Я человек без слабостей...

Среда, 19 Июня 2013 г. 19:02 + в цитатник

Цитата сообщения Натали_Пушкина

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Я человек без слабостей...

Я человек без слабостей. Курить бросил, поесть никогда особо не любил, пью умеренно. Одним словом, сала не люблю, горилку не употребляю. Скучно даже.

Журналисты не раз говорили, что интервью актер давать не любил, однако многим это все-таки удавалось.

Одно из последних своих интервью Богдан Ступка дал газете «Известия Украина». Беседа была приурочена к 70-летию артиста, которое он отпраздновал 27 августа 2011 года.

Богдан Сильвестрович, вы любите отмечать дни рождения?

Да, люблю подарки, цветы, шумную компанию. Есть люди, которые не празднуют юбилеи, а я думаю, может быть, это приятно людям, зрителю. Другое дело, что цифра 70 подошла быстрее, чем хотелось бы. До 50-ти хотелось быть солидным. А после этого все так быстро помчалось. А после 60-ти — вообще как космический корабль. Но если спросить нашего заместителя директора Данила Даниловича, которому 90, он скажет: «Я же еще не жил!» Вроде все вчера было. Но у души возраста нет. Там, внутри совсем другой счет. Кости, тела становятся другими, изнашиваются, а душа всегда молода.

Я недавно ездил во Львов, зашел в Театре имени Заньковецкой в закулисный буфет «Комарик», увидел тех же людей, услышал те же разговоры, и у меня возникло странное ощущение, что я никуда не уезжал. Хотя уже 33 года я в Киеве. Потом зашел в астрономическую обсерваторию, в которой работал в юности. И там все как было, только мой стол не параллельно, а перпендикулярно повернут. Я поднялся по винтовой лестнице наверх, к телескопам.
Вспомнил, как вечерами научные работники пускали эти телескопы по окнам напротив. Чего мы в них только не насмотрелись! В 19 лет это казалось интересным. Должность моя называлась лаборант-вычислитель переменных звезд. У меня был компьютер, арифмометр назывался.

Всегда приятно удивляло, что вы, уже будучи народным артистом СССР и художественным руководителем Театра им. Франко, беспрекословно слушались маму. С детства таким были или жизнь научила?

Наверное, я маму огорчал. В молодости был конфликтный, потом поумнел, слушал ее. Раньше я уделял родителям мало внимания, а когда стал взрослее, многое понял и старался наверстать то, что не додал им, замаливая свой грех. Я часто к ним ездил, день рождения мамы и мой всегда справляли вместе дома. Всю жизнь мама была моим критиком, но в последние годы говорила: «Мне часто звонят люди, присылают гостинцы, проведывают твои школьные друзья — это все благодаря тебе». В 2007 году она заболела и не могла ходить.

В это время я снимался в Каменец-Подольском, и как только выдавался свободный день — сразу садился на поезд и через четыре часа был у нее. Она лежала в хосписе и говорила: «Мне так хорошо». Последние 17 лет, после того как не стало отца, мама жила одна. Я хотел забрать ее в Киев, но она не захотела. Месяц она не дожила до 95-летия.

Мама в детстве вас в церковь с собой брала?

Постоянно. Как только научился ходить — сразу в церковь. Мы особо чтили праздник Успения Богородицы 28 августа. А у нас с мамой, которую тоже звали Мария, день рождения 27 августа — в один день. Когда переступаешь порог храма в детстве, все воспринятое входит на подсознательном уровне. Во Львове мы ходили в Преображенскую церковь, потому что отец пел в церковном хоре, помимо основной работы — в хоре Львовского оперного театра.

Неудивительно, что вы иногда отвечаете цитатами из оперных арий.

Потому что с 7 лет опера оставила очень сильное впечатление. Каждые выходные я был в Оперном театре. Сначала хотел танцевать, стать солистом балета, потом петь. И пел всеми голосами: сопрано, колоратура, баритон. Но слуха нет. А когда его нет, есть огромное желание петь. Это же комплекс. Если кто-то красиво поет — реву, слезы текут.

Ваш сын Остап тоже не поет?

Сын не поет, а внук Дима — да. Он начинал с Потапом, который потом стал выступать в дуэте с Каменской. А я все-таки человек оперный. Джаз пришел позже. И опера мне дала много. Недавно мы с Остапом в Германии слушали «Богему» и «Тоску». В финале исполнители брали такие ноты, что мурашки по телу шли. Я сказал Остапу: «Вот такой высоты трагизма должен достичь артист в драматических ролях». Каждая роль — это партитура. В опере есть Верди, есть Чайковский, есть Гуно. А в драме ты сам композитор своей роли. И если ты ее хорошо придумаешь, сочинишь замечательную музыку, темпоритм, тогда что-то получается.

