Жил-был некто с самой обычной фамилией - Понеделько.
И самое удивительно было то, что он не пил спиртного.
Абсолютно никакого. Даже кефир опасался пробовать.
И эта жизнь была привычна и однообразна.

Однажды, когда жизнь надоела своей монотонностью, Понеделько решил выпить.
Немножко.
С друзьями.
Кружечку душистого и ароматного пива.
Почувствовав приятную легкость в голове и теле, Понеделько прислушался к себе.
На душе становилось всё веселее и веселее.
Новые ощущения были необычными и приятными.
Понеделько такая перемена в его жизни понравилась.
И на следующий день он выпил ещё немного.
А потом ещё чуть-чуть.
И через два дня снова…
И через три опять…
Читать дальше

Человек постоянно меняется в течение жизни, это нормальный ее ход. Совершенно необязательно с возрастом все становятся занудными и скучными, люди просто становятся умнее, опытнее, и как раз-таки интереснее, человек постоянно учится, постоянно узнает что-то новое, развивается.

Когда собираешься в первый класс, тебе говорят: «Ну вот, совсем большой стал! В школу идешь!». На протяжении всей твоей школьной жизни только и слышно: «В каком классе сейчас учишься? Аааа, во 2-ом, 5-ом, 8-ом, 10-ом! Какой взрослый уже!»
И вот наступает момент обучения в ВУЗе, все наперебой твердят: «Всё! Закончилось детство, теперь ты взрослый! За тобой больше не будут бегать классные руководители, учителя, завучи и родители. Теперь ты сам за себя отвечаешь!»

Что же происходит, когда ты заканчиваешь институт? Тебе уже никто ни чего не говорит. Теперь ты уже сам думаешь: «Эээх, закончилась моя беззаботная и разгульная жизнь! Теперь работу надо искать, слезать с родительской шеи. А на работу устроишься, уже не прогуляешь утренние часы. Даже после страшной пьянки придется просыпаться рано и идти работать».

А как насчет семьи? Для многих появление семейной жизни является переломным моментом, началом взросления.
Или же настоящее взросление приходит, когда у тебя появится ребенок? Когда ты начнешь за ним следить, ухаживать, воспитывать?
Примечательно то, что в детстве взросление ассоциируется с большей свободой, с большими возможностями. Тогда когда как в более сознательном возрасте, о взрослении думаешь как о большей ответственности, больших обязанностях.

Я заподозрил, что взрослею, когда между футболом и какой-то порнушкой, идущими в одно и то же время по разным каналам, в первый раз выбрал футбол.

Бывают дни, когда опустишь руки,
И нет ни слов, ни музыки, ни сил.
В такие дни я был с собой в разлуке
И никого помочь мне не просил.
(c) А.Макаревич.

Бывают дни, когда всё получается. Автобусы приходят вовремя, на работе неожиданно дают какие-то внеплановые деньги, новая информация усваивается сама собой, похвалы в твой адрес раздаются всё чаще и чаще, птицы поют будто специально для тебя, мётлы расцветают - в общем всё, как утверждает по воскресеньям г-н Швыдкой: "Жизнь прекрасна!"
А бывают дни, когда опустишь руки. И нет, понимаешь, ни слов, ни музыки, ни сил. Сосредоточиться ни на чем не можешь, транспорт уходит из-под самого носа, дождь есть, а зонта нет, продавцы обсчитывают, уличные собаки норовят облаять и укусить, крокодил не ловится, кокос не растет.
А еще бывают дни никакие - пресные, как несолёный рис, и серые, как слоны.
Таких дней - больше всего.
Помните детскую песню про розового слона? После того, как охотник поймал его и привел в зоопарк, слон стал серым, обычным. Там ещё утешения в последнем куплете: "Скоро подарит солнце рассвет, выкрасит кожу в розовый цвет".
Понятно, что если ты оказался в зоопарке, то уповать тебе следует лишь на то, что может быть, выглянет солнце, может быть, еще и что-то там выкрасит...
Очень важно не забывать, что солнце всё-таки периодически появляется, пусть и не так часто, как хотелось бы.

Я никогда не видел совесть и не знаю, что это такое. Но подобно палеонтологу, который по одной косточке установил облик всего динозавра, я могу написать её портрет, исходя из чувства, которое она внушает людям.
Итак, послушав её ужасный зубовный скрежет, могу с полной уверенностью сказать, что совесть – это монстр величиной более метра, обладающий невероятно выраженным жевательно-пилительным аппаратом. Собственно, вся совесть – это одна большая прыгающая челюсть.
Где-то в родственниках у совести затесались хамелеоны. Маскируется она лучше всякого диверсанта. Найти её невозможно.
Зато слышать – сколько угодно!
Она пилит и грызёт всё. Чёрных, белых, узкоглазых, малоговорящих и болтливых. Бобёр по сравнению с ней – тьфу, мелочь кошельковая. Говорят, что древние скифы умели приручать совесть и использовали её для завоевания особо непокорных племён. Когда я слышу в новостях, что где-то рухнул мост, я ничуть не сомневаюсь, что это сотворили зубы одной разъединственной совести.
К стоматологам совесть не ходит. Никогда. Старики говорят, что когда-то Самый Первый Стоматолог предложил Самой Первой Совести:
- Хочешь, я тебе зубы полечу?
- Ну, попробуй, - удивлённо сказала совесть, у которой никогда проблем с зубами не было.
И Самый Первый Стоматолог полез к ней в пасть и целый день рубил, сверлил, стучал молотком и наконец, ухитрился отковырять кусочек зуба.
- Ну и зачем ты это сделал? – сурово спросила Самая Первая Совесть.
- Теперь есть что лечить! – с фанатичным огоньком в глазах сказал Первый Стоматолог.
Тогда Совесть обиделась и съела у Первого Стоматолога бормашину, лоточек, зеркальце и зубоврачебное кресло, оставив только каменный топор. С тех пор в душе все стоматологи больше всего на свете любят орудовать каменными топорами. А с совестью они в ссоре.
Но это я отвлёкся.
Совесть не спит никогда – ни днём, ни ночью. Вместо этого она грызёт, и пилит, и скрежещет. Если какая-то совесть пытается втихаря поспать, то все остальные показывают на неё пальцем и громко презирают. Тогда она стыдится и с удвоенной силой бросается пилить.
Видели холодных, мрачных и угрюмых людей? Хорошего настроения у них нет. А всё почему? У них порезвилась совесть.
Хорошо хоть, у меня она не водится!

Посмотри в окно.
Что видишь? Темноту?
Прислушайся.
Что слышишь? Тишину?
Странно, но ведь в это время на улице должно быть много пьяных подростков.
А сегодня - куда все делись? Не иначе – это тайный сговор.
Одинокие пешеходы стараются быстрее убрать свои тела в теплые квартиры. Дааа, глядя на такую улицу так и хочется написать: «Рано утром дворники нашли её истерзанное тело прямо под деревом, около пятого подъезда. Свидетелей этого трагического и жуткого происшествия не было».
Блин, так я это уже написал. Ничего страшного, текст в компьютере можно легко отредактировать. Напишу лучше что-нибудь более оптимистическое: «Виктор любил это время суток и когда не работал, любил гулять по темным и тихим улицам засыпающего города». Неее, так тоже мрачновато. Наводит на лишние нехорошие ассоциации. Так, стоп. А что, собственно, делать на улице?
Гулять?
Гулять, гулять и ещё раз гулять.
А гуляет у нас кто? Правильно – влюбленные, бездельники, да, и ещё мамки с колясками. Все остальные по улице просто перемещаются. А кто у нас Виктор? А Виктор у нас красив, молод, энергичен, и он идет… О! Точно! Виктор идет на свидание.
И прямо около пятого подъезда, под деревом, он обнаруживает труп своей девушки! Интересно, а кто её убил? Случайной проходящий мимо наркоман, сосед-извращенец или пьяные подростки? А может метеорит, шальная пуля-дура или локальное повышение атмосферного давления?
Ладно, вот сейчас в туалет схожу, потом выпью вторую кружку с чаем, и сюжет начнёт выстраиваться в чёткую, слегка изломанную, линию.
Начну с главного – с мотива убийства. Или нет, лучше начну с девушки. Она была прекрасна как: хорошо прожаренная котлета, изысканное вино, самое вкусное варенье, сочный пирог с мясом?
Что-то не то. Вопрос на засыпку: когда я сегодня ел?
Вспомнил! Я ел вчера, а сегодня мои ноги дальше туалета никуда не ходили. В холодильнике пусто, в желудке тоже, а голод, как известно, хватает не только за хвост, но и за голову, и в неё ничего путного не лезет.
Ладно, выпью ещё чашку чая. И что это за рассказ такой получается, прости господи? Вот у Фрумича, «Пики обострений» - коротко, ёмко и смешно. А у меня? А у меня какая-то поножовщина. Да и не писатель я вовсе, а простой такой среднестатистический читатель. Гляну в Интернет. А там сплошь профессиональные писатели: жутко талантливые, одаренные гением и ранним алкоголизмом.
Вот беда, на мою седую совесть - уныние и самобичевание. А может хватит писать и пора начать только читать? А писанину в топку, как сделал великий Гоголь. Диски форматировать, а дневники удалить?
Решено. Во всём виноват чай. Не иначе. Не надо было так много чая пить.
О! А ведь на улице тихо и темно. Прогуляюсь я до магазина!
Обязательно прогуляюсь…

- Счастливый ты, - сказал Кутяпкин соседу Губанову. - Неженатый.
Губанов почесал в ухе и ответил:
- Да как сказать - счастливый ли. С утра-то, кажется, счастливый, а к вечеру счастья особого нет.
- Возьмем к примеру 8 марта. Оно ведь «на носу», - завелся Кутяпкин, - Поверишь, измаялся, чего жене подарить.
- Вот нашел проблему! Забежал в магазин да и купил. Косметичку там, духи заморские.
- Да не любит она у меня косметику, - вздохнул Кутяпкин. - Губы только красит, иногда.
- Ага! Тогда помаду ей подари.
- Хм, помаду. В универмаге целая стена исписана этими помадами, все образцы оттенков. Откуда я знаю, какой оттенок ее устроит? Ведь мода. Зимой вроде морковный цвет был в моде. А сейчас может, не морковный, а какой-нибудь томатный или баклажанный. Чего я могу, когда там женщины толпой стоят и на эту стену целый день смотрят? И сами не знают, что им нужно.
- Эээээ, - задумчиво сказал Губанов. - Ну, чего-нибудь кухонного ей купи. Кастрюлю-скороварку или набор поварешек. Самое то и будет.
- Это она обидится. Купил, скажет, приспособление для дальнейшего угнетения.
- Б…, - ругнулся Губанов. – Давай дальше думать. А из бижутерии чего-нибудь дарил?
Кутяпкин замахал руками:
- Что ты! Там сам черт не разберется. Был я в этом отделе - глаза разбегаются! Всякие там колечки, ошейники, разные уздечки золоченые. А никто не берет, - все женщины равнодушно идут мимо. Значит, не носят сейчас такого. Тут одно ясно: что модно, того не достанешь. А раз лежит на приладке, - значит, не модно.
- Делааа, - сказал Губанов печально растягивая букву «а». - Слушай, а купи ты ей чашку. Мода, чашками пренебрегает. Я сам видел: очень есть симпатичные чашки, рублей по 500. Да еще блюдечка дают в придачу. И надпись золотую закажи: «Любимой от любимого» или «Любимой жене от любящего мужа». Самое то будет, понял?
- Чашка у ней есть, - сказал Кутяпкин. - Красивая, в полосочку. Я же и дарил ей на то 8 марта.
- Уж не могла за год и разбить, - сказал Губанов.
- Она у меня аккуратная шибко, - вздохнул Кутяпкин.
- А ты вот что, - воодушевился Губанов, - возьми да и сам разбей. Как будто не нарочно.
- Не выйдет у меня «как будто», - засомневался Кутяпкин. - Это знаешь каким артистом надо быть!?
- А ты выпей грамм двести, и вроде бы пьяный, понимаешь? Вроде бы потерял равновесие и чашку ненароком на пол смахнул.
- Да? - с надеждой спросил Кутяпкин.
- С праздничком, - сказал Кутяпкин Губанову.
- А, Кутяпкин! Ну, как подарок? - спросил Губанов.
Окончание

Виолетта Кондратьевна любила утренние посиделки во дворе на лавочке. Вот и в это чудесное и солнечное утро она вышла из своего дома и села на скамеечку.
Мимо нее совершенно случайно пролетал воробей. Как на грех, именно в этот момент Виолетте Кондратьевне вдруг нестерпимо захотелось зевнуть. Она зевнула, причем так широко, что воробей залетел ей прямо в рот. Виолетта Кондратьевна была женщина культурная, поэтому она чинно поправила на голове платок, и, почесав себя за ухом, стала сидеть дальше.
Как известно, зевота сразу не отпускает и следующий зевок не заставил себя долго ждать. Женщина опять зевнула, и ещё один воробей залетел в её широко открытый рот. Виолетта Кондратьевна поцокала несколько раз языком, тайком ото всех поковыряла в носу и решила продолжать свои утренние посиделки.
Между тем, коварная зевота всерьёз напала на женщину и продолжала ее мучить. Ерзая, время от времени, на своей скамеечке, Виолетта Кондратьевна изредка позволяла себе зевнуть и каждый раз ей в рот залетал очередной воробей.
Подышав свежим воздухом до обеда, Виолетта Кондратьевна заметила, что больше воробьев во дворе нет. На деревьях и крышах домов их тоже не было. Она опять широко и демонстративно зевнула, но в рот при этом никто не залетел.
Виолетта Кондратьевна немного подумала и решила, что уже достаточно побыла на улице, поэтому она медленно пошла домой, изредка почесывая свой длинный нос.

Странно, но моё Прошлое пьёт только кофе и сильно заторможено. Немного забавно, когда оно сжимает в тонких длинных пальцах чашечку горячего крепкого кофе и смотрит на меня. А может и в монитор, в зависимости от того, что ближе.
Моё Настоящее пьёт крепкий сладкий чай, с вареньем и баранками, которые так трудно раскусить, предварительно не помакав в чай. Правда, от большого количества сахара, оно почему-то звереет и начинает кидаться на всех и вся, но это уже мелочи. А ещё, Моё Настоящее смотрит трансляцию Камеди Клаба по телеку. У Настоящего длинные волосы, собранные в пучок на голове, и оно разрешает мне расчёсывать её только тогда, когда ей лень самой, и никогда, если спешит, потому что, по её мнению, я делаю это слишком медленно. Моё Прошлое само расчёсывало меня - долго и осторожно. Моё Будущее - красивая фигура, закутанная в тонкую шаль, сидящая в кресле, и я могу видеть лишь, как она пьёт какое-то вино из длинного узкого бокала, и лишь иногда легко улыбается, не спуская с меня глаз.
Забавно, но Моё Прошлое никогда не держит меня за руку. А вот Моё Настоящее так любит ко мне прикасаться. От дымки моего Будущего исходит нечто такое, что заставляет меня прятать руки подальше, да и самому по возможности отодвинуться подальше.
Моё Прошлое радуется, если я остаюсь самим собой. Моё Настоящее гордится, если я становлюсь похожим на неё, или превосхожу её в чём-то. Моё Будущее опять улыбается мне краешком губ и, подняв бокал ко рту, делает ещё один долгий глоток.
Моё Прошлое я так и не победил - оно было смиренно. Прямо по Библии. Мои ядовитые клыки и острые когти вязли в белой и пушистой шкурке. Моя ненависть разбивалась о грустную улыбку. Моё Настоящее - пополам политик и бешеный зверь. Она сражает меня своей логикой и расчётом, а я обворачиваю её злость в своё тепло и обезвреживаю яд. На поле боя мы - равноценны. Наша битва могла бы быть бесконечной, но я надеюсь, что у кого-нибудь из нас хватит ума просто остановиться. Моё Будущее... Моё Будущее спокойно пьёт своё вино.
У Моего Прошлого - глаза из моих 12-тилетних снов. И красивые волосы. И младшая сестра. Хотя нет, в снах сестра была помладше. Ну ничего, глаза-то точности один в один. У моего Настоящего - тело из моих 15-летних эротических фантазий. И много-много-много капризности и грации. У моего Будущего - потрясающая и обворожительная улыбка.
Моё Прошлое - одновременно жестоко и наивно. Моё Настоящее - паучок, плетущий сеть интриг и питающийся пойманными мушками. Моё Будущее пьёт своё душистое вино, любуясь его красивым красноватым сиянием на свету.
Моё Прошлое так устало и оно уходит первым. За ним уходит Моё Настоящее, у неё слишком много дел в Интернете. Моё Будущее играется с наполовину пустым бокалом.
- Что? Что ты там увидела?
- О-о, там всего лишь - Жизнь, - слегка улыбается Моё Будущее и медленно поднимается с кресла. Потом она выливает половину своего бокала в кофе, а половину - в чай.
- Выбор за тобой, - призывно улыбается она мне, и медленно-медленно исчезает.

