Анатолий Вассерман принял участие в онлайн-конференции на АиФ.ru и поделился своим взглядом на происходящие на Украине события.

Обстановка на Украине накаляется. Решение Кабинета министров приостановить подготовку соглашения об ассоциации с ЕС вылилось в массовые акции протеста и попытки свергнуть имеющуюся власть. О возможном финале этих событий и судьбе страны АиФ.ru рассказал политический консультант Анатолий Вассерман.

«Евроинтеграсты»

Андрей Сидорчик: Анатолий Александрович, насколько нынешнее развитие событий, то есть отказ от соглашения с ЕС и последующий «Евромайдан», было неожиданным, или всё-таки этот сценарий просчитывался?

Анатолий Вассерман: То, что Украина в последний момент откажется подписывать соглашение об ассоциации с Европейским союзом, насколько я могу судить, было неожиданным для всех, кроме разве что В. В. Путина, который, как известно, за пару недель до этого имел с В. Ф. Януковичем секретную встречу. А вот то, что на любой шаг вправо, шаг влево оппозиция отреагирует, как конвой, – это как раз вполне предсказуемо, поскольку нынешняя украинская оппозиция наполовину состоит из людей, которые уже побывали во власти и вылетели оттуда ввиду полной профессиональной непригодности. Поэтому единственное, на что эти оппозиционеры могут рассчитывать, – сбыть с рук ответственность за Украину, положить её под Европейский союз и дальше ничего не делать, а только получать свой маленький процент с продажи Родины.

– Насколько выступления на Майдане, в которых участвуют тысячи человек, отражают реальную волю украинского народа?

– Волю украинского народа в полной мере могут отразить только мероприятия, охватывающие всех граждан, – выборы или референдумы. Выборы на Украине раз за разом дают суммарное большинство тем партиям, которые хотя бы в ходе предвыборных кампаний декларируют желание сближать Украину с Россией. Что касается референдума, то различные политические силы на Украине, включая Коммунистическую партию, уже несколько раз собирали достаточное число подписей, чтобы провести референдум по вопросу, с кем объединяться – с Таможенным союзом или с Европейским. Раз за разом этот референдум не дают провести. В последний раз около месяца назад один из районных судов Украины под совершенно анекдотическим предлогом запретил очередной сбор подписей. Если бы была хоть малейшая надежда на то, что референдум даст результат, приемлемый для «евроинтеграстов», или если хотя бы удастся подтасовать результаты референдума так, чтобы они получились в пользу «евроинтеграстов», то его бы уже давным-давно провели. Если его блокируют, значит, против Европейского союза и за Таможенный выступает такое явное большинство граждан Украины, какое не удастся замаскировать никакими играми с бюллетенями.

«Хороших людей намного больше, но плохие — лучше организованы»

– Если политические силы, поддерживающие ориентацию на Россию, собирают большинство на выборах, то почему на площадях не только Киева, но и других городов мы не видим этих людей?

– Л. Н. Толстой в «Войне и мире» сказал: «Хороших людей намного больше, но плохие лучше организованы». С тех пор ничего не изменилось. К сожалению, пророссийские политические силы на Украине организованы очень плохо.

Если Украина начнёт экономическое сближение с остальной Россией, за этим немедленно последует сближение политическое. И очень скоро это будет единое государство, в котором украинские царьки окажутся в лучшем случае на положении аппарата управления федерального округа, а то и просто областных управленцев. Естественно, им хочется большего масштаба. Чтобы ходить в чужих аэропортах по красной ковровой дорожке, они готовы красить эту дорожку кровью своих сограждан.

– Можно ли сказать, что Янукович сейчас владеет ситуацией в полной мере, или обстановка выходит из-под контроля и возможна смена власти?

– Я полагаю, что обстановка может выйти из-под контроля по очень простой причине – уже и президент, и премьер осудили применение силы и заявили, что не будут её применять к мирным демонстрантам. Учитывая, что «мирными демонстрантами» называют, в частности, людей, которые более часа пытались прорваться к администрации президента и всё это время забрасывали бойцов срочной службы внутренних войск камнями и бутылками с зажигательной смесью, били этих восемнадцатилетних призывников арматурными прутками и цепями, пытались даже бульдозером на них наехать, фактически такое заявление означает, что власть готова сложить с себя полномочия в любой момент. Правда, насколько я могу судить, пока всё-таки ни внутренние войска, ни милиция не расступаются перед очередными толпами демонстрантов, так что, надо думать, это заявление сделано не для внутреннего потребления, а для того, чтобы успокоить вашингтонский обком. Но если кто-то всерьёз примется исполнять это распоряжение, то власть действительно может обвалиться.

– Для Украины действительно важен договор об ассоциации с ЕС или это лишь повод для захвата власти?

– Для оппозиции соглашение об ассоциации действительно важно именно потому, что это соглашение буквально за считанные годы, а то и месяцы обрушивает всё производство на Украине и таким образом уменьшает объём ответственности оппозиции, точнее, любой власти, а оппозиция надеется на этом стать властью. Это соглашение выталкивает за пределы Украины большую часть трудоспособного населения и, соответственно, опять же сокращает объём ответственности власти не только за жизнеобеспечение населения, но и в выборах эти гастарбайтеры будут участвовать намного реже, а значит, меньше народа надо будет перед выборами окучивать. Для оппозиции это соглашение выгодно тем, что резко уменьшает зону её ответственности и позволяет ей сидеть сложа руки.

«Польских сантехников» к украинским

– А для чего Европейскому союзу нужна Украина?

– Украина нужна, в основном, так называемой новой Европе, то есть бывшим социалистическим странам, вошедшим в Евросоюз после распада социалистического лагеря. Дело в том, что эти страны при вхождении в ЕС пожертвовали большей частью своих производств. Значительная часть трудоспособного населения этих стран сейчас занимается всякой «чёрной» работой в старой Европе. В Латвии пришлось недавно ввести в статистику специальную графу «Граждане Латвии, пребывающие за рубежом более года», чтобы хоть таким способом сделать вид, что население страны в целом не уменьшилось. Именно этим странам нужно чем-то и кем-то заместить выбывшее у них производство и уехавшие на Запад свои рабочие руки. Если сейчас в старой Европе появился мем «польский сантехник», то поляки надеются, что у них появятся украинские сантехники, заменяющие уехавших на Запад польских. Вот им в первую очередь и нужна Украина. Нужна для того, чтобы быть по отношению к ним в таком же подчинённом положении, в каком они сами пребывают по отношению к Германии, Франции, Италии.

– Как вы думаете, события на Украине приведут к её развалу или нет?

– 5/6 граждан Украины по родному языку – русские, и даже если какая-то их часть сейчас под воздействием массированной пропаганды всерьёз говорит о каких-то исторических украинских корнях, то эту пропаганду несложно и развеять. Явное неравенство сил приведёт к тому, что в отсутствие какого бы то ни было внешнего вмешательства галичане, попытавшись пойти на силовой вариант, проиграют очень быстро и убедительно. Другое дело, что исключить внешнее вмешательство, к сожалению, нельзя. В этом случае война будет проходить очень тяжело и болезненно, может быть, даже по сценарию вроде вьетнамского или иракского. Но в любом случае закончится она изгнанием захватчиков и истреблением их пособников, как закончилась во Вьетнаме и заканчивается сейчас в Ираке.

– Какое всё-таки ближайшее будущее ждёт Украину?

– Украину в ближайшем будущем ждут ещё несколько основательных мордобоев на Майдане. А в отдалённой перспективе, я совершенно уверен, что Украину ждёт освобождение от Галичины и воссоединение с остальной Россией.

http://www.aif.ru/euromaidan/prediction/1038863 

24 июня 2013 Анатолий Вассерман, сайт "Однако"
 

...Попытавшись однажды прочесть «Загадки истории» Эдварда Станиславовича Радзинского, я довольно быстро убедился, что загадка в книге всего одна: как может человек, получивший образование ещё в глубоко советское время (он родился в Москве 1936.09.23), до такой степени не знать истории? Конечно, Радзинский — далеко не единственный автор книг об истории, не имеющих к самой истории ни малейшего отношения. И даже далеко не единственный из тех, кто в отличие от откровенных беллетристов вроде Александра Тома-Александровича Дюма, честно признавшегося: «История — гвоздь, куда я вешаю свои романы» — пытается выдать свои фантазии за действительность. Его я упоминаю просто как самый известный и раскрученный в наши дни образец любимого многими принципа околоисторического рассуждения: «Если бы я располагал теми же возможностями, что и данный исторический деятель, я бы с удовольствием совершил такую-то гнусность — значит, данный исторический деятель совершил именно эту гнусность».

Ошибочно это рассуждение не только потому, что все люди разные, так что гнусность, измысленная писателем, совершенно не обязана доставлять удовольствие всем его персонажам. Куда важнее совершенно объективное обстоятельство: чем выше власть, тем меньше времени она оставляет для издевательств над подвластными, интриг, оргий и прочих гнусностей.

