Мудрость человеческая

К слову

Когда я был юным и глупым блоггером, я со щенячьим восторгом носился по сообществам и чужим дневникам. И думал, что мир устроен справедливо и счастливо. Потому что блоги - они созданы для того, чтобы люди искали и находили друг друга. И я думал, что я тоже человек. А теперь я стар и мудр. Я сижу в своем блоге и всех учу. Учу той истине, что блоги созданы для процветания корпорации Мэйл.Ру. А я всего только пользователь. Но когда пусто в блоге, и агент не звонит, я сижу длинными тоскливыми вечерами у потухшего монитора и вспоминаю о том времени, когда я был...

Лытдыбр

Нет, все-тки заразная вещь - блоги. Сегодня просто-таки забыла про канон. В последнюю секунду в башке что-то ёкнуло и понеслась. Довольная вусмерть, в последние годы здоровье ни разу еще не позволило сходить все четыре вечера подряд.

А большие храмы и вправду изнутри похожи на корабли. Не знаю, почему. И нос - всегда в алтаре. В настоящем корабле все помещения такие маленькие, а тут - простор, свобода. И все равно ощущение, что корабль, и плывешь по океану вечности.

Христианство
общество

Двое суток блогосферу сотрясает новость о семи новых смертных грехах, сформулированных Ватиканом и опубликованным в официальном главном печатном органе Ватикана - в газете L'Osservatore Romano. На деле, возможно, все оказывается, было не так, как нам сообщили, и, как и положено, сфабриковано газетчиками в виде жареной инфы. Не есть хорошо играть религиозной тематикой дабы потешить публику на злобу дня, но журналюги - такой народ, что с них возьмешь.

Во всяком случае, как и водится, помимо распространяемой СМИ информации, есть и другая версия событий, а именно:

а именно...

Чем больше пишу, тем более убеждаюсь, что как ни следи за своей речью, если кто-то захочет исказить и извратить смысл сказанного, он это сделает. Почему мы все-таки столь доверчиво воспринимаем такого роду информацию - ведь не сегодня же родились, и тем не менее... Сама через два раза на третий покупаюсь на такую же туфту, доверчивость - неотъемлемая черта наша, скверно, когда на ней спекулируют да еще в угоду низменным интересам.

ЗЫ. Не факт, что вторая версия не является такой же жареной уткой. Но все же здравый смысл говорит, что она гораздо больше похожа на истину.

Великий Пост

Постом радую надежду свою на Тебя, грядущий Господи.

Пост ускоряет приготовление к пришествию Твоему, ожидание единственное дней и ночей моих.

Пост истончает плоть мою, чтобы оставшееся легче было духом освятить.

В ожидании Тебя не желаю кровью питаться, чью-то жизнь отнимая, чтобы радость ожидания разделили со мною и животные.

Но, воистину, не спасет меня одно воздержание от пищи. Даже если одним песком озерным питаться стану, не придешь Ты ко мне, если пост не войдет глубоко в душу мою.

читай дальше

Размышления

На днях мы беседовали с одним из френдов не о Великом Посте, а о посте как таковом, и возникла идея, что надо бы записать то, о чем мы тогда говорили. Но чем больше я об этом думаю, тем дальше уходят мысли от высказанного тогда, потому что - да, и вот это надо бы по-другому, и вот это. А, собственно, почему так уж все по-другому? Попробую, как получится.

Как получилось

Лытдыбр

Вчера перебрала обезболивающих, что само по себе уже вечно приводит к дестабилизации организма, и, канэшн, кошмарчик после сего приснился, будь здоров и сбоку бантик. Небольшое плато, с резко обрывающимися вниз краями, дом на нем, трехэтажный. Начинается землетрясение, причем откуда-то знаю, что в конечном итоге должен остаться целым от всего плато пятачок где-то размером с пару квадратных метров. А то тут врежет, то там - непредсказуемо. И вот хожу, перебираюсь через завалы, таскаю за собой ораву каких-то детей, еще и годовалый младенец на руках оказывается, тяжелый, заразо. То здесь тряханет, то тут. И уходящая в глубину пропасть. А я так веду себя очень даже достойно, всё спасаю этих непонятых киндеров, просчитываю, чтобы больше народу удалось сохранить. Такая вот штука - жизнь, что в реале, не то что во сне, не знаешь никогда, как в самом деле себя поведешь при каких-то конкретных обстоятельствах, хотя с опытом уже понимаешь, от чего это может зависеть - и чаще всего от пропорции: степень опасности, вовлеченность в ситуацию тех, кто сам себя защитить не может, и наличие времени, чтобы сориентироваться. А смелость или трусость - тоже, да, но в последнюю очередь, они все же во многом от тебя самого зависят. Помню, был случай, когда в деревянной церкви во время службы загорелся ковер в алтаре, пламя будь здоров, на стены перекинулось, дыма навалом, и народ себя повел достойно, тихо детей выводили, а большинство продолжали стоять и молиться. Вероятно, если бы с огнем не удалось справиться - кто-то запаниковал бы, пошел бы уже другой отсчет, но этого не случилось. Но есть еще один элемент, который влияет на поведение в минуту опасности - твоя конкретная слабость. Твой собственный личный страх или твой личный порок. В годы безбашенной юности больше всего боялась попасть, например, в тюрьму и, возможно, была права в том, что самое страшное для меня было тогда - остаться без лекарств. То, что могло привести теоретически к тому, что ситуация окажется сильнее меня. Порок? Да, он тоже. Он может убедить, пусть временно, в своей правоте. Порок хуже всего, с остальным легче справиться. Порок - он и рождает грех. И любой грех так-таки и есть предательство, слабость, трусость, как его ни оправдывай. В нем корень зла. И хочешь в минуту опасности или смерти вести себя достойно - значит, начинай эту работу вести здесь и сейчас. Потому что, когда придет время, может и не получиться...

