Застыла тревожная ртуть,
И ветер ночами несносен…
Но, если ты слышал, забудь
Скрипенье надломанных сосен!

На черное глядя стекло,
Один, за свечою угрюмой,
Не думай о том, что прошло;
Совсем, если можешь, не думай!

Зима ведь не сдастся: тверда!
Смириться бы, что ли… Пора же!
Иль лира часов и тогда
Над нами качалась не та же?

(Анненский Иннокентий)

Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.
(декабрь 1944 г.)

Автор: Ион Деген

— Мельчаем, господа!
Какая там дуэль…
Залезешь в Интернет, в журнале сцедишь яду,
Прочтешь: "И ты, мол, Брут?" Ответишь: "Я, мол, Яго…"
И — плюх, как в никуда,
В холодную постель…

— Закисли в дураках,
Бухаем, а не пьём
Спешим закончить тост, не дожелав до края,
Ширинку расстегнем у дряхлого сарая,
Сольём ведро пивка,
И каждый — при своём…

— Здоровье, быт, среда…
Не шашкою сплеча-с —
Бананьей кожурой противника бичуем,
И памятью себя, как водкою, врачуем:
Мол, раньше, господа!..
А раньше — как сейчас.

Автор: Генри Лайон Олди

Иллюстрация

Слава тебе в вышних -
Телу, костям, газам.
Агония - это лишнее.
Лучше бы СРАЗУ.
Иней на лбу приснится -
Никто не стряхнет, не разбудит.
Уже говорят про амнистию...
Может и будет.
Еще не сдается коробка,
Руки в возне мышиной,
Наплюй! Ведь ты - не из робких:
Ад - только наебка. Я знаю, поверь.
Хрусталев, машину!

(Ю.Васильев)

Отдыхая душой и телом на даче, я нашел среди журналов трагическое стихотворение о животных, способных во многом символизировать Россию, россиян и их тревожный путь в этом сложном мире.
Убывая еще на несколько дней догуливать отпуск в своем "поместьи", оставляю его вам, господа читатели, для прочтения и осмысления.
Далее по тексту

Я третий день хожу как именинник,
ликую, как последний сукин сын
— как будто я просил сушеный финик,
а мне вручили сочный апельсин;
как будто получил внезапных денег
с запиской от начальства: «Не грусти!»;
как будто шоу «Честный понедельник»
доверили Сорокиной вести!
Как будто два десятка одалисок
летят со мной кутить на океан…
Всего-то дел — опубликован список
десятка богатейших россиян.
Далее по тексту

США давно дергали пробку в бутылке, где таится дьявол. А остальные пострадают за что?

Редьярд Киплинг. "Бремя белого человека".

Твой жребий - Бремя Белых!
Как в изгнанье, пошли
Своих сыновей на службу
Тёмным сынам земли;
На каторжную работу -
Нету ее лютей,-
Править тупой толпою
То дьяволов, то детей.
Далее по тексту

Осень, она не спросит,
Осень, она придет,
Осень - немым вопросом
В синих глазах замрет.
Осень дождями ляжет,
Листьями заметет,
По опустевшим пляжам
Медленно побредет.

Может быть, не заметишь
Рыжую грусть листвы,
Может быть, не ответишь,
Что вспоминаешь ты
И это грустное небо,
Синее, как вода,
Где бы ни разу не был
Не приходил сюда.

Пусть тебе снится лето,
Я тебе улыбнусь,
И под бровями где-то
Чуть притаилась грусть...
Где-то под сенью весен
Кто-нибудь загрустит
Тихо ложится осень
Листьями на пути.

(Левинзон И.А)

Другие акварели

Доктор, что нас ждет впереди,
Доктор, нам страшно по вечерам.
Доктор, как мы устали идти
По дороге, ведущей во храм.
Доктор, доктор, мы слишком стары
Мы шагнули за сотню смертей,
Продавая богов, проникая губами к дарам.
Мы закрывали глаза,
Мы превращались в пыль
На дороге, ведущей во храм.

Мы слишком долго искали лаз.
Мы шагали по железным путям.
Доктор, так проведите Вы нас
Короткой дорогой во храм.
Доктор мы верим Вашим рукам
Хоть из Ваших глаз смотрят сотни смертей
Утраченный Бог собирает нас по кускам
Мы превращаемся в тень.
Тень совершает круг по дороге, ведущей во храм.

«Грифельная ода» или «На тленность».

Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.

Знаменитое последнее стихотворение Г.Р. Державина.


Продолжение галереи иллюстраций

Маленький мальчик нашёл пулемёт
Больше его не целуют в живот.

И вы способны верить, черт возьми,
Что счастье чистеньким, невиноватым?
Мне пятьдесят. Я прожил век солдатом.
Я знаю цену всей этой возни.