В старом анекдоте портной говорит: «Если бы я был царь, то жил бы ещё лучше царя, потому что ещё бы немного шил». Это рассуждение смешно потому, что глубоко ошибочно. Такой портной жил бы намного хуже царя, потому что тратил бы на шитьё время, необходимое для исполнения его основных служебных обязанностей. Соответственно он хуже исполнял бы эти обязанности. Поэтому хуже жила бы вся его страна, а значит, и он сам.

Более того, царями в современном обществе становятся далеко не сразу. Даже официальный наследник престола может быть отстранён от престолонаследия, если его поведение будет сочтено неприемлемым (так, Михаил Александрович Романов был одно время лишён права наследования брату Николаю не столько за неравный брак, сколько за откровенное шалопайство, и вновь обрёл это право, когда его поведение стало общеприемлемо). А уж ненаследные правители и подавно строят карьеру собственноручно — и этапы их продвижения поддаются историческому исследованию. Скажем, известнейшие из героев книг того же Радзинского — Наполеон Карлович Бонапарт и Иосиф Виссарионович Джугашвили — много лет шли к положению глав государств, преодолевали на этом пути не только сопротивление коллег, но и множество внешних препятствий самого разного рода.

Бонапарту понадобилось для начала — ещё в звании капитана артиллерии — предложить расстановку батарей, обеспечившую обстрел гавани Тулон, после чего английский флот ушёл оттуда и крепость, занятая роялистами, пала после первого же штурма. Затем он — уже в звании генерала, полученном как раз за тулонскую победу, убедительнейшую даже на фоне прочих чудес революции, — за считанные месяцы завоевал Северную Италию, располагая в несколько раз меньшими силами, чем его противники. А заодно подпитал Францию награбленным. Правда, его поход в Египет после нескольких эффектных побед потерпел неудачу просто вследствие ничтожности экспедиционного корпуса по сравнению со всем многообразием его противников. Но итальянских и египетских трофеев хватило ему для организации очередного государственного переворота. А потом была многолетняя полоса побед в борьбе со всей Европой — увы, до полного исчерпания боеспособных людских ресурсов Франции.

Достижения Джугашвили по дороге в кабинет генерального секретаря (само это название учреждено специально для него) Центрального Комитета Коммунистической партии также велики. Напомню хотя бы организацию обороны Царицына — крупнейшего узла перевалки зерна, выращиваемого на юге страны, для снабжения пролетарского центра. Иосиф Виссарионович употреблял способы, вызвавшие резкое недовольство народного комиссара по военным и морским делам, председателя Революционного военного совета Лейбы Давидовича Бронштейна. Несколько раз оба встречались в Москве под надзором председателя Совета народных комиссаров Владимира Ильича Ульянова, и тот неизменно поддерживал позицию Джугашвили. Царицын пал через год обороны — через несколько месяцев после отъезда Джугашвили в другие регионы, по другим делам. Причём белых оттуда выбили уже через полгода: профессиональные военные не смогли организовать оборону так же эффективно, как дилетант. Правда, за эти полгода белые натворили в городе столько, что в 1925-м его переименовали в Сталинград по просьбе местных жителей: они оценили, от чего были на год спасены благодаря Джугашвили.

Часто рассказывают: победы Джугашвили во внутрипартийной борьбе обеспечены тем, что в качестве руководителя партийного аппарата он продвигал своих людей на посты секретарей нижележащих уровней, а те взамен обеспечивали голосования за его позицию. Но много ли стоит уже оказанная услуга? Многие ли секретари будут выкручивать руки своим парторганизациям, чтобы те голосовали за то, во что сами не верят? Ведь самих секретарей избирают именно их организации — даже если рекомендацию даёт вышестоящий секретарь. Были другие причины для такого голосования. Прежде всего — очевиднейшая: Джугашвили — в отличие от большинства своих партнёров по политбюро — умел и любил работать, причём чаще всего работал успешно. Поэтому его поддерживали те, кто также умел и любил работать, и те, кто остро нуждался в результатах успешной работы. В результате, например, в 1927-м, когда в партии организовали открытую дискуссию по предложениям разных вождей, за позицию Бронштейна (и поддержавших его не менее заслуженных Овсея Гершона Ароновича Апфельбаума и Льва Борисовича Розенфельда) проголосовало менее двухсотой доли членов партии, ещё примерно столько же — за предложения других руководителей, а остальная партия поддержала Джугашвили с примкнувшим тогда к нему (и незадолго до того перешедшим с крайне левого фланга партии на крайне правый) Николаем Ивановичем Бухариным. Вряд ли такого результата можно было добиться одним подбором руководителей партийных организаций — тем более что немалая часть этих руководителей имела немалый опыт Гражданской войны и прочей собственной деятельности совместно с Бронштейном, Апфельбаумом и Розенфельдом.

Вообще мастер интриги чаще всего тратит на неё столько ума и времени, что того и другого на прочую деятельность просто не хватает. И те, от кого зависит его дальнейшее продвижение по карьерной лестнице, при всём желании не обнаруживают значимых причин для такого продвижения. Конечно, случаются и у них ошибки: наверное, каждому доводилось принимать льстеца и лицемера за почтенного мудреца. Но всё же я бы на месте человека, заботящегося о собственном возвышении, не рассчитывал на такие случайности, а наращивал свою эффективность в деле, коим занят по долгу службы. Как, собственно, поступаю и на протяжении всей своей жизни, ибо сам выбираю себе дело и долг.

Для писателя же измышление интриг — как раз существенная часть служебных обязанностей. Потому представители этой специальности куда более прочих смертных склонны объяснять чужие успехи теориями заговора. Радзинский — хороший драматург; если бы он ещё и не давал своим персонажам имена реальных исторических деятелей — ему бы и вовсе цены не было.

В жизни же «усильным, напряжённым постоянством» (как пушкинский Сальери) можно достичь куда большего. Сам Пушкин отличался именно таким постоянством: его черновики содержат десятки правок едва ли не каждого слова, отчего он и стал любимым героем литературоведов — по этим правкам они могут сочинять и проверять головоломнейшие гипотезы. Образ «гуляки праздного» (как пушкинский же Моцарт) он выстроил, похоже, сознательно — может быть, даже для того, чтобы его достижения не могли повторить.
 

Итак, обширный исторический и литературный опыт предупреждает: не рассчитывайте на закулисные игры — те, кого считают мастерами таких игр, чаще всего достигают успеха совершенно иным способом. И способ этот — честный и умелый труд на пользу избранного дела — посилен каждому.

Сотрясающие мир глобальные кризисы так или иначе заставляют переоценить многое из нашего прошлого, включая советский период российской истории, который, казалось бы, был решительно и бесповоротно отвергнут ввиду его явной неэффективности по сравнению с капитализмом и свободным рынком.

Сегодня многие вдруг заговорили о том, что при крушении СССР «вместе с водой» мы, как водится, «выплеснули» и «ребёнка». Возникла даже идея перехода к «мировому плану», которому, соответственно, потребуется новая – отличная от рыночно-капиталистической – система управления.

Что это? Преддверие «мирового социализма»? Возможен ли в принципе отказ от конкуренции, которая, как известно, является одним из незыблемых столпов капиталистической системы хозяйствования? Действительно ли глобально-информационный мир интенционально тяготеет к социалистическим элементам экономики?

Обсудить эти и другие актуальные для России и мира темы профессор, доктор политических наук Эраст Галумов пригласил журналиста, политического консультанта, многократного победителя интеллектуальных телеигр, коренного одессита Анатолия Вассермана.

***

Эраст Галумов: Анатолий Александрович, вы известны не только как эрудит и интеллектуал, но и как тонкий аналитик современной политической конъюнктуры. Некоторые даже считают вас своего рода «политическим прорицателем», подчёркивая ваше искусство разбирать хитросплетения современных политических процессов… Отсюда мой главный вопрос: что ждет Россию и россиян?

Анатолий Вассерман: Думаю, что-нибудь хорошее... А если серьезно, жизнь – штука сложная. Впереди у нас множество «зигзагов», причём предвидеть можно далеко не все из них.

Оптимизм внушает многотысячелетний исторический опыт. В частности, не приходится сомневаться, что, как корабль способен именно «зигзагами» двигаться против ветра, так и мы, используя должным образом свои «исторические зигзаги», доберёмся до желанной нам цели.


Эраст Галумов: В развитие вашей аналогии: если все мы – в «лодке», плывущей по руслу «глобально-политической реки», то у нашего «судна» должны быть «весла», «капитан», «паруса». Лишь при наличии указанных элементов мы можем осмысленно куда-то двигаться…

Вы считаете, что всё это у нас имеется?

Анатолий Вассерман: Если быть точнее, то тут скорее не одна «лодка», а целая «флотилия», от которой, к сожалению, постоянно кто-то «откалывается» и гибнет. Освободившееся место, правда, сразу занимают новые «лодки» и новые «капитаны»... Как раз поэтому я очень надеюсь, что из обломков нашей бывшей страны в скором времени «сколотят» новый «корабль», который будет краше и быстрее прежнего.

