Семён Винокур: Война и мир. Израиль

Вижу, проводят шмон дочери, да такой, что наш старшина Шпиляк выл бы от зависти. Все шкафы они вывернули, все полки обнюхали, под всеми матрацами были. По ходу выяснилось, что ищут они сигареты, что у папы их было три инфаркта (сейчас лежал он с аппендицитом), что так нельзя относиться к своей жизни, к маме, к ним…

Он смотрел в потолок и божился, что завязал. В общем, не нашли они сигарет. Посидели, поцеловали папу, ушли. И как только смолкли их шаги, он сразу встает, подходит ко мне, говорит моей жене Нине: «Извините», — и вытаскивает свою пачку «Парламента» из моих брюк, висевших на стуле.

Я ему хриплю:

— Но все-таки, у тебя три инфаркта.

А он мне:

— А если это для меня, как воздух?

Через день мы стоим в закутке. Он курит в кулак, боится, что его медсестры заложат. То да сё, говорим. И он рассказывает мне, что он генерал-десантник, что воевал во всех войнах израильских (а их было немало), поэтому и курит.

Я сказал:

— Ну, все тут воевали.

Он сказал:

— Но не все знают, почему воевали.

— Почему? – спросил я.

Он затянулся во все легкие… На вопрос не ответил. Но начал рассказывать о войне. О том, как по-разному «уходили» друзья. И в бою, и по глупости, и по случайности.

Рассказал, как однажды он выскочил из машины пописать, пока шла колонна, а когда оглянулся уже никого не было. Наш же самолет налетел, перепутал, покосил ребят…

А потом он сказал:

— Вот у меня четверо дочерей, они, конечно, заботливые, нечего сказать, но… они не дадут сигарету перед смертью, нет… А вот сын бы дал. Помолчал.

— Был у меня сын, — говорит. — Мы с ним были как братья.
Я уже понял, что он скажет дальше. Так и получилось.

— Я был тогда майором, — сказал он. — Сынок мой спал и видел, что будет вместе со мной, вот так вот, плечом к плечу. Семья у нас военная, все были за, и жена, и родители мои, ну и я, конечно. Короче, он стал десантником, мы вместе сделали 48 прыжков. Было мне кем гордиться… Ну вот, он практически на моих глазах погиб…

Я молчу, что тут скажешь.

— Я чувствовал, — он говорит, — чувствовал все время, что это произойдет. Но как-то заглушал, не мог представить себе, что мой сын будет где-то штаны просиживать. Да он бы и не смог.

— Что я хочу сказать тебе, — говорит без перехода. — Будет война! Будет ужасная война, — говорит.

— Что значит ужасная?

— Это значит, что игры закончились.

— Все говорят, что мы готовы к войне.

Проверяю его, он же больше меня знает, он генерал.

Он говорит:

— К такой не готовы.

Я говорю:

— Что же делать?!

Он говорит:

— Ты спросил отчего войны? Я скажу тебе. Как только мы забываем о Единстве приходит война. Закон — он один, простой до слез. Мы сегодня так разъединены, что соединить нас может только война. Какой не было никогда. Так мы разъединены… — качает головой и смотрит мне в глаза. — Я тебе говорю, я этот закон вывел, я его проследил, закон, он работает, как часы, это не просто так вокруг нас одни враги, не просто так нас ненавидят… Все только для одного, — заставить нас соединиться.

Он бросил сигарету.

— Мы корень свой потеряли, — сказал. — Единство.

Я не успел ответить. Он стал подниматься по лестнице. Я шел за ним и думал: «Вот мы пришли к такому времени, когда все всё понимают, а соединиться все равно не могут. Парадокс. Неужели только в беде будем объединяться?! Понимать, что просто раздули свое эго, каждый, своё это «я», и не думали ни о ком, кроме себя, ни о детях, ни о внуках, ни о стране, ни о мире, ни о ком…»

Мужика этого, генерала-десантника, забрали дочери на следующий день. Он улыбался им, шутил, а я видел, что глаза у него тоскливые. Подмигнул мне, я ему, так и расстались. В кармане я сжимал его пачку «Парламента» с последней сигаретой. Очень хотелось курить.

Семён Винокур: Война и мир. Израиль 

Кое-что о грядущей войне…

В Газе хоронили бригаду передовиков-метростроителей. Слез не лили; в Газе вообще не бывает грустных похорон — к чему печалиться, когда счастливчики прямым рейсом из недорытого туннеля попадают в объятия небесных девственниц.

Для палестинской пушечной баранины такая судьба — высшее счастье. Поэтому новая партия дебилов быстренько подхватила упавшие лопаты и копает дальше.  

За два дня до смерти Шмуэль Рада сумел побывать на открытии синагоги "Таир шевет ахим", построенной в память его дочери Таир, убитой 9 лет назад в стенах своей школы. Шесть лет Шмуэль Рада боролся со съедавшей его раковой опухолью, и если что и помогало ему держаться, так это мечта увековечить память дочери. Однако к тому дню, когда синагога была наконец отстроена, он находился на пороге смерти и был, говоря языком медиков, нетранспортабелен. Увидеть исполнение своей мечты ему помогла специальная карета скорой помощи "Амбуланс машалот" — "Карета желаний".