Жила-была девушка Лариса.
Однажды она отперла дверь в подвал и вошла в него. Одна, в кромешную чёрную-чёрную темноту, и там её потрогали за грудь.
- За что? - робко прошептала Лариса.
- За грудь! - пробасила темнота.
- Очень приятно! - пробормотала Лариса.
- Пожалуйста, - хохотнула темнота. - Приходи ещё.

- Ты хотел бы внезапно очнуться в будущем?
- Да.
- Тогда вот... Я тут принёс... Три литра...

ФОТО

Если честно, то я до сих пор не знаю, что заставляет меня не уходить с ЛиРу и хоть что-то писать в свой дневник. Может это Валез наложил на меня какой-то мудреный приворот? Или жить и писать «в стол» всё-таки тяжелее? В любом случае - все ответы съели коварные вопросы и даже не рыгнули в потолок.
Пришел я на ЛиРу грубым, наглым и голубоглазым, в кирзовых ботинках и шапке ушанке, в далеком 2006 году. Не по нужде пришел, а по большому недомыслию. Недомыслие ушло, а мысли остались и поселились в умах и деяниях людей.
Что в итоге?
В итоге по трупам и по колено в крови я один раз добрался до первой 500-ки Я-Рейтинга, шантажом, вымогательством и кликанием по кликам я получил в рабство 435 постоянных читателей, настрочил (41820 анонимок в НУКАВД, ФАС, ПАС и ГОЛ) 733 записи в дневнике, большую часть которых честно спёр из своей головы.
У меня развилось стойкое недоверие ко всем инакомыслящим, инакоговорящим и инакосидящим, но осталась стойкая убежденность, что без таких вот людей было бы скучно и неинтересно жить.
Волосы обрели блеск и шелковистость, а мысли утратили лоск и небрежность. Винить в этом никого не хочу, а так хочется это сделать. Руки так и тянутся напечатать чёрный-чёрный список, да с красной-прекрасной строки. Усилием воли, беру руки в руки и продолжу.
Перво-наперво хочу сказать спасибо всем, кто живёт в это сложное для всех имён и народов время и пытается шевелить не одной извилиной, а хотя бы двумя. Поверьте дальше будет ещё сложнее. Тренируйтесь!
С удовольствием пожал бы левую ногу правому крайнему в стане борющихся со скукой, разрухой в голове и грибками на ногах. Отдавил бы пятую точку на карте бубен, ибо так начертано на линии жизни нападающего на личность.
Ёще хотелось бы поцеловать Н.Кидман и выиграть 20 млрд.евро взглянуть в бессовестные глаза каждого, кто еще не читает мой дневник и строго покачать на них головой.
Подмигивая обоими глазами уходящим в никуда ПЧ, БезпятиминутПЧ и нифиганеПЧ я искренне кричу: «Одумайтесь, не оставляйте природу, мать вашу!», но эхо, коварное эхо, доносит до них лишь: «Мать вашу!».
Жёсткое время, жёсткие сердца. Так трудно найти в них хоть чуточку комментариев по теме, для Тёмы, о жизни и частностях.
А пока радуйтесь, что я заканчиваю этот пост и бойтесь, когда напишу следующие.
Ибо это будет не так рано, как не поздно.

Мышки-кошки

Нет жизненного опыта, который бы не имел значения. Не теряется ни единый прожитый момент. (c) Инаят Хан Хидаят

Маленький мальчик молча сидел в небольшой лужице и проводил пальцем по грязной глади воды. Он улыбался, смотря, как от его прикосновений расходится волнами мутная водяная рябь.
А мимо улыбаясь пробегали прохожие и приветливо смотрели на мальчугана. А некоторые останавливались и, кивая на мальчика, говорили восторженные слова об его безрассудном и весьма смелом поступке... Но где-то после 2-х часов мальчика переехал здоровый грузовик и его не стало.
Девочка Света, весь день наблюдавшая за мальчиком и видевшая его глупую и нежданную смерть, думала о бренности всего сущего. А ещё она думала об отце, который получил долгожданное место директора по маркетингу и в тот же день слег в больницу с инсультом. Она думала о своей маме, которая перестала общаться с родственниками после смерти бабушки. Она думала о своём брате, которого только что переехал грузовик. Мысли о наркотиках также присутствовали в её белокурой головке. Да, отец часто говорил ей, что наркотики зло.
Ну, зло. А вот теперь она сама убедилась в этом, потеряв своего братика.
Многие и многие люди осудили бы такой поступок и сказали бы, что это антиморальный и крайне бесчеловечный эксперимент. Но девочка Света с ними бы не согласилась. Ведь она получила тот самый бесценный опыт, который пригодится ей во взрослой жизни и, возможно, повлияет на её становление, как цельной и законченной личности.
Тем временем на улице стало довольно темно и стали зажигаться фонари. Света стала собираться домой. Она медленно встала с лавки и чуть-чуть сгорбившись побрела к дому размышляя о проказах и капканах, которые ей, готовит судьба, таких как алкоголь, сигареты, власть и деньги. Девочка решила, что всё-таки с сигаретами она уже определилась, когда давала старой и больной бабушке покурить тайком, как она просила. С алкоголем пока полной ясности не было и девочка решила, что придется поэкспериментировать с дедом. Он после смерти бабушки стал часто «прикладываться» к бутылке. Мать даже прятала от него водку и деньги. Света решила, что отныне она будет единственной и самой любимой внучкой.
Света улыбнулась своему хитрому и довольно изощренному плану и прибавила шаг, чтобы быстрее оказаться дома и сообщить маме ужасную новость о смерти братика. Интересно, как она себя поведет – задавалась вопросом Света. Она никогда не видела ничего подобного. Наверняка - это бесценный опыт, который многому меня научит – проносились мысли в её красивой голове.
Света быстро вбежала на 3-ий этаж, ловко открыла входную дверь и буквально ввалилась на кухню, где, попивая чай, сидели дедушка и мама.
- Мама! Деда! Братика задавил грузовик!!! – закричала Света, что есть сил и сильно выпучила глаза, изображая крайнее напряжение от волнения и переживаний.
Дед выронил чашку и поперхнулся чаем. Мать вскочила и бросилась на улицу. На лестнице она поскользнулась и полетела вниз по ступенькам. Света выбежала посмотреть, когда услышала предсмертный мамин крик. И действительно, она лежала внизу лестницы с разбитой головой и странно подергивалась, как будто по ней проходило высокое напряжение.
Следом за Светой на лестничную площадку выбежал дед и увидев мертвую дочь, сильно побледнел, но всё-таки взял себя в руки, вернулся в квартиру и позвонил в скорую и милицию. Потом дед зажал свою голову в руках и тихонько заплакал.
Света подошла к нему, положила руку на плечо и сказала:
- Дедушка, милый, может водочки выпьешь? Я знаю, где она лежит.
Дедушка посмотрел заплаканными глазами на Свету и молча кивнул головой.
Света вышла на балкон, вдохнула ледяной ночной воздух и улыбнулась своим мыслям.

На субботу было назначено выяснение отношений двух лучших шахматистов города – действующего чемпиона города по шахматам Луки Иосифовича Добермановского и претендента на это звание Бориса Кускова.
Когда наступил назначенный день, а циферблат настенных часов показал три часа послеполудня, в городском шахматном клубе «Черно-белые» было «яблоку негде упасть» - пришли все окрестные шахматофилы.
Соперники поздоровались друг с другом и уселись за стол на котором уже стояла доска с шахматами. Арбитр - Михаил Евгеньевич Дундукович - провел жеребьевку. Белая пешка досталась Борису Кускову. Худенький, очкастый, он нервно подергал плечом и потёр потные ладони. Матерый, поседевший в шахматных дуэлях Добермановский, позевывая, уставился на противника.
Борис быстро сделал первый ход, но вдруг, протерев очки, обескуражено спросил:
- Простите, а это что за конь?
- Который? - любезно осведомился Лука Иосифович.
- Да вот, вместо пешки, на «f 7». У вас преимущество – три коня, вместо двух!
Читать дальше

Маша подумала:
"Почему он сегодня так поздно?"
И сказала:
- Почему ты сегодня так поздно?
Коля подумал:
"Совести нет. Уже пива нельзя с мужиками выпить, сразу ей отчет давай".
И сказал:
- Так ведь конец квартала. Работы полно.
Маша подумала:
"Наверное, есть хочет. Я его любимые пельмени приготовила".
И сказала:
- Коль, ты наверное, есть хочешь. Я твои любимые пельмени приготовила.
Коля подумал:
"Вот встрял... Четыре кружки пива, да с закуской... А есть все равно придется, а то догадается".
И сказал:
- Отлично! Я голодный, как стадо диких бегемотов.
Прошло десять минут. Маша подумала:
"Голодный, а ест еле-еле. Может он заболел?"
И сказала:
- Голодный, а ешь еле-еле. Может ты заболел?
Коля подумал:
"Вот прицепилась! А насчет "заболел" - это идея!"
И сказал:
- Да, простыл, видно. Голова болит. Да и устал.
Маша подумала:
"Загружают его, а он за всех тянет".
И сказала:
- Загружают тебя, а ты за всех тянешь.
Коля подумал:
"Надо что-нибудь такое ввернуть, чтобы поверила".
И сказал:
- Да Страхов все придирается. Говорит, чтобы на этой неделе все отчеты привел в норму.
Маша подумала:
"Как это? Ведь Страхов в отпуске, он сам рассказывал".
И сказала:
- Как это? Ведь Страхов в отпуске, ты сам рассказывал.
Коля подумал:
"Вот память, дырявая, 32 Мб! Бестолочь я: никогда врать зря не нужно!"
И сказал:
- В отпуске. А сегодня звонил, гад. Прям из Турции, прикинь. Чтобы, говорит, отчеты были в норме. Иначе не видать мне прибавки как своих ушей!
Маша подумала:
"Вот неугомонный! В отпуске, а не отстаёт".
И сказала:
- Вот неугомонный! В отпуске, а не отстаёт.
Коля подумал:
"Ловко я её..."
И сказал:
- Страхов он такой - выскочка. Перед начальством выслужиться хочет. Интриган.
Маша подумала:
"Замотался он у меня. Поехать бы в субботу на дачу".
И сказала:
- Замотался ты у меня. Поехать бы в субботу на дачу.
Коля подумал:
"Еще чего! На дачу. В субботу с мужиками футбол посмотрим. Пиво, фисташки и всяко-разно…".
И сказал:
- До субботы далеко. Там видно будет. Может погода будет плохая.
Маша подумала:
"Господи, погода! Важно воздухом подышать. И я бы отдохнула".
И сказала:
- Господи, погода! Важно воздухом подышать. И я бы отдохнула.
Коля подумал:
"Тебе-то с чего отдыхать? Тоже мне, деятель".
И оказал:
- А что, неважно себя чувствуешь?
Маша подумала:
"Простыла я, видно. Голова болит. И температура есть, это уж точно".
И сказала:
- Что ты, милый. Всё у меня хорошо.


Мужчина и женщина

Мир меняется. Я чувствую это в воде. Я чувствую это в земле. Вот, уже и воздухе этим запахло...

Есть за мной «грех». Люблю я романтизм и всё такое-этакое.
Решил я сделать девушке, в которую влюбился, приятное. Купил цветов и пошел к её дому, чтобы этот букет вручить. По ходу движения пришла мысль, сделать все как в старых фильмах: найти мальчишку во дворе, дать ему немножко денег - пусть подарит букет «даме сердца». В предвкушении, что мой «romantIk» произведет неизгладимое впечатление, топаю к ее подъезду.
Маленький балбес лет восьми-девяти гуляет неподалеку.
- Эй, мальчик, можно тебя кое о чем попросить?
Мальчик долго и внимательно смотрит сначала на меня, потом на букет и выдает:
- В жопу не даю, а о минете не может быть и речи!
Мой «romantIk» как ветром сдуло, не нашелся сразу, что и сказать.
- Вообще-то я хотел попросить цветы отнести в квартиру...
Лицо мальчика стало милостивей:
- Ну тогда другое дело. В какую?
- В пятидесятую.
- Пятьсот рублей.
Второй раз за вечер я подумал, что слишком уже стар для этой жизни и мне не хватает деловой хватки: будь у меня с детства такая хватка, был бы на месте Чубайса минимум, а не простым инженером. Начинаю рыться в карманах, собирать бумажки (все деньги на кредитках, бумажки почти и не ношу с собой). Набирается четыреста восемьдесят рублей.
- Держи, пацан. Тебе этого хватит?
- Намана. Давай цветы.
Еще раз подивившись продвинутости молодежи, я с грустью побрел назад.
Вам интересно, что было дальше? Разумеется, у нас с девушкой все было хорошо.
Потом, как-то она рассказала мне про тот вечер, когда её младший брат притащил цветы как раз во время семейного ужина, и торжественно произнес:
- Это тебе, Маринка. Дядька вроде без пидорских замашек, но бедноват, я хотел посмотреть, сколько он в кошельке с собой таскает, а получилось, что я с него все бабки вытряс...

Мы - послушные куклы в руках у творца!
Это сказано мною не ради словца.
Нас по сцене всевышний на ниточках водит
И пихает в сундук, доведя до конца.