Да оглянитесь вы по сторонам!
Не первый день слоняетесь по миру.
В конце концов не одному Шекспиру –
Но кое-что известно здесь и нам.
Далее по тексту

Почему никто не мочит
И не мучает котят?
Почему никто не хочет
Бить по жопе октябрят?

Почему пусты сортиры,
Где курил четвертый «Б»?
Потому что командира
Выбираем мы себе!
Далее по тексту

Пишу из Столицы. Добрался отлично.
И нравы, и лица - тут всё непривычно.
А в общем и целом - весьма и весьма...
Я все изложу на страницах письма.
Далее по тексту

Крути, шарманщик, ручку! Я - плачу
Пускай гнусавит ящик о надежде
О той руке, затеплившей свечу
В том доме, где все ждет тебя как прежде.

Пускай твоя шарманка дальше врет и пусть
Мне вынет попугай билет на счастье
Веселье мрачное приятнее чем грусть
Когда вокруг тоскливое ненастье

Крути, шарманщик, ручку как мотор
Туристов вызывая умиление
На всех нас подмахнул Бог приговор
Мы здесь на муку и на искупление

Раз так, то и не стоит обольщать
Себя надеждой, голову что кружит
А надо жить, терпеть, не забывать:
"Друг, улыбайся! Завтра будет хуже!"

торрио

Она танцует и смеется
Она в ударе.
Она себе не признается
Что жизнь в угаре.

Ей соло Хендрикс выдает
Привет из рая
Она, закрыв глаза ведет
бедром, играя.

Она танцует для себя
Вы - лишь статисты
Аккордом душу теребя
Вином игристым

А что в душе? "Не все равно?
Не ваше дело!"
Понять ее нам не дано.
Там - все сгорело.

Автор: я. торрио

Нам живется то кисло, то сладко,
То хоть в петлю, а то благодать,
Остается Россия загадкой,
Что не в силах никто разгадать.

Я хотел бы узнать у кого-то,
Где ж мой корень, в конце-то концов,
То ли это страна идиотов,
То ли это страна мудрецов.
Продолжение

Спроси меня, зачем казнили гения?
За что пророк по шее получил?
Зачем прогресс дорос до изумления,
но ничему людей не научил?
Зачем они лишились долголетия,
не сберегли ни воли ни чутья?
Пускай за них нисколько не в ответе я,
спроси меня - тебе отвечу я:

Во-первых, не хватило электричества,
тротила не хватило во-вторых,
потом века монгольского владычества
блондинов превратили в вороных,
а тут еще разрозненные княжества,
хронический во всем недопочин,
прибавь сюда моральное убожество,
подклей феноменальное невежество,
учти радикулит и скотоложество -
и мало не покажется причин.
Далее по тексту

Унаследовав миф о нации,
Отымевшей полмира скопом,
Мы отважились на кастрацию,
Чтобы влиться в гарем Европы.
И теперь у нас всё спокойненько.
Раскачать нашу биомассу,
Всё равно, что крутить покойнику
Порнолирику Тинто Брасса.

Раздобревшие, разомлевшие,
Разговевшиеся свободой
Мы, как-будто на кайф подсевшие,
Безразличнее год от года.
Наши мысли в формате «ё-моё»,
Наши хаты обычно с краю.
А над нами кружит вороньё
Оголодавшей стаей.
Далее по тексту

М.Б.

Провинция справляет Рождество.
Дворец Наместника увит омелой,
и факелы дымятся у крыльца.
В проулках - толчея и озорство.
Веселый, праздный, грязный, очумелый
народ толпится позади дворца.

Наместник болен. Лежа на одре,
покрытый шалью, взятой в Альказаре,
где он служил, он размышляет о
жене и о своем секретаре,
внизу гостей приветствующих в зале.
Едва ли он ревнует. Для него

сейчас важней замкнуться в скорлупе
болезней, снов, отсрочки перевода
на службу в Метрополию. Зане
он знает, что для праздника толпе
совсем не обязательна свобода;
по этой же причине и жене

он позволяет изменять. О чем
он думал бы, когда б его не грызли
тоска, припадки? Если бы любил?
Невольно зябко поводя плечом,
он гонит прочь пугающие мысли.
...Веселье в зале умеряет пыл,

но все же длится. Сильно опьянев,
вожди племен стеклянными глазами
взирают в даль, лишенную врага.
Их зубы, выражавшие их гнев,
как колесо, что сжато тормозами,
застряли на улыбке, и слуга

подкладывает пищу им. Во сне
кричит купец. Звучат обрывки песен.
Жена Наместника с секретарем
выскальзывают в сад. И на стене
орел имперский, выклевавший печень
Наместника, глядит нетопырем...
Продолжение

Когда моя мама в школе и в институтские годы провожала меня поутру на экзамен, то у меня каждый раз в голове вертелось это стихотворение:

Ветер в берег бил волной
с пеною косматой.
Провожала на разбой
Бабушка пирата.
Продолжение