Великий Пост
искусство

В.Перов. Чистый понедельник

Сегодня первый день Великого Поста. В понедельник, вторник, среду и четверг первой недели по вечерам в храме совершается чтение Великого Покаянного канона св. Андрея Критского. Этот канон разделен на 4 части и вся священная история Ветхого и Нового Завета показана сквозь призму состояний, грехов, страстей и покаяния человеческой души.

"Первый день Великого Поста называется Чистым понедельником. Это нецерковное название закрепилось потому, что в России был обычай чистить дом от "духа масленицы", завершившейся накануне, и ходить в баню, чтобы вступать в Великий Пост очищенными духовно - через испрашивание прощения в Прощеное воскресенье - и телесно..."

Христианство
Основное богословие

Христианство
Основное богословие

Есть мнение, что Православие и монархия – близнецы-братья. Но это не факт. Каково предназначение государства? Апостол Павел говорит: «Слушайтесь властей, ибо без них еще хуже». Без власти в государстве происходит анархия.

От власти мы ждем тихого благоденствия, чтобы она нам дала возможность нормально существовать. Но с точки зрения христианина, власть должна дать нам возможность осуществлять все, чтобы оградить человека от греха. Человек должен быть огражден не только от физических посягательств, но и от духовных.


Демократия строится по принципу изначально равных условий, возможности избирать власть. Таким образом, большинство избирает кого-то, кто может быть против оставшегося меньшинства.

Есть принцип монархии – власти, передаваемой по наследству. В идеале монарх – человек, призванный Богом на служение людям, народ же находится у него в послушании.

В обоих случаях могут быть сдвиги. Демократия может сделаться лучше.

Чем сильнее государство, тем вреднее это для носителя власти, тем меньше в нем образ святости.

Церковь – это единственный институт в России, который не менялся за все время своего существования. Ей трудно находиться в конфликте с властью, поскольку она отвечает за многих конкретных людей.

По мат-лам Предтеченских катехизаторских курсов

Христианство
Основное богословие

Христианство
Основное богословие

Христианство
Основное богословие

Анекдоты

Одна старушка в церкви другой:
- Ты, подвинься!
- Сама подвинься!
- Да ты греховодница. Чего в церкви ругаешься!
- Это ты греховодница!
(батюшка со стороны) - Успокойтесь!
- Ой, забылась! Спаси тебя, Господи!
- Нет, это тебя спаси, Господи!

Христианство
Основное богословие

К слову

Счастье - когда все живы. Когда есть руки-ноги. Когда видишь и слышишь. Когда есть близкие и друзья. Кров, тепло, еда. И еще - что Бог тебя ведет, даже если мордой об асфальт всю жизнь, но все-таки ведет. В молодости всего этого кажется мало. А потом понимаешь, что счастье было, да ты его не увидел. А еще потом понимаешь, что ты сейчас - самый счастливый человек на свете. Потому что наконец соображаешь, как можно посмотреть на сегодня из завтра. Такие вот дела...

Искусство

"Первый раз, когда он что-то нарисовал на листке, тетя Гретхен, или как там ее звали, вздрогнула, она была набожным человеком, и перекрестилась. Тогда к листку подошел отец, посмотрел и тоже ничего не сказал."

Мир Эшера

Размышления

Два случая, произошедшие в блогах буквально на днях.

Мэйл.Ру. Гуляя по блогам, обнаруживаю, что один из моих прошлогодних оппонентов из сообщества "Атеизм", сменил религиозную ориентацию. И заделался он теперь ни много, ни мало - сатанистом. Достаточно активным.

Ли.ру. Здесь, если позволите, довольно большая цитата:
Здравствуйте! Я православная и недавно хожу в церковь. Но родители против этого. Сначала они просто на словах запрещали мне. Пугали психушкой. Мама говорила, что сожжёт молитвослов и евангелие. Но вчера папа пришёл в церковь и заставил уйти со службы. Силой повёл домой. Сестра и мать нашли какую - то бабку и говорят, что в понедельник поведут меня к ней. Я конечно против. Но они уже взяли мою фотографию, чтобы отдать ей. Я не знаю, что делать. Может кто-то что посоветует.
Прошу молитвенной помощи за родителей мама Люба, папа Виктор. отсюда

Что общего в обоих случаях?

Христианство
Основное богословие

Христианство
Основное богословие

Жысть в блогах

Тут Сергей Ерёмин организовал одну такую потрясающую вещь, о которой я давно уже подумывала, но браться не бралась по причине того, что сильно заморачиваться не хотелось. Но некоторые все-таки не лодыри, а молодцы. И организовали НЕЧТО. И называется это нечто Мой недельный ТОР-10.

Суд да дело, пока мы обсуждали это новшество, маэстро Single сделала еще более крутую штуку. И называется она ТОР-8. Дизайн потрясающий. Такого в блогах еще не было. По сути ТОР Single отличается от Ереминского тем, что в нем рассматриваются блоги всего рунета, а не только лишь Мэйла. Ну, и дизайн фантастический.

Что я хочу обо всем этом сказать? Я уже два дня хочу пост фтему кинуть. И даже полночи о нем думала. Так что - чуток погодя - постараюсь более подробно свои мысли сюда сбросить. А пока что - плииз, народ, сходите - поглядите на чудеса Мэйл.Ру.

Песня презрения

Случается, что начинаешь презирать сам себя. А почему? А просто так, без особой причины. Хотите, спою вам песню презрения? Вы спросите: а разве такая песня может в природе быть? Может, на свете чего только не существует!

Встряхну копилку своей души, посмотрим, что там могло заваляться. Господи, всё вкривь и вкось! Сплошное уродство. Скрюченные корни. Обломанные сучки. Покарябанная кора. Тут и там - следы топора, оставленные пьяным лесничим. А зелень?

