24 июня 2013 Анатолий Вассерман, сайт "Однако"
 

...Попытавшись однажды прочесть «Загадки истории» Эдварда Станиславовича Радзинского, я довольно быстро убедился, что загадка в книге всего одна: как может человек, получивший образование ещё в глубоко советское время (он родился в Москве 1936.09.23), до такой степени не знать истории? Конечно, Радзинский — далеко не единственный автор книг об истории, не имеющих к самой истории ни малейшего отношения. И даже далеко не единственный из тех, кто в отличие от откровенных беллетристов вроде Александра Тома-Александровича Дюма, честно признавшегося: «История — гвоздь, куда я вешаю свои романы» — пытается выдать свои фантазии за действительность. Его я упоминаю просто как самый известный и раскрученный в наши дни образец любимого многими принципа околоисторического рассуждения: «Если бы я располагал теми же возможностями, что и данный исторический деятель, я бы с удовольствием совершил такую-то гнусность — значит, данный исторический деятель совершил именно эту гнусность».

Ошибочно это рассуждение не только потому, что все люди разные, так что гнусность, измысленная писателем, совершенно не обязана доставлять удовольствие всем его персонажам. Куда важнее совершенно объективное обстоятельство: чем выше власть, тем меньше времени она оставляет для издевательств над подвластными, интриг, оргий и прочих гнусностей.

В старом анекдоте портной говорит: «Если бы я был царь, то жил бы ещё лучше царя, потому что ещё бы немного шил». Это рассуждение смешно потому, что глубоко ошибочно. Такой портной жил бы намного хуже царя, потому что тратил бы на шитьё время, необходимое для исполнения его основных служебных обязанностей. Соответственно он хуже исполнял бы эти обязанности. Поэтому хуже жила бы вся его страна, а значит, и он сам.

Более того, царями в современном обществе становятся далеко не сразу. Даже официальный наследник престола может быть отстранён от престолонаследия, если его поведение будет сочтено неприемлемым (так, Михаил Александрович Романов был одно время лишён права наследования брату Николаю не столько за неравный брак, сколько за откровенное шалопайство, и вновь обрёл это право, когда его поведение стало общеприемлемо). А уж ненаследные правители и подавно строят карьеру собственноручно — и этапы их продвижения поддаются историческому исследованию. Скажем, известнейшие из героев книг того же Радзинского — Наполеон Карлович Бонапарт и Иосиф Виссарионович Джугашвили — много лет шли к положению глав государств, преодолевали на этом пути не только сопротивление коллег, но и множество внешних препятствий самого разного рода.

Бонапарту понадобилось для начала — ещё в звании капитана артиллерии — предложить расстановку батарей, обеспечившую обстрел гавани Тулон, после чего английский флот ушёл оттуда и крепость, занятая роялистами, пала после первого же штурма. Затем он — уже в звании генерала, полученном как раз за тулонскую победу, убедительнейшую даже на фоне прочих чудес революции, — за считанные месяцы завоевал Северную Италию, располагая в несколько раз меньшими силами, чем его противники. А заодно подпитал Францию награбленным. Правда, его поход в Египет после нескольких эффектных побед потерпел неудачу просто вследствие ничтожности экспедиционного корпуса по сравнению со всем многообразием его противников. Но итальянских и египетских трофеев хватило ему для организации очередного государственного переворота. А потом была многолетняя полоса побед в борьбе со всей Европой — увы, до полного исчерпания боеспособных людских ресурсов Франции.

Достижения Джугашвили по дороге в кабинет генерального секретаря (само это название учреждено специально для него) Центрального Комитета Коммунистической партии также велики. Напомню хотя бы организацию обороны Царицына — крупнейшего узла перевалки зерна, выращиваемого на юге страны, для снабжения пролетарского центра. Иосиф Виссарионович употреблял способы, вызвавшие резкое недовольство народного комиссара по военным и морским делам, председателя Революционного военного совета Лейбы Давидовича Бронштейна. Несколько раз оба встречались в Москве под надзором председателя Совета народных комиссаров Владимира Ильича Ульянова, и тот неизменно поддерживал позицию Джугашвили. Царицын пал через год обороны — через несколько месяцев после отъезда Джугашвили в другие регионы, по другим делам. Причём белых оттуда выбили уже через полгода: профессиональные военные не смогли организовать оборону так же эффективно, как дилетант. Правда, за эти полгода белые натворили в городе столько, что в 1925-м его переименовали в Сталинград по просьбе местных жителей: они оценили, от чего были на год спасены благодаря Джугашвили.

Часто рассказывают: победы Джугашвили во внутрипартийной борьбе обеспечены тем, что в качестве руководителя партийного аппарата он продвигал своих людей на посты секретарей нижележащих уровней, а те взамен обеспечивали голосования за его позицию. Но много ли стоит уже оказанная услуга? Многие ли секретари будут выкручивать руки своим парторганизациям, чтобы те голосовали за то, во что сами не верят? Ведь самих секретарей избирают именно их организации — даже если рекомендацию даёт вышестоящий секретарь. Были другие причины для такого голосования. Прежде всего — очевиднейшая: Джугашвили — в отличие от большинства своих партнёров по политбюро — умел и любил работать, причём чаще всего работал успешно. Поэтому его поддерживали те, кто также умел и любил работать, и те, кто остро нуждался в результатах успешной работы. В результате, например, в 1927-м, когда в партии организовали открытую дискуссию по предложениям разных вождей, за позицию Бронштейна (и поддержавших его не менее заслуженных Овсея Гершона Ароновича Апфельбаума и Льва Борисовича Розенфельда) проголосовало менее двухсотой доли членов партии, ещё примерно столько же — за предложения других руководителей, а остальная партия поддержала Джугашвили с примкнувшим тогда к нему (и незадолго до того перешедшим с крайне левого фланга партии на крайне правый) Николаем Ивановичем Бухариным. Вряд ли такого результата можно было добиться одним подбором руководителей партийных организаций — тем более что немалая часть этих руководителей имела немалый опыт Гражданской войны и прочей собственной деятельности совместно с Бронштейном, Апфельбаумом и Розенфельдом.

Вообще мастер интриги чаще всего тратит на неё столько ума и времени, что того и другого на прочую деятельность просто не хватает. И те, от кого зависит его дальнейшее продвижение по карьерной лестнице, при всём желании не обнаруживают значимых причин для такого продвижения. Конечно, случаются и у них ошибки: наверное, каждому доводилось принимать льстеца и лицемера за почтенного мудреца. Но всё же я бы на месте человека, заботящегося о собственном возвышении, не рассчитывал на такие случайности, а наращивал свою эффективность в деле, коим занят по долгу службы. Как, собственно, поступаю и на протяжении всей своей жизни, ибо сам выбираю себе дело и долг.

Для писателя же измышление интриг — как раз существенная часть служебных обязанностей. Потому представители этой специальности куда более прочих смертных склонны объяснять чужие успехи теориями заговора. Радзинский — хороший драматург; если бы он ещё и не давал своим персонажам имена реальных исторических деятелей — ему бы и вовсе цены не было.

В жизни же «усильным, напряжённым постоянством» (как пушкинский Сальери) можно достичь куда большего. Сам Пушкин отличался именно таким постоянством: его черновики содержат десятки правок едва ли не каждого слова, отчего он и стал любимым героем литературоведов — по этим правкам они могут сочинять и проверять головоломнейшие гипотезы. Образ «гуляки праздного» (как пушкинский же Моцарт) он выстроил, похоже, сознательно — может быть, даже для того, чтобы его достижения не могли повторить.
 

Итак, обширный исторический и литературный опыт предупреждает: не рассчитывайте на закулисные игры — те, кого считают мастерами таких игр, чаще всего достигают успеха совершенно иным способом. И способ этот — честный и умелый труд на пользу избранного дела — посилен каждому.

События 1917 года, которые в последовавшие 70 лет называли не иначе, чем Великая Октябрьская Социалистическая Революция, уже делались — и ещё станут — предметом глубокого и тщательного анализа. Но здесь мне бы хотелось не провести тщательный анализ — к которому я, не будучи профессиональным историком, не готов — а обратить внимание на некоторые выводы, лежащие на самой поверхности. Какие уроки можно извлечь из 1917 года?

Петроградские революционные матросы, 1917. Бог знает, что у них на уме?

 

Тогдашнюю ситуацию трудно сравнивать с нынешней — революции предшествовало три года небывалой до тех пор войны, страшного кровопролития, усвоенной привычки к насилию и крови, суровых лишений. Положение в стране было тяжёлым — и люди ожидали. что революция принесёт облегчение, ведь, казалось, хуже быть не может.

Однако революция подтвердила истину, уже известную по революциям в других странах — любую плохую ситуацию всегда можно радикально ухудшить. Скудость можно превратить в голод, власть, как полагали, некомпетентных казнокрадов, можно сменить на власть кровожадных террористов, и, конечно, можно с большим успехом превратить войну империалистическую в гражданскую войну.

Революция (не только наша) порождает определённый зрительный эффект — то, что дореволюционному наблюдателю представлялось полной «свинцовых мерзостей» жестокой тиранией, после революции начинало выглядеть золотым веком гуманности, справедливости, достатка и порядка.