Так и есть...

Именно. Поэтому опера дала мне основу, а джаз — импровизацию. Летом был на джазовом фестивале, слушал Игоря Бутмана, который выдает такие импровизации на саксофоне, что я просто взлетал. И опять-таки вспомнил, как в этом же Парке культуры имени Богдана Хмельницкого когда-то слушал Рижский эстрадный оркестр, Эдди Рознера, польский «Блакитный джаз». В рижском оркестре выступал пантомимист Янис Пирвиц, которого я потом начал копировать, когда стал конферансье в джазе Игоря Хомы. Так что ничего просто так не бывает. «Из ничего не выйдет ничего», — сказал Шекспир. Игорь договаривался с клубом милиции, и мы собирались на джем-сейшн под их крышей, потому что джаз запрещали как буржуазное искусство. Но мне оно так нравилось, что я с радостью носил барабаны за музыкантами.

Вам удавалось в молодости настоять на своем, когда родители не разделяли ваше мнение?

Конечно. Главное — моя женитьба на Ларисе. Отец был против, даже не пришел на свадьбу. Они вместе работали в Оперном театре: отец пел в хоре, а Лариса была балериной. В театре всякие легенды ходят, как говорится, из паутины веревку плетут. Да на ней еще и повесят. И приятели меня отговаривали, ходили к моей маме. Но чем больше они отговаривали, тем больше я убеждался, что нужно жениться на Ларисе. А уже через год жена с отцом очень подружились. И он заявлял, что его невестка — лучшая. Ларочка, и правда, была очень славная, просто статуэточка. Все время ей было жарко, когда я приближался — волосы поддувала. Жена родом из Баку, она понятия не имела, что такое украинский язык. И во Львове всегда интересовались, как мы между собой разговариваем. А мой друг отвечал: «Как Тарапунька и Штепсель». Но мне это не мешало, я видел человека. С артистом жить трудно, но Лариса сама балерина и понимала все. Иногда вздыхала: «Ты такой тяжелый человек для жизни, а посмотрю премьеру — опять влюбляюсь и все прощаю».

Претензии Смоктуновского

Среди ваших ранних картин, помимо «Белой птицы с черной отметиной», классикой стали еще «Дети солнца» Леонида Пчелкина. Вся задействованная в них компания — теперь гранд-имена. Как проходила стыковка «космических кораблей» на пробах?

Я вылетал на пробы к Пчелкину из Львова, в аэропорту зашел в ресторан поужинать. Мои львовские друзья-знакомые пригласили меня за столик, и в итоге я улетел в Москву только утром. В хорошем настроении приехал в Останкино, рассказал Пчелкину, что в театре я играл в «Детях солнца» художника Вагина. Но он ответил: «У нас эту роль будет играть Александр Лазарев». И предложил мне роль Чепурного, про которого я никогда не думал. Пробы у меня были с Людой Чурсиной. Помню, стоим в коридоре, вдруг идет Смоктуновский, и Пчелкин остановил его: «Познакомься, вот Чепурной». Иннокентий Михайлович внимательно посмотрел на меня и сказал как бы сам себе: «Хорошие глаза... А как он будет монтироваться с Гундаревой?» (У Горького наши герои — брат и сестра). «Точно так же, как ты будешь монтироваться с Женей Симоновой», — ответил Леонид Аристархович. (По пьесе их герои тоже родные брат и сестра). «А-а-а... Понял!» — пропел Смоктуновский и полетел дальше по коридору, взмахивая руками, как крыльями.

Вы, похоже, в тот день тоже еще не совсем приземлились после долгих проводов?

