (0) |
Не покидай меня надежда, не оставляй меня любовь! |
30 сентября православные христиане поздравляют женщин, чьи имена Вера, Надежда, Любовь и София. София -мать трех девочек - назвала дочерей в честь главных христианских добродетелей, в честь того, что является основным в жизни человека. Святая мученица София умерла от скорби на могиле своих дочерей, на третий день после их казни за веру Христову.
Вера... Сколько ее видов? Вера в себя, вера в будущее, вера в Бога, вера в близкого человека. Мы верим, что нас не предадут, верим в то, что больной выздоровеет, верим в то, что все изменится к лучшему. Как же жить без веры?
Любовь... А как жить без любви? С ее именем совершаются многие великие дела, благодаря ей рождаются дети и цветут сады, благодаря ей совершаются открытия и человек узнает свои возможности. Любовь бывает безответной и всепоглощающей, страстной и тихой, печальной, но если ее нет жизнь становится пустой и пресной.
Надежда... Надежда дает нам силы, дает возможность не разочароваться окончательно в этой жизни. Мы надеемся, что все еще будет - и вера и любовь. Наверно потеря надежды на лучшее, это и есть катастрофа. Когда все предали, когда ушла вера, погибла любовь, есть все же надежда, что не все так плохо и что все еще будет.
Мудрость... Мудрость, премудрость Божия (именно так расшифровывается имя София) есть мать всех этих трех добродетелей. Мудрость к человеку приходит с годами и именно благодаря ей мы способны сохранить и любовь и веру и надежду в нашей жизни.
Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья
(икона Святоуспенской Жировицкой Обители, Беларусь)
|
Где сны и надежды реальны, Надежда давала надежду, Так жили они и мечтали, Она оказалась сильнее Любовь ещё долго держалась, Пережив злую ведьму Разлуку Ей тяжкая выпала доля, Судьба ждёт другого финала, |
Жизнь идет и давайте не терять веры, надеяться на то, что завтра все же будет лучше и что любовь обязательно будет, просто надо ждать, быть мудрыми и не совершать необдуманных и глупых поступков! Святые Вера, Надежда, Любовь и Матерь их София - молите Господа о нас грешных, спасите и защитите!
Метки: вера наднжда любовь софия праздники христианские праздники |
Я разлюбил тебя... Банальная развязка. |
Метки: евтушенко любовь |
Осенние стихи |
Метки: осень любовь |
Тайну творчества надо искать в любви... |
Дневник |
«Я пишу для тех, кто чувствует поэзию пролетающих мгновений повседневной жизни и страдает, что сам не в силах их схватить».
«Тайну творчества надо искать в любви. Все мы помним, что когда кто из нас влюблен, то, бывало, и все люди на свете хороши. Так и в творчестве есть мысль — не мысль, что-то единое сердца, ума и воли… Сущность творчества, его самый глубокий секрет состоит в том, чтобы находить в себе и для всех эту мысль».
Из дневников Михаила Пришвина
М. М. Пришвин с собакой Ладой. Конец 1930-х. «Люблю я эту собаку, у нее такие прекрасные глаза… Быть может, никого у меня и нет, кроме Лады…» |
По-разному приходят люди к природе. По-разному настраивают на нее голос своей души. Кто-то раньше, кто-то позже. Вот и Михаил Михайлович Пришвин не сразу певцом природы стал, хотя убежал еще из гимназии своей в Ельце со товарищи в неведомые края. Да вернули их быстро. А Пришвина отчислили. Не получилось у него первое путешествие.
Но потом уже, после университета в Лейпциге; после путешествий по Европе, где набирался он ума-разума и искал, искал чего-то в разных кружках и семинарах, на концертах и в музеях; после работы по специальности агрономом, тоже ведь с природой связанной, — появилась у него потребность поменять что-то в жизни своей, миру что-то сказать. Вот и пустился он в путешествие по Олонецкому краю, что между Онегой и Белым морем. И появилась вскоре книжка «В краю непуганых птиц», да такая, что один ученый, всю жизнь изучавший пернатых в том краю, сказал, что Пришвин постигал их жизнь сердцем. А Зинаида Гиппиус назвала Михаила Михайловича «легконогим и ясным странником с глазами вместо сердца».
