– Нервный юноша, – спокойно проговорил Гэндальф. – Странностей у него хватает, зато это лучший из лучших, а уж в деле свиреп, как загнанный в угол дракон.

Если вы когда-нибудь видели загнанного в угол дракона, то поймете, что по отношению к хоббиту это громко сказано. Такого не скажешь даже о прапрапрадядюшке Старого Тука, хоть он при его росте и силе мог не только оседлать, но и осадить лошадь, за что и получил прозвище Ревущий Бык. Толкуют, будто он в Битве на Зеленых полях разметал полчища гоблинов с Гороховой горы, а их королю Гольфимбулу снес голову одним взмахом дубинки. Снесенная голова пролетела по воздуху не одну сотню метров и угодила точнешенько в кроличью нору. Битва была выиграна, а с тех пор и пошла знаменитая игра в гольф.

Быстро скатившись с кровати, Бильбо накинул халат и поспешил в столовую. Никого! Зато повсюду следы поспешного завтрака. В комнате был страшный кавардак, а в кухне горой громоздились немытые горшки. Ладно бы только горшки, но перепачканными оказались все тарелки, миски, чашки и блюдца. Глядя на грязную посуду, Бильбо убедился, что вечерние гости вовсе не привиделись в дурном сне, на что бедняга очень надеялся. Но, поразмыслив, он с облегчением сообразил, что они убрались из его дома, не разбудив его. «Хоть бы спасибо сказали», – с неудовольствием подумал Бильбо. Но что-то скребло у него на душе. Вот все и кончилось, не начавшись.

– Не будь простофилей, Бильбо Бэггинс! – убеждал он сам себя. – Не хватало еще в твои годы верить во все эти сказки про драконов и прочую ерунду!

Ни в этот день, ни на следующий они не пели, не болтали, не рассказывали веселых историй. И на третий день тоже ехали молча. Погода разгулялась, небо очистилось, но путникам все чудилось, будто тучи над ними сгущаются. Ночевать им приходилось прямо на открытом воздухе, а еда, найденная в пещере троллей, быстро закончилась. Зато пони, щипавшие сочную травку, были сыты и веселы. На четвертое утро путь всадникам преградила грохочущая по камням пенная река. Они переправились вброд в самом мелком месте и с трудом взобрались на крутой скользкий берег, ведя лошадок на поводу. Впереди громоздились высокие горы. Они почти заслонили небо, и казалось, что до подножия ближайшей всего лишь день легкой прогулки. По ее бурым склонам скользили лучи солнца, но все равно выглядела она темной и мрачной, а над таявшей в тумане вершиной мерцали острые снежные пики.

К Туманным горам вело несчетное множество дорог. Одни тянулись по глубоким расселинам сквозь толщу горы. Другие шли по открытым перевалам. Но были и ложные тропы, которые петляли, запутывали и в конце концов заводили в тупик. Здесь нередко таилась всякая нечисть, и заблудившегося подстерегала смертельная опасность. Однако благодаря мудрым советам Элронда да и Гэндальфу, который помнил дорогу, удавалось пока не сбиться с пути.

Много дней прошло с тех пор, как наши путешественники покинули Уединенное Убежище в долине. И немало миль уже преодолели они, но все шли и шли, поднимаясь все выше и выше. Трудная тропа. Опасная тропа. Извилистая, бесконечная, пустынная дорога. Теперь, если оглянуться, можно окинуть единым взором всю лежавшую внизу округу, земли, оставшиеся позади. Далеко-далеко на Западе, размытая голубоватым туманом, простиралась родная страна Бильбо, безопасная и цветущая. И где-то там, тоскливо думал Бильбо, его милая хоббичья норка.

От гоблинов Бильбо спасся, но понятия не имел, где теперь оказался. Ничего у него не осталось – ни плаща, ни капюшона, ни еды, ни пони, ни пуговиц, ни друзей. Он брел и брел наугад, пока длинные тени не пересекли тропу. Бильбо оглянулся. Солнце склонялось к западу. Оно садилось ЗА горы! И горы высились ПОЗАДИ! Хоббит глянул вперед и затрепетал от радости. Крутые горные кряжи сменились пологими склонами, мягко перетекавшими в ровные низины и островки открытых полян, сквозившие между деревьями.

– Хвала небу! – воскликнул он. – Я, кажется, перевалил через Туманные горы и вышел на ту сторону! Где же, о, где же Гэндальф и гномы? Только бы они не остались во власти гоблинов!

Он продолжал спускаться, пересек небольшое горное плато, подошел к краю и стал спускаться по склону. Но в его голове билась одна тревожная мысль: друзья в беде! С волшебным кольцом на пальце сам он в безопасности. Может быть, надо вернуться, вновь углубиться в жуткие, мрачные коридоры, чтобы отыскать друзей? Хоббит почти уже решился и, преодолевая страх, собирался повернуть назад, когда услышал чьи-то голоса.

Бильбо проснулся с первыми солнечными лучами. Хоббит вскочил, желая поглядеть, который час, и поскорей поставить на плиту чайник, но обнаружил, что он вовсе не дома. Удрученный, он сел и немного помечтал о чистой ванне с теплой водой и мягкой щетке. Увы, не было ни того, ни другого, ни тем более чаю с поджаренными хлебцами на завтрак. Пожевав холодной баранины, Бильбо приготовился к новым приключениям.

Он вскарабкался на спину орла и вцепился в жесткие перья. Тугая струя воздуха ударила в лицо. Хоббит зажмурился. Гномы прокричали прощальные слова и обещание отблагодарить когда-нибудь Повелителя орлов. Пятнадцать огромных птиц оторвались от скалы и взмыли в небо. Край солнца едва показался над восточной кромкой гор. Утро было холодным. Долину затянула легкая дымка, клочья тумана лежали в лощинах и цеплялись за вершины гор. Бильбо приоткрыл один глаз и глянул искоса вниз. Орел уже парил в поднебесье, далеко внизу чернела земля, а горы остались позади. Хоббит снова зажмурился и еще крепче вцепился в перья.

Они шли гуськом. Тропа нырнула в темный туннель, образованный двумя склоненными одно к другому громадными деревьями, такими старыми и задушенными плющом, что на замшелых сучьях осталось лишь несколько мертвых почерневших листочков. Узкая тропинка петляла между высоких стволов. Лес словно отгородил их от дневного света, который далеко позади мерцал сквозь чащу крохотной светящейся точкой. Тишина была настолько глубокой, что каждый шаг, казалось, гулким эхом разносился по лесу, а встревоженные деревья нагибались и прислушивались.

Постепенно их глаза стали привыкать к полумраку темно-зеленой чащи. Иногда сквозь густую листву пытался пробиться тоненький солнечный лучик, но быстро застревал и ломался в плотной сети сплетенных ветвей. Вскоре и это прекратилось. Мрак сомкнулся.

На следующий после битвы с пауками день Бильбо и гномы снова пустились в блуждания по лесу, надеясь выйти из него прежде, чем умрут от голода и жажды. Они шатаясь плелись туда, где, как казалось большинству из них, проходила спасительная тропа. Но путникам так и не довелось узнать, правильную ли дорогу они выбрали. День, если только можно назвать днем эти постоянные лесные сумерки, быстро сменился непроглядной чернотой ночи. И почти тотчас же вспыхнули факелы. Множество мерцающих, будто багровые звездочки, огней. Откуда ни возьмись явились вооруженные луками и копьями эльфы и окружили гномов.

Сопротивляться было бесполезно. Будь даже гномы не так измотаны, они все равно ничего не смогли бы поделать со своими жалкими ножами против копий и стрел. К тому же эльфы отличные стрелки: они в полной темноте без промаха бьют летящую птицу в глаз. Поэтому гномы просто сели на землю и стали молча ждать своей участи. Но Бильбо успел надеть кольцо и не замеченный никем скользнул в сторону. Эльфы связали гномов, пересчитали их, выстроили в затылок друг другу и повели в лесную чащу.

Плот уносился все дальше и дальше по реке. День разгуливался, становилось светлее и теплее. Спустя некоторое время река сделала крутой поворот, огибая вдававшийся глубоко в воду мыс. Волны дробились о скалистый выступ, бурлили и пенились. Но течение быстро унесло плот дальше, и скала исчезла позади. Берега словно раздвинулись бесконечно. Деревья пропали.

Бильбо изумленно озирался. Перед ним простерлась низина, изрезанная сотней мелких речек, потоков и ручьев, на которые разбилась река. Извилистые потоки исчезали в болотах, втекали в озера. Повсюду среди воды россыпью были разбросаны островки. И все же основное русло реки не исчезло. Широкой лентой она мощно стремилась вперед. А вдали, врезаясь темной вершиной в облака, маячила Гора! Она одиноко возвышалась над холмистой равниной, над лесом, словно молчаливый дозорный. Одинокая гора! Длинный путь прошел Бильбо, испытал много невзгод и опасных приключений, чтобы увидеть Гору. И вот она перед ним. Но радости он совсем не испытывал. Гора ему не понравилась.

Два дня они без устали гребли вверх по Долгому озеру и наконец вышли в Бурную реку. Теперь Одинокая гора, мрачная и неприступная, нависала прямо над ними. Встречное течение было сильным, и лодки медленно, с трудом продвигались вперед. Лишь на исходе третьего дня они причалили к левому; западному берегу и высадились на сушу. Здесь их уже поджидали пони и навьюченные провизией и вещами лошади. Все, что могли, гномы упаковали в мешки и нагрузили ими пони. Остальное пришлось оставить под спешно устроенным навесом. Люди, пригнавшие лошадей, не пожелали даже переночевать в такой близости от опасной Горы.

– Пока не сбылись предсказания, лучше держаться подальше, – сказали они.

В этих диких местах скорее верилось в свирепого дракона, чем в непобедимость Торина. Вокруг и впрямь было пустынно. Потому и охранять сложенные под навесом припасы было не от кого. Люди быстренько собрались, сели в лодки и, несмотря на сгустившиеся сумерки, поплыли вниз по реке.

Долго стояли гномы недвижно перед распахнутой дверью, не решаясь ступить внутрь Горы. Наконец Торин проговорил:

– Пришло время нашему уважаемому мистеру Бэггинсу, показавшему себя добрым товарищем на долгом и трудном нашем пути… Время, скажу вам, настало, чтобы доблестный хоббит, чьи высокие достоинства намного превышают его невысокий рост… Да, самое время тому, кто дружит с удачей не меньше, чем удача с ним, испытать ее еще раз и совершить то, ради чего мы взяли его в свою компанию… Пришло, не скрою, время ему поработать и отработать свою долю сокровища.

Вам уже, надеюсь, не в новинку умение Торина толковать долго и с толком. Потому не станем пересказывать всю его длинную речь. Да и некогда. Бильбо тоже это понимал, знал он и манеру Торина, а потому сразу сообразил, к чему тот клонит.