Честно сказать, возьмут меня или нет, было совершенно все равно, у меня было расслабленно-безразличное настроение. На площадке знаменитый оператор Юрий Схиртладзе уже стоял за камерой. Я подошел к Чурсиной, увидел в углу рояль, вальяжно направился к нему, тронул клавиши: «Ой, чий то кінь стоїть, що сива гривонька? Сподобалась мені, сподобалась мені тая дівчинонька...» Это была чистая импровизация по настроению. Пчелкин поднял бровь: «Мне понравилось, то, что ты сделал. Только стань в другое место». И мы это сняли. «У тебя еще есть конкурент, — доверительно взял меня под локоть в перерыве режиссер. — Родион Нахапетов. Но я буду бороться за тебя». Потом Пчелкин приезжал с этой картиной на фестиваль в Киев, был у меня дома, мы сидели, разговаривали за столом, и Леонид Аристархович с улыбкой вспомнил: «Смоктуновский, когда посмотрел готовый материал, спросил: «Что это ты его так хорошо смонтировал?» Я развел руками: «Так у меня других материалов не было». А Иннокентий Михайлович смотрел очень внимательно, поскольку был автором сценария.

Очевидно, это был комплимент, который только подчеркивает проницательность великого мастера, учуявшего ровню. Тогда ничего удивительного, что в последние годы понимающие люди из сферы кино и театра не раз ставили ваши имена рядом.

Не мне судить. Могу только сказать, что Смоктуновский был человеком уникального таланта. Но были в нем и слабости, которые всем нам свойственны. Помню, у нас была массовая сцена, когда пьяный рабочий, которого играл Борис Невзоров, бьет Дуняшку. А я, глядя на это, говорю герою Лазарева: «Что и эти люди тоже будут на вашем корабле счастья?!» Смоктуновский подошел ко мне: «Богдан, что вы эту фразу говорите как герой? Скажите проще». Я думаю, нет, все-таки Чепурной — ветеринар, простой по натуре. И опять прямо в камеру сказал свою реплику. Эпизод закончили, Иннокентий Михайлович подбежал: «Ну, вы сделали то, что я просил?» «Конечно, сделал», — отвечаю. И тут из-за камеры встал Схиртладзе, который был княжеских кровей, и медленно проходя мимо, наклонился к моему уху: «Молодец Богдан!» И пошел дальше.

Позже мы с Иннокентием Михайловичем виделись на Чеховском фестивале, смотрели «Вишневый сад» Питера Штайна. В антракте — в коридоре, беседовали с Колей Губенко, Олегом Табаковым, Валерием Шадриным, директором Чеховского фестиваля. Спектакль, помню, шел очень долго, и мы только в час ночи попали к Андрею Козыреву, министру иностранных дел, который дал прием в честь Штайна и его актеров. Но Смоктуновский, кстати, не воспринял этот спектакль Штайна.

Любопытно. А на меня штайновский «Вишневый сад» произвел тогда очень сильное впечатление.

И на меня тоже. Мне там очень понравился Фирс. Я сейчас тоже хочу сделать эту роль. Может, перед моим юбилеем сыграем премьеру «Вишневого сада». Его ставит Вадим Дубровицкий, у которого я снимался в фильме «Иванов» и «Смерть Тарелкина». В спектакле будут играть актриса Тетра имени Вахтангова Елена Дубровская, Юрий Стоянов, Алексей Серебряков, мой сын Остап. Фирс будет говорить по-украински. Это у нас такой ход: он старый слуга из простых, ему можно.

А вам простой человек интересен как типаж? Помню, Костя Хабенский рассказывал о ваших съемках в «Своих» на Псковщине, как интересно было наблюдать за местными, которые коров в кадр вводили.

А что за ними наблюдать? Я сам когда-то пас коров в детстве, в селе у дедушки с бабушкой. С деревенскими ребятами на пастбище сухие кизяки курили.

Фу-у!

Что «фу», ты попробуй. А откуда у шпаны деньги на табак? Вот и курили кизяк, закручивая его в газетку. У меня нет и никогда не было никакой дистанции с теми, кого называют простыми людьми. А экспедиции и натурные съемки я люблю. Вот на «Тарасе Бульбе» тоже долго жили в экспедиции. Но у Бортко много народа было, а на «Своих» камерно. Потом, может, и возьмешь что-то из типажа, но все равно свое делаешь. Раз меня взяли на роль — значит, мой типаж нужен. Единственное, Дима Месхиев хотел, чтоб я был в кепочке, а я сказал: «Будет шляпа». И утвердили шляпу.

Дело в шляпе

Ваш любимый аксессуар. Сколько у вас уже шляп? Учет и контроль ведете?

Нет, не сосчитать. Вот только из последней поездки в Германию привез пять штук летних соломенных. И кепочку. Иногда хочешь, чтоб никто не узнал, и кепочка для этого больше подходит. Шляпа все-таки заметна, ее сейчас мало кто умеет носить. А у меня это с юности. Иду из театра домой, в парке стоит памятник Швейку, я подхожу к нему, снимаю шляпу. Мне кажется, это красиво и элегантно. Впервые я надел шляпу в десятом классе, и мне так понравилось, что ношу их до сих пор.