Оказывается, вот уже почти восемь лет этот необычный фургон колесит по дорогам Израиля, помогая тем, кто находится на пороге смерти, исполнить их последнее желание. А началось все с того, что одна из тысяч работающих в компании скорой помощи "Маген Давид адом" (МАДА) волонтерок попросила товарищей по работе исполнить последнее желание своей близкой подруги. Та лежала уже в хосписе, но мечтала побывать на праздновании дня рождения ее дочери. Волонтерка договорилась, что женщину доставят туда обычной каретой "скорой помощи". В назначенный час машина выехала их хосписа, но по дороге состояние женщины ухудшилось, и ее пришлось срочно возвращать в хоспис. Так стало ясно, что обычные кареты "скорой" для транспортировки таких больных совершенно не подходят.

После этого волонтерка пришла к гендиректору МАДА Эли Бину.

— Моя подруга так и не смогла осуществить свою последнюю мечту, — сказала она. — Есть ли у вас решение этой проблемы для других людей, которым осталось жить считанные дни?

Вопрос этот застал Бина врасплох, но он обещал подумать о том, что можно сделать.

Спустя месяц уже целый коллектив врачей, конструкторов и инженеров во главе с Аси Даблински работал над созданием специального амбуланса, предназначенного для того чтобы поддержать жизнь человека, находящегося на последней стадии любой болезни.

Само собой, размеры такой кареты должны были быть значительно больше стандартного амбуланса. Внутри должна помещаться широкая удобная кровать на специальной платформе, которая делала бы неощутимыми любые толчки в случае, если машина попадет в рытвину или будет ехать по пересеченной местности. И, разумеется, эта кровать должна была плавно выгружаться из кареты и позволять пересадить больного человека в инвалидное кресло так, чтобы не причинить ему дополнительных страданий.

Что касается инвалидного кресла, его тоже разрабатывали специально, так, чтобы оно могло плавно передвигаться по любой поверхности, включая песок или усыпанные камнями горы.

Затем последовало создание монитора, в который можно встраивать любые аппараты искусственного жизнеобеспечения и который при необходимости может быть вынесен из машины и подключен к инвалидному креслу. Ну и, само собой, внутри этой машины должно найтись место для медперсонала.

Осуществить проект взялось шведское Общество друзей МАДА, и пока шведские мастера работали, был объявлен набор врачей, медсестер и санитаров для обучения работе на "Амбуланс машалот". На курс принимали только добровольцев, ведь за исполнение последнего желания умирающего грешно брать деньги, а потому все, кто обслуживает эту машину и ее пациентов, работают исключительно на добровольных началах, в свободное от основной работы время.

"Амбуланс машалот" прибыл в Израиль в 2008 году и почти сразу же отправился на свое первое задание: надо было доставить мужчину, страдающего последней стадией атрофии мышц, на свадьбу сына. К тому времени умирающий мог только двигать веками, все остальные части тела были неподвижны. Аси Даблински хорошо помнит, как они подкатили кровать поближе к свадебному балдахину, как налаживали работу монитора. Когда началась свадебная церемония, нарколог указал ему на пляшущие вверх-вниз показатели пульса и давления: этот человек никак не мог выразить внешне свои чувства, но, безусловно, был взволнован и счастлив.

С тех пор "Амбуланс машалот" исполнил последние желания нескольких тысяч людей, причем не только израильтян. К примеру, не так давно в Израиль из Турции доставили смертельно больного мальчика, который мечтал увидеть своими глазами мечеть "Аль-Акса". Или когда девочка из Рамаллы захотела перед смертью увидеть море, "Амбуланс машалот" отправился в Палестинскую автономию, чтобы отвезти ее из Рамаллы в Тель-Авив, на морское побережье.

Прием просьб помочь больному человеку исполнить его последнее желание осуществляет специальное бюро, в котором работают четыре девушки, проходящие альтернативную службу. Получив очередную такую просьбу, они начинают немедленно разрабатывать план ее осуществления, связываются с теми, от кого зависит ее исполнение, и уже затем передают этот план медперсоналу "Кареты желаний".

К примеру, после семьи Шмуэля Рады к ним обратилась жительница Арада Ирит Шмуэль, отец которой, Мордехай, лежал в онкологическом отделении беэр-шевской больницы "Сорока". На вопрос дочери, о чем он мечтает перед смертью, Мордехай ответил, что он всю жизнь был верным приверженцем партии "Ликуд" и хотел бы переговорить перед смертью с премьер-министром Биньямином Нетаниягу. "Но, — добавил он, — я понимаю, что это вряд ли возможно".

Получив столь необычную просьбу, девушки из бюро связались с канцелярией премьера и были искренне удивлены, когда ответ пришел меньше чем через час: "Супруги Биньямин и Сара Нетаниягу будут искренне рады принять г-на Мордехая Шмуэля уже сегодня в личной резиденции премьера. Нужно лишь согласовать точное время встречи, чтобы премьер мог подогнать под него свой рабочий график".

— Это была очень, очень теплая встреча, — воспоминает Ирит Шмуэль. — Премьер и его супруга приняли нас в домашней обстановке — так, как принимают близких родственников. И беседа была тоже очень теплой и родственной. Все это время я следила за отцом и видела, что он не просто счастлив, было такое впечатление, что с того момента, как ему сообщили об ответе Биньямина Нетаниягу, и вплоть до возвращения в больницу болезнь словно бы отпустила его. Перед смертью он успел написать благодарственное письмо премьеру и всему коллективу "Амбуланс машалот".

— Это хорошо знакомое нам явление: в преддверии исполнения желания и в самый момент его исполнения человек вдруг начинает замечательно себя чувствовать, и кажется, что болезнь начинает отступать. Увы, она всегда возвращается, и мне еще ни разу не довелось стать свидетелем подлинного чуда, — говорит Аси Даблински. — Эта работа выматывает не только физически, но и душевно: каждый раз ты прикасаешься к человеческому страданию, ты видишь закат жизни и каждое желание, каждую человеческую историю принимаешь близко к сердцу.