Мало ее, и клочками. Только унылый мох щетинится солнцу навстречу. Не ищите во мне симметрии, нет ее, даже во сне не найдете.

Перемешайте боль с радостью, занудство с упрямством, иронию с тщеславием, добавьте чайную ложку безнадежности и тридцать капель любви, приперчите горем, посолите гневом. Взболтайте, только смотрите - как следует! А теперь - поглядите на свет. Этот мутный желтоватый эликсир, плещущийся в хрустальном флаконе - это я. Не советую вкус распробовать - он горчит, а с непривычки можно еще и сблевать. В венах моих не кровь, не вода - горючая смесь, разбавленная соком бледной поганки и ядом гремучей змеи. Представляете, что будет, если взорвусь?

Меня крутит, и крутит, и крутит. Я верчусь волчком, который завели сорок лет тому назад (а, может, вперед?) и забыли остановить. Я натыкаюсь на стены и врезаюсь в углы, мебель крошится от моего прикосновения, а посуда в ужасе пританцовывает и прячется по шкафам. А мне хорошо! Я спокоен, я очень спокоен. Я хладнокровен, словно стадо пингвинов. Только тесно мне дома, где стены ограничивают движение, только мне воздуху мало. На улицу, с песней - айда! Ручку за ухо, пару тетрадей за пояс. И писать.

О сегодня, я плутал по путям кренделями. Очумелый трамвай орал благим матом. Гремело железо. А я всё писал. Песню восторженного подростка с приклеенной к губам ухмылкой идиота. А вдали, на островах кричали призывно, тревожно птицы, сквозь шуршание шин, гул моторов, урчанье реки и болтовню дождя я слышал, как они громко переговариваются друг с другом. Вот на их призыв я и шел, выписывая восьмерки бесконечности и другие чудные фигуры. Ветер теплым языком теленка лизал мне лицо. Ворчливо сипели вороны. Мост натужно гудел. Только люди молчали - одинокий вид, вечно спешащий по дурацким каким-то делам.

Я хотел бы лететь, как на крыльях, но время - вредная дама, оно приучает не торопиться даже тогда, когда надо нестись стремглав. Смешно, если кляча решит, что она - боевой скакун, только дело не в том, что смешно, да и Бог с ним: это радость - позволить дать над собой посмеяться. Просто не выйдет горделиво топнуть копытом, непокорной встряхнуть головой и рвануть - оставляя других позади. Но у клячи свои есть секреты, кляча умеет слышать исцеляющий диалог тополей и ветра. Только толку от этого, право, мало... Было время, я сам надевал узду на себя и сам же стоял за плугом. Никто из людей для меня не хозяин. Но теперь я устал, тяжесть тучею навалилась, теперь мое сердце не рвется наружу, мечтает оно день и ночь о покое.

Что за жизнь? Я не чувствую больше боли. Душа моя - как отсиженная нога, гудит электрическим проводом, не слушается, живет сама по себе, позабыв о Боге. Как же так? Ведь Бог мне - Отец и Мать. Он учил меня ходить по горам, раня ступни о вершины, Он учил меня звонкой песне весны на окраине галактики Вселенной книг. Он учил меня, что бессмертие - не игрушка, когда я поджигал им сырые слова, сложенные в Псалмы. Он бросил мне, как награду, кость сиротства. Кто кости бросает - Тот и хозяин. Не знали вы этого? Знайте! Я глодал ее, хотя мяса на ней было так мало. Но зато я точил клыки. И когда веревкой хотели мне спутать ноги, я ощерился ровным рядом острых зубов - никто не рискнет подойти! Не быть мне мальчиком для битья, шутом, развлекающим бар. Из рабства жить и свободы умирать я выберу свободу жить, отныне будет моя игра, и проигрывать мне не к лицу.

Но птицы зовут и зовут. И клич их тоскливый и острый режет по нервам, будто пилой. Река покрывается сыпью дождя. День набухает влагой и жаром. Темнеет он, ночь, что прошла, была явно светлее, чем он. Белая ясная ночь. Что случилось? Отчего так тревожно? Перестаньте же, птицы, не кричите, не надо...

Деревья умирают стоя. А этот дуб - гигант в три обхвата - он вывернулся с корнями, крону швырнул на землю, скомкал крохотные жизни, унес их с собой, на чужбину. Кто боится медленной смерти - тот умрет рискуя. Я сяду на ствол, закурю сигарету, тетрадь я возьму и ручку, и песню напишу о дереве, что упало, и о дереве, что стоять осталось ... Бегущие строчки - кардиограмма жизни. Пока еще что-то пишется - значит, наверное, живу.

13 июня 2007

© Оксана Аболина

Мудрость человеческая

Я уверился, что невнятица, противоречивость, смутность моих слов совсем не означают, что невнятно, противоречиво или смутно то, что я хочу выразить, - просто я дурно владею языком, ибо душевная потребность, ощущение внутренней значимости не бывают смутными, противоречивыми и не просят для себя обоснований и подтверждений, они просто есть, как есть потребность у скульптора, который принялся лепить; эта потребность не приобрела еще формы, но станет тем лицом, которое он вылепит.

Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери. Цитадель

Христианство
Основное богословие

Христианство
Основное богословие

Мудрость человеческая

Так вот, наступили времена, когда свободно стало не лучшему в человеке, а худшему - тому, чему потворствует толпа, а человеческое стало таять и таять. Но толпа не свободна, она никуда не стремится, в ней есть только тяжесть, и эта тяжесть придавливает ее к земле. Толпа называет свободой свободу гнить и справедливостью - свое гниение.

Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери. Цитадель

Книги

Лытдыбр

Все утро из комнаты киндыра раздавался громкий писк. Решив, что помимо меховой Чичи, щенку подарили моего любимого резинового пищащего ежика с дырочкой в правом боку, пошла проверить все же, что это там такое. Как же... Йожег... Разбежалась... В комнате - загон. Дети туда усердно пихают Зяву, надеясь, что теперь-то она почувствует себя матерью. Приемной. Поскольку в загоне сидят пятеро котят-подкидышей. В подворотню подбросили.

Короче, в доме теперь 7 котов и собака. Весело. Кто у нас поселится завтра?

Характеристики персонажа
Условия игры

Среди компьютерных игр наиболее приближающимися к реальности мне представляются знаменитая "Жизнь", а также популярные "Sims" и "Civilization". Они представляют различные типы моделирования: абстрактное и конкретное. Что может дать их симбиоз: эволюция общества и эволюция человека? Думаете, соединить их настолько сложно, что не стоит и говорить? Ан нет. Игру с совмещенными характеристиками обеих развивающихся моделей придумали уже давно. Очень давно. Она настолько древняя, что лишь немногие помнят об ее истинном предназначении. А правила к ней вообще остались только в священных книгах и немногочисленных преданиях.

Христианство
Основное богословие

Лытдыбр

Когда моя мама была маленькой, она мечтала о большом плюшевом мишке, такие были у некоторых окружающих детей, а у нее - не было. Маму забрали в большой дом, отца не было, бедствовали с бабушкой. А потом - война, блокада, эвакуация. А после войны - большая была уже, чтобы игрушками баловаться. А мечта о мишке осталась. И когда родилась я, она купила мне огромного - как мне тогда казалось - плюшевого медведя. Мне он совсем не нравился, я его даже слегка побаивалась. Играть в него не играла. Сидел он себе в углу и смотрел грустно, как я в другие игрушки играю. Ну, и теперь по-прежнему сидит: память о маме.

Сегодня вдруг обнаружила, что принесенному на днях щенку Чингизу Лешка отдал на растерзание обезьяну Чичи, тоже плюшевую, которую он прежде очень любил. Чичи подарил папа. Что это? Откуда такая разница в восприятии? Или просто поколение другое и наши ценности для них уже мало что значат?

Лытдыбр

Несмотря на то, что у меня внутреннее субъективное ощущение, что я прожженный дока и мне палец в рот не клади, в самом деле я существо жутко доверчивое и обвести меня вокруг того же самого пальца ничего не стоит. Дык вот могла же, дура, догадаться, что киндыры мне лапшу на уши вешают. Тем более, задним числом понимаю, что не сообразить о том, насколько это очевидно, мог только конченный лох.

Мудрость человеческая

Дорожи возможностями, которыми одарила тебя душа твоего народа, дорожи умением сплетать слова, как плетут ивовые корзины и рыболовные сети. Смешивая слова разных языков, ты не обогатишь человека - опустошишь. Человек, желая выразить переживаемое, отыскивает новые средства, но ты предложил ему готовое, стертое, и он успокоился; он стремился передать нового себя, себя прозревшего... Но ты предложил ему чужой запас, он перестал вглядываться в себя, он им походя воспользовался.
Ты занялся бестолковой работой, решив дать названия всем на свете цветам и оттенкам, собирая названия повсюду, где они только есть, решив поименовать все оттенки чувств и обращаясь за именами во все края, где переживают и чувствуют, заимствуя из тех языков, которые по воле случая запечатлели в слове опыт поколений или личный опыт души, например ощущение щемящей тоски сумерек. Тебе кажется, всемирная тарабарщина обогатит людей. Но не словарный запас – божественное достояние человека, – изъяснение самого себя, своей сокровенной сущности, которой не исчерпать никаким словом. В наших силах дать ее только почувствовать, но слов, будь их как песчинок в пустыне, как капель в море, все равно окажется мало.

Связующие нити твоего языка – вот путь ко мне, стиль – это путы Бога, говорю я. С ним ты передал мне устойчивость твоего костяка, ритм твоей жизни, ни у кого другого таких не сыскать. А если со всех сторон только и твердят что о звездах, да о горах, да о родниках, кому придет в голову подниматься на вершину, чтобы из звездного родника утолить нестерпимую жажду светящимся молоком?
Даже если в чужом языке уже есть слово для того, что я ищу выразить, и, выразив это, я ничего не создам и не обогащу мир, не отягощай этим чужим словом свой язык, если оно не надобно тебе каждый день. Бог, которому молятся изредка, не настоящий.
Но если моя картина озарила тебя иным пониманием вещей, уподобилась вершине, что упорядочила пейзаж, став подарком тебе от Господа, дай ей имя, придумай слово, чтобы она не забылась.

Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери. Цитадель

репост

К слову

Как говорил мальчик Тедди у Сэлинджера: "Жизнь - это дареный конь". Ох, как он прав был... Вставай давай, кляча, чо разлеглась на дороге?!!

Всё больше ловлю себя на том, что жизнь моя становится узкой, как у стариков. Ограничиваю себя в избытке информации, избытке внешних впечатлений, избегаю смотреть кино, даже хорошее, читать книги, даже перечитывать, хотя до последнего времени мне это как раз нравилось - возвращаться к старому. Сегодня дочитала до 37 страницы "Аптекаря" "современного классика" Орлова, вспомнила, что уже когда-то его читала (диалог об яичнице), что там дальше - убей Бог, забыла, но желание дочитывать - исчезло напрочь, хотя когда-то книга очень даже, вроде, и ничего показалась. С природой хотелось бы контактировать поболе - да не доползти мне до этой природы, а восточную часть моего любимого Каменного острова просто закрыли на замок. Вот оклемаюсь слегка, да попробую перебраться туда вброд по Неве, обойдя забор, авось не штрафанут. Блоги - последний плацдарм, их еще читаю. Потому что это живые люди. Лежало бы это книгой на прикроватной тумбочке - фиг бы в руки взяла. Неееет, не все так плохо, еще есть не только художественная литература: Библия, Псалтирь, Сент-Экса вот год мучаю уже, всевозможные учебники, притчи Сербского. А вот художественная, какой бы хорошей ни была - уже не привлекает. Последнее, что мне пондра, это прочитанная лет 5-6 назад "Песня моряка" Кена Кизи. Все остальное по сравнению с выше перечисленным - развлекуха. А на развлекуху уже жысть свою тратить не то, что не хочется, - не получается как-то. Ощущение быстротечности жизни нарастает, и то, что несущественно, стараешься до предела сократить. И еще, наверное, просто слишком рано старею, не знаю. Очень устала. Но что поделать, "жизнь - это дареный конь"...

репост

Христианство
Основное богословие

Мемьюарс

Двенадцать лет назад мне впервые довелось взять в руки книгу "Верую..." замечательного детского писателя Леонида Пантелеева, написанную им в стол и опубликованную уже после смерти автора. Это удивительно честная, беспощадная к себе, своим поступкам, мыслям и чувствам, исповедь человека, прошедшего нелегкий духовный и жизненный путь.

Один из, казалось бы, незначительных эпизодов этой книги поразил мое воображение. Пантелеев рассказывал, как в период ШКИДы он со товарищами издевался над одним из новичков за то, что тот, несмотря на сильное давление окружающих, не расставался со своим нательным крестиком. В конце концов шкидовцы, под предводительством Пантелеева, устроили парню темную, избили, крестик с него сорвали и довольно быстро в беспризорной нищей суете ШКИДы об этом позабыли.

Прошло время. Пантелеев давно вернулся в лоно Церкви. Однажды он встретил на улице товарища, чья вера когда-то была им поругана, товарищ этот стал секретарем райкома партии. Они долго гуляли по Питеру, вспоминая детство. Когда проходили мимо Преображенского, как я помню, собора, Пантелеев остановился, снял шапку и, помолившись, перекрестился. Товарищ его невесело усмехнулся. Они вспомнили старую историю со срыванием крестика, и секретарь райкома сказал, что именно тогда утратил свою веру и, как ни хотел вернуться к ней впоследствии, так и не сумел. Стыд и боль за свой давний поступок писатель пронес до конца жизни.

Для меня эта история имела продолжение. Не знаю, как в других городах, но в Питере в то время не было принято молиться, проходя мимо храма, во всяком случае открыто. Однако, прочитав "Верую...", я почувствовала, насколько важно для меня самой не бояться исповедать свою веру в языческой среде, я почувствовала естественность и необходимость молитвы в тот момент, когда ты хотя бы второпях, исподволь, но сталкиваешься с Богом, забываешь о суете и возвращаешься к главному. И вот тут оказалось, что мне слабО. СлабО остановиться и совершить крестное знамение не в храме и не в семье, среди своих, а прямо на улице. То есть в конечном итоге я останавливалась , молилась напротив храма, слагала знамение, но чего мне это стоило. Всегда казалось, что если начнется гонение, то ты уж точно не струсишь, не откажешься, и, может быть, так бы оно и было. Но тут, когда никто тебя ни о чем не спрашивал, кроме собственной совести, оказывалось невыносимым просто тормознуть в толпе, привлекая к себе внимание. Чувствуя себя на периферии улицы, вдруг выскочить в центр. Самая элементарная трусость, которую можно и объяснить психологически, и даже оправдать. Но в глубине души ты знаешь, что это такое в самом деле. Это прошло потом, спустя какое-то время, а затем стали появляться другие христиане, которые не стеснялись исповедать свою веру на людях, теперь я далеко не одиночка. Но стыд за собственную трусость ноет в душе.

репост

Мемьюарс

Когда мне было десять лет, круглая дура и стопроцентная блондинка Ленка Лыжина грязно оскорбила мою маму. Это было в каменном коридоре нашей школы. Каменный коридор - это такое мрачное длинное сводчатое помещение без окон на первом этаже, похожее на подземелье, с большими каменными плитами на полу, он тянется через весь главный корпус и заканчивается тем, что заворачивает в небольшой тупик. Ну, как небольшой? По меркам школы. Туда спокойно влезет два, а то и три класса. И вот как раз наш класс находился там, и все это тут и случилось. Поскольку оскорбление было настолько гнусным, что обойтись одним презрительным "дура" было никак нельзя, то я полезла в драку. Лыжина была еще и дылда помимо всего прочего, выше и здоровее всех в классе. Она мне довольно быстро свернула шею. Я чувствовала сначала сильную боль, а потом онемение, как от наркоза, но все равно продолжала драться. Класс занимался своими делами. Драка кончилась, когда пришел кто-то из учителей и меня потащили в медкабинет, а потом в больницу. В общем, мне повезло, все обошлось тем, что мне на шею на три месяца одели гипсовый ошейник. Лыжина больше никогда не возникала. А одноклассники через 25 лет как-то вспомнили эту историю и сказали, что все тогда болели за меня. Не очень я, правда, это тогда заметила, но остается согласиться - им виднее. Наверное, бороться с подлецами вообще глупо. Но, имхо, мерзко жить, делая вид, что это нормальные люди, подавать им руку, общаться с ними как будто это люди, достойные уважения.

Христианство
мудрость человеческая

Для меня, несомненно, одним из самых замечательных писателей ХХ столетия является Николай Сербский. Миссионер, архиерей, узник Дахау, святитель, изгнанник, а также гениальный поэт и прозаик в одном лице. Редкое сочетание.

читай дальше

Николай Сербский. Моления на озере

(а также ссылка на его произведение - Слова о Всечеловеке )

В случае, если ссылка не работает, просьба сообщать об этом автору поста.

Мудрость человеческая

И я понял, что ум мне не в помощь. Да, конечно, можно продумать кладку храма, но кладка не главное – главное не в камнях. Да, конечно, можно продумать, какими будут нос, уши, губы статуи, но они не главное – главное не в глине. Главное – залучить Божественный свет. Он осеняет расставленные нами ловушки, чуждые его природе.
Я – ваятель, я высек статую, статуя есть принуждение. Образ всегда принуждение. Я что-то уловил и сжал кулак, желая не упустить. Не говори мне о свободе поэтического слова. Я подчинил слова друг другу следуя своему внутреннему порядку.
Может случиться, что мой храм разберут и сложат из камней другой. Есть смерть, есть рождение. Но не говори, что у камней есть свобода, – есть храм.
Я не вижу, в чем противоречит принуждение свободе. Чем больше проторил я дорог, тем свободнее ты в выборе. Хотя каждая из дорог – принуждение, потому что я оградил ее дорожными столбами. И что ты имеешь в виду, говоря «свобода» и не видя перед собой ни одной дороги? Или ты называешь свободой блуждание наугад в пустоте? Поверь, принуждение новой дороги увеличит твою свободу.
Без пианино, гитары сможешь ли ты свободно отдаться музыке? Твоей статуе необходимы уши и нос, вот тогда ты свободно ищешь улыбку. Запреты, ограничения, правила шлифуют, оттачивают культуру, благодаря им так утонченно изысканны ее плоды. За толстыми стенами моего замка душевная жизнь богаче, чем у подонков на пустыре.
Добровольные и недобровольные обязательства – вот отличие свободы от принуждения, с любовью или без любви, но мы обязаны поклониться королю. Желающий подняться повыше или собрать духовное сокровище согласен на принуждения. Ты следуешь обряду, он стеснил тебя и устремил вверх. Глядя со стороны, как самозабвенно играют другие дети, огорченный ребенок требует, чтобы и его научили правилам игры, он тоже хочет играть, а значит, жить. Грустно тому, кого не зовет в храм вечерний благовест. Поет рожок, но не для тебя побудка, а твой счастливый приятель кричит: «Слышишь, меня зовут!» Глухое раздражение и скука – спутники тех, для кого нет ни благовеста, ни пения рожка. Они свободны, они вне жизни.

Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери. Цитадель

Христианство
Изография
Ссылки

Великолепная подборка икон
12-17 веков

Христианство
Основное богословие

Мудрость человеческая

Вот почему я могу утверждать, что не отвергаю, но и не соглашаюсь. Я не податлив, не мягок, но и не прямолинеен. Я принимаю несовершенство человека, но к человеку я требователен. Противник для меня не шпион и не виновник наших зол, которого я хочу публично унизить и сжечь на площади. Я принимаю моего противника целиком, и вместе с тем я не соглашаюсь с ним. Хороша и желанна холодная вода. Хорошо и желанно вино. Но мешая воду с вином, я готовлю питье для кастратов.

Нет в мире людей заведомо неправых. Кроме тех, кто выводят заключения, доказывают, аргументируют: они в плену бессодержательного языка логики и не могут ни ошибиться, ни обрести правоты. Они просто шумят, но если возгордятся своим шумом, то из-за него может долго литься человеческая кровь. Этих я отсекаю от моего дерева.

Прав только тот, кто согласен пожертвовать своим телесным сосудом, чтобы спасти хранимое в нем. Я тебе уже говорил об этом. Покровительствовать слабым или помогать сильным – вот вопрос, который тебя мучает. Ты поддерживаешь сильных, а твой противник – он противостоит тебе, – он покровительствует слабым. И вы принуждены сражаться, один – желая предохранить свои земли от демагогической гнили, воспевающей язвы ради язв, другой – чтобы избавить свою землю от жестокости рабовладельцев, которые действуют бичом и принуждением и не дают возможности человеку стать самим собой. В жизни это противоречие так настоятельно, что приходится решать его оружием. Все идеи нужны, потому что, когда остается только одна идея (и заполоняет все, как трава) и нет противоположной ей, которая бы ее уравновешивала, идея станет ложью и пожрет жизнь.

Идею взрастило поле твоего разума, но какое оно крошечное, это поле, – посмотри! И вот еще о чем вспомни: представь, на тебя напал бандит, ты же не сможешь разом чувствовать боль ударов и продумывать тактику борьбы; в открытом море ты не сможешь разом бояться кораблекрушения и травить от качки, боится тот, кого не тошнит, а тот, кого тошнит, не боится. Если нет возможности объясниться по-новому, то как мучительно проживать одно и, по привычке, думать другое.

Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери. Цитадель

репост

Песня трущоб

Знаешь, каждый песню свою тебе сочиняет. Дай и мне сложить пару слов. Невеселых, как дождь осенний. Благодарных, как знойный воздух, потревоженный влажной тучей. Беспокойных, как сердце, стучащее день и ночь.

Я жил в доме у Никольского Морского собора. Каждое утро и каждый вечер гулкий воздух в окно вливался, прорезанный старческим дребезжаньем трамваев. Было сумрачно. Во всем мире только колокол смел говорить о Боге.

Каждое утро и каждый вечер неясная тяга заползала в горло. Дом выталкивал меня из своих объятий. Натянув капюшон на лоб, спрятав зябкие руки в карманы, я нырял в темноту трущобных дворов.

Рваный свет фонаря вырывал туманные тени двойников, вылезающих в серые стены квадратов, и бредущих навстречу мне. Поздоровавшись друг с другом, мы раскуривали пополам сигарету, говорили слова без значения, но со смыслом, остающимся в нас при прощаньи, когда, плечи ссутулив, расходились в разные стороны, обрывая знакомства нить.