Как Лариса к вашему увлечению относится?

Ей тоже нравится. Жена очень любит покупать подарки внукам и мне. Она сегодня утром встала и говорит: «Я тут кое-какие мелочи на дачу купила». И вдруг заплакала: «Не бриллианты же...». Я ей говорю: «Перестань. Зачем они нужны?» У меня главный бриллиант — Лариса. А она, когда ее как-то спросили в интервью, есть ли у нее бриллианты, на полном серьезе ответила: «Есть! Мой муж». Так что мы имеем два бриллианта в два карата.

Бриллиантам чистоты придает шлифовка, а душе — страдания. Как вы перенесли недавние испытания болезнью?

Я их с Божьей помощью выдержал. Была операция. Естественно на какое-то время такие события обостряют твое внутреннее зрение. Но потом все это забывается. Пережитая боль остается, но как туманом окутывается, уходит, удаляется. Было время, когда я об этом много думал. Понял, что самое главное — здоровье. И это уже совсем другое понимание. Будет здоровье, ты сможешь что-то хорошее сделать, а не будет сил — ничего не сделаешь. Самое ценное в жизни то, что Бог нам дает даром. Несколько месяцев у меня был созерцательный период. И сейчас тоже порой отключаюсь, внимание уходит в другую плоскость. Иногда сидишь, вроде все хорошо, потом раз — и все, ты уже не тут.

Вполне можно понять эти уходы в «уже не тут». Ваш внук Дима, будучи подростком, однажды убежал в попытке самоутверждения из дому. А вам хотелось когда-нибудь убежать от своей известности, обязанностей главы семьи, руководителя театра?

Может и хотелось... Но от себя далеко не убежишь. Первая квартира, которую я получил во Львове от Театра имени Заньковецкой, была на улице Куликовской. Отец посмотрел и сказал: «Видишь, сынок, от себя не убежишь». Ведь я родился в городке Куликове, рядом со Львовом. А теперь в Киеве живу на улице Заньковецкой. Это ж надо быть таким странным совпадениям! Они наглядно, будто красным карандашом подчеркивают, что от себя не убежишь. Недаром кто-то из великих сказал: «Случай — это псевдоним Бога».

Вы довольны как у Остапа и Димы складываются судьбы?

В общем да. Остап играет в Театре имени Франко, пять лет назад ему присвоили звание народного артиста Украины. Дима в итоге тоже пришел работать в театр, сам захотел. После того, как покрутился, повертелся, попробовал себя в роли ди-джея в ночном клубе, долго увлекался рэпом. Его зовут сниматься, он уже сыграл главную роль в картине «Мы из будущего-2». Когда Дима был младше, мы с ним больше дружили, ведь мы его с Ларисой с годика вырастили, когда Остап расстался со своей первой женой. Теперь контакта меньше, у внука свои друзья. Но он еще мало понимает то, что надо. А когда он станет старше, если Бог даст мне пожить, думаю, будем дружить с ним еще больше. Сейчас молодое поколение больше о деньгах думает, а не о деле. У них телега стоит впереди лошади. Помню, когда у меня родился ребенок, я попросил Сергея Данченко, нашего главного режиссера повысить мне зарплату на 10 рублей, а он мне сказал: «Богдан, главное выйти на сцену, хорошо сыграть — и все придет».

Золотые слова.

Вот-вот, об этом сейчас никто не говорит. Делай дело честно, с душой — и твое к тебе придет. Это не значит, что завтра появятся золотые горы. Надо быть терпеливым, но истину золотых слов для нынешнего поколения закрывают золотые горы. Молодежи надо все сегодня и сию минуту. Потреблять и не задумываться ни о чем. Ничего хорошего в этом нет... А ты еще что-то хочешь, тебе многое интересно. Вот летал в Мюнхен на консультацию к доктору, а вечерами ходил слушать оперу. Пять балконов, 2200 человек заполнение зала. А население в Мюнхене полтора миллиона.

С кем у вас в жизни есть особая связь и доверие?

Меня соединяла замечательная связь с Лесем Сердюком, царство ему небесное! Друга не выбирают, друг бывает один на всю жизнь. В Лесе я нашел друга, у нас с ним был очень сильный контакт и понимание. Он уже болел, когда мы снимались в «Тарасе Бульбе», но мужественно все переносил. Для меня было огромной потерей, когда его не стало два года назад. Так жалко! Он был очень талантливый, искренний и простой. Очень!