Более того, ухудшить положение можно очень быстро, чтобы улучшить его — нужны терпеливые и тщательно продуманные усилия. Сжечь дом гораздо легче и быстрее, чем построить.

Другая истина касается революционного опьянения — того, к которому можно отнести слова поэта «блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Революционная эйфория, безудержный восторг людей, которые кажутся себе творцами истории, неизбежно оборачивается тяжёлым похмельем. Как писал участник событий, князь Сергей Евгеньевич Трубецкой, «Вначале среди интеллигенции было почти полное увлечение «великой, бескровной» (так звали тогда нашу [февральскую] революцию), но события развертывались быстро, и отвратительная грубая действительность все более и более прорывалась сквозь нелепые «идеалистически-демократические» бредни нашей «левой общественности». Постепенно даже в этих кругах увлечение революцией стало спадать, но с общественностью случилось то же, что с «маленьким Васей» из старых детских рассказов: «он раскаялся, но поздно — волк уже съел его»…

Третья истина — то, что все всегда идёт не так. Людям кажется, что все зло мира — страны по крайней мере — сосредоточено в ненавистном самодержавии. Достаточно свергнуть его — и все станет хорошо, «придет настоящий день», «оковы тяжкие падут, темницы рухнут». И вот, кажется, уже воссияла заря, кажется, уже провозглашены права и свободы, воздух полон весной — и вдруг все оборачивается каким-то кошмаром, к власти приходят совсем не те, кто воплощает наши прекрасные идеалы, а какие-то полные отморозки. Как писал Николай Бердяев, «В революции неизбежно должны торжествовать крайние течения, и более умеренные течения должны быть извергнуты и уничтожены. В революции всегда погибают те, которые ее начали и которые о ней мечтали. Таков закон революции и такова, по гениальной мысли Ж. де Местра, воля Провидения, всегда незримо действующая в революциях. Революциями Бог карает людей и народы. Рационалистическим безумием нужно признать всякую надежду, что в стихии революции могут господствовать и могут ее направлять какие-либо более умеренные, разумные партии, жирондисты или кадеты. Это и есть самая неосуществимая из утопий. В русской революции утопистами были кадеты, большевики же были реалистами».

Это так не только с «Великим Октябрём» — это было так с Великой Французской Революцией, это так с «арабской весной», когда вместо так гладко говоривших по-английски пользователей фейсбука явились исламисты, это так со всеми великими революциями, которые обещают свободу, равенство, братство, а приводят всегда к террору.

Четвёртая истина — враждебность по отношению к вере и Церкви является маркером движений, которые, где бы они не появлялись (во Франции, в России, в Испании, в Мексике, в Китае, в Кампучии…) всегда порождают масштабное кровопролитие и — если им удаётся прийти к власти — тиранию.

Пятая истина — то, что люди крайне неохотно видят очевидное. Это чрезвычайно печально, но это так. Все что мы можем — повторять очевидности в надежде, что хотя бы на этот раз народы не упадут в яму, в которую они уже неоднократно падали.

Автор: С. Худиев

Серия сообщений "Прямо в школьный учебник!":
Часть 1 - Зюганов снюхался с прозападными либералами
Часть 2 - Преодоление троцкизма
Часть 3 - Революция хуже всякой войны
Часть 4 - Истоки домостроя, или Почему женщины любят подонков
Часть 5 - Три лекарственных препарата для продления жизни

От портала КМ:

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев обвинил Иосифа Сталина в «войне с собственным народом» и пожалел, что ни его, ни его соратников уже невозможно привлечь к ответственности. Слова главы правительства приводит 30 октября Интерфакс.

«За то, что происходило тогда, не только Иосиф Сталин, но и целый ряд других руководителей, безусловно, заслуживают самой жесткой оценки. Их невозможно привлечь к ответственности, но это именно так», - подчеркнул Медведев.

По его словам, война со своим же собственным народом является самым тяжким преступлением. Память о тех днях, как отметил премьер-министр, должна остаться навсегда, дабы такого больше не повторялось.

Оценки личности Сталина очень сильно разнятся. Одни считают, что он был тираном, установившим личную диктатуру, а по мнению других, его жесткость является следствием тех условий, в которых оказался СССР после смерти Владимира Ленина.

«Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения, по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правившему судьбой своей страны во времена мира и победоносному защитнику во время войны», - охарактеризовал Сталина Уинстон Черчилль.

 

 

Комментарий Сергея Черняховского (сайт КМ): 

Чтобы оценивать Сталина, Медведев должен хоть что-то сделать для страны

 

Пока же он способен только испортить любое дело, за которое берется

Дмитрий Медведев вчера заявил, что Сталин вел войну с собственным народом, как и другие руководители того периода. И что они все заслуживают самой жесткой оценки.

Строго говоря, Медведев – не суд, чтобы давать такие оценки, не говоря уже о том, что, собственно, народ явно придерживается иной оценки. Когда три года назад Левада-центр провел опрос на эту тему, лишь 12% в полной мере согласились с утверждением, что Сталина можно считать государственным преступником. И представляется, что не дело премьер-министра выступать с широковещательными заявлениями, противоречащими позиции большинства граждан страны, более половины которых дают тому же Сталину положительную оценку.

В свое время в одной из передач «Честный понедельник» телезрителям было предложено выбрать одну из характеристик Сталина: «Сталин – преступник», «Сталин – герой», «Сталин – эффективный менеджер». Причем сама процедура голосования была определена так, что затрудняла участие в нем людей старшего поколения, как правило, более позитивно оценивающих Сталина: голосовать можно было с помощью СМС, но нельзя – по телефону. Однако в результате 54% участников избрали оценку «Сталин – герой», еще 9% – «Сталин – эффективный менеджер» и 39% – «Сталин – преступник». То есть 61% граждан дали Сталину положительную оценку и 39% – отрицательную.

Выступив так, как он выступил, Медведев, по сути, объявил своего рода информационную войну почти двум третям общества от имени даже не одной трети, а одной восьмой населения страны.

Противники революций и гражданских войн любят обвинять революционеров в том, что те являются источником хаоса и братоубийства, но Медведев показал, как оно бывает на самом деле: именно имущее меньшинство общества всегда и начинает гражданские войны, отказываясь принять волю большинства, и, пытаясь навязать ему свои порядки и законы, в ответ справедливо получает то, что получает.

Медведев объявил информационную гражданскую войну. И какой теперь смысл в его призывах из им же самим забытой (и, скорее всего, не им написанной) статьи «Россия, вперед!», где он призывал всех, независимо от идеологических предпочтений, объединиться для решения судьбы страны? Если он хотел такого единства, он не должен был оскорблять половину страны. Если он хотел плюнуть в лицо этой половине – он не имеет оснований рассчитывать на ее поддержку.

Возможно, Медведев забыл о том, что когда-то он что-то писал и говорил по поводу развития. Если говорить о развитии всерьез, то все же нужно осознавать, что за него придется заплатить: и деньгами, и ресурсами, и напряжением в работе, и нервами. И все это нужно будет взять там, где это есть, и направить туда, где этого нет, – на фронт развития. А значит, все это не достанется кому-то другому – тому, кому досталось бы, если бы не пришлось решать задачи развития. То есть развитие будет требовать потерь от тех, кто мог бы обойтись и без него, кому и так хорошо. Но если это требует от них потерь и противоречит их интересам – значит, они будут сопротивляться такому развитию событий. И тогда придется выбирать – преодолевать (то есть подавлять) это сопротивление или отказываться от амбиций развития.

Для того, чтобы Медведев получил право давать какую-либо оценку тому же Сталину, он сначала должен сделать для страны что-то, сопоставимое в своих успехах с тем, что все же сделал Сталин, а кроме того, сделать это меньшей ценой. Пока же Медведев только портил любое дело, за которое брался. И пока главной его идеей является идея устроить в стране новую приватизацию и чтить память Собчака и Гайдара, скорее можно говорить о том, что он сам ведет войну с собственным народом. И, судя по последним данным Левада-центра, будь сейчас выборы, за него проголосовали бы порядка 2% избирателей.

Несколько лет назад он заявлял по этому же поводу: «Никакие успехи страны, амбиции не могут достигаться ценой человеческого горя и потерь. Ничто не может ставиться выше ценности человеческой жизни». Строго говоря, тот, кто произносит эти слова, прежде всего утверждает, что человек – это животное. Утверждает, что, например, жизнь человека как таковая важнее его свободы и достоинства, и, соответственно, лучше жить рабом, чем погибнуть, восстав против рабства.

Но это – мнение Медведева о том, что стоит успехов, а что не стоит. Но чтобы об этом судить, нужно иметь успехи, а у Медведева их нет. И единственное, чем пока он гордится, – тем, что за три месяца приватизировал больше, чем Путин за последние три года.

Чтобы судить тех. кто возглавлял страну 70 лет назад, для начала было бы неплохо вынести свою оценку тому, что ближе: например, безумному разрушению страны в конце 80-х – начале 90-х. Если в довоенные годы «горем и потерями» платили, так или иначе, за успех, то в последние два десятилетия ими же платили за развал.

