Серия сообщений "путешествия":
Часть 1 - Самое одинокое дерево на Земле...
Часть 2 - Шаманские практики, звуковые файлы,470 мб
...
Часть 28 - ПРОГУЛКА ПО ВАТИКАНУ
Часть 29 - Оазис-монастырь
Часть 30 - Алина Остафийчук "В утробе поезда" Поэзия,цикл
Часть 31 - Полярные Сказки от Пола Никлена
Часть 32 - 10 вещей, которые нельзя говорить и делать в России (Как русских видят американцы)
...
Часть 47 - ЧуднЫ слуху русскому языки иноземные
Часть 48 - Картина Сальвадора Дали «Христос святого Хуана де ла Крус»
Часть 49 - Пешком по небу. Достопримечательности, которые вам вскружат голову

<iframe src="http://vkontakte.ru/video_ext.php?oid=12820904&...mp;hash=dceaea8e58a7b239" width="607" height="360" frameborder="0"></iframe> 

Алина Остафийчук

Я  приду тебя проводить.
В  сонме женщин оставшись тенью,
поцелую – как все… Прости,
мой единственный и последний.
Мы не созданы вместе жить
были. Болью кромешной – вечно
остаюсь для твоей души
и крестом неслучайной встречи.
Брезжит утро в пустыне глаз.
Я курю и смеюсь всё чаще.
В биографиях вместе нас
не запишут. Такое счастье  -      
не для памяти, не для тех,
кто по рунам разлук читает.
Мой сентябрьский, сиротский смех
горше временных эпитафий.
Сорван с губ твоих белый цвет,
обескровленный стих стекает
по лицу. Я приду к тебе
чистой болью, смертельной явью.
В сонме женщин – одна – как жизнь
на колени впервые встану.
поцелую бесстрастно. Жди -
скоро тоже примерю саван

вместо платья. Само собой –

босоногая – выйду к богу.

Попрошу его – быть с тобой.

Заслужила свиданье – горем

без надежды на дом в миру,

без подачек. И парки спрячут

нити в короб. А я – приду

встретить - снова тебя. Удачно

будет свита рождений нить –

сколько б жизней ни дали – рядом

инь и ян. То есть – я и ты.

Я приду – где бы ни был, ладо…

<iframe src="http://vkontakte.ru/video_ext.php?oid=60556229&id=149978896&hash=919a21fb413f1769&hd=2" width="607" height="360" frameborder="0"></iframe>

Испанский цикл                                           

                                                             автор Алина Остафийчук, моя подруга
                                                                                                                      Краматорск

Коррида

Асфальт превращался в мякоть.
Позевывала сиеста.
По лбу Барселоны капли
стекали. И было места
на липких трибунах – мало.
Тряслись желваки корриды
на скулах испанских. Браво –
не Коста. Козырным видом
арена слепила, красно-
наливом быка – глазницы.
Сеньоры смеялись. Галстук
висел языком. Из Ниццы
зачем-то сюда заехав
в сиденье врастала – Донна.
Как чудно гарцуют нервы,
как пряно – запахло кровью!
Коррида ревет – крещендо,
четвертое тело – в щепки.
И вздыблена кожа – шерстью.
Навязчиво и не-метко
Торео-дор-вался – жилит.
Зрачки разбухают. Тошно!
Сбегают сеньоры – живо,
а Донна сидит и гложет
И вперившись в бычьи губы,
чего-то бесстыдно ищет.
Окончена пьеса глупо -
залито лицо кровищей.
Но ярок оскал улыбки,
и смерти чужой причастье –
острее, поди, мохито.
Жжет – танец последней страсти…

Кастаньеты

Улицы щелкали как суставы

старушечьих пальцев.

Их ветер тискал,

пришедший со Средиземья.

Стало

ярко –

до помраченья мыслей.

Чертовски резвым

зашелся ритмом

размеренный вроде бы город.

Лето

зацокало по мостовым

гранитным.

Зарделись

улицы-кастаньеты.

Срывали шляпы

и шлялись – прямо

по лицам вымученных прохожих.

И рвался в ноздри

оливок запах,

и рьяный город был обезножен.

Взлетали юбки
из черно-красных
бесстыжих тканей.
И белым пухом
неслись за крыши.
И было ясно,
что это ангелы играют румбу...

        Порт

В порту милейшей Каталонии

пришвартовался твой корабль,

поэт одесский –

сын Виктории

и Авраама.

Погулять

есть время.

Улочками узкими,

корицей пахнущими – в путь.

Искал ты магазины русские –

душой на полках отдохнуть.

И как ни странно –

вышел к «Тройке»,

по трешке евро –

книжный рай.

Среди конфет и тар ликерных

что пожелаешь –

выбирай.

И корешки ласкал ты нежно,

как руки женщин.

За пятак

с наценкой –

раритет конечно –

на свет явился Пастернак.

Пожалуй, брату с Дерибаса

ты б не обрадовался так.

Шипящий привкус перифраза

природы.

Мальчик и чудак

стоишь,

и в сотый раз читаешь

как плачет сад в Росси.

Порт

и вся Испания большая

за окнами уже плывет.

Размокли строки и ресницы,

и ты забыл о смене лет.

Поэт одесский – сын границы

и родины, которой нет.

Переводчица

С фигой в кармане Фигейрос –

чрево,

выплюнувшее Дали.

Яйцеобразны и хлебо-цельны

лица и фонари.

Витиевато закручен локон

улиц.

Пылит жара.

Раннее утро.

Крепкий кофе

голая пьет Гала.

Пара часов слюды в запасе

вон - по столу течет

стрелка большая.

И важно разве,

что без крыла – плечо?

Что разминулись на полстолетья

с мастером.

И сейчас

снова идти, улыбаться в эти

фото-провалы глаз.

И говорить о жизни бога

щупленьким муравьям.

Это не больно, это не долго, -

это – обряду – дань.

Вечером будет тепло и тихо,

вздохами по углам

снова его оживут картины,

преданная Гала.

И объяснять ничего не нужно –

жертвенный ждет огонь.

Губы набухли.

Немного душно.

Вот он – маэстро твой,

вывернувший изнанку  мира

вместе с твоей душой.

Улицы, лица, столетья –

мимо.

Снова культурный шок

и немота – в среде  туристов.

Гордо стоишь.

Игра

стоит свечей, и стоит жизни.

Грация вам, Гала!