Поэтому вы друг с другом и совпали…

В джазовой молодости у меня еще был друг во Львове, Юрий Мацяк, врач, тоже ныне покойный. Его младший брат Андрей сейчас директор Театра имени Заньковецкой.

Романа Виктюка вы тоже со Львова знаете?

Конечно. Однажды я Рому сильно удивил. Кажется, это было в 1975 году. Я прилетел в Москву из Львова на съемки, зашел в ресторан Дома актера, который тогда был на улице Горького. Встретился с Ромой Виктюком. Обедаем, вдруг заходит женщина в летах, в очках с толстыми линзами. Виктюк всплеснул руками: «О! Роза Абрамовна Сирота!» Про Розу Абрамовну я, как и весь театральный мир тех лет, был наслышан, но ни разу не видел. Она была помощницей по работе с актерами Георгия Товстоногова, делала Смоктуновскому князя Мышкина, Гамлета, лучшие роли в БДТ Юрского, Басилашвили, Дорониной. Это и ее работа. Одним словом, Роза Абрамовна была легендарной фигурой. Она прошла вглубь ресторана, потом вернулась — кого-то искала. И вдруг идет прямо ко мне. Я опешил, встал, поцеловал ей руку. Она улыбалась: «Как ваши дела? Что вы сейчас играете?» Я ответил, мы немного поговорили. «Желаю удачи, рада была повидать. Ну, пойду подружек искать, мы договорились вместе пообедать», — и откланялась. Виктюк чуть не упал со стула от удивления: «Откуда ты ее знаешь?!» Мы с ней не были знакомы, может, она обозналась или видела какие-то мои фильмы. Но я сел, и закинув ногу за ногу, бросил: «Да мы с ней давно знакомы...»

С кем из режиссеров за последние годы вам было интересно не только как актеру, но и как человеку?

Тут скажешь об одном, другой обидится. На самом деле, со всеми было по-своему интересно: и с Павлом Чухраем, и с Денисом Евстигнеевым, и с Тиграном Кеосаяном, Владимиром Качаном и Вадимом Дубровицким, Димой Месхиевым и Владимиром Бортко, Ежи Гофманом и Кшиштофом Занусси. С Иваном Войтюком, Борисом Савченко, Станиславом Клименко, Владимиром Савельевым, Артуром Войтецким. Недавно снялся у Константина Худякова в фильме «Однажды в Ростове», это 24-серийный телефильм, он еще не закончен. Сейчас Игорь Каленов, который сделал картину «Александр Невский», позвал в сказку «Двенадцать месяцев». Буду там играть Декабрь. Каждый из режиссеров что-то дает. А что-то и забирает. Режиссеры все хорошие, но фильмы не у всех получаются. Отчего это зависит, не знаю, предугадать невозможно. Если что-то себе запланируешь, померещатся фанфары — никогда не прогремит. А бывает, и сам не ожидаешь, но кино получилось. У меня так вышло с картинами «Белая птица с черной отметиной», «Водитель для Веры», «Свои», «Заяц над бездной». У Дубровицкого в «Смерти Тарелкина» я играл Варраву. Ох какая там роляка! Жаль, что столько лет фильм никак не выйдет, что-то там не стыкуется.

Вы переиграли все от древних греков до новой волны, а какой автор пропитал ваше сердце?

Разные. Начинаешь сниматься, думаешь, не моя тема, а потом оказывается твоя. Так было с «Водителем для Веры» и «Своими». И на роль Бежнева Кеосаян меня уговаривал. А я говорил: «Да какой я Бежнев?» Если ты получаешь удовольствие от работы — и зритель его получит. Это кайф, наслаждение, составная часть мастерства. Не пропустишь через сердце — ничего не получится. А «Тарас Бульба» разве не моя тема? Очень даже моя. Еще я много лет играл «Записки сумасшедшего» Гоголя. И когда в позапрошлом году было 150-летие Гоголя, отмечали его ассамблеей в Италии, где Николай Васильевич написал «Мертвые души». Была Белла Ахмадуллина, Борис Мессерер, Андрей Битов, известный гоголевед Юрий Манн. Хорошая компания. Организатором был фонд Ельцина. И я читал там монолог Поприщева из «Записок сумасшедшего» во Дворце Медичи. Наверное, понравилось, опять зовут. А когда тебя куда-то зовут — значит, ты еще нужен людям.

