Николай Некрасов (в яйце)

Размышления у парадного подъезда

Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;

У ПАРАДНОГО  ПОДЪЕЗДА

     Как выходец с того, советского света, хорошо помня « Это тебе не грузовичок!» тогдашних бомбил Пётр Яковлевич придержал замах молодецкий и тихонечко хлюпнул дверцей таксомотора. Перед ним в вышине  изголовья монументальной эйзенштейновской лестницы смутно маячили двери, по требовавшимся для открывания их усилиям (Пётр Яковлевич чуть пуп не сорвал) вполне подошедшие бы для броневых задвижек командного пункта ракетных войск стратегического назначения. «У нищих слуг нет» - в очередной раз смиренно поразился справедливости высказывания Пётр Яковлевич, но мятежный ум таки представил анимированный образ подкатывающего членовоза с выползающим из него под холуйский зонтик руководящим господином, перед коим вопреки динамике и статике двери как бы сами собой распахиваются, спасибо не кланяются.

     Архитектурные излишества холла морально придавили Петра Яковлевича, к тому же рамка металлоискателя решила совершенно зря пропищать (у Петра Яковлевича, к слову, на данный момент, не то что телефона, даже ключей в кармане не присутствовало, а железные зубы не звенят, проверено). Обошлось, пропустили. Пётр Яковлевич уж было собрался пошутить про стальные яйца и холодные руки охраны, но сдержался. Жизненный опыт напомнил: «С таможней и вертухаями не шути!»

 (Про вертухаев не забыть в приличествующем месте романа вставить, имеются некие мемории (автор)).

 

   На третий (высоченный едри его) этаж Пётр Яковлевич поднялся по незадымляемой лестнице, сам не зная зачем проигнорировав лифтовые удобства. При восхождении постигли его первые (ох, чует серденько не последние) разочарования. По классике жанра на лестничных площадках околокультурного учреждения должна располагаться курилка-обсуждалка-проблем-перетералка рядового и сержантского состава. Начальники, офицеры и генералы дымят не отрывая задов в мягкокресельных кабинетах, с прищуром от дымка разглядывая туго натянутые на нужном месте юбки секретарского состава (я таки поэт, блин. автор). На лестнице было глухо-пусто, пахло бетонной пылью и мерзостью запустения. Где кривые шерлок холмовские трубки очкастых операторов, беломорины бородатых сценаристов, ментол дам полусвета? Пипец, пропала культура общения, пыхтят где то по углам электроникой не отрывая взора от телефона. Зловещенько будет, внутренне содрогнулся Пётр Яковлевич, но путь продолжил.

 

     Руководящие позиции в компании или канале: В более крупных телевизионных компаниях или каналах, опытные редакторы могут претендовать на руководящие позиции, такие как руководитель телевизионной продукции или директор по телевизионным программам.

       Редактор телевизионного ток шоу существо неприметное, тихо тыкающее пальцем в клавиатуру в суете тесной каморки-кабинета, но именно это лицо за кадром и есть мозг программы, никогда не видимый зрителем. Человек не каждый день любуется на свои мозги, но от этого важность органа не уменьшается. То, что придумает редактор сегодня завтра истошно прокричит на экране харизматический припадочный ведущий или проворкует, перебирая коленками, неполносреднеобразованная ведущая всплывшая на экран со дна перестройки – Аароны телеэпохи. Это только кажется, что темы валяются под ногами, на самом деле, удивить телезрителя до степени прикованности к экрану на пять минут без перерыва на борщ или перекур задача сизифовой сложности. Выпотрошенными младенцам, спёртой дачей за сто миллионов, силиконовыми безразмерными сиськами и даже двуствольным членом отвлекать от борща бесполезно. Всё уже было и если скажут вам – это новое, то много раз было это прежде, аминь. (смотри притчи соломоновы).

   Руфина придавила сигаретку, провела ладонью по лицу, стирая наваждение и тыркнула пальцем в «пробел» клавиатуры, согнав с монитора насупленные белёсые бровки президента, терпеливо охранявшего бездействовавший экран.
Редактор Руфина Борисовна пригорюнилась, подпёрла ладошкой щёку и принялась разглядывать посетительницу. Много народу побывало на протёртом до основы обивки кресле. Паблисити искали или справедливости. Маргиналы и богатые перцы (не самые крутые, самые посылают кого-нибудь), прожжённые стервы и провинциалки – одуванчики. Всех их Руфина Борисовна видела насквозь от макушки до того самого протёртого сиденья, нутро их гнилое. С посетительницей сложностей тоже не предвиделось, но Руфина отчего-то медлила, размышляя «за жисть». Чего она припёрлась? Славы хочется или денег? Деньги у неё есть кое-какие, это очевидно – туфли за триста, юбка за семьсот, макияж от визажиста лежит привычно, не первый раз для случая наложен. Руки, ноги всё на месте, муж наверное платит без надрыва, гордится, по крупу в тусовках похлопывает. А у тебя Руфочка этот круп по обе стороны стула свисает, башка нечёсана да и чесать там особо нечего, деньги правда есть, но разве на них бабское счастье купишь. Эх ма. Очень кстати подвернулась эта фифа, пристроим её к делу. Проблемка возникла, но воистину, где будет труп, там и соберутся орлы. Наверху дали понять, что есть мнение. По тонким извилистым, но бесперебойно работающим каналам мнение просочилось до редакторской каморки. Теперь дело техники соорудить скандал, навешать собак поколоритнее и на ни сном ни духом ничего не подозревающего клиента обрушится суровая рука общественного мнения, плавно пододвигая его к нарам отечественным или горькой чужбинной доле изгнанника. Фифа со стороны в таком деле незаменима. Штатного провокатора, Перемёта какого-нибудь не пошлёшь, белые нитки полезут изо всего шитья. А тут человек со стороны, если уж я её не знаю, то никто на планете тем более.
Руфина Борисовна прикурила тонкую ментоловую сигаретку. Стойкий предрассудок и безнадёжная попытка добрать женственности. После двух пачек воняет всё едино как из «пепельницы» в строительной бытовке. Пепельницу – косо обрезанную пятилитровую банку из-под водоэмульсионки некогда приходилось обонять юной лимитчице Руфочке лично. Нелюбимые воспоминания, но из песни слова не выкинешь – начиналась карьера московская не с журфака в мини на шпильках, а с комбинизона заляпанного с безразмерным задом. У Домовинного московских бояр в роду тоже не густо, уесть тебя, чародей хренов, надо бы по полной, чтоб носу из своего мухосранска не казал, но ничего личного – Руфина слыла человеком принципа. Вымотать из человека кишки на потеху публике тоже принцип, вот его и держалась. Руфина Борисовна не особенно напрягаясь (всё нужное под рукой в куче хлама на столе) выудила из кособокой стопки пухлую, но незахватанную папку с крупно и криво исполненной фломастером надписью: «Н.И.Домовинный. Секта СВЕТТ – Собор Вечных Таинств Триединства». Небогатое содержимое она в основных моментах держала в профессиональной памяти, не раскрывая, протянула папку свежеиспечённому корреспонденту.
- Ознакомьтесь, Елена Васильевна. Достоверных сведений о Домовинном немного. Имя у всех на слуху, трёпа хоть отбавляй, а конкретики мало. Поручик Киже какой-то, скользкий тип, имя - явный псевдоним, прибыл вроде бы из Челябинска, семьи и жёны, кроме последней, пардон – крайней, «духовной супруги» юродивой Раисы погружены во мрак неизвестности. Кое-что о контактах «наверху». Дела давно минувших перестроечных дней, тогда параноики в Кремле толпами ходили. Имеются фотоматериалы и видеозаписи бдений секты, печатные материалы, - Руфина передала пакет с надписью «Топ Спорт» через стол, - бред естественно, ну да проповедь к делу не пришьёшь.
Можно бисер и не метать, но пусть преисполнится важностью своей миссии, всё по взрослому. Я тебя уважаю, ты меня, мы уважаемые журналисты. Денег не дам, в бой пойдёт не ради славы, ради мира на земле.
- Побольше простоты, наивно распахнутых глаз, демонстрации веры в чудо, грубой лести, наконец. Профессиональные проповедники вечных истин падки на славу мирскую – всё выложит и приврёт в придачу. Включайте шарм на полную, он в штанах и не монах. – Руфина покосилась на обрез юбки посетительницы, неудобно скукожившейся в низком продавленном кресле с высоко задранными коленками. Сама пани редактор возвышалась в вращающемся «кресле руководителя». Мизансцена выстроенная давно, преднамеренно и тщательно. Продавленное кресло перекочевало из курилки и служило для сбивания личной спеси с просителей и авторов.
- Ну, нам книгу о нём не писать. Получите квитанцию об оплате чудес, неплохо бы договор на оказание волшебных услуг заключить. Обязательства конторы поконкретнее, понеисполнимее – воскрешение, исцеление на худой конец. Неизлечимый недуг предварительно необходимо задокументировать понадёжнее, с упором на неизлечимость. Рентген, анализы, консультации специалистов, все дела. Программа техническую помощь окажет, с медиками у нас хорошие связи. Когда целитель облажается по полной, предъявим договор и квитанцию. Отъём денег под бредовым предлогом – это неубиенный факт, не эфирная материя, статья 159 УК, мошенничество, до семи лет. Освободим страну от одного гада-мракобеса, плюс наш бонус – скандал в ток шоу. Для этого и подробности необходимы и чем гаже, тем увлекательнее. Я с вами Елена Васильевна совершенно откровенна, как видите. Кстати о детях. Если Домовинный не присноблаженный жулик, а, к примеру, педофил – конфетку слепим, а не шоу. Как говорится, к нам недавно приходил некрозоопедофил, мёртвых маленьких зверюшек он с собою приносил. И пусть совесть вас не тревожит, он над святым надругаться не постеснялся, над горем материнским, на гибели детей зарабатывает, с таким все средства хороши.
Когда фифа с трогательно прижатой к бюсту папкой и неловко прихваченным пакетом выдавилась из присутственного места, Руфина запалила ещё одну пахитоску и некоторое время сидела, уставившись на дверь. Знакомый охотничий азарт не приходил. Явной засады не ощущалось. Руфина Борисовна, потёршись в массмедийном гадючнике, западни и капканы чуяла за версту. Сверху прикрыто. С фифой – провокатором Гапоном в юбке никакой официозности, в случае чего отречься раз плюнуть. Хрен его знает, этого Домовинного, какие у него крючки-зацепки остались на верху. Президентские самолёты перед полётом проверял, с министрами тусовался, в перестроечном прошлом правда, но эти человеко-пароходы никуда не делись, белым буруном не рассекают, но под лазурной гладью тихой сапой, подводной лодочкой шныряют по-прежнему. Ржавую торпедку в борт всадят, мама не горюй. Откуда ждать? Ох, неспокойно что-то. 

 

На данном отрезке существования Пётр Яковлевич недостатка-стеснения в разнообразно добытых денежных средствах не ощущал. По этой причине и, вдобавок, овладев весьма правдоподобными документами (обретение их совсееем другая история и будет сообщена в соответствующем месте по ходу повествования) легализоваться он решил с размахом и некоторой претензией, с гнилыми, короче, понтами, коварно замыслив размазаться тонким графеновым слоем по народным массам. Однако, не по самому маргинальному дну, где обдумав ход предыдущего, и будут искать его злые люди с целью попользовать и обидеть в самом извращённом стиле. На миру и …думай, думай still couldn't think of anithing clever to say. (пословица  подходящая не приходит на ум, хрен с ней, потом впишу. авт), выбрал Пётр Яковлевич достойный в центре города отель сталинского ампира и номер из трёх комнат, даже без тараканов в ванной. Три комнаты в номере! Вы было подумали, что в кабинете он мемуары собрался сочинять, в спальне блядей гостевать, а в столовой шампусик икрой заедать? А вот и нет. Короля свита делает. Свиты нет. Что остаётся? Мезансцена.

    Реклама приспичила Петру, да такая чтобы все узнали и никто не догадался. Где снискать паблисити? Вопрос вопросов. Печатная продукция отпадает как интеллектуальная пища отживших поколений, стрим и блоги стрёмно, да и не знает Пётр Яковлевич как их кантовать. Интервью надо просунуть хоть на завалященький, но телевизионный канал, вот задача, разветвляющаяся надвое – подбор журналистки-интервьюэрши с экстерьером и выходом в эфир и мезансцена. Телевизор Пётр Яковлевич в связи с избытком свободного времени яростно  смотрел, и на тёлок, перебирающих коленками с экрана вынужденно обращал внимание, нравились ему молодые (естественно), длинноногие (естественно) с голосом глуховатым, тревожащим. Но подбор интервьюэрши  это кухня внутренняя, студийная, снаружи недоступная, кто из них что может и почём? Проблема.

   Решить её удалось в общем то малой кровью, могучим ударом. Журналистку, даму лет тридцати пяти, смышлёную и быстро схватывающую суть дела, удалось приобрести оптом за какие-то десять тысяч зелёных американских рублей, в комплекте с необходимой аппаратурой и оператором. Поспособствовал материально заинтересовавшийся Киношка, задействовав свои неувядшие со временем связи в области массовой коммуникации. Дама ни в какие сказки не поверила, но виду не подала и обещала выдать на гора искомый продукт согласно представленным спецификациям. Петру Яковлевичу не столько было необходимо потрындеть в телеобъектив, сколько наглядно продемонстрировать нужным и , главное, компетентным людям некоторые свои немудрёные фокусы.