Делается для этого многое, причём с приличной скоростью. Скажем, 1 октября 2011 года в «Известиях» появилась статья Владимира Владимировича Путина, где объяснялось, зачем и как нужно воссоздать в пространстве бывшего СССР единую экономику. И меньше чем через три недели восемь из 11 глав республик СНГ подписали соглашение о создании евразийской зоны торговли.


Эраст Галумов: Недавно к этому соглашению присоединились Украина и Узбекистан... Однако если Украина в принципе была, вроде, согласна, но никак не могла провести соглашение через свой парламент, то Узбекистан, Азербайджан и Армения изначально отнеслись к идее российского президента настороженно. Почему, как вы думаете?

Анатолий Вассерман: Потому что республики эти живут в основном сырьевым экспортом. В этом плане зона свободной торговли им мало что дает, а вот наполнять свои бюджеты за счёт пошлин на импорт помешает однозначно… И всё же Узбекистан, взвесив все обстоятельства, решился на изменение сложившегося положения. И Верховная Рада Украины – после многочисленных «танцев с мордобоем» – тоже документ ратифицировала, что нужно подчеркнуть специально.


Эраст Галумов: Вы придаёте участию Украины в евразийской экономической программе критическое значение?

Анатолий Вассерман: Да, и дело тут вот в чём. Еще в начале 1980-х годов в одном журнале я обнаружил маленькое сообщение о том, что группа западноевропейских экономистов пришла к выводу о существовании некоего «порога численности рынка», ниже которого никакая разработка – даже самая эффективная – гарантированно никогда не окупится. Само исследование, естественно, найти не было никакой возможности, однако в сообщении указывалось, что для европейского экономического сообщества на тот момент «пороговая численность» составляла 300 миллионов человек.

Практически сразу после публикации результатов этого исследования начались переговоры о преобразовании Европейского экономического сообщества в Евросоюз, имевшие целью создание полноценного единого еврорынка. Потом промелькнули сообщения о переговорах по формированию североамериканской зоны свободной торговли. И всё это велось на фоне разнообразных манипуляций по расколу СССР.

Поскольку указанную работу я так и не нашёл, пришлось потратить пару десятилетий на то, чтобы восстановить общую логику исследователей. Если исходить из полученной реконструкции, то на территории постсоветского пространства «порог рыночной эффективности» составляет примерно 200 миллионов человек. Тем самым «базовая конструкция», включающая Россию, Белоруссию и Украину, становится вполне самодостаточным рынком, где можно вести собственные разработки, совершенно не интересуясь структурой других рынков. То есть при участии Украины Таможенный союз ведущих республик СНГ превращается в единое экономическое пространство, становится самодостаточным и независимым от всего остального мира.


Эраст Галумов: Означает ли это, что тогда нам в принципе, возможно, не страшен будет любой мировой кризис, что Таможенный союз способен превратить его участников в некий «островок стабильности»?

Анатолий Вассерман: Примерно так… Строго говоря, есть технологии, для которых «порог проходимости» значительно выше. Например, новые процессоры для ПК сейчас разрабатывают всего 4 фирмы в мире. Причем фактически только две из них конкретно зарабатывают на своих новейших проектах. А другие две заняли узенькие ниши, где у них практически нет конкурентов, – это тоже процессоры, но специального назначения. Вот вам и весь «мировой рынок» схвачен…флотилия

Делается для этого многое, причём с приличной скоростью. Скажем, 1 октября 2011 года в «Известиях» появилась статья Владимира Владимировича Путина, где объяснялось, зачем и как нужно воссоздать в пространстве бывшего СССР единую экономику. И меньше чем через три недели восемь из 11 глав республик СНГ подписали соглашение о создании евразийской зоны торговли.


Эраст Галумов: Недавно к этому соглашению присоединились Украина и Узбекистан... Однако если Украина в принципе была, вроде, согласна, но никак не могла провести соглашение через свой парламент, то Узбекистан, Азербайджан и Армения изначально отнеслись к идее российского президента настороженно. Почему, как вы думаете?

Анатолий Вассерман: Потому что республики эти живут в основном сырьевым экспортом. В этом плане зона свободной торговли им мало что дает, а вот наполнять свои бюджеты за счёт пошлин на импорт помешает однозначно…


Эраст Галумов: Вы придаёте участию Украины в евразийской экономической программе критическое значение?

Анатолий Вассерман: Да, и дело тут вот в чём. Еще в начале 1980-х годов в одном журнале я обнаружил маленькое сообщение о том, что группа западноевропейских экономистов пришла к выводу о существовании некоего «порога численности рынка

Практически сразу после публикации результатов этого исследования начались переговоры о преобразовании Европейского экономического сообщества в Еврос

Поскольку указанную работу я так и не нашёл, пришлось потратить пару десятилетий на то, чтобы восстановить общую логику исследователей. Если исходить из полученной реконструкции, то на территории постсоветского пространства «порог рыночной эффективности


Эраст Галумов: Означает ли это, что тогда нам в принципе, возможно, не страшен будет любой мировой кризис, что Таможенный союз способен превратить его участников в некий «

Анатолий Вассерман: Примерно так…

По большому счёту, развивая не столь уж огромное число прорывных технологий, действительно, можно оказаться независимым от остального мира. С другой стороны, по мере развития технологий их «порог окупаемости» поступательно растет.

Кстати, СССР в период своего становления действовал как раз сходным образом. Если вспомнить, реальной промышленной державой Союз стал во время первой «великой депрессии» – и благодаря своей самодостаточности, и благодаря тому, что мог приобретать необходимое на внешних рынках, окупая собственные разработки на рынке внутреннем.


Эраст Галумов: Вы коснулись интереснейшей и весьма запутанной темы мировой экономики. Рассуждают о ней сейчас все, поэтому яснее протекающие там процессы не становятся… Можете выделить какую-то главную, на ваш взгляд, проблему в этой сфере?

Анатолий Вассерман: Мне кажется, что главная проблема сейчас в слишком резком отделении производителей от потребителей. Долгое время теоретики обсуждали концепцию постиндустриального мира. Выглядела она примерно так: серийным производством занимаются машины; человек только разрабатывает что-то новое, не заботясь о реализации идей… К сожалению, однако, техника пока еще не достигла такого уровня, чтобы обходиться совершенно без человеческого участия. И менеджеры, не дожидаясь, когда инженеры сделают свое дело, решили сымитировать постиндустриализм: производство просто стали выносить в те регионы, где рабочая сила дешевле любых машин.

Сначала это решение казалось красивым, но вскоре оно породило множество перекосов. Перечислять их все здесь не буду, назову лишь самый болезненный: вопреки надеждам постиндустриалистов на то, что освобожденные от серийного производства люди займутся разнообразным творчеством, оказалось, что пока не существует способов быстро обучить их такой деятельности, плоды которой были бы общественно востребованы.


Эраст Галумов: Абсолютное большинство стран, считающих себя развитыми, содержит огромную часть своего населения фактически на положении безработных. Там выдают пособия по безработице, часто – под видом платы за какой-то заведомо никому не нужный труд… Судя по тому, о чём вы говорите, это как раз следствие озвученной вами диспропорции?

Анатолий Вассерман: Можно сказать и так. Само содержание массы безработных, по сути, и вызвало тяжелейшие перекосы в экономике. Ведь для выплаты тех же пособий по безработице пришлось создать цепочку финансовых механизмов. А поскольку, как известно, всякое средство рано или поздно начинает воображать себя целью, эти финансовые механизмы в конечном итоге доросли до уровня провоцирования мирового кризиса.


Эраст Галумов: А есть ли какой-то выход из этой ситуации?

Анатолий Вассерман: С моей точки зрения, для выхода из кризиса необходимо своего рода «организованное отступление» с завоёванных позиций. То есть США должны восстановить на своей территории практически все рабочие места, вынесенные за последние 25 лет в Азию. Понятно, что это очень сложно, а может быть в условиях современной экономики вообще невозможно. Однако есть рецепты и для других звеньев нынешнего мирохозяйственного механизма. Например, Евросоюз и Юго-Восточная Азия могли бы сформировать самостоятельную финансовую систему, изначально ориентированную не на построение долговых пирамид, а именно на обслуживание промышленного товарооборота между ними.


Эраст Галумов: Вы говорили о необходимости создания самодостаточного экономического пространства в рамках Таможенного союза… Поясните, Россия и СНГ все же должны идти со всем миром, или нам нужно больше думать о собственном, так сказать, «выделенном» будущем?

Анатолий Вассерман: Мы должны дополнять работу на внешних рынках развитием собственных. Причём, с использованием научных наработок – и чужих, и своих. Именно так нам и следовало бы бороться с последствиями мировых кризисов применительно к России.