...И ЭТО ВСЁ О НЁМ...

Жизнь – это жизнь…

Богдан Ступка родился в селе Куликове Львовской области в Украине. Мальчишкой Богдан видел кровь, убитых, повешенных. А после войны бродил с друзьями, которые разбирали мины и гранаты, и знал, как отрываются руки.

Отец Богдана Ступки пел в хоре в оперном театре, старший мамин брат был солистом, тетя — главным концертмейстером. Богдан с семи лет крутился за кулисами, видел и слышал всех выдающихся певцов, Козловский и Лемешев гладили мальчика по головке.

У самого же Ступки слуха не оказалось, правда, когда служил в армии, в оркестре штаба Прикарпатского военного округа, стучал на барабане, ну а потом в ансамбле "пенсии и пьянки" занимался конферансом.

Театр – это театр…

В театр Богдан Ступка пришел, может быть, из-за страха перед реальной, жестокой жизнью: знал смерть с детства. Театр изображает жизнь, то есть там не по-настоящему погибают, умирают, и так далее. Там в это все играют, играют в жизнь. Театр – продолжение жизни, ты возносишься чуть-чуть над реальностью, но только в художественной форме. Театр – не побег из жизни, нет, просто человек нашел другую ее форму: жизнь – это жизнь, театр – это театр.

Богдан Ступка окончил студию при театре им. М. Заньковецкой и театроведческий факультет Киевского театрального института им. И. К. Карпенко-Карого.

Много лет Богдан Ступка был – художественным руководителем Украинского национального академического драматического театра им. Ивана Франко. Но характер руководителя мог проявить только на сцене, через роль, через искусство, по-другому у него не получалось. И спектакли сам Ступка не ставил, приглашал режиссеров. И играл не так уж много, хотя ему, как артисту, сразу же каждый режиссер предлагал: "Для вас есть роль". А вот, например, в "Наталке Полтавке" один артист сыграл так, что Богдан Ступка ему даже сказал: "Мне так не сделать, играй ты". В Киеве на этот спектакль не попасть.

Сын Богдана Ступка – Остап - артист в театре у отца. И все говорят, что артист хороший. Он как-то Богдану Сильвестровичу сказал в шутку: "Папа, поменяй фамилию, не слишком ли - две Ступки в одном театре!". Остап играл с отцом в спектакле "Тевье-Тевель". Интересно, что когда Григорий Горин пришел после спектакля в гримерку к Ступке, у него челюсть отпала: "Вы на сцене - еврей, а оказывается - нет. Откуда вы все про этот народ знаете?" "Кто хочет, тот знает", - улыбнулся артист.

Великий артист всегда играел для людей, не для себя. "Я рассчитываю на публику, потому что для себя можно сесть в туалете – и играй себе, сколько хочешь", - считает актер.

Кино – это кино…

Самой первой, и действительно звездной в кино, стала работа Богдана Ступки в прославленной картине Юрия Ильенко "Белая птица с черной отметиной".

В фильме живописуется освобождение румынской части Украины в 1939 году Красной армией. Ступка сыграл бендеровеца, одного из братьев Звонарей, что родом с Буковины, причем, как оказалось такого привлекательного, что все будто с ума посходили. Орест Звонарь подался во время войны в отряд украинских националистов, уведя с собой и дочь священника Дану, желанную для всех троих братьев. И в итоге всех перипетий покончил с собой.

Актеру вообще чаще обычного поручали отрицательные роли в кино. Особенно впечатляющим получился небезызвестный Тимофей Лысенко в многосерийном телефильме "Николай Вавилов" (1990). В политической ленте Игоря Гостева "Серые волки" (1993) он был ни кем иным, как Семичастным, а в драме Режиса Варнье "Восток – запад" полковником из органов, чинящим препятствия "возвращенцам", наивно поверившим своей родине.

И всеже, к большому сожалению, многогранный талант актера долгое время не был в должной мере востребован. Большинство картин, в которых Богдан Ступка снялся за тридцатилетний период (70-е, 80-е, 90-е годы), не стали заметными произведениями на экране. Многие из них, что называется, вообще и не вспомнить, даже прочитав название и узнав имя сыгранного героя. А если и остался в памяти какой-нибудь лихой "вестерн по-советски" типа "Забудьте слово "смерть" (1979), то все равно с трудом представляешь себе, что за персонаж Островой, которого изобразил в этом фильме с погонями и перестрелками внешне фактурный украинский актер. Настоящий успех к Богдану Ступке пришел лишь в новом веке…

В новом веке

21 век для актера начался с работы в исторической драме украинского режиссера Николая Засева "Черная рада", рассказывающем о борьбе за гетманскую власть на Украине в XVII веке. Правда, этот фильм остался широким зрителем незамеченным.

