Когда  в своей статье "Зюганов - тормоз коммунизма" я написал такую фразу :"По сути, Зюганов работает на развал страны", по крайней мере, два читателя Инофорума, соглашаясь со мной в целом, протестовали против такого заключения, говоря, что это уже слишком.

А я думаю, что в самый раз! Ибо, объединившись с прозападными либералами в неприятии результатов подчистую проигранных кандидатом от КПРФ выборов, Зюганов делает попытку делегитимизации российской власти, разваливая тем самым страну, которая принципиально не может существовать без законно избранных органов управления. Крайне досадно также и то, что в 1996 году, когда Зюганов практически выиграл президентские выборы, он все таки признал победу Ельцина, а нынче, в 2012, не имея ни малейших шансов на победу, он некстати стал артачиться.

И тут мне попалась замечательная статья Александра Дугина, которая проливает свет на нынешнее состояние российских левых и объясняет их немыслимую смычку с крайне правыми. Это - серьезнейшая теоритическая работа, имеющая глубокий практический смысл. Настоятельно рекомендую вдумчиво ее прочитать: в ней много ответов на вызовы современной политики и масса интереснейших выводов. И, кстати, один из главных выводов: да, Зюганов в его нынешней политике разваливает Россию! 

Статья мне настолько понравилась, что я завожу для нее отдельную рубрику "Прямо в школьный учебник!" 

Сосипатр Изрыгайлов

Как российские коммунисты оказались на стороне врагов России


Александр Дугин, журнал "Однако"


Во время предвыборной кампании 2012 года обнаружилась странная закономерность: довольно неожиданно США и Запад в целом оказали определенную поддержку оппозиционному кандидату на пост президента России коммунисту Геннадию Зюганову.


Вдобавок некоторые пред ставители крайне левых сил тесно сблизились с либеральной оппозицией и даже поддержали «либерального западника» Д. Медведева против государственника и державника В. Путина (заявление С. Удальцова о целесообразности сохранения Д. Медведева на два года на посту президента). Казалось бы, нет ничего более полярно противоположного, нежели коммунизм в его российском и довольно националистическом (сталинистском) издании и ультралиберальная идеология современного Запада. Чем же объясняется такой довольно неожиданный поворот?

Антипутинский консенсус


Самое простое и чисто технологическое объяснение состоит в том, что Запад (США) крайне недоволен Путиным как политиком. Дело при этом не в идеологии Путина, а в системе его конкретных действий на посту президента России. Эта система квалифицируется Западом как отказ следовать в русле линии Горбачева и Ельцина. Той, что направлена на десуверенизацию России и принятие ею правил западной гегемонии (как в откровенном однополярном американоцентричном, так и в завуалированном — глобалистском и интернационалистском виде). Для американских прагматиков не так важно, что человек говорит, как то, что он делает. Путин делает все не так, как хотелось бы Западу. И эта линия поведения носит систематический характер — с самого начала его первого президентского срока.

Занимаемся теорией дальше! В продолжение разговора, начатого лекцией проф. МГУ А. Дугина, даю вдогонку статью Шустова на ту же тему: о странном симбиозе идей левых и правых политиков в наши дни. Этот текст был написан 2 года назад, но он актуален как никогда.

Обратите внимание на сочную характеристику деяний "классического троцкиста" Н. Хрущева. Читаешь и просто диву даешься: как это Сталин с его чутьем на троцкистскую заразу просмотрел в собственном доме (Политбюро) отпетого троциста Никиту? Да, и на солнце бывают пятна!

Сосипатр Изрыгайлов

Яков Шустов, сайт "Правый взгляд"

Любое политическое разделение, в частности – на левых и правых, достаточно условно. Возникает вопрос, а есть ли некий критерий, который стоит выше сугубо идеологических и политических различий, на которых столь часто акцентируют внимание политологи?


О право-левом диалоге написано много. Интересно, что пишут о нем в основном правые. Для левых правые идеи не приемлемы, по той простой причине, что приняв принципы идеологического антипода их существование становиться бессмысленным. Говоря о возможной диффузии идей и последующем право-левом объединении, этаком политическом экуменизме, прежде всего, нужно решить вопрос о востребованности такого идеологического андрогина. Или, как сказано у Р. Даля — межеумка.


Прежде всего, стоит разобраться — кто такие правые и левые в России сейчас?