По словам Даблински, экзотические последние желания встречаются крайне редко. Иногда умирающий просит доставить его на концерт любимого артиста или организовать с ним встречу, чаще — помочь ему побывать на семейном торжестве. Но еще чаще просто привезти его на час-два из больницы домой, где он прожил значительную часть жизни, где был когда-то здоров и счастлив. И чтобы там пахло любимым блюдом, которое врачи запретили ему есть много лет назад. И чтобы все дети и внуки были в сборе, и никто друг с другом не ссорился.

Все так просто. И так безумно больно.

— Именно тогда, когда слышишь вот такие совершенно тривиальные последние желания, ты начинаешь понимать, что самое важное в этой жизни и что такое счастье, — говорит Аси Даблински.

И тут, наверное, не поспоришь.

ИСРАГЕО Карета исполнения желаний |

По материалам газеты "Маарив"

"Новости недели"

ВЗБИБИСИВШАЯСЯ ЭТИКА

 Фев 04, 2016  

Особенности британского нейтралитета и особое отношение к еврейскому государству

Роман ЯНУШЕВСКИЙ, выпускающий редактор Службы информации 9 канала

Журналистская этика диктует, что следует всегда находиться над схваткой, что нельзя занимать одну из сторон. Так я и стараюсь поступать в своей работе каждый день, даже когда это дается с огромным трудом, потому что такова моя профессия. Но здесь, в авторской колонке, я позволю себе выпустить пар.

И скажу такое — если этика в какой-то момент полностью отрывается от реальности и теряет связь с человечностью, она превращается в свою противоположность.

Но сначала факты, голые факты…

Вчера в 14:04 по израильскому времени начали поступать первые сообщения о подозрении на теракт у Шхемских ворот Старого города Иерусалима. Уже в 14:10 появились подробности, которые не оставили никаких сомнений — речь идет о теракте.

Трое палестинцев вели себя странно и вызвали подозрение у сотрудников пограничной полиции (МАГАВ), которые попросили их предъявить документы. Один протянул удостоверение личности. Двое других выхватили имевшееся у них оружие — пистолет-пулемет "Карл Густав" с обрезанным прикладом и японский нож, и атаковали полицейских. Две девушки-"магавницы" получили тяжелейшие ранения, еще один парень был легко ранен. Находившиеся рядом пограничники застрелили двоих террористов на месте, третий вскоре скончался от ран.

Через несколько часов 19-летния сотрудница пограничной полиции, которая получила пулевое ранение в голову, скончалась в больнице. Ее звали Адар Коэн.

За два месяца до этого она призвалась на срочную службу, неделю назад приняла присягу. В полиции сообщили, что девушки-пограничницы своими действиями смогли предотвратить еще более кровавый теракт, так как у террористов имелись с собой самодельные взрывные устройства.

А потом появилась публикация "Русской службы "Би-Би-Си"…

Ее заголовок был следующим: "Полиция Израиля убила трех палестинцев в Иерусалиме".

Если это попытка подняться над схваткой, то совершившие ее поднялись настолько высоко, что сначала вышли в открытый космос, а потом покинули нашу галактику. Улетев туда, где земные понятия теряют всякую актуальность.

Это как, скажем, написать про нью-йоркские теракты, что "19 жителей Ближнего Востока погибли в авиакатастрофе при столкновении самолетов со зданием Всемирного торгового центра".

Или возьмем ближе — серию терактов в Лондоне 7 июля 2005 года, когда террористы-смертники взорвали три состава метро и автобус с пассажирами — "В серии ДТП в центре Лондона погибли 56 человек".

А давайте попробуем так написать про Беслан — "32 жителя Чечни застрелены российскими силовиками в здании школы вместе с группой школьников".

Так понятнее? Это не профессиональная этика, а кощунство и оскорбление.

Да, в информационную эпоху порой трудно перепроверить факты. Да, есть много дезинформации и ненадежных источников. Но белый цвет все еще остается белым, а черный — черным. Как и вчера, как и тысячу лет назад. Люди, без видимой причины открывающие огонь в общественном месте — с высокой долей вероятности являются террористами. А журналисты, не называющие вещи своими именами, — лицемерами.

И вот мы подошли к важному моменту — точности определений.

ПЕРЕПИСКА В СОЦСЕТЯХ

Недоумевая, главный редактор новостного сайта newsru.co.il Евгений Финкель написал у себя в профиле на "фейсбуке":

"Дорогие лондонцы, представьте себе двух девушек-полицейских, которые останавливают для проверки трех молодых арабов в столице Соединенного Королевства, те достают пулемет, ножи и бомбы, убивают одну из них и тяжело ранят вторую, их ликвидируют подоспевшие полицейские, а потом… уважаемые и уважающие себя СМИ пишут: "Полиция Великобритании убила трех арабов в Лондоне".

Ему в комментариях ответил один из сотрудников "Русской службы "Би-би-си" Ян Ледер:

"Первоначально ни у Русской службы, ни у Би-би-си в целом не было информации о гибели девушки-пограничницы, а была только о жертвах со стороны нападавших. Поэтому была опубликована заметка, на которую вы ссылаетесь. Затем такая информация появилась, и сайт её отразил".

Евгений Финкель:

"Спасибо за ответ, Ян. О ранении двух девушек-пограничниц было известно сразу. О том, что нападавшие были вооруженными террористами, — тоже. Замечательно, что русская служба ВВС опубликовала позже другой материал. Но мне, как редактору, заголовок первой новости представляется недопустимым".

Ян Ледер:

"Не за что, Евгений. Ранение и смерть человека различаются по новостному "весу". Что же до последнего, то мне как редактору представляется недопустимым называние террористами без решения суда, обнародовавшего приговор, по которому нападавшие объявляются осуждёнными по статье "терроризм". Так что у разных редакторов могут быть разные подходы".

Евгений Финкель:

"Я потратил некоторое время на то, чтобы просмотреть материалы BBC.com, в которых используются термины "terror/terrorism/terrorist". Судя по десяткам статей, которые я прочитал, эти термины используются BBC и в заголовках, и в текстах, если они прозвучали от представителей властей — в Великобритании или в других странах (если речь идет о событиях за рубежом) — а вовсе не после решения суда. Термин "пигуа" (теракт — иврит) в отношении сегодняшнего инцидента звучал со стороны израильских правоохранительных органов уже через 5-10 минут после нападения. Первое сообщение BBC, с недопустимым заголовком, вышло через несколько часов после теракта (4-5 часов назад), когда всё уже было ясно".

"ДАЙТЕ КНИГУ ЖАЛОБ И ПРЕДЛОЖЕНИЙ"

Заголовок британского сайта задел за живое и многих других пользователей сети.

Доктор Элина Бардач-Ялова оставила жалобу на сайте "Русской службы "Би-би-си", а через какое-то время сообщила:

"Возмутительный заголовок ВВС будет изменен. Возможно это не столь важно в рамках одной статьи, но очень важно, как прецедент. Все можно изменить. Если захотеть. И если есть люди, которые готовы помочь".

Теперь материал называется политкорректно: "В результате нападения на пограничников в Иерусалиме есть погибшие и раненые", и заморские журналисты могут спать спокойно.

Кстати, да, на момент этой публикации уже стало ясно, что погибла лишь Адар Коэн, если не считать троих террористов, а ее подруга все еще борется за жизнь. Пожелаем ей скорейшего выздоровления.

"ВИШЕНКА"

Ну и в качестве, как говорится, "вишенки на торте" — ответ представителя "Би-би-си".

"Уважаемая Элина, все это время мы уточняли все подробности происшедшего, думали над тем, действительно ли необходимо менять заголовок, насколько точно старый заголовок отражал суть событий, нет ли опасности, что мы, поменяв заголовок, неточно отразим суть того, что мы знали на момент написания новости (три часа назад), а не того, что мы знаем вот прямо в эту минуту, думали о том, будет ли изменени заголовка непредвзятым и взвешенным шагом. По итогам решили, что заголовок действительно был неточным. Я попросил коллег поменять его. Я надеюсь, что ответил на ваши вопросы, и на вопросы других участников этой дискуссии. Тем не менее, если вы хотите подать официальную жалобу руководству "Би-би-си" в связи с этим инцидентом, вы можете сделать это, воспользовавшись процедурой, которая описана здесь. С уважением, Артем".

P.S. Не надо нас любить. Просто соответствуйте своим заявляемым ценностям — будьте честны и нейтральны.

Пан Ги Мун, — самая знаменитая из несъеденных корейских собак, — выступая минувшей ночью с трибуны ООН, назвал непрекращающиеся случаи палестинского террора "актами отчаяния угнетенного и оккупированного народа".

Это взбесило даже Нетаниягу, который обвинил генсека в дешевом лицемерии и пособничестве терроризму.

Меня как гражданина Израиля вдвойне бесит, что моя страна, раз за разом убеждающаяся в запредельной двуличности, беспринципности и продажности всевозможных оон, юнеско, юнифилов и прочих арабонекрофилов, продолжает действовать на навязанных ей фронтах с учетом мнений и позиций этой антисемитской своры.

Понимаю, что сейчас придут искушённые Х-перды, которые погрозят пальчиком — низззззя! Низззззя ссориться с влиятельными международными организациями и институтами. Эти Х-перды готовы любого убедить, что дипломатия — это искусство потуплять взгляд и становиться в угол, когда тебя ругают сильные мира сего...

Ни-фи-га! Суть подлинной дипломатии заключается в двух главных навыках:

1) Умение выдавать интересы твоей страны за общемировые, особенно, когда это абсолютно соответствует действительности.

2) Умение посылать нах** любого, кто не понял пункт 1-й.

Бомбить саддамовский реактор тоже было "низззззя!" И строившийся сирийский тоже! И колонны с оружием в Судане! И Бейрут в 2006-м! И Кунтара недавно!.. Да мало ли что нам "низззззя!" Нам, если послушать Пан Ги Муна — всё "низззззя!" Но даже дети знают, что если чего-то нельзя, но очень хочется — то можно!

А нам не просто можно, нам — нужно! Необходимо! Что бы там Х-перды ни говорили...

ПАН, ИЛИ ПРОПАЛ СКОЛЬЗКИЙ УГОРЬ

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун возложил вину за волну арабского террора на израильские власти.

"Фрустрация палестинцев растет под гнетом оккупации и в свете парализованного мирного процесса. Человеческой природе свойственно реагировать на оккупацию, которая временами становится инкубатором для ненависти и экстремизма", — такое заявление сделал генсек ООН на заседании Совета Безопасности ООН, посвященном ситуации на Ближнем Востоке.

Нет слов, чтобы это выразить...

И каждый раз попадая в Яд Вашем осознаю, что это совсем не то место, куда хочется возвращаться, но обязательно надо сюда приходить...


Я бы хотела рассказать вам о чем - нибудь более веселом и красивом, но иногда надо вспоминать самое страшное, что пережили наши родители, дедушки и бабушки. Последние оставшиеся живые скоро нас покинут. И именно поэтому надо туда ходить, не смотря на тяжесть и боль. Можно не ходить, не смотреть, спрятаться, но эта боль, этот страшный крик из нашего прошлого, все равно в какой-то момент догонят...

Мне, можно сказать, повезло - я попала на экскурсию, которой разрешили фотографировать внутри музей. Но везение ли это? Несколько дней, когда я разбирала сделанные там фотографии, были необыкновенно тяжелыми. Каждый раз, открывая их, переживаешь по-новому увиденное...

Ангела Меркель и художница Нелли Толль

Шарлотта Саломон. Фото: Unknown/wikipedia.org/Public Domain

Иллюстрация: кадр из сериала Владимира Познера и Ивана Урганта "Еврейское счастье"

Четвертая серия «Еврейского счастья» посвящена ЦАХАЛу. Две трети фильма Познер и Ургант «писают кипятком» при знакомстве с Армией Обороны Израиля. Им нравится все: от характера учений до связей солдат с семьей. «Бочка мёда» готова, но тут же капля дегтя цензуры: необходимость следовать линии «партии и правительства». Солдаты ЦАХАЛа, оказывается, оккупанты на оккупированной территории, о чем и толкует московским гостям обязательный «прогрессивный писатель» — Меир Шалев. Баланс соблюден и «мёд» испорчен. Конечно же, не до конца, и на том спасибо авторам фильма.

И всё-таки мерзкий осадок остается. Ладно, Познер с Ургантом, но Шалев – израильтянин. Уж ему-то известна разница между «оккупацией территорий» и «контролем над территориями». Известно, что контроль этот – мера вынужденная. Достаточно его снять и террор начнет собирать кровавую жатву в самом Израиле. Арабы Иудеи и Самарии с детского сада учат одну главную науку: еврей – не человек, убей еврея. Израиль провел трагический эксперимент: ликвидировал поселения в Газе, снял контроль над полуанклавом – и получил ракетные обстрелы юга страны и две войны с ХАМАСом. Ликвидация поселений и прекращение контроля над территориями поставит под удар всё Еврейское государство. Значит, приведет к новым кровопролитным войнам. Именно такого результата добивается пресловутое «мировое сообщество», настаивая на «двух государствах для двух народов».

На самом деле, рядом с Израилем возникнет очередная «Газа», база террора без еврейского присутствия, а в самом Еврейском государстве останется «пятая колонна», готовая при первом приказе начать гражданскую войну внутри страны. Последние теракты доказывают неизбежность такой войны. Никакие "мирные соглашения" с арабами территорий невозможны. Как доказывает опыт, они их воспринимают, как слабость врага и повод для очередной войны террора против "сионистского образования".

Я уж не знаю, с каким фашизмом сражается Кремль в Украине и Сирии, но знаю точно, что Израиль обречен на войну с наследниками фюрера. Он ведет эту ненавистную, вынужденную, осточертевшую войну вот уже 68 лет. Ведет не по своей воле. И ЦАХАЛ – это не армия оккупации, а армия обороны и спасения Еврейского государства от уничтожения и нового геноцида народа Торы. ЦАХАЛ сражается с настоящим исламским нацизмом.

Убежден, что Меир Шалев прекрасно знает это, но идеологические шоры и партийная дисциплина обязывают лгать. Судя по всему, он и авторы «Еврейского счастья», состоят в одной партии.

В пространстве параллельном и соседнем
я, как и ты, из малости возник - 
судьбы твоей собрат и собеседник, 
близнец души, неведомый двойник.
Нам вместе хорошо и вместе больно. 
Покамест наше дикое житье 
кривляется диезно и бемольно, 
я слушаю дыхание твое, 
оно моим становится невольно...

 Помните- молодой доктор , книги которого зачитывaли до дыр?

Владимир Леви репатриировался в Израиль. 

Арабы-христиане уже не первый раз заявляют, что Израиль - единственная страна региона, в которой последователи Иисуса чувствуют себя под защитой государства.
"В Палестинской автономии постоянно ущемляются права христианского меньшинства. Церкви подвергаются набегам и ограблениям, а сами христиане - оскорблениям", - сообщается на странице Форума за призыв арабов-христиан в ЦАХАЛ.

Возможно, в мире есть люди, которые не знают, что Христос был евреем, но лишить его национальности там, где он родился, - это надо уметь...

 На репродукции: "Сикстинская мадонна" - палестинка с младенцем?

Корреспондент Радио Свобода Роман Супер делится опытом получения израильского гражданства и рассказывает, зачем это нужно

Я иду по улице Дизенгоф в Тель-Авиве не в самом хорошем настроении – а это у относительно новых репатриантов случается часто. Что-то такое навалилось. Иврит не хочет укладываться в уставший мозг, надо переезжать на очередную съемную квартиру, мне нахамили русскоязычные бюрократы – не поняли мою тонкую репатриантскую душу. Бывает. И вдруг – красивая лавочка, где продается много чудесного серебра. И там, в глубине витрины, среди украшений в стиле «мизрахи» мерцают меноры и ханукальные светильники.

…Это было давно, лет 20 тому назад. Я приехала в Израиль в гости к старшей двоюродной сестре, недавней репатриантке из той самой «Великой алии» 90-х. Она и ее друзья были тогда молоды, энергичны, задорны. В доме по пятницам собиралась веселая компания, пели песни, хохотали, радовались успехам друг друга, вместе переживали трудности алии. Отмечали дни рождения и праздники. Приближалась Ханука.

А я приехала в Израиль спасаться. Я тогда была раздавлена горем, жить не хотелось, и праздновать тем более. Но сестра достала красивый ханукальный светильник и показала мне, как зажигаются свечи. Мы зажгли первую и поставили светильник на окно. Тогда я почти не знала еврейских традиций, мои родители были ассимилированными интеллигентами, многое в жизни повидавшими атеистами.

Из еврейского прошлого своей семьи я помню лишь два существенных факта. Мой дед-агроном, которого я никогда не видела, работал на организацию «Джойнт» в Украине. Моего папу, учившегося в Институте истории искусств в Ленинграде, арестовали еще до большой волны советского антисемитизма. Это позволило ему выжить: он получил большой срок, но потом, после лагерей, вернулся в Ленинград. С тех пор все его изобретения, сделанные сначала на лагерных предприятиях, потом в лабораториях, а потом в конструкторском бюро крупного ленинградского завода, были подписаны группой товарищей с вполне русскими фамилиями. А патентов на изобретения, внедренные на многих предприятиях СССР, точно было больше сотни. Но, главное, он выжил, что позволило мне появиться на свет. И понять внушенную с детства аксиому: ты должна учиться, это твоя самая главная задача.

В моем детстве не было Песаха, и Хануки, конечно, тоже не было. Был веселый Новый год, елки, добытые в многочасовых очередях, и экзотические мандарины. И вот здесь, в Израиле, я смотрела на свечи и слушала любимую сестру. Для нее самой тоже всё было в новинку, и она торопилась разделить все эти открытия со мной. А вечером были гости, и мы с детьми крутили волчок-севивон, где в буквах «нун», «гимель», «хэй» и «пэй» зашифрована фраза «Чудо великое было здесь» (в диаспоре пишут букву «шин» вместо «пэй», от слова «шам» – там). «Здесь» и «там» поменялись местами, я впервые оказалась там, где чудо и случилось – светильник горел восемь дней, хотя масла было лишь на один. Ну, вы помните. В Израиле всегда есть место чуду, но я этого тогда не знала. А на следующий день я поехала на набережную Тель-Авива.

Началась гроза, я забежала в стеклянное кафе на берегу и смотрела на разбушевавшуюся стихию. Было темно. Так же, даже еще темнее и страшнее, было у меня на душе. И тут ливень неожиданно кончился, и всё осветилось.

Мы в дождливом Петербурге к таким перепадам настроения природы не привыкли, и это показалось неким волшебством. И что-то отпустило, стало легче. Не знаю, что меня тогда спасло – любовь и забота сестры, и Израиль, и море, и шумные люди за праздничным столом, и странное ощущение большой семьи среди малознакомых людей, и теплое солнце в декабре.

В общем, всё это стало моим личным чудом. Когда я улетала в Питер, сестра подарила мне ту самую ханукию – она была простой геометрической формы в стиле модерн. Я где-то читала, что архитектура города влияет на стиль светильника. Так вот, это был настоящий тель-авивский светильник, выполненный каким-то современным художником из яффской мастерской. «Пусть у тебя что-то будет из моего дома», – сказала сестра. Это была наша последняя встреча. Болезни не щадят и самых светлых людей.

Шло время, и два года назад всё изменилось в моей жизни: я вышла замуж, сделала алию, и в суматохе переезда тот светильник потерялся. И вот я увидела очень похожий в витрине этой красивой лавочки. И зашла со смутным чувством, что деньги бы тратить не следовало, но…

Через минуту нашего разговора с продавцом я вдруг осознала, что мы говорим на иврите, и извинилась, что говорю пока не очень хорошо. А он мне ответил: «Иногда я думаю, каково это – всё бросить и начать новую жизнь в другой стране. Так сложно это представить! Я сразу вспоминаю родителей, они тоже сюда приехали из Ирана и учили иврит…» И он показал мне все свои светильники, рассказал о менорах и ханукиях, и я выбрала тот самый, похожий на светильник моей ушедшей сестры. И стоил он совсем недорого. Ушла со странным чувством, что поговорила с братом. Или с каким-то другим близким родственником – так иногда случается в Израиле.

Я знаю, что Ханука – это праздник многозначный, и раввины трактуют его по-разному. И о происхождении названия спорят, и о взаимоотношениях иудаизма и эллинской культуры. Но для меня с той самой первой Хануки важно, что посреди холодной или промозглой зимы в твою не всегда веселую жизнь вдруг приходит этот праздник света. Свет свечей разгоняет тьму настоящего в самом прямом и, конечно, в глубоком переносном смысле слова. Ведь это не просто очередная победа евреев, не только упорное возвращение к своим духовным основам и обновление даже тогда, когда кажется, что весь мир против нас. Это еще и просто теплый свет в окне. И можно жить дальше.

Др-др-др-дрейдл!

Играть любят все — и взрослые, и дети. Но ты прекрасно знаешь, как сложно иногда бывает уговорить взрослых поиграть во что-нибудь замечательное. Ну, хотя бы в домино или в прятки.

Вот было бы здорово, если бы существовал такой праздник, когда принято собираться вместе и во что-нибудь играть! Тогда мама не смогла бы сказать: «Милый, не могу сейчас, молоко сбежит!» И папа не стал бы отнекиваться: «Ох, сынок, у меня годовой отчет. Пойди поиграй сам!»

Ханука — праздник свечей, всяких вкусностей и подарков. И это, конечно, здорово. Но существует ещё один важный обычай, о котором не стоит забывать.