Историческую тему Ступка продолжил в достаточно спорном фильме Юрия Ильенко "Молитва за гетмана Мазепу". Как и картина 30-летней давности новый фильм Ильенко тоже изрядно политизирован. Мазепа, которого сыграл Ступка.… Когда о нем говорят, обычно вспоминают "Полтаву" Пушкина, где Мазепа - предатель. А в поэме же Рылеева "Войнаровский", которую почти никто не читал, Мазепа – положительный персонаж, борец с царским самодержавием. Вот и в фильме Мазепа - образованный, интересный человек, ведущий в то непростое время тонкую политическую игру между Россией, Швецией и Польшей….

Двойной успех...

Настоящий успех к актеру пришел в 2004 году. В то время Богдан Ступка снимался в двух фильмах одновременно и три месяца мотался между Севастополем и Псковом: неделю там, три дня здесь, потом, наоборот, три дня там, неделю здесь. Это как две души, и обе болят. Выбрать, какая из них ближе, для актера было сложно. Но, конечно, такого двойного успеха никто не ожидал - так бывает очень редко.

Не сомневался актер ни в режиссерах - он видел предыдущие фильмы Павла Чухрая и Дмитрия Месхиева и именно поэтому согласился работать с ними, ни в операторах Клебанове и Мачильском, ну и в замечательных артистах тоже, партнерами были Хабенский и Петренко. Этими фильмами были "Свои" Дмитрия Месхиева и "Водитель для Веры" Павла Чухрая. Они были просто одержимы, готовились к каждой сцене, все продумывали, по несколько раз репетировали, если что-то не получалось, начинали снова. Конечно, для бывалого артиста Ступки это не было ново, но он не ожидал от молодых актеров такой серьезности и такого желания помочь партнеру.

Свои

Богдан Ступка в фильме "Свои" потрясающе сыграл пожилого, но крепкого и волевого мужика, который пострадал от Советской власти в период раскулачивания. Ему впору бы навек озлобиться, мстя завистливым односельчанам и неблагодарной родине за годы лишений в лагерях. Однако, вызвавшись стать сельским старостой в услужении у немцев, он стал заботиться о том, как выжить самому, своей семье и прочим обитателям деревни на Псковщине, попросту переждать лихую пору, по-крестьянски мудро и даже с хитрецой снося неизбежное зло - незваных оккупантов, как и раньше таща нелегкое бремя в эпоху насильственной коллективизации.

Чужаки придут и уйдут - а вот свои останутся навсегда. С ними жить и по мере сил добра наживать - не только в материальном, но и в духовном плане. Ибо нравственно и по-человечески справедливо все то, что оказывается на пользу или же в угоду жизни. Пусть от беглого энкавэдэшника родится в будущем ребенок у дорогой сердцу молодухи, которую ты сам уже не можешь осчастливить, а родной сынок хоть несколько дней помилуется со своей девахой - может, и она тоже понесет, как говорят деревенские... Важно, чтобы жизнь продолжалась несмотря ни на что и вопреки всему. Даже если ради этого придется убить немецкого прихвостня - полицмейстера и его пьяную компанию, спасая сына, а главное - двух дочерей, арестованных в качестве заложниц.

Экран, конечно, дает исполнителю прекрасную возможность для выражения тщательно сдерживаемых эмоций на крупном плане, когда мы словно видим человека изнутри. Однако Богдан Ступка не был бы носителем богатой театральной традиции, если бы одновременно не мог с помощью внешнего рисунка воспроизвести заметную перемену в персонаже, отныне готовом идти до конца.

Водитель для Веры

Богдан Ступка в фильме "Водитель для Веры". Не менее запутана и сложна ситуация в "Водителе для Веры", истории любви генеральской дочки к водителю и нелюбви КГБ к генералу накануне краха "хрущевской эпохи". Высокопоставленный военачальник должен, во что бы то ни стало, сохранить свою честь и в профессиональном плане: чины из КГБ хотят сделать его "козлом отпущения" в политической игре в верхах на фоне зреющего заговора против надоевшего генсека. И в частной жизни: дочь-хромоножка, воспитывавшаяся без матери, забеременела неизвестно от кого.