    За секс-бомбой в достаточно просторный дверной проём зачем то не вошёл, а без всякой необходимости протиснулся тип человека-оператора, с допотопной телемортирой на плече и топорщившейся блестящей штуковиной типа зонтика подмышкой. Для освещения! Допёр Пётр Яковлевич, которого вид оператора отвлёк от созерцания коленок журналистки. Было парнишке хорошо за сорок пять и жизнь, как говорится,  антураж не пощадила. Тебя то мне и нужно, удовлетворённо подумал Пётр Яковлевич,  мысленно зачислив мужичка в элемент машинерии грядущего представления.

Ощутил тепло и бархатную кошачью мягкость подушечек. Секс и насилие, не без самодовольства подумал Пётр Яковлевич, есть ещё ягоды в ягодицах.

 

 

    Едришки кишки! Я утомлён. На этом тизер прикончу. Далее роман по порядку. Однако! Ремарочку впердолю:

...years have passed since it was begun, and  during that period, places, manners, books and opinions have undergone considerable changes.

 

ИСКАТЕЛЬ 2

                   Очевидно, публике не удастся избежать знакомства с моим последним (крайним?) романом, ибо я внедрю творение моего неудержимого гения (никаких скобок) силком в ноосферу путём обнародования в сети Интернет. И не надо, не надо не я всё это понаизобретал (Интернет и социальные сети имеются в виду) , все претензии к Биллам-Цукерманам и иже с ними.  В пору моего отрочества, экран телевизора можно было кепкой пятидесятого размера прикрыть, если не было линзы с дистиллированной водой, конечно. А вы говорите Интернет. Что хочу, то и пишу, провайдеру уплочено. Более того, роман не закончен и на одну десятую часть, а так как «Мастер» в моём лице любит растечься мыслию на досуге, то в Сеть поступит не законченный продукт, а скорее процесс создания романа.

 

"Ибо что такое роман, как не "шум" - шум по тому или иному поводу, и чем длиннее роман, тем этого шума, разумеется, больше". Генри Джеймс.

 

   Непредвзятый читатель, если таковой обнаружится, имеет возможность следить за динамикой течения мысли. "Читатель", я имею в виду, а не "непредвзятый", такой птицы гага вообще не существует под озоновой дырой.

 

"... он (автор романа) не имеет ни малейшего права - и вынужден себе в этом признаться- ожидать от читателя ничего такого, что явилось бы результатом работы мысли или проницательной оценки." Генри Джеймс.

 

Люблю людей, люблю природу,

Но не люблю ходить гулять,

И твердо знаю, что народу

Моих творений не понять.

 

В. Ф. Ходасевич

   Немного о себе. А…страшно? Хорошо, о себе не буду. Зато много о процессе написания. Роман новаторский по форме и, хочется надеяться, по содержанию. Новаторство формы поймёте в процессе, хотел запатентовать, но, не поверите, идеи не патентуют!!! Трёхтысячепервый способ обрезания, пожалуйста, а новаторский интерактивный интернет-роман, хренушки. 

     Perhaps a history such as mine had better die with me, but a feeling that I cannot define leads me on and I am too weak both in body and mind to resist the slihgtest impuls.

 

Mathilda & other stories. MARY SHELLEY

   Возможно ли было удержаться от создания романа? Борис Егоров писал: "Прочитайте сто басен и сто первую напишите сами". Уж сотню романов я осилил, к бабке не ходи. Sapienti sat.

 

 

       With the exception of  actual personages identified as such, the characters and

incidents in this volume are entirely the product of the author’s imagination

and have no relation to any person or event in real life.                         

 

                      Для очень уж простодушного читателя замечу, что енгры и збеуки это дань политкорректности, той самой, которая подвигла создателей оперы Фауст на сцене Мариинки превратить честного военнообязанного немца Зибеля в лесбиянку, а пидарасы – это крик души. Мог бы переделать в дарописы, но не буду, кончается тута моя политкорректность.

 

  Cyanometer (англ) - прибор для измерения голубизны.

 

РОМАН.

 

   Посвящается мне, любимому.

                                                                                                                                                      ЭПИГРАФИЩЕ.

 

Кого ж любить? Кому же верить? 

Кто не изменит нам один?              

Кто все дела, все речи мерит

Услужливо на наш аршин?

Кто клеветы про нас не сеет?

Кто нас заботливо леет?

Кому порок наш не беда?

Кто не наскучит никогда?

Призрака суетный искатель,

Трудов напрасно не губя,

Любите самого себя,

Достопочтенный мой читатель!

                А.С. Пушкин. Глава 4. ХХ11 Евгений Онегин.

                A.S. Pushkin.     Chapter 4. XX11 Eugene Onegin.

 

 

 

                                    1. ИСКАТЕЛЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ.

 

                                   2. ПИКАДИЛЛО.

 

                                   3. НА  СВОЮ или интимное литературоведение.

 

                                   4. ЛУКАВОЕ МУДРСТВОВАНИЕ.

 

                                   5. ГРОШОВИЙ ПЕРЕКАЗ.

 

                              6. AB    OVO!

 

         Никак не выбрать достойное название для романа. В процессе писания появляются всё новые гениальные идеи. Каждое название мне нравится, отражает грани, расстаться не могу. Дойдя до страницы номер три (нумерация по центру, внизу листа, с первой страницы), выписал в столбик шестое, но к концу, возможно, добавятся ещё или родится одно единственное и как тощие коровы пожрёт все остальные, не знаю. 

Ветхий Завет : Бытие : Глава 41

  Непростая это работа – выбор названия, оно  должно бить не в бровь, а в глаз. Привожу примеры. Зюскинд - Парфюмер, сразу понятно, что речь пойдёт о маньяке, выпаривающим эссенции из замученных девушек. Иду я давеча мимо некоего книжного магазина, а в витрине реклама очередного бестселлера – Кулинар. Ну, умному достаточно. Сам грешен, есть у меня роман Учитель. Не маленькие, понимаете, какие такие штудии в нём происходят по ходу дела. Извиняет меня только то, что и у самого Гоголя есть повесть Учитель. В одном мэйнстриме мы великие русские писатели плывём. Ну, разверзлись хляби эрудиции. А первый роман Шарлотты нашей Бронте как назывался? Учитель, естественно.

 

     Кстати, о книжных магазинах. Работал я одно время с водителем служебного автомобиля, после смены, передав руль сменщику он всегда просил подкинуть его до книжного. Пивной ларёк  располагался как раз перед входом в храм культурушки. Вот такой эвфемизм получается.

         В голове теснится множество мудрых мыслей, однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что большинство из них уже придумано другими.

- Старик всех нас обокрал: за что ни возьмёшься – уже им написано.

А.И. Куприн (о Л.Н. Толстом).

 

     Хорошее слово «однако», куда как приятнее лошадиного «но». Родное мне слово, хотя и не урождённый чукча, разве что чуток  по жизни. Ещё бывают хорошие слова: «сикамбр». А то ещё есть – транс-сцедентальный… или, к примеру, вышедшее из моды «безусловно». Как блистало словечко в перестроечные годы! На вопрос почему вы коммуняки такие гады: в Катыни всех поляков постреляли, Сахарова в Нижний бортанули и т.д. и т.п. , умные социалистические пиаровцы начинали аргументированный отлуп с «безусловно». Сразу послать риторически вопрошающего (а то ты сам не знаешь, гадюка!) не интеллигентно и не демократично. Безусловно, имелись отдельные, но в целом сами вы енгров угнетаете.

            Очень хочется ненавязчиво вставить чужую мудрость в свою книжку. Но красть грешно, особенно попадаться стыдно и  не хочется дать пропасть доброму, поэтому выписываю перлы чужой мудрости этаким тотальным эпиграфом в столбик, предваряющий поток собственной мозговой продукции. Метод применён мною ранее в процессе поиска названия. Пусть мысль моя бьётся о гранитный утёс титанов духа и брызги переливаются многоцветной радугой…да.  В социалистические времена на стене студенческой съёмной комнатёнки моего дружка фарцовщика красовался нафарцованный плакат; огромный чёрный енгрище с дальней дистанции из огромного чёрного енгритянского XXLля… писает в хрустальную вазу. Струя насквозь пронизывается солнцем, сверкает хрусталь и сверкающие брызги переливаются  радугой…да. Где та наивная толерантность новизны. Енгры писают на каждом углу и никакой радуги.

Наверняка приём тотальной выписки ссылок во главу угла  тоже не нов, но, вспомнить,  откуда это появилось в моей голове, не могу. Так что вибачте громадяни. Кто не обучен языку хронически рецидивирующего потенциального противника пусть пеняет на себя, в восьмом классе не девок надо было тискать за свеженалитые титьки, а неопределённый артикль выучить. Поехали:

 

1.     Тут кроется какая-то великая и страшная загадка. Существуют слова, которые осуждены на то, чтоб не быть услышанными. И вместе с тем,   по-видимому, кому-то или чему-то нужно, чтоб эти слова время от времени произносились во всеуслышание. Древний и таинственный образ: глас вопиющего в пустыне.

                                       Иегуда Лейб Шварцман. «Афины и Иерусалим».

 

        2.   Full many a flower' is born to blush unseen,

           And its swetness on the desert air.

                                  Elegy Written in a Country Church Yard.

        3.    The mass of men lead lives of quiet desperation.

                                                                    Henry David Thoreau.

   4.    …Expressionism sprang from fear of ‘that utter loneliness that would reign if art were to fail and each man remained immured in himself’.

                                                                        E.N. Gombrich  ‘Story of Art’.

 

       5.    Какое дело нам, страдал ты или нет?

                    На что нам знать твои волненья,

               Надежды глупые первоначальных лет

                    Рассудка злые сожаленья?

                                                                         М.Ю. Лермонтов. Не верь себе. 1839г.

      6.  Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине.

                                                                  А.С.Пушкин. Медный всадник.

 

              Идеи для романа приходят в мою голову чаще всего во время утренней  пробежки. Причина не ясна, возможно, где-нибудь на третьей версте мозг отчаянно просит кислорода и, не получив достаточно, приходит в состояние транса, ноги парят над асфальтом, в голове щебечут райские птички и рождаются оригинальные мысли.

   Абрам Терц утверждал, что Пушкин не занимался ЗОЖем, а вовсе предпочитал творить, валяясь в постели: Постель для Пушкина не просто милая привычка, но наиболее отвечающая его духу творческая среда, мастерская его стиля и метода.

    " Я осознавал, что все действительно хорошие идеи, когда-либо приходившие мне в голову, посещали меня, когда я доил корову". Грант Вуд.

Грант Вуд. Американская готика. 1930

          Менделееву Дмитрию Ивановичу идея периодической таблицы его имени пришла во сне. А идея разбавлять спирт водой именно до 40 градусов, стесняюсь спросить, пришла наяву, на трезвую голову? Так что, бегайте господа по утрам, доите корову или беззаветно квасьте, не важен метод, важен результат. Мастерство не пропьёшь.

                                                                

 

                                                                                         МЕНДЕЛЕЕВ Д.И. в яйце.

 

      Сложные взаимоотношения у нас с Харукой сложились. Привлекает его творчество и, одновременно, раздражает шибко. Путём интроспекции и глубокого литературоведческого анализа ( анализ – анал (глубокий литературный анал – эк я завернул!), только сейчас обратил внимание на похожесть слов, хотя, согласитесь, не каждый анализ есть анализ кала на яйцеглист. Глубоки еси бездны этимологии!) пришёл к следующим умозаключениям: привлекает (раздражает?) личностная близость и манера самовыражения, будто с языка у меня слова снимает. Хотя выводы делает иногда прямо противоположные. Вот, например, в повести «О чём я говорю, когда говорю о беге» 2007 года Харука утверждает, что крайне редко использует в романах мысли, приходящие при прохождении дистанции.

Харука Мураками – монстр триатлона:

       Ещё о методах, прочитал я тут некий опус Марухи Курахами, шучу, Харуки Мураками и сам роман мне понравился и идея выписывания двух параллельных сюжетов, которые в конце романа должны сойтись и обрести смысл целого. А ещё саундтрек к роману! Убил Кураха, без ножа зарезал.

Но что точно бесит, так это литературный процесс (мне недоступный) – побуквенная регистрация мельчайших перипетий быта и параллельных понейронных мозговых реакций. Отмотка от рулона порции туалетной бумаги может занять пару страниц печатного текста. О философском осмыслении процедуры я уже не говорю. Как будто вместо одного глаза у такого рода писателей ввинчена линза микроскопа, а вместо другого воткнут телескоп (с целью общего картины обозрения).

 

"... он (Тургенев) любит частности, как библиофил любит даже те книги, которые никогда не читает". Генри Джеймс.

 

За те долгие годы, что пишу я свой последний бесконечный роман натаскал я в свой интеллект много всякой всячины. Прочёл и

Killing Commendatore

Killing Commendatore (Japanese: 騎士団長殺し, ) is a 2017 novel written by Japanese writer Haruki Murakami

 

    Some critics criticized the book for lacking the "particular energy" that is seen through Murakami's other impressive stories, and that his "attempt to explore the artistic process,

Родной мой! Он тоже "процесс" исследует. Родственная душа.

Книга всё-таки хорошая, выбросить описания бесконечные жратвы и неизвестной (мне) музыки и можно читать. Но Мураками я не завидую. Объясняю почему. Вот сидит маститый японский романист, грызёт перо и думает чем заполнить триста-четыреста страниц романа, писать надо, писать не о чем. И вдруг на помощь приходит...Кто бы вы думали? Простая японская ворона. "Мимо окна пролетела ворона, чернота её крыльев..." Птичек в Японии много и Мураками нещадно их в роман вставляет вместе с птенцами. Полезная всё-таки вещь орнитология.

    На восьмой-десятый год написания романа мозг мой внезапно (на десятый год, наконец!) озарила догадка, почему все герои данного произведения находятся внутри яйца?