Но не может человек просто так взять и написать что-то такое. Вот захотеть, сесть и написать! Должна у него в душе звучать мелодия и толкать на подвиги. Ведь «…у людей, как у деревьев: иногда у сильного человека от боли душевной рождается поэзия, как у деревьев смола». Была такая песня в душе у Пришвина. Влюбился он в Париже. И не женился. Отказался от этой мысли. И возлюбленная его на всю жизнь осталась Невестой, образом вечной молодости, женственности, красоты и любви.
И о чем бы ни писал он: о птицах или о Китеж-граде, о степи киргизской или о болотах среднерусских, — всегда писал именно о любви. «Животным, от букашки до человека, самая близкая стихия — это любовь, а растениям — вода: они жаждут ее, и она к ним приходит с земли и с неба, как у нас бывает любовь земная и небесная…»
И пусть считают его писателем-этнографом, натуралистом, географом… Он таковым не был. Он был искателем. Пусть и не понятым современниками и более именитыми в 10-е годы прошлого столетия соратниками по перу.
Он был вхож в Петербургское философско-религиозное общество, был у Иванова на Башне. И снисходительно относились к «молодому» писателю, хотя начал он писать уже за 30 (в 1905 году вышла первая книга). Но это не мешало ему. Наоборот, подхлестывало к поиску формы выражения того, что больше всего он хотел петь, — Любви.
Но как долог был его путь! И война помешала, и революции, и смутное время гражданской войны, когда все были поставлены перед выбором: с кем ты? Кто выбрал Родину, кто служение ей вдали…
В эти годы Пришвин лишился всего своего наследства, чудом остался жив и едва спас свое семейство от гибели… И был вынужден работать. Но не просто так, а шкрабом. Это — революционный новояз. Сокращение от «школьный работник». Но мало было Пришвину — он пытался спасти хоть что-нибудь ценное для культуры: хоть предмет мебели, хоть книгу, хоть картину. И все равно: перед взором мысленным — Она, Невеста. Тоска по ней и служение ей заставляли двигаться дальше и искать, искать, как не выжить — нет! — но как сохранить и передать культурные ценности дальнейшим поколениям. И добился-таки Пришвин «лестной» оценки Троцкого для своей повести «Мирская чаша»: «…обладает несомненными художественными достоинствами, но полностью контрреволюционная». И хоть не любил он большевиков, а видел единственную в них силу, способную остановить разнузданность и разгул невежества и не только сохранить культуру Родины, но и преумножить ее. И послушал совета своего одноклассника, Луначарского, с которым всегда был в дружеских отношениях, — пошел служить новой России писателем.
Записные книжки М. М. Пришвина |
Тяжко было выжить в гнетущей атмосфере трудных 30-х. Но вела его Любовь. Его Невеста, его Фацелия. Этот небесно-синий цветок медоноса он взял как символ любви своей, как воспоминание о будущем, о встрече…
По какому-то наитию написан был «Жень-Шень» — песня о любви. «Жень-Шень», корень-человек, корень жизни. Это она, Любовь, движущая сила, корень жизни!
Но она не приходит просто так. Даже если тебе показали однажды, что она есть, где она, все равно — ты сам должен будешь найти ее, когда она вырастет и станет самостоятельным, огромным, реальным чувством. Нет, просто реальностью! Или, вернее сказать, самой жизнью. Это и есть смысл жизни — поиск любви, мечты, деятельное движение навстречу ей через все препоны, будь они в прошлом или в настоящем. Это — мечта, и она достижима, главное — следовать своему назначению. «Он показал на сердце, и стало понятно, что в поисках корня жизни надо идти с чистой совестью и никогда не оглядываться назад, в ту сторону, где уже все измято и растоптано». Нет неудач на этом пути, корень жизни — достижим. «…Есть сроки жизни, не зависимые от тебя лично; как ни бейся, как ни будь талантлив и умен, — пока не создались условия, пока не пришел срок, все лучшее будет висеть в воздухе мечтой или утопией. Только я чувствую, я знаю одно, что мой корень Жень-Шень где-то растет, и я своего срока дождусь».
Ляля в девять лет |
Книга эта принесла ему мировую славу. «Пришвин, во все беды и невзгоды не покидавший Россию, первый писатель России. И как странно звучит сейчас этот голос из России, напоминая человеку с его горем и остервенением, что есть Божий мир, с цветами и звездами, и что недаром звери, когда-то тесно жившие с человеком, отпугнулись и боятся человека, но что есть еще в мире и простота, детскость и доверчивость — жив еще человек», — писал в эмиграции Алексей Михайлович Ремизов.