Эраст Галумов: Но ведь не существует какой-то чёткой концепции мировых кризисов, которая бы давала понимание, с чем мы имеем дело, и позволяла бы реагировать на подобные риски своевременно и эффективно. В научном сообществе по этой теме копья ломаются постоянно, однако воз и ныне там. У нас, кстати, тоже многие пытаются разгадать «тайну мировых кризисов». Есть весьма любопытные точки зрения – например, теория Михаила Хазина… Что вы скажете по этому поводу?

Анатолий Вассерман: Концепция мировых кризисов, которую уже много лет развивает Михаил Леонидович Хазин, исходит из того, что исчерпаны возможности разделения труда и проистекающей из разделения труда производительности.

На мой взгляд, это всё же не совсем верно. Потому что даже при нынешнем громадном объеме мирового рынка огромное число людей по-прежнему занято однотипным трудом. Соответственно, перспективы развития труда упираются не в объемы рынка, а в организацию управления работой, в организацию производства, позволяющую углублять разделение труда до уровня классического автосборочного конвейера, где каждый из тысяч работников реализует строго свою функцию. В тех сферах, где мы можем управлять производством по такому принципу, нам надолго хватит и своего внутреннего рынка – тем более что там ещё далеко не исчерпаны возможности разделения труда.

А вот в сферах, где мы пока еще вынуждены задействовать большие группы людей, занятых однородным трудом, действительно, наращивать масштабы рынка необходимо. Чтобы добиться выигрыша даже не на разделении труда, а просто на «эффекте масштаба». Ведь некие постоянные составляющие затрат остаются прежними. Скажем, от того, производите вы на авиационном заводе один самолет в год или 1000 самолетов, ваши затраты на ремонт производственных зданий не изменятся, число директоров не изменится и т.д. Вот эти постоянные расходы выгодно раскладывать на большое производство.


Эраст Галумов: Управление – это, в конечном счете, определенные вычисления, планирование – тоже вычисления. Математическая сущность задач планирования и управления давным-давно изучена. При участии современных компьютеров, наверное, можно было бы просчитать точный оптимальный план любой страны и всего мирового производства. Имеет ли в принципе такой своего рода «социалистический подход» право на существование?

Анатолий Вассерман: Ещё году в 1996, если не ошибаюсь, я опубликовал статью «Коммунизм и компьютер», где показал, что при существовавших тогда параметрах мирового компьютерного парка можно было воспроизвести оптимальный план эффективного мирового хозяйствования. Практически, однако, такая задача решения не имеет. В качестве аргумента я использовал старые работы академиков Глушкова и Канторовича, из которых следовало, что план, который можно составить на разумную перспективу, имея набор исходных ресурсов, включая человеческие, существенно разойдётся с реальными показателями, и полезный результат окажется в несколько раз меньшим. Безусловно, план может сконцентрировать усилия исполнителей на каких-то направлениях, что позволит добиться частных успехов. Но при этом обязательно будут оголены другие участки, которые закономерно окажутся в стагнации.

Эраст Галумов: То есть вариант с планированием – заведомо непроходной?

Анатолий Вассерман: Я бы так не сказал. Нынешняя динамика развития мирового компьютерного парка свидетельствует, что примерно в 2020 году самый точный оптимальный план можно будет вычислять для всего мира менее чем за сутки. А из трудов упоминавшегося уже Канторовича известно, что такой план даст результаты в несколько раз лучшие, чем рыночные механизмы. Иначе говоря, применив новую систему управления, при переходе к ней около 2020 года мы сможем получить выигрыш в несколько раз – по сравнению с мировым рынком.

Правда, тут есть очень важные нюансы. Главный из них – использовать подобное плановое ведение хозяйства можно только при условии единой собственности на все средства производства.


Эраст Галумов: Ещё одна «мировая система социализма»? Мы это уже проходили... Но даже если повторить опыт, так сказать, «в мировом масштабе» – что делать с собственниками, которые вряд ли безропотно откажутся от своего имущества? Построить для них «мировой ГУЛАГ»?.. Опять же – кто станет руководить подобной системой управления? Как обеспечить справедливость такого управления?

Анатолий Вассерман: Варианты есть. Например, собственникам в компенсацию их потерь можно предоставить такие эксклюзивные возможности, которые сейчас никому и не снятся… Что касается руководства системой управления – его быть не должно по очень простой причине: система мыслится чисто автоматической, не нуждающейся в человеческом участии.


Эраст Галумов: Вы предлагаете в рамках новой системы предоставлять большие возможности для осуществления творческих идей индивида… А если все захотят заниматься одним и тем же, что тогда?

Анатолий Вассерман: Этот вопрос был хорошо решен ещё в советское время… Нам сейчас постоянно внушают, что только конкуренция двигает прогресс, но это не так. Прогресс на самом деле двигает соревнование, которое отличается от конкуренции тем, что не требует уничтожать соперника. Так вот, в советское время организовывать соревнования умели очень хорошо и разными способами.

Скажем, в конце 1930-х годов выявилось серьезное отставание Советского Союза от Германии по части авиации. Были существенные производственные проблемы, и были проблемы, связанные с конструированием. Последние решали так. Создали несколько десятков независимых конструкторских бюро, которые предложили эскизные проекты самолетов. После сравнения отобрали самые перспективные варианты. Тех, чьи варианты оказались явно хуже, подключили к коллективам-победителям для продолжения работы общими силами. Около 20 проектов довели до детализации, сравнили. Затем 10 лучших проектов реализовали в металле и отправили на испытания. По результатам тестирования отобрали три истребителя и два бомбардировщика – действительно лучших, что очень скоро подтвердила война.

Самое интересное – в западных странах в тот же период сходную задачу решало несколько десятков фирм. Они беспощадно конкурировали между собой, тратя куда большие средства на создание опытных экземпляров и малых серий. Проигравшие «гонку» были просто выброшены «за борт».

Сами понимаете, затраты СССР оказались намного меньшими. Вот вам яркий пример того, как можно при единой собственности на все средства производства организовать весьма эффективное соревнование.


Эраст Галумов: Полагаете, такая модель применима в России и сегодня?

Анатолий Вассерман: Прежде всего должен заметить, что все заклинания «экономикс» работают только в условиях неограниченного рынка и неограниченного потребления. А реальный рынок без государства развиваться не может и тяготеет к расползанию по «низу»… Грубо говоря, если отладили производство продовольствия, то дальше рынок начинает доводить людей до ожирения – вместо того чтобы ограничиться здоровым минимумом, а высвободившиеся силы перенацелить на другие планы.

Что касается социализма, при котором я прожил большую часть своей жизни, он как раз тяготел к росту «вверх», правда, без достаточного заполнения «низа». Потому и проиграл – временно. Сейчас нам нужно новое государственное управление по аналогу советского.


Эраст Галумов: Нас долгие годы убеждали, что госуправление ведёт к стагнации и не способно конкурировать с рынком ни в каком отношении. Вы предлагаете произвести возвратное «переформатирование» сознания россиян? Как-то не очень верится, что такое возможно.

Анатолий Вассерман: И напрасно. Личность вообще очень пластична и хорошо подстраивается под общество. Давным-давно Аристотель Стагирский сказал: «Человек – общественное животное». То есть каждый из нас формируется в обществе и каждый зависит от общества. Это литературный Робинзон Крузо мог прожить 28 лет один, потом с Пятницей, на необитаемом острове, а реальный его прототип за 4 года такой жизни даже разговаривать разучился и впоследствии осваивал речь заново. Кроме того, разделение труда, о котором мы уже говорили, позволяет каждому из нас дать обществу и взять от общества гораздо больше, чем можно было бы создать и потребить в одиночку.

Коль скоро человек – «общественное животное», он очень хорошо подстраивается под то, что от него требуют. Поэтому я уверен: как только наше руководство дозреет до того, чтобы забыть «экономикс», всё наше общество резко изменится.


Эраст Галумов: У «экономикс» много сторонников, причём весьма влиятельных в правительстве, тем более в кругах отечественных и иностранных либералов… Что делать с ними? В ГУЛАГ?

Анатолий Вассерман: Зачем? Выслать проповедников «экономикс» из числа питомцев Высшей школы экономики и Российской экономической школы на какой-нибудь завод – пусть попробуют сделать что-то реальное в соответствии со своими убеждениями. Они ведь привыкли только вещать с умным видом, а мы просто обязаны им напомнить вечное марксистское: критерий истины – практика.


Эраст Галумов: По моему, ваше предложение звучит негуманно.

Анатолий Вассерман: Ну почему? Я ведь не предлагаю выслать «экономиксистов» куда-нибудь за границу «новой Москвы», созданной, кстати сказать, тоже по их рекомендациям, что на мой взгляд является верным признаком заведомой провальности этой идеи. Напомню, что добрая половина заводов в Москве разрушена согласно рекомендациям именно Высшей школы экономики и Российской экономической школы. Вот пусть их руководители с экспертами придут, допустим, на завод имени Орджоникидзе, который находится достаточно близко к центру Москвы, и попробуют сделать его снова предприятием, выпускающим востребованные во всем мире станки, как это было до начала реформ по системе «экономикс». Сделают – значит, их теории чего-то стоят, а не сделают – «за борт» их вместе со всей их «наукой» в полном соответствии с главной заповедью капиталистической конкуренции.