    Ну, и что бы вы думали, без Харуки и тут не обошлось, икается ему в Японии, частенько всуе поминаю.

 

  «Когда я пишу роман, — заявил Мураками, — у меня всегда в душе живёт образ яйца, которое разбивается о высокую прочную стену. „Стеной“ могут быть танки, ракеты, фосфорные бомбы. А „яйцо“ — это всегда невооружённые люди, их подавляют, их расстреливают. Я в этой схватке всегда на стороне яйца. Есть ли прок в писателях, которые стоят на стороне стены?» 

Глубоко уважаемый мною Курт Воннегут (покойный ныне, увы) творил методом древовидной схемы или цепной реакции. Из одного действующего лица или события, как из матрёшки появляется другое из него, в свою очередь, третье и так до … необидного слова не могу подобрать. А Харука будто чётки перебирает, да ещё каждая его книга (моё личное мнение) – бесконечный подростковый девичий дневник с сердечками на обложке.

 

 

           

   Мураками писал свой роман (с его слов) половинками мозга поочерёдно. У диплодоков было два мозга, думали они тем, что был побольше и располагался в крестце. А я соригинальничаю и напишу роман при помощи целого и притом головного мозга.

   2017 и опять Мураками нобелевку не выдали! Мураками сан, мы с тобой!

  

 

  

 

 

 

 

       Идею параллельных сюжетов я у тебе Маруха тисну, извиняй, и  не надо присылать мне набор для харакири-сипуку в шёлковом платке, я честно сослался. Как тонко заметил Сологуб, на упрёки Тэффи по поводу покражи у неё стихотворения Пчёлки: «Это очень дурно для того, у кого крадут и очень недурственно тому, кто украл». В моём романе Заголовок AB  OVO! Означает переход на параллельный путь.

     Забавная это штука - параллельные. Больше бы драли Лобачевского Николая Ивановича лозой в приготовительных классах гимназии, глядишь, они бы так и не пересеклись. А ещё папу геодезиста имел. Вот тебе братец Коля лозанов, не отходи от канонов! Ой, только не бросай меня братец Евклид в колючие кусты, в пятый постулат!

 

                                  

                                    ЛОБАЧЕВСКИЙ Н.И. в яйце.

 

                   А если бы другого казанского университетчика знатно пороли, глядь и состоялся  бы ныне социализм в отдельно взятой стране. Вот тебе братец Володенька аргументов горяченьких! Ой-ой, только не бросайтесь, братцы,  в дебри империокритицизма! Хорошее обращение – братец, надо взять на вооружение, с одной стороны и не панибратство с великими, а что-то былинное повествованию придаёт.

 

Название №7  FUR  WENIGE (для немногих)

 

Знаете ли, теперь пока мы курим, расскажите-ка мне повесть вашей жизни.

(Неоконченные повести. В.А. Соллогуб)

 

Роман мой пишется неспешно, и между данной строкой и предшествующей прошло, эдак, с полгода.

 

„Писатель должен много писать, но не должен спешить.“ —  Антон Павлович Чехов Из письма О. Л. Книппер-Чеховой, 20 января 1902 г.
 

    Книжку про гусар я добыл и прочитал. Называется она «Повседневная жизнь русского гусара в царствование Александра Первого». Молодая гвардия 2000. Автор дама - Алла Бегунова. Написано суховато. Но написано, следовательно, гусарская идея будоражит дамское сердце через столетия. Чаадаев служил в лейб-гвардии Гусарском полку. В гусары не брали «задумчивых». Отсутствие же шести зубов с одной стороны не служило препятствием для службы, главное сохранившиеся передние зубы – скусывать патрон. В офицеры не производили «безобразных». Имеется в виду не безобразники, а уроды. Кавалерист-девица (мать двоих детей) была рябой. Ну  и т.д. Чаадаев отговаривал Пушкина идти в гусары. Наврал, говорил, всё Давыдов, никакого особенного пьянства и разврата и героических ратных будней, одна муштра. Да и гулять не на что было, крепостных в армейских частях имели единицы, на жалованье особенно не пошикуешь. Пиши, Сашок, лучше стишки.

 

AB OVO

         Итак, Пётр Яковлевич сначала пренеприятно удивился, а потом поразился идее простоты. Чтобы добыть пропитание и ежедневную порцию некоторого рода жидкостей от жилища Петра Яковлевича необходимо пройти метров двести по Речному переулку до первого непрезентабельного магазинчика. Можно пойти дальше и, вырвавшись на простор проспекта Ленина, посетить ряд солидных гастрономов, круглосуточников, ларьков с зеркальными стёклами и уличных лотков. Можно, только зачем, если вы не гурман и не алкоголик извращенец, тренирующий жировое перерождение печени коньяком Хеннеси или виски Белая лошадь. Подлинность вышеуказанных спиртосодержащих столь же вероятна, как и медовухи за полтинник пол-литра.

 

О просторе и проспекте.

    Речной переулок необычайно широк и просторен. Речной понятно, но почему он переулок – загадка топонимики. Ни одной из характеристик, положенных переулку по определению Речной не обладает. «Переулок» пересекает речку по капитальному автомобильному мосту и упирается в некое подобие деревенского просёлка, застроенного по одну сторону гнилыми муниципальными «строениями» и заросшего кустами по другую. Кусты жрут наглые козы, причём начинают с верхушки, встав  торчком на задние лапы и подозрительно оглядываясь. Выпасает коз этнографический дед, ломающий шапку перед каждым проезжающим автомобилем. Дед либо не заметил отмены крепостного права, либо имел случай убедиться в мощи автомобильного транспорта. Имеется в виду черепно-мозговая травма. Тяжело  должно быть пострадал селадон, даже периодически везомый домой внуком в пьяном виде на навозной тачке, заслыша гудение мотора, дёргает дед рукой в направлении макушки. Внук алкоголь не переносил и в результате докатился до нужды в пятистах рублях ежедневно на поддержание необходимой концентрации опиатов в кровеносном русле. Руководитель из деда никакой. Хворостину он почему-то стеснительно прячет за спину. Козы не уважают его пьяного и игнорируют трезвого. Ходят на выпас и вечером на дойку самостоятельно и даже вопреки его слабым попыткам вмешаться в процесс.

           Противоположный конец переулка заканчивается вытрезвителем. Вытрезвитель адреса не имеет, как место плохое, затерянное в пространстве и времени, зато окружён бревенчатым частоколом на манер каторжной тюрьмы или славянского поселения. Переулок обязан располагаться между улицами, а не соединять идею вытрезвления козлов в переносном смысле и природоохранную зону непуганых натуральных козлов. Кстати деревенский просёлок носит название Второй улицы красных конников. Излишне говорить, что нога красного кавалериста и коня его не ступала на неё никогда, как и на первую улицу красных конников, которой в городе вовсе и нет. Разнообразные оккупанты приходили и уходили, но как-то сами, без вмешательства красных кавалеристов. Зато есть кривейшая Прямая улица и прямые, как стрела, Кривая, Ломаная и Круглая и совсем уже загадочная Баррикадная. Пётр Яковлевич, не обладая задором первопроходца, бродить по городу не любил, кривые и ломаные забрасывали его каждый раз в новые, необжитые закоулки и медвежьи углы, а проверенный Речной каждый раз выводил к магазину и обратно. И пока Пётр Яковлевич идёт переулком к магазину, автор хотел бы вернуться к тезису невозможности изобретения ничего нового в этом подлунном мире вообще и в литературе в частности.

Человек, я бы даже сказал чиловик (поясню позднее), нарисовавший на шершавой пещерной стенке охряного аппетитного мамонта и нацарапавший неуверенной клинописью: бац-бац, ням-ням, вау! Исчерпал не только литературу, но и все репрезентативные искусства гамузом. Ибо далее неизбежно следуют: корнеплодовка, буги-вуги, заспивали, и, в зависимости от дозы корнеплодовки, фак-фак или опять же бац-бац. Ничего нового никто придумать не в состоянии. Это факт, а факты не признавал и призывал бороться с ними только философ Лев Шестов, да и тот оригинальничал, умствовал лукаво. Отдавая себе в этом отчёт, в чём же автор видит цели и задачи искусства и зачем пишет и пишет свой бесконечный роман (ны)? На хрена попу гармонь? В предисловии к своему последнему роману я at length коснусь этого вопроса. А то, чего ты сейчас не читаешь, мой дружок, это, как автор только что догадался, и есть предисловие к его последнему роману. А раз так, то да будет оно отчасти и критическим эссе и литературоведческим исследование моего творчества. Исследовать его существует несколько причин. Во-первых, оно (творчество) существует и это факт. Я таки маститый романист, дорогой нечитатель меня. Подчёркиваю – романист, а не графоман.

    Сам писатель определил жанр повести как своеобразные раздумья о судьбе человека в нынешнем мире о времени и смысле бытия.

 

 Литературная Россия 1967г. О повести В. Катаева Святой колодец.

        Романист я, потому что пишу романы, маститый, так как пишу их с отрочества второй век кряду, а не графоман, потому что читаю их сам. Не часто, но перечитываю. Вот Вальтер Скотт ни разу ни один из своих романов дважды не прочёл. Это я не к тому, что Вальтер графоман, упаси Боже. Никому я своими писаниями не надоедаю, даже интернету-блогу-самъиздату. Жену не смог заставить прочесть самый коротенький опус, а могла бы совесть поиметь, любимая. А я бы что-нибудь на потребу публике вставил про романтический фак гламурный, с потерей памяти. А вот и не вставлю, гордый я. Ну да. Из вышеизложенного следует, что деньги литературным трудом не зарабатываю. Гордый ты мой, никто и не даст. В итоге, совершенно бескорыстный писатель романов. Удивительный факт. Еду сейчас в трамвае, в пустом вагоне чудовищно ранним воскресным утром, пишу в коричневой книжечке с надписью АЛФАВИТ оранжевой шариковой ручкой «простоквашино», а в вагон на остановке входит девушка хорошенькая и ухоженная, в руках клетка огромная с не выспавшимся попугаем недовольным задрипанного негламурного вида. Будь я Улицкая, тут же вставил бы её в книжку и денежку срубил. Бодливой корове. А интересно, куда она в шесть утра в воскресенье на бальных шпильках с попугаем и сна ни в одном глазу, свежа как роза, а попугай сонный? То-то же, и мне интересно. Потому я и романист, а не алкоголик, что тоже, в профессиональном исполнении с чувством весьма почтенное время провождение.

  В пути по Речному переулку встречались Петру Яковлевичу разнообразные люди. Именно встречались, попутчиков не наблюдалось. Все пёрли встречь. Символично, однако. Встретился мужик с загорелой плешью в седом пухе, в серой китайской болоньевой курточке с бежевым треугольником лейбла на рукаве. Авторское отступление: хитрые китайцы не пишут нынче на товарах своего производства мэйд ин чайна, а скромно CPR. Что означает Китайская Народная Республика (англ). Никакого мошенства. При советах раз выглянул из окошка вагонного на пути в курортный Крым, а поперёк степного «вокзала» - полустанка наискось кумачовый плакат КПРС! Крутая Партия Революционных Саботажников! Ну, Махно, тачанки, анархия – мать порядка. А это оказывается Коммунистична партия радянского союза. Затейники эти хохлы, всё у них с вывертом, даже тогда. У мужика через плечо чёрная сумка с надписью ANCORD, из неё торчит кавказский нос зонтика. Брюки кримпленовые в серую зыбь.

 

          За первым повстречался второй мужичина. Чёрная сумка, поменьше через плечо. Куртка болотного цвета. Пух доминирует над намечающейся плешью. Третий и вовсе занятный. Плешь, пух, сумка – всё на месте, а в левой рученьке свежеошкуренная сучковатая дубина аршина полтора. И озирается через плечо. А дубина аж лоснится. Что-то не то с тобой мужичок. Вот свести тебя с девкой с попугаем. Птицу дубиной, девку в койку, роман в печать. Бабки, слава, тираж двести тысяч. Ну да. Продолжаем разговор. За мужиками шарит навстречу из магазина мальчонка с полиэтиленовым пакетом. Не сумки, ни куртки, но что-то подозрительное под взъерошенной шевелюрой, не загорелая ли скрывается прогалина?

КРАСАВЕЦ И ЧУДОВИЩНАЯ (ДРАМА С СОБАЧКОЙ).

 

ЗАПАХ ЖЕНЩИНЫ

 

ИСКАТЕЛЬ 2  УТРО ТУМАННОЕ.  ДЕТСТВО ПЕТИ.

 

 

Об искусстве, его целях, о себе в искусстве.

         Герои вялотекущего нынешнего романа подождут. Дольше ждали. Могу я порефлексировать, сладостно покопаться в интеллигентском своём нутре? Имею полное право. Интеллигент я, или так, погулять вышел? Во всяком случае слово это ( и винегрет) пишу грамотно без помощи компьютера. Второй роман, коротенький, был о сумасшедшем маньяке. И назывался скромно: «Аз воздам». Прошу учесть, что это не эпиграф, как у классика, а название. Люблю писать про ненормальных; легко, приятно и никакой ответственности. Рыцари моего первого романа с головой тоже не очень дружили, не так хронически, как рыцарь печального образа, но на грани психической нормы, квиксотики. Бич поликлиник – психосоматические заболевания. И нынешний роман о психе. Эта тенденция в моём творчестве настораживает. На фоне практического воздержания от алкоголизма. В конце романа у Петра Яковлевича по мановению моего пера наступит стойкая ремиссия. Рыцарям легче было, первый Бедлам открыли в 17 веке, или в 16? В «Аз воздам» все герои стойко сидят в психушке. Источник темы автору понятен, как говорят англоязычные – накопились некоторые жизненные опыты. Время такое было, кто помнит – девяностые, одиозная фаза перестройки и ускорения. Требовалось розжувати и переварити. Тотальный бедлам. А вот с истоками моего нынешнего романа исследователи зашли в тупик. Зачем четвёртый роман? Тебя спрашиваю, автор, плодовитый ты мой. Единственное объяснение-извинение, что последний. Решу все глобальные проблемы и скрипку в печку. Прощай стило, здравствуй ТВ и бытовое пьянство. Уря, господа! Про рыцарей я тоже люблю писать, не менее, чем про психов. В сущности, я всегда о них пишу, о психованных рыцарях. Интересна мне эта тема. Дамы романистки пишут про любовь, вне зависимости от заявленной темы. В дамском детективе что главное? Интрига? Сюжет? Неа, главное – лямур и гламур. Немножко пиф-паф и много-много розового мыла. Женщины не должны писать романы. Это не естественно, противоестественно и отвратительно. Претернатуралис. Гарриет Бичер Стоу написала и в результате енгры вырвались на свободу. А вырвавшись, тут же запретили роман, как расистский. Так тебе, Бичер, и надо. Тётьки, отдайте наши штаны и романы, это я вам говорю расист и антифеминист. Хорошо, когда читатель и писатель в одном лице, можно и про женщин и про енгров. Молчу, молчу  толерантность– святое.

            Жизнь и память людская, что в сущности одно и то же, действуют на манер сталинских фальсификаторов истории. Вот фотография, на которой Иосиф Виссарионович в тесной компании Троцкого, Рыкова, Бухарина и других врагов народа – оп ля, и он же на фоне отретушированной природы и балясин дома в горках в гордом одиночестве. Но памяти человечества не нужны искусственные уловки. Вот Лев Давидович отдыхает на Кавказе, окружённый бравыми горскими товарищами. Кто они эти молодцы в раскидистых усах из-под папах? Ретушь народной памяти оставила лишь Троцкого, окружённого вершинами Эльбруса и балясинами кавказского санатория. Занятно, что ни Лев Давидович, ни Иосиф Виссарионович ни минуты своей жизни не посвятили реальной, нужной людям деятельности, палец о палец не ударили. Владимир Ильич пытался в суде кого-то защищать, без особенного успеха, Адольф живописанием венских достопримечательностей перебивался, Владимир Владимирович шпионил, а эти два гаврика ни за что, литературный труд и баста. По поводу Троцкого в фотографиях. Политические деятели прошлого любили фотографироваться среди людей, не боялись, что их харизма потеряется в массе. Как мало осталось видеоряда о таком незаурядном человеке. Сейчас о каждом политическом микропуте вагоны байтов, правда, на хрен никому не нужных. Гримасы информационных технологий. Когда Сталин выплыл из ретуши? В двадцатые годы, по словам Троцкого, уже обладал неоспоримой властью. До этого, по словам того же автора его не знал даже аппарат, на который Сталин опирался в захвате той самой власти. Механика трюка из грязи в князи остаётся тёмной. Троцкий нигде не пишет «революция», исключительно «переворот». Ему виднее.

              Чтобы читающий сии строки не утерял окончательно нить, сюжет и фабулу, краткое изложение предыдущих серий и планы на будущее: главный герой, прогуливаясь по улицам пригородного муниципального образования и размышляя о многом, находит главную героиню, валяющуюся на указанных улицах в пьяном безобразии, сиречь в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Далее любовь-морковь и разнообразные приключения. Но сначала о бессюжетной фабуле.

 

 

СЮЖЕТ, ФАБУЛА И ПРОЧАЯ ХРИЯ.

         Сейчас я вас, дорогие читатели лишу невинности и вы узнаете что есть сюжет и фабула в чём их единство и борьба противоположностей. Я предупреждал, сами виноваты, не надо было мой роман открывать. Нижеследующие перлы критической мысли не мои, цитаты выделять не буду, а то автор на меня в суд подаст, в лигу защиту животных за свежесодранную меховую шкурку. Итак, сюжетом «Анны Карениной» Л.Толстого являются тесно переплетающиеся друг с другом истории отношений Анны и Вронского, Левина и Кити.

      "Содержание этой повести очень просто, если только то, чем она наполнена, может называться "содержанием". Скорее это род порядковой хрии на заданную тему..."  (Хрия, это, господа не род хрени, как вы могли подумать, а термин ораторского искусства. Я посмотрел в сети, что это такое. авт.)

    "Если б в этой повести были характеры и все лица не говорили на один лад - книжным языком старых резонёрок; если б в ней была интрига, завязка и развязка, словом, содержание, а в содержании естественность, правдоподобие и занимательность; если б, наконец, язык повести, при правильности и вылощенной гладкости, не был вовсе лишен движения, жизни, цвета, оригинальности, теплоты и задушевности и не был холодно-мёртв, - то повесть читалась бы с большим удовольствием.

Рецензия Виссариона Белинского на роман Ольга.

        Вот перед нами портрет В.И. Ленина кисти К. Петрова-Водкина. Петров-Водкин, рассказывая о работе над портретом, говорил: «Ленин появился у меня параллельно с работой над Пушкиным. Ведь Пушкин одно время, как солнышко, захватил всех, как прилив свежего воздуха. Ленина же я давно думал написать и рисовать его с натуры в гробу…» Мы видим, что, изображая своего героя в отдельный момент его бытия, художник отлично «знает», что делал тот до и  будет делать после этого момента. 

 

 "Он (Тургенев) считает, что "сюжет" имеет первостепенное значение в искусстве: есть сюжеты легковесные и серьёзные, и последние во сто крат лучше первых, превосходя их тем, что сообщают нам несравненно больше о  сведений о человеческой душе". Генри Джеймс.

 

       Ну, как? С сюжетом прояснилось? Мне бы проблемы этого художника, который «знает».

    Фабула есть один из видов сюжета, такая его форма, которая особенно близко «подходит» к реальности, отражая её динамику и развитие. Хочется от автора выдать пару ремарок: первое, мои соболезнования людям, прошедшим обучение в литературном институте. Второе, кавычки как хитро подсунуты (это для протокола, вероятно) : «знает», «подходит». Вот следователь отхлебнёт чайку и спросит – что такое знает автор и куда это он подкрадывается, к какой такой реальности. А кавычечки то зачем? Ничего «не знаю», никуда «не подхожу». Далее варианты – реабилитация или посадка по статье «мужеложество и валютные махинации».

        Чехов считал, что сюжет должен быть нов, а фабула может и отсутствовать. И в бесфабульном сюжете существенную, хотя и не главную роль играет внешнее действие, развёртывание событий, их связь друг с другом.

 

 "Но все они ( Элиот, Вальтер Скотт, Диккенс, Жорж Санд) прежде всего и превыше всего заняты фабулой, её извивами, поворотами и неожиданностями, заняты взятой на себя задачей развлечь читателя. Генри Джеймс.

     Вот работа свердловского художника Г. Мосина «Портрет героя итальянского Сопротивления А.Кубышкина». В правой её части изображён стоящий во весь рост уральский бурильщик Кубышкин. Классический состав фабульного сюжета: экспозиция (вступление), завязка, развитие действия, кульминация, развязка, эпилог. (Такое неприятное чувство возникло, что я в экспозиции завяз, до завязки-развязки дело никак не дойдёт.(авт)).

  На опыте Микеланджело и Л. Толстого хорошо видно, что великие художники если и нарушали принцип абсолютного единства содержания и формы, то скорее в строну первого, нежели последней. (Ну слава тебе, Господи! Если уж великие нарушали, то мне простительно.(авт)).

      С удовлетворением хочу отметить ещё одну особенность моей прозы, роднящей её и произведения корифеев - бессобытийность моей писанины. Вот уж чего не отнять стать.

    "Бессобытийность прозы Соллогуба (графа, едри его качель! (примечание автора)) внутренне связана с её фрагментарностью.  

  А.С. Немзер в предисловии к Повестям и рассказам графа.

  А фрагментарность у меня и покруче графской будет. Вопрос требует завострения-затримки. Я учитель -гуру или хрен с горы? Зачем мне притворяться, поучу ка я вас жизни без художественных закидонов.

   К чему фабула? К чему художественные иллюзии? Искренний искатель веры, правды жаждет простого, ясного слова учителя, всякая художественность ему только мешает.

Илья Репин о философии Толстого.

БЕГ

       Прочитал я книжку «О писательском труде» М. 1958 год. Чушь собачья, но хочу поделиться кое-какой добытой информацией. Оказывается, был такой писатель Фурманов (для людей моего поколения, помнящих кто такой Василий Иванович, это ирония-сарказм, для более молодой поросли – откровение). Вот был писарь знатный. Чапай у него жену совратил, а он не побрезговал в народные герои Василия Ивановича  произвел. Ради красного словца не пожалел жёнкиного целомудрия. Два месяца в 25-й чапаевской дивизии и, оп ля! Блокбастер сляпан и от жены не убыло. Хорошо, хоть в школе его опус не проходят теперь. Со вшивой перестройки хоть шерсти клок.

   

 

       Анна Никитична Фурманова . Жена писателя Дмитрия Фурманова. Сценаристка фильма «Чапаев», прототип Анки-пулеметчицы. Ааа, все анегдоты про Анку не без источника. Знала Никитична, что писала в сценарии.

РЫБАК РЫБАКА

    Петя и Яков Михайлович отыскали таки скамеечку в благословенной кружевной тени(штампец) местнорастущего тополя ( Э, не пойдёт, посажу ка я их под раскидистую шелковицу в честь Евгенидиса). 

(Дже́ффри Кент Евгени́дис (англ. Jeffrey Kent Eugenides,  р. 1960) — американский писатель, лауреат Пулитцеровской премии за роман «Средний пол». В романе много про шелковицу. Авт).         

    Итак, шелковица, кружевная (вот привязалась) тень и фиолетовые мазки раздавленных на цементных плитках тротуара ягод. Яков Моисеевич тостует, подняв гранёный стакан на уровень правого глаза, а левым ловит сквозь розовую влагу солнечный зайчик. Вы бы хотели узнать кто такой Яков Михайлович и что есть гой еси "гранёный стакан"? Говно вопрос, просвещаю. 

 

   Гранёный стакан - символ эпохи, источник фольклёра и ностальгии по реалиям развитого социализма: "по рубчик", "на два пальца", "до дондышка". Когда незабвенный (или все забыли уже?) Н.С. Хрущёв на твёрдого картона обложку моей младшеклассной Родной речи помещал мечты о близёхоньком коммунистическом будущем (Наше поколение будет жить при коммунизме!): даму в дармовом санаторском шезлонге, бесплатный троллейбус и не помню ещё что, вместо всей этой лабуды нарисовал бы он гранёный стакан, доставался сосуд действительно даром и каждому по потребностям (Или по способностям? Историки партии меня поправят). Стаканы, кстати, Петя и Моисеевич вымыли и вернули на место. Вот такую бы сознательность всем членам общества "советский народ", жили бы мы сейчас в обложке "Родной речи". Но это всё сказки дядюшки генерального секретаря.

О сказках.

       Вернёмся к задачам искусства в целом и литературы в частности. Два профессиональных изготовителя парадоксов полагали: первый, что искусство единственное лекарство от одиночества, другой, что оно утешительный приз за бессмысленность существования. А я считаю …ан умная мысль, афористичная в своей краткости не родилась. Спите спокойно орлы боевые Оскар и Бернард, вы всё придумали на триста лет вперёд. Уальд помер в 1900м, в год открытия всемирной выставки в  реконструированном Лондонском Хрустальном дворце, в год, когда Баум написал Волшебника страны Оз, Фрейд «Интерпретацию сновидений», а Пучини «Тоску». Не пропсихоанализировал Зигмунд Фрэнка, представляю, каким педофилом выбрался бы из этого приключения американский сказочник, с его кукольной Дороти и маленькими ножками в серебряных (?) башмачках. А добрейший был человек, утверждал, что детям не надо рассказывать про убийства и насилие. В его книгах НИКОГО не убивают. Это Волков в Изумрудном городе охулки на руку не кладёт – людоеда (у Баума людоед не мыслим, как категория) по башке топором – хрясь, кота дикого опять же топориком на две равные половинки. Тварь я дрожащая, или право имею? Волкову простительно, он писатель отечественный, это у них буржуазный индивидуализм, а у нас народу не жалеют исторически. Людоед, вы, батенька, и враг народа. Топориком по головушке. Котик следующий. Бесконечна череда криминальных трупов в произведениях детского писателя Волкова. Тихая старушка, народная целительница-травница с подозрительной по пятому пункту фамилией Гингема мирно варила змеиный супчик и была садистски раздавлена летающим домиком. Ладно, спишем покойницу на дорожно-транспортное происшествие. Другая бабушка с не менее породистой фамилией Бастинда, бабушка больная, страдавшая омброфобией (боязнь попасть под дождь) приняла смерть жуткую. Маленькая девочка-ромашка облила гидрофильную гражданку водой. Чего же тут жуткого, спросите вы? Вода, возможно присутствующие в зале химики меня поправят, является по теории Льюиса донатором протонов, а следовательно - кислотой. Теперь фраза приняла нужный репортажный 600 секундный оттенок: несовершеннолетняя обливает пожилую гражданку кислотой. Девушка задержана до выяснения, башмачки приобщены.

AB OVO

   Жидкость в стакане Якова Моисеевича это вкуснейшее, красное, креплёное вино, добытое Моисеевичем без привлечения посоха и долбёжки скалы, всего лишь за 50 коп одной монетой в разливальном автомате (О, времена! Мама, роди меня обратно).

