Зимний Таллин.   Волшебство вечерних огней

Зимний день короток. Темнеет быстро, сумерки достаточно долгие, и можно побродить с фотоаппаратом по улицам, которые видел днем. Зимний, новогодне-рождественский Таллин завораживает тысячами своих огней, тысячами свечей в окнах (честное слово, толстые желтые таллинские свечи, кучно горящие за стеклами ресторанов - это очень круто!)

 Год назад я несколько вечеров вот так бродил по городу, совмещая прогулку и съемку с разными приятностями, о которых позже.

 


 

Как каждый мусульманин считает своим долгом посетить Мекку, так и сюда ежедневно стекаются христиане и просто туристы-путешественники со всего мира, чтобы пройти по Виа Долороза и достигнуть священной конечной точки. 

Зимний Таллин.  

Еще раз про позднюю архитектуру и ложка дегтя в довесок

В далекий прошлый раз мы смотрели северный модерн. Сегодня посмотрим модерн, так сказать, более интернациональный, хотя, по большому счету, эта интернациональность относительна. Немногие здания того модерна, который называют в разных странах ар-нуво или югендстилем, в Таллине стилистически близки тому, что делалось в Германии, так как немецкая диаспора была многие века самой влиятельной в Ревеле. И еще посмотрим кое-какие образцы неостилей.

Начнем с двух зданий на улице Пикк. Доходный дом с аптекой (№ 23-25) построен в 1908-1909 архитектором Я. Розенбаумом. Дядька с лорнетом находится на его фронтоне. Целиком же это выглядит так.

Старый Таллин: миражи Olde Hansa

В Таллине необходимо побывать, хотя в нем и нет великих шедевров, обязательных для всякого искушенного путешественника. Но в нем есть тот же парадокс, что, например, и в Праге, хотя масштабом меньше. Это когда город, не обладающий набором каких-либо выдающихся мировых перлов, прекрасен сам по себе как законченный и глубокий художественный образ и из-за этого вырастает до олицетворения чего-то большего. Замечательны не отдельные его компоненты, а именно слагающееся из них целое. И вдруг неожиданно малоприметный камерный Таллин предстает полноценным воплощением самого духа и образа старой ганзейской Европы. Казалось бы ее нужно искать в первую очередь в главных центрах Ганзы, но войны и политика погубили Гамбург и Кенигсберг, а Гданьск почти весь воссоздан заново. Атмосфера ганзейских времен должна еще жить в картинном Любеке и в пусть менее, но все же уцелевших Ростоке, Висмаре и Штральзунде, в шведском Висбю, в сердцевине осовременненного Стокгольма. Но, что интересно, например, в самом заповедном по немецким меркам Любеке та старая Европа ощущается гораздо слабее, чем в ближнем к нам Таллине. 

  

Все церкви Любека в разы ценнее и значительнее таллинских, как и представленные в них сокровища. Но это не делает Таллин ущербнее. Именно в Таллине, как нигде, чувствуется присутствие и живое дыхание того ушедшего мира бюргеров, негоциантов, моряков, аптекарей-алхимиков и протестантских проповедников, лица которых и их предметный мир мы знаем по главным мировым музеям. Таллин являет собой и театр и спектакль одновременно. Он умеет ловко и по-протестантски расчетливо продать свою старину в нынешнем туристическом настоящем. Но за этим расчетом все равно выступает таящаяся внутри старых стен мистика. Сидя в темных, освещенных лишь свечами подвалах "Olde Hansa", где официантки пугающе реально сошли с картин Гольбейна и Вермеера, ты непроизвольно начинаешь грезить призраками "золотых" городов Северной Европы - Брюгге, Гента, старой части Антверпена, голландских Харлема и Дельфта. Кажется, выйдешь и за углом непременно будет громада готического собора с гробницами Карла Смелого и Марии Бургундской. А в старом бегинаже обязательное собрание Ван Эйка, Рогира и Мемлинга. И залы дельфтского фарфора и фламандских гобеленов... 

