Говорят, он был немного наивен и самовлюблен. Его голубые глаза мигом обворожили едва ли не всю женскую часть Советского Союза, а чувственный голос заставлял трепетать многие девичьи сердца. Бытовало мнение, что он - баловень судьбы, которому успех и признание буквально с неба свалились, точно манна небесная. Что его жизнь - сказка, и ему пальца о палец не пришлось ударить, чтобы вознестись на вершину всесоюзной славы. Он схватил птицу счастья за хвост: карьера, красавица жена, очаровательная дочь...

Только сказка эта для актера Эдуарда Изотова оказалась с печальным концом.

Если кто-то не смотрел "Последний дюйм" 1958 года, то посмотреть его нужно обязательно.

Не просто потому, что фильм хороший. Он ещё совершенно особый, и на фоне советского кино тех лет, можно сказать, уникальный. Многие из тех, кто первый раз смотрел "Последний дюйм" в детстве, не сомневались, что фильм точно иностранный.

В нём отличная цветная картинка, электронная музыка за кадром (впервые в советском кино), подводные съёмки с акулами, главный герой, как будто только что из Голливуда (на самом деле исполнитель роли Бена Николай Крюков был родом из тверской деревни Замытье), и совершенно замечательная история в духе суровой лирики Хемингуэя.

 

Кстати, многие по инерции считают, что Джеймс Олдридж, по рассказу которого был написан сценарий - американец. Но он английский писатель с австралийскими корнями.

Хотя, конечно, всякий взрослый советский человек сразу же считывал в этом фильме привычную идеологическую канву с критикой американского капитализма, где каждый сам за себя и никому ни до кого нет дела.

Об этом и главная песня этого фильма. О ней отдельный разговор.

Почему эта песня так врезается в сознание

А она действительно врезается, и очень сильно. Об эффекте этой песни отлично написал Михаил Веллер в повести 👉"Моё дело".

Она звучит в тот момент, когда истерзанный акулой, обездвиженный и истекающий кровью Бен Энсли командует сыну "Давай!" и маленький Дэви, как волжский бурлак, начинает тащить его на полотенце к самолёту, изо всех сил упираясь детскими сандалиями в песок.

Исполнитель роли Дэви Слава Муратов стал впоследствии военным.

Этот фрагмент - тот самый случай, когда в одной точке идеально сходятся правильно выбранный момент фильма, правильный видеоряд и правильная песня. Никакого надрывного драматизма, никакого пафоса и никаких рыдающих скрипок на тему "бедный героический мальчик!", а эта мужская, с привкусом джаза, очень суровая и циничная песня про войну, исполненная пробирающим до костей низким голосом : "Тяжёлым басом гремит фугас..."

Вацлав Дворжецкий – польский шпион, актер и отец троих детей

Вацлав Дворжецкий в фильме "Конец операции "Резидент"

Начало актерской династии положил Вацлав Дворжецкий. Потомственный польский дворянин родился в 1910 году. В юношеском возрасте он, не желая жить по правилам социалистического общества, сбежал в Польшу. Там его завербовали спецслужбы – и вскоре направили в Киев в качестве шпиона. Юного Вацлава быстро разоблачили. Ему пришлось отправиться в Соловецкий лагерь, приговор суда гласил – десять лет лишения свободы.

«У него кошмарные уши, и вообще он похож на обезьяну», – не стеснялся в выражениях вице-президент кинокомпании «20th Century Fox» Дэррил Занук.

«Воистину, женщины – странные создания! На моей студии работает Роберт Тейлор – самый красивый мужчина, какого только создавала Природа. А зрительницам подавай лопоухого Кларка!» – недоумевал глава «Metro-Goldwyn-Mayer» Луис Барт Майер.

Пока боссы киноиндустрии фыркали и пожимали плечами, дамы и девицы всех возрастов и сословий – от восторженных школьниц до почтенных матрон – прижимали к груди фотографию своего кумира. Лицо скульптурной лепки, томный обволакивающий взгляд, способный затянуть в глубину зрачков своего обладателя словно в воронку, улыбка чеширского кота и неподражаемая вальяжность – таков был знаменитый голливудский актёр, наибольшую известность которому принесла роль Ретта Батлера в экранизации романа Маргарет Митчелл «Унесённые ветром».

 

Кларк Гейбл

Этот фильм называли донельзя откровенным — и провозглашали шедевром. Он служил предметом бурных споров сразу после выхода на экраны в 1972 году — и был запрещён в нескольких странах за грубые до натурализма сцены. «Последнее танго в Париже» режиссёра Бернардо Бертолуччи — фильм-скандал с потрясающей музыкальной темой.

В «Последнем танго в Париже» доминирует оранжево-бежевая цветовая гамма: оттенки позднего вечера — и обескровленной плоти. Париж здесь — не вечный праздник из рекламных плакатов, а серые здания и приглушённый шум на фоне бурных, но обречённых на крах отношений. В этой атмосфере романтика оборачивается мучением, одержимостью и разложением. Лирическая экстравагантность музыки усиливает этот эффект.

Его родителям врачи сказали: "Ваш сын обречен, он не доживет до двадцати лет!" Ирвинг Тальберг родился с врожденным пороком сердца и всю жизнь пытался опровергнуть приговор врачей. С рождения у мальчика были приступы цианоза и ощущение нехватки воздуха.

Но в то время (Ирвинг родился в 1899 году) едва ли ему могли помочь: первую операцию в мире по восстановлению функции сердца провел в 1944 году американский кардиохирург Альфред Блейлок, но и она помогала лишь несколько компенсировать состояние пациентов.

Тем не менее, Ирвинг пошел в обычную школу и отлично справлялся с нагрузками. В семнадцать лет он заболел ревматизмом и практически целый год провел в постели. С тех пор у него начались приступы болей в сердце, головокружения и повышенная усталость. За этот год домашнего обучения он не только освоил школьную программу, но и перечитал всю классику, множество философских книг и пьес.

Не желая тратить драгоценное время на подготовку в колледж, Ирвинг самостоятельно учился машинописи, стенографии и испанскому языку. В 18 лет Тальберг разместил в газете объявление о поиске работы. Нью-йоркскому офису кинокомпании "Universal Pictures" требовался секретарь и он получил эту вакансию.

 

Ирвинг Тальберг

Боссом Ирвинга стал президент студии Карл Леммле. Выполняя рутинные обязанности, юноша проявил большую смекалку и серьезный интерес к делу кинопроизводства. Когда Леммле отправился в длительное путешествие за границу, он оставил во главе студии 21-летнего Тальберга.

Перед поездкой шефа Тальберг предложил: "Первое, что вы должны сделать, это создать новую должность менеджера студии и возложить на него ответственность за повседневную работу". Леммле немедленно согласился: "Хорошо. Это - ты". В шоке Тальберг спросил: "Я - что?" Леммле ответил: "Ты назначен!" Босс доверил ему возглавить студию в Лос-Анджелесе.