Нет, не был Пришвин писателем-географом или этнографом. Его размышления, итоги дней, недель, записанные во время прогулок мысли, обдуманные, обработанные и ограненные, ложились на страницы дневника, главного труда его жизни.
Он начал вести его с тех самых пор, как решил стать писателем, и вел с одним перерывом в неделю всю жизнь ежедневно. Дневники эти не видел в те времена почти никто, да и не показывались они никому. Каждый день Михаил Михайлович работал над дневником ранним-ранним утром, когда солнце еще только собиралось подсветить горизонт…
Недельный перерыв в летописи жизни Михаила Михайловича был связан с главной встречей, которую готовила ему Судьба, — встречей с Единственной. Она не произошла случайно, не стала неожиданным подарком, а была заслужена и выстрадана. Невеста его, любовь небесная в ее земном воплощении, пробудила первое сильное чувство, давшее толчок всему его творчеству. Чувство к одному человеку пробудило внимание ко всему живому, открыло мир в его удивительном единстве и многообразии. И расширилось до понимания сокровенной жизни Природы. В стремлении ростка к небу, в рассветах и закатах, в лесной тишине, на самом деле наполненной звуками и голосами, он слышал и видел свою возлюбленную, а вернее, прикасался к самой Любви. Рассказать о распускающейся ветке черемухи как о великом пробуждении, возрождении жизни, расширить конкретный, зримый образ до философского обобщения, осознания, переосмысления — в этом весь Пришвин, его искусство, его песня, его Любовь, его корень жизни.
«Я сознательно работаю и освобождаюсь от своего плена. Победа моя не в том, что я зализал свою рану, а в том, что воспользовался этой болью и написал и, мало того, прочитал и тем объяснился.
Миша Пришвин в восемь лет |
— Вот, мол, какая моя любовь, я, мол, не для себя только и не для вас — я для всех люблю. Такая победа — есть победа над самим собой.
В этом опыте я, как в зеркале, увидал всю свою жизнь, как из боли своей сделал радость для всех. Я увидал весь свой путь к свободе от себя, к выходу из себя, утверждению прекрасного вне себя.
Но, позвольте, разве во всей-то природе не к тому же самому приводит любовь, чтобы выйти из себя, то есть родить, значит, начать что-то новое в мире?»
Зима 40-го года. Пришвину уже 67. Писательская судьба его уже спокойна и обеспечена. Но ему мучительно не хватает кого-то, кто бы разделил с ним все и понял его до конца, кому можно было бы доверять и доверяться.
Он уже почти перестал надеяться…
В новогоднюю ночь, когда часы били полночь, он написал на заветном листочке одно-единственное слово: «Приди!» (Этот листочек надо было успеть сжечь, тогда желание непременно исполнится, — была в семье такая традиция.) «Приди!» Призыв. Сейчас или уже никогда. Хотел поставить крест на своей мечте, но в последний миг передумал и все же написал: приди!
«Вся моя поэзия была как призыв: приди, приди! И вот она пришла, та самая, какую я знаю, лучше той, прошлой женщины с какой-то неведомой планеты (Невесты). Так зачем же теперь-то мне обращаться к пустыне и взывать оттуда на помощь поэзию: она со мной теперь, поэзия, я достиг своего…»
Она пришла. Появилась по приглашению для работы над его архивом, дневниками. Валерия Дмитриевна Лебедева, в девичестве Лиорко, человек непростой и тоже удивительной судьбы. В юности, так же как и Пришвин, она встретила свою первую сильную, настоящую любовь. Высокое духовное единство и подвижничество были в ней основной нотой. Однако Олег Поль — так звали возлюбленного Валерии Дмитриевны — выбрал религиозный путь, углубился в православие, принял постриг и вскоре стал иеромонахом. В 30-м его расстреляли. Эта рана не заживала в душе Валерии Дмитриевны: она любила и продолжала его любить. Встретив Пришвина, она заново переживала и переосмысливала свое чувство к Олегу. К мужу, с которым была в разводе.
Фотография М. М. Пришвина, которую он подарил В. Д. Лебедевой в одну из первых встреч, 25 января 1940 года |
В день их первой встречи стоял лютый мороз. В Москве было минус 50, и Валерия Дмитриевна, идя к Пришвину на первую деловую беседу, отморозила ноги. Разговаривая с Михаилом Михайловичем и его помощником о предстоящей работе, превозмогала жуткую боль. Но ей было не привыкать: несколько лет она провела в сталинских лагерях.
