Есть что-то притягательное в русских портретах восемнадцатого столетия. Из глубины темного фона, словно из сумрака канувших в лету времен, от которых в памяти нашей не осталось и следа, появляются лица.

Незнакомые, но такие живые, что трудно оторвать взгляд! Как, например, от портретов сестер Воронцовых кисти Дмитрия Григорьевича Левицкого, одного из самых ярких мастеров русской портретной школы того времени.

Портрет графини Прасковьи Федоровны Воронцовой. 1790-е

Из четырех одинаковых овалов смотрят четыре девочки. Одинаковые позы, одинаковые по фасону платья, похожие прически; они и сами очень похожи друг на друга.

Но до чего же они разные!

Портрет графини Марии Арсеньевны Воронцовой в детстве.
1790-е

Вот старшая — темноглазая Машенька. Тоненькая фигурка точно струна, умные, проницательные глаза смотрят серьезно и смело. Сколько в ней благородства, сколько чувства собственного достоинства и — уже! — независимости…

В этом юном существе живет мудрая душа, которая ценит разговор на равных, — и пусть Маше около тринадцати, а вам, например, тридцать. Но заговорите с ней непременно о чем-то важном, значительном, ведь Мария Арсеньевна давно забросила своих кукол: в куклы пусть играют младшие сестры, а у нее есть дела поважнее — книги, а может (ну вдруг?) серьезные науки.

И как очаровывают доброжелательный взгляд, милая полуулыбка, чудный румянец, играющий на щеках, грива темных волос!

Портрет графини Екатерины Арсеньевны Воронцовой в детстве.
1790-е

Полная противоположность ей Катенька, третья сестра. В ней, кажется, столько же нежности и мягкости, сколько в старшей решительности. Она романтична и женственна и этим очень похожа на свою мать, Прасковью Федоровну, чей портрет висит рядом, в том же зале Русского музея.

Катя чуть смущена, но смущение не может погасить блеска черных глаз, которые на все смотрят с живым интересом. И потому находят много поводов для радости, как, наверное, и для грусти…

Портрет Прасковьи Артемьевны Воронцовой в детстве»
1790 Холст, масло 62,5 x 49,5
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург

А вот будто свежий ветерок влетел в залу и закружился по ней, принеся с собой запахи раннего весеннего утра. Четвертая девочка, Прасковья, совсем еще кроха, — вся порыв, движение. Живая, любопытная, она только что, еще минуту назад, занималась множеством важных детских дел и вдруг услышала свое имя…

Остановилась и испытующе ждет, что ей здесь покажут, готовая сорваться с места и убежать, ведь вокруг столько всего и ей везде нужно успеть!

«Портрет Анны Артемьевны Воронцовой в детстве»
1780-е Холст, масло 61 x 50
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург

И если возможно, чтобы все эти черты объединились в одном существе, то это — Анюта Воронцова. Она не менее энергична, серьезна и независима, чем старшая сестра, и любой позавидует твердости ее характера.

Глубокая и тонкая натура, она всерьез увлечется искусством и литературой. А ее непосредственность, живость, простота будут очаровывать многих современников. Окажется среди них и подросток Саша Пушкин, но это уже другая история…

Портрет графини Прасковьи Федоровны Воронцовой.
1790-е

Портреты маленьких графинь Воронцовых считают едва ли не лучшими детскими портретами в творчестве Левицкого. Очень деликатно и точно рисует художник не характеры, нет, — мир четырех прекрасных душ, видя в этом единственную и настоящую задачу портретного искусства.

Наверное, этим и притягивают написанные им полотна — с них смотрят на нас живые люди. И мы находим в них то, чего так не хватает сегодня: богатый внутренний мир и неустанную работу души…