Эраст Галумов: Многие представители российского политикума и экспертного сообщества убеждены, что пока у России не появится новая национальная идея, никакие преобразования у нас невозможны… Если бы вам предложили сформулировать коротко суть российской национальной идеи, как бы она выглядела?

Анатолий Вассерман: Наша национальная идея сводится к очень простой формуле – «быть субъектом мирового процесса».

К великому моему сожалению, в последние советские годы и по крайней мере весь конец прошлого тысячелетия мы очень старательно, как в классическом анекдоте – «добровольно и с песней», превращались из субъекта в объект мирового процесса. Хуже того, первые же попытки вернуть себе обратно роль субъекта вызвали праведный гнев «прогрессивной общественности» – причём, не столько зарубежной, которая все-таки больше воспринимает нас именно субъектом, сколько нашей собственной, либерально-российской. Любая попытка государства и общества сделать что-то по собственному усмотрению, а не по указке «вашингтонского обкома», вызывает бурю возмущения в таких рукопожатных и неполживых СМИ, как «Эхо Москвы», «Нью Таймс», телеканал «Дождь», в доброй половине блогосферы, по крайней мере среди большей части «тысячников» – самых популярных авторов рунета. Объективно эта «прогрессивная общественность» всеми силами препятствует возрождению нашей страны и устроению в ней реального гражданского общества.

 Такова, на мой взгляд, самая болезненная проблема современной России. Поэтому я и говорю, что главное содержание национальной идеи на данном этапе – стать субъектом мировой политики… Присяга королю дворян одного из государств, влившихся потом в Испанию, начиналась словами: «Мы, которые ничем не хуже вас…» Так и нам, россиянам, необходимо осознать, что мы ничем не хуже американцев, европейцев и прочих.

Эраст Галумов: Может лучше сразу осознать, что мы лучше их?

Анатолий Вассерман: Не выйдет. То, что мы лучше, нужно не осознавать, а доказывать практическими делами.


Эраст Галумов: Следующая тема, которую хотелось бы с вами обсудить, – информационное общество. Как предсказывал пионер информационного глобализма Герберт Маршалл Маклюэн, мир превратился в «информационную деревню», поглотившую всех.

Россия тоже становится год от года «информационно прозрачнее». Однако многие убеждены, что «информационные сражения» с нашими недоброжелателями мы постоянно проигрываем.

А вот США удивительным образом выходят сухими из помоев любого скандала. Известный австралийский журналист, создатель проекта Wikileaks Джулиан Ассанж, преследуемый властями Америки за публикацию ряда документов, в весьма неприглядном свете рисующих внешнюю политику Белого дома, вынужден даже скрываться в посольстве Эквадора в Великобритании, чтобы не попасть под карающую длань американской Фемиды. Однако и эта скандальная история удивительным образом не вызывает никакой реакции у всевозможных правозащитников против Америки, попирающей святая святых западной демократии – свободу слова.

Как бы вы охарактеризовали современный «информационный мир» и все, что в нем происходит?

Анатолий Вассерман: Начну, пожалуй, с деятельности Ассанжа. Он далеко не первый «специалист по рассекречиванию». Можно напомнить, что в ноябре–декабре 1917 года Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ульянов-Ленин и народный комиссар по иностранным делам Лейба Давидович Бронштейн, более известный под фамилией Троцкий, приняли решение рассекретить все тайные приложения к официальным дипломатическим договорам Российской империи. Что и было довольно быстро сделано, произведя сильнейшее впечатление на тогдашнее мировое сообщество. Потому что документы неопровержимо доказывали, что Первая мировая война велась вовсе не из благородных побуждений, а преследовала вполне шкурные интересы всех её участников.

Теперь что касается Ассанжа. Его проблема отнюдь не в том, что он раскрывает секреты, а в том, что он раскрывает избыточно много секретов. Известно ведь, что внутренняя переписка любой организации изобилует множеством промежуточных вариантов, которые потом по большей части отсеиваются. Если вывалить всё это «информационное месиво», то найти в нём реально воплощённые в жизнь решения практически невозможно.

Первыми до этого додумались фашисты. Готовя очередную военную кампанию начальной стадии Второй мировой войны и понимая, что скрыть приготовления невозможно, они применили новый по тем временам способ маскировки – «Белый шум»: по разным каналам стали распространять множество мыслимых и немыслимых вариантов своих предстоящих действий. И ни одна разведка мира, включая советскую, так и не смогла определить, какой из вариантов плана будет осуществляться.

Нечто подобное Ассанж и реанимировал. То же самое, кстати, происходит со всеми материалами, которые обращаются в нынешнем интернете. Одинаково легко там можно найти реальные исторические данные и разнообразное «хроноложество», науку и лженауку, технологию и абракадабру… Чтобы было понятней, приведу такой радикальный пример: наряду с точным рецептом какой-нибудь взрывчатки в сети имеется сотня рецептов, которые на выходе не дадут вообще ничего, и еще столько же – при которых изготовитель сам стопроцентно взорвется.

Значит ли это, что мы получили полный доступ к информации? – Наверное, нет. Наоборот, мы знаем теперь даже меньше прежнего.


Эраст Галумов: И что, нет никакого средства отделить «зёрна от плевел»?

Анатолий Вассерман: Единственное средство – образование, формирующее объёмную картину мира, цельный универсум знаний в конкретных сферах. Если обобщённая «картина мира» есть, вы сразу определите, укладывается ли в неё то, с чем вы сталкиваетесь. Если новое знание явно выламывается из вашей «картины мира», то оно, как минимум, требует дополнительной проверки. По её итогам становится понятно: либо полученные сведения – ложны, либо ваша «картина мира» нуждается в обновлении и перестройке… Тем самым целеполагание даваемой образованием «картины мира» – помогать её носителю классифицировать поступающую информацию по категориям и действовать далее по понятному алгоритму.

Наша мировая «информационная деревня», где вроде бы все про всех знают всё, по-прежнему невозможна без систематического образования. Однако в нынешней России возобладала американская система среднего образования и западная система высшего образования, ориентированные как раз на разрушение «цельной картины мира». Следствие – наступление «информационного хаоса», в том числе и в интернете.


Эраст Галумов: Вам не кажется, что наше образование разваливают умышленно? Или все скандальные «инновации» последнего времени в этой сфере – дело случая?

Анатолий Вассерман: Понимаете, кризис образования – это кризис всего хозяйства, проистекающий из замены экономической науки на «экономикс». Образование сейчас упорно относят к сфере услуг, хотя оно является сферой производства, более того, сферой «производства средств производства», ещё более того, это производство главного средства производства – самого человека. Причисление образования к сфере услуг самого человека. Причисление образования к сфере услуг – это фундаментальная ошибка, из которой проистекают остальные бедствия.


Эраст Галумов: Не совсем понятен фундаментальный смысл такого рода ошибочных соотнесений. Поясните, если можно.

Анатолий Вассерман: «Экономикс» основанием своим имеет либертанианство – веру в абсолютную экономическую свободу человека без оглядки на нужды общества. Вообще, либералы – поборники неограниченной политической свободы, а либертанианцы – поборники неограниченной экономической свободы… Заблуждаются они в том, что рассматривают общество как сумму личностей и парных взаимодействий между личностями. Реальная картина несомненно сложнее. Грубо говоря, если продавец с покупателем заключили какую-то сделку, то условия этой сделки сразу же становятся ориентиром для других продавцов и покупателей, влияя тем самым на весь рынок.

Принципиальная ошибка либерализма и либертанианства, а значит и всех их рецептов типа «экономикс», именно в том, что они не понимают цельность общества, не понимают взаимосвязанности всех общественных процессов. И это ошибка фундаментальная, мировоззренческая, то есть опосредующая все остальные. Соответственно, преподавание «экономикс» – воспроизводство системы знаний, формирующей ущербную «картину мира».


Эраст Галумов: В России постоянно обсуждают сегодня, что нужно взять из старого советского образования, а что – из западной образовательной парадигмы. Много нареканий вызывает принятый с недавних пор стандарт ЕГЭ. Как лично вы относитесь к этой новации?

Анатолий Вассерман: Сама по себе идея ЕГЭ не так плоха, но, как водится, испорчено исполнение. Почти сразу выяснилось, что эта схема открывает гораздо больше лазеек для коррупции, чем раньше. Во-вторых, пакеты вопросов построены так, что проверяется в лучшем случае запоминание отдельных фактов, а не понимание цельной картины мира, из которой эти факты легко выводятся. Такое образование – бессмысленная растрата сил учеников и учителей.

Самый простой путь по исправлению ситуации – предложить составление пакетов для ЕГЭ разработчикам интеллектуальных игр. Как человек, не чуждый этой сферы, могу подтвердить, что такие технологии у нас давно отработаны, включая методы проверки понимания и методы проверки разнообразных путей несанкционированного доступа к ответам. Так что заодно можно закрыть многие лазейки для коррупции.

Понятно, что этот путь снимет лишь часть проблем. В целом же, повторюсь, необходимо возвращение от «фактоцентрического» образования к «законоцентрическому». В советское время и в средней, и в высшей школах было очень хорошо отработано именно «законоцентрическое образование. Даже сейчас я не могу рекомендовать ничего лучшего, чем возврат к той школе с подключением современных технологий.


Эраст Галумов: Кажется, Ежи Лец однажды поставил парадоксальный вопрос: если хорошее старое вытесняет плохое новое, это – прогресс?

Понятно, что ответ на него зависит от большого числа деталей, обстоятельств и факторов, проясняющих конкретно дискутируемую тему…

Не берусь судить, насколько беседа с Анатолием Вассерманом поспособствует «прогрессу мышления» наших читателей, но абсолютно уверен, что некоторые общепринятые стереотипы общественного сознания будут существенно поколеблены. Возможно, нам действительно стоит более осторожно и внимательно относиться к своему прошлому, в котором определённо не одни лишь «чёрные» тона и тональности.

«История, – утверждал Лион Фейхтвангер, – изобилует зигзагами». С другой стороны, по мнению Георга Лихтенберга, «только вблизи искривления большой линии кажутся поворотами вспять»… В любом случае, не стоит безоглядно сжигать мосты в собственное прошлое.

Если же «зуд реформ» нестерпим, можно, в конце концов, сломать старые грабли, на которые мы уже столько раз наступали.

Сайт: http://mir-politika.ru

Итак, на Украине началась истерия, связанная с законопроектом, разрешающим русскому языку функционировать в некоторых областях страны. Один деятель из протестующих, давая интервью Евроньюз, заявил, что уж теперь-то украинскому языку кирдык, если, конечно, не отменить закон.

А Юлия Тимошенко  прокаркала что-то из тюрьмы про надвигающуюся тотальную пустыню. 

Зря, думаю, Кремль за нее заступается: автор печально известной статьи о том, как сдержать Россию, не поумнела ни на йоту.

Разумеется, за всей этой притворной заботой о выживании искусственно созданной украинской мовы выглядывают уши пещерной русофобии. Все эти киевские страсти и львовские сборы вооруженных отрядов защищать мову - рекция на страх, что, ни дай боже, Русь объединится через язык и Москва начнет серьезно влиять на политику Киева.

В националистическом угаре никто не думает о миллионах русскоговорящих жителей Украины, которых уже более 20 лет всеми силами отучают от родного языка, дублируя на украинский даже мультики "Союзмульфильма". Коль Тимошенко вспомнила про тотальную пустыню, то напомним, что именно она со товарищи и создавала такую тотальную пустыню на Украине, где вообще не было места для функционирования русского языка.

Вопреки, кстати, обширному международному демократическому опыту. 

В Канаде, где я живу, два государственных языка - английский и французский. Ни один из них, дорогие украинские националисты-русофобы, почему-то не вымирает. В Торонто, в какую компанию Вы не позвоните, Вам сначала предложат выбрать язык общения.  А с некоторыми компаниями, у которых огромная клиентная база, можно поговорить (с живым оператором) по-китайски, по-русски, по-украински или по-итальянски, среди прочих языков.

Бывают и неприятности, связанные с двуязычием. Так, в Торонто живет многообещающий молодой и очень популярный политик-либерал Джеральд Кеннеди. Он уже был министром в правительстве провинции Онтарио, но на федеральный уровень ему не выбраться. И знаете почему? Его не пустит Квебек, ибо Кеннеди очень слаб во французском. 

Но ведь канадское государство рассуждает как? Плевать на сломанную карьеру политика (пусть учит французский, бедолага), главное ведь - чтобы канадские франкофоны чувствовали себя везде в стране как дома.

Или вот другой пример. Рядом с небольшой Финляндией (население 5,4 млн) соседствует более мощная и крупная Швеция (население 9,5 млн).  В Финляндии целых 92% считают финский родным, 5% - шведский и 1%, кстати, - русский. 

Тем ни менее, шведский, наряду с финским, является государственным языком страны. Так же как Украина была частью Российской империи и СССР, Финляндия была частью Швеции. Сходство налицо.

Только вот что-то не слышно воплей финских националистов о вымирании финского. Потому что откуда ему взяться  - вымиранию? 

Если украинские националисты так озабочены "выживанием" мовы, то надо не вопить и не истерить о ней, а реально ее развивать: писать стихи, прозу, песни и оперы. Создавать техническую литературу и средства массовой информации. Издавать словари и учебники, в конце концов.

И не забывать права других людей разговарить родной речью. Тогда и ваши права никто не забудет. Действие, оно ведь, как известно, равно противодействию.

Сосипатр Изрыгайлов

P.S. Даю комментарий на эту тему Вассермана из Комсомолки:

Анатолий Вассерман, политолог, многократный победитель интеллектуальных игр, житель Москвы, уроженец Одессы: «Раскола не будет»

- До раскола Украины дело, скорее всего, не дойдет. Поскольку пять шестых граждан Украины не по паспорту, а по сути - русские, и потому вопрос языка - один из самых болезненных, который можно легко использовать для манипулирования и русским большинством, и галицким, западноукраинским меньшинством. Последние - совершенно ничтожны по размеру и поэтому вынуждены проявлять истерическую активность, добиваясь, чтобы большинство им подчинялось. На раскол страны это меньшинство не пойдет: для него источник прокорма - это русское большинство. Ни для кого не секрет, что три области Галичины живут почти исключительно дотациями из бюджета, который наполняют русские регионы.

С другой стороны, «Партия регионов», которая по исходному замыслу представляет интересы русской части, тоже не пойдет на раскол, ибо для нее существование на Украине галицкого меньшинства - единственное идеологическое оправдание отдельности Украины от России. В случае же раскола русские регионы немедленно воссоединятся с Россией и не будут в них нуждаться.

Не будет, конечно же, и гражданской войны, потому что обе стороны конфликта стремятся удержать единство нынешнего положения в своих собственных корыстных интересах. Что же касается народа, чьими интересами они постоянно клянутся, то понятно, что он интересует и галичан, и регионалов исключительно в качестве пастбища. Само русское большинство, к сожалению, слишком заморочено пропагандой, не представляет себе свои интересы и неспособно за них всерьез драться. Но если уж оно очнется, тогда у Галичины не будет никакой возможности противостоять ему...

Карикатура: Так, возможно, украинские националисты видят "выдавливание" украинского языка. На самом деле, эта картинка далека от действительности: выдавить язык можно либо в течении очень долгого времени, может быть веков, ассимилируя его носителей, либо, извините, быстро - уничтожив их.  Ну, и кто в ближайшее время собирается уничтожать украинцев? Или ассимилировать их? Так, из-за чего же сыр-бор в Киеве?

Владимир ВОРСОБИН, "Комсомольская правда" — 03.01.2012

Если событие вызывало у читателей положительные эмоции, то они жали кнопку «плюс», и график прыгал вверх, а если отрицательные, то «минус», и «пульс» снижался. Читатели оценили самые важные события прошедшего года, и над результатами голосования поломали голову политический обозреватель «КП» Владимир Ворсобин и знаменитый эрудит Анатолий Вассерман (при этом, глядя на получившуюся «кардиограмму России», надо, конечно, учитывать, что это мнение лишь интернет-публики, которая отличается своими особыми взглядами и мнениями).

- Анатолий Александрович, а не произвел ли этот год на вас странное впечатление? Мне кажется, он предтеча каких-то событий...

- На мой взгляд, неприятных событий было больше, чем приятных, но в целом положение почти не изменилось к худшему. В основном доходили до логического конца процессы, начатые ранее. Например, идея отмены международного права продвигалась братьями нашими заокеанскими уже не первый год, но только события в Ливии окончательно показали, что происходит, когда сила правых уступает праву силы. Хотя технологию имитации народного гнева по поводу имитации фальсификации выборов отрабатывали далеко не первый год, только здесь, в России, наметился первый серьезный ее сбой. Теперь ее разработчики лихорадочно придумывают, что бы такое усовершенствовать, чтобы социальный взрыв все-таки произошел.

- Серьезный сбой, вы говорите?

- Я просто сравниваю действия российской оппозиции с динамикой событий в других странах, где использовали ту же технологию. И в Сербии, и в Грузии, и на моей малой родине, Украине, события шли по нарастающей с самого начала. И массовую истерию поддерживали непрерывно, не давая ей угаснуть ни на секунду. Уже то, что у нас процесс удалось прервать, - это очень серьезный успех.

Тут, видимо, как всегда, вмешался русский климат. Зима все-таки - долго на свежем воздухе не побунтуешь. Но с другой стороны - митинг на проспекте Академика Сахарова в Москве получился еще более многочисленным, чем на Болотной площади.

Но между Болотной и Сахарова прошло две недели без значительных событий. И вот эти две недели изрядно охладили страсти в обществе. А после митинга на Сахарова будут, надеюсь, спокойные новогодние каникулы. Такого охлаждения не было ни в одном из предыдущих случаев, и это уже вселяет в меня изрядную надежду на то, что наша власть сделала какие-то выводы из грустного опыта других стран.
Аварию на АЭС «Фукусима-1» назвали вторым Чернобылем. К сожалению, это оказалась далеко не единственная трагедия в 2011 году.


О вредителях на выборах и старинной пытке

- То, что общественная жизнь затеплилась и люди начали спрашивать с властей, - это плюс или минус этого года?

- Это радует. Только это плюс не 2011-го. Люди давно и активно спрашивают с властей по самым разным поводам.

- Вы думаете? Видимо, раньше они это делали уж очень тихо.

- Просто поводов было много, и это замечали только те, кто был заинтересован. А сейчас появились люди, заинтересованные в том, чтобы мы все заинтересовались. Я согласен с депутатом Мединским - русские бунты крайне редко бывают бессмысленными, а уж тем более беспощадными. Чаще всего народу достаточно лишь обозначить какое-то движение в защиту своих интересов, чтобы власть к этому прислушалась. Власть, к сожалению, всегда и везде устроена так, что занимается прежде внутренней «текучкой», а за настроениями народа следит невнимательно и непостоянно. Поэтому надо время от времени ей напоминать о себе. К сожалению, многие каналы выражения народного недовольства перекрыты в связи с построением демократического общества. Например, в 90-е годы жанр газетного компромата процветал еще и потому, что на этот компромат никто не обращал внимания.

- Но есть и другие неиспользуемые каналы - честные выборы, выборы губернаторов.

- А вот у выборов, как канала выражения недовольства, есть один крупный недостаток - они происходят очень редко. За время выборов усредняется столько хороших и плохих поступков власти, что результат голосования очень мало зависит от деяний политиков. В 90-е годы были уничтожены практически все тогдашние механизмы обратной связи под предлогом, что их все можно заменить одними выборами. Но выборы - это слишком медленная и слишком грубая связь между народом и властью.

- А 100 тысяч на проспекте Сахарова - что это?

- Люди пришли потому, что их уже задолго до выборов убеждали в необходимости прийти. И хотя фальсификаций на выборах-2011 было намного меньше, чем на предыдущих, но реакция на них намного острее. Людям надоело даже то, что они раньше прощали.
Кликните для увеличения

- Почему?

- Есть такая старинная пытка под названием бастинада. Это когда по одному и тому же месту наносятся очень легкие, но постоянные удары. Если неприятность сама по себе мелкая, они в конце концов образуют критические удары...

- Мартовские выборы пройдут спокойно?

- Выборы пройдут бурно. Понятно, оппозиция учтет нынешний опыт и предложит усовершенствованную версию беспорядков. С другой стороны, если власть успеет установить камеры на всех участках, кричать о массовой фальсификации будет сложнее.

О тиране Елизавете II и бомбардировке США

- А что из внешнеполитических событий 2011-го повлияло на мир больше всего?

- Думаю, натовская агрессия в Ливии. Причем даже не столь сам факт вторжения. Гораздо важнее, что в Ливии была очень хорошо обкатана технология фальсификации вроде бы бесспорных фактов. Вся та информационная картина, которая представала перед нами через средства массовой рекламы, агитации и дезинформации, была заведомо ложна и не имела к реальности никакого отношения. Вспомните недавний репортаж американского телеканала «Фокс-ньюс» о событиях в Москве, проиллюстрированный кадрами уличных боев в Греции… Но нет худа без добра. Те же репортажи из Ливии показали, что теперь ничему, исходящему из информагентств, связанных с «империей добра», верить нельзя.

- Ну коль мы говорим о Каддафи - не является ли его гибель уроком для авторитарных режимов?

- Да, является. Это видно хотя бы на примере того, как жестко подавил аналогичные протесты другой тиран, правящий непрерывно с 1954 года. Королева Британии Елизавета II.

- Вы о беспорядках-2011 в Лондоне?

- Да. Там беспорядки были значительно больше, чем в Бенгази.

- Но при чем здесь королева?!

- Я считаю, что если премьер-министр что-то делает, то это по крайней мере не противоречит желаниям человека, имеющего право в любой момент по своему усмотрению отправить премьера в отставку. Ну и для сравнения. Муамар Мухамедович Каддафи вообще никакими полномочиями повлиять на правительство не обладал.

- Какая судьба, по-вашему, уготована американской ПРО в Европе?

- Главное, почему Америка с нами до сих пор считается, - то, что мы все еще единственная страна, способная буквально за считанные минуты выстроить судоходный канал имени Сталина между Северной Атлантикой и северной частью Тихого океана.

- Вы имеете в виду атомную бомбардировку?

- Да. Так вот, это единственная причина, по которой с нами до сих пор считаются. И попытки создать противоракетную оборону у наших границ - страх перед этим сценарием. Но мы показали, что этот номер с ПРО у них не пройдет. Причем главное тут - это не «Искандеры» в Калининградской области, а новая станция предупреждения о ракетных нападениях, гарантирующая, что ни один первый удар не останется безнаказанным. Думаю, американцам придется в самое ближайшее время свернуть европейскую ПРО и перейти к серьезным переговорам.

- Вы оптимист.

- Альфонсо Габриэлевич Капоне совершенно верно заметил: добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом.
Кликните для увеличения


О терпении, Навальном и Прохорове

- Кого можно назвать человеком-открытием этого года?

- Разве что Навального. Для меня это был сюрприз - оказывается, рядовой адвокат при рядовых рейдерах может в одночасье сделаться символом борьбы с чем бы то ни было.

- В чем секрет успеха?

- Во-первых, он вовремя переквалифицировался из роли адвоката в роль сливного бачка. Ведь те документы, которые он публиковал, это документы, которые он не мог получить самостоятельно. Ясно, что эти документы сливали ему одни конкуренты, чтобы утопить других. В результате он стал популярен сейчас так же, как Хинштейн в 90-е. Ну а дальше к нему приложили умелые политтехнологические руки.

- А почему вы Прохорова не упомянули?

- Потому что Прохоров сам по себе не открытие. В «Правое дело» объединились люди, каждый из которых превыше всего ценит свою свободу. Причем свобода понимается как право ничего не делать и ни с кем не соглашаться. Прохоров попытался заставить их работать, да еще и совместно. Естественно, они взбунтовались. В конце концов, то, что большие деньги рано или поздно приводят в большую политику, известно совершенно с незапамятных времен, а вот открытием оказалось поведение праводельцев, которые даже ради вожделенных мест в Думе не могли отказаться от своих привычек хоть на несколько месяцев.

- Мы так подробно говорим об ушедшем годе, но почему-то не упоминаем националистов. Это уже не проблема?

- Конечно, нет. Проблема в том, что ни власть, ни журналисты не нашли пока способа говорить о неизбежных проблемах многонационального государства и в то же время не провоцировать усиления этих проблем.

- Ну вот Сагра была. В общем-то журналисты и раскрутили этот вопрос. Или это не нужно было делать, по-вашему?

- При чем тут национализм? При том, что главный фигурант, вполне себе русский, носил блатную кличку Цыган? При том, что среди его подельников, которые приехали его поддерживать, были не только русские, а представители еще нескольких народов? При чем тут национализм?

- А как же лозунг «Хватит кормить Кавказ», который стал именно в этом году одним из самых популярных?

- Значительную часть Кавказа мы действительно кормим, поскольку пришли к выводу, что кормить дешевле, чем воевать. Проблема Кавказа связана с экономикой. Грубо говоря, когда мы разрушали единое хозяйство Союза, едва ли не наибольшие разрушения оказались именно на Кавказе… Ну, скажем, как может нормально работать Грозненский неф-теперерабатывающий комбинат, если он изначально строился в расчете на то, что три четверти производимых им смазочных масел потребляет Украина? Не располагая единым экономическим пространством прежнего размера, мы, увы, не можем воссоздать на Кавказе производства, способные эффективно занять значительную часть тамошнего населения.
Никто - в том числе и сами организаторы митинга - не ожидал, что протестовать на Болотную площадь придет так много людей. Фото агентства гражданской журналистики «Ридус».


- Выходит, надо терпеть?

- Пока да. Терпеть и строить единую экономику, в рамках которой Кавказ снова станет рентабельным.

- Светлый, новогодний вопрос - что вас все-таки порадовало?

- Боюсь, что не буду оригинален, но все-таки более светлого и радостного события, чем выдвижение Путиным программы возрождения Союза и первое соглашение в рамках этой программы, не назову. Думаю, следующий год будет значительно лучше предыдущего. Потому что в этом году самые опасные события происходили в конце года, а в следующем они придутся на его начало. А значит, к концу года нам будет легче прийти в себя.

- Что пожелаете нашим читателям?

- Думать самостоятельно. Тем более что это еще и очень приятно.

Анатолий Вассерман: Новый социализм неизбежен




Выбора нет или выбор есть – таков, пожалуй, главный вопрос в головах наблюдателей после состоявшегося выдвижения в президенты Владимира Путина. Совершенно ясно, что харизмы Путина как политика, оттянувшего страну от края пропасти в начале 2000-х, на следующие шесть или даже 12 лет не хватит. С другой стороны, и повторения "шоковых терапий" или дефолтов мало кому хочется. Одним из векторов развития может стать новый социализм, считает политолог Анатолий Вассерман. По его мнению, уже сейчас имеются технические возможности для планового управления, сравнимого с рыночным по качеству. А не позднее конца нынешнего десятилетия плановое управление значительно, в несколько раз превзойдет рыночное по всем показателям. И осознание того, что невидимая рука рынка лишь душит этот рынок, к российским руководителям уже приходит, полагает он. Об этом – в эксклюзивном интервью Анатолия Вассермана корреспонденту Накануне.RU.

Вопрос: Анатолий Александрович, в России началось выдвижение кандидатов в президенты, все будут предлагать какие-то программы. Вместе с тем, насколько знаю Ваше мнение, Вы считаете, что политика научилась хорошо манипулировать глупыми, но при этом разучилась работать с умными. Что делать в этой ситуации?

Анатолий Вассерман: Вы знаете, одним из выходов из такой ситуации может стать новый социализм. В 1996 году я опубликовал статью "Коммунизм и компьютер", в которой на основании ряда трудов утверждалось, что при тогдашнем состоянии информационных технологий планирование из единого центра дает результат в несколько раз худший, чем рыночная экономика. Из одного набора ресурсов, в том числе, трудовых и интеллектуальных, плановое общество извлекает значительно меньше, чем рыночное. Ровно через 15 лет в июне 2011 года я опубликовал статью "Отрицание отрицания", где показал, что благодаря дальнейшему развитию информационных технологий картина принципиально поменялась. Уже сейчас имеются технические возможности для планового управления, сравнимого с рыночным по качеству, а не позднее конца нынешнего десятилетия плановое управление значительно, в несколько раз превзойдет рыночное по всем показателям, включая эффективность использования наличных ресурсов, скорость использования любых новшеств, скорость реагирования на любые неожиданности. Случится это не позднее конца нынешнего десятилетия, просто исходя из уже достигнутого уровня развития информационных технологий и известных темпов их развития. Может быть, раньше, но не позже.

Но тут же возник очень интересный вопрос. Один известный в России активист либертарианства – направления, к которому я сам очень долго принадлежал и из которого с трудом и еще не до конца выкарабкался, задал вопрос: если планирование может стать эффективным, почему бы не вести его рыночным путем? Почему не может некая контора, специализирующаяся на планировании, покупать у всех хозяйствующих субъектов исходные данные, необходимые для планирования, а потом выдавать им же рекомендации? Я задумался над этим вопросом и убедился, что не получается. Просматривается слишком много сценариев, при которых каждый конкретный хозяйствующий субъект извлекает выгоду или, по крайней мере, надеется извлечь выгоду из сокрытия доступных ему данных от планирующего органа или из уклонения от исполнения его рекомендаций. Во всех этих случаях выгода достигается ценой, несоразмерной потерям в других звеньях хозяйства. Поэтому реализовать все достоинства плановой экономики будет возможно только тогда, как у всех средств производства будет единый собственник. То есть, планирование влечет за собой социализм.

Вопрос: Но это не социализм ради социализма?

Анатолий Вассерман: Это главный вопрос. Хорошо, мы автоматизировали составление плана, но, действительно, какова цель его? Какую мы задачу ставим перед этим хозяйством? Задачу полного удовлетворения всех потребностей ставить бессмысленно, поскольку потребности растут вместе с возможностями. Тут нужно совершенно нечто иное. Зачастую полагают, что социализм невозможен без некоего диктатора, который предписывает всему обществу, куда ему двигаться. На самом деле, есть гораздо более интересные способы этой постановки цели.

Вопрос: Например?

Анатолий Вассерман: Предположительно, многофакторным анализом сведений о наличии спроса, нематериальных пожеланий граждан можно определить, какая цель предпочтительна для общества в целом, и не только его текущего состояния, но и для обеспечения наилучшего его развития. Это пока только самые общие предположения. Есть и другие серьезные задачи, возникающие в связи с новым социализмом. Главное, понятно, что он неизбежен. Экономически выгодное, рано или поздно, пробивает себе дорогу.

Сейчас главное я вижу в том, чтобы дорогу не пришлось пробивать сквозь людей, чтобы переход к новому социализму не вызвал тех потрясений, которые вызвал переход к социализму предыдущему, и тех потрясений, которые вызвал отход от него.

Впереди у нас семь-восемь лет предварительных исследований до того, как сформируются все необходимые технические предпосылки. Когда возникнет такое общество, тогда исчезнут те факторы, которые сейчас работают на массовое оглупление общества, но, естественно, дожидаться этого нельзя. Если общество поглупеет сейчас, то не сможет пользоваться открывшимися перед ним возможностями.

Вопрос: Насколько я понял, один из рассматривавшихся вариантов – сочетание рыночной и плановой экономики, то есть сочетание несочетаемого?

Анатолий Вассерман: Дело в том, что второй социализм отличается от первого именно технической возможностью полного и точного планирования всей хозяйственной деятельности всего общества, поэтому в нем просто не будет надобности в сочетании плановых и рыночных возможностей. А все те виды человеческой деятельности, которые сейчас лучше всего проявляются в рынке, будут интегрированы в план просто благодаря тому, что план будет составляться с той скоростью, какая сейчас и для рынка недостижима.

Вопрос: Хотите сказать, социализм научным путем будет выведен?

Анатолий Вассерман: Социализм с самого начала формировался как концепция приложения разума и науки к управлению обществом. Естественно, как только разум и наука смогут управлять всем обществом эффективно, они это сделают.

Вопрос: Сейчас можно сказать, что Россия вступает в новую 12-летнюю эпоху. Что надо сделать, чтобы это не стало продолжением предыдущих 20 лет либеральных реформ?

Анатолий Вассерман: Предыдущие 20, а, точнее, 25 лет доказали, что дикий капитализм, который мы решили восстановить, сейчас неэффективен точно так же, как был неэффективен век назад. После такого опыта предстоящие годы правления новых руководителей законодательной и исполнительной власти должны неизбежно стать годами восстановления и развития той системы, от которой мы сбежали в дикий капитализм, убоявшись собственной неспособности ее развивать и совершенствовать.

Вопрос: Но нынешнее руководство – продолжатели того, что было начато 20 лет назад. У нас ставятся памятники Гайдару, именем Черномырдина хотят назвать корабль.

Анатолий Вассерман: Нынешнее руководство страны уже в значительной степени избавилось от иллюзии о безграничной эффективности невидимой руки рынка. Пока невидимость руки рынка проявляется в основном в удушении этого самого рынка. Поэтому я думаю, что даже последние высказывания президента и премьера свидетельствуют о том, что они если и не осознают, то, по крайней мере, ощущают тупиковость этого пути развития.

Вопрос: Как Вы считаете, насколько искренне наши реформаторы 90-х желали строительства экономики и производств, конкурентоспособных на мировом рынке? Можно ли говорить, что эта идея была обречена на провал или же не была – просто средства достижения нужны были другие?

Анатолий Вассерман: Понятно, что цель стать если и не лучшей в мире, то, по крайней мере, первым среди равных всегда сама по себе похвальна. Вопрос только в том, есть ли средства, способные помочь достижению этой цели и насколько они эффективны. Средства возврата в дикий рынок оказались, мягко говоря, противоречащими этой цели. Более того, лучшее, чего мы достигли, мы достигли именно на путях ухода от рынка.

Вопрос: Если снова вернуться к цели "нового социализма", то какой она может быть? Возможно, это какая-то новая "всесоюзная", как раньше говорили, стройка?

Анатолий Вассерман: Новый социализм отличается от старого еще и механизмом формирования цели, и этот механизм, насколько я могу судить, будет таков, что я не могу единолично спрогнозировать эту цель.

Но в чем я совершенно уверен – так это в том, что в первые годы деятельности нового социализма первоочередной целью будет восстановление практически всего того, что мы успели порушить в унаследованном от первого социализма, при сохранении того хорошего, что мы успели сделать, даже несмотря на рыночные условия.  

АНАТОЛИЙ ВАССЕРМАН: «ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ СТАНОВИТСЯ ОПАСЕН ДЛЯ СТРАНЫ»

Серия сообщений "Либералы уже в Кремле":
Часть 1 - Медведев сколачивает антипутинскую команду либералов
Часть 2 - Федот, да не тот. Часть первая
...
Часть 8 - Шувалов и Google
Часть 9 - Кудрин рвется к власти
Часть 10 - Новое заявление Вассермана о Медведеве