Едва забрезжила Аврора, а Гелиос начал собирать свою колесницу в долгий путь, небо заволокли облака. Этот мартовский день обещал быть хмурым и дождливым.
Боги Олимпа зевали, мрачно попивали нектар и, скучая, плотнее кутались в хитоны и гиматии.
– Тоска зелёная, – раздраженно сказал Гермес, резко выплескивая остатки нектара на висящую рядом тучку.
– Дело говоришь, – подтвердил Гефест. – Чем бы заняться?
Богиня мудрости и справедливой войны - Афина Паллада, начищая меч, предложила:
– Мужики, хватит скучать, давайте затеем небольшую войну?
– Эээээ, хватит-хватит, – ответил Арес. – С кем сейчас воевать? Разве что с варварами, а от этого увольте. Не серьезно как-то.
– Хоть бы один завалящий этрусский город! – простонала Афина и вложила сверкающий, как луна, меч в ножны. – Хоть бы восстание рабов, в конце концов!
– А я бы посоветовал сочинить красивую поэму, – встрял Аполлон. – Давайте сядем, как в старые добрые времена, и каждый напишет по строфе, потом еще по строфе…
– Чушь! Кому мы дадим ее в руки? Не Цицерону же! – фыркнула Гера, безуспешно пытавшаяся защитить шарфом волосы от всепроникающего мелкого и нудного дождя.
– Действительно, некому…
– Посмотрите, вон идет наш самовлюбленный приятель, – перебил Гермес.
– Какой конкретно? – спросил Гефест.
– Гай Юлий, конечно, – прогудел Зевс.
– Сегодня у них иды марта, кажется? – спросил Гермес. – А давайте сделаем так, чтобы предсказание прорицателя о его гибели в этот день сбылось! – предложил он. У всех богов азартно заблестели глаза.
– Не надо! – взмолилась Афродита. – Он же как-никак мой правнук.
– Не переживай, ему все равно прямая дорога в чудесный Элисий, – заметил циничный и бесчувственный Гермес.
Зевс велел виночерпию Ганимеду налить в свой кубок нектару побольше и намазать кусок душистого пшеничного хлеба амброзией и заметил в свою густую бороду:
– Он чересчур много о себе вообразил, твой правнук. Кроме того, разве ты забыла, как он отказался быть моим жрецом? Воевать ему захотелось…
– Да, но он такой красивый! – вздохнула богиня домашнего очага Гестия.

Гай Юлий Цезарь, с детства воспитанный материалистом, никогда не верил в приметы и пророчества. Но утром 15-го марта, отправляясь на заседание в Сенат, он посмотрел на небо и впервые в жизни увидел – где-то в вышине силуэты грозных и скучающих олимпийских богов.

В бытность свою, когда я «влачил жалкое существование», т.е. учился в институте, довелось мне работать внештатным корреспондентом в городской газете. Газета у нас была «продвинутая», поэтому главный редактор дал мне задание взять интервью у девушки легкого поведения. Но не у тех бездомных гостей столицы, что на тверской улице сдаются в аренду по 50 баксов, а у настоящего профессионала своего дела.
Пришлось упрашивать своего хорошего знакомого - Алексея найти мне такую «девушку». У него, как говориться, были «нужные знакомства»...
Обещал устроить мне интервью анонимное. По телефону. Сижу, жду звонка.
А вот и он...

- Добрый вечер!
- Здравствуйте, Артём! Меня зовут Ника.
- Очень приятно. Вы согласны рассказать мне немного о Вашей жизни и о своей работе, в частности?
- Да, конечно, для этого и позвонила.
- Тогда начнем, пожалуй, но Вы должны иметь в виду, что наша беседа будет опубликована в газете. Вы готовы к этому?
- Да. Никаких проблем.
- Ника, сколько Вам лет?
- Интересное начало, а какая собственно разница? Ну, 24.
- Разница есть. С молодыми девушками всегда приятнее общаться, это я Вам как мужчина говорю.
- Забавно. Я Вам верю.
- Расскажите, как так получилось, что Вы выбрали такую профессию.
- Все произошло случайно. У меня был друг, он меня чему-то научил, а дальше я уже сама...
- И как давно Вы этим занимаетесь?
- Лет 5.
- И Вы довольны?
- Да, конечно, зачем делать то, что не нравится...
- Ну, некоторые занимаются этим только из-за денег.
- Деньги - да, но меня еще и сам процесс увлекает.
- Ваша увлеченность, наверное, сильно зависит от того, с кем Вы имеете дело?
- В известной степени. Клиенты разные бывают.
- А каких Вы предпочитаете?
- А разве это не очевидно? Молодых, красивых и богатых! Но я одинаково ответственно отношусь ко всем клиентам. Даже больше люблю работать с женщинами.
- Да? И часто попадаются женщины среди клиентов?
- Достаточно. С ними бывает проще. Хотя у мужчин тоже есть свои положительные качества.
- Какие?
- Мужчина платит легче. Меньше сомневается в своих желаниях.
- А отрицательные черты мужчины?
- Порой, их заносит, они сильно увлекаются, многого хотят, а потом выясняется, что не могут оплатить и половины заказанного.
- Да, вероятно Вы правы. А Вы работаете только индивидуально, или бывают групповые заказы?
- Разные бывают. Чем больше в команде мужиков - тем тяжелее. В команде из одних мужиков вообще, столько идей прет, что частенько и удовлетворить-то всех не могу. Приходится обращаться за помощью. А этого я не люблю.
- И почему?
- Потом выяснять кто что делал, кому было труднее, соответственно и гонорар делить... Да, ну... Хотя, вроде группой веселее, а то, бывает, попадется ботан какой-нибудь. Денег мало, слюни пускает, скучно, заснуть за работой можно.
- Да, работа у Вас не из легких...
- Все-таки не бревна грузить.
- А клиенты довольны Вами.
- Конечно. Я же все делаю профессионально. Если настроение хорошее, то могу и сверх нормы сделать что-то. Так, в виде жеста доброй воли.
- Вы всему сами научились?
- Ну да. В таком деле главное опыт. Книг, конечно, появилось много. У каждого метро продаются, но без практики все равно никак.
- Это да. Тут я Вас хорошо понимаю. Вы работаете дома, или у Вас для этого есть специальное помещение? Рабочее место, так сказать...
- Люблю дома. Дома, как говорится, и стены помогают.
- И сколько Вы берете с клиента?
- Ну, все зависит от заказа, но не меньше тысячи. Я девочка уже не маленькая, чего мне крохи собирать. Опыт есть, клиентура широкая. Много постоянных клиентов...
- Тысячу рублей?
- Долларов, уважаемый Артём, долларов. Я же не дешевка, какая-нибудь. Я могу выполнить достаточно сложный, не стандартный заказ, потому и беру не дешево.
- А бывает, что клиенты «кидают»?
- Бывает. Вообще я вперед оплату беру, но Вы же знаете, как это бывает. Сначала хотят одно, платят, а потом разойдутся - давай еще это, это и то... заплатим потом, и прочее. Я, так, вроде, матерый уже программист, знаю, чем все это заканчивается, но все равно попадаю, как маленькая.
- Как, простите, Вы сказали - Программист?!
- Ну да. Опытный программист, говорю, а всё равно попадаю иногда.
- Что-то я не пойму.: вы ещё и программист?
- Что значит еще? Программист и есть. Это я Вас что-то не пойму. Лёшка тут тоже ржет. Вы что-то задумали, разыгрываете меня?
- Мне Алексей обещал устроить интервью с профессиональной проституткой... Вообще-то...
- ЧЕГО-ЧЕГО? Ах, он УРОД. Да я щаз из него самого педика сделаю!

Как потом выяснилось, Алексей с кем-то поспорил, что интервью всё равно состоится, так как мне воспитание не позволит обозвать Нику проституткой, а остальные рабочие термины наемного программиста и современной гетеры сильно совпадают. В чем, собственно, он оказался прав...

Пройдут года, на склоне лет,
Когда и секс уже не сказка
Я захочу найти ответ
Приду я в церковь, и с опаской
Там заведу свой диалог:

- Как ты сварил такой бульон? -
спрошу я вежливо у Бога.
- По пьянке, - грустно скажет Он.

И спросит Бог:
- Никем не ставший, зачем ты жил? Что смех твой значит?
- Я утешал рабов уставших, - отвечу я.
И Бог заплачет.

Что я йогурты люблю

Два укурыша в окне напротив тяжело жевали кусок сала. Что будет дальше не знали ни они, ни Ильич, а уж он знал почти всё. Но это было потом, в другой истории или в приближении к абсолютному идеалу, а пока…
Да, случилось так, что я напилась и блевала.
Точнее сказать - нажралась я не одна, а с Макаровым и этим молоденьким матросиком (вот, даже имя его не помню) какой-то жутко вонючей и мрачно горючей сивухи. Гад Макаров принес. И где он берёт такое убойное пойло? Может в ад за ним мотается?
Я вчера подкалывала его:
- Если и дальше будешь носить такую отраву, напишу на тебя товарищу Ленину. Он, говорят, строг к алкоголикам. Пропьете революцию. Посадит он тебя на кол, Макар ты вонючий.
Но, всё же, лучше такая сивуха, чем просто брага без перегонки.
Вчера это ничтожество ничего не смог сделать. Хорошо хоть матросик оказался стоящим. Вогнал мне до самых печенок, но я была пьяна, так что никакого удовольствия. Он называл меня ведьмой. Все называют меня ведьмой.
Предрассудки.
Хотя, по-честному, у меня бабка, говорят, была колдуньей. Я в неё. Кровь она заговаривала. При случае могла и сглаз сделать, и порчу навести. Однако, она ещё и односельчан травами лечила.
А бывало глазами своими чёрными "упрётся"... Раааз, и человек спит. Я где-то читала, что это называется гипноз.
Я и за собой замечала, что тоже могу влиять на людей, подавлять их волю. И мне это нравится. Ну а остальное бабкино "наследие" - заговоры, порча и так далее - чепуха, ясное дело. Опиум для народа, как говорит великий Ленин. Мы бы сейчас моей милой бабке быстренько в ЧК мозги прочистили, чтоб не разводила религию и поповщину...
Сегодня, проспавшись, умылась и пошла к себе. По дороге вспомнила о радости. Позавчера Макаров взял на белогвардейской явке одного офицеришку. Я на него сразу глаз положила. Огромного роста, блондин, а усы черные, ручищи здоровенные. Уговорила Макарова отдать его мне "для психической обработки".
- Ну и шалава же ты, - сказал Макар, но офицера на первый допрос отдал.
Сказал только, чтоб не портила его. Делом, по которому он взят, заинтересовался сам Дзержинский. Там какая-то обширная монархическая организация... Но меня это не касается. Я теперь занимаюсь совсем другими делами и офицеришку мне портить не резон, такие экземпляры теперь редки.
Я прошла к себе в кабинет, походила ожидая, когда приведут офицера. В предвкушении допроса я чувствовала нарастающее возбуждение, когда тело стонет в неукротимом желании. Я готова растерзать любого, чтобы насытить себя.
Красноармеец втолкнул ко мне офицера. Я вдруг осознала, что даже не знаю сути его дела. Подлец Макаров не удосужился хоть для проформы просветить меня на этот счет.
- Садись! - я ткнула пальцем в направлении прибитого табурета , что стоял недалеко от стола.
Ах, какой самец! Я представила себе, как он грубо берет меня и у меня непроизвольно сжались бедра. Это бывает заметно со стороны, я никак не могу избавиться от этого спазматического движения.
Сейчас, когда офицер сел на табурет, я спросила его имя, написала шапку протокола. И начала...
Я завожу себя не сразу, потом расхожусь, возбуждаясь все больше и больше.
Я ругалась как извозчик, кричала на него. Он не ожидал такой от меня агрессии, опешил. Я чувствовала нарастающее возбуждение и приближение окончательной разрядки. Когда-то на митингах я настолько возбуждалась от агрессии своего голоса, что от малейшего движения или вдоха я разряжалась в экстазе, непроизвольно сводя ноги.
Теперь я хотела властвовать над самцом. Получить удовлетворение унизив и растоптав его личность. Я подошла к нему и с удовольствием отвесила звонкую пощечину. Я, слабая женщина вознесенная к власти, распоряжалась этим породистым, сильным самцом.
И тут случилось непредвиденное, то, чего я никак не ожидала. Он вдруг вскочил, возвысившись надо мной во весь свой рост, схватил меня за горло, встряхнул, придавил и отбросил в угол кабинета. Я испугалась, упала и ощутила сильнейший половой экстаз. Меня буквально скрутило. Такое со мной случалось несколько раз в жизни. Это был длинный, потрясший меня до потрохов оргазм. Я получила возможность что-либо соображать лишь через несколько секунд, увидела удивленные глаза арестованного. Я лежала, точнее сидела в углу, опершись спиной о стену.
Затем я встала, подошла к столу, достала из ящика наган.
- За нападение на чекиста я тебя сейчас буду медленно убивать, контра,- я взвела курок.
На его лице отобразилась тревога. Мне нужно было пару-тройку минут, чтобы прийти в себя после экстатической реакции и снова хотеть плотских утех. Я опасалась только пустить его в расход за эти две-три минуты апатии.
- Открой рот... Ну!!!
Он стиснул зубы, сжал губы.
Я сдержалась, хотя обычно рука моя не дрожит в таких случаях…
Член у этого великана оказался таким, каким я хотела его видеть. Настоящий жеребец. Когда он засаживал мне, задрав юбку, протыкая как копьем, пытал меня, мне хотелось выть от животной радости. Я лежала на столе и меня дергало от каждого тычка. Он буквально мочалил меня, чертов жеребец. Я расстегнула гимнастерку и терла, царапала соски, забросив ноги в сапогах ему на плечи. Хлюпающие звуки только распаляли меня, и я тонка скулила.
Потом, разрядившись от плотского желания, я привела себя в порядок, вызвала конвой и заставила связать арестанта. Они выполнили приказ, скрутили его, связали руки и бросили на пол. Когда конвоиры вышли, я встала над его лицом, расставила ноги, присела и, задрав юбку, помочилась ему на лицо.
И только тут успокоилась.
Жизнь продолжается, и наше дело тоже...

Лицензионный меч

- Служба технической поддержки «Merlin, Inc». Чем могу помочь?
- Вчера я приобрёл у вас меч…
- Поздравляю, сэр, вы сделали правильный выбор.
- Он не работает.
- Что значит - не работает?
- Он не рубит голову дракону.
- Вы прочитали инструкцию, сэр?
- Благородный рыцарь не обязан уметь читать! Hо мой оруженосец прочитал мне её вслух два раза.
- Hу хорошо, сэр. Вы вынули меч из ножен?
- Да.
- Это точно? Проверьте, пожалуйста.
- Вынул, говорят же вам!
- Хорошо, сэр. Теперь проверьте остроту лезвия.
- Ой!
- Вам не следовало делать это пальцем, сэр.
- Причем тут палец? Я сделал это языком. Я всегда проверяю так остроту блюд.
- Видите ли, сэр, меч устроен несколько иначе, нежели блюда, которые вы пробовали за обедом. Термин «острота» имеет здесь значение…
- Hе морочьте мне голову! Я не обязан разбираться в ваших технических терминах. Я пользователь, а не специалист по железу. Лучше скажите, почему он не работает!
- А раньше он работал?
- Hе знаю, я купил его только вчера!
- Хорошо, сэр. Вы что-нибудь делали с ним?
- Hет!
- Вы уверены в этом?
- Hу, я только вынул его из ножен.
- Вы не пытались точить его самостоятельно?
- С какой стати?
- Вам лучше знать, сэр. Может быть, вы пытались установить на него новые заклинания?
- Hет, я пользуюсь стандартными, которые поставляются вместе с мечом!
- Может быть, это порча, сэр? Как давно вы обновляли вашу святую воду?
- Только позавчера залил свежую версию!
- Понятно, сэр. Тогда посмотрите, нет ли поблизости неэкранированных источников чёрной магии? Они могут создавать помехи в работе меча.
- Какие ещё источники, я в пустыне!
- Hе надо нервничать, сэр.
- Я не нервничаю, чёрт побери!
- Тогда почему вы так тяжело дышите?
- Потому что за мной гонится дракон.
- А, значит, дракон поблизости?
- Да, он уже совсем рядом!
- Отлично, сэр. Передайте ему трубку.
- А если он откусит мне руку?
- Извините, сэр, но медицинские проблемы вне нашей компетенции.
- В следующий раз я буду покупать меч в «Morgana, Ltd»!
- Hу хорошо, сэр. Опишите хотя бы, как выглядит дракон.
- Hу, он такой жёлтый… с усами…
- Понятно. С этого надо было начинать, сэр. Это нелицензионный дракон, китайская подделка.
- И?
- Прочтите лицензионное соглашение, сэр. «Merlin, Inc» не гарантирует совместимость с несертифицированными устройствами.
- И что мне теперь делать?
- Hе пользоваться впредь дешёвыми no-name драконами, сэр.
- Похоже, это он сейчас мной воспользуется! Ааа! Hет! Ааааа!…
- Сэр? Сэр, с вами всё в порядке?… В любом случае, компания «Merlin, Inc» благодарит вас за сотрудничество!