Валерия Дмитриевна была глубоко верующим и образованным человеком, окончила Институт слова, одним из организаторов которого был известный философ Иван Ильин, посещала лекции начинающего Лосева, Павла Флоренского, прослушала курс философии и религии у Бердяева.
В ту первую встречу они не произвели друг на друга никакого впечатления. Пришвин сомневался в ней как в толковом работнике, не доверял (время было непростое, а истории ее жизни он еще не знал). Однако она поразила его своей глубиной, только осознал он это не сразу. В своем дневнике он записал мысль и только спустя месяцы понял, что высказала ее его любимая Ляля, а он тогда этого и не заметил.
«Подлинная любовь не может быть безответной, и если все же бывает любовь неудачной, то это бывает от недостатка внимания к тому, кого любишь. Подлинная любовь прежде всего бывает внимательной, и от силы внимания зависит сближение».
Удивительное созвучие и родство душ! Так откровенно, так полно ни он, ни она никогда еще не высказывали себя другому человеку. Оба изголодались, истосковались именно по таким отношениям — чистым, духовным, нежным и бережным, внимательным.
«— Тебе приходит в голову, — сказала она снова, — что земля — это мы или, вернее, в значительной мере это мы? А люди смотрят на нее и не видят: земля и земля!
— Непременно мы, — ответил я. — Но ведь и все животные и все растения — это тоже мы.
— Может быть, и звезды? — спросила она, но я ничего не мог ей ответить».
В. Д. Лебедева. 1935 |
Неодетой весной называет Пришвин то время, что предшествует скоротечному таянию снегов, — время предпробуждения, предощущения будущего расцвета. Это и было время «незаписанной любви» — единственная неделя в жизни Пришвина, когда он не сделал ни одной записи в своем дневнике. Время взаимного глубокого узнавания двух людей. Из насыщенной не внешними, но внутренними событиями недели выросла настоящая любовь, взаимное служение.
Они учились доверять, учились любить и понимали Любовь не как взаимное притяжение, а как шанс обрести друг друга во всей полноте, чтобы идти вместе, быть рядом в исследовании, в понимании жизни, природы, мира, людей, самой Любви. Идти и одаривать этим богатством и счастьем своим других людей — через искусство, творчество, жизнетворчество.
Хотя оба были уже немолоды, они сумели сохранить детскую чистоту проявления чувств. В Дунино, в их доме-музее, есть деревянный пенал с ручками и карандашами, на котором ножичком нацарапано трогательное: «Ляля + Миша = Л».
«Будьте как дети» было любимой евангельской цитатой, руководством к действию у Валерии Дмитриевны. «Сохранить свое детство — значит остаться бессмертным. Человеку надо вернуть себе детство, и тогда ему вернется удивление, и с удивлением вернется и сказка. Невозможно? Нет ничего невозможного», — писал в своих дневниках Пришвин.
Они старались быть достойными друг друга и того счастья, что подарила им судьба, старались видеть друг в друге лучшее и за это лучшее сражаться, любя. «Тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть лучше себя».
Ляля с Ладой. Тяжино. Апрель, 1940 |
Ключиком, которым они открывали друг друга, было «родственное внимание». Пришвин вывел это понятие сам и жил с ним всю жизнь. Родственное внимание — основа любви и основа творчества: только любя, можно постичь суть мира и собственное предназначение, только любя, можно творить. Обращаясь к неведомому читателю, Пришвин пишет: «Знаешь ли ты ту любовь, когда тебе самому от нее ничего нет, ничего и не будет, а ты все-таки любишь через это все вокруг себя, и ходишь по полю и лугу, и подбираешь красочно, один к одному синие васильки, пахнущие медом, и голубые незабудки».
Они прожили вместе счастливых 14 лет. 16 января 1954 года собирались отметить знаменательную дату их встречи — «праздник отмороженной ноги», как в шутку они его именовали. Но на рассвете этого дня Михаила Михайловича не стало…
«Любовь похожа на море, сверкающее цветами небесными. Счастлив, кто приходит на берег и, очарованный, согласует душу свою с величием всего моря. Тогда границы души бедного человека расширяются до бесконечности, и бедный человек понимает тогда, что и смерти нет… Не видно „того“ берега в море, и вовсе нет берегов у Любви. Но другой приходит к Морю не с душой, а с кувшином и, зачерпнув, приносит из всего моря только кувшин, и вода в кувшине бывает соленая и негодная.
— Любовь — это обман, — говорит такой человек и больше не возвращается к морю».
Он всегда искал, ждал того, кто придет и поймет его, его творчество, его Поэзию — музыку, звучащую в душе в унисон с неслышной обычному уху музыкой природы, ее дыханием. «Где ты, мой друг, за долами и за синими морями? Или ты был у меня, и это я тебя зову из прошлого, или надеюсь увидеть тебя в будущем? Как бы мне хотелось все свое тебе рассказать, во всем с тобой посоветоваться».
«Иногда я думаю, глядя на Л., что она гораздо больше того, что я способен открыть в ее существе…» |
Ожидание это не было окрашено тоской и горечью, оно было радостным — Пришвин научился передавать музыку, звучание природы словом. И это стало смыслом его творчества, смыслом его жизни. Он писал так, как чувствовал, обращаясь к тому далекому и неведомому Другу, который, быть может, когда-нибудь услышит и поймет его. Друг для него не только близкий человек, встреченный на жизненном пути, но и неизвестный далекий читатель, которому так же дорого все то, чем живет поэт-Пришвин.
Дорога к Другу — работа не для себя, творчество не ради самовыражения, а ради того, чтобы другие смогли увидеть и почувствовать жизнь, насладиться ее красотой. «Я пишу для тех, кто чувствует поэзию пролетающих мгновений повседневной жизни и страдает, что сам не в силах их схватить».
Дорога Пришвина — это путь странника к миру. Путь истинного творца, который стремится доступными ему средствами: своим талантом, чувством слова — выразить и передать Красоту. «Когда навстречу прекрасному в природе душа моя расширяется, я верю, что это прекрасное существует в мире само по себе и я лишь просто принимаю его в себя». Его «родственное внимание» — это попытка сознательного отношения ко всему, что происходит, ко всему, что окружает, — ежечасно, ежесекундно. В одной записи он сокрушается: почему нельзя жить сознательно, прожил день — записал? Сам пытался жить именно так, и поэтому дневники писал в предрассветный час, пока еще ничем не затуманилась утренняя ясность ума, а события и переживания свежи, но смотришь на них уже чуть-чуть отстраненно… Наверное, поэтому его Слово и сегодня живо, актуально. Сердце отзывается на него, потому что говорит Пришвин о том, что дорого, понятно и близко каждому, делится тем, что постиг сам. И в этой неискаженной передаче притягательная сила его творчества. «Тайну творчества надо искать в любви. Все мы помним, что когда кто из нас влюблен, то, бывало, и все люди на свете хороши. Так и в творчестве есть мысль — не мысль, что-то единое сердца, ума и воли… Сущность творчества, его самый глубокий секрет состоит в том, чтобы находить в себе и для всех эту мысль».
Источник : http://www.manwb.ru/articles/persons/fatherlands_sons/mikhail_prishvin/
Метки: любовь биографии пришвин личности |
Любите друг друга, но не делайте оков из любви |
Дневник |
В своем “Пророке” Халиль Джебран пишет:
Любите друг друга, но не делайте оков из любви:
Позвольте ей стать морем,
Волнующимся меж берегов ваших душ.Наполняйте чаши друг другу, но не пейте из одной чаши.
Давайте друг другу вкусить своего хлеба, но не ешьте от одного куска.Пойте, пляшите вместе и радуйтесь, но пусть каждый из вас будет одинок,
как одиноки струны лютни, хотя от них исходит одна музыка.Отдавайте ваши сердца, но не во владение друг другу.
Когда два человека любят друг друга, возникает связь сердец. Нельзя путать это с привязанностью или взаимной зависимостью. Различие в том, что в любви есть пространство, в котором можно познать пути любви.
Суфии говорят, что человеческие отношения - это только подготовка к настоящей Любви. За чувствами влюбленных скрыто нечто более глубокое. Слушая и воспринимая сердце другого человека, мы окунаемся в “бурное море” любви. Там мы приближаемся к вратам сердца сердец, где нас ожидает Он.
Его любовь - корень нашего томления, нашего желания вернуться Домой.
Если мы отдаем себя Его любви к нам, тогда открывается темница, в которой томилось сердце, и Он наполняет нас ароматом единения.
Внутренне - это процесс притяжения.
Он, великий Возлюбленный, Хозяин путей любви, манит нас ароматом единства.
Он призывает нас к Себе, чудесным образом переводя наше внимание от внешнего мира к тайнам души, подталкивая нас к исчезновению, которое испытывает каждый влюбленный в момент счастья.
Метки: суфизм любовь халиль джебран |
Страницы: | [1] |