Для определения идеологической ориентации наиболее часто используется координатная сетка, впервые примененная профессором А. Дугиным, правда без указания авторства. Но нас партийная принадлежность в этом вопросе может только запутать, поэтому стоит применить шкалу прогрессивности и реакционности той или иной идеологической платформы.


Возьмем крайне левых, с их идеей прекращения современных экономических отношений, отрицания государства, замену религии новодумным хэппинингом, уничтожение традиционной семьи как фундамента общества и прочими предпосылками всеобщего хаоса. Горе народу, который поведется на их идеи.


Или возьмем ортодоксальных правых с их идефиксом возвращения в голливудский феодализм. В этом случаях приходит на ум цитата из Венечки Ерофеева. «...замок в плющах, а ты сидишь напротив и кормишь грудью барскую суку». Причем в случае правых, левые все же имеют смутные представления о грядущем экономическом устройстве.


Таким образом, и те и другие крайне реакционны, и воплощение их идей, делает общество, пошедшее за ними, легкой добычей более прогрессивного агрессора. Для левобесия, в качестве исторического примера можно привести Баварскую советскую республику, где левые эксцессы были настолько нелепы и губительны, что даже в гедеэровской исторической науке о ней говорилось без малейшего сочувствия. Для крайне правых будет, наверное, характерен пример «реконструктора» империи Чингис-хана, барона Унгерна, своими действиями приблизившего победу большевизма в Монголии больше всех Сухе-Баторов вместе взятых.


Сейчас в России имеется левых, в том числе официально представленных в Госдуме, значительно больше чем правых. Многочисленная КПРФ, социалисты различных оттенков розового, антиглобалисты левого толка, ортодоксальные коммунистические секты, анархисты, антифа, секс-движения различной ориентации. В общем «имя им легион». Причем, существует мнение, что левая идеология — это идеология Модерна. Однако, чего модернового в идеологии КПРФ? Если искать у них следы «Liberte, Egalite, Fraternite» , то их почти нет. А вот «Travail, Famille Patrie» сколько угодно. Или. Какой модерн присутствует в идеях чучхе, построенных на практике выживания традиционной корейской крестьянской общины?


Наиболее чисто-левыми считают себя разнообразные троцкистские группировки. Однако, что такое троцкизм, если разобраться? Троцкизм это подмена марксистской идеи диктатуры пролетариата, идеей диктатуры менеджмента. Экономов революции. Но революции ли?


Собственно чем была история возвышения и заката СССР? Борьбой между здоровыми силами прогресса и троцкистским регрессом. Если кто считает, что Страну Советов погубил Западный империализма, то они глубоко ошибаются. Советская империя пала, подточенная метастазами троцкизма. Первым звонком болезни был кризис 1929-1935, вызванный первым «троцкистским десятилетием» советской власти. Этот кризис был успешно преодолен Сталиным, что позволило СССР выйти из Второй мировой войны с неплохими результатами.


Второй троцкистский кризис, совпавший с правлением классического троцкиста Н. Хрущева, пришелся на так называемую «оттепель». Почему-то «оттепель» считается эрой невероятного прогресса. Возможно для посетителей «коктейль-холла» на Пешков-стрит так оно и было. Но для остальных жителей СССР это были тяжелые времена, сравнимые только с ломкой коллективизации. Во-первых, была разрушена успешно функционировавшая многоукладная экономическая система. Частник и кооператор, занимавшие неудобные для госэкономики ниши, были вырублены под корень. За лишнюю курицу, или не дай Бог козу, какую ни будь старушку штрафовали на месячную пенсию. Художественные народные промыслы были переведены с артельных форм в госструктуру, что уничтожило их художественность и народность.


До сих пор помню швею-надомницу тетю Валю, которая была вынуждена работать (обшивать соседей) в фальш-чулане, как Анна Франк, из страха перед финансовыми инспекторами. Даже, считающиеся прогрессивными «хрущобы», были попыткой воплотить мечты Троцкого о казармах грядущих трудовых армий, где лучший вертухай — сосед по лестничной клетке. Борьба с христианством, обернувшаяся насаждением язычества. Расстрел Рокотова, невозможный при сталинской системе, где виртуозу-валютчику нашли бы место для приложения своих способностей. Новочеркасские события вообще были триумфом троцкистской реконкисты. Как бы решили вопрос при Сталине? Расстрелом партийного актива. Как при Хрущеве? Расстрелом недовольных рабочих. То есть, хозяин страны менеджер и он неприкосновенен. Или взять, находящуюся за гранью логики, поддержку несусветных «национально-освободительных» режимов по всему миру, вполне укладывающуюся в трафарет «перманентной революции». Всего и не перечислишь... Брежневская и последующие эпохи были только расхлебыванием той каши.


В принципе мы можем легко решить приемлемость той или иной идеологии, как ее не называй — левой или правой, определив сколько в ней процентов троцкизма. Основным признаком является коэффициент паразитарности социальной группы, назначающейся гегемоном. Стопроцентный паразит это профессиональный революционер, заточенный на разрушение. Дальше идет менеджер, ставящий свои интересы, экономические либо амбициозные, выше интересов дела которому он служит. Подобное положение вещей характерно не только для социализма, но и для современного капитализма, где хозяин — капиталист полностью зависим от своих слуг-управляющих и государственных менеджеров-чиновников. Собственно весь смысл современного левого движения на Западе — занять нишу управленцев. Экология, феминизм, антиглобализм, проблемы Третьего мира — все это, по меткому выражению знатока троцкизма Г.Я. Вышинского «толченое стекло, чтобы запорошить своей жертве глаза, перед тем как размозжить ей голову разбойничьим кистенем».


Причем троцкисты готовы сотрудничать с кем угодно для достижения своих целей. Взять хотя бы идею «Красного Джихада» (не путать с «созидательным»). Идея сводиться к тому, что глобализм и его самое адское порождение Американский империализм — настолько плохи, что левые силы должны объединиться с самым радикальными его ненавистниками — исламскими фундаменталистами. Попытки такого альянса возникают периодически, от «РАФ» до российского «Левого фронта». Понятно, что в последнем случае идеологических бонз объединяла ненависть к России, как к государственной и культурной целостности. Но на низовом уровне гибрида не получается, хотя бы из-за несовместимости в вопросах морали.
 

Самый провальный право-левый проект, это конечно, партия Эдуарда Лимонова. Задуманный как лево-правый, со временем он был переформатирован в экстремально левый, а потом вообще в сервильно-либеральный. Если какие-то правые, приманенные яркой вывеской и, главное, верой в объединение на национальной почве, и приходили, то как правило, не задерживались. Диалога не получилось. Почему? Вместо большевизма Лимоновым практиковался троцкизм, с глубокими реверансами в сторону его основоположника.


Однако точки соприкосновения у правых и левых есть. Это антипод троцкизма, как в сфере идеологии, так и практики — сталинизм. Сталинизм — это преодоление троцкизма, медленное распутывание и разрубание его щупалец, опутавших Россию. Разумеется, после многолетней, начатой в середине 80-х годов прошлого века кампании по дискредитации советского периода истории, многим будет трудно примириться, с тем, что все они знали о Сталине и его эпохе — ложь. Но это надо сделать. Если не принимать сталинизм за содержание левых идей, то это так же бессмысленно, как практикуемая новодельными язычникам критика христианства — за иудейские корни. Главной точкой единения общества в сталинизме является Великая Русь, ее благо и благо ее народа.


Ведь по большому счету, идеи не стоит делить на правые и левые. Их надо делить на полезные для России — и вредные. Это единственный правильный подход. В конце концов мы не лилипутяне, чтобы разделиться на «тупоконечников» и «остроконечников» и вести братоубийственную войну за способ поедания яйца.

События 1917 года, которые в последовавшие 70 лет называли не иначе, чем Великая Октябрьская Социалистическая Революция, уже делались — и ещё станут — предметом глубокого и тщательного анализа. Но здесь мне бы хотелось не провести тщательный анализ — к которому я, не будучи профессиональным историком, не готов — а обратить внимание на некоторые выводы, лежащие на самой поверхности. Какие уроки можно извлечь из 1917 года?

Петроградские революционные матросы, 1917. Бог знает, что у них на уме?

Тогдашнюю ситуацию трудно сравнивать с нынешней — революции предшествовало три года небывалой до тех пор войны, страшного кровопролития, усвоенной привычки к насилию и крови, суровых лишений. Положение в стране было тяжёлым — и люди ожидали. что революция принесёт облегчение, ведь, казалось, хуже быть не может.

Однако революция подтвердила истину, уже известную по революциям в других странах — любую плохую ситуацию всегда можно радикально ухудшить. Скудость можно превратить в голод, власть, как полагали, некомпетентных казнокрадов, можно сменить на власть кровожадных террористов, и, конечно, можно с большим успехом превратить войну империалистическую в гражданскую войну.

Революция (не только наша) порождает определённый зрительный эффект — то, что дореволюционному наблюдателю представлялось полной «свинцовых мерзостей» жестокой тиранией, после революции начинало выглядеть золотым веком гуманности, справедливости, достатка и порядка.

Более того, ухудшить положение можно очень быстро, чтобы улучшить его — нужны терпеливые и тщательно продуманные усилия. Сжечь дом гораздо легче и быстрее, чем построить.

Другая истина касается революционного опьянения — того, к которому можно отнести слова поэта «блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Революционная эйфория, безудержный восторг людей, которые кажутся себе творцами истории, неизбежно оборачивается тяжёлым похмельем. Как писал участник событий, князь Сергей Евгеньевич Трубецкой, «Вначале среди интеллигенции было почти полное увлечение «великой, бескровной» (так звали тогда нашу [февральскую] революцию), но события развертывались быстро, и отвратительная грубая действительность все более и более прорывалась сквозь нелепые «идеалистически-демократические» бредни нашей «левой общественности». Постепенно даже в этих кругах увлечение революцией стало спадать, но с общественностью случилось то же, что с «маленьким Васей» из старых детских рассказов: «он раскаялся, но поздно — волк уже съел его»…

Третья истина — то, что все всегда идёт не так. Людям кажется, что все зло мира — страны по крайней мере — сосредоточено в ненавистном самодержавии. Достаточно свергнуть его — и все станет хорошо, «придет настоящий день», «оковы тяжкие падут, темницы рухнут». И вот, кажется, уже воссияла заря, кажется, уже провозглашены права и свободы, воздух полон весной — и вдруг все оборачивается каким-то кошмаром, к власти приходят совсем не те, кто воплощает наши прекрасные идеалы, а какие-то полные отморозки. Как писал Николай Бердяев, «В революции неизбежно должны торжествовать крайние течения, и более умеренные течения должны быть извергнуты и уничтожены. В революции всегда погибают те, которые ее начали и которые о ней мечтали. Таков закон революции и такова, по гениальной мысли Ж. де Местра, воля Провидения, всегда незримо действующая в революциях. Революциями Бог карает людей и народы. Рационалистическим безумием нужно признать всякую надежду, что в стихии революции могут господствовать и могут ее направлять какие-либо более умеренные, разумные партии, жирондисты или кадеты. Это и есть самая неосуществимая из утопий. В русской революции утопистами были кадеты, большевики же были реалистами».

Это так не только с «Великим Октябрём» — это было так с Великой Французской Революцией, это так с «арабской весной», когда вместо так гладко говоривших по-английски пользователей фейсбука явились исламисты, это так со всеми великими революциями, которые обещают свободу, равенство, братство, а приводят всегда к террору.

Четвёртая истина — враждебность по отношению к вере и Церкви является маркером движений, которые, где бы они не появлялись (во Франции, в России, в Испании, в Мексике, в Китае, в Кампучии…) всегда порождают масштабное кровопролитие и — если им удаётся прийти к власти — тиранию.

Пятая истина — то, что люди крайне неохотно видят очевидное. Это чрезвычайно печально, но это так. Все что мы можем — повторять очевидности в надежде, что хотя бы на этот раз народы не упадут в яму, в которую они уже неоднократно падали.

Автор: С. Худиев

Перепечатываю статью этого белорусского автора, который объясняет почему европейские мужчины деградируют, а также затрагивает вопросы отношения полов.  Сосипатр

Александр Зантович

academic.ru

Однажды я подбил БМВ.

Само по себе это, конечно, не очень удивительно. Число машин в городе постоянно растет, водим – как попало, БМВ – марка распространенная.

Но важны подробности.

Я подбил новую семерку БМВ в 2001 году, едучи на двадцатилетнем дизельном "Форде" своего отца. Кто не помнит, семерка тогда была примерно сродни "Кайену" сейчас.

Денег в кармане – двадцать баксов, в машине – я, жена и плюшевый костюм курицы в натуральную величину (не спрашивайте, почему).

Из БМВ вышел расстроенный "браток", бросил: "Деньги есть?".

Я говорю, мол, нету.

– Чё, ментов вызываем?

– Вызываем, – говорю.

– Ну, вызывай! – и пошел горевать.

Я дрожащими руками сообщил в милицию, что я за человек. Неловко было признаваться, что я подбил и чем.

Тут к "братку" подъехали друзья. Меня вызвали из машины и стали решать, что со мной делать. Нюанс был в том, что я разворачивался через две сплошные, а БМВ вообще ехал по встречной. То есть виноваты оба. Это было понятно как исходя из ПДД, так и согласно "блатному" понятию о справедливости.

Сценарии обсуждались разные. Было бы что взять или столкнись мы где на проселочной дороге, судьба моя могла бы быть иной. Но наши два одиночества встретились на проспекте Скорины, а уровень моего достатка был столь очевиден, что в какой-то момент дискуссии один из братков открыл пассажирскую дверь моего "фордика", ткнул пальцем в костюм курицы и возопил: "Что с него взять, вон мишек плюшевых возит!"

По итогу сходняк пришел к тому, что нужно разъезжаться, встречаться снова и разбираться по понятиям.

– Нет, – говорю, – простите мне мою дерзость, уважаемые господа, но я уже вызвал милицию.

Услышав про милицию, народ как-то сразу сник и быстро рассосался, оставив нас, горе-автолюбителей, одних.

Гаишник приехал, долго смеялся, тыкая в нас пальцем. Потом вытер слезы радости, заставил написать бумажки, что мы признаем себя идиотами и по этой причине претензий друг к другу не имеем.

Мы расстались почти друзьями.

– В зеркало же надо было дыбануть! Все! Будь здоров, не кашляй!

Смысл этой старой истории на самом деле в том, что моя Татьяна, которая, вообще говоря, девушка активная, бойкая и самостоятельная, сидела во время всей этой разборки как мышка и из машины не выходила. А потом сказала, что я вел себя очень мужественно, хотя я даже сам не понял где.

Эта оценка ситуации для меня была полной неожиданностью. И только совсем недавно я понял, почему картинка наших взаимоотношений поменялась так внезапно.

А давеча наткнулся на прекрасную книжку, где эти поведенческие стереотипы мужчин и женщин объясняются чуть ли не с научной точки зрения.

snob.ru

По мнению автора, в людях до сих пор живут инстинкты, заложенные еще во времена пещерного человека. Тогда в первобытной семье четко выделялись две сферы доминирования.

Что касается добычи пищи и обороны от внешних угроз, доминировал мужчина – сильный, быстроногий, ловкий.

А в пещере (чуме, землянке) доминировала женщина. Она готовила еду, воспитывала детей, обеспечивала первобытный уют, чтобы ее троглодит мог спокойно отдохнуть, зализать раны от когтей лохматых носорогов и как следует подкрепить свои силы древним борщом.

Это вот разделение труда, оскорбляющее современных феминисток и прочих борцов за равенство полов, было прописано, как и все прочее жизненно необходимое, в инстинктивной программе поведения Homo Sapiens.

Именно они и включились в моей жене во время всей этой автомобильной катавасии. Была очевидная внешняя угроза, с которой я, как мог, пошел справляться. Инстинкт велел ей затаиться в пещере.

Нужно сказать, что со времен человеческого стада произошли очень интересные вещи. За очень короткий период (с точки зрения развития биологического вида) человек освоилсначала палку, потом копье, потом огонь, лук и стрелы, медь, бронзу, кастрюли, пулемет, космос и facebook. Мы встали на качественно новую ступень в плане технологий и структуры социума. А инстинкты переписать просто не успели. Слишком мало времени!

В каждом мужчине, соответственно, где-то глубоко внутри сидит эдакий примитивный мужлан. Агрессивная и физически сильная особь нашего вида, которая самая волосатая, на всех кричит (включая хищников, добычу и соплеменников) и всех, соответственно, бьет. Когда-то давно этот типаж был самым перспективным с точки зрения генов.

Именно поэтому, оказывается, женщины так любят подонков. В современном мире юноша с описанными задатками становится либо преступником, либо, скажем, боксером или военным. При любом раскладе – это зона наибольшего профессионального риска.

Поэтому выходят замуж обычно за мужчин более спокойных, которым свойственно другое важное умение – добывать мясо. То есть зарабатывать деньги. Женщины, кстати, также принимают драгоценности, меховые изделия, итальянские сапоги, автомобили, туристические путевки и прочие современные символы "мяса". Чем добычливее мужчина, тем он привлекательнее в качестве отца семейства.

Человеческая история развивается скачками. "Идеальная" семья постоянно меняется.

Если вокруг – война и голод (или огорченная разбитой машиной братва), ячейка общества становится максимально похожей на первобытную. Мужчина – главная опора и защита. Женщина вяжет носочки и жарит котлеты "добытчику".

Если достаток и изобилие – женщины "распоясываются", начинают доминировать, мужик мельчает, хиреет.

segodnya.ua

Наши древние "программы" при этом начинают сильно сбоить. Мужики не чувствуют себя нужными и пускают сопли. Женщины, видя вокруг одних слабаков, начинают тосковать по сильному мужскому плечу. В древности это обычно заканчивалось тем, что приходило соседнее патриархальное племя, убивало субтильных мужчин и уводило всех женщин.

Примерно так же закатывались славные цивилизации древних греков и римлян.

Те же процессы мы можем наблюдать сейчас, например, в соседней Западной Европе. Только без крови. Тихой сапой.

И здесь позвольте уже выразить личное мнение, что пускай лучше будет все на своих местах.

Белорусские женщины, еще с войны привыкшие брать на себя и все это на себе с честью нести, пробиваются в бизнес и руководство. Весьма успешно причем! А потом начинается тоска и мука выбора: то ли карьера, то ли семья. Советское воспитание и западные модели поведения с одной стороны и поведение, верное собственной природе, – с другой.

Поэтому, повторюсь, я за "древний" вариант семьи. Тогда и меньшинств не будет большинство. Здесь я даже согласен с высказыванием одного популярного человека (вы все его знаете): "Нормальный образ жизни надо вести. Мы его не приемлем, и нам не надо его навязывать. В Германии это возможно, в Польше – пожалуйста, пусть они этим и занимаются там, а нам сюда это не надо".

Оригинал текста: http://lady.tut.by/news/mensblog/380398.html
 

 «Русский репортер» №25-26 (353) 03 июл 2014

В мире идет активная разработка эффективных лекарств, замедляющих старение и увеличивающих продолжительность жизни человека. Среди них есть несколько препаратов, которые ученые признают наиболее перспективными. 

1. Рапамицин «Рапамицин выделяется бактерией, которая живет на острове Пасхи. Она его вырабатывает, чтобы подавить рост грибков, как грибки вырабатывают пенициллин против бактерий. Но старение — это, если говорить примитивно, продолжение роста. Поэтому грибки перестают размножаться и расти, но начинают долго жить. Механизм действия рапамицина очень похож на механизм низкокалорийной диеты. Нам очень повезло, что он работает не только на грибках, но и на млекопитающих. Но поскольку он подавляет рост, то подойдет только для взрослых. Пока его используют при пересадке органов для подавления иммунитета, но в разных лабораториях идет большая работа над его модификациями, которые позволят использовать его как геропротектор без побочных эффектов» Михаил Благосклонный, профессор Онкологи-ческого института Розвелл-Парка.

2. Метформин «Метформин — это лекарство для лечения и профилактики сахарного диабета. Это единственный из перспективных геропротекторов, который используется в медицине уже 60 лет и не показал особых побочных эффектов. Его, кстати, открыли в России. И вот оказалось, что он эффективен не только при диабете, а существенно продлевает жизнь лабораторным животным, способствует предотвращению рака, сердечно-сосудистых заболеваний и даже когнитивных расстройств. Я и сам его постоянно принимаю, но больше потому, что у меня диабет» Нир Барзилай, директор Института геронтологии при Медицинском колледже Альберта Эйнштейна.

3. Гиалуроновая кислота «Гиалуроновую кислоту вырабатывает организм голого землекопа — похоже, что благодаря ее защитным свойствам он и живет так долго. У молекулы гиалуроновой кислоты есть короткая и длинная формы. Короткую форму используют в косметических целях — в ботоксе — для разглаживания морщин. Но она вызывает воспаления. А длинная, которая у землекопа, наоборот, противовоспалительная и, видимо, противораковая, — она как бы говорит клеткам, отвечающим за воспаление, что им не надо больше делиться. Но ее молекулы не проходят через клеточные мембраны: они слишком большие. Если мы хотим лечить с ее помощью рак и старение, то нужно придумать способ ее доставки или разработать молекулы, которые будут мешать работе белков, разрушающих гиалуроновую кислоту у нас в организме. Этим мы и занимаемся»

Вера Горбунова, про-фессор Университета Рочестера.

http://q99.it/y0L3yLo