Начну банально... с самого начала.
Есть у меня друг один. Хотя друзей, конечно, больше - такой друг один.
И зовут его просто Серёжа. А так как он правильной ориентации, и не только в пространстве и времени, то ему очень нравятся девушки.
Очень он любит с ними знакомиться, общаться или просто смотреть на них.
При этом душа его пребывает (по его словам) в каком-то трепетном, возвышенном состоянии, которое Серёже очень приятно.
По природе своей он не особенно привередлив, однако, естественно, старается обращать внимание на симпатичных, аккуратных, улыбчивых девушек.
Вот и вчера, Серёжа, войдя в салон автобуса и сев на свободное место, стал оглядываться по сторонам, с целью познакомиться с какой-нибудь приятной девушкой.
Посмотрел на девушку, сидящую напротив и сокрушенно покачал головой:
- Незачотно!
Посмотрел на девушку справа:
– Отстой!
Взглянул на девушку слева:
– Ну и корова!
Так он и ехал до своей остановки опустив глаза. Больше на девушек в автобусе Серёжа не смотрел.

Господин Букашкин больше чем большинство из его сограждан знал о японцах и Японии. Нельзя сказать, чтобы он симпатизировал этой стране, - просто он жил напротив японского посольства. Однако жизнь его и отношение к дружественной конституционной монархии не были очень ровными. И вот почему.
Обычно Букашкин ставил свой роскошный синий на шипованой резине и с тонированными стёклами импортный автомобиль марки «Запорожец» перед домом. Чтобы он был виден из окон. Однако, однажды приехав после работы, Букашкин с некоторой досадой обнаружил, что на его месте стоит какой-то занюханный Mercedes с посольскими номерами. Букашкин повздыхал, но сделать ничего не смог, поэтому пришлось искать другое место для парковки.
Однако он этого так оставлять не захотел. «Не позволю никаким узкоглазым туземцам ущемлять меня в моих собственных правах в своей собственной стране!» В знак протеста Букашкин в одностороннем порядке объявил Японии холодную войну. Он забрался на крышу дома, в котором жил, и сбросил на посольскую машину самую большую сосульку, а в довершение этой акции – три раза плюнул на неё. После этого с чувством выполненного долга он отправился домой.
По какому-то странному стечению обстоятельств, Генеральный Консул Японии в России, совершенно непреднамеренно поставивший машину на место Букашкина, находился на третьем этаже посольства в своём кабинете и наблюдал террористическую акцию от начала до конца. Справедливое негодование переполнило Генерального Консула. Он даже сам не заметил, как оказался на крыше посольства. Отломав увесистый кусок сосульки, и прицелившись, Генеральный Консул с меткостью Ворошиловского стрелка метнул его в «Запорожец» Букашкина, который тут же отозвался на это действие недовольным воем сигнализации.
На призывные звуки своего железного детища из дома в подштанниках, майке и кирзовых сапогах на босу ногу выскочил Букашкин. Осознав, что произошло с его машиной и, взглянув на крышу противоположного дома, Букашкин увидел на ней торжествующего узкоглазого Консула, радостно потирающего руки и показывающего Букашкину свой чужеродный и на удивление длинный язык. Вот уж этого Букашкин вынести не смог никак. Чувство здорового патриотизма взяло вверх над всеми остальными и вмиг вознесло его на крышу собственного дома в поисках очередной здоровой сосульки, достойной машины Консула великой Японии. Вскоре такая сосулька была найдена и благополучно послана на уже знакомый Mercedes.
С криком «Банзай» японец прыгал по противоположной крыше и рвал на себе волосы, а потом побежал отламывать очередную сосульку. Букашкин, не желая останавливаться на достигнутом, производил поиски следующего «кусочка» льда...
Следует отметить, что в тот день многие жители района, а также случайные прохожие стали свидетелями внезапно вспыхнувшей и разгоревшейся с необычайной силой холодной войны между двумя великими и дружественными государства.

- Так ты твердо решил? – печально спросила Настасья Тимофеевна.
Все три головы Змея Горыныча синхронно кивнули.
- Ну вот, опять… Неужели тебе здесь совсем-совсем плохо?
Змей Горыныч не ответил и уставился на луг перед лесом. По сочной и мясистой траве, усыпанной голубыми и красными цветками, из начала в конец тянулась еле заметная тропинка - казалось, будто луг был одет в яркую, с горошинами, жилетку.
- Горынушка, огненосный ты наш, а почему именно сегодня?
Змей Горыныч пожал всеми бровями сразу:
- А какая собственно разница? Сегодня точно такой же день, какой будет завтра или послезавтра. А завтрашним утром ты спросишь то же самое.
Добрыня Никитич, булавой мешавший муравьям проползти короткой дорогой, сказал:
- Да, Горыныч, а зачем тебе улетать? Жил бы с нами, мы к тебе уже привыкли.
- Так поступают все Горынычи, - объяснила средняя голова Змея Горыныча, наверное, в сотый раз. - Путешествуют, появляются вдруг где-нибудь, страх и ужас сеют, а затем обзаводятся логовом, живут в стороне от всех. Носят в свои пещеры золото... или красавиц разных, если те захотят. Потом охраняют их…
И средняя голова как-то пристально посмотрела на Настасью Тимофеевну.
- Я так понимаю: ты всё-таки летишь? – подытожил Добрыня.
- Ага, - хмыкнула левая голова.
- Тогда я тоже уеду на все лето, - призналась Настасья Тимофеевна. - В соседнее царство. Меня пригласил в гости королевич заморский. Люди молвят, там очень красиво.
На лицо Добрыни села огромная жирная муха. Добрыня хлопнул ладонью по лицу, но промахнулся. А муха попалась толи глупая, толи настырная сверх меры, и она села вновь… Прямо на нос.
- На все лето?! - поразился богатырь, сражаясь с мухой.
- Конечно.
Повисло неловкое молчание и в воздухе запахло скандалом.
- Ну и ладно, - тряхнул головой Добрыня. - Тогда и я отправлюсь в дальние края. Совершу там парочку сотен подвигов богатырских. Найду себе даму сердца и все победы буду посвящать ей.
- Ах так, даму сердца значит? - вскинулась Настасья Тимофеевна.
- Угу, - подтвердил довольный Добрыня. - Настоящую писанную красавицу.
- Ну и дурак!!! – воскликнула Настасья Тимофеевна и обиженно отвернулась.
Муха опять село на лицо Добрыни, но в этот раз он не обратил на неё никакого внимания.
- Ну други мои, пора мне, - сказали все три головы Змея Горыныча хором.
Добрыня бросил на землю булаву и вытянулся перед Горынычем.
- Всё, прощай Добрынюшка, - сказала левая голова Горыныча.
- Почему "прощай"? Может быть, до свидания? Может быть, когда-нибудь я ещё столкнусь с тобой и вызову тебя на настоящий смертный бой? - мечтательно протянул Добрыня.
- Лучше не надо, - довольно убедительно ответила средняя голова Горыныча. - Не забудь, все твои приёмы мы уже выучили наизусть, так что тебе придется ой как туго.
- Не беда, научусь новым, - и богатырь беспечно махнул рукой.
Змей Горыныч покачал всеми головами разом, но тактично промолчал.
Настасья Тимофеевна тоже подошла и встала близко к Змею.
- Пока-пока, - печально сказала она.
- Прощай, - тихо откликнулся Змей Горыныч.
Горыныч отошел в сторонку и взмахнул крыльями - у Настасьи Тимофеевны растрепались волосы, а на Добрыне лязгнули доспехи. Вытянув шеи, Горыныч метнулся с обрыва и на миг пропал из поля видимости, но тут же показался вновь - он скользил, развернув крылья крестом, словно огромный воздушный змей.
- Уууххх, какой же он большой, наш Змей Горыныч, - с грустью в голосе проговорила Настасья Тимофеевна.
- Неее, он уже не наш. Он уже сам по себе, - возразил Добрыня.
А через секунду он поднял руки и завопил:
- Эге-ге-гей, Горынушкааааа!!!..
Змей Горыныч сделал широкий круг над ними, а потом новый - еще шире и выше. Настасья Тимофеевна и Добрыня замерли, задрав головы. Змею Горынычу они предстали уменьшившимися, словно две маковки на скатерти - парчовая и серебряная.
А Горыныч, между тем, поднимался всё выше и выше. Теперь ему было видно, что за луговым жилетом протянулся длинный палантин леса, а дальше всё было непонятно, синяя дымка прятала предметы и переиначивала цвета. Горынычу еще предстояло выяснить, что там, впереди.
Прежде чем устремиться к горизонту, Горыныч в последний раз взглянул на царский терем сверху - между белостенными крыльями которого находился внутренний двор; балконы, башенки, и лепнина из-за удаления слились в единый орнамент, и оттого все царское строение было похожим на светлую резную рамку, вроде тех, в которые многие любят вставлять на память картинки времен давно минувшего детства.

День у Бармалейкина начался не очень хорошо...
Сначала Бармалейкин уронил микроволновку, ложку, чашку и кота.
Потом, случайно, опять же, столкнул на пол телевизор, DVD-плеер и компьютер с монитором.
После этого он перевернул стол, стул, ведро, швабру и аквариум с золотыми рыбками.
Дальше-больше: разбил часы, зеркало, тещины очки, любимую чашку тестя и дорогую хрустальную вазу.
Но и это ещё не всё: рассыпал соль, сахар, перец, крупы, отраву для тараканов, марганцовку и какой-то непонятный порошок.
Затем сломал книжные полки, люстру, гардероб, полочку для обуви и журнальный столик.
Жаль, конечно, но и газовую плиту, холодильник, раковину и стиральную машину он тоже сломал.
- Дааааа, видно, сегодня у меня несчастливый день. - Подумал Бармалейкин и решил больше ни до чего не дотрагиваться.

Город спит, не ожидая ничего.
Внезапно, без какого-либо предупреждения на город налетает смерч.
Он выбивает стекла, переворачивает машины, с корнями вырывает вековые деревья и швыряет их словно щепки.
Срывает крыши с домов, поднимает в воздух и уносит куда-то людей и животных.
Все кто успел, попрятались в укрытиях, подвалах и домах.

За 2 часа до этого...

Вероника ждала в гости Николая.
Они недавно познакомились и сегодня должно было произойти их первое романтическое свидание.
Вероника немного волновалась.
Она жила в маленькой однокомнатной квартирке на окраине Москвы. И она тщательно подготовилась к первому свиданию. В углу большой комнаты стояла огромная двухспальная кровать. Вероника поднатужилась и выкатила ее на середину комнаты. Обошла вокруг и решила задвинуть обратно в угол.
- Так, все же, будет удобнее, - подумала Вероника.
Подошла к огромному окну и открыла его настеж. Вдруг в квартире погас свет.
- Как же мы будем без света? - заволновалась девушка.
Она достала из стенного шкафа большую коробку с шутейными свечами которые не гаснут, когда их задуваешь, стала зажигать и расставлять их на столах и тумбочках. У Вероники было четыре стола и пятнадцать тумбочек. Она даже немного устала пока не закончила.
Вот-вот должен был подойти Коля.
Вероника жутко нервничала и места себе не находила.
- Ну, когда-же, когда-же? - все твердила она про себя.
Раздался звонок.
Вероника вихрем метнулась в прихожую и открыв входную дверь впустила Колю. Он держал в руках букет. Вероника бросилась ему на шею и прильнула к его теплым и сладким губам.
Коля попытался обнять ее, а она выхватила из его рук цветы и швырнула куда-то в сторону.
Продолжая целовать, Вероника повлекла Колю в комнату.
На кровать...

Приблизительно в это время на город и обрушился смерч.
В мгновение ока были выбиты стекла в окне, сорвана голубая шелковая занавеска вместе с карнизом, перевернуты столы, стулья и тумбочки. Только шутейные свечки сначала притушили свое пламя, как будто сдались на милость непрошенного гостя, а затем вспыхнули с прежним упрямством.
Но ничего этого не замечают двое влюбленных. Громко рыча, крепко сжимают они друг друга в порыве любовной страсти, и их рычание, смешиваясь с грозным завыванием бури, вылетает в разбитое окно и уносится над поверженным городом в ночь.
"Я люблю тебя!" – рычит кто-то.
"Я люблю тебя!" – вторит ветер.
"Я люблю тебя"…

Бывает, что друг или знакомый, а может кто-то из окружающих меня людей спрашивает меня: "Для кого ты пишешь?"
Да, конечно, я пишу не для этого "хозяина жизни" в пиджаке модного фасона, и тем более не для его красивой спутницы, и даже не ради его указательных пальцев, вольно гуляющих у неё за декольте.
Наплевать мне также на всяческие машины, равно как и на их содержимое (видите, там, за стеклом, ледяными молниями посверкивают глаза).
Пишу я, пожалуй, для тех, кто меня не читает. Вот, например, для этой женщины, которая стремглав бежит по улице, словно боится, что опоздает отворить двери рассвету.
Или для этого забавного старичка, который прикорнул на скамейке и не замечает того, как закатное солнце любовно обхаживает его своими лучами.
Я пишу для всех своих не-читателей, которым нет до меня никакого дела, но которым я всё-таки нужен, хотя они обо мне и не знают.
Для этой вот девушки, взглянувшей на меня мимоходом, — ведь мы с ней собратья по невероятному приключению под названием "жизнь".
Для этой ссутулившейся у порога милой старушки, которая сама породила столько жизней и столько натруженных жизнью ладоней.
Я пишу для влюблённых; пишу для всевозможных прохожих: для того, кто пронёс мимо меня свои печальные глаза; для того, кто даже и не взглянул в мою сторону, для того, наконец, кто рухнул замертво, потому что трижды кричал нам, а мы его не услышали.
Я пишу для всех. Но прежде всего, повторяю, — для тех, кто меня не читает.
Я пишу для каждого в отдельности и для всех скопом. Пишу для сердец, для губ, для глаз, для ушей, которые, может быть, и не слышат меня, но всё равно внимают моему слову.

Мнения...

Зуботыкин почесал глаз. Немного посидел, а потом почесал другой.
Положил обе руки на стол, опустил на них голову. Закрыл глаза. Глубоко вдохнул воздух, задержал дыхание, а затем медленно-медленно выдохнул.
Некоторое время ничего не делал. Затем потрогал нос. Открыл один глаз. Посмотрел вокруг. Закрыл. Открыл оба глаза - поморгал.
Наморщил лоб. Потер нос. Поднял голову и уставился перед собой. Подпер руками щеки. Зевнул. Наклонил голову набок. Высунул язык. Попытался на него посмотреть. Снова зевнул.
Поерзал на стуле. Поднял руки вверх. Потянулся. Положил локти на стол. Уперся в них подбородком. Замер. Скосил глаза в сторону. Стал разглядывать стену. Отвернулся от стены. Уставился в окно… А до конца рабочего дня Зуботыкина остался ещё целый час!