(И поднял Моисей руку свою и ударил в скалу жезлом своим дважды, и потекло много воды, и пило общество и скот его).

Исх: 17: 5-5

  А чудесное превращение честного хохла Герасимова А. М в ортодоксального иудея Гробового Я. М. объясняется ещё проще, людям старшего поколения понятен грустный смысл 5-й статьи и невозможность без артистического псевдонима появляться на сцене без скрипки в руке если ты  Моисеевич. Но хочу утешить читателя, по ходу романа артист вернёт себе родовое имя и оно прозвучит, да как ещё прозвучит!

     Для почину нашего симпозиума - вещал Яков Моисеевич - хотелось бы выпить за наше случайное, хотя в случайности нашего мира я не верю, знакомство. Уверен, что оно не только продлится во времени и пространстве, но процесс послужит взаимному удовлетворению сторон. Яков Моисеевич гимназиев и пажеских корпусов не кончал, стыдно признаться, но в стране поголовного обучения он не осилил и восьми классов средней школы, однако, блеснуть эрудицией и иностранными словами (мова не в счёт) любил. В левом глазу Моисеича кроваво переливались отблески красного креплёного, что, вкупе с лысиной, придавало ему некоторое сходство с покорёженным терминатором (Стоп, какой к бесу терминатор в 197-м, анахронизм просочился. Авт).

    Мудрено больно, подумал Петя, но дарового  винца отхлебнул. Внезапно глаза его увлажнились, он сипло закашлялся, так что Моисеевичу пришлось треснуть его между лопаток. И совершенно зря, к красному винцу и не такой противности Петя был привычен и приступ был вызван отнюдь не попаданием продукта на голосовые связки. Петя полюбил! К скамейке приближалась трепеща крылышками феи гурия рая, стюардесса, мисс красоты краснодарского края и тд и тп. Покачивание её бёдер вступило в резонанс с трясущейся головой Пети, и из неё (головы) просыпался и растворился в туманной дали образ прекрасной казашки, будушей матери восьмерых детей. 

 

Но, если я люблю ее, не зная,

Как полюблю, когда узнаю глубже!

Покуда мне знаком лишь облик внешний.

И что же? Мой рассудок помутился,

И, нет сомненья, мой ослепнет взор,                                       

Увидев совершенство в полном блеске.

 

                                                  Вильям Шекспир Два веронца. 

     Долго подбирал я картинку иллюстрирующую трам-тарарам в Петиной головушке. Ну, вот так приблизительно. (смотри выше)

     Понятно, что Жанна (сценический псевдоним) A.C.A  Евгения Овчаренко предстала перед Петей несколько более одетой, "не в полном блеске" по Шекспиру, но  глаза влюблённого проницали лёгкий покров её одежд также легко, как рентгеновские лучи поношенную больничную простынку. Жанна служила в передвижном балагане Якова Моисеевича в качестве ассистентки, ну и так, по мелочам. Сам Яков Моисеевич Жанку не трахал, что достойно удивления, Евгения Овчаренко, учащаяся кулинарного ПТУ трахалась часто и охотно, но больше от скуки, чем за деньги.           Представляете душевную тоску девушки, которую пользуют почём зря поварята, борща с помпушками сварганить не умеющие, а не только что доставить женщине удовольствие.

    Выехавшую на летнюю практику в курортную столовку Евгению приметил другой ассистент Моисеича - Федя (фамилии Федора никто никогда не узнал, Федя он и есть Федя). Федя говорил мало, а физически был могуч необычайно. Евгении понравились некоторые особенности его организма, собеседник ей был не нужен, говорила она за троих и слушала только себя, поэтому без всяких угрызений совести покинула место у печки ( специализироваласть на выпечке), была приведена "за рога" в труппу Якова Моисеевича и с энтузиазмом погрузилась в полную приключений жизнь "передвижников". Толку от неё на сцене было немного, но гибкие движения впечетляющего "стана"  и глубокие наклоны в миниюбке (ремешок туфельки поправить) хорошо отвлекали внимание мужского контингента публики от технических моментов фокусов Якова Моисеевича. Отвлечение внимания - учил он ремеслу Петю, краеугольный камень внушения в бодрствовании:

  Словом, в состоянии рассеянности, когда наше "я" чем-нибудь занято или отвлечено в известном направлении, мы получаем состояние, благоприятствующее внушению.

 

 Бехтерев В.М. Внушение и его роль в общественной жизни.

 Яков Моисеевич книгу Бехтерева, естественно, не читал, а всё постигал эмпирическим путём. Он был самородком и самоучкой, если не считать краткого пребывания в школе КГБ, где его таланты пытались утилизировать на благо родины.     Прикинувшись по армейской терминологии "вещь мешком" и успешно скрыв истинный масштаб своих талантов Яков Моисеевич предпочёл посмертным орденам карьеру бродячего артиста и ни разу об этом не пожалел.

  

        БЕГ.

Второе дыхание.

  Отправим наших героев на время в лирическое отступление допивать креплёное и вернёмся в каморку папы Пети. События тут приняли драматический оборот и ускорение более приличествующее диарее и ловле блох. Пётр Яковлевич на манер льва в клетке зоопарка рыскал по дагонали из угла в угол не обращая никакого внимания на недоумённые взоры девушки. Которая от нечего делать и пользуясь отвлекшимся хозяином мирно смолила запрещённую им ранее сигаретку. Можно предположить, что возбудили почтенного пенсионера воспоминания кудрявой юности или коварный план трахнуть таки гостью поднялся из предстательной железы, но нет, воспоминания присутствовали но были крайне неприятны и беспокоили Петра Яковлевича до чрезвычайности. Перед его мысленным взором, туманя взор оптический, маячило изображение обитой брезентовыми матами камеры без окон, мигающий красный огонёк в верхнем недосягаемом углу и круглый зев унитаза из мягкого пластика в досягаемом нижнем. Дополняли картину, брошенный на канвасный пол синтетический матрас и неразрываемая (пробовал) зубами подушка.     

НЕТ, НЕТ, НУ УЖ НЕТ - бубнил карамболящий Петр Яковлевич и, вдруг, взглянув на Елену так, будто увидел впевые, успокоился. План, поражающий своей реальной выполнимостью, как-то сам, по пунктам выстроился в мозгу.

To scheme that way:

1.  Снискать бабла. (элементарно)

2. Добыть документы (непросто).

3. Свинтить в голубую даль.

 

- Сиди здесь, никуда не уходи, никого не впускай - давал краткие целеуказания Пётр Яковлевич натягивая парадно-выходные брюки

- будешь слушаться, получишь сама знаешь что, брыкаться будешь, лишу довольствия.

   Елена чуть не подавилась сигареткой, настолько внезапно преобразился мямля пенсионер в резвушку отставника. "Настоящий, блин, полковник" подумала она несколько робея.

     Пётр Яковлевич потратил ещё некоторое время на поиски целого, незагаженного пакета и выпорхнул из дома не закрыв двери (замок всё равно пяткой можно открыть). На улице, перейдя на шаг, он направился к первому отсечному пункту намеченной траектории - ларьку, где сноровисто затарился нужными инградиентами. На этом, в результате технического дефолта, финансирование проекта временно было прекращено.

 

Киношка, Зосима и (примкнувшая к ним) Мяся.

            Подходя к «пассажу», Пётр Яковлевич с чувством глубокого удовлетворения отметил радостное оживление в рядах тусующейся публики. Положительные эмоции, генерируемые видом его фигуры, могли очень поспособствовать успеху предстоящих деловых переговоров.

         «Пассажем» местные прозвали галерею, за каким-то хреном или, что одно и тоже, в поисках бюджетных архитектурных излишеств, пристроенную к блочно-кирпичному 5-ти – 9-ти – 7- миэтажному 80-х годов постройки дому. Разноэтажность, наряду с плоской азиатской крышей и отсутствием лифтов посетила зачумлённый предстоящей эмиграцией на обетованную родину творческий гений архитектора в качестве мести, эдакой парфянской стрелы, пущенной в сторону ненавистной паспортной родины.

         «Пассаж» с момента завершения постройки честно исполнял две функции: во-первых, своими двадцатью Камероновскими ступенями и извивами затруднял подходы к Почте, Сбербанку, парикмахерской и винному магазину (к винному!!! затруднял, гад) широко известной сети (рекламу делать не буду, сами знаете, где что). Во-вторых, давал кров клиентам этой сети, пользовавшейся им как распивочно, так и навынос, что при наших погодах, согласитесь, плюс.

       Успешно таки сдриснув, архитектурный гений навечно лишил жильцов сладостной возможности замучить шлимазла до смерти. Например, повесив на шею холодильник (небольшой), устроить ему сизифовскую циркуляцию по 5-7-9-му и обратно. Вы можете возразить, что девятиэтажных домов без лифта не бывает. Ещё как бывает! Я недаром дважды в качестве эпитета к архитектору употребил слово «гениальный». Поименованные 1-1-й этаж, 1-2-й этаж 2 -1-й , 2-2-й и т.д. этажи элегантно превращают стройную девятиэтажку в 4, 5 этажный приземистый апартмент хаус. Чтоб его на плоской крыше в Хайфе солнечный удар хватил, чтоб его….нет, не толерантно.

          А с другой стороны, разве я национальность преступника помянул?  ГД строго запрещает, а мы строго исполняем. Может он вовсе эфиоп (его мать!).

         Теперь о камероновских ступенях. Страдающая ревматизмом и артритом всех четырёх лап и хвоста, которым крутит с видимым усилием, дряхлая лохматущая собака по кличке Большая Берта, воняя псиной доживающая свой собачий век на гуманитарной подстилке перед входом в магазин Цветы, вынуждена по несколько раз в день проделывать болезненный спуск-подъём до ближайшего газона. Даже Берте понятно, что не надо гадить там, где жрёшь (это я про искунов элементов сладкой жизни за кордоном). Ах, если бы она могла говорить, икнулось бы этому безродному космополиту в далёкой африканской стране.

      Камеронова галерея: не все бывали в Пушкине, для них иллюстрирую цветистость и афористичность своей речи.

КИНОШКА

        Итак, Пётр Яковлевич степенно приближался к "пассажу", побрякивая целофановым, крайне неэкологичным и вредным для китов пакетом. Брякали упакованные в экологичную стеклотару жидкости, необходимые для привлечения внимания контръагентов предстоящих переговоров. На златом крыльце сидели: царь, царевич....нет, ближе к эпохе: Подгорный, суслов и Гречко. Не знавали таковых? Ах, молодость, молодость. Идеолог партии Суслов (партия, это КПСС, а не ЛДПР), показательно скончавшийся от склероза головного мозга, вечный тогдаший "мистер нет" Подгорный и министр смертоносной для хилой застойной экономики развитого социализма обороны Гречко. Зря я углубился, совершил так сказать экскурс. В одной умной книжке встретилась мне одна умная мысль- художественное произведение, опирающееся на реалии и персоналии современного ему времени, будет непременно вскоре забыто, а плоды поэтической фантазии переживут и автора и его время. Но, для наглядности, я таки потревожу прах васнецовской троицы. Киношка будет у нас Поповичем, Зосима Муромцем, а Мяся Добрыней. Так то лучше. Женщина -богатырь, толерантненько.

     Приблизившись к группе «встречающих», Пётр Яковлевич в качестве приветствия бонтонно раскланялся. Рукопожатия и другие тесные контакты в данных кругах не приветствуются. Паразиты, сменив хозяина особенно кровожадны на свежатинку. Всё своё ношу собой – девиз не утерявший актуальности в данный исторический период педикулёза. Берту Пётр Яковлевич приветствовал вербально. Обычно благодарно отзывавшаяся на любое доброе, даже матерное слово, собака не поднимая головы, завела оба глаза под мохнатую чёлку на манер камбалы и с еврейской грустью посмотрела на Петра Яковлевича, хотела было гавкнуть, но поленилась и пренебрегла. Берта не любила Петра Яковлевича, в основном из-за сопровождающих его лиц. Скандальный Дусик норовил облаять старушку при каждом удобном случае. Из-за коротеньких лапок Дусик не любил дальних прогулок и в данном походе «в город» хозяина не сопровождал. Убедившись в его отсутствии, Берта успокоилась, лениво перекатилась на другой бок и заснула с открытыми глазами. Группа товарищей в большинстве своём сдержанно отреагировала на явление Петра Яковлевича и только Мяся, угадав содержимое пакета, расплылась в широкой лучезарной улыбке, которой придавал особенный шарм шахматный порядок сохранившихся зубов.                                        

                                ВСТРЕЧА В ВЕРХАХ.

 

   Здорово,  комарады! Рад видеть без петли на шее. - попытался изобразить бодрость духа Пётр Яковлевич - у меня к вам дело на мильон.

- Погоди, Петя, не части - насупилась Мяся - отойдём на поговорить с лобного места, а то торчишь тут как столбик на морозе - и она вразвалку направилась под своды галереи словно линкор-мателот эсминцы ведя за собой группу в кильватерном строю. Что-то в её тоне подсказывало Петру Яковлевичу, что он неверно интерпретировал оживление публики как "радостное".

    В уромном уголке за колонной у самого входа в Норман, там, где особо нетерпеливые начинали употреблять добытый в магазине продукт, Мяся, подозрительно ласковым голосом радионяни начала брифинг.- Скажи ка Петя,что ты такое отчебучил, что тебя по всему городу неприятные до крайности рожи разыскивают? К нам с вопросами подходили, вот Киношку даже пытали. Тут только Пётр Яковлевич заметил на физиономии Киношки плохо затёртые следы кровавых соплей.

- Я с лестницы упал, балаболка чёртова, Берта под ноги подвернулась и ничего я им не говорил.