Это дрейдл — на идиш, или сэвивон на иврите, или волчок по-русски. На идиш название происходит от глагола «дрейен» — крутить. Но это вам не малышовая юла с круглой шляпкой. Тем, кто постарше, быстро надоест крутить волчок и смотреть, как он замедляет ход и в конце концов падает. Смысла в такой игре — ноль!

У настоящего дрейдла как минимум четыре грани. На каждой написано по одной ивритской букве — это первые буквы слов в предложении «Шам hая Нес Гадоль» — «Чудо большое было там». (В Израиле, где, собственно, и произошло когда-то ханукальное чудо с маслом, справедливо пишут «Чудо большое было здесь».)

Итак, у нас есть дрейдл, на гранях которого: 
— буква «Ш» (на иврите это буква называется «шин»); 
— буква «h» («hей»). В русском языке нет точно такой же буквы. Но у тебя она получится легко, просто представь, что зовёшь кого-то: «Эй!» А теперь представь, что этот кто-тонаходится далеко, и чтобы его дозваться, приходится крикнуть это «эй» с выдохом. Вот этот выдох и есть буква «hей»; 
— буква «Н» («нун»); 
— буква «Г» (гимел).

Предлагаю играть «на интерес». Чтобы понять, кто выиграл, нам понадобится коробок спичек или хотя бы несколько штук — в зависимости от количества игроков.

Ведущий раздаёт участникам равное количество спичек — например, по 20. Это — начальный капитал. 
Перед первым кругом все отдают по две спички в «банк».

Потом по очереди крутят свой волчок. И в зависимости от того, на какую букву падает дрейдл, игрок либо забирает весь «банк», либо докладывает ещё спички, либо берёт половину «банка». Ну, или просто пропускает ход.

А вот и расшифровка: 
— Ш — шин — штелн — переводится как «ставить», или шлехт — «плохо». Игрок, которому выпала эта буква, добавляет ещё одну спичку в «банк». 
— h - hей — hалб — «половина» на идиш. Игрок забирает половину «банка». 
— Н — нун — ништ — в переводе с идиш «ничего». Ничего так ничего: участник просто передаёт ход следующему. 
— Г — гимел — ганц — «всё» — любимая буква игроков в дрейдл. Если тебе выпала эта буква, ты забираешь весь «банк».

Если кому-то повезло, «банк» оказывается пустым, и его снова нужно наполнить. Все опять скидываются по две спички… И так продолжается до тех пор, пока кто-то не окажется совсем без спичек. Тогда игра останавливается, и каждый подсчитывает своё «имущество». Выигрывает тот, у кого спичек больше.

С обычаем играть в волчок связана одна легенда. В далёкие времена злой правитель Антиох, под властью которого жили евреи, запретил учить Тору. Однако никто и не подумал его слушаться, хотя он грозился казнить непокорных. А ведь подвергать свою жизнь смертельной опасности запрещено еврейской религией.

Поэтому, когда учитель читал с детьми Тору, на столе он держал волчок — на всякий случай. И если приходили солдаты Антиоха с проверкой, дети тут же начинали играть. Так дрейдл стал прикрытием еврейского учения.

А сегодня, покрутив волчок хотя бы полчаса, мы можем выучить буквы на иврите, слова на идиш и, конечно, вспомнить историю Хануки.

Ещё про Хануку:

Валторна, дайте "ля"!

Невозмутимый Борис ничему не удивляется. Он говорит: "я не удивлюсь, если ночью пойдет дождь". И ночью идет дождь.
Матюкаясь на нескольких языках, все пытаются вылезти из мокрых спальников. Мы бегаем босиком по грязи и пытаемся поймать свои ботинки, которые пытаются от нас уплыть. Мы - резервисты - авторота артиллеристского полка, учавствуем в очередных больших учениях, подвозим снаряды батареям, которые окопались в пустыне. За нами наблюдают два инструктора - молодые офицеры срочники (кацацы), которые по ходу дела постоянно подбрасывают нам нестандартные ситуации и смотрят, как мы с ними справляемся. Сейчас они дрыхнут в теплом джипе, пока мы стоим по щиколотку в размокшей глине под кузовами грузовиков, держа в руках автоматы и ботинки. Мимо проплывает ботинок, ротный задумчиво провожает его лучом фонарика и спрашивает: - Кого не хватает ?
Оказывается хитрожопый КГБ где-то притырил два спальника и до сих пор спит, забравшись в оба, хотя течение грязевого потока уже сдвинуло его с места.  Ротный, прыгая через потоки аки цапля, будит его, на что КГБ, проснувшись и угодив по локоть в лужу, дурным голосом вопрошает: -" макара бля? " . Железный человек. КГБ получил свое прозвище за то, что постоянно у всех вышестоящих офицеров допытывается, где Израиль держит ядерные боеголовки.

***
- Цева Адом! - орёт кацац и швыряет под грузовик дымовую гранату. Все падают в грязь, роняя недоеденные консервы и попутно склоняя всех родственников кацаца вплоть до прабабушки.  В клубах дыма из кабины грузовика вылезает заспанная рожа Игоря :
- Вы вообще ох..ели что ли ?
Кацац орёт ему: - Ложись, ты ранен!
- Ты щас убитый будешь!  - обещает ему Игорь и начинает слезать с машины. Пока он одолевает спуск и форсирует лужу, кацац успевает добежать до конца колонны и спрятаться в свой джип.
Игоря зовут Борода.

***
На третье утро у головной машины вырвало шланг радиатора: пар, свист. Вызываем катакаль, ждем. Подъезжает абир, выпрыгивает какой-то дикий прапор: всклокоченные седые волосы, щетина.
- Что, - говорит, - поломались, хлопцы ?
 Залезает на мотор, смотрит туда недолго и требует: - А ну-ка, дайте мне жвачку!
Все заинтересованно подходят, кто-то протягивает жвачку. Прапор сует ее в рот, жует, глядя вниз и наконец выдает: - Нууу, тут катакаль надо вызывать...
- А ты кто такой?..
- А я заправщик.
- А хуле залез туда?
- Посмотреть.
- Свой капот открой и смотри, мудак, йопта! - не выдерживает Миша. Прапор делает ноги.
- Осторожнее с ним, - говорю я Мише,  - я его узнал, это известный вор в законе, специализируется на жвачках.
Миша в конце каждой фразы добавляет: "йопта", чем очень смешит связиста Дани. Дани говорит, что это похоже на то, как по рации говорят "приём" в конце каждого предложения. Ночью инструкторы на своем джипе вылетели из кустов и вклинились в идущую колонну, с целью разделить нас.
- Я думал это бедуины, йопта! - говорит Миша.
- А че не стрелял тогда ? - спрашиваю.
- Аааа ? - не понял Миша. Антон толкает меня в бок: - Попробуй добавить "йопта".
- Я говорю: че не стрелял, йопта ? - повторяю я.
- Ааааа... - пренебрежительно машет он рукой - сами уехали, йопта.
Прозвище у Мишы - "йопта"

 ***
Последний день. Ротный принимает решение загрузить все оставшиеся снаряды на одну машину, чтобы не гнать всю роту 4 часа. Все бегают, открывают борты, направляют погрузчика, шум, гвалт. Не при делах только медик, он сидит у колеса и задумчиво копается в своей безразмерной сумке, перебирая бинты и лекарства. Наконец, выудив со дна рулон туалетной бумаги, говорит: "Пять минут, ребята" и прячется в дюнах. Через полчаса погрузка завершена и вся рота орет : - Медик! Меееедик!!    - будто это вьетнамские джунгли после атаки Чарли. Медик выползает из пустыни: "Извините, ребята, замечтался" .
- Где автомат, придурок ? - грозно спрашивает ротный.
- Тут, в кузове, с краю положил...  - он поднимает глаза и видит под завязку загруженный кузов.
- Дебил, йопта, - резюмирует ситуацию Миша.
С помощью огромной железной трубы приподнимаем втроем блок снарядов. Медик достает свой атомат и улыбается: - Это еще ничего, - говорит он - однажды я свою машину возле магазина забыл.

***

Комбат толкает прощальную речь. Четко и спокойно объясняет текущую ситуацию и, говоря слова благодарности, умудряется посмотреть буквально на каждого.

- У меня мотивация вдвойне повысилась, - говорит Антон.

- А у меня чувство, что без меня война не начнется.

Прощаемся: - "Ну че, пацаны, увидимся, через год."  Боря говорит:

- Я не удивлюсь, если война начнется раньше, чем через год.

- Никто не удивится, Боря. Страна такая, йопта.

 rock_or_die. Милуим 2015 или "мы артиллеристы, йопта!"

ТОНКИЙ ШРАМ НА ЛЮБИМОМ ГЛОБУСЕ

Мой однокурсник, в своё время тщательно скрывавший покойного еврейского папу, сказал, что есть две страны, в которых он не смог бы жить: это Израиль и США. Разумеется, ни там, ни там он никогда не был, но мощь интеллекта, как известно, определяется способностью предсказать наличие океанов, глядя на каплю воды. Я понимаю однокурсника: бухать на дежурствах и трахать медсестёр куда проще, чем убить, минимум, год жизни на получение лицензии врача в Израиле.

Мой знакомый московский интеллектуал и писатель, в ответ на оказанную мной профессиональную помощь, прислал мне в подарок свою новую книгу — отрывки из переписки с друзьями. На каждой странице книги он жалел друзей и особенно их детей, оторвавшихся от великой российской культуры и ничего не получивших взамен. Он умолял друзей растолковать детям, что служба в армии глупа, и что есть масса более важных вещей, чем отдать жизнь за страну. Я понимаю писателя: он совершенно не востребован в Израиле, чей русский рынок много меньше той же Москвы.

Мой одноклассник отучился в Технионе за счёт государства как новый репатриант и через какое-то время оказался в Канаде. Приехав сюда навестить маму (не брать же её с собой и отрывать от дешёвой израильской медицины!), он встретился со мной и недовольно спросил: «Что у вас там опять за заварушка на севере? Когда вы уже научитесь нормально решать проблемы?». Я предложил съездить ему в торец, и беседа как-то увяла. Я понимаю одноклассника: сидит он вечером в пабе с сослуживцами, весело наливается пивом, и тут по телевизору показывают зверства израильской военщины, и сослуживцы негодующе на него смотрят. Не объяснять же им, что он откосил тут от резервистской службы. То есть, он, конечно, объяснит, но настроение уже не то.

И я смотрю на это и думаю: вот сидит этот Израиль тонким шрамом на любимом глобусе, кем только не ненавидимый. И обиднее всего — теми, кто имеет право жить в нем, кто знает, что есть у него этот запасной аэродром. И кто ещё приедет, когда сочетание СНГ-пенсий и медицины заставит бежать спасать дорогую им шкуру. И кажется мне, что Израилю дышалось бы легче хотя бы без этой еврейской ненависти.

И я говорю Ему: «Господи, ну, почему они не могут относиться к Израилю так же, как он к ним: никак. Пусть не любят, пусть просто никак к нему не относятся. Почему они этого не могут?»

«Евреи», — отвечает мне Он и виновато разводит руками.

Ян Каганов