Веня был хроническим неудачником. Да еще и девственником к тому же.
Окружающие любили Веню, но неизменно подшучивали над ним. Если Веня приходил на работу с жутко воспаленными глазами и усталым видом, коллеги многозначительно ухмылялись и подмигивали ему. Мол, знаем-знаем, как ты провел ночь. Лёг около «двух» или «трёх»?
Никто не мог даже представить, что Венька всю ночь охотился за злобными комарами, которые попадали в его квартиру несметными полчищами. Он не мог понять, откуда они берутся, но окна держал открытыми, на случай их позорного бегства.
А еще Веня вечно влипал во всякие неудачные истории. Чаще всего он попадал в транспортные катастрофы.
Был такой случай: Веня ехал на автобусе «Тьмутаракань-Муходрищенск» и на крутом спуске у автобуса отказали тормоза и он слетел с насыпи. Почти все пассажиры вылетели через лобовое стекло, а некоторые были задавлены в проходе. Один пострадавший умер по пути в больницу, двое скончались уже в медицинском учреждении, а Веня отделался легким испугом и порванной курткой.
Однажды он ехал в поезде и тот ни с того ни с сего врезался в мирно стоящий на запасном пути товарняк, сошёл с рельсов и сразу же загорелся. Веня и ещё парочка пассажиров остались в живых и почти не пострадали.
Когда Веня отправился в круиз на теплоходе, тот затонул не успев отойти от причала на три кабельтовых. Бросившиеся на помощь спасатели успели вытащить Веню прежде чем воронка от утонувшего корабля поглотила всех и всё, находившееся на поверхности.
Летя в очередной отпуск на курорт, Веня попал в авиакатастрофу. Неожиданно на абсолютно исправном самолёте отказали закрылки, элероны, рули высоты, оба двигателя, произошла разгерметизация салона и оборвалась связь с «землёй». Самолёт потерял управление и стал кувыркаться вниз. Перед ударом о землю его разорвало на две части. Единственным человеком, которому удалось выйти живым из этой передряги - был Веня. Как это ему удалось, до сих пор остаётся загадкой для спасателей и учёных.
- Бедняга! Это ж надо, чтоб человеку так не везло в жизни. - жалели Веню его друзья и знакомые, выпивая по случаю его очередного чудесного спасения.

Читай ещё...

Перво-наперво маленький Алёша прирезал маму.
Затем он где-то достал стрихнин и отравил папу.
Когда бабушка сладко спала и видела десятый сон он задушил её подушкой.
На следующий день, повесил на бельевой верёвке дедушку.
После этого он застрелил из отцовского ружья брата.
Связал, а потом на части разрезал сестру бензопилой.
Скинул с моста тётю.
Толкнул под проезжающий мимо "Камаз" дядю.
Больше родствеников у маленького Алёши не было...

Добрыня свет Никитинич и Змей Горыныч. (full version)

Внезапно "ожившему" Рейтингу Яндекса, посвящается:

Кабинет главного админа компании «Яндекс».
Во главе стола Главный Админ:
- Так, так. Ещё раз повторяю: куда вы, мать вашу, дели поиск по блогам? Где, сцуки, рейтинг Яндекса? Тот, кто хочет остаться в компании и работать на её благо должен ответить всего на один вопрос: где бэкапы?
Первый админ шепотом второму:
- Говорил тебе, не надо было пиво в серверной пить.
Второй админ оправдываясь:
- Так в серверной же лучше всего бухать. Не спалит никто, да и пиво в серверном шкафу холодненькое. (мечтательно)
Третий админ:
- Уроды, кули вы меня не позвали туда, где холодно.
Второй админ:
- В Антарктиду что ли?
Третий админ:
- Какая нах Антарктида?
Первый админ:
- Такая, в которой полярники обитают и пингвины бегают.
Четвертый админ:
- Это те животные, которые на дистрибутиве Linux изображены?
Первый админ:
- Да.
Главный админ (строго):
- Опять кто-то бухал в серверной?
Первый админ:
- Это были не мы, ибо знаем главное правило админское: не греши в серверной, ибо согрешив, ты будешь подобен юзеру ламероидному!
Главный админ:
- А не качали ли вы порнуху на главный сервер, да в количествах непотребных, господа?
Третий админ:
- Ну, это... Того, самого… Вроде как не было такого… (потирая потные ладошки)
Главный админ:
- И не устанавливал ли кто софтину богомерзкую от фирмы, которую лучше не упоминать в этих стенах?
Первый админ:
- Зачем оскорбляешь, начальник? Мы же клятву Линукса давали.
Второй админ:
- А хотите я анекдот расскажу?
Главный админ:
- Баг тебе в систему, не до шуток сейчас, репутация в опасности. Гугль и Рамблер, да сгорят все их сервера, на пятки наступают.
Первый админ:
- Начальник, век Висты не видать, бэкапы мы не трогали!
Остальные админы хором:
- Клянемся светлым именем Линуса Торвальдса, и да пребудет с нами святой кэш и скрипт пропатченный.
Главный админ:
- Так куда же делись бэкапы? Что мы будем докладывать шефу? Что мы просрали год разработки, более миллиона строк кода, несколько миллионов инвестиций?
Первый админ:
- А давайте скажем, что мы модернизируем систему, и быстренько установим прошлогодний софт?
Главный админ:
- Дельная мысль. Будем надеяться, что этого никто не заметит. Помните - моё всевидящее око не дремлет. Всем работать. Яндекс – найдётся всё!
Все админы хором:
- Яндекс – найдётся всё!
Главный админ:
- И это… Скиньте-ка мне на комп порнушки свежей. Я то знаю, что она у вас есть…

Читать ещё

Мир несправедлив. А кто сказал, что где-то есть справедливый мир?
Но это всё ерунда, когда ты художник и можешь изобразить несправедливость мира на холсте. Когда картину кто-то купит, можно ещё и прожить на вырученные деньги n-ное количество времени.
Одион Раскольников был именно художником.
Одион – был его псевдоним, так как фамилия у него была Раскольников. Не сказать, что Одион был большим художником, но при росте в 2 метра маленьким его назвать трудно.
Полотна он писал большие. Такие, чтоб на стену повесить и всё... На стену больше вешать ничего не надо. А если на стене обои плохие? Вот-вот. Тут любая из его картин была бы в самый раз.
Любил Раскольников писать с натуры. И не с абы какой, а с самой что ни на есть живой. За что и страдал. Еще страдал он из-за своего чудовищно большого и богатого воображения.
Довелось как-то Одиону писать картину с молодой дамы, по случайности оказавшейся женой депутата Гос.Думы. Когда голова дамы уже была изображена на полотне, о себе дало знать неуёмное воображение. Оно было настолько сильное, что противиться его воле Одион был не в силах. Можно сравнить воздействие воображения с гипнозом, наложенным самым талантливым гипнотизёром.
В общем, когда жена депутата взглянула на завершенную картину, она немного расстроилась. Да, не сказать, чтоб сильно, но все кисточки Одиона она сломала, раздавила все тюбики с краской, сломала штатив, и порвала картину в клочья.
А что такого? Просто руководствуясь советами своего воображения Раскольников пририсовал к голове жены депутата туловище Медузы Горгоны. Очень даже красивое туловище было.
Чуть погодя фортуна улыбнулась Одиону во все свои 33 зуба. Подкинул ему школьный друг заказ на «миллион баксов». Требовалось всего лишь написать портрет жены ген.директора крупного холдинга.
Одион с радость во взгляде и авансом в кармане встретил солидную клиентку и усадил её в кресло. Наученный горьким опытом, портрет жены ген.директора он начал писать с туловища. Туловище получилось что надо – такое полотно не стыдно и на входе в Вернисаж повесить. Неожиданно случилась маленькая заминка. Платье в которое была одета жена ген.директора было настолько кричаще безвкусным, что Одион не решился испортить свой шедевр его изображением…
Немного подумав, Раскольников махнул рукой, и дорисовывать платье не стал. Просто дорисовал к туловищу голову и показал законченный шедевр клиентке.
Жена ген.директора судя по всему женщина была нрава буйного и силы недюжинной. Когда Раскольников очнулся, у него болела челюсть, глаза, ухо, а голова раскалывалась совсем не по-детски. Вокруг Одиона были живописно разбросаны все предметы обихода, а завершала картину разгрома свеженаписанная картина, которая была аккуратно надета на его больную голову.
Полотно получилось забавное – прелестное женское тело завершала побитая голова Одиона. То еще зрелище.
Собравшись с мыслями и пересмотрев свои взгляды на искусство, Одион Раскольников решил заняться менее опасным творчеством и стал татуировщиком…

Читать ещё

Как обычно, после обеда, щенок Тишка, без «задних ног», дрых на коврике возле дивана. Вдруг сквозь сон он услышал, как кто-то громко сказал:
Бля

Читать ещё

Продолжение поста:
http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post65188862/

Добрыня размахнулся и со всей силы вогнал копьё в бок. Для верности он еще и прокрутил его вокруг - раздался хруст. Все три головы Змея громко и выразительно выругались матом. Добрыня навалился на древко всем телом и давил до тех пор, пока копье не перестало рваться из рук.
Потом Добрыня долго сидел в овраге, на дне которого журчал, прячась под темно-зелеными широкими листьями, маленький ручеёк. Смывая с себя кровь, исследовал раны - те были вполне приличными, но не смертельными. Добрыня был доволен. Он оказался ловким и смелым. И оправдал высокое звание – Богатырь Всея Руси!!! Кряхтя, Добрыня поднялся на ноги и выбрался из оврага. Его ждала Настасья Тимофеевна.
Почесывая глаз и звеня пыльными доспехами, Добрыня шел к выходу из леса. Приглушенный клекот заставил его замедлить шаги, а после - свернуть. Добрыня приблизился к месту своей победы.
Змей Горыныч всё-таки не умер – его головы мрачно сопели и тихо клекотали. Проткнутое крыло было вывернуто, из раны в боку текла змеиная кровь – на удивление тёмно-бордовая и густая. Змей скреб землю когтями правой передней лапы - левую он придавил собственным боком. Услышав поступь противника, одна из голов Змея приподнялась на своей длинной шее, матовые перепонки поднялись, и Добрыня впервые взглянул в глаза Змей Горынычу - зрачки были янтарными, глубокими, со вплавленными в медовую прозрачность искрами. Змей Горыныч лежал на земле изумрудным завитком. Добрыня, не отрывая от него взора, сделал шаг.
- Ччччего, пришшшшел? – прошипела голова Змея. – Добивать будешшшшь?
Добрыня глубокомысленно улыбнулся и обнажил меч, затем воткнул его в землю, чтобы тот не мешал. Избавился от доспехов и шлема, стащил с себя холщовую рубаху – довольно грязную, пропитанную потом и кровью. Примерился - и рассек ее клинком на две части. Держа куски ткани в руке, Добрыня приблизился к Змею. Меч и копье остались лежать на земле.
- Не дрейфь, Горынушка. Не обижу. – как можно ласковей проговорил Добрыня и зажал рану материей. Через секунду он негромко вскрикнул - кровь обожгла ему пальцы. Чтобы повязка держалась, пришлось добавить к рубахе плащ и вдобавок располосовать на шнуры кожаный ремень.
В шлеме богатырском, словно в кружке, Добрыня принес воды.
Очнувшаяся, левая голова Змея, недоверчиво посмотрела на шлем, но воду выпила. Добрыня сходил к ручью еще несколько раз, пока голова не сказала: «Хватит, а то сейчас лопну!».
Когда покрасневшее солнце обозначило наступление сумерек, очнулись и остальные две головы. После этого Змей попытался подняться на лапы, но не смог. Добрыня развел костер и бродил по лесу до тех пор, пока не раздобыл зайца и барсука, не самую лучшую дичь, но богатырю приходилось ужинать и похуже, а Горынычу было вовсе не из чего выбирать.
С приближением ночи небо стало фиолетовым. Добрыня набросал на землю лапника и лег рядом со Змеем Горынычем. В жилах Змея пульсировало живое пламя, от тела в чешуйной броне исходил жар, как от закрытого ширмой очага.
Добрыня повернул голову. Никто никогда не рассказывал ему, что грудь Змея Горыныча покрыта не чешуей, а мягкой шерстью, совершенно беззащитной на вид. Удивляясь, Добрыня осторожно приложил ладонь - под рукой его мерно билось гулкое сердце.
Утомленный Добрыня уснул с наступлением ночи. Костер без присмотра догорел и погас. Когда угли отдали последнее тепло, Змей Горыныч, шипя от боли, с трудом сместил поврежденное крыло и осторожно укрыл им богатыря…
… В это время во дворце на скале, в комнате под крышей самого высокого терема, не спала Настасья Тимофеевна. С лампой в руке она ходила от окна к окну и беспокойно вглядывалась в ночь, пытаясь хоть что-то увидеть внизу. Ночь была тиха, густа, и ничто, кроме её лампы, не тревожило безмятежную темноту.
А где-то в лесу вредная и противная кукушку делала своё черное дело...

Продолжаю цикл рассказов:
http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post61404355/
http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post61265022/
http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post53464299/


По небу мрачно неслись тучи. Пахло дождём, внезапно потухшей жарой и горелыми кузнечиками.
- Тьфу, опять бабы-ёшки разлетались, – сумрачно заметила средняя голова.
- Кажется, дождь начинается, - поддакнула левая.
- Мир меняется. Я чувствую это в воде. Я чувствую это в земле. Вот, уже и в воздухе этим запахло, – почти в тему, бормотала во сне правая голова.
- Дело пахнет… Так, кто опять испортил воздух, - угрожающе просипела левая голова. – Ах, да, это ж я.
И она хитро осклабилась.
В лесу завыли волки, кому-то пожелала долгих лет жизни кукушка, кукукнув два раза, и раздался топор дровосека. Судя по звуку, раздался он вширь - вершка на три и саженей на пять, не меньше.
Последовавшие за этим звуки никак не классифицировались, но наводили тоску и отчаянье в сердце любой живой твари.
- Опять леший буянит. Не иначе тёмные времена настают. Скоро и нашего брата уважать не будут. А всё почему? А всё потому. – И когтистый палец разорвал воздух в лоскуты. – Народ недоверчивый пошел, тёмный, как селезенка селезня.
- Я слышу тревогу в твоем голосе - опять мухоморов нажралась? – довольная улыбка озарила и без того озаренную морду средней головы.
- И всех, кто хоть что-нибудь об этом знал, давным-давно уже замочили, - правая голова опять прокручивала во сне какую-то западлянскую сказку, накануне рассказанную бардом-гоблином, перед тем, как его зажарили и съели. На обед.
Желудок потом болел сутки, но это дело прошлое. Кто не рискует, тот ходит голодным.
А голод, как известно, не тётка, а очень даже дядька, особенно когда на дороге ни одного завалящего богатыря нет.
- Перепились на Руси добры молодцы...
- Да и красных девиц что-то не видать. – средняя голова сплюнула ядовитой слюной на одуванчик и тот сразу же сгорел.
- Так кто появился раньше – змея или яйцо? - сквозь сон пропела правая голова.
Остальные две грустно улыбнулись, словно предчувствуя беду…