- Продал тебя Петя  Киноха, хреноватый из него  партизан, так что в доме твоём уже наверняка гости, участковый тоже к тебе попёрся.

    У Петра Яковлевича завибрировали и без того развинтившиеся коленки, нескоро ему удалось вызволить душу из пяток до степени связной речи.

- Мяся, ты где сейчас квартируешь, на даче? Сделай милость, пригласи в гости, вечерком, если удобно.

- Отчего же нельзя - проворковала подобревшая Мяся, гостинцев не забудь.

- Лады, Киношенька, можно тебя на пару тета-тетов?

   Пётр Яковлевич ненавязчиво подзажал Киношку в тёмном уголке  недр галереи. Поёрзав, тот неожиданно нашарил в глубине своей одежонки зеркальные светозащитные очки и поспешно нацепил их.

- Ты бы ещё голову фольгой обернул, - засмеялся Пётр Яковлевич.

- Нету фольги, а ваши штучки, Пётр Яковлевич,  по телевизору подробно популизировались.

- Не дрефь, Киноха, мы ведь друзья, а друга я морочить не буду. 

  Киношку Пётр Яковлевич познал издревле, но оба старались держать мемуары той ненастной поры про себя. Киношка приобрёл нынешний псевдоним на вполне законных основаниях. До перехода в профессиональные алкоголики и бомжи-любители (классификация бомжей будет приведена в соответствующем месте) он сидел телеоператором на второй по высоте телебашне страны.         

   Сохранивший в неприкосновенности творческую натуру Киноха частенько призывал свою команду на поиски приключений, но при этом каждый раз приговаривал "заметьте, это не я предложил" предвидя очередной печальный результат.

 

 

 БЕСКОНТАКТНОЙ МОРДОЙ В БОЙ или КТО  НА  ЧТО  УЧИЛСЯ.

       The are many millions of people in the world, and these are mostly fools. 

H.Hunt.

 

O you Powers,

That can convey our thoughts to one another

Without the aid of eyes or ears,

                                                  Assist me!

Philip Massinger.

 

 

   Предусмотрительно подойдя к дому со стороны палисадника, Пётр Яковлевич уловил обрывки диалога, семантика приблизительно такова: ты бля, я бля, мы бля, к фуям собачьим. Заглянув внутрь он понял настроение владевшее  художником Верещагиным в процессе написания картины Апофеоз войны. Черепов, правда, было моменьше, но в целом...

 

   Посреди разгрома возвышался на все 160 см. Григорий Иванович, деловито зачехлявший дубину. В одном углу как-то неувереннно сидел на пятой точке незнакомый Петру Яковлевичу мужчина, вероятно усвоивший увещевания участкового, подкреплённые подручным средством. В другом углу располагалась Елена в весьма растерзанном виде.

- Вынь ты эту гадюку из-за пазухи, Пётр Яковлевич, - не оборачиваясь произнёс Гриорий Иванович - жил себе тихонько, как приличный,  ну и живи, солнышко светит, вино продают, что тебе ещё надо. Нет, дай ему бабу, дай ему жупел в печёнку. Тьфу. Участковый поддёрнул портупею и вышел в "французское окно", зачем-то пошаркав подошвами о порог.

- О поле, поле, кто тебя усеял этими гостями - Пётр Яковлевич обозрел оперативный простор и решил начать с незнакомца - Успокойтесь, молодой человек, собиритесь с силами, у вас впереди несколько тяжелых минут - Пётр Яковлевич поднял опрокинутую табуретку, присел и погрузился в размышления, хотел прояснить для себя, насколько тяжелыми будут минуты для молодого (лет 35, на вскидку) человека. Депутата Госдумы Колю  Кувалду ему показать? Или сразу с репрессий? Пётр Яковлевич взглянул на сидевшую в углу, обхватив коленки Елену и отметил знатного размера бланш в правой скуловой области с переходом на периорбитальную. Глаз уже начал потихоньку заплывать. Ну с репрессий, так с репрессий, решил он, тяжело вздохнул и вдруг заулыбался вспомнив, канареечные джинсы, битву Моисеича с хулиганами и свои первые университеты.

- Мелкое хулиганьё - вещал Моисеевич, как правило обладает истерическим складом организма, плюс остатки мозга расторможенные алкоголем, из такого материала без всякого труда можно верёвки сучить, главное сбить клиента с шаблона поведения, вот я обратился к мальцу с понятными ему грубостями, что при моей субтильной интеллигентной внешности было необычно и сбило его с понталыку, далее ему была навязана нужная мне модель поведения и Gross alles kaput дело в шляпе.        Пётр Яковлевич вновь обратился к мужчине в позе бандерлога перед голодным Каа ожидавшем своей участи.

 

 

 

Я ЛЁВА ЗАДОВ, СО МНОЙ ШУТИТЬ НЕ НАДО!

 

МОРДОЙ В БОЙ или БОЙ В КРЫМУ ВСЁ В ДЫМУ или КАНАРЕЕЧКА ЖАЛОБНО ПОЁТ.

 

   Спец группа в составе Пети (рядовой необученный), Жанны (радистка и медийная поддержка), Феди (силовые структуры) и Якова Моисеевича в качестве командора выдвинулась к ресторану Солнышко по заранее утверждённому плану.

   Единственный в городе полноформатный ресторан располагался в глубине тенистой кипарисовой аллеи, призывно мерцая из её перспективы уютными огоньками. План операции предусматривал достижение следующих целей:

1. Вернуть Петино имущество (вельветовые джинсы канареечного цвета).

2. Наказать обидчиков и (при возможности) обложить контрибуцией.

3. Отпраздновать победу в ресторане.

    Яков Моисеевич имел и свой интерес, в который публику не посвятил, а именно, в ходе процесса ознакомить Петю с тонкостями шарлатанского ремесла, поднатаскать на простейших приёмах и в дальнейшем утилизировать таланты молодого дарования. Хотелось также (в этом Яков Моисеевич не признавался даже себе) блеснуть перед публикой, простительная для артиста слабость.

   - Вот они - мрачно пробурчал Петя кивнув на первую от ресторанных дверей садовую скамейку, где вольготно раскинулись двое мелких местных (мелкое хулиганство по определению эндемический вид) хулигана, они же начинающие гопстопники. Один из них блистал в петиных приметных джинсах.

Статья 20.1. Мелкое хулиганство.

1. Мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества.

Статья 161. Грабеж.

     Не отягощённые знанием приличествующих случаю статей ук.рф мелкие негодяи страны советов угощались дрянным креплёным из бутылки (экономы, блин, подумал Петя, живут в крае виноделия, а пьют жидкое дерьмо).

   Вперёд! Не отставай! - скомандовал командор и бодро направился к скамейке.

     - Может, ну их, штаны эти? - пробурчал Петя у которого кстати заныла левая скуловая область, украшенная шикарным бланшем ещё в первую встречу с начинающими бандитами, но покорно зашаркал вслед командиру.

    Немного предъистории, приквел по нынешнему, чтобы читатель вник в суть происходящего конфликта.

   Отправляясь на юга, Петя, бедный студент и мелкого пошиба фарцовщик со знанием языка со словарём, прихватил с собой с целью спекуляции две пары неподражаемых, вельветовых, канареечного цвета джинсов. 140 руб + 140 руб = 280 руб, плюс кое какие сбережения и два месяца крымского солнца и моря у Пети в кармане. Волюнтаризм, нереальные планы, сказал бы Никита Сергеевич Хрущёв и был бы прав! Жизнь не приминула внести свои коррективы. При первой же попытке толкнуть джинсы у вышеупомянутого ресторана Петя не получил 140 руб, но зато знатно получил в бубен. Отсюда и бланш.

    Проникшийся в процессе распития (при первой встрече с Петей) сочувсвием ко всему человечеству, Яков Моисеевич не обошел вниманием и петино фуфло.

  -  Мы вернём ситуацию на исходную, - успел он оптимистично пообещать  Пете перед отъездом в нирвану. Петя отнеся обещание на счёт красного полусухого, не очень поверил, но теперь, в глубине мрачной аллеи в готическом свете полной луны ему пришлось убедиться,что Яков Моисеевич слов на ветер (почти всегда) не бросает. Петя очень старался не торопиться, но достигнуть скамейки ему в конце концов пришлось, и он благоазумно занаял позицию за не слишком широкой спиной Якова Моисеевича. Диспозиция остальных частей была следующей: Фёдор приотстал и присел на соседнюю, вторую от ресторана скамейку. Жанна в качестве лёгкой кавалерии ёрзала коленками, забегая то с одной, то сдругой стороны Михалыча, при этом зловеще хихикала. Чему радуется? Подумал Петя у которого заныл в нехорошем предчувствии правый глаз. 

Чего надо? - противным гнусавым голосом произнёс мелкий хулиган, с чмоком вынимая горлышко бутылки изо рта.

- Ты, малец, я вижу блатного фуя насосался, а в душе ты  послушный мальчик - мирно проворковал Яков Моисеевич, нависая над скамейкой всей своей непрезентабельной фигурой.

   Ну, щас начнётся, продолжал мысленно тосковать Петя и оглянулся с целью определения оптимальной траектории отступления. По этой аллейке он уже бегал и знал, что сцепление с посыпанной кирпичной крошкой дорожкой позволяет развить достойную крейсерскую скорость.

- Вставай, снимай штанишки, они тебе не идут, бутылочку поставь, поставь - тихонько давал указания Яков Моисеевич

- А ты посиди, отдохни, у тебя слабость в коленках образовалась - обратился он ко второму гопнику - и тот, было привстав, снова опустился на скамейку. Первый хулиган проворно скинул джинсы, обнажив тощие волосатые ноги и почти белые семейники в весёлый горошек.

- Петя, глянь в карманах.

- Двенадцать рублей - Петя разглядел бумажки в свете южной полной луны.

- Они ещё мальборо смолят, засранцы, - прошипела Жанна, достав из другого кармана красно-белую пачку.

- Ну, с паршивой овцы - заметил Моисеич и вновь обратился к хулиганам - теперь, голуби, вы быстрым походным шагом направитесь к стоянке маломерных судов у санатория Лазурит, там придёте в себя и будете долго удивлятся, как вас туда запёрло.

    Километра три пересечённой местности, без штанов, прикинул Петя.

- Нет, так не пойдёт- взвизгнула вдруг Жанна и носком "лодочки" впаяла маргиналу по яйцам, ненадёжно прикрытым пёстрыми семейниками. 

И на челе его высоком

Не отразилось ничего.

Из поэмы «Демон» (1838) М. Ю. Лермонтова

 

  Ещё разок - прицелилась Жанна, но Яков Моисеевич остановил её решительным жестом.

- Это совершенно лишнее, Жанночка, в состоянии транса подопытный ничего не почувствует, его можно жечь сигаретами, колоть булавками - Жаннет, ну не надо проверять - Моисеич заметил, что Жанна начала судорожно рыться в сумочке - это научно установленный факт, мальборо у них, кстати, кишенёвское. 

-А я думал, нас опять побьют - Заметил повеселевший Петя, провожая взглядом удалявшиеся в перспективу белые семейники . 

- Ни в коем случае! - На казус неудачного сеанса у нас есть Федя. Правда, Феденька, выручишь если что?

-Ну - скромно потупился Фёдор. - Вы, Петя, не подумайте, Федя у нас не дурачок. Он, кстати, студент МИФИ, не помню какого курса. Такой бином Ньютона загнёт при случае, хоть святых выноси. А в быту изъясняется междометиями от непомерной могучести здоровья. Заметьте, никакого спорта-культуризма, всё натуральное от матушки-природы. Он к нам прибился по Жанкиной части и от безденежья, к осени подзаработает, вернём в столицу.

   Я же его на пляже видел, только без бороды, вспомнил Петя, "крокодильчика" на одной руке исполнял.

.

 

 - Он ещё и не такое может - вставила свои 3 копейки Жанна и мечтательно завела глаза под выщипанные брови.

- Вперёд, орлы, пропьём гонорар за вечернее представление! - и Яков Моисеевич простёр руку в сторону призывно мерцавшего огнями входа в ресторан.

- И прожрём, - неожиданно красноречиво добавил Фёдор.

 

Усохни моя душенька - мост! Я пойду пощупаю - бывает еще оптический обман зрения.

 

Волшебное кольцо мультфильм.

 

 

 

       Знаете ли вы, где сняли нетленный фэнтэзи-блокбастер "Чапаев"? Номинант на оскар в категории "лучшие усы, примененные в боевых условиях"? Взываю к лицам преклонного возраста, другие возрастные категории в данной тираде могут уловить смутно знакомые звуки: "блокбастер",  "оскар" ну, "фэнтэзи" на худой конец. А снимали Бабочкина в тех самых накладных усах на киностудии Ленфильм, жёлтенькая контора которого и поныне зиждется на Каменноостровском проспекте, недалече по которому проживал Сергей Миронович Киров (Ой! Упс ( по нынешнему), вертай дедуля взад, Киров С. М. в повествовании не пригодится, в отличие от Ленфильма.) Нет, таки маленько отъеду:

 

ОБ  УСАХ.

