После выхода на экраны фильма « Ключ без права передачи » актриса Марина Левтова стала настоящей звездой. В то время Марине было всего 16 лет. В фильме она сыграла очень сильную духом девушку, какой и являлась в реальной жизни. За всю свою карьеру актриса сыграла около 80-ти ролей.
Если любишь цветок — единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, — этого довольно: смотришь на небо — и ты счастлив. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок...».
Так Маленький принц говорил о своей Розе. Так Антуан де Сент-Экзюпери писал о своей жене, Консуэло Гомес Каррильо.
Михаилу Ножкину 82 года, но для огромной армии поклонников он остался красавцем – мужчиной, талантливым поэтом–песенником, тем самым , который «в весеннем лесу пил берёзовый сок».
Конечно, многие помнят его героев, роли которых он блестяще воплотил на экране: князя Голицына в исторических фильмах о петровском времени, героя–разведчика в картине “Ошибка резидента”, Рощина в сериале “Хождение по мукам”.
Эти работы Михаила Ножкина и сегодня для многих считаются эталоном в кинематографе. Талантливого, известного поэта, актёра, исполнителя всегда окружали девушки, женщины, попавшие в плен его обаяния. Но популярность не изменила характер Михаила Ножкина, он был и остался мужчиной верным, преданным, рыцарем одной единственной женщины.
Сердце актёра принадлежало жене Ларисе Голубиной, с котором они создали крепкую семью и прожили в согласии и любви долгих 45 лет. Лариса - бывшая спортсменка, после окончания университета работала в Министерстве культуры, руководила отделом репертуарной политики.
У Павла Корина есть впечатляющий портрет красивой дамы в черном атласном платье, сидящей с книжкой в руках в старинном кресле. Ее поза и выражение лица говорят о сильном характере, властности, уверенности в себе. Видно, что эта женщина привыкла к поклонению и чувствует себя фактически королевой.
Это Надежда Пешкова - невестка Максима Горького и (по слухам, которые многие считают достоверными) одна из его любовниц и даже мать его ребенка.
Яэко Ямамото. Потрясающая жизнь и посмертная слава
Напротив входа в замок Цуруга-дзё появился новый памятник молодой женщины, сжимающей в руке винтовку. Это изображение Яэко Ямамото. Памятник, который, кстати, стоит под сакурой, местные жители называют "Сакура Яэ".
"Сакура Яэ" - это и название 50-ти серийного фильма, посвященного жизни этой необыкновенной женщины. Кроме того, в книжных магазинах можно найти множество манга, посвященных войне Босин и Яэко Ямамото - защитнице замка в Айдзувакамацу.
Сергей Рахманинов всю жизнь вел переписку с родственниками, друзьями, коллегами, русскими эмигрантами, которые нуждались в его помощи за границей. Не вся корреспонденция композитора дошла до наших дней: часть ее была уничтожена по распоряжению его дочерей. Однако уцелевшие письма хранятся сейчас в библиотеках и музеях по всему миру. Самые крупные архивы представлены в Российском национальном музее музыки и Библиотеке Конгресса США.
Мы попросили экспертов Российского национального музея музыки отобрать знаковые письма композитора. Знакомьтесь с их фрагментами и узнавайте, как он вел частные уроки, почему сомневался в собственном успехе, чем увлекался, как помогал эмигрантам после революции и советской армии во время Великой Отечественной войны.
Юность, сестры Скалон и частные уроки музыки
Самые ранние из опубликованных писем Сергея Рахманинова датированы 1890 годом. В то время он пробовал себя в сочинении музыки и переживал первую юношескую влюбленность. Когда композитору было 17 лет, он гостил у родственников в Тамбовской губернии и там познакомился с тремя дочерьми генерала Дмитрия Скалона — Натальей, Верой и Людмилой. Между ними завязалась дружба, отчасти похожая на платоническую влюбленность. Рахманинов посвятил каждой из сестер по романсу и написал специально для них пьесу, которую можно было играть в шесть рук.
Вера Скалон,Наталия Рахманинова,Софья Сатина и Сергей Рахманинов в доме Погожевой на Арбате, где жили Сатины. 1890-е годы.