…Звериная тропа кончилась, и Добрыня остановился, прям на опушке, на которой сидел Змей Горыныч.
Место было красивое, но основательно пожженное Змеем. Лес приветливо расступился вправо и влево, словно занавес на входе в праздничную залу - впереди пёстро чернел луг, над лугом голубело небо, а точно в центре вздымался высокий и тонкий скальный клык, увенчанный тиарой дворца. Во дворце жила Настасья Тимофеевна – Добрыня шел предложить ей свое сердце, руку и силушку богатырскую. Но сначала нужно было одолеть Змея Горыныча - как же иначе?
Добрыня остановился. Достал здоровый сосуд с зельем чудесным-расчудесным. Иноземцы называли зелье «огненной водой» и пили его мало-помалу. Богатырь же припал губами к горловине, и выпил всё содержимое сосуда до дна - негоже отвлекаться в сражении на жажду, но не следует и пить без меры: излишек зелья отяжеляет тело и опасен при быстрых атаках. Запрокинув голову, Добрыня повеселевшим взглядом еще раз посмотрел на дворец. Над зубчатой стеной бился красивый, расшитый золотом стяг.
Стяг свился и развился несколько раз - ветер в вышине дул сильнее, чем над луговыми травами - и вдруг сорвался со стены. Богатырь усмехнулся, провожая его взглядом - утерянное твердыней знамя показалось ему хорошим предзнаменованием. Полотнище неслось ему навстречу.
Добрыня безмятежно ждал - и потому чуть не запоздал, когда сзади громко пыхтя и топая подкрался Змей Горыныч.
Змей был изящен, как стадо бегемотов, его лапы небрежно опирались на рыхлую землю, по хвосту бежали волны нетерпения и азарта. Чешуя сверкала, отражая перья белого света.
На Добрыню, словно паралич напал. Увидев Змея он не мог отвести от него взгляд и стоял, смотрел - завороженный, изумленный. Горыныч зарычал что-то нечленораздельное и, судя по всему, изрядно матерное, всеми тремя головами, и лишь тогда богатырь опомнился. Он успел сорвать с плеч накидку, отшвырнул пустой сосуд, бросил древко - заметив при этом, куда упало копье. Щит - в правую руку, меч - в левую (Добрыня был левша).
Богатырь воздел клинок, и в тот же миг Змей Горыныч пыхнул огнем из трех луженых глоток сразу.
Пламя брызнуло на богатыря, он увернулся, заслонив щитом лицо. Змей ринулся на Добрыню, но тот ловко увернулся от прямой атаки и выставив перед собой острие меча, рубанул по дуге. Вихрь, рожденный крыльями Змея, едва не опрокинул богатыря. Змей уклонился от меча, но и сам не дотянулся до соперника - после первой обмены выпадами ни один из противников не пострадал.
Змей Горыныч взвился стрелой в воздух и грациозно заплясал в воздухе. Добрыня вновь невольно восхитился и потряс головой - он не мог отделаться от ощущения, что воюет с чудом, с ожившей легендой и бредом полоумных старух. Змей Горыныч опять перешел в наступление - и богатырю стало некогда любоваться.
Четверть часа спустя Добрыня вытоптал вокруг себя все цветы, а Змей Горыныч выжег им корни.
Змей Горыныч бил крыльями и хлестал хвостом, Добрыня крутил над головой меч. Пот стекал по лицу богатыря. Змей Горыныч танцевал по-прежнему грациозно. Орудуя клинком, Добрыня восхищенно орал:
- Ах, какая досада, что я...
Удар мечом по когтистой лапе!
- ...обязан...
Плевок огня, отраженный щитом!
- ...убить тебя, Змеюка!
В ответ - рёв Змея Горыныча, как 3 дюжины медных труб!
Добрыня знал, что на лугу он обречен. Исподволь, скача, нападая и обороняясь, он перемещался к лесу - там, среди деревьев, Змей Горыныч потерял бы свое преимущество крылатого существа.
«Удастся заманить его в лес или нет?» - думал Добрыня.
Змей Горыныч, поддавшись опьянению боя или не отойдя от действия мухоморов, съеденных накануне, полез в ловушку.
Перекатившись, Добрыня бросился под защиту близких стволов. Змей Горыныч устремился следом, брызнул золотой струей, ворвался под лесной полог.
Чаща умерила возможности Змея Горыныча, но и Добрыня уже изрядно растратил силы. Ни один из них еще не был серьезно ранен. Змей беспорядочно изрыгал вокруг себя пламя, богатырь тяжело отмахивался мечом, бросив щит - толстые стволы были надежнее и притом не занимали рук.
Копье!
Добрыня помнил о нем, и время настало. Короткими перебежками он добрался до того места на опушке, где оставил часть снаряжения. Змей скользил угрем, преследуя его.
Склонившись на бегу, Добрыня сжал пальцами древко. Развернулся, кинулся обратно, в чащу, скрылся за деревом, перебежал, замер. Обманным движением бросился назад - и бок Змея открылся перед ним...

продолжение следует...

З.Ы.
Какой вариант окончания рассказа лучше придумать - добрый, злой или правдивый?

Настало утро.
Утро дня, когда ЭТО должно было произойти. День обещал быть солнечным и тёплым.
Именно такого дня я ждал: чтобы светило солнце, воздух был кристально прозрачен и свеж, пели птицы и дул легкий ветерок…
Вдыхая прохладный утренний воздух полной грудью, я шел убивать Кузякина. Я мечтал об этом давно, очень давно – убить человека, исковеркавшего всю мою недолгую жизнь. Из-за него я не окончил престижный ВУЗ, не получил нормальную, хорошо оплачиваемую работу; из-за него ушла моя жена; из-за него у меня не осталось надежды на лучшее. Кузякин должен… Нет, он просто обязан умереть.
Только что купленный пистолет, лежащий в кармане старенького пальто, подтверждал каждую мою мысль ободряющим похлопыванием по бедру. Прохожие торопливо уступали дорогу, видимо чувствуя смерть, которая шла со мной под руку. Два милиционера, жадно пожирающие пирожки в своей машине, проводили меня пристально-ленивым взглядом.
Сегодня я убью Кузякина… Собственно говоря, он уже мертв. Мне осталось только сообщить ему об этом. Даже не мне, – пистолет сам все скажет. Весомо и аргументировано. Ему всегда верят.
Всю дорогу, я вспоминал историю отношений с Кузякиным, и жалел лишь о том, что не убил его раньше, много лет назад…
…А вот и дом Кузякина – панельный. Обшарпанный, с грязью в подъезде и постоянной вонью из мусоропровода. Так, так. Поднимаемся на 9-ый, самый последний этаж. Пешком. Лифт, как обычно не работает.
Вот и дверь. Дверь кузякинской квартиры. Старая, как и сам дом.
Ключ уже в моей руке. Кашляющий щелчок замка, и я вхожу в звенящую тишиной темноту. Выключатель справа. Жалкий свет тусклой лампочки без абажура. Пройдя два шага вперед, я повернулся налево. Прямо на меня смотрели блеклые глаза на рыхлом невыразительном лице – лице неудачника, каким и был Кузякин.
Без колебаний я поднял пистолет и спустил курок...
Пуля сорок пятого калибра взорвала зеркало сотней осколков и застряла где-то глубоко в стене. Нет больше неудачника Кузякина. Есть Дмитрий Дмитриевич Кузякин – сильный, уверенный в себе человек, крепко ухвативший жизнь за шиворот. Выразив удовлетворение уголком губ, я взял с полки шляпу, подошел к порогу и распахнул дверь новой судьбы.
Однако, следующий месяц, с его постоянными проблемами, неудовлетворенностью от неудач, грязью на дорогах и грязью в душах людей, «гавкающими» продавщицами в магазине и соседками-ведьмами, убедил меня в том, что одного только зеркала мало.
Я вошел в квартиру, захлопнул за собой дверь, бросил взгляд на свою квартиру и резким движением руки вставил пистолет себе в рот.
Мир взорвался миллионом осколков...

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Наступившему Новому Году посвящается.

Кузин сел на диван и, закинув ногу на ногу, взял со стола газету «БуриВестник трудового народа».
- Так, так. Посмотрим, что в мире нового. – Кузин любил поговорить с самим собой. - Опять всё то же самое: убийства, изнасилования, наводнения, пожары и цунами. Скукота. А из старого и регулярно происходящего: выпадение на Землю «звездных осадков». Да, да, метеоритный дождь - намного интереснее...
Кузин вскочил с дивана и принялся лихорадочно ходить из угла в угол. Потом хлопнул себя по лбу и, достав из ящика стола ручку и клочок бумаги, начал что-то на нём записывать.
Процесс записывания сопровождался горестными вздохами, криками озарения и прерывался три раза для набивания желудка чем-то съедобным.
Когда на улице стали появляться ночные бабочки и первые звёздочки, Кузин радостно зевая и потирая потные ладошки, разглядывал дело рук своих:
- Ляпотаааа!!! - довольно выдохнул он.
Одевшись и захватив с собой список желаний и фонарик, Кузин выбежал во двор. Добежав до близлежащего палисадника, он остановился, и начал разглядывать ночное небо. Звёзды сияли как обычно: неярко и бездушно. Холодало…
Прошло не меньше часа, а звездопада всё не было. У Кузина начало сводить шею. Он поёжился и повертел головой – в тот же миг ночной небосклон разрезала огненная полоса.
- Хочу 2-хэтажный дом, - крикнул Кузин, но падающая «звезда» успела упасть раньше.
Кузин матернулся и прислушался к себе. Судя по ощущениям, дом у него так и не появился.
Достав список и осветив его фонариком, Кузин начал перечитывать написанное:
2-хэтажный дом.
Мерседес.
Дачу на Рублёвке.
Аллочку.
Козлову – нагоняй от директора.
10 миллионов евро в лотерею.
Трехъярусный гараж для машины.
Защёкину – вернуть старый долг.
Бросить курить.
Здоровье как у лошади.
Секретаршу.
Место начальника отдела.

Неожиданно фонарик «потух». Кузин досадливо поморщился и начал стучать пальцами по линзе… Лампочка вспыхнула.
Продолжив чтение списка, Кузин добрался до строчки:
Огромный счёт в швейцарском банке.
Фонарик мигнул раз, другой и опять погас. Кузин, зверея, начал его яростно трясти. Свет так и не появился.
- Заррааза - гори!!! - и Кузин с силой тряхнул фонарик. В этот момент с неба сорвалась еще одна звезда.
Фонарик загорелся, а в пальцах Кузина возник непонятный зуд. При свете фонаря Кузин разглядел, как по пальцам побежала к ладони сыпь. Удивляясь и поминая нечистого, Кузин сунул список в карман, переложил фонарик в другую руку и поднял зудящую руку к глазам. Чесотка тотчас же распространилась на кулак с фонариком.
От неожиданности Кузин разжал пальцы и фонарик упал на асфальт. Однако, продолжал светить. Расчёсывая руки, Кузин спросил сам у себя:
- И где же я эту заразу подцепить успел?
Осёкся, посмотрел на светящийся фонарик и перевел осмысленно уважительный взгляд на звёздное небо. Затем извлёк из кармана несколько помятый список, присел на корточки, и, освещая его фонариком, начал быстро читать вслух, время от времени косясь на небо:
- 2-хэтажный дом - Мерседес - дачу на Рублёвке - Аллочку - Козлову нагоняй от директора...
На словах «Аллочку - Козлову» опять упала звезда. Аллочка вышла из-за кустов смородины.
- Ыыыы... аааа..., - это всё, что смог выдавить из себя Кузин.
- Привет-привет, - несколько отстраненно пробормотала Аллочка и обогнув сидящего над фонариком Кузина, стала удаляться.
- Алла, куда же ты? – очнулся Кузин.
Алла небрежно откинула прядь волос за ухо и пропела:
- Как кудааа, как кудааа, я иду к Козловууу.
И не давая Кузину задать еще вопрос, Аллочка быстро скрылась за поворотом.
- Алла, ну и чёрт с тобой! – злобно воскликнул Кузин. Упала звезда.
Вслед Аллочке, материализовавшись из мрака, метнулся какое-то рогатое существо. Раздался недолгий женский вскрик и довольное чавканье. Кузин злорадно ухмыльнулся и продолжил зачитывать список, делая недолгие паузы:
- 10 миллионов евро в лотерею - трехъярусный гараж для машины - Защёкину – вернуть старый долг…
С неба скатилась звезда. Защёкин похлопал Кузина по плечу:
- Друган, держи, должен – возвращаю!
Кузин робко взял протянутые деньги. Защёкин, как-то странно посмотрев на Кузина, тихо сказал:
- Верни.
Глядя ему прямо в глаза, Кузин безропотно отдал деньги. Защёкин развернулся и побрёл к дому. Словно очнувшись от гипноза, Кузин воскликнул:
- Что за ерунда? Это как понимать?..
Защёкин даже не обернулся.
- Чтоб ты подавился, сукин сын! – прошипел Кузин. При этих словах опять упала звезда.
Защёкин всё-таки обернулся и как-то виновато посмотрев на Кузина, тявкнул и схватился за горло. Кузин мрачно высморкался и отвернулся от него.
Руки чесались всё сильнее и сильнее. У Кузина складывалось впечатление, что чешется не только кожа, но и кости рук.
Кузин встал с коленок, Размял ноги и порвал список. Потом схватил так и не погасший фонарик и закинул его в кусты. Зачем-то погрозив небу кулаками, Кузин проорал:
- Да чтоб вы все попадали!!!
Произнеся последнее слово, он увидел, как с неба сорвалась звезда…

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Сидор Ильич Кузявин жил с женой уже давно – лет 20, но как любил говорить друзьям: «Судя по ощущениям, живу я со своей Варварой не меньше ста лет».
Жили они худо-бедно: квартирка была так себе - двухкомнатная конура в старой обшарпанной хрущовке, райончик не из престижных, и зарплата у обоих -«инженерная».
Год назад Сидор Ильич осилил ремонт в квартире, после чего возгордился сверх меры и ходил высоко задрав свой длинный нос. Громко гавкающие собаки и пацаны под окнами, противный туалетный запашок на лестничной клетке, исписанные ругательствами и признаниями в любви стены в подъезде, давно стали неотъемлемой частью окружающего мира и потому внимание на себе не заостряли.
Вот только к тараканам, за всю свою насыщенную и богатую событиями жизнь, Кузявин так и не смог привыкнуть.
Еще в советское время Сидор Ильич пытался отправить в мир иной «мерзких животных» чудом отечественного «Химбыта» - «Дихлофосом» и дустом. «Животные» смешно бегали по комнатам, покрывались белым налетом, линяли, но умирать категорически отказывались.
В какой-то исторической книжке, по случаю взятой в библиотеке, Кузявин прочитал, что еще в дореволюционной России крестьяне избавлялись от «прусских гренадёров» весьма радикальным методом: в лютый мороз они дня три жили у соседей, распахнув настежь в своей избе окна и двери. Тараканы, любящие комфорт и тепло, «благополучно» замерзали, и радостная семья возвращалась в очищенную от «прусаков» избу.
Кузявин и жена в тридцати градусный мороз, покинули свою квартиру и оставили открытыми все окна, а также дверь на балкон. Пожив у своего брата дня два, Сидор Ильич явился в квартиру с «ревизией». Зрелище его ошеломило: около балконной двери красовался огромный сугроб, на потолке висели сосульки, а стены приятно отливали синевой. Лёд был везде. Даже в холодильнике!
«Счастливые» соседи, заслышав, как открылась дверь в квартиру Кузявина, быстро и радостно материализовались около Сидора Ильича и не менее быстро и радостно его побили. Как оказалось: из-за лопнувших от мороза батарей несколько стояков лишились тепла. Ремонт стояков и замена батарей влетел незадачливому дезинсектору в «большую и круглую копеечку», чудом не отяготившись разборками в суде.
В 90-е годы, когда через широко открытую гос. границу на прилавки магазинов просыпался зарубежный «рог изобилия», Сидор Ильич опять высоко поднял совсем опустившийся нос. В аннотации к китайским мелкам «Маshенка» было написано, что теперь каждый человек может стать Али-Бабой, али Старик Хоттабычем, и одним движением руки, начертив охранную линию, воспрепятствовать прохождению нечисти через оную.
И чудо почти случилось…Некоторое время мелки действовали – тараканы сидели и рисовали присматривались к непонятным белым полоскам и ходить через них не смели. Но когда китайцы принялись без зазрения совести кочевать в Россию, ловко преодолевая все крепкие пограничные посты, тараканы, не стерпев такую наглость, в отместку наплевали на китайскую разлиновку и вновь заполонили кузявинскую квартиру. Причем в количестве близком к населению Китая.
Дальше больше… Сидор Ильич перепробовал всё, что можно: липкие ловушки, способные, лишь на охоту за пылью; чудо-таблетки – «Комбат» и «Комбриг», от которых тараканы зверели, лишались страха и нападали на всё, что двигалось; «The old recipe of the grandfather Tarakanov» - шарики из муки, яичного порошка и буры – но у тараканов они вызвали только чувство нестерпимого «сушняка», после чего оставалось только не давать вредным насекомым пить, но тараканы пили без разрешения и злобно хихикали, глядя Кузякину в лицо.
Война между ними и Сидор Ильичом то притухала, то вновь вспыхивала с прежней яростью.
- Это то, что надо! - радостно воскликнул Сидор Ильич Кузявин, просматривая газету бесплатных объявлений, и громко зачитал для жены: «Тараканы. Недорого!».
- Хочешь ещё прикупить? – съехидничала жена.
- Нет! Выведу, - сказал, как отрезал Сидор Ильич Кузявин и потянулся за телефоном.
Денька через два, субботним вечером, прибыл «мастер по уничтожению насекомых» - неулыбчивый мрачный мужик, одетый в новенькие джинсы и старую куртку «Пилот».
Насупившись и что-то бурча себе под нос, мастер обошел квартиру и спросил:
- У вас дети есть?
- Есть, но живут отдельно. А после травли существует опасность бесплодия? – с опаской поинтересовался Сидор Ильич.
Жена только презрительно фыркнула.
- А животные?
- Окромя тараканов нет.
- Ждите завтра. Ближе к обеду приеду, - предупредил мужик. – Жену на день пристрой к родственникам. Оплата - по результатам морилки.
- И много?
Мастер назвал сумму.
- Нормально, - скрипя сердцем ответил Кузявин.
- Захотите - добавите.
- Да, фирма веников не вяжет, - уважительно сказал Сидор Ильич после ухода специалиста. - Плату вперед не берут.
Воскресным утром, придя раньше срока на два часа, мастер громко постучал в дверь. Сидор Ильич, загодя проводивший жену в гости к сыну, отпер. Мрачный мастер ввалился, достал из кармана странную, но красивую коробочку:
- Это надо поставить где-нибудь в уголке.
- Давай за плитой, там «нечисти» полно, - предложил Кузявин и опасливо поинтересовался: - Воняет сильно?
- Запаха нет вообще, - гордо ответил мастер.
- Тогда почему вы крышку не открываете?
- Автоматика! Сама, когда надо откроется, - специалист ловко установил коробочку в означенное место и быстро ретировался из квартиры, схватив Кузявина за руку.
- И как скоро пойдет процесс умерщвления? – с небольшой тревогой в голосе спросил Сидор Ильич, запирая квартиру на все замки.
- Как только, так сразу. В квартиру без меня не входить! В девять встречаемся у подъезда. – мастер зачем-то потёр руки и добавил. – Ты меня понял? Без меня – туда ни шагу!
Когда спустились во двор, мастер сразу же сел в раздолбанную старую «копейку» и мрачно умчался прочь. Слушая клокотание мотора и рокот глушителя, можно было смело утверждать, что машина доживает последние дни.
Сидор Ильич не задерживаясь поспешил к другу-холостяку, живущему в доме напротив, и начал культурно провожать воскресенье: пить пиво, есть таранку и смотреть футбольный матч, транслировавшийся по каналу «Спорт».
- Странно, первый раз тебя жена на весь день ко мне отпускает! - удивился друг.
- Ну дык! За хатой же смотреть надо, - объяснял Кузявин, запивая очередной кусок солененькой рыбки пивом. – А вдруг это мошенник, и он хочет нас не только от тараканов, но и от вещей избавить?
Когда на улице стемнело, и часы показали 20:55, Сидор Ильич уже стоял около своего подъезда и нервно курил, сплёвывая в сторону. Мастер подъехал ровно в девять.
Сидор Ильич вставил ключ в скважину и толкнул дверь. Створка подалась с большим трудом, с подозрительным и непонятным шорохом. Кузявин заглянул в квартиру и громко ойкнул, едва не выплескав свой пивной аквариум. Пол квартиры был покрыт толстым-толстым слоем шоколада мёртвых насекомых различных размеров и окрасок. Мастер-дезинсектор отстранил Кузявина и осторожно вошел, вкусно похрустывая при ходьбе ботинками.
- Все сдохли, - радостно пробубнил он. – Деньги на бочку!
Сидор Ильич, всё еще опасаясь, что вобла, плавающая в желудке, выпрыгнет на пол, достал свой объемный бумажник.
- А трупы вывозить сам будешь? – хитро прищурился мужик. – Могу помочь, за дополнительную оплату.
- Я заплачу. Вывозите сами! – с этими словами Кузявин отсчитал купюры.
- Тогда я начну, а ты иди во дворе покури!
Специалист дошел до своего «гоночного болида», достал из багажника специальные перчатки, несколько полиэтиленовых мешков, веник и здоровый совок.
Сидя около подъезда на лавочке, Сидор Ильич с интересом наблюдал, как мастер раз за разом таскал из двери подъезда к мусорным ящикам набитые мешки.
- Квартира чиста! – сказал мастер, бросая в багажник свой хитрый инструмент и оставшиеся пакеты. – Можете заселяться.
- Как быстро вы их собрали! Сразу видно – мастер! Их там не меньше миллиона было! – восторженно прошептал Кузявин.
- Скажешь тоже. Миллион! Всего лишь шестьдесят девять тысяч триста пятьдесят трупов, - довольно улыбнулся специалист. - Морилка действующая, на определенное количество «контингента» рассчитана. Так что всё путём.
- В квартире теперь жить можно?
- Конечно, можно! Аппарат то я убрал, - и мастер смачно похлопал себя по оттопыренному карману.
Кузявин, слегка спотыкаясь, поковылял в квартиру.
Мрачный мастер недобро посмотрел на завалившие помойку мешки и мрачно сплюнул:
- Тьфу ты, филистимляне, б…!!!
Потом он «оседлал» свой драндулет, с пятой попытки захлопнув багажник, а с третьей дверь, и отъехал, оглушив глушителем стаю голубей.

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Алёша Попович разбежался и со всей дури пнул Змея Горыныча в бок крепким, окованным железом, богатырским сапогом, и начал громко орать:
- Змеюка!!! Хватит спать! Давай биться! Почувствуй силушку богатырскую!
Вышло это довольно убедительно, но как-то глуховато и тускло.
Средняя голова Змея Горыныча нервно похихикала, остальные головы даже ухом не пошевелили.
- Змей поганый – не нервируй меня! - искренне возмутился такому поведению Алеша Попович. Он повернулся и начал усиленно стучать пятками по боку Змея, однако успех был нулевой.
- Змеюка, ты вне зоны доступа? Ты спишь? Ты в астрале?!
- Точно! Я - в астрале! - мрачно прошипел Змей Горыныч.
- Вставай, проклятьем заклейменный! – гаркнул Алёша.
- И не собираюсь. Ни разу!!! - Змей Горыныч потянулся и все три головы сладко зевнули.
Алёша Попович сконцентрировался, матерно выругался, а потом с разбегу ударил Змея в бок своим богатырскими плечом.
- Что за богатыри пошли – непоседливые какие-то. Всё им неймётся. Видно времена пошли такие - смутные, - недовольно проворчала правая голова Змея.
- Даже не знаю, что дальше-то будет. – поддакнула левая голова.
Тут Алёша начал что-то орать – совсем невразумительное и, судя по всему, оскорбительное.
- Чего-чего гутаришь? – переспросила средняя голова Горыныча. – Тебе ещё что-то надо?
- Зззз-мей!!! Вы-хо-ди нааа смееер-тный бой! – едва не сорвав горло, начал по слогам кричать Алёша.
- Странно-странно! Опять на смертный бой? – изумились все головы Змея Горыныча. – Мы ведь уже дрались, али ты забыл?
- Каналья. Ой, Змеюка, я требую дезинфекции, нет, я требую сертификации. Опять не то. А-а-а, я требую сатисфакции!
- А может хватит уже этих сатирофакций? У меня тут не институт благородных девиц. Тебе давался шанс и не раз! Не смог победить – не обессудь! Больше попыток не будет!
- Тогда ты - самый трусливый Змей Горыныч по эту сторону Волги! – и Алёша Попович с удвоенной силой начал бить кулаками по Горынычу.
Когда кулаки стали побаливать он опять «запел свою песню»:
- Хлюпик! Заморыш! Ошибка природы! Монстр недоделанный!
- Зануда ты и паразит мелкий, - рыкнула левая голова Змея. – И чего человеку не сидится спокойно? Нет же – ругается, оскорбляет, ещё и дерется! Право, ведёт себя не как богатырь, а как мальчишка! По нам, раз проиграл битву - так молча сиди в брюхе и спокойно переваривайся. Пользы больше будет!
Горыныч мрачно выдохнул пламя на старый дуб. Дерево быстро сгорело, только пепел остался на потрескавшейся от сильного жара земле.
Потом не менее мрачно Змей Горыныч поскреб лапой брюхо, в том месте где сидел Алёша, и неторопливо полетел в сторону реки - купаться.
Вечерело…

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

- Выходи за меня, - с порога огорошил её Илья Муромец.
- И не подумаю! - надменно откликнулась Забава Путятична.
- Зачем сразу отказывать? Я буду тебя любить и защищать…
- И от кого же ты меня будешь защищать? В стране мир и благодать! – напевая сказала Забава.
- От всех. Например, от Змея Горыныча, - Илья Муромец почесал переносицу. - Стану сопровождать тебя всюду. Даже в царский терем. А какая корона у тебя тяжелая. Чистое золото! Хочешь, буду носить твою корону?
- Ха-ха! Тяжелая! – рассмеялась Забава. - Корону носить я и сама могу. С детства привыкшая. Кстати, что ты будешь делать в царском тереме?
- Буду ухаживать за тобой. Холить и лелеять!
- Фууу, у тебя в кольчуге дырка, руки грязные и вообще, ты неуклюжий, невоспитанный и плохо пахнешь, а я с заморскими принцами общаюсь - из самых разных королевств.
- Забава, позволь я энтим самым прЫнцам ихние физиономии импортные надраю - они сиять буду аки медные бляхи у дворцовой стражи.
- И пробовать не смей! Я скажу батюшке и он тебя, грубияна такого, в темницу посадит. Лет на двадцать. Или пока по-англицки не научишься говорить без акценту.
- Подумаешь! Темницу! Я энту темницу в два счёта развалю! Не хочешь замуж за меня, так сиди тут одна! – Илья Муромец стремительно вышел из приемной и хлопнул дверью так, что петух во дворе с дуру прокричал: «Московское время - 4 часа».
Забава Путятична поправила прическу, показала ему вслед язык и ушла в свою светелку. Там она достала из стола толстую тетрадь с замочком – подарок испанского принца. Сняла с шеи с малюсенький золотой ключик на цепочке, вставила его в скважину и повернула. Тетрадь приветливо распахнулась на развороте, которым Забава Путятична любовалась чаще всего. На странице красовался Илья Муромец на лихом коне, а всё пространство вокруг него было щедро изрисовано сердечками.
Забава Путятична села, несколько раз вздохнула, взяла в пальцы перо, обмакнула в чернила и принялась вырисовывать сердечко поменьше, между двумя сердцами побольше.
Когда до заката солнца оставалось часа полтора, Забава Путятична вышла за дворцовую стену. На краю обрыва, спиной к ней, сидели Илья Муромец и Змей Горыныч.
- Ну что ты за баран упрямый? Смотри как надо! – кипятилась средняя голова Змея Горыныча и поправляла чертёж на песке. – Крылья должны быть такими: здесь прямо, тут загибаем, и концы тоже загибаем! Вот! Усёк?
- Рисуешь ерунду какую-то, - нетерпеливо отмахивался Илья Муромец. – С такими крыльями не полетишь!
- Ничего не ерунда! Я же с такими летаю! – доказывала правая голова.
- Рассмешил. Летает он! Ты Змей - ошибка природы, а я хочу по науке, по-умному, чтоб было.
- А я погулять собралась, - сказала, как бы между прочим, Забава Путятична. - От ворот до соловьиного дуба и обратно.
- Сделаем их шире и немного короче, - заметил Илья Муромец, и опять принялся исправлять чертёж.
- Эй, вы! Оглохли совсем? – немного повысила голос Забава Путятична.
- Да-да, я слышу, - важно кивнула левая голова Змея Горыныча.
- А ты? - Забава Путятична подбежала к Илье и, рискуя отбить руку, пихнула его в плечо.
- Сделаем крылья и что? Остаётся проблема со стартом, - как ни в чём не бывало продолжал говорить Илья, старательно не глядя на Забаву. – Сначала надо на животных опробовать, а то мне в пропасть жуть как прыгать не хочется. Что, если меня для разбега будут тащить по чисту полю на ремнях сразу десять заморских прЫнцев - этого хватит, или нужно будет дать им в помощь свиней?
- Илья, какой же ты дурак! - вспылила Забава и побежала назад, вытирая на ходу неожиданно появившиеся слёзы.
- Дурак! Дурак и есть, - сказала средняя голова Змея Горыныча.
- Смертный бой? – с интересом отозвался Илья Муромец.
Змей Горыныч вздохнул тремя головами разом, и, ничего не сказав в ответ, стал смотреть вниз - туда, где к прерывистой стене леса, за лугом, спускалось огромное красно Солнышко.

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Заказывали «чернуху»?
Пожалуйста…

Познакомьтесь – это Леопольда Францовна Кайзерович. Она домохозяйка. Не сказать, что красивая, но ей хотя бы уличные собаки вслед не гавкают. И у неё, как у всякой уважающей себя дамы есть цель. Она хочет выйти замуж.
Именно выйти замуж (как самоцель), а за кого выйти – не так важно. Главное начать пробовать.
И она начала…
Перво-наперво она вышла замуж за штабного офицера. Страшненького, широкоплечего и с усами в пол лица. Но он только пил, да смотрел по телику военно-политические передачи и новости.
Тогда она развелась с военным и повторно вышла замуж за артиста. Артист был хорош: красавец писанный, лощеный как утюг и теплый, как Гольфстрим в сезон муссонов в Западной Африке. Но артист тоже пил, однако телик не смотрел. На этом его достоинства заканчивались. У красавца артиста было столько любовниц, что домой он приходил редко, зато был весел, пьян и пах дорогим рыночным парфюмом. Леопольда Францовна долго мириться с этим не смогла и указала себе на дверь, то есть развод состоялся.
Третий раз был почти успешным, не зря говорят – Бог троицу любит. Муж третий был инженером. Он был скучен, брезглив и беден, как папа Карло, но, в отличие от оного, у него был не один ребенок, а целых пять. Зато инженер имел массу скрытых достоинств: он не пил, не имел любовниц (не на что было), а также - не смотрел телик, по причине его отсутствия.
С инженером Леопольда Францовна забот не знала и проводила дни в праздности: бегала по магазинам, готовила, убирала, стирала, гладила, отводила, забирала, разнимала, утешала, подзатыльники отвешивала, ремнём порола, помогала, одевала и т.д. и т.п. Ночами, она спала как младенец и ни о каком сексе речи, конечно же, не было.
Странно, но и такая жизнь ей надоела. Повздыхав и поохав на прощание, она опять осталась холостой.
Купив в зоомагазине крокодила, она поселила его в ванне и прожила с ним долгую и счастливую жизнь. И умерли они в один день: она забыла покормить его, пошла принимать ванну... А он подавился её вставной челюстью…
Вот.
А вы говорите неземной любви нет.

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Утро нашего героя началось банально...
Петрушкин купил в магазине флакон и раздавил его.
Немного погодя он приобрёл "поллитру" и тут же её раздавил.
Затем он пошёл к знакомой старухе-самогонщице, взял в кредит у неё "пузырь" (ядовито-белого цвета) и прямо в подъезде его раздавил.
Неожиданно Петрушкин встретил друга и на радостях раздавил с ним ещё литр.
После этого он уже почти ничего не помнил: куда он пошёл, зачем он пошёл, почему он пошёл... Но тут его раздавил какой-то "Маз".

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Люся набросилась на Марата, как львица и вцепилась ногтями в лицо.
Марат попытался сбросить её руки, но у него ничего не получилось.
Люся стала раскрывать ему рот. А он изловчился и двинул её коленкой прямо в её мягкий и податливый животик, а после еще и руку заломил. Она, каким-то чудом извернулась и чуть не откусила ему ухо.
Марат мастерски схватил её за шею и попытался её свернуть. Она напряглась, перекинула его через бедро и ухватила его за горло. Сделав еще одно немыслимое усилие, Марат вырвался и бросился бежать в сторону эскалатора.
Люся догнала его в три прыжка, схватила за волосы и отбросила его назад. Марат попытался встать, но она сделал ему подсечку и он упал. Однако, в падении, он успел вцепится в неё, и они кубарем покатились по вестибюлю станции.
Марат поднатужился и попытался ударить её головой о мраморный пол. И ему это почти удалось. Люся, окончательно рассердившись, раскрыла его рот и глубоко-глубоко засунула туда свой окровавленный язык. Он, в свою очередь, сжал её, пытаясь сломать позвоночник и засунул свой язык в её рот.
Так, никем не замеченные, и никого не замечая вокруг, двое влюбленных целовались на станции метро в час пик.

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Вот поведаю я вам историю одну. Саму неординарную и необычную историю в мире.
И если вы скажите, что это не так, я лишь грустно промолчу вам в ответ и улыбнусь уголками глаз, в которых спрятана вселенская мудрость.
Был-жил человек.
Уже слышу гневные возгласы и недовольное топанье ногами. Да, на свете живет очень много людей. Не спешите возмущаться. Дальше будет интереснее.
Об обыкновенном человеке в этом повествовании речи не пойдет. Человек был неординарным. Его даже звали неординарно – Мафусаил ибн Ясир Арафат Рахат-лукум.
Не скажу, что он очень уж гордился своей неординарностью, но особо и не парился по этому поводу . Все, что он не делал, было неординарно (время от времени, Мафусаил говорил, что его это чрезвычайно утомляет. А как же? Ввиду своей неординарности он иначе и говорить не мог).
Мафусаил родился неординарно (его мать в этот момент прыгала с парашютом). Женился он тоже неординарно (на принцессе Заира и прелагающих территорий). А как неординарно он завёл своих детей, я вообще промолчу (чтоб вам завидно не было). Он даже над женой своей измывался неординарно (особенно по праздникам и выходным дням).
Однажды, когда день был самым что ни на есть обычным, Мафусаил неординарно влюбился. А как влюбляются неординарный человек? Конечно же, он влюбляется в неординарную девушку.
Нельзя не упомянуть и о том, что от Мафусаила женщины всегда были в восторге и всегда им восхищались! Как же – ведь он такой неординарный! И собственная, жена, регулярно получающая от него неординарные тумаки и не менее неординарные синяки под глазами, натурально сходила по нему с ума.
И вот, девушка с неординарным именем Агриппина-Мониковна (а как же иначе!), тоже полюбила его. Стрела Амура поразила два неординарных сердца и они забились в неординарный такт. Двое неординарных влюбленных упивались неординарной любовью, и строили совместные неординарные планы.
Конечно же, у неординарной девушки было много ухажеров попроще (куда более ординарных и простых). Но вот, что странно: каждая примитивная особь мужского пола считала себя достойным ее внимания (и не только его).
Мафусаил смеялся над этими мужчинками (как он ласково их называл), и говорил: «Глупцы! Она достойная лучшего! Ведь она неординарная женщина!»
Внезапно его осенило: «Что же такое творится? Что со мной происходит? Если её любят все мужики вокруг и я её люблю, то значит у и меня самый обычный и ординарный вкус! И значит я – как они! ОБЫЧНЫЙ! Не может быть такого!»
От этой ужасной для него мысли неординарный Мафусаил взял и посинел в крапинку. Агриппину-Мониковну он разлюбил и бросил (эка невидаль – неординарная!).
Аксакалы молвят, что она от горя запила какую-то неординарную жидкость и стала обычной пьянчужкой. А Мафусаил ибн Ясир Арафат Рахат-лукум так и остался синим в крапинку, отчего стал еще неординарнее и безумно привлекательнее (хотя я и не согласен с этим, но так все женщины говорят).
А я там был, почти не пил, ушами хлопал и ресницами моргал. Потом чуток долбанул для велеречивости и эстрадоверительности.

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Знавал я одного хирурга. Фамилия у него была самая обыкновенная - Кузькин. Человек он был замечательный, да и хирург не плохой. Жуть как любил поразмыслить об устройстве мира, да о материях высоких. Короче говоря, был он экстранеординарным человеком. А делая сложные экстраполяции и прочие математические расчёты, можно смело утверждать, что был он гением.
Так как большую часть своего рабочего времени наш гений лечил людей, то иногда ему в голову приходили мысли на такие животрепещущие темы как: здоровье, болезни и уменьшение количества болезней.
Сидел как-то Кузькин, думал, думал и удумал: «А вот почему у человека непотребство такое наблюдается: зачем у него почти всех органов по 2 штуки? Ведь острой необходимости в этом нет, а вероятность поражения каждой группы органов увеличивается вдвое. И бедные люди мучаются вдвое чаще, чем могли бы».
И под влиянием вышеизложенных мыслей, решил наш Кузькин поставить над собой чудной эксперимент. Он взял и удалил себе ногу, ухо, почку, лёгкое, руку, глаз и что-то еще, чего у человека парное.
Самое печальное в этом то, что я так и не узнал окончательных результатов эксперимента. Так как с тех пор не встречался с этим гением. Молва по миру ходит и злые языки утверждают, что опыт всё-таки провалился.
А жаль…

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Раньше публиковал этот рассказ в каком-то конкурсе. Вот, решил запостить и сюда.

По мотивам произведений Е.Лукина и Г.Л.Олди

Ночной Житель бросил свой плащ над землей. Небрежно, но как всегда тщательно. Блеск солнечного ока сменило мерцание глаз небесных зверей. Это был исторический момент – ночь Великой думы.
Миау (Сын Пантеры) занимался тем, что придумывал новое занятие-развлечение для своего племени.
Для занятия нашлось и вполне подходящее, ранее толком не использовавшееся, слово – «ВОЙНА».
Сын Пантеры подошел к пещере повышенной комфортности вождя племени – Хряпа (Смертельный Удар), и еще с порога рявкнул:
– Разговор есть.
– Говори, – Хряп был как всегда немногословен и на Миау даже не посмотрел.
– Хорошо время провести не хочешь? Развеешься.
– Хочу, – дожевывая огромный кусок мастодонта, пробубнил вождь.
– Давай повоюем!? – Миау был само подобострастие.
– Зачем? – берцовая кость вылетела из пещеры вождя, прибив ненароком постоянно подслушивающего и подсматривающего Уввау (Сына Суки).
– Так я говорю – оттянемся по нормальному, да и мясо свежее никому не помешает, – лился мёд из уст Миау-искусителя.
– Чем воевать будем? Дубинки, копья и луки устарели, на дворе Железный Век, а новых поступлений не предвидится, – задумчиво молвил Хряп, с трудом пережевывая десерт – сваренные в собственном соку рога носорога, политые соусом из сушеных мухоморов.
– Я тут изобрел, на досуге, несколько новых вещей, – и Миау вытащил из-за пояса, а также снял с плеча различные виды нового Оружия. Как он его сделал и из чего, сын Пантеры не помнил. Одно слово – ОЗАРЕНИЕ.
– Вот, ручной импульсный распылятор «Мамонт без головы».
С этими словами новоиспеченный изобретатель-оружейник навёл раструб распылятора на большую каменную плиту, закрывающую ночью дверь пещеры, и нажал на курок…
Жуткий грохот потряс окрестности. Племя Хряпа склонилось в позу: «Боги, мы слышим Вас и помним о Вас».
Дверь, пораженная из распылятора, начала седементироваться: исчезать в потоке чужого времени, растворяясь в иных мирах. Раз, и воспоминания о каменной плите остались в светлом, покрытом мраком, прошлом. Но и они стали казаться бредом старого Кра (Сына Ворона).
– Это еще так, средненько. Смотри лучше вот на это.
«Это» оказалось просто напросто полевым денатуратором – «Смерть Вселенной». Залп из девяти с половиной стволов данного уничтожителя положил начало пустыне Гоби и Сахара.
Пещеру заполнили облака горячего пара и холодного пота! Запах мелко порубленного мяса тушканчиков, жаренного на углях, с добавлением базилика, кардамона, красного перца, бергамота, корицы, курицы, винограда и крепких выражений, защекотал не только ноздри, но и пятки.
Пар медленно оседал на стенах пещеры, конденсируясь каллиграфически безупречной поговоркой: «Хороший мамонт – мертвый мамонт». Правда, ни Хряп, ни Миау, и тем более Кра, читать не умели. Пока…
Хряп чуть было не выпал в осадок, но вспомнив: кто он и зачем, вернулся в себя и продолжил смотреть демонстрацию неземной мощи.
– А вот еще, вождь! Осколочно-опасный мозгорасшвырокрут «Разговор по душам»! – воодушевленно продолжил Миау. Казалось его устами сейчас говорит сам Мухогон-молния (бог дождя и косноязычия).
– Навесное ведение огня, стодевяностодевятипроцентное поражение цели, улучшенный боекомплект, гидромаслокомпенсатор отдачи, охлаждение жидким азотом, автореверс, облегченный вариант…
Судя по размеру «облегченного варианта», весил он раза в три больше Хряпа. А то и в пять. Демонстрация возможностей сего чудо-оружия камня на камне не оставила от Большого Горного Хребта. Мертвое море видели? Это и есть его останки.
– Ты лучше посмотри на эту штуку! – «завелся» Миау, утирая пот со лба Хряпа. – Панорамный трепанатор «Одуванчик». Трепанатор странно и подозрительно подрагивал и гудел. По его корпусу пробегали искры, мысли и потерявшие заряд и совесть протоны и ньютоны. Пахнуло гибелью как тела, так и души…
Дальше перед покрасневшими и выпученными глазами Хряпа прошли совсем безобидные игрушки: малый и большой десантный времядробовик с нуль-нуль-подсветкой; нейронож, нейромеч, нейроскальпель, нейрозажим и нейропинцет; набор противопехотных мин-хохотушек «Кишка тонка» и почти ручных гранат «Большой каньон».
Отдельно от этого великолепия, около пещеры, стояла стационарная 300 зарядноразрядная, лазерная эксаваттная (10¹² Вт) пушка «Зависть Богов».


К счастью, Хряп, пошевелив извилиной (почесав для этого в ухе), представил все это оружие в действии (одновременно!) и быстро смекнув, что последствия от боевых операций не оставят в живых не только противника, но и любимые охотничьи трофеи. А без еды Смертельный Удар превращался в Предсмертный Хрип. И от этого страдало все племя.
Оружие было торжественно собрано.
Под пение Большого Племенного Хора, состоящего из 3-х беззубых старух и полоумного шамана, груда детских игрушек была зарыта в лучшей ловушке на мамонтов.
Так был положен конец первой в мире горке вооружений.
Миау потом долго горевал и вздыхал. Ну, как же, он целый месяц копал ту самую ловушку на мамонтов.

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ

Футуролог с пеленок мечтал стать садистом парашютистом. Ведь говорить, ходить и смеяться он начал даже позже, чем прыгать. Стоило маме или бабушке оставить маленького Футуролога без присмотра – и вот он уже прыгает со своего «лежбища» на пол.
Время шло и Футуролог стал подростком. В этом возрасте он начал прыгать и с деревьев, и с крыш гаражей, и даже через забор. Никогда не дожидаясь остановки трамвая он выпрыгивал из него на ходу. Скакалку ему в руки вообще не давали.
Однажды, когда солнце светило, не предвещая ничего плохого Футуролог увидел объяву о наборе в секцию парашютного спорта. Это был шанс! И Футуролог им воспользовался…
В школе и институте Футуролог всегда занимал первые места на соревнованиях по прыжкам. Лучше него прыгать не удавалось никому. Он прыгал в высоту, длину, ширину, глубину, с аквалангом, с шестом, с трамплина на лыжах и с вышки в бассейн. А в промежутке между соревнованиями – из окон второго и даже третьего этажа на «мягкий» асфальт.
Если у Футуролога, ни с того, ни с сего, портилось настроение, он начинал прыгать со стола на пол, и через пару часов плохого настроения как не бывало.
После 25 лет, когда Футуролог возмужал и обзавелся усами и большими ушами, он устроился на работу эквилибристом в цирк и стал исполнять самые сложные номера. Когда опыта стало поболее, чем совсем чуть-чуть, Футуролог отказался от страховки. Зрителям его выступления очень нравились. У них даже создавалось впечатление, что он летает под куполом цирка. Все дети, после его выступлений собирались стать футурологами воздушными гимнастами, когда вырастут.
Непреодолимая тяга к прыжкам заставляла его постоянно перепрыгивать большие лужи, сугробы, заборы и автомобили.
Во исполнение своей мечты – стать парашютистом, он сшил из попавших под "горячую" руку пододеяльников и наволочек парашют и, сложив его в рюкзак, все время носил с собой. Не расставался с ним ни когда ходил в гости или посещал концерт, ни когда ложился спать.
Своим парашютом Футуролог пользовался постоянно, экономя время при спуске с больших высот или верхних этажей зданий. Лифтами он не пользовался принципиально. Выходил прямо из окна, чем несказанно радовал местную детвору, но всегда получал нагоняй от «совета стаи», т.е. от подъездных старух, так как некоторые, наиболее впечатлительные из них при этом падали в обморок или получали инфаркт. Также он не изменил своей привычке выскакивать на ходу из трамвая, электрички, вагона метро.
Отправляясь в отпуск, он никогда не переживал сможет ли купить билет на самолет до места назначения. Садился на любой рейс, а в нужном месте предупреждал экипаж, что сойдет здесь и выпрыгивал. Многие стюардессы уже узнавали его и помогали открыть дверь и спрыгнуть. Правда, пассажиры почему-то начинали немного нервничать и больше на самолетах вместе с ним старались не летать.
Футуролог же, осуществив свою мечту и став парашютистом, был абсолютно счастливым человеком. Пока не проснулся.

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЕЩЕ