Неторопливый Уругвай

Так получилось, что в Восточную Республику Уругвай – а именно так правильно звучит название этой небольшой южноамериканской страны – я попал налегке. Ни наличных в карманах, ни рюкзака за спиной: все осталось по другую сторону реки Параны в Аргентине, в руках привокзальных воров. Хорошо хоть кредитка и паспорт с собою – получить уругвайскую визу очень непросто. Документы рассматривают целый месяц, требуя оплаченный за трое суток отель. Так что именно благодаря месту в отеле столицы Восточного Уругвая я и смог посмотреть эту страну. Одно только было непонятно: если есть Восточный Уругвай, то где же Западный?

Викепидия:              

 Уругва́й (исп. Uruguay), официальное название — Восто́чная Респу́блика Уругва́й (вернее, Республика Восточного побережья реки Уругвай) (исп. República Oriental del Uruguay [reˈpuβlika oɾjenˈtal del uɾuˈɣwai]) —государство в юго-восточной части Южной Америки, на побережье Атлантического океана. На севере граничит с Бразилией, на западе — с Аргентиной, на востоке и юге омывается Атлантическим океаном. Сухопутные границы имеют протяжённость 1564 км, береговая линия — 660 км.

ВЗАИМНЫЕ ПРИЗНАНИЯ              

Россияне до обидного мало знают об этой стране. Ну, разве что завзятые меломаны вспомнят, что певица Наталья Орейро родом отсюда, а певица Алла Пугачёва любит здесь гостить. Историки вставят слово о Хосе Джервасио Артигасе (которого местные жители зовут отцом Уругвая) и войне с Бразилией в девятнадцатом веке. Да может, еще фанаты авторской песни напоют стихи Александра Городницкого «Я иду по Уругваю», а любители футбола расскажут, что сборная Уругвая была первым чемпионом мира в далеком 1930-м году. А между тем, Уругвай – это первая латиноамериканская республика, с которой Россия установила дипломатические отношения. В 1857 году царь Александр II известил своего «великого и доброго приятеля» – уругвайского президента Габриеля Перейру – о признании его страны, что серьезно способствовало упрочению международных позиций Уругвая на этапе становления собственной государственности. После же Первой Мировой войны и революционных потрясений в России Уругвай стал первой страной на Южноамериканском континенте, признавшей Советский Союз в 1926 году. Алаверды, так сказать. Вы когда-то признали нашу республику, теперь и мы признаем вашу. Тогда между двумя странами были установлены торговые связи, и именно советские танкеры предотвратили «нефтяной голод» в стране после национализации правительством Уругвая предприятий по переработке ввозимых нефтепродуктов.

СТОЛИЦА С ПЕТУХАМИ ПО УТРАМ              

В отсутствии денег есть свои плюсы: всюду ходишь пешком и замечаешь то, что из автобуса не увидишь.

Столица Уругвая - Монтевидео - совсем небольшая. За час легко обойти старый центр. Пара часов – от края до края. А если учесть, что здесь проживает почти половина населения страны, то мне, вообще, непонятно: в стране люди есть? Или сплошные коровы? Зато теперь ясно, как можно было разбогатеть на тушенке, которую Уругвай исправно отсылал на все европейские войны.

Основан город еще в 1726 году испанским губернатором Буэнос-Айреса. А свое название получил благодаря возгласу португальского мореплавателя, увидевшему крупный холм неподалеку от места основания города. Говорят, то был впередсмотрящий на корабле самого Магеллана, но мне кажется, это просто легенда. "Monte vide eu!" в переводе с португальского языка означает "я вижу холм". Вот такое необычное имя.

Да и сам город, под стать имени, довольно необычен. Монтевидео лишен помпезности и внешнего блеска центра соседнего Буэнос-Айреса, притягательности сказочного Рио-де-Жанейро и необъятности Сан-Паулу. Чинный и благовоспитанный Монтевидео напомнил мне старый центр нашего южнорусского Краснодара. Особенно в выходные, когда людей практически нет, и только опавшие листья платанов куда-то летят, спешат под натиском океанского бриза.

Здесь каждый район имеет свой стиль, а многочисленные памятники воскрешают страницы истории. Монтевидео - это чуть-чуть Лиссабон, немного - Мадрид, щепотка Неаполя и толика Рима. Причем картины меняются практически через дом. И во главе всего – набережная, которую местные жители любовно зовут «Рамбля». Целых двадцать километров океанского берега – согласитесь, есть где прогуляться и подумать о бренности жизни. Но не этим меня поразил Монтевидео. А тем, что с рассветом еще спящий город оглашается пением петухов. Горластые птицы чувствуют себя в центре столицы не хуже, чем в деревенской глуши.

Замолкают петухи, и по городу начинает разноситься стук лошадиных копыт: по улицам едут тележки сборщиков мусора. Это не значит, что в Монтевидео нет централизованного вывоза мусора – конечно же, есть. В данном случае хозяева повозок вытаскивают только «полезный» мусор, которые можно выгодно сдать в переработку. Но об этом я узнал чуточку позже, а в первые дни ощущал себя попавшим в эдакое в меру цивилизованное Средневековье.

ДРЕВОВИДНОЕ ЧУДО.              

Проехать весь Уругвай за день – раз плюнуть даже для новичка. Три часа ходу от столицы – и вот тебе берег, волны, солнце и куча таких же чудаковатых любителей экзотики, как ты. Aguas Dulces – неплохое местечко, выбранное почти наугад. «Почти» - потому что расположено рядом с лагуной Кастижо, где до сих пор растет уникальный лес омбу. Вот только добраться до него оказалось не просто. Забронировав номер в прибрежном отеле, нужно пробраться на местный автобус до Barra de Valizas – деревушки, представляющей собой сплошной кемпинг. Там отловить водителя самопального вездехода местных пампасов, чтобы он (пока еще в состоянии это сделать) отвез вас к маленькой пристани на речке, впадающей в лагуну. Там надо быстро устроиться на лодку и километров десять петлять по воде вместе с руслом реки. И, наконец, увидеть...

Деревья омбу - необычные вечнозеленые гиганты, являющиеся по сути огромной травой (в высоту это дерево-трава достигает 20 метров), имеют настолько мягкую древесину, что в нее легко загнать нож. А сильная обводненность тканей делает их негорючими и способствует выживанию растений в многочисленных степных пожарах. Растут омбу по одиночке, обычно отделяемые друг от друга большими расстояниями бескрайней пампы. Это единственное древовидное растение, которое можно встретить на протяжении многих километров пути. При наличии источника влаги омбу могут расти довольно близко друг к другу, образуя целые рощи длиной до двадцати километров по берегам мелких рек. Но лес у лагуны Кастижо – единственный и неповторимый в целом мире. Здесь встречается и поросль – молодые, едва проклюнувшиеся из семян омбу – и пятисотлетние омбу-аксакалы. Жюль Верн в свое время был так поражен рассказами о величественном дереве-траве, что в «Детях капитана Гранта», описал, как в кроне этого исполина квартировал небольшой отряд путешественников, спасавшихся от наводнения. И нельзя сказать, что великий фантаст сильно преувеличил. Омбу и впрямь может предоставить путешественнику замечательную возможность отдохнуть: на выступающих из земли корнях этого растения удобно сидеть, а специфический запах коры и листьев надежно отпугивает москитов и других насекомых. И это не считая прохладной тени.

Путь назад-в обратном порядке.В деревушке Valizas у меня есть два часа.Самое время прогуляться между дюнам. А за дюнами в океане – острова. Из гранита. Там иногда нежатся котики.

Возвращаясь к восьми вечера в Dulces я, признаться, думал, что весь народ уже спит. Куда там! Жизнь кипит до двух часов ночи под румбу и пиво. Сейчас и не представишь, что еще пару десятков лет назад эти места были обжиты лишь рыбаками, коротающими дни в деревянных лачугах среди белых песков.

Муки выбора мне не грозили: на весь городок лишь один ресторанчик с оплатой по кредитке. Принимают к оплате, если счет не меньше трех сотен местных песо. Как раз можно нормально пообедать на эти деньги, если не ел весь день. Готовили когда-нибудь кольца кальмарчиков в кляре или заказывали в ресторане? Если думаете, что у нас это вкусно, больше так не думайте. Настоящий вкус этой еды – он только здесь, в Уругвае. Кальмар тает во рту в прямом смысле слова. Оторваться невозможно, даже когда понимаешь, что сыт. Если бы не отсутствие наличных денег, я бы точно завис тут денька на два-три, поглощая кальмаров и рыбу, чтоб запомнить их настоящий вкус на всю оставшуюся жизнь.

ТАМ, ГДЕ НЕКУДА СПЕШИТЬ              

Неторопливость уругвайцев, определенно, заразна. Я настолько лениво провел время до обеденного автобуса, идущего в пограничный поселочек Чуй, что даже не о чем вспомнить. Автобус, кстати, тоже оказался ленивым и пришел на полчаса позже, что, разумеется, не помешало ему столь же лениво тащиться и дальше.

В итоге, я вышел на уругвайской станции Чуй и осознал, что ничего не понимаю в границах. В городке – все в дубликате: терминалы, банки, гостиницы, деньги. Да, даже деньги: свободно гуляют бразильские реалы и уругвайские песо, а люди легко их конвертируют в уме. Ходячие калькуляторы, да и только! Большинство жителей – потомки турецких, армянских и арабских эмигрантов, говорящих на особой смеси испанского и португальского языков – портуньоле (portuñol). Наверное, только здесь, задав вопрос на испанском, можно получить ответ по-португальски и, главное, понять, о чем идет речь. А всему виной находящийся в шести километрах от города форт Сан-Мигель, несколько раз переходивший из рук в руки во времена испано-португальского соперничества. Форт был построен испанцами еще в 1734 году, но через несколько лет отошел к португальцам, которые придали ему современный вид. Однако в 1763 году испанцы вновь завладели фортом, чтобы благополучно о нем позабыть: крепость к тому времени утратила стратегическое значение. Форт медленно разрушался аж до 1923 года, а местное население так и продолжало говорить на смеси двух языков.

За полдня раз пятнадцать ходил через границу. Удивительное ощущение. Но где же, однако, миграционная служба, таможня? Народ пожимает плечами: «Да, там – снаружи!» и машут неопределенно рукой. Город живет своей особенной жизнью, существуя между границ и вне государств. Хотя официально граница проходит как раз посередине населенного пункта – по улице Бразилии, скажет вам уругваец. Или по улице Уругвая, как скажет бразилец. Надо ли говорить, что эта улица самом деле - одна и та же?

Пытаюсь найти полицейских. Это сложно. Оказывается, миграционная будка всея Уругвая – в пяти километрах к югу от Чуя. А бразильская - в двадцати километрах к северу, в другом городке. Пешком не находишься, точно. И зачем я столько денег и времени потратил на получение визы в Москве, если она никого тут не интересует? Здесь даже хромого не смогут поймать. Потому что всем лень. Вот такая расслабленная страна Уругвай. Без спешки и суеты. Может, поэтому так греет мысль, что когда-нибудь я сюда вернусь? Чтобы уже, наконец, никуда не торопиться.

Александр Волков, 
фотограф и путешественник, 
кандидат биологических наук