Богдан Ступка предпочитает раскрыть в генерале из "Водителя для Веры" прежде всего человеческую драму. Подставленный своими коллегами и попавший в глуповатое положение из-за дочери, он все же стремится остаться достойным товарищем-соратником и готовым на прощение отцом. А также неким нюхом уловить родственную душу в водителе-сержанте, который хоть и падок на разные соблазны и грехи, однако в самый последний момент поступит как единственно свой, исключительно преданный человек.

Кинематографисты, чаще судящие обо всем поверхностно, сумели все же заметить значительную фигуру, крупную личность, человеческое богатство и неисчерпаемость натуры в солидном возрасте Богдана Ступки, кстати, артист успел побывать и в реальной жизни большим начальником - министром культуры Украины. Герои актера из "Своих" и "Водителя для Веры" оказываются до конца неразгаданными. Это люди с необъяснимым народным характером, корневым по своей сути, накрепко связанным не только с землей, но и вообще с воздухом того места, где они обитают. Одним словом - наши!

Заяц над бездной

Как шутил сам Ступка, за три десятка лет своей карьеры он переиграл всех царей, вождей и генералов: Ричард III и король Лир, генерал в "Водителе для Веры", гетман Мазепа в "Молитве за гетмана Мазепу", у Сергея Бондарчука в "Красных колоколах" - Александр Федорович Керенский, и, конечно же, Брежнев в "Зайце над бездной".

Леонид Брежнев – особый случай. Он у всех был на виду – то ли страшилище, то ли посмешище. Анекдотов одних сколько! Тигран Кеосаян, режиссер картины, объяснил актеру, что фильм – вольная фантазия и ему не придется копировать своего героя. Так что все хорошее, что есть в этой картине, – от режиссера, который все делал вместе с актером и по законам театрального искусства. В плохом ищи хорошее, в хорошем – плохое, и выйдет живой человек. Тем более, когда речь идет о выдумке.

В итоге получился анекдот. Но… анекдот с некоторой долей грустинки. И Брежнев в фильме совсем не карикатурный, он такой же, как мы, у него тоже есть своя мечта, своя любовь. Он любит английскую королеву (ее роль исполняет Елена Сафонова) и мечтает о ней. Никто же не запрещает мечтать, верно? А почему нет? Он же видный мужчина был! Да еще и руководитель одной шестой земного шарика, один из двух-трех самых могущественных людей планеты! Английская королева вполне могла бы на него глаз положить. Красивого, высокого, статного…

Тарас Бульба

В последние годы Богдан Ступка нередко снимался в сериалах. "Пока приглашают, надо сниматься, - считал актер, - Я отказываюсь, только если в фильме совсем нет никакой роли, внутреннего конфликта. Но стараюсь делать это как можно реже, потому что завтра уже не пригласят: или скажут "примелькался, надоел", или просто забудут. Надо о себе напоминать. В "Убойной силе", например, снимаюсь в Южной Африке".

"Тарас Бульба"

У Гоголя было две редакции "Тараса Бульбы". И в первом варианте - его у нас недавно издали - совсем другой финал. Там Тараса не сжигают, и темы антагонистического противостояния народов тоже нет. Какой вариант выберет Бортко, не знаю. Но как бы там не было, мой Тарас пойдет против обычных представлений и тех портретов, которые писали художники - тот же Репин. У Гоголя Тарас Бульба не просто казак. Это же полковник! Его дети учатся в бурсе. А в те времена Киевская бурса, к примеру, стояла почти на одном уровне с академиями. И чтобы туда отправить сына, нужно было иметь деньги".

Два в одном

В фильме Киры Муратовой "Два в одном" Богдану Ступке досталась очень неожиданная роль. Там он сыграл "полового гангстера". В молодости герой актера был грозой женщин, но постарел, растерял всех своих подруг. Чтобы не встречать Новый год в одиночестве, он заставляет дочь найти ему женщину, которую случайно увидел из окна. И, в конце концов, влюбляется в нее.

Любовь, особенно в зрелом возрасте, - это что: подарок, наказание? - Наказание. От возраста это не зависит. Любовь - это лишь несколько минут счастья, если она взаимна, и постоянные страдания. Ревность, мысли о том, где она, с кем она, что она сейчас делает.… Не такая уж это большая радость! Тогда зачем мы ее всю жизнь ищем, мечтаем о ней?
источник источник

Рубрики:

ИНТЕРЕСНЫЕ ЛЮДИ