Ничего из этого в Таллине нет. Но город так убедительно порождает и материализует эти образы внутри тебя, что ты перестаешь их искать в нем самом. Ты просто наслаждаешься чувством живого присутствия веков, знакомых тебе по книгам и другим городам, но явленных здесь и сейчас в ощущениях. А за шедеврами надо ехать в иные места, где, увы, часто кроме них тебя встретит одна выхолощенная пустота.

  

Зимний Таллин.  Вышгород

Так получилось, что съемка Вышгорода у меня не сильно удачная и разноперая по настроению. А вроде как без него нельзя, вот и решил запустить эти картинки уже после Старого города, которому были посвящены первая, вторая и третья части.
По-эстонски эта часть города называется Toompea. Это древнейшая крепость города, построенная датчанами в 1219 году.

Зимний Таллин.   Преображение снегопадом

С большинством памятников Старого города мы познакомились в первой и второй частях. теперь досмотрим недосмотренное и пересмотрим посмотренное в других декорациях.
Я начал выкладывать таллинскую съемку с эффектных картинок, где то мрачные низкие тучи, то низкое зимнее солнце и синие тени. Но вообще-то город встретил нас дождем. Потом были проблески, а потом было серо. А потом все преобразилось...

Снегопад

А сначала было вот так.

Зимний Таллинн.   Вглубь Старого города

После общих видов прогуляемся по улицам талиинского Старого города, чтобы увидеть его основные достопримечательности и просто красивые уголки.

Мой удивительный Таллин

 
Самый эффектный пятачок - Старый рынок (Vana Turg), от которого под острыми углами отходят улицы. Основное внимание здесь привлекает высокое средневековое складское здание, в котором ныне расположен замечательный ресторан Olde Hansa.

В перспективе площади виднеется один самых красивых готических домов Таллина - т.н. Дом епископа, не избежавший перестроек, которые его явно не улучшили. На фасаде выявлены следы первоначальных проемов.

Таллинн

Борис Чичибабин

У Бога в каменной шкатулке
есть город темной штукатурки,
испорошившейся на треть,
где я свое оставил сердце —
не подышать и насмотреться,
а полюбить и умереть.

Войдя в него, поймете сами,
что эти башенки тесали
для жизни, а не красоты.
Для жизни — рынка заварушка,
и конной мельницы вертушка,
и веры тонкие кресты.

С блаженно-нежною усмешкой
я шел за юной белоснежкой,
былые горести забыв.
Как зябли милые запястья,
когда наслал на нас ненастье
свинцово-пепельный залив.

Но доброе средневековье
дарило путников любовью,
как чудотворец и поэт.
Его за скудость шельмовали,
а все ж лошадки жерновами
мололи суету сует…

У Бога в каменной шкатулке
есть жестяные переулки,
домов ореховый раскол
в натеках смол и стеарина
и шпиль на ратуше старинной,
где Томас лапушки развел.

За огневыми витражами
пылинки жаркие дрожали
и пел о Вечности орган.
О город готики Господней,
в моей безбожной преисподней
меня твой облик настигал.

Наверно, я сентиментален.
Я так хочу вернуться в Таллинн
и лечь у вышгородских стен.
Там доброе средневековье
колдует людям на здоровье —
и дух не алчет перемен.

 

Из балтийских столиц Таллин самый картинный. Таллин зимой - не только картинный, но и сказочный. Новогоднее путешествие погрузило нас на шесть дней в почти нереальный мир. Погода этому способствовала: мы приехали в город под ливнем, который сменился туманом, а затем снегопадом, а затем было солнце, морозная дымка и снова низкие тучи... 

Многие соображения, родившиеся в процессе кружения по таллинским улицам, метко воплотил вот в этот текст av4.
Повторятья не буду - скажу сугубо свое.

Глядя на карту Таллина, удивляешься малости площади его средневекового центра по сравнению с общей площадью города. Кажется, что Старый город (Vanalinn), даже вместе с Вышгородом (Toompea)  - это крошечный пятачок. Но, попадая на картинно изогнутые - не только вправо-влево, но и вверх-вниз - улочки, понимаешь, что масштаб карты не отражает масштаба восприятия городского пространства. Оказывается, что современный Таллин расползся вширь, а средневековый затягивает вглубь, как воронка. Такого несоответствия и контраста в той же Риге нет: старый город ее проецируется лучами вовне, у города одна общая логика и общий масштаб. В Риге мне было очень легко ориентироваться, в Вильнюсе тоже, и только в Таллине я, не состоявшийся картограф, регулярно удивлялся, куда это мы вышли - совсем не туда, куда я планировал.
В последний день нашего пребывания в Таллине мы вдруг обнаружили между Ратушной площадью и башней Пикк-ялг крошечную улочку Voorimehe, по которой ни разу не ходили. Волшебным образом только после прохождения по ней все улицы Старого города сложились в моей голове в ясную картину, и он в ней сразу как-то уменьшился. Как раз пора уже было уезжать, а уезжать, все равно, не хотелось, ибо Таллин понравился и даже пронырнул в узкий круг самых любимых городов, куда хочется возвращаться.
Наверно, в белые ночи, или майскими вечерами, или осенью Таллин по-своему красив, но я практически уверен, что в полную силу его атмосферный потенциал раскрывается только в рождественско-новогодние праздники. Для меня, увидевшего город именно в таком преображенном праздничной атмосферой и снегопадом виде, вмиг материализовались не только обобщенные образы североевропейского средневековья, поселившиеся во мне уже в "интеллектуально изощренный" период жизни :-) , но и смутные, сладко-недосягаемые образы, связанные со словом "Таллин" с раннего детства. Уже тогда я знал из маминых рассказов, что там вообще, как в Европе, а Европу я представлял по книжным иллюстрациям, мультфильмам (ну и что, что Карлсон - в Стокгольме - все равно где-то рядом и как-то, видимо похоже, раз Европа такая, и кино (учитывая, что в советских фильмах Европой была Прибалтика, но я тогда об этом не знал): там серые каменные башни с часами, шпили с флюгерами, булыжные мостовые, узкие-узкие улочки, где всегда полумрак. Да, а еще в Таллине есть трубочисты. А еще мама привезла оттуда металлические банки для сыпучих продуктов (они до сих пор живы) - квадратные, красно-золотые в горошек, с надписями на русском и эстонском языках: ТМИН / KOOMNED, ПЕРЕЦ / ROSINAD, СОДА / SOODA и т.д. Да, они пишут латинскими буквами, как в Европе. У них чисто и аккуратно.
Это уже потом на все умозрительные представления наложились реальные картинки - виденные где-то фотографии и киносюжеты. То есть, в Таллин очень хотелось, но были опасения, что вот на карте-то Старый город такой маленький, а я уже много где побывал, и есть риск быстрого постижения с последующим вздохом: "Больше тут делать нечего."
И вот образы материализовались и объединились, и это здорово. Никакого разочарования.
Атмосферность Таллина заключена не в шедевральности, а в общей средневековости, которая доминирует даже в силуэте. Обилие острых щипцов и вообще большое количество готических домов на улицах - тот наполнитель, который и создает настроение, конечно, вместе с башнями и шпилями. И еще хочется отметить дизайнерское дарование таллинцев. Офрмление музеев, ресторанов, витрин, всевозможные фонари, вывески, козырьки, сувениры, которые хочется покупать и покупать (мне стыдно, что мне не стыдно об этом говорить, эта сторона нашего путешествия уже удостоилась внимания atanira вот здесь и здесь), сотни свечей и подсвечников в окнах...

Отснято много, в разном освещении, в разную погоду. Постараемся посепенно виртуально все это обойти и увидеть.

Невероятные цветы тайского кудесника /Adisorn Pornsirikarn 

Лотос

Художника зовут Adisorn Pornsirikarn, он из Банкгока (Таиланд). Акварели мастера выполнены в совершенно потрясающей свободной манере яркими, насыщенными красками.

Они полны света и эспрессии и подкупают какой-то особенной искренностью. Художник рисует и пейзажи, и натюрморты и не только цветы   

  Читать далее

Небо Греции в астрофотографиях Криса Коциопулоса

Подборка удивительных кадров греческого астрофотографа Криса Коциопулоса (Chris Kotsiopoulos), запечатлевших небесные светила в небе над Грецией. Полная Луна и движение звезд на фоне древнегреческих храмов, прекрасные примеры timelapse фотографии и панорамы. Это и многое другое увидите вы в этом выпуске.