Проходные дворы, закоулки косые обходил я безмолвным стражем, сгорбившись, ибо тяжесть нахлобученного на крыши неба серым мраком, тоской давила. Прохожие отгораживались от неба темными щитами зонтов. Но я чувствовал себя сильным. Способным тягаться с небом. Я плечи свои подставлял.

Я заходил в распивочную. Садился за стол и слушал натужное бормотанье небритых пьяных мужчин. Мы говорили о жизни. Мы толковали о смерти. Мне нравились неторопливые эти беседы. Но я первым всегда уходил.

Я уверенно шел сквозь нервное трепетание молний, притягиваемый огромным магнитом, всевластным магнатом, вершащим судьбы людей. Исакий! Ворчливое оранье ворон, окруживших тебя и клевещущих о недолговечности жизни, - что оно против мощи твоей?

Вы знаете, где прячутся в непогоду те, кто бежит от уюта? Я брел к ним, влекомый неясной вечной тоской. Шепелявый шелест деревьев, переговаривающихся с ветром, заглушал звон капель, бьющих мутное дно зеркал.

Но громче, чем дождь, деревья и ветер всегда клокотала Она...

Да уж, надо бы с Ней осторожней. Зверем неукротимым несется Она по болоту. Каменная узда и чугунное стремя - что они Ей, когда встанет Она на дыбы? Мы с Ней братались, доверив друг другу тайные мысли. Но нрав Ее дикий меня заставлял отступать. Трижды Она пыталась украсть мое жаркое тело. Трижды своенравно решала - отдать его иль не отдать.

Я проходил по городу. Ручка за ухом - как сигарета. Песня моя - со мной. Так бы бродил всю вечность, спотыкаясь о грусть столетий. Но зов желтых загадочных окон притягивал к ночи домой...

26-28 мая 2007

© Оксана Аболина

репост

Песня достоинства

Здравствуйте, люди. Из скорби, любви и гнева пробуждается песня, которую собираюсь вам спеть. Я песню спою, рокочущую гулом, как море, тихую, словно шелест звезд, яркую, как солнечная корона, мрачную, как пещерный страх.

Вы не ждали меня, но я пришел. Я не стану стучаться в закрытые ваши двери, я войду зимним зноем и летней стужей, о которых не слышали вы. Я зажгу костер до небес и сгорю вместе с ним. Только ветер развеет пепел, и зажгутся цветы в пустыне и полюс предстанет глазам, переполненным жизнью.

Среди городов и сёл, лесов и полей, среди дня и в сумраке ночи, эта песня будет звучать. Кто не услышит - моей вины нет. Голос мой, сотни лет дремавший, прорезался и окреп. Ха! Нет ничего, что мне не под силу. Хотя все, что может болеть, - болит.

Я вырастаю из собственной кожи, она лопается: язвы разрывов - как пузыри на болоте; сбрасываю её - а новой нет!

Из голых мускулов, жил и нервов прорывается песни крик. Ангел мой завернет ее бережно, как младенца; меч свой достанет, чтоб защитить в дороге; сложит у Бога в ногах. И там запоёт она нежно о полночи и рассветах, о юной зелени жизни, о скорби моей людской.

Слышите, слышите, люди? Просыпается в недрах души песня чувства собственного достоинства.

Я отшельником жил. Не искал подачек богатых. Избегал пиры именитых. Дружбы знатных я не желал. Меня гнали, а я говорил то, что думаю, вижу и слышу. И никто не заткнет мне рот!

Слушай мир, избегающий Бога, испугавшийся яркого света, мир, очки нацепивший, где стёкол нет - лишь черная пустота. Я скажу тебе, что ты ищешь в час, когда ветер игривый ласкает ивы, а небо плачет дождём.

Мир, ты болен, в твоей утробе зарождаются мертвые души - потерявшие жизнь и Бога до того, как откроют глаза. Их уста полным сладким ядом одиночества, лжи и злобы. Их сердца пусты и коварны. Души - проказа Земли. Одиночество их - отрава, растекающаяся по сёлам. Города затоплены ядом. Жизнь их - тоска и смрад.

Я упорно жужжал о свободе, я кричал вам о воле и Боге. А вы слышали только нудный комариный визгливый писк. Ну, давайте, откроем карты. Вы думаете - моя бита? Я тоже так прежде думал. Но это - не та игра. Мы раньше не догадались, что правила изменились: вы карты кладете по старым, а я кладу - по своим.

Что ж, заткните мне рот, издеваясь надо мной. Слабо вам, не выйдет! Голос мой сильный, и яркий, острый, как лазера луч.

Я не боюсь вас, люди. Смеюсь над рифмой и ритмом. Я свободнее их! Сильный я, жесткий, гордый. Знайте, мне всё нипочем!

Голос мой пролетит над землею. Как эхо не отразится от стен и гор, зазвенит он в мембранах ваших ушей. Новые песни следом за мной вы хором споете. Песни бунта и силы, света и чистоты.

Сотни дорог несутся к дому, где я родился, но из него одна лишь выходит и - прямо ввысь.

Слишком долго проспал я. Тридцать лет и три года. С миром в ладу мы были. Сладкие видел я сны. Но всё же потом я проснулся. На ноги встал и расправил плечи свои крутые. Сила моя - со мной.

Я ногою упрусь в Гималаи, пальцем дотронусь до Солнца. Ха! А это светило, оказывается, жжёт. Я в руки возьму Меркурий, из ладони в ладонь перекину. Буду им забавляться, пока мне не надоест.

Я угрем буду носиться среди морей-океанов, узнаю тайну их тяги, холод глубоких вод.

Утолю космический голод. Проглочу миры и планеты. Взорвусь, заиграю в небе новой яркой звездой. А после, когда устану, перемигиваться с остальными, лихо скачусь с небосклона, вернусь на Землю, домой.

Я встану в Сахаре лесом, я лягу тенью на поле, я в мысль превращусь и мыслью изведаю недра глубин. С молнией побратаюсь и пропущу сквозь тело искры маленьких жизней, бесконечный поток частиц.

Тучей набухну важной, прольюсь дождем над полями. Бродягой пойду по свету в поисках тайны имен. Дорога мне режет ноги. Тонкая, словно бритва. Эта дорога - мой голос, протянулась она струной...


© Оксана Аболина

21 мая 2007

Иллюстрация И.В.Елисеева

репост

Песня сумерек

Мне довелось родиться в пору сумерек. День был смешан с ночью. Жизнь - со смертью. Грубые мазки запятнали пространство младенческого бытия. Ангел Света боролся с Ангелом Тьмы, но они устали от бесплодных усилий и в печали ушли. Так и вышло, что коснулся меня крылом, предвещая эпоху бедствий, Ангел Скорби, Тоски и Боли земной.

Помню сумрачный день. На мир надвигалась огромная туча. Я не видел таких ни до и ни после. Дети спрятались по домам. Я стоял на крыльце и смотрел, как скрываются мыши в норах. Я слышал, как судорожно обрывались любовные трели озабоченных птиц. Исполинская туча закрыла весь мир. Время сумерек - время кротов и сов. Из земли поднялись нестройные башни и слепые морды родились из них. Ночная птица, разглядев во мне жертву, свистящим ветром прорезала воздух, но, поняв ошибку, изменила угол налёта, лишь кончик крыла оставил острую метку на тонкой скуле.

Я - ребенок прохладных сумерек и тусклого дыма. Меня слепит свет и пугает тьма. Я учусь словам неясного смысла. В полумраке опущенных штор я наблюдаю храбро разгуливающие тени, которые прячутся по углам, как только включается свет. Сумеречные слова складываются в мозаику пространства. Борьба между белым и черным рождает цвет. Каждое слово - скол голограммы великой Книги Жизни. И сонет, и псалом кричат об одном. Но мой голос умолк, затихли все звуки, перед тем как раздался грохот небес и лев златокрылый спустился на землю, чтоб изречь свое мудрое веское слово, и души, как губки, впитали его, насытившись на века.

Я изведал Рай, и Ад весь излазил в поисках блёклого смысла сумеречной души. Я тоскою звериною выл. Я взлетал над миром и видел огни больших городов, обманувших себя электрическим светом и ослепших в ночи. Разве ведомо им, как прекрасен полет предрассветных призраков, обхитривших радары и танцующих в дымной земной атмосфере сумрачный женственный вальс.

Песня сумерек - это песня боли, смешанной с нежностью и тревогой. Кто из вас слышал, как звенит ветер души - тот поймет о чем я всегда толкую. День и ночь. День и ночь. День и ночь.

Мысль моя заболела, ей тесно в пространстве жёсткого черепа. Боится она остаться закрытой, распахивает створки души, но ей - всё мало. Взлетает птицей, несётся к югу. Но вот - охотник её сбивает и, падая оземь, успевает ли, нет, обратиться клювом к востоку? - не знаю. Она умирает. Вертлявый зверёк подкрадывается к телу убитой мысли, нюхает осторожно и жадно сжирает. Затем поворачивается мордой к югу и несется в сумрак, стелется по земле стремительной лаской. Добежит или нет - кто знает, скажите!

Нынче день не мой - ибо тьма настала. Я распутываю сплетенье жил и нервов, смотавшихся в жесткий упругий комок. Я волком смотрю на собачий мир. Я их не боюсь. Я огрызаюсь - мне не быть рабом слепых предрассудков. Моя шерсть седа и клочками, но клыки, как прежде, - остры. Да, мысли мои неудобны для вас. Да, чувства мои опасны для вас. Я отпустил их из клетки здравого смысла - подите, поймайте! Вам невдомек, что я кричу о Свободе. Ваша свобода - рабство телу, моя Свобода - тяжкое бремя. Но только из бремени может родиться радость, которую вы устали ждать.

Не знаю-не знаю, придет ли лето на улицу, где стоит мой дом. Но время сумерек прорастает во тьме, оно тянется исподволь к свету. Если лето забудет сюда явиться, соберу манатки и пойду за ним, став бродягой сумрака и неуюта. Я пойду один, не зная дороги. Не отвергну попутчика и дам ему хлеба, но вести за собой себя не позволю. Лишь слепые нуждаются в поводырях.

У меня был друг. Твердый, хрупкий, ломкий и чистый. Острый, как меч, негибкий, словно камень. Пластилиновые сумерки моего сердца застали мысли его врасплох. И тут тьма схлопнулась между нами. Куда идти? Не найду дороги. Голод боли охватывает меня.

Молодые умирают. И старые умирают. Когда юные - несправедливо. Когда старые - еще неправильнее. Мир пока не прозрел, как слепой котенок, тычется в руки Богу и не знает, что Ему о себе поведать. А надо ли много слов? Дайте, дайте скажу я:
- Здравствуй, Бог. Ты знаешь, я недостоин и думать о Тебе, но все же, где бы я ни был, в сумерках, свете иль тьме непроглядной, Ты, пожалуйста, помни всегда мою просьбу: не оставь всех тех, кого я люблю...

Время сумерек...

19 мая 2007

© Оксана Аболина

репост

Пародия

Продолжаю цикл пародий а-ля-классик на тему русской народной сказки Курочка Ряба. Честно скажу, я не садистка, но сюжет потянул за собой... Думаю, со вторым вариантом проблем не будет - и автора назовет каждый...

КОКО

В одной из отдаленных деревень Санкт-Петербургской губернии, в желтом особняке с белыми колоннами, жила-была некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней. Сыновья ее служили в Санкт-Петербурге, дочери вышли замуж. Была она уже совсем старой, жизнь ее уверенно и безрадостно катилась к неминуемой смерти.