Прежде чем рваться давать оценку руководителям тридцатых годов, сначала нужно дать оценку Горбачеву и Ельцину, своим добрым знакомым Собчаку и Чубайсу. Безнравственно обвинять в преступлениях живших чуть ли не сто лет назад, прежде чем признаешь преступления собственных приятелей.

 Слова Медведева – это в известной степени слова зависти, потому что Сталин мог что-то создавать, а Медведев ничего создавать не может. В известной степени это также является и проявлением ненависти к собственному народу, который, при всех известных моментах, к Сталину относится лучше, чем к Медведеву и его друзьям. Кроме того, повторюсь, все это похоже на объявление информационной войны этому же народу – и не просто так, а именно в отместку за то, что этот народ его презирает.

 

Комментарий Сосипатра ИЗРЫГАЙЛОВА:


  Такое впечатление, что Медведев накануне пил всю ночь напролет вместе с главным десталинизатором страны Михаилом Федотовым. А еще похоже, что премьер-министр изучал историю СССР исключительно по хрущевско-брежневским учебникам, прилежно конспектируя речь брехливого Лысого на ХХ съезде партии в общую тетрадь. Просто диву даешься: образованный вроде человек (трудно представить, что в ЛГУ готовили в советское время неучей), а их всего обширнейшего сталинского наследия рассмотрел только какую-то "войну с собственным народом".

И кто этот "народ"? Иудушка Троцкий, готовивший переворот в СССР и поэтому собиравшийся переезжать в Норвегию поближе к России? Его любимчик Тухачевский - заговорщик и тайный поклонник Германии? Генрих Ягода, Николай Ежов  и их подручные - истинные организаторы террора, запугивавшие Политбюро возможностями переворотов, чтобы поднять собственную значимость? Или это - Бухарин - человек, ставивший палки в колеса стране на пути к индустриализации? А, может, это - "народ" - эта та зажравшаяся ленинская элита, которая почивала на лаврах свершеннной революции и ничего делать не умела и не желала, за исключением бесконечных поисков "врагов народа" и контрреволюционеров, которых надо "поставить к стенке"?

Между прочим, точно такой элиты и сейчас полным полно в России - распиливают бюджеты, торгуют должностями, земельными угодиями, организовывают рейдерские захваты, дают и берут взятки и трудоустраивают бездельников - сынков и дружков, но решительно ничего полезного для страны не приносят.

Сталинская политика - это ослабление хватки простых людей и сжимание в кулак до крови властной элиты. Медведевская наоборот - дать порезвиться элите и надеть на народ обручь непосильных коммунальных расценок. Или вот про последние цены на парковки в Москве слышали?

Но главное, что этот антисталинский взбрык (тут Черняховский прав) говорит о известной невменяемости премьер-министра. Подумать только! Как может политик, собирающийся через 5 лет снова стать избранным народом президентом, выступать против великой исторической фигуры, которую большинство россиян назвало первым именем России?

Тут уж сразу видно, что народу с политиком-приватизатором Медведевым не по пути!

 

Билл Клинтон: Дорогая, запомни его! Этот, как там его зовут - самый нужный среди наших людей в России

 

 

Экспериментаторам ничем не грозил катастрофический провал «смелого» эксперимента с целой страной

Сверхсмертность — как в блокадном Ленинграде

Либерализация цен — без широкого общественного и экспертного обсуждения, без проведения разумной приватизации, без введения мер по сохранности сбережений граждан — была объявлена в январе 1992 года. Вечный круглый отличник и медалист, доктор экономических наук, как герой сказки «…и о его твердом слове» без колебаний встал на капитанский мостик. О самозваных докторах, «правительстве завлабов» профессор Колумбийского университета и лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц потом скажет: «Величайший парадокс в том, что их взгляды на экономику были настолько неестественными, настолько идеологически искаженными, что они не сумели решить даже более узкую задачу увеличения темпов экономического роста. Вместо этого они добились чистейшего экономического спада. Никакое переписывание истории этого не изменит».

В 90-е годы ученые экономисты нанесли стране чудовищный, по многим позициям невосполнимый ущерб. В результате реформ в стране вместо провозглашенной рыночной экономики была создана система, ориентированная на финансово-торговые спекуляции и растаскивание природного и созданного Советским Союзом богатства.

В результате либерализации цен и последующей гиперинфляции индекс потребительских цен с 1992 по 1995 год увеличился в 1187 раз. Из-за отсутствия финансирования рухнули наукоемкие производства, современные технологии были заброшены, экономика деградировала в техническом отношении. При этом прекращение финансирования научно-исследовательской и опытно-конструкторской деятельности аргументировалось академичным «невмешательством государства в экономику», которая якобы сама должна была все починить. «Ваши станки — дерьмо, никому не нужны; что надо — будем скупать за границей», — отрезал однажды Гайдар. Советская наука, к которой принадлежал сам реформатор, в 90-е была подвергнута фактическому уничтожению. Усердие, с которым доктор наук стимулировал деградацию специалистов, изумляет. Но пока закрывались НИИ, занимавшиеся технологиями, площадные болтуны, разглагольствовавшие о рынке и демократии, получали свои институты.

Страшнее всего философия невмешательства в экономику сказалась на социальном положении населения. «Экономический детерминизм» реформаторов требовал сокращения бюджетных расходов на образование, медицину, науку и другие отрасли социальной сферы. Немудрено, что реформаторами вообще была провозглашена достаточность для населения России обязательного семилетнего образования. Такая экономия на населении, разумеется, не приводила к экономии самого населения.

Катастрофическое ухудшение питания жителей России повлекло за собой резкий рост заболеваемости и смертности. Сверхсмертность за период 1991–2003 годов составила 4 млн человек — число, сопоставимое со сверхсмертностью в годы Великой Отечественной войны.

Число тяжких и особо тяжких преступлений в России вышло на рекордный уровень (свыше 1 млн 600 тыс. в год в 1994 году) и зашкаливало до 2001 года. Отказавшееся от всяких функций государство стимулировало воцарение в России особой, криминальной реальности, которая охватила все сферы — от крупного бизнеса и власти до армии и милиции.

Всеобъемлющий хаос, паралич административной системы, обнищание силовых структур, хозяйственная разруха — это все необходимые слагаемые для сепаратизма, гражданских войн и оттягивания целых кусков территории. Этот сценарий сполна был воплощен в СССР, причем именно Гайдар входил в экспедицию из доверенных лиц Ельцина, которые приговаривали Советский Союз в Беловежской Пуще. Этот же сценарий был разыгран, хотя и не реализован, в России.

Гайдар категорически отрицал всякую свою вину в вооружении Чечни. «Вопросы передвижения вооруженных сил и распоряжения вооружением никогда не входили в сферу моей компетенции, в том числе в то время, когда оружие было передано Дудаеву. Это находилось в сфере компетенции двух президентов — Советского Союза и России, М. Горбачева и Б. Ельцина, двух министров обороны — Е. Шапошникова и П. Грачева, а также заместителей министра обороны, которые занимались этим вопросом. Я не имел никаких полномочий, прав, обязанностей и возможностей давать указания о том, что делать с вооружением. Правительство не имело никакого административного отношения к этому достаточно закрытому вопросу, который никогда не выносился на правительство и не обсуждался», — писал он.

По словам Гайдара, министр в его правительстве не подчинялся ему, председателю правительства, и он не мог дать ему распоряжений касательно сохранности оружия, которое попало в руки Джохара Дудаева. Если это было так на самом деле, то это и есть апогей гайдаровского хаоса в России, который едва не привел к долгой, жестокой, последней для России войне. В результате дикого управленческого хаоса врага вооружили, внушили ему мысль о безнаказанности, до самого ввода войск позволяли торговать нефтью, накапливая силы. Правительство Ельцина – Гайдара поставило сепаратистов Дудаева в такие запредельно комфортные условия, что вслед за ними в очередь на войну встал весь Северный Кавказ, Татарстан и Башкирия, чье отделение означало бы потерю всего Урала, всей Сибири и всего Дальнего Востока.

И это тоже должен был обеспечить Гайдар. Именно он предотвратил ввод войск в Чечню в ноябре 1992 года, когда армия разводила стороны осетино-ингушского конфликта и когда сепаратисты не были так сильны. Вполне последовательно в декабре 1994 года реформатор осудил ввод войск в Чечню и бомбардировки Грозного. Либеральные концепции Гайдара не предусматривали существования России в ипостаси державы, зато вполне согласовывались с механизмом дальнейшего распада страны на более мелкие территории.

Гайдар упразднил все государственные расходы на поддержание механизмов целостности страны, ее державной роли, ее статуса. Вряд ли он не понимал, что эта страна может существовать лишь в своей исторически заложенной великодержавной роли — иначе она вообще не будет существовать.

Комплекс профессора Преображенского

Знаток творчества Михаила Булгакова Мариэтта Чудакова недаром написала книжку про Гайдара. Потому что это одна и та же культурная среда. Это люди, тоскующие по чугунному теплу квартиры профессора Преображенского, восславляющие Борменталей и ненавидящие Шариковых со Швондерами.