Автор носит сее мужественное украшение с отрочества, как заколосились, так и носит. Поэтому очень обижается на современный кинематограф, снабжающий усами исключительно шпионов, маньяков и других гадов всех мастей. Справедливости и толерантности! Усатые тоже в массе своей приличные люди. А если точнее, то мужчина без усов, словно яйца без трусов (народная мудрость. авт). Ну усы, ладно, а лошадь зацените, мимика какая!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

AV OVO

      Вернёмся к повествованию. Прессуя Киношку в уголке "галереи" Пётр Яковлевич имел коварной целью завладеть документами оного и после лёгкой ретуши употребить их в своекорыстных целях. Какие у бомжа документы? Да вот такие - как и всякий приличный бомж Киношка имел все бумаги и карточки, вплоть до снилса. Разговоры о сгоревшей избе, о жене выгнавшей за ворота в одних подштанниках - это в пользу бедных, для жалостливости. Всё у асоциалов имеется и магическим образом появляется при нужде. Но! Жизнь внесла очередной раз. Петра Яковлевича посетило озарение, когда он во время интерьвью рассматривал Хелькиного супруга, в результате чего не подозревавший о своём счастье Киношка остался при своих ламинированных бумажках, а Пётр Яяковлевич решил применить его в другом ракурсе, задействовав былые профессиональные и (как вскрылось) половые связи телеоператора.

     Предварительно и предусмотрительно записавшись на конец рабочего дня в контору на получение визы в сопредельное государство суомоляйнинов, в ранний час того же дня партизанско-диверсионный отряд батьки Ковпака (роль исполняет народный артист Пётр Яковлевич) в составе также Киношки и Тимофея ( в титрах нет) погрузился в недра Санкт-Петербургского метрополитена имени бывшего В. И. Ленина.  Ой! Упс! пропустите Ковпака, да и Ленина туда же, не зацикливайтесь, едем дальше. Теперь устраивайтесь поудобнее, пока троица громыхает в кишках сланого города (трёх -четырёх?) революций поговорим о 

 

Санкт-Петербургском метрополитене имени бывшего В. И. Ленина.

 

 

 

ОКУДА ДРОВИШКИ или 

   В конце нашей истори Петр Яковлевич встретит Гробового и покривит душой, заявив, что не имеет информации о его деятельности в промелькнувшие как фанера над Парижем годы. На самом деле он пристально отслеживал стремительный полёт экстрасенса на самые верхние гнездовья истэблишмента, без зависти и какого-нибудь шкурного интереса, так для самообразования. Моисеич, начав с теледурилок (поставьте банку с водой перед экраном и т.д.) лётом протиснулся в плотно сомкнутый кружок потрясающих бубнами шарлатанов приближенных к организмам сильных мира сего. Весьма успешно исцелял Яков Моисеевич головную боль, болят таки головушки и у царей и у псарей.  Непросто хронически наёбывать народ, разок и дурак сумеет, а ты попробуй лет десять кряду. То то. Не брезговал целитель и другим концом (концами?) и геморрой поджимал и эрекцию налаживал и фригидность отваживал. Борт №1, президентский лайнер от порчи заговаривал. Ну, бабла фонтан открылся неиссякаемый. Но, не хочу быть вольною царицей, хочу быть владычецей морскою. Решаемый вопрос, и благодарные элитарии цепляют на хлипкие плечи золотые генерал-майорские погоны, что вкупе с криво сидящей на семитской головушке фуражкой производит потрясающий эффект. Плакать или смеяться, вот вопрос вопросов.

  Все герои моего романа имеют реальные прототипы, "Моисеича" в генеральском мундире не нашёл, но вот не тем будь помянута знатная эксплуататорша царской дури, в мундире и при регалиях.

Господи! Когда ты пошлёшь Родине вменяемого царя,                    чем прогневали ?

     Пётр Яковлевич и плакал и смеялся, но завидовать не завидовал, хоть и паслись на смежных лужайках, всем в сумасшедшее то время хватало, никакой конкуренции. Пётр Яковлевич трупы из гроба не поднимал и совсем уж одиозной деятельности чурался. Фокусы его производсва были безобидны, а иногда и полезы клиенту. Деньги он брал с особей, которым их девать было некуда, а прочим страждущим старался (искренне) помочь, что иногда,  не часто и удавалось. Денег собиралось много. Найти им употребление Пётр Яковлевич не мог изобрести, хоть и старался. К загулу и прочим элементам сладкой жизни он был равнодушен, за секс не платил принципиально, молодому Петру и так перепадало, а пожилому не очень и приспичивало, чтобы тратиться. Проживал Пётр Яковлевич на съёмных квартирах, непритязательных жилищах разной степени задрипанности, что, как ни странно, добавляло доверия и расположения именно от состоятельных клиентов. Цветистые бумажки валют и аскетичные рублёвые активы Пётр Яковлевич складывал в хозяйственную сумку, а когда набралось пуда два, отоварился объёмистой спортивной. До переучёта, пересчёта и сортировки дело так и не дошло. Хозяйственные нужды Пётр Яковлевич удовлетворял из карманных, в прямом смысле денег, а когда купюры начинали вываливаться из карманов, сгружал их без счёта в спортинвентарь. Со временем пришлось увязать разномастные пачки и утрамбовать содержимое. Ридикюль в отсутствие хозяйки Пётр Яковлевич укрыл под гнилыми половицами летнего домика Мяси. Отсутствие было необходимо, бывшая работница советской торговли не смогла бы удержаться а недостачу  легко мотивировать плохими условиями хранения, усушкой и утруской.

 

 У САМОВАРА Я И МОЯ МЯСЯ 

 

 

 

 

  

Скелеты в шкафу.

«Из всех искусств для нас важнейшим является кино» И. И. Ленин

      На облупленном комплексе зданий Ленфильма лежала хорошо различимая печать мерзости запустения.

  Пронзив проходную словно нож фальсифицированное масло (несколько отечественных фантиков вахтёрше) группа достигла гримёрного цеха, где и застала в полном одиночестве и бездействии разыскиваемое лицо.

   Здравствуйте, Никифор, поздаровалась в зеркало сидевшая спиной к двери гримёрша. 

- Кто Никифор? Ты, Никифор, Киношка, что ли? А мы тебя всё Коля, Коля.

- По паспорту Никифор Анатольевич, а Николай это для простоты, чтобы языки не вывихивали некоторые - Киноха бросил на гримёршу взгляд полный горечи и желчи - Мы с тобой Галя, вроде на ты были.

- Были Коленька, ох как были. Скучавшая в пустом цеху Галя явно обрадовалась бесплатному развлечению.

    Во всё время содержательного до крайности диалога Пётр Яковлевич внутренне страдал, вернее страдала его профессиональная гордость. Дело в том, что Коля - Никифор неожиданно оказался всплывшей из глубин прошлой жизни профессиональной неудачей. Небольшой, но всё таки неудачей, не так уж их много было у Петра Яковлевича.

Справка:

  Есть несложный приём, позволяющий специалистам по отводу глаз, престидежитаторам и прочим шарлатанам умственного труда осуществлять "чтение мыслей" для расслабления клиента перед отъёмом денежек. Читать мысли на нашей планете никто не умеет, но имеется немало индивидуумов обладающих от природы высокой чувствительностью к микромимике и умеющих интерпретировать полученные данные. Оператор просит произнести про себя буквы алфавита и по сокращению зрачка определяет, какие из них составляют ваше имя.

— А можно петь, Христофор Бонифатьевич? — спрашивает он.

— Да как вам сказать? — говорю. — Особенно я не рекомендовал бы, но если нравится — пойте, только про себя.

Приключения капитана Врунгеля.

    Тот же фокус при угадывании дат и прочих загаданных чисел. В случае с Киношкой Пётр Яковлевич уловил А, И, К, Л, Н и транслитерировал их в Николай, не имея терпения дойти до Ф.

"И орёл бывает поскользнётся"- внутренне махнул рукой Пётр Яковлевич и вернулся во враждебный  окружающий мир к текущим проблемам.

   За короткий период отсутсвия все как-то позабыли о руководителе группы. В дальнем уголке застенчиво переминался с ноги на ногу Тимофей, Коля и Галя без брудершафта вернувшиеся к "ты", ворковали вспоминая "минувшие дни и битвы, где вместе рубились они". Петру Яковлевичу предстояло по возможности правдоподобно мотивировать нужду в превращении Тимофея в своё подобие. Деликатно кашлянув, он привлёк к себе внимание аудитории. Галю, дурочкой отнюдь не бывшей,  враки Петра Яковлевича о розыгрыше и прочее блабла не впечатлили нисколько, но не подав виду, она мило улыбаясь приступила к работе, про себя решив, что грохнут двойника за милую душу, но такую плесень и не очень жалко, всё равно в канаве сдохнет. В лихие криминальные годы, пообвыклась гримёрша с побочными эффектами своего ремесла как то незаметно  превратившимися в основной источник дохода. Таким образом, к приятному удивлению Петра Яковлевича всё оказалось очень несложно. Правда, материально поощерить пришлось всю троицу: Тимофея за терпение при нанесении на рожу разных противно-липких субстанций, Киношку за Галины романтические воспоминания, её в свою очередь за профессиональное мастерство и понимание момента. 

 

 «Без бумажки ты — букашка, а с бумажкой — человек» 
       Из «Песенки бюрократа», написанной советским поэтом Василием Ивановичем Лебедевым-Кумачом (1889—1949) для эстрадного обозрения Московского дома печати «Вопрос ребром» (1931). Музыка Константина Листова.

 

На нашей улице есть дом,
Всегда закрыты ставни в нём.

 

На нашей улице есть дом (Николай Зиновьев)

   (Начитанность сильно мешает оригинальному творчеству, свободному парению мыслей, так сказать. Создаётся у меня впечатление, что могу составить роман из одних цитат и ничего катастрофического с ним не произойдёт. Автор).

    А вся преамбула, подход так сказать к проблеме замыслен лишь для того, чтобы читатель проникся трагичностью и судьбоносностью момента. Ну скажите на милость, почему когда что-то очень нужно, хрен получишь без запредельных усилий, а когда и не надо совсем само валится? Вот приспичило Петру Яковлевичу поиметь финскую визу и шенген и пресмыкается он в финской конторе нагло впёршейся на улицу революционного поэта своим псевдогранитным буржуинством. А вот и цитатка:

как склизкая мокрушка скрозь каменьев!"

Поднятая целина" Шолохов Михаил Александрович.

 

  ОБ  ИСТИНЕ. 

Так "Что есть истина?"

      Изучаю я тут себе творчество Фердинанда Ходлера, никому ничего плохого не делаю. И вот -бац, нате пожалуйста! Картина Ходлера Истина II.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     Существует, следовательно, и Истина I. А осетрина второй свежести? При ближайшем рассмотрении полотна, обнаруживается, что истина голая и писана с натуры (угадываются черты Берты - жены художника). Лёгкий приступ дедукции и вывод - истина в жене. Или в вине (жене - вине). Вместо ясности амбивалентность какая-то, иератичность. Короче, муть голубая (суть-муть).

     Приглядимся к Истине пристальней. На стопах выпирают косточки - происходит подобная деформация от хождения на каблуках. Интернет-сообщество мучительно пытается разрешить загадку мироздания - есть ли жизнь на шпильках? Однажды на секционном столе довелось мне лицезреть ножки некоего почившего с миром заслуженного ЗК. На одной была надпись: Они устали. На другой: Ходить по лагерям. "Истине" бы тату в самую тему.

     А Истина на каблуках, а осетрина...? По второму кругу пошли. Припоминаются бессмертные и бесконечные вирши: Я сидел, свистел в кулак, подошёл какой-то парень, меня по уху ударил. Староста, староста, рассуди пожалуйста! (повторять пока не надоест). Но если кто-то думает, что автор сдался и бросил заострять вечные вопросы, он сильно ошибся, то ли ещё будет! (смотри главу последнюю)

 

О ЛЕГЕНДАХ И МИФОТВОРЧЕСТВЕ.

 

     Некогда я был. Хотел написать был молод, но просто «был» звучит эпически, даже эхо какое-то проявляется был, был….был. Короче, я существовал и совершал поступки. Теперь я существовать продолжаю, но о поступках только рассказываю. Вспоминается (опять кстати?) анекдот. Некий кастрированный котяра длительное время не появлялся дома в марте. На вопрос, чем он столько времени занимался, при отсутствии возможности. Он ответил – теперь я консультирую. В чём окружающий меня социум нуждается меньше всего, так это в советах, однако, некоторым индивидуумам по ряду причин (меркантильных, как правило) приходится дедушку выслушивать. Поймал себя на мысли, что экспортный вариант рассказок (как мне хотелось бы чтобы было) сильно отличается от варианта для  внутреннего пользования (как оно, едри его, было на самом деле). Примерно так же как экспортный продукт отечественного автопрома, блистающий хромом, от непрезентабельной шестёрки на псковском просёлке.

I have made an art according to myself.

    Совсем было я перевернул эту печальную страницу, закончил интроспективное выворачивание нутра и почил на лаврах, так нет же! Youtube, едри его паляни́ця, встрял. Почему не «едрён батон», объясню далее, но сначала про выворачивание нутра.

   Люблю я побачить занимательные сериалы на тему богатой событиями жизни викингов. В одной из серий мужественный викинг с целью отвлечения врага приколачивает свой кишечник к столбу и резво бегает вокруг. Враги несколько удивляются, и товарищи викинга смываются до хаты, готовиться к новым приключениям на свои и соседские задницы на тернистом пути в валгаллу . Так вот, обнародование воспоминаний о прошлых косяках и ляпах, никому на планете не интересных, но сидящих в душе занозой с детского садика  до гробовой доски, очень напоминает подобную кишковёртку.

 

       Теперь «паляниця» на очереди.

Скачал я на торрент (хрен заблокировать сайт удалось вам, душителям культуры!) Одиссею слепца Гомера.

     Казалось бы, ничего не предвещало, и – извольте бриться. Где мои глаза были! 19 год. 11 хв. И странную буковку  i в названии произведения я и не приметил. Ничего супротив мовы не имею, но Гомер на мове, для меня всё же крутовато.

     А вот теперь и за Youtube примусь. Прислал он мне на телефон (говорил детям, когда дарили Galaxy– телефон для того, чтобы звонить, а не фигнёй разнообразной заниматься) рекламу фильмов на основе анализа (кто его просил, других делал что ли нет!) моих предпочтений. Глянул я в зеркало Ютъюба, увы мне. Неужели я такой дебил, что мне китайскую Битву у красной скалы трёхчасовую надо срочно просмотреть в качестве «шикарного исторического фильма»? А выходит, что таков я и есть перед лицом мирового киберсообщества. Опустили ниже плинтуса. Развенчали миф о тонкости моих художественных предпочтений. Но фильм я просмотрел, не зря же компьютер старался. И вот что интересно, обнаружил родственную душу.

      Припадочный китайский генерал, обаяшка, хочу его на аватарку вставить. Эдакий дусик.

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

AB    OVO!

 

                                                                    

 

                                                     ЧААДАЕВ В ЯЙЦЕ   1815г.

EX OVO OMNIA

 

ЗАПИСКИ  ЭМБРИОНА

  I alone, from the private box of my primordial egg, saw what was going on.

Jeffrey Eugenides MIDDLESEX

 

          AB OVO! От яйца! ABHIN   CCOHLEA! От винта! Полетели, полетели и на головку сели. Хотя до полёта мне ещё далече. Курочка в гнезде, а яичко ещё … незнамо где.

           В яйце, в целом, неплохо. Вот написал и поразился многогранности и бескрайней  привольности семантических полей русского языка. Конечно в целом. Понятно, что  в треснутом, кокнутом и дриснувшем яйце совсем хреново. Что за дело мне до мировых катаклизмов за бронёй скорлупы, комфортно (гકોમ· કિલ્લો -  комфорт на языке гуджарати) согреваемой пуховым мамкиным пузом. Закинув крылья, или что там уже отросло, за голову, положив ногу на ногу, люблю я на досуге попечалиться о судьбах мирских, подивиться извилистости путей рока, посокрушаться о тщете попыток материи осознать себя самоё.

     Яйцо само по себе интереснейший предмет для размышления. Вы, безусловно, как культурные люди (бескультурные хамы бросили читать моё эпохальное произведение с третьей строки) знаете о Колумбовом яйце.(Колумбово яйцо — крылатое выражение, обозначающее неожиданно простой выход из затруднительного положения). Забавно, что в Испании, задолго до Колумба существовал аналогичный фразеологизм «яйцо Хуанело»(исп. huevo de Juanelo). А вот какое –такое Хуанело это было, вы узнаете, если попробуете произнести слова, приведённые в скобках.

Что всё- таки первично – кура или яйцо? Кура есть субпродукт питания, в этом коренное отличие её от курицы, как элемента биосферы, но, ни в коем случае, не ноосферы Вернадского, ибо курица не птица, а баба не человек. Яйцо в геометрическом ракурсе и вовсе не сфера, но сложная фигура вращения. Я же фигура умолчания, та ещё фигура. Посмотри-ка высший свет на меня сквозь твой лорнет. Лорнируйте господа с гадким прищуром, хихикайте мизерабли с французским прононсом, мне не привыкать. Как-никак я первооткрыватель карательной психиатрии, злобный критикан, безродный космополит (тоже один из первых, или первый?), обладатель уникальной справки о психическом нездоровье за подписью: 

 

                 (Ну, не слабое факсимиле!) монарха-самодержца всея Руси оригинальный философ и писатель (вставка из предисловия) и протчая и протчая и etc.– Пётр Яковлевич Чаадаев.

               Александра я за красоты почерка вставил, на самом деле справку Чаадаеву (и больничный лист?) Николай Первый визировал.

 

Знатные крендельбоберы, но пожиже папиных.

 

 

А это автограф Батьки Махно, тоже красиво, чем-то похоже.

 

 

        Но мы отвлеклись увлёкшись. Былое и думы. Вернёмся к яйцу. И снесла Леда яичко, не слабое было яичко, непростое с Кастором и Поллуксом внутри. Каждый из вас, читатель, в бытность эмбрионом сиживал в яйце. И папа, распушив перья и отвечая на зов природы во время исполнения супружеского долга имел (двусмысленно как-то) перед своим внутренним взором уходящую в бесконечность перспективу яиц, исполненных мрачно насупившимися горбоносыми эмбрионами. Выражение лица человеческого эмбриона на ранних сроках идиотически расслабленное.

 

                                                            

 

                                                                                    П.Я. ЧААДАЕВ В ЯЙЦЕ 2.

 

      Эдакая улыбка Будды блуждает на его едва очерченных губах. Не то у птиц (больших и хищных в перспективе). Грозно сводят они musculus procperus  к основанию орлиных клювов, предвидя своё великое предназначение в чреде перевоплощений.  Кстати (incidently), если кому-то не по нраву обилие иностранных цитат в повествовании - каркал я на него с высокой ёлки. А то вставлю ещё что-нибудь  a la salon madam Sherer с мелкобуквенным переводом внизу листа.   Ладно, прощаю на первый раз. Я выше этого.  

ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ.

 

              Я люблю границы, грани и гренки. Грань - ницца. Границы таак разграничивают, вводят небывалую таки определённость. Я ныне длинноносее пятого пункта, моя вселенная ограничена скорлупой и мне это нравится, патриотизм – последнее прибежище негодяя.  Что бьётся за стеною, не всё ли мне равно. И это я-то, первый безродный космополит на Руси, официально заклеймённый низкопоклонник перед западом. А был я там, на западе, кроме как у царя на ковре с донесением о взбунтовавшемся в припадке благодарности Семёновском полку?

         Я одна шестимиллиардная двести миллионная триста двадцать тысяч пятьсот шестьдесят пятая часть человечества. И безнадёжность состоит именно в осознании себя таковой и ни на полчеловека более частью. Ощущай я себя одним из золотого миллиарда, ну из двух серебряных в крайности, был бы я Чингизхан или Шопенгауэр, Достоевский на хороший конец. Сослогательное наклонение. А я уже 6002320720 в очереди, пока писал, народу бабы ещё народили. В забавном фильме про 300 спартанцев (не бывает таких прессов у живых людей), строят они стенку защитную, используя в качестве конструктивных элементов тела убитых врагов. Ноги, руки торчат из каменной кладки. Вот так и перед моим внутренним взором торчат мои ручки-ножки из стенки на шесть миллиардов кирпичиков. Отряд не заметил потери бойца.

 

    

В колонках играет - https://yandex.ru/video/preview/13711309920431551461

   Память - консервные банки на колючке (Харкотина, птенец в Симферополе, треснувшие штаны)

  

     Но самые большие преступления вспоминаются не так тяжело, как пустая, мелкая неловкость, недоразумение, ошибка самая невинная, другими даже не замеченная; или замеченная, но такая, которую и выяснить нельзя в её ничтожности. И так она слёживается маленьким комочком в душе и порой, когда начинаешь там ворошить, - давит не больно, а тошнотно. З.Н. Гиппиус. 

 

 

  

О литературной посмертной славе.

       Есть такая книжная серия ЖЗЛ Жизнь Замечательных Людей. Удалось угнездиться  в серенькой обложке – ты часть мировой истории, замечательный людь, во всяком случае, эндемически, на родной почве. Критерии замечательности тяжёлым грузом лежат на совести авторов серии. Кто больше матери истории ценен? Будем ориентироваться на объективные показатели.

   Том, посвящённый Григорию Распутину толще всех. Чингисхан и Наполеон Бонапарт раза в три субтильнее. Пользы от всех троих человечеству, кроме вреда, никакой. Завоеватели хреновы, хоть народу загубили миллионы, а Григорий, сексуальный террорист дворового (во всех смыслах) масштаба? Чудны дела Твои, Господи.

 

ОПИСЬ  ИМЕНИЯ

 

оставшегося после убитого на Дуэли Тенгинского Пехотного полка Поручика Лермантова.

Учинена Июля 17 дня 1841 года.

 

№№

 

6.   Собственных сочинений покойного на разных ласкуточках бумаги кусков 7.

53. Подштанников холщёвых старых  7.

54. Подштанников холстиновых одне.

60. Подштанники фланелевые одне.

65. Фуфайка и подштанники лосиные 2.

 

 

     Первый Мой роман назывался …забыл. Но вернувшись домой (сейчас я в трамвае) навёл справку. Первый мой роман назывался «Исполнение желаний». Был исполнен на широкоформатной машинке «Уфа» с двухцветной черно-красной гвардейской лентой. Ленту такую достать потом не удавалось, вставлял узкую, отчего приходилось для пропечатывания заглавных буквенных верхушек виртуозно манипулировать лентоподъёмником. Таким трудоёмким образом были заполнены две книжки мелованной бумаги для дипломных работ. Кроме текста книжки содержали авторские иллюстрации пером и тушью. Произведение рождалось в муках. Черновики и подготовительные материалы долго хранились для потомков (была такая задумка – прославиться) и чтоб под моим бронзовым памятником пенсионеры в засаленных и пионеры в алых галстуках цитировали меня на память, размахивая руками. Роман, по большому счёту, был написан с целью понравиться девочкам. Девочкам, как виду, или одной абстрактной обобщённой девочке. На фоне буйного подросткового тестостерона они не дифференцируются, не распадаются на дискретных индивидуумов. Что совершить мальчику типа ботаник для решения остро поднявшегося полового вопроса? Рецепта два: банальный онанизм или писание стихов, в хронических случаях – романов. Я совсем себя не цитирую, так не годится. Цитата:

         «Тёплым августовским вечером в год 6928 от сотворения мира или 1421 от рождества Христова на пригорок, скрывавший деревушку Тинтаджел, что в Корнуолле, поднимался утомлённый всадник, остановился на мгновение передохнуть и задумался, загляделся на убегающую в низину дорогу, понурила голову лошадь. Заходящее солнце…». А что? Знатное "вечерело". Мне нравится. Я таки вундеркинд был. И остался, пожилой, зато не Робертино, никакие возрастные мутации моим способностям романиста не повредят, разве что склероз сосудов головного мозга. С высоты возраста и не так остро стоящего полового вопроса мотивации первого романа кристально ясны. Написал, никому не показал. С девочками и так как-то наладилось, ничего особенно сложного, как оказалось. Нужны им эти стихи и проза. Так бы и росли неизданные тиражи, не вливаясь широкой струёй в мэйн стрим мировой культуры, но зарок есть зарок. Этот роман последний. Скорого конца не обещаю, люблю я эту работу.

          О "вечерело" и прочих литературных удобствах.

   Ты не поверишь, но во времена не столь отдалённые творил некий английский писатель Э́двард Бу́львер-Ли́ттон, 1-й барон Литтон ( Edward George Earle Lytton Bulwer-Lytton, 1st Baron Lytton, 25 мая 1803 — 18 января 1873). О степени его популярности свидетельствует следующий знаменательный факт - Сам Александр Сергеевич собирался писать роман Русский Пелам, по мотивам Бульвер-Литтоновского романа "Пелэм, или приключения джентльмена". 1828г. Так вот, свой роман "Пол Клиффорд" он зачал фразой "Стояла тёмная ненастная ночь" ( It was a dark and stormy night). Которая ныне служит названием конкурса на самое худшее начало художественного произведения  (проводимого факультетом английского языка Университета штата в Сан-Хосе. Призовой фонд — 250 долларов США, основной критерий — «словесная избыточность, напыщенность, замысловатость, словоблудие и клинический бред). Кабы знатьё, имел бы я 250 баксов за нихрен собачий, за простой бред клинический.

    Умрёшь и повторится вновь… Умирать не хотелось. Всё так интересно. Какой был голос у Чаадаева? Судя по онегинскому будуару, красе ногтей и отсутствию тесных задокументированных контактов с дамами («Сударыня,…» в письмах не в счёт) – весьма специфический. Фонографов не было в то время. Один уважаемый мною писатель-научный фантаст и палеонтолог (Ему всё равно, а мне приятно. Так как эта понравившаяся мне фраза будет повторятся в романе частенько, в дальнейшем употребляется аббревиатура ЕВРАМП), так вот фантаст предположил, что звуковые волны могут застывать в красках. Пишут с Чаадаева портрет гусара, а он треплется по-французски, краска застывает, потомки расшифровывают.  Не могу себе представить молчащего Чаадаева. Наверное, и в будуаре «онегинском» с зеркалом разговаривал. Напросился он раз к императору за бунтовавший семёновский полк просить. Император ему слово, Пётр Яковлевич в ответ десять. Привет месту адъютанта, здравствуй пенсия без повышения в чине, обидно. Но такой уж был человек, ради красного словца ни мать, ни отца, ни Россию муттер не жалел. Чаадаев умирать не планировал. Труд свой, «Письма к пресловутой сударыне» имеются в виду, потомкам адресовал. «Время и пространство, вот пределы человеческой жизни, какова она ныне. Но, прежде всего, кто может мне запретить вырваться из удушающих объятий времени.». Каково писано? Есть у меня подозрение, что Чаадаев первый времяпроходец, звёздный странник, описанный одним американским романтиком ЕВРАМП. Почему меня так влечёт нарцисс Чаадаев, а не скажем харизматичный Михаил Бакунин? Последний, кстати, к первому в гости ходил потрепаться, жили в одном доме одно время. Бакунин – демон, вагнеровский Зигфрид, палочка дрожжей брошенная в сортир – пена, суета, все в говне, включая естествоиспытателя. А Чаадаев в белом фраке. Поняли теперь?

 

 

 

 

На границе тучи ходят хмуро.

В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки.

 

 "...Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного?

     Любите ли вы финскую таможню, как люблю её я? И далее по тексту Виссариона Белинского.

    Ах, этот нежный шелест контрабандных финских марок в семейных трусах, этот вечерний звон сверхнормированного  алкