Такая выпала судьба:
По древним улицам Пекина
Не семеню шажком раба, 
Иду походкой мандарина. 

Вот Тяньаньмэнь, людей полна. 
И я, спокойный и довольный: 
Весь город так же, как она, 
Столь правильно прямоугольный. 

На этой площади тогда
Вещал взволнованный оратор, 
Что старые ушли года, 
И что низложен император. 

И слышу крики, звон мечей
Под сенью красного Гугуна
И эхо пламенных речей
Великого Мао Цзедуна. 

Как элегантный господин, 
Купивший новые наряды, 
Преображается Пекин
В преддверии Олимпиады. 

Век двадцать первый нам сейчас
Диктует новые законы, 
И вот в бамбуковых лесах
Уже не водятся драконы. 

Но так же городской покой
Хранят с небес цветные змеи, 
И увлекают за собой
Узорчатые галереи. 

И я гляжу на стариков, 
Которыми полна столица: 
Прямые линии веков
Их мудрые покрыли лица

А птички рядом, как всегда, 
Сидят себе в ажурных клетках
Струится в ручейках вода, 
И вьются розы на беседках

Матвей Песегов

В Генуе, в палаццо дожей 
Есть старинные картины, 
На которых странно схожи 
С лебедями бригантины. 

Возле них, сойдясь гурьбою, 
Моряки и арматоры 
Все ведут между собою
Вековые разговоры, 

С блеском глаз, с усмешкой важной, 
Как живые, неживые... 
От залива ветер влажный 
Спутал бороды седые. 

Миг один, и будет чудо; 
Вот один из них, смелея, 
Спросит:- "Вы синьор, откуда, 
Из Ливорно иль Пирея? 

"Если будете в Брабанте, 
Там мой брат торгует летом, 
Отвезите бочку кьянти 
От меня ему с приветом".

Николай Гумилев

В цветущей Дании, где свет увидел я, 
Берет мой мир свое начало; 
На датском языке мать песни мне певала, 
Шептала сказки мне родимая моя... 
Люблю тебя, родных морей волна, 
Люблю я вас, старинные курганы, 
Цветы садов, родных лесов поляны, 
Люблю тебя, отцов моих страна. 

Где ткет весна узорные ковры 
Пестрей, чем здесь, богаче и душистей? 
Где светит месяц ярче и лучистей, 
Где темный бук разбил пышней свои шатры?. 
Люблю я вас, леса, холмы, луга, 
Люблю святое знамя «Данеборга»,— 
С ним видел Бог победной славы много!.. 
Люблю я Дании цветущей берега!.. 

Царицей севера, достойного венца, 
Была ты — гордая своею долей скромной; 
Но все же и теперь на целый мир огромный 
Звенит родная песнь и слышен звук резца!.. 

Люблю я вас, зеленые поля! 
Вас пашет луг, места победных браней!.. 
Бог воскресит всю быль воспоминаний, 
Всю быль твою, родимая земля!.. 

Страна, где вырос я, где чувствую родным 
И каждый холм, и каждый нивы колос, 
Где в шуме волн мне внятен милый голос, 
Где веет жизнь пленительным былым... 
Вы, берегов скалистые края, 
Где слышны взмахи крыльев лебединых, 
Вы — острова, очаг былин старинных, 
О, Дания! О, родина моя!..

Г.Х.Андесен

О тихий Амстердам
С певучим перезвоном
Старинных колоколен! 
Зачем я здесь - не там, 
Зачем уйти не волен, 
О тихий Амстердам, 
К твоим церковным звонам, 
К твоим, как бы усталым, 
К твоим, как бы забытым, 
Загрезившим каналам, 
С безжизненным их лоном, 
С закатом запоздалым, 
И ласковым, и алым, 
Горящим здесь и там, 
По этим сонным водам, 
По сумрачным мостам, 
По окнам и по сводам
Домов и колоколен, 
Где, преданный мечтам, 
Какой-то призрак болен, 
Упрек сдержать не волен, 
Тоскует с долгим стоном, 
И вечным перезвоном
Поет и здесь и там... 
О тихий Амстердам! 
О тихий Амстердам!

Константин Бальмонт

Ты помнишь: вечер на мосту, 
Цветные огоньки на Темзе. 
И в синем небе звездный вензель, 
И Лондонскую пустоту? 

Ты помнишь горькую любовь, 
Признания на Пикадилли? 
Страстней испанской сегидильи
Томила вздернутая бровь.

Над Лондоном расцвел туман
О не диковинная ль роза! 
Вся жизнь - таинственная проза 
И обычайнейший обман. 

В такой обыкновенный час 
Душа, плененная любовью - 
Твоей изогнутою бровью - 
Не о звезду ли обожглась? 

И город, где цветет туман, 
Стал навсегда своим и милым: 
Там плачет, прислонясь к перилам, 
Душа, сошедшая с ума.

Глеб Струве.

Дома до звезд, а небо ниже,
Земля в чаду ему близка. 
В большом и радостном Париже
Все та же тайная тоска. 

Шумны вечерние бульвары, 
Последний луч зари угас. 
Везде, везде всё пары, пары, 
Дрожанье губ и дерзость глаз. 

Я здесь одна. К стволу каштана
Прильнуть так сладко голове! 
И в сердце плачет стих Ростана
Как там, в покинутой Москве. 

Париж в ночи мне чужд и жалок, 
Дороже сердцу прежний бред! 
Иду домой, там грусть фиалок
И чей-то ласковый портрет. 

Там чей-то взор печально-братский. 
Там нежный профиль на стене. 
Rostand и мученик Рейхштадтский
И Сара — все придут во сне! 

В большом и радостном Париже
Мне снятся травы, облака, 
И дальше смех, и тени ближе, 
И боль, как прежде, глубока.

Марина Цветаева