Михаил Булгаков — совершенно блестящий писатель, но мизантроп. В своей прозе Большого Садового кольца он заранее оправдал всю будущую наивную спесь русской интеллигенции, которая вечно готова на эксперименты над «быдлом» и вечно ломает трагедии вокруг того, что они не удаются. Это та самая среда, для которой Родина — место, где от чугунных батарей разливается тепло, и неважно, как называется эта страна и в каких она нынче границах.

Есть свидетельства об одном комичном эпизоде, связанном с кабинетом Гайдара. На самой заре реформ, когда правительство было еще «в розовых штанишках», на одном из первых его заседаний молодые реформаторы поклялись быть чистыми. Все вместе по настоянию Гайдара они отказались от привилегий, обязались не допускать конфликта интересов в своей работе, не заниматься коммерческой деятельностью, не участвовать в приватизации, не улучшать жилищные условия за счет государства. Этот эпизод из серии «черного юмора» можно рассказывать как анекдот. Типично интеллигентское публичное чистоплюйство Гайдара покрывало адову бездну позора и порока: «обязались не допускать конфликта интересов в своей работе» люди, которые распродали страну под столом своим знакомым.

Почему бы не поблагодарить прилюдно любимейшего министра за разгром экономики СССР?

По словам либералов, оправдывающих нынче Гайдара, реформатор не отнял у миллионов россиян все их накопления, всю надежду их жизни — на счетах народонаселения якобы уже были ноли. На эти несуществующие деньги нельзя было ничего купить: потому что «народу ничего не принадлежало». Это логика людей, которые начитались книжек, преисполнились важности и за плохо переваренными теориями не видят живых людей.

Есть люди, которые пишут учебники, и есть люди, которые их читают. Гайдар, безусловно, из вторых: он некритически воспринял опыт маленьких, уютных государств и попытался распространить его на свою громадную страну. Может быть, к лучшему, что его реформы не были закончены: если бы это случилось, у нас, возможно, сегодня были бы маленькие и разные страны. Чтобы провести реформы в 90-е годы в России, нужен был творец, профессор Преображенский. Егор Тимурович, безусловно, оказался лишь учеником, причем бестолковым. И он заставил всех нас за это дорого заплатить.

Гайдар, конечно, сыграл роль лишь исполнителя реформ, заказчиками которых были другие люди. Работа по уничтожению значительной части промышленности, обрушения социального государства, заложения сепаратистских движений имела своих инвесторов, которые впоследствии поделили дивиденды.

Другое дело, что вся эта работа совпала с научным интересом ученого интеллигента Гайдара. С высокомерием и брезгливостью доктора он втолковывал издыхающей от кровопотери стране идеи о спасительности реформ. «Очерк напечатать побоялся, а всю страну вверх дном перевернуть — нет, — сказал о нем Наум Коржавин. — Может, потому, что такая публикация грозила неприятностями лично публикаторам, а неудача "смелого" эксперимента с целой страной экспериментаторам ничем не грозила. "Буду преподавать в каком-нибудь западном университете", — публично ответил молодой реформатор на вопрос, что он будет делать, если все кончится неудачей. Словно речь шла о лабораторном опыте или курсовой студенческой работе. Словно в этот "опыт" не были втянуты судьбы миллионов людей и страны в целом».

Потрясающий, обескураживающий, преступный цинизм. Лабораторный опыт и курсовая работа выполняются для обретения своего опыта, а не ради испытуемого. Чтобы потом читать где-нибудь лекции вне зависимости от исхода.

текст: Дмитрий Трунов

 

Почему-то глава кабинета министров РФ считал, что уход из жизни людей, неспособных противостоять реформам, — дело естественное

После смерти Егора Гайдара 16 декабря 2009 года российские либеральные круги затеяли не то чтобы политический, а скорее нравственный реванш в надежде реабилитировать героев эпохи 90-х, выброшенных страной за их заслуги на свалку. Автор экономических реформ предстал в воспоминаниях единомышленников в образе либерального святого, великого ученого мужа, экономиста и крупного государственного деятеля, спасшего страну от неминуемого голода и неизбежной войны. Известный исследователь творчества Михаила Булгакова Мариэтта Чудакова даже написала весьма храбрую книгу о Гайдаре, по художественному жанру располагающуюся где-то между житиями святых и произведением «Ленин и печник». Книга эта называется «Егор: Биографический роман. Книжка для смышленых людей от десяти до шестнадцати лет».

Нашлись в толпе провожающих Гайдара и другие бытописатели — например, Гавриил Попов и Юрий Лужков, которые вспомнили о покойном такой, среди прочих, эпизод. «Был февраль 1992 года. На совещании, которое вел Егор Тимурович, рассматривались неотложные меры по финансированию социальных программ. <…> Шло обсуждение социальных вопросов по строительству школ, по пенсиям, к тому времени почти обнуленным, по сбережениям граждан, тоже превратившимся в пыль. И все тот же один из авторов этой статьи проинформировал Гайдара о том, что в Зеленограде наша медицина зафиксировала 36 смертей из-за голода. На это Гайдар ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, — дело естественное. Тогда его спросили: Егор Тимурович, а если среди этих людей окажутся ваши родители? Гайдар усмехнулся и сказал, что на дурацкие вопросы не намерен отвечать».

В то же самое время, пока либеральная интеллигенция провожала Гайдара патетическими восклицаниями, оставшийся в живых после его реформ народ в массе своей поминал реформатора бранью. В отличие от либералов-западников простое, неискушенное и не по-модному патриотически настроенное народонаселение России видит в реформаторе 1990-х как раз не спасителя от голода, разрухи и войны, а виновника всего вышеперечисленного. Впрочем, как раз мнение народонаселения самого Гайдара трогало, судя по всему, крайне мало — как и вообще судьба страны, попавшей ему в руки на кривой дороге российской истории.

А между тем цифры суровой официальной статистики неумолимы: ВВП, который начал снижаться в 1989 году, с каждым годом продолжал резкое падение и в 1996 году снизился до 58,2% к уровню 1989 года. Примерно на этом показателе ВВП оставался до 1999 года. Средние реальные доходы населения в 1992 году сократились почти в два раза по сравнению с уровнем 1991 года, у трети населения (42,6 млн человек) доходы опустились ниже прожиточного минимума. Материальное состояние семей, согласно опросу ВЦИОМ, снизилось настолько, что 54% россиян «еле сводили концы с концами», 31% — «жили более или менее прилично», 9% находились «за гранью бедности» и лишь 4% не испытывали затруднений. В 1992 году (по сравнению с 1991 годом) потребление мяса и мясопродуктов сократилось на 14%, молочной продукции — на 15%, рыбы и рыбопродуктов — на 20%, сахара и кондитерских изделий — на 13%. Зато увеличилось потребление хлеба и хлебопродуктов — на 4%, картофеля — на 6%: калорийность питания пришлось поддерживать за счет более дешевых углеводов. Социолог Сергей Кара-Мурза писал: «Уже в 1992 г. произошло резкое и глубокое ухудшение питания большинства населения», а директор Института проблем рынка РАН Николай Петраков отмечал, что «именно при Гайдаре как раз и появились голодные люди». По данным Госкомстата, ухудшение уровня жизни и питания началось в 1991 году, когда сократилась реализация основных продуктов: мясо и птица — на 21%, молоко — на 13%, масло животное — на 18%, масло растительное — на 17%, сахар — на 20%, картофель — на 17%, овощи — на 22%.

В разрухе пребывало все, что создал советский народ: промышленное производство, сельское хозяйство, наука, культура, образование. Это разрушение было самым всеобъемлющим в XX веке. Ни Первая мировая война, ни октябрьский переворот 1917 года, ни Великая Отечественная не приводили к столь плачевным и глобальным последствиям — экономическому кризису, в который повергли Россию «младореформаторы».

Согласно докладу «О состоянии здоровья населения РФ в 1992 году», за 1992 год численность безработных увеличилась почти в 10 раз, составив к началу следующего года 577 тыс. человек. Доктор экономических наук профессор Валентин Кудров в учебнике «Мировая экономика» пишет, что в 1991 году уже существовала скрытая безработица, достигавшая 35% трудоспособного населения.

Кибальчиш на капитанском мостике

Готовиться к своей особой роли в судьбе советской Родины Гайдар начал еще в 1983 году. Тогда в качестве эксперта он сотрудничал с государственной комиссией, которую учредил Юрий Андропов. Ее коллектив изучал возможности хозяйственных реформ в рамках существующей социалистической экономики. Основным местом работы Гайдара, впрочем, оставался Всесоюзный НИИ системных исследований. Его руководителем во ВНИИСИ, а позже в Институте экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР был известный экономист, автор программы «500 дней» Станислав Шаталин, одним из сотрудников — Петр Авен, будущий подельник по реформам.

По словам Гайдара, задачей сформированной Андроповым комиссии была подготовка умеренной программы экономических изменений. Заказчиком таких реформ было молодое поколение членов Политбюро под предводительством Горбачева. За основу преобразований предлагалось взять венгерские экономические реформы 1968 года. Реформа хозяйственной системы в Венгрии предусматривала мягкое внедрение рыночных механизмов в плановую экономику: отмену директивных плановых показателей в целых отраслях, изменение показателей оценки работы предприятий, создание фонда участия трудящихся в распределении прибыли и т.д. В конце концов предложения андроповской комиссии были отвергнуты, но Гайдар оказался вовлечен в группу экономистов, которая активно искала методы преобразования явно нездоровой, на их взгляд, советской экономики.

Начиная с 1986 года экономисты, ломавшие голову над реформами в СССР, стали собираться на семинары. Первая такая встреча состоялась в пансионате «Змеиная горка» в Ленинградской области. В семинарах участвовали две группы специалистов — московская, в которую входил Егор Гайдар, и ленинградская, которую представлял, в частности, Анатолий Чубайс. Они обсуждали разрастание финансового кризиса в Советском Союзе, реформирование банковской системы, проблему прав собственности.

По воспоминаниям Виктора Алксниса, будущий реформатор скорее был сторонником «РЕГУЛИРУЕМОЙ ГОСУДАРСТВОМ рыночной экономики и был категорическим противником стихийного рынка образца XIX века, который он "успешно" построил в России».

Со временем взгляды Егора Гайдара эволюционировали от представления о необходимых переменах в экономике СССР до уверенности в том, что саму эту экономику следует демонтировать как не имеющую права на существование. Уже в 1988 году участники семинара договорились до того, что крах СССР неизбежен. Гайдар, как он утверждает, пришел к этой мысли позже — только в 1990 году, после отказа от программы «500 дней», предложенной Шаталиным и Явлинским.

Окончательное и бесповоротное решение идти во власть Гайдар принял в августе 1991 года, в дни путча. Тогда он покинул КПСС, в рядах защитников Белого дома познакомился с Геннадием Бурбулисом, который и убедил Ельцина доверить реформы именно ему. К этому времени команда Гайдара была фактически сформирована: почти весь «классический состав», включая и Чубайса, и Авена, участвовал в семинаре в венгерском Шопроне в июле 1990 года, а весной 1991-го — в конференции во Франции. С сентября 1991 года эта команда разрабатывала реформы уже на 15-й даче в Архангельском.

Считается, что Гайдар повел себя мужественно, возглавив реформы. В либеральной среде бытует такая героическая легенда о том, что все ушли, а Мальчиш-Кибальчиш остался. «Гайдар был человек крайне мужественный… Его очень легко можно представить на капитанском мостике, когда корабль сел на мель и тонет. И он дает команды. Ему это очень просто давалось, он был очень смелый», — живописует коллегу Петр Авен в интервью журналу «Forbes».

Так же себя воспринимал и сам Гайдар. Поэт и эмигрант Наум Коржавин однажды передал рассказ одного из американских экономических советников о том, как они, собравшись «лечить» российскую экономику, «вскрыв тело “больного” на операционном столе, с удивлением обнаружили, что внутренние его органы устроены совсем не так, как их учили в университетах. Этого было достаточно, чтобы большинство иностранных молодых специалистов отказалось от участия в престижном эксперименте и уехало». А Гайдара удержало научное любопытство.

«Вы действительно считаете, что если бы в условиях экстремального кризиса конца 91 — начала 92 года мы поступили так, как описываемые вами американские экономисты, дело пошло бы лучше?», — патетически воскликнул тогда реформатор.

На самом деле вся эта история с незаменимым Гайдаром у руля — миф, сказка все про того же Мальчиша-Кибальчиша. Ее для собственной реабилитации придумала кучка либералов, проводивших эти реформы и/или что-то в результате оных поимевших. В стране существовал мощный класс компетентных советских руководителей, работавших в реальной экономике, которых Гайдар, Чубайс и Кох насильно вытесняли даже из отраслей, из руководства предприятиями, как ненавистных «красных директоров».

Были вполне готовые проводить реформы Григорий Явлинский, Станислав Шаталин, Аркадий Вольский, Юрий Скоков и много кто еще. Но Ельцин с хорошо известным упрямством прораба провел во власть Гайдара. Тому было несколько причин. Чудакова пишет об этом так: «Ельцин устал от тех, про кого в России говорят — "мужик": "отличный мужик", "настоящий мужик". Устал от их мата, густо покрывающего поле любой беседы… И вот перед ним был тот, к кому слово "мужик" совсем не прилипало»… Как и все интеллигентские представления о Гайдаре, эта версия придумана для эстетического применения — ради вычуры и красоты.

Во-первых, Гайдар пообещал Ельцину именно обвальный характер реформ. Постепенные преобразования, растянувшиеся на годы по тому же венгерскому сценарию, не могли бы удовлетворить уральского строителя, чудом прорвавшегося во власть. Не настолько суверенно там, во власти, он себя чувствовал. Ельцину нужно было экономическое чудо за полгода, которое он мог бы в пику коммунистам предъявить народу: вот, они не могли, а я — смог. Во-вторых, Гайдар посулил Ельцину крупную денежную поддержку со стороны Международного валютного фонда. А «американский обком» связывал такую поддержку со своим желанием видеть во власти исключительно тех людей, которые были бы ему выгодны для полной и максимально мстительной победы в холодной войне. США нужны были Козырев, Гайдар, Чубайс и Кох, чтобы организовать в новой России распродажу активов, утечку военных технологий, обнищание и смертность населения, разгул криминала и войну. Все это Гайдар им обеспечил.

 Окончание следует... 

текст: Дмитрий Трунов

 

Заклание России в жертву Интернационалу Маркса

Белогвардейскийй плакат времен Гражданской войны прямо называет всех организаторов террора в России, за исключением Свердлова, который к этому времени уже скончался. Обратите внимание, что, по мнению белогвардейцев, Сталин среди палачей русского народа не числился.

 

Источник: varkentin.info

Информация для критического осмысления. Вообще не проверишь подлинность записок, но мне материал понравился.

В России насчитывается около 1800 памятников Ленину и до двадцати тысяч бюстов. Более пяти тысяч улиц носят имя революционера №1. Во многих городах скульптуры Владимира Ильича возвышаются на центральных площадях. Хотя, если бы мы знали о великом вожде всю правду, эти памятники давно оказались бы на свалке.
Анатолий Латышев — известный историк-лениновед. На протяжении всей жизни занимается биографией Ильича. Ему удалось раздобыть документы из секретного фонда Ленина и закрытых архивов КГБ.
— Анатолий Григорьевич, как вам удалось проникнуть в секретные фонды?
— Это случилось после августовских событий 1991 года. Мне выдали спецпропуск для ознакомления с секретными документами о Ленине. Власти думали найти причину переворота в прошлом. Я с утра до вечера сидел в архивах, и у меня волосы вставали дыбом. Ведь я всегда верил в Ленина, но после первых же тридцати прочитанных документов был просто потрясен.
— Чем именно?
— Ленин из Швейцарии в 1905 году призывал молодежь в Петербурге обливать кислотой полицейских в толпе, лить с верхних этажей кипяток на солдат, использовать гвозди, чтобы увечить лошадей, забрасывать улицы “ручными бомбами”. В качестве главы советского правительства Ленин рассылал по стране свои наказы. В Нижний Новгород пришла бумага следующего содержания: “Навести массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т.п. Ни минуты промедления”. А как вам ленинский наказ в Саратов: “Расстрелять заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты”?
— Говорят, Владимир Ильич вообще недолюбливал русский народ?
— Русофобия Ленина сегодня мало изучена. Все это идет из детства. У него в роду не было ни капли русской крови. Мать его была немкой с примесью шведской и еврейской крови [Еврейские корни Ленина подтверждены документально]. Отец — наполовину калмык, наполовину чуваш. Ленин воспитывался в духе немецкой аккуратности и дисциплины. Мать постоянно твердила ему “русская обломовщина, учись у немцев”, “русский дурак”, “русские идиоты”. Кстати, в своих посланиях Ленин говорил о русском народе только в уничижительной форме. Однажды полномочному советскому представителю в Швейцарии вождь приказал: “Русским дуракам раздайте работу: посылать сюда вырезки, а не случайные номера (как делали эти идиоты до сих пор)”.
— Существуют письма, в которых Ленин писал об истреблении русского народа?
— Среди тех страшных ленинских документов как раз особо жесткие приказы были по уничтожению соотечественников. Например, “сжечь Баку полностью”, брать в тылу заложников, ставить их впереди наступавших частей красноармейцев, стрелять им в спины, посылать красных головорезов в районы, где действовали “зеленые”, “вешать под видом “зеленых” (“мы потом на них и свалим”) чиновников, богачей, попов, кулаков, помещиков. Выплачивать убийцам по 100 тысяч рублей...”. Кстати, деньги за “тайно повешенного” (первые “ленинские премии”) оказывались единственными премиальными в стране. А на Кавказ Ленин периодически отправлял телеграммы следующего содержания: “Перережем всех”. Помните, как Троцкий и Свердлов уничтожали российское казачество? Ленин тогда оставался в стороне. Сейчас найдена официальная телеграмма вождя к Фрунзе по поводу “поголовного истребления казаков”. А это знаменитое письмо Дзержинского вождю от 19 декабря 1919 г. о содержащихся в плену около миллиона казаков? Ленин тогда наложил на него резолюцию: “Расстрелять всех до одного”.
— Ленин мог так запросто отдавать приказы о расстреле людей?
— Вот какие записки Ленина мне удалось раздобыть: “Я предлагаю назначить следствие и расстрелять виновных в ротозействе”; “Раковский требует подлодку. Надо дать двоих, назначив ответственное лицо, моряка, возложив на него и сказав: расстреляем, если не доставишь скоро”;
“Мельничанскому дайте (за моей подписью) телеграмму, что позором было колебаться и не расстреливать за неявку”. А вот одно из писем Ленина к Сталину: “Пригрозите расстрелом тому неряхе, который, заведуя связью, не умеет дать Вам хорошего усилителя и добиться полной исправности телефонной связи со мной”. Ленин настаивал на расстрелах за “нерадивость” и “нерасторопность”. Например, 11 августа 1918 года Ленин направил большевикам в Пензу указание: “повесить (непременно повесить), чтобы народ видел”, не менее 100 зажиточных крестьян. Для исполнения казни подобрать “людей потверже”. В конце 1917 года, когда Ленин возглавил правительство, он предложил расстреливать каждого десятого тунеядца. И это в период массовой безработицы.
— К православию у него тоже было негативное отношение?
— Вождь ненавидел и громил только Русскую православную церковь. Так, в день Николая Чудотворца, когда нельзя было работать, Ленин издал приказ от 25 декабря 1919 года: “Мириться с “Николой” глупо, надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за “Николы” (т.е. пропустивших субботник при погрузке дров в вагоны в день Николая Чудотворца 19 декабря)”. В то же время Ленин очень лояльно относился к католичеству, буддизму, иудаизму, мусульманству и даже к сектантам. В начале 1918 года он намеревался запретить православие, заменив его католичеством.
— Как он боролся с православием?
— Например, в письме Ленина Молотову для членов Политбюро от 19 марта 1922 года Владимир Ильич настаивал на необходимости использовать массовый голод в стране, чтобы обобрать православные храмы, расстреляв при этом как можно больше “реакционных священнослужителей”. Мало кто знает о ленинском документе от 1 мая 1919 г. №13666/2, адресованном Дзержинскому. Вот его содержание: “...необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады”.
— Анатолий Григорьевич, подтверждается, что у Ленина наблюдались психические отклонения?
— Его поведение было более чем странным. Например, Ленин часто впадал в депрессию, которая могла длиться неделями. Он мог месяц ничего не делать, а потом им овладевала бурная деятельность. Об этом периоде Крупская писала: “Володя впадал в раж...” А еще он был абсолютно лишен чувства юмора.
— Слог Ленина был достаточно грубым?
— Бердяев назвал его гением бранной речи. Вот несколько строк из письма Ленина Сталину и Каменеву от 4 февраля 1922 года: “Всегда успеем взять говно в эксперты”. Нельзя “подтягивать шваль и сволочь, не желающих представлять отчеты...”. “Приучите этих говнюков серьезно отвечать...”. На полях статей Розы Люксембург вождь делал пометки “идиотка”, “дура”.
— Говорят, Сталин устраивал грандиозные пьянки в Кремле еще при жизни Ленина?
 — И неоднократно. В связи с чем Ленин часто вызывал и отчитывал его. Но чаще всего Ильич ругал Орджоникидзе. Он писал ему записки: “С кем сегодня пили и гуляли? Откуда у вас бабы? Ваше поведение мне не нравится. Тем более на вас все время жалуется Троцкий”. Орджоникидзе был еще тот гулена! Сталин более равнодушно относился к женщинам. Ленин отчитывал Иосифа Виссарионовича за то, что он много пьет, на что Сталин отвечал: “Я же грузин и без вина не могу”. (Многочисленные другие свидетельства, например, Молотова или маршала Голованова, говорят о том, что Сталин пил весьма умеренно. По крайней мере, никто никогда не видел Сталина мертвецки пьяным и неадекватным, как например, горького пьянчужку Ельцина - прим. Сосипатра Изрыгайлова)
— Кстати, Ильич любил банкеты?
— В художественных фильмах часто показывают, как вождь пьет морковный чай без сахара с кусочком черного хлеба. Но недавно обнаружены документы, свидетельствующие об обильных и роскошных пиршествах вождя, о том, какое огромное количество черной и красной икры, деликатесной рыбы и прочих разносолов регулярно поставлялось кремлевской номенклатуре все годы правления Ленина. В поселке Зубалово по распоряжению Ильича строили шикарные персональные дачи в условиях жесточайшего голода в стране!
— Сам Ленин любил выпить?
— До революции Ильич пил много. В годы эмиграции без пива за стол не садился. С 1921 года — бросил из-за болезни. С тех пор к спиртному не прикасался.
— Правда, что Владимир Ильич любил животных?
— Вряд ли. Крупская в своих записках писала:
“...раздавался надрывный вой собаки. Это Володя, возвращаясь домой, всегда дразнил соседского пса...”
— Как вы думаете, Ленин любил Крупскую?
— Ленин не любил Крупскую, он ее ценил как незаменимого соратника. Когда Владимир Ильич заболел, он запретил пускать Надежду Константиновну к себе. Та каталась по полу и истерично рыдала. Эти факты были описаны в воспоминаниях сестер Ленина. Многие лениноведы утверждают, что Крупская до Ленина была девственницей. Это неправда. До замужества с Владимиром Ильичом она уже состояла в браке.
— Сегодня, наверное, не осталось ничего неизвестного о Ленине?
— Еще много нерассекреченного, так как российские архивисты до сих пор скрывают некоторые данные. Так, в 2000 году вышел сборник “В.И.Ленин. Неизвестные документы”. В некоторых этих документах производились купюры. До выхода этого сборника наши архивы продавали за рубеж фальсифицированные документы. Один американский советолог рассказывал, что, купив у руководства российских архивов ленинские работы для своей книги, он затем уплатил издателям штраф в четыре тысячи долларов, потому что российские архивисты изъяли из ленинских документов некоторые строчки.

Троцкий - один из главных палачей русского народа, уничтоженных по приказу Сталина

 

Читать дальше

Письмо товарищу Сталину

 

Мы поселились в твоём социализме.

 

Мы поделили страну созданную тобой.

 

Мы заработали миллионы на заводах, построенных твоими рабами и твоими учёными. Мы обанкротили возведённые тобой предприятия, и увели полученные деньги за кордон, где построили себе дворцы. Тысячи настоящих дворцов. У тебя никогда не было такой дачи, оспяной урод.

 

Мы продали заложенные тобой ледоходы и атомоходы, и купили себе яхты. Это, кстати, вовсе не метафора, это факт нашей биографии.

 

Поэтому твоё имя зудит и чешется у нас внутри, нам хочется, чтоб тебя никогда не было.

 

Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решён. Ты положил в семь слоёв русских людей, чтоб спасти жизнь нашему семени.

 

Когда мы говорим о себе, что мы тоже воевали, мы отдаём себе отчёт, что воевали мы только в России, с Россией, на хребте русских людей. Во Франции, в Польше, в Венгрии, в Чехословакии, в Румынии, и далее везде у нас воевать не получилось так хорошо, нас там собирали и жгли. Получилось только в России, где мы обрели спасение под твоим гадким крылом.

 

Мы не желаем быть благодарными тебе за свою жизнь и жизнь своего рода, усатая сука.

 

Но втайне мы знаем: если б не было тебя – не было бы нас.

 

Это обычный закон человеческого бытия: никто не желает быть кому-то долго благодарным. Это утомляет! Любого человека раздражает и мучит, если он кому-то обязан. Мы хотим быть всем обязанными только себе – своим талантам, своему мужеству, своему интеллекту, своей силе.

 

Тем более мы не любим тех, кому должны большую сумму денег, которую не в состоянии вернуть. Или не хотим вернуть.

 

Поэтому мы желаем обставить дело так, что мы как бы и не брали у тебя взаймы, а заработали сами, или нам кто-то принёс в подарок сто кг крупных купюр, или они валялись никому не нужные – да! прекрасно! валялись никому не нужными! и мы их просто подобрали - так что, отстань, отстань, не стой перед глазами, сгинь, гадина.

 

Чтоб избавиться от тебя, мы придумываем всё новые и новые истории в жанре альтернативной истории, в жанре мухлежа и шулерства, в жанре тупого вранья, в жанре восхитительной и подлой демагогии.

 

Мы говорим – и тут редкий случай, когда мы говорим почти правду – что ты не жалел и периодически истреблял русский народ. Мы традиционно увеличиваем количество жертв в десятки и даже сотни раз, но это детали. Главное, мы умалчиваем о том, что самим нам нисколько не дорог ни этот народ, ни его интеллигенция. В сегодняшнем семимильном, непрестанном исчезновении населения страны и народной аристократии, мы неустанно и самозабвенно виним – какой очаровательный парадокс! – тебя! Это ведь не мы убили русскую деревню, русскую науку и низвели русскую интеллигенцию на уровень босяков и бастардов – это, не смейся, всё ты. Ты! Умерший 60 лет назад! А мы вообще ни при чём. Когда мы сюда пришли – всё уже сломалось и сгибло. Свои миллиарды мы заработали сами, своим трудом, на пустом месте! Клянёмся нашей мамой.

 

В крайнем случае, в отмирании русского этноса мы видим объективный процесс. Это ведь при тебе людей убивали, а при нас они умирают сами. Ты даже не успевал их так много убивать, как быстро они умирают сегодня по собственной воле. Объективность, не так ли?

 

Ещё мы уверенно говорим, что Победа состоялась вопреки тебе.

 

Правда, немного странно, но с тех пор в России почему-то ничего не получается вопреки. Например, она никак не становится разумной и сильной державой ни вопреки, ни даже благодаря нам и нашей созидательной деятельности. Опять парадокс, чёрт возьми.

 

Мы говорим, что ты сам хотел развязать войну, хотя так и не нашли ни одного документа, доказывающего это.

 

Мы говорим, что ты убил всех красных офицеров, и порой даже возводим убиенных тобой военспецов на пьедестал, а тех, кого ты не убил, мы ненавидим и затаптываем. Ты убил Тухачевского и Блюхера, но оставил Ворошилова и Будённого. Поэтому последние два – бездари и ублюдки. Если б случилось наоборот, и в живых оставили Тухачевского и Блюхера, то бездарями и ублюдками оказались бы они.

 

Как бы то ни было, мы твёрдо знаем, что ты обезглавил армию и науку. То, что при тебе мы вопреки тебе имели армию и науку, а при нас не разглядеть ни того, ни другого, не отменяет нашей уверенности.

 

Мы говорим, что накануне ужасной войны ты не захотел договориться с «западными демократиями», при том, что одни «западные демократии», как мы втайне знаем, сами прекрасно договаривались с Гитлером, а другие западные, а также отдельные восточные демократии исповедовали фашизм, и строили фашистские государства. Мало того, одновременно финансовые круги неземным светом осиянных Соединённых Штатов Америки вкладывали в Гитлера и его поганое будущее огромные средства.

 

Мы простили всё и всем, мы не простили только тебя.

 

Тебя ненавидели и «западные демократии», и «западные автократии», и эти самые финансовые круги, и ненавидят до сих пор, потому что помнят с кем имели когда-то дело.

 

Они имели дело с чем-то по всем показателям противоположным нам. Ты – иная точка отсчёта. Ты другой полюс. Ты носитель программы, которую никогда не вместит наше местечковое сознание.

 

Ты стоял во главе страны, победившей в самой страшной войне за всю историю человечества.

 

Ненависть к тебе соразмерна только твоим делам.

 

Ненавидят тех, кто делает. К тем, кто ничего не делает, нет никаких претензий. Что делали главы Франции, или Норвегии, или, скажем, Польши, когда началась та война, напомнить?

 

Они не отдавали приказ «Ни шагу назад!». Они не вводили заград-отряды, чтобы «спасти свою власть» (именно так мы, альтруисты и бессеребренники, любим говорить о тебе). Они не бросали полки и дивизии под пули и снаряды, ни заливали кровью поля во имя малой высотки. Они не заставляли работать подростков на военных заводах, они не вводили зверские санкции за опоздание на работу. Нет! Миллионы их граждан всего лишь, спокойно и ответственно, трудились на гитлеровскую Германию. Какие к ним могут быть претензии? Претензии всего мира обращены к тебе.

 

При тебе были заложены основы покорения космоса – если б ты прожил чуть дольше, космический полёт случился бы при тебе – и это было бы совсем невыносимо. Представляешь? – царь, усатый цезарь, перекроивший весь мир и выпустивший человека, как птенца, за пределы планеты – из своей вечно дымящей трубки!

 

О, если б ты прожил ещё полвека – никто б не разменял великую космическую одиссею на ай-поды и компьютерные игры.

 

Да, к тому же, при тебе создали атомную бомбу – что спасло мир от ядерной войны, а русские города от американских ядерных ударов, когда вместо Питера была бы тёплая и фосфорицирующая Хиросима, а вместо Киева – облачное и мирное Нагасаки. И это было бы торжеством демократии, столь дорогой нам.

 

Ты сделал Россию тем, чем она не была никогда – самой сильной страной на земном шаре. Ни одна империя за всю историю человечества никогда не была сильна так, как Россия при тебе.

 

Кому всё это может понравиться?

 

Мы очень стараемся и никак не сумеем растратить и пустить по ветру твое наследство, твоё имя, заменить светлую память о твоих великих свершениях - чёрной памятью о твоих, да, реальных, и, да, чудовищных преступлениях.

 

Мы всем обязаны тебе. Будь ты проклят.

 

Российская либеральная общественность.

Записал Захар Прилепин  

 

 

Оригинальный фильм историка и писателя Юрия Мухина в защиту Сталина с неожиданным выводом. 

В середине фильма я недоумевал: зачем в фильме о нашем вожде тратить столько времени на биографию Черчилля? Однако, набравшись терпения, я понял все в конце ленты. 

Посмотрите и Вы. Хотя бы для того, чтобы понять: Вы на стороне быдла или честных людей?

Александр Разуваев, директор Аналитического департамента компании «Альпари»

Близится очередная годовщина трагического расстрела русской царской семьи. Как известно, Николай Романов, Александра Фёдоровна, их дети, доктор Боткин и три человека прислуги были убиты с применением холодного и огнестрельного оружия в особняке Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. В годовщину расстрела многими искренними белыми патриотами России, а также либералами будет сказано много лестных слов в отношении последнего российского монарха. Поэтому данная статья выйдет чуть раньше. Не дело в день смерти публиковать критику в отношении покойника. Как известно, либо хорошо, либо ничего.

Тема эта почти столетней давности, и с точки зрения здравого смысла должна теперь волновать только профессиональных историков. События столетней давности – это прошлогодний снег. Наверное, если бы на троне родился Сталин, не было бы ни революции, ни гражданской войны, ни искусственного и позорного поражения России в Первой мировой войне. Париж спасли, а вот Питер не сумели. Да и сбылась бы мечта Столыпина: Россия стала бы наиболее крупной и успешной экономикой мира, а этнических русских сейчас бы было миллионов пятьсот. Однако история повернулась так, как она повернулась. Пришедшие после отречения последнего императора либералы полностью развалили российскую государственность. В итоге власть валялась на улице, а большевики потом просто подобрали ее и залили Россию кровью гражданской войны и лагерей.

Современная проблема в другом: в том пиаре личности последнего российского императора, который активно навязывается нам с конца 80-х годов прошлого столетия. Конечно, Россия сто лет назад очень быстро развивалась, и на тот момент была, наверное, самой красивой и роскошной Империей в мире, а расстрел царской семьи, несомненно, одно из самых страшных преступлений большевизма. Однако навязываемый сегодня пиар последнего императора очень и очень вреден. Нельзя, чтобы одним из объектов почитания великой нации был полный лузер.

Можно расставлять какие угодно акценты к известным историческим событиям, но последний российский император продул Империю, предав внешним и внутренним врагам своих поданных, которые по праву рождения вручили ему свои судьбы. Он даже не смог защитить свою собственную семью, а это обязанность любого нормального мужчины.

Его смерть не только трагический, но и справедливый финал. Сталин очень неоднозначная личность, однако он точно не был лузером, победив в самой страшной войне, создав сильную промышленность, военно-промышленный комплекс и ликвидировав всех своих политических противников. Я не отношусь к его поклонникам, но понимаю и уважаю их логику. Либералы до сих пор не могут смириться с тем, что у нас реальных сталинистов по-прежнему треть страны. На самом деле, со времен перестройки нам постоянно навязывают интеллигентские разговоры о том, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. О том, что у России нет врагов, что мир изменился и теперь все стали белыми и пушистыми. Еще нам постоянно говорят, что мы, русские, должны почему-то каяться за свою историю, которая у нас состоит из череды захватнических войн, репрессий и прочих преступлений против других народов. Царь-лузер, выбравший путь мученика, очень хорошо вписывается в данную концепцию национального суицида.

Как известно, в результате данного подхода в 90-е многие активы в России захватили необремененные интеллигентностью этнические преступные группировки или обычные отморозки, а сама Россия чуть не исчезла с карты мира. Был и радикальный ответ на данную точку зрения. Герои балабановских «Брата» и «Войны», а также известной каждому россиянину «Бригады» стали кумирами для многих из моего поколения. Ведь хорошо известно, что деньги и территория плохо делятся. Всегда и везде прав тот, кто сильней. А историю пишет победитель, называя своих оппонентов тоталитаристами, фашистами и прочими плохими парнями.

После распада СССР мир объявил плохими парнями русских и сербов. С сербами разобрались быстро: они были слабы и малочисленны. А нам, вероятно, лишь еще предстоит дать свой окончательный ответ. Только для этого нужны другие герои, не такие, как последний царь. У нас в истории их было немало: от Александра Невского до Колчака, Жукова и Шаманова. Все они были очень разными людьми, но все они не боялись принимать решения в сложных ситуациях и отвечать за них. Как говорили когда-то в Золотой Орде: «Делаешь – не бойся, боишься – не делай, а сделал – не сожалей».

Специально для газеты ВЗГЛЯД

 На сайте КМ размещена статья Максима Хрусталева  55 лет назад Н.С. Хрущев «разоблачил» И.В. Сталина, содержащая больше негатива, чем позитива о вожде народов. В комментариях после статьи, однако, большинство читателей приняло сторону Сталина в его заочном противостоянии с Хрущевым. Размещаю наиболее интересные высказывания. Сосипатр

26.02.2011 08:32    азъ

26.02.2011 03:46   Рожденный при И.В.

25.02.2011 19:07      Семён Семёнович

Либерально-историческая лапша и новая «смута»

Исхожу из того, что Украина сегодня находится в историческом тупике, потому что цели, заданные отцами-основателями ещё в Х веке, погребены под толстым слоем либеральной риторики о «русификации», «общечеловеческих ценностях», «западной демократии», «цивилизованном мире» и так далее.

Если не отбросить все эти заведомо ложные представления, которые во многом были созданы европейцами для внутреннего разложения конкурентов на Востоке, то не получится вырваться из навязанной нашими оппонентами по мировой конкуренции картины мира. Если этого не сделать — то дальше этот текст читать в принципе не имеет смысла.

Итак, мировая конкуренция между империями никогда не заканчивалась — менялись только формы. Просто в XII веке нас пытались проутюжить с помощью крестовых походов, в XVII веке вся Европа потирала руки в предвкушении прибылей, которые сулил им проект «Лжедмитрий». В XIX веке тогдашний «Европейский союз», объединённый волей Бонапарта, пытался карательным блицкригом втетьмяшить нам свои ценности и заодно ужать конкурирующую империю до статуса второстепенной державки. В 1941 году молодые голландцы, бельгийцы и французы записывались в легионы Ваффен-СС — уже гитлеровского «Евросоюза», — потому что каждому гражданину «новой Европы» было отмерено несколько гектаров жизненного пространства на Востоке.

Аналогично в середине 90-х западноевропейские и североамериканские бизнесмены ринулись осваивать новый восточноевропейский рынок — теми же методами, с которыми они осваивали африканский и азиатские рынки. А многочисленные «Свидетели Иеговы» и другие протестантские пасторы начали борьбу за умы растерянных и униженных граждан Восточной Европы.

Всё это происходит потому, что меняется лишь форма исторической конкуренции, но никак не содержание.

То, что происходит сегодня на территории от Ужгорода до Сахалина, исторически правильно было бы называть «новой смутой», потому что иначе процессы экономического, культурного, социального и геополитического самоуничтожения объяснить не получится. Мы оказались в ситуации феодальной раздробленности, когда, несмотря на единство народа, элиты в обмен на личные преференции играют на стороне исторических оппонентов. Опять-таки ничего нового в этом нет: по такому же сценарию Шуйские участвовали в проекте «Лжедмитрий», а Иван Мазепа отказался от империи в пользу местечкового княжения. Так сделал и Борис Ельцин, когда поставил личное противостояние с Горбачёвым выше территориальной целостности, гражданского мира и конкурентоспособности в мире, а Леонид Кравчук вовремя подсуетился с «самостийностью».


Родовая травма «западничества»

Национальная идея современных Украины и России сводится к тотальному комплексу неполноценности. Мы решили, что не в состоянии самостоятельно управлять, размножаться, производить, учить детей, изобретать — поэтому обязаны импортировать инженерные, социальные, образовательные, культурные образцы извне. Мы превратились в рынок сбыта устаревших и ненужных товаров, продаём прибыльные меткомбинаты, облэнерго и сельскохозяйственные земли иностранцам, экспериментируем с сомнительными вакцинами на собственных детях и тому подобное.

Комплекс неполноценности — наше историческое проклятие. Элиты, а вслед за ними и население, пребывают в постоянном желании быть частью «запада» — в погоне за «уровнем жизни», «демократическими свободами», «просвещёнными монархами». Именно из-за комплекса неполноценности бредил о своём «Вашингтоне» Тарас Шевченко (кстати, выкупленный из крепостного права царской семьей), а петербургская интеллигенция в 1905 году слала поздравительные телеграммы японскому императору.

Комплекс неполноценности есть следствие того, что наши элиты забыли, продуктом какой исторической общности они являются. Украина, как и Россия, как и Белоруссия, как и Казахстан, является историческим наследником восточноевропейской империи, которая в разные времена называлась по-разному — Византией, Киевской Русью, Российской империей, Советским Союзом. И вне зависимости от названия перед нами всегда стояла главная историческая цель — быть одним из центров мира. Всё остальное, включая размер пенсий и коммунальных платежей, БАМ и ДнепроГЭС, — есть следствие, а не причина имперского статуса. Независимостью обладают только империи, потому что суверенитет зависит от воли, власти и целей, а не от строки в конституции.

В основе каждой империи лежит идентификация, заложенная в момент раскола единой христианской церкви. Все мы, граждане Восточной Европы, вне зависимости от конфессиональной принадлежности так или иначе являемся наследниками православной традиции, утверждающей что «Богу — Богово, а кесарю — кесарево». А наши западноевропейские конкуренты — раскольники, посчитавшие, что есть «наместник Бога на земле». Всё остальное — лишь следствие наших базовых, мировоззренческих различий. Собственно, поэтому их вера носит потребительский характер, где прощение грехов можно купить, а наш коммунизм нёс в себе черты ортодоксального мессианства.

Только такой взгляд на историю позволит понять, почему каждый раз, когда к власти приходили элиты, одержимые комплексом неполноценности и пытающиеся присоединить территории Восточной Европы к «цивилизованному» миру, всё оборачивалось историческим крахом. Самый близкий исторический пример — Югославия. Нельзя совместить несовместимое, потому что, выражаясь словами имперского идеолога наших западноевропейских оппонентов Редьярда Киплинга, «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись».


Историческое проклятие Даниила Галицкого

Сложно сказать, когда именно была положена традиция исторического раскола нашей империи. Похоже, что первая историческая ошибка была совершена русским князем Даниилом Галицким в 1254 году, когда он ради сохранения личной власти принял корону от Папы Римского, тем самым отвергнув саму идею Восточноевропейского преемничества.

Второй роковой исторической ошибкой была Брестская уния 1596 года, когда в результате сговора элит православная церковь была реформирована в униатскую, прямо подчинённую Риму. В результате на месте исторической Червонной (Красной) Руси возникло пространство, которое насиловалось на протяжении пяти столетий — сначала Польшей, затем Австрией, потом снова Польшей.

При этом надо понимать, что те, кто говорит об отделении Галиции от Украины, равно как и те, кто говорит о том, что Галиция является «локомотивом», который приведёт Украину в Европу, на самом деле не понимают исторического вызова и лишь вредят делу будущей Восточноевропейской империи. Изнасилованное пространство Червонной Руси — это общая беда и боль, потому что никто на территории нашей империи не подвергался таким унижениям и репрессиями, как это пришлось испытать галичанам, буковинцам, закарпатцам и волынянам. Ни в центральной Украине, ни в российском Нечерноземье не было концлагерей, как это было в австрийских Терезине и Талергофе, когда галицких и буковинских москвофилов истребляли с присущей германцам методичностью. На территории «большой» Украины в 30-е годы ХХ века не проводилась «пацификация», в результате которой галичан снова вернули в состояние бесправных крепостных и людей второго сорта.

К моменту торжества исторической справедливости и воссоединения разделённого народа в 1939 году, Червонная Русь пришла до такой степени обескровленной, что у неё не оказалось лидеров, способных мыслить исторически. Партизанское движение ОУН-УПА было не более чем следствием уничтожения имперски мыслящих элит Червонной Руси в процессе колонизации. Потому что, с имперской точки зрения, и Бандера, и Шухевич — никакие не враги, а всего лишь случайные люди, не сумевшие определить себя в истории, за что, кстати, и рассчитались сполна. А рядовые бандеровцы, партизанившие в лесах, потому что у них забрали корову или насильно забрили в Красную Армию, — несчастные жертвы истории, не разглядевшие за личной обидой исторической сущности, которая заключалась в том, что империи в ипостаси СССР удалось сделать то, чего не удавалось на протяжении многих столетий — вернуть Червонную Русь.

Надо понимать, что уйдёт ещё не одно поколение, пока «изнасилованная» территория Красной Руси вернётся в нормальное состояние имперского региона, потому что унижение, которые пережили галичане, буковинцы и закарпатцы на протяжении пяти столетий, смогут понять разве что индусы, пережившие британскую колонизацию. Более важным в истории с Червонной Русью и Галицией является пример того, как сиюминутные амбиции элиты по сохранению власти могут обернуться трагедией для народа на протяжении многих столетий.

Впрочем, элиты являются плоть от плоти народа, и списывать всё на них было бы значительным самообманом. Мы все в значительной мере несём ответственность за все наши исторические поражения — начиная от Брестской унии и заканчивая расформированием Варшавского договора. И если каждый гражданин от Ужгорода до Сахалина будет нести историческую ответственность не только за свои поступки, но и за поступки элиты, то у нас есть шанс.

Семён Уралов, Одесский сайт новостей "Ревизор"