Вера Скалон и Наталия Рахманинова 1890-е годы
2 октября 1890 года:
"Как приятно после тяжелой работы, которая у меня была в продолжение всех последних дней, получить письма, да не такие, какие я привык обыкновенно получать и от которых у меня голова болит, — нет, а письма от сестер Скалон".
Сергей Рахманинов и сестры Скалон. Игнатово, 1897 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Одновременно с учебой в консерватории Рахманинов преподавал в московских женских институтах — Елизаветинском, Мариинском и Екатерининском. Вел он и частные уроки, но они давались ему тяжело. Рахманинов считал, что не обладает преподавательским талантом, о чем упоминал в переписке с сестрами Скалон.
Беседка в имении Лысиково, построенная для занятий Сергея Рахманинова. 1893 год
Российский национальный музей музыки, Москва
9 или 10 октября 1890 года:
"В понедельник я начал [учительствовать] с хоровым обществом. У меня сидят ученики все втрое старше меня; как-то между ними затесался даже студент; какими судьбами, про то ведает один Господь Бог да он. Когда я входил в класс, наружно я был, как всегда в этих случаях должно быть, совершенно спокоен. Но, по правде говоря, в душе я немного смутился; мне приходилось в первый раз быть в таком положении. Все ученики встали. Опять-таки на лице моем ничего нельзя было прочесть, но в душе я засмеялся... Я бы в их лета никогда бы не встал перед человеком втрое младше их. Я сел, и они сели. Мне пришлось, весь урок почти, говорить. Говорил скверно, да лучшего от меня ожидать теперь и нельзя. Вы сами посудите. Например, я говорил: "Вам, будущим учителям хорового пения, необходимо знать то-то и то-то", потом я замямлил и думаю, значит, в это время... о том, как мне сделать там одно место во второй части "Манфреда".
В другом письме Рахманинов рассказывал:
26−27 марта 1891 года:
"Пришел недавно с урока. Расстроился страшно. Мальчики вывели меня положительно из себя вон. Я пришел просто в неистовство. Я себя давно таким не помню. Одного я выгнал вон из класса, другого обругал идиотом и ушел от них до окончания урока. <…> Я нервный, раздражительный, нетерпеливый до болезненности, и поэтому мне еще тяжелее давать уроки, добро бы вам и вашим беленьким сестрам, а то нет, дуракам каким-то".
Сергей Рахманинов. Вальс для фортепиано в шесть рук на тему Натальи Скалон. 1890 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Ранние музыкальные опыты: опера "Алеко" и Первая симфония
СЕРГЕЙ РАХМАНИНОВ. 1897 ГОД
РОССИЙСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ МУЗЫКИ, МОСКВА
В 1892 году Сергей Рахманинов окончил Московскую консерваторию. Его выпускной работой стала опера "Алеко" по мотивам поэмы Александра Пушкина"Цыганы". Сам композитор не воспринимал это произведение всерьез и в письмах Наталье Скалон в шутку называл его "опереткой".
Сергей Рахманинов. Опера "Алеко". Авторская рукопись. 1892 год
Российский национальный музей музыки, Москва
30 апреля 1892 года:
"Долго мы с вами не переписывались, Наталья Дмитриевна! Вы мне не писали по случаю того, что вы чем-то заняты и не могли найти полчаса времени, чтобы вспомнить о ком-нибудь (вероятно, очень серьезное дело), я по случаю того, что тоже был занят (очень и у меня серьезное дело было: писал оперетку свою: "Алеко").
<…> Эта оперетка, вероятно, пойдет в будущем сезоне у нас в одном из опереточных театров, т. е. в большой или частной опере. 15-го апреля у нас не было экзамена и не могло быть, потому что нам дали либретто только 26-го марта. Теперь же я буду играть свою оперу только 7 мая Консерваторской комиссии, после чего, верный своему обещанию, напишу вам об отметке. С чего вы взяли, дорогая Наталья Дмитриевна, что я буду огорчен, если мне из-за интриг не дадут большой золотой медали. Изволите на меня напраслину возводить. Абсолютно все равно.
<…> Кончил я свою оперу 13-го апреля. С тех пор я приходил в себя, занимался ничегонеделанием, празднованием праздника святого лентяя, питьем коньяка и, в конце концов, маленькими поправками своей оперы. Серьезно же говоря, и по сих пор спину ужасно ломит".
Однако за эту "оперетку" Рахманинов получил высшую оценку и золотую медаль на консерваторском экзамене, а затем на нее обратил внимание и сам Петр Чайковский. Именно по его рекомендации "Алеко" поставили в Большом театре. Но и тогда Сергей Рахманинов сомневался в успехе спектакля и считал, что он обязательно провалится.
10 июня 1892 года:
"Опера моя "Алеко" принята на большую сцену в Москве. Предполагается к постановке после Великого поста. Постановка "Алеко" мне очень приятна и очень неприятна. Приятна потому, что это для меня хороший урок увидеть свою оперу на сцене и увидеть свои сценические ошибки. Неприятна, потому что эта опера провалится наверно. Говорю это вполне чистосердечно. Это в порядке вещей. Все первые оперы молодых композиторов проваливались — и поделом: в них всегда масса недостатков, которые я поправить не могу, потому что нехорошо мы все знаем вначале сцену".
Сергей Рахманинов. "Алеко" Титульный лист первого издания с дарственной надписью Наталье Сатиной
Российский национальный музей музыки, Москва
Опасения композитора не оправдались: премьера оперы в апреле 1893 года прошла с успехом. Петр Чайковский собирался рекомендовать ее в постоянный репертуар Большого театра вместе со своей постановкой "Иоланта", но не успел. В октябре 1893 года он тяжело заболел и скончался.
Следующие пять лет Рахманинов был очень популярен у московской публики, о его творчестве благосклонно отзывались критики и коллеги-композиторы. Но премьера Первой симфонии в марте 1897 года обернулась настоящим провалом. Зрители не оценили новое произведение — отчасти из-за слабой дирижерской работы (оркестром управлял композитор Александр Глазунов), отчасти из-за слишком новаторского по тем временам стиля автора. Сам Рахманинов весь концерт прятался на лестнице и зажимал уши, чтобы не слышать звуков оркестра. Неудача и резкие отзывы критиков так потрясли его, что в следующие три года композитор почти не выходил из дома. Однако, вопреки распространенному мнению, писать музыку в это время он не переставал. Композитор сочинил 12 романсов, шесть хоровых сочинений, поставил семь опер в Русской частной опере Саввы Мамонтова, куда его пригласили на должность дирижера.
Александру Затаевичу, знакомому Рахманинова, 6 мая 1897 года:
"…меня глубоко огорчает и на меня тяжело действует то, что мне самому моя Симфония, несмотря на то, что я ее очень любил, после первой же репетиции совсем не понравилась… Значит, плохая инструментовка, скажете Вы. Но я уверен, отвечу я, что хорошая музыка будет "просвечивать" и сквозь плохую инструментовку, а я не нахожу, чтоб инструментовка была совсем неудачна. Остается, значит, два предположения. Или я, как некоторые авторы, отношусь незаслуженно пристрастно к этому сочинению, или это сочинение было плохо исполнено. А это действительно было так. Я удивляюсь, как такой высокоталантливый человек, как Глазунов, может так плохо дирижировать? Я не говорю уже о дирижерской технике (ее у него и спрашивать нечего), я говорю об его музыкальности. Он ничего не чувствует, когда дирижирует. Он как будто ничего не понимает… В данную минуту, как видите, склонен думать, что виновато исполнение. Завтра, вероятно, и это мнение переменю.
От Симфонии все-таки не откажусь. Через полгода, когда она облежится, посмотрю ее, может быть, поправлю ее и, может быть, напечатаю — а может быть, и пристрастие тогда пройдет. Тогда разорву ее".
В следующий раз Первая симфония прозвучала только после смерти Рахманинова, в 1944 году. Ее исполнил оркестр под управлением дирижера Александра Гаука. "Вторая премьера", в отличие от первой, прошла с большим успехом.
Жизнь в Ивановке: садоводство и увлечение автомобилями
В 1902 году Сергей Рахманинов женился на своей двоюродной сестре — пианистке, дочери статского советника Наталье Сатиной. После свадьбы он стал владельцем имения Ивановка в Тамбовской губернии, которое прежде принадлежало родителям Сатиной.
Флигель в имении Ивановка, в котором жил с семьей Сергей Рахманинов. Начало 1900-х
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов в Ивановке. Конец 1890-х
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов с дочерью. Ивановка, не позднее 1912 года
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов за рулем автомобиля. Ивановка. 1912 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов за работой. Москва, 1905 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов за работой над 3-м фортепианным концертом. Ивановка, 1910 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов на экзамене в Екатерининском институте. 1903 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов и Александр Зилоти. 1890-е
Российский национальный музей музыки, Москва
Композитор сразу же занялся благоустройством усадьбы. Зимой, по его воспоминаниям, он "делал деньги концертами", летом же вкладывал их в развитие хозяйства, занимался садоводством, заказывал новую сельскохозяйственную технику из Америки.
Музыкальному педагогу Никите Морозову, 4 июня 1910 года:
"Пока же весь месяц провел в гулянье. Ловил часто проволочкой рыбу и сажал ветлы. Последним делом увлекался и увлечен до сих пор. Для этого дела приобрел себе бурав, которым буравлю на аршин вглубь и сажаю туда большой кол ветловый, аршина три над землей. Посадил 120 штук таких. Поливал и поливаю их с аккуратностью, терпением и настойчивостью, достойной лучшей участи. Зато мой и восторг велик, когда увижу свежую почку или молодой зеленый листок. Веду строгую отчетность принявшимся деревьям. Теперь их у меня уже 43. Поздравь меня!"
За советами по ведению сельского хозяйства Рахманинов часто обращался к брату своей ученицы, агроному Максимилиану Крейцеру.
1 апреля 1911 года:
"Милый мой Макс, внемли! Мне надо от тебя:
1) Фокса-крысолова отменных качеств. Пожалуй, лучше мужчину. Если это не так дорого, то двух, т. е. мужчину и женщину.
2) Двух поросят из твоего имения. Самых знаменитых! В прошлом году ты их продавал и хотел даже нам прислать, но тогда у них чума случилась. Ну, а сейчас они здоровы? Если здоровы, то пришли, пожалуйста. Цену не помню, кажется, по 15 [рублей]. По получении поросят немедленно вышлю деньги. Посылай их в Ивановку (Ржакса, Тамбово-Камышинской [железной дороги]), куда я еду через три дня. Если ты находишь, что черные свиньи выгоднее, то пришли черных. "Тебе я верю", поет Ланчотто Франческе. Пришли, значит, две свинки и одного боровка. Смотри только, чтобы не в родстве были свиньи с боровком, а то я к тебе иск предъявлю; и чтобы знаменитые были".
В Ивановке у Сергея Рахманинова появилось и еще одно новое увлечение — автомобили. В 1912 году жена подарила ему машину, которой композитор даже дал имя — "Лора". Рахманинов любил быструю езду, водил всегда сам, хотя иногда брал с собой шофера на случай поломок. Автомобильные поездки стали любимым развлечением композитора до конца его жизни.
Писательнице Мариэтте Шагинян, 29 июля 1913 года:
"Когда работа делается совсем не по силам, сажусь в автомобиль и лечу верст за пятьдесят отсюда, на простор, на большую дорогу. Вдыхаю в себя воздух и благословляю свободу и голубые небеса".
Жизнь за границей
В 1917 году, еще до революции, Рахманинов задумался об отъезде из России. Этими размышлениями он делился в письмах своему двоюродному брату, пианисту и дирижеру Александру Зилоти.
1 июня 1917 года:
"На свое имение Ивановку я истратил почти все, что за свою жизнь заработал. Сейчас в Ивановке лежит около 120 тысяч. На них я ставлю крест и считаю, что здесь последует для меня крах. Кроме того, условия жизни там таковы, что я, после проведенных там трех недель, решил более не возвращаться. У меня осталось еще около 30 тысяч денег. Это, конечно, "кой-что", в особенности если можно будет работать и зарабатывать… Но тут у меня опасение еще одного краха: все окружающее на меня так действует, что я работать не могу и боюсь, закисну совершенно. Все окружающие мне советуют временно из России уехать. Но куда и как? И можно ли… Возможно ли мне рассчитывать получить паспорт с семьей на отъезд хотя бы в Норвегию, Данию, Швецию… Все равно куда! Куда-нибудь!"
Сергей Рахманинов с женой Натальей Рахманиновой. 1924 год
Российский национальный музей музыки, Москва
В декабре того же года композитор уехал на гастроли по Норвегии и Швеции. Вместе с ним отправились его жена и дочери. В Россию они больше не возвращались.
Год спустя Рахманинов с семьей поселился в Нью-Йорке. Там он заключил контракты с несколькими концертными организациями и выступал как пианист, что позволяло ему зарабатывать на жизнь. Однако в письмах Рахманинов упоминал, что эмигрантам за границей приходится очень тяжело, и никому из своих знакомых не советовал переезжать.
Сергей Рахманинов с женой. 1925 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Композитору и дирижеру Рейнгольду Глиэру, 3 апреля 1922 года:
"Я получил Ваше письмо, в котором Вы спрашиваете моего совета по поводу предполагаемого Вашего приезда в Америку. Мне очень жаль разочаровывать Вас, но я считаю долгом своим предупредить Вас, что в Америке в настоящее время такое перепроизводство музыкальных сил, что новому человеку почти нет никакой надежды сколько-нибудь прилично устроиться. Для примера могу Вам указать на Метнера. Почти два года я стараюсь устроить для него ангажемент у какого-либо импресарио, но старания мои остаются безуспешными".
Даже в эмиграции Сергей Рахманинов не забывал о родине. Когда журналисты спрашивали его об отношении к России, он отвечал: "Я русский композитор, и моя родина наложила отпечаток на мой характер и мои взгляды. Моя музыка — это плод моего характера, и потому это русская музыка".
В 1926 году президент лиги "За американизацию иностранных граждан, проживающих в США" Натаниэль Филлипс обратился к Сергею Рахманинову с просьбой выступить перед русскими эмигрантами и убедить их принять гражданство США. Но композитор отправил Филлипсу письмо с отказом.
28 января 1926 года:
"Хотя я в величайшем восхищении от американской нации, ее правительства и общественных институтов и глубоко благодарен народу Соединенных Штатов за всё, что он сделал для моих соотечественников в тяжкие годы их бедствий, я не считаю возможным отречься от своей родины и стать при существующей в мире ситуации гражданином Соединенных Штатов".
Сам Рахманинов принял американское гражданство лишь за два месяца до смерти и только для того, чтобы его жена и дочери избежали трудностей с оформлением наследства.
СЕРГЕЙ РАХМАНИНОВ НА ПАЛУБЕ ПАРОХОДА. 1930-Е
В семье композитора принято было разговаривать только на русском языке. В его библиотеке хранилось много русскоязычных изданий, друзья часто присылали Рахманинову литературные журналы с новыми произведениями.
Евгению Сомову, знакомому композитора, 17 августа 1942 года:
"Поблагодарите Елену Константиновну (жену Сомова. — Прим. ред.) за присланный журнал. Действительно, "Шпион" рассказ очень сильный. Больше ничего примечательного в книжке не нашел, кроме нескольких строф современного русского поэта Прокофьева про березу: "Люблю березу русскую, то светлую, то грустную". К сожалению, это стихотворение не приведено полностью. Имеются еще только интересные строфы, которые заканчиваются: "Под ветром долу клонится — И гнется, но не ломится". Очень мне это понравилось".
Благотворительность
В годы жизни за границей Сергей Рахманинов старался помогать своим знакомым и родственникам, которые остались в России, студентам Московской консерватории и молодым композиторам-эмигрантам. Он отправлял им деньги и посылки с продуктами и необходимыми вещами, давал благотворительные концерты в пользу безработных. В письме своему московскому другу Владимиру Вильшау Рахманинов попросил составить список профессоров консерватории, которые особенно нуждались в поддержке.
9 сентября 1922 года:
"Душевно рад был получить твое письмо, которое пришло как раз накануне моего отъезда из Германии в Америку. Отныне я предпочитаю посылать именные посылки и буду просить тебя сообщить мне имена и адреса наиболее нуждающихся из профессорского персонала консерватории. В числе лиц упомяни непременно адреса Морозова и Гедике. Московская консерватория — единственное учреждение, которое не удостоило меня ни словом привета. Объяснение, данное ими тебе и состоящее в том, что им неизвестен отправитель, не выдерживает критики, т.к. на каждом бланке стоит мое имя. Да и как объяснить тот факт, что двое из профессоров обратились все-таки лично ко мне с благодарностью? Затем тебе, например, сказали, что летом прислано было 5 посылок, а их было 20. Но самое главное — это желание знать, между кем и как были распределены посылки. Буду ждать твоего листа и по мере сил высылать всем непосредственно".
В списке, который Вильшау отправил Рахманинову, значилось 19 имен — в том числе Рейнгольд Глиэр, Александр Гедике, Никита Морозов. Всем им композитор отправил посылки, а в ответ вскоре получил коллективное письмо с благодарностями. К нему прилагалась рукопись кантаты, которую сочинили Глиэр и Вильшау. Она заканчивалась словами "Да здравствует Рахманинов Сергей!".
Когда Рахманинов стал почетным председателем Русской консерватории в Париже, многие студенты обращались к нему, чтобы им назначили специальную стипендию имени самого композитора. На это Сергей Рахманинов выделял собственные средства.
Рейнгольд Глиэр. Благодарственная кантата. 1922 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Казначею Американского комитета по образованию русской молодежи Сету Гано, 14 января 1931 года:
"Дорогой мистер Гано, Согласно Вашей рекомендации в письме от 13 сего месяца, я прилагаю при сём мой чек на 150 долларов, которые я жертвую на образование студента Николая Цицерошина. Был бы Вам признателен, если бы Вы время от времени сообщали мне об успехах в занятиях этого молодого человека".
Вилла "Сенар"
В 1929 году Сергей Рахманинов купил участок земли на берегу Люцернского озера в Швейцарии. По проекту архитекторов Альфреда Мёри и Карла-Фридриха Кребса здесь возвели виллу в стиле модерн, которая получила название "Сенар". Рахманинов с семьей по-прежнему жил в Америке, но в Швейцарию приезжал в летние месяцы. Именно здесь он написал несколько крупных музыкальных произведений, в том числе Рапсодию на тему Паганини.
Сергей Рахманинов за рабочим столом в Сенаре. 1930-е
Российский национальный музей музыки, Москва
Руки Сергея Рахманинова
Российский национальный музей музыки, Москва
Последний концерт Сергея Рахманинова в Люцерне. 1939 год
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов в рабочем кабинете. Сенар, 1930-е
Российский национальный музей музыки, Москва
Свояченице Софье Сатиной, 8 августа 1931 года:
"Что касается нашего владения, то меня оно очень удовлетворяет. У нас чудный домик. Чудная ванная с электрическим бойлером, электрическая плита и ледник. Мебель мы купили в первый приезд сюда, в мае. Также посуду, белье и т. д. Все первый сорт. Так что комфортабельно и уютно.
Ко дню нашего приезда все уже было поставлено на место. Гардины повешены, лампы, электрическое освещение, телефон. Чудный рояль "Стейнвей", который Стейнвей подарили ко дню свадьбы Ирины и который, я наконец смог взять со склада. Теперь с наружной стороны: те последние громадные работы по засыпке ям на нашем участке, на которые я в мае решился и которые почти закончены, также работы по сломке старого дома очень скрасили наше владение. Верно, что пока это выглядит еще неопрятно, т. е. не покрыто травой, но я уже представляю себе, какая это будет красота в будущем году. На днях жду садовника, с которым буду обсуждать, какой вид придать нашему саду. Где, как и какие деревья посадить, цветы, как разбить дорожки и т. д. О большом доме, для которого заготовлена уже большая ровная площадь как раз около обрыва к озеру, пока только мечтаю. Стою на этой площадке, любуюсь видом и представляю себе, что это за красота будет у меня в комнате с большим окном. Нашел себе в мыслях и место, где меня, если надо будет, и похоронить можно. Вообще мне все очень нравится. И если ты не хочешь, чтобы тебя обманывали, делай все сам. И вот, Сонечка, я стал заниматься сам хозяйством. Садовника прогнал и беру поденного. Помогает советом мне мой сосед, которому я, рассчитывая на его помощь, догадался привезти сигар. Сегодня у меня была пахота. Настоящий двухлемешный плуг и пара лошадей. Так как поля мои "необозримы", то с пахотой покончу только завтра к вечеру, если не помешает дождь. Земля и сегодня сыровата.
Не знаю еще, имеется ли тут борона. После чего буду засевать свои поля газоном. Кроме этой работы, у меня был поденный, подрезавший все яблони. Днем я ездил сам в питомник выбирать еще новые деревья для посадки. Поразился, до чего это дешевле, чем заказывать через поставщиков. И какие чудные деревья. У меня, то есть до меня, уже многое посадили, и я хочу еще деревьев десять, двадцать, но больших, посадить лишних. Себя побаловать! Хожу, хожу по своему поместью день-деньской, смотрю на работы, как работают, и оглядываю каждое дерево: нет ли почек. Пока почки, и большие, появились на сирени. У всех других отсутствуют".
Военное время
Виктор Федюшин. Письмо Сергею Рахманинову. Нью-Йорк, 18 марта 1841 года
Российский национальный музей музыки, Москва
Сергей Рахманинов тяжело переживал известия о Великой Отечественной войне. Он следил за сводками с фронтов, пытался разобраться в причинах того, что немцы стремительно подошли к Москве, а советские войска не смогли их остановить. В письме двоюродной сестре композитор говорил: "Мне теперь совсем очевидно, что у русских не хватает снаряжения, иначе такая армия не отступала бы".
В военные годы Рахманинов снова занялся благотворительностью: теперь средства от его концертов шли на поддержку советской армии, лечение раненых и обмундирование бойцов.
Главе концертного бюро Марксу Левину, 19 ноября 1941 года:
"Дорогой мистер Левин. Имею удовольствие вместе с этим прислать чек на $ 3920.29 на имя Виктора Федюшина, генконсула СССР (то есть подлежит выплате В. Федюшину). Насколько я понимаю, Вы перешлете эти деньги вместе с тремя другими чеками на сумму $ 53.00, которые я дал Вам, — мистеру Федюшину из Русского консульства как наш дар пострадавшим в России. Пожалуйста, объясните мистеру Федюшину, что я оставляю на его усмотрение, какого рода медикаменты и другое оборудование и товары должны быть куплены на эти деньги, но я был бы очень благодарен, если бы все купленные товары были переправлены в Россию в качестве подарка от меня. Это единственный путь, каким я могу выразить мое сочувствие страданиям народа моей родной земли за последние несколько месяцев. Если это возможно, я хотел бы получить какое-нибудь подтверждение того, что эти товары достигли своего места назначения. Благодарю Вас за помощь в этом деле, остаюсь искренне Ваш Сергей Рахманинов".
В 1941 году Сергей Рахманинов закончил свое последнее музыкальное произведение — цикл "Симфонические танцы". Его ноты композитор выслал первому секретарю посольства СССР в Вашингтоне Владимиру Базыкину.
СЕРГЕЙ РАХМАНИНОВ И ЮДЖИН ОРМАНДИ НА РЕПЕТИЦИИ "СИМФОНИЧЕСКИХ ТАНЦЕВ".1940 ГОД
Последний концерт Рахманинов дал всего за шесть недель до смерти, когда еще не подозревал о своей тяжелой болезни. Он скончался в марте 1943 года, не дожив всего трех дней до своего 70-летия.
Дом в беверли -Хиллс, где умер Сергей Рахманинов 1942г
Могила Сергея Рахманинова на кладбище Кенсико близ Нью-Йорка
Мемориальная доска в Москве на доме №10 по Страстному бульвару
fozhawev
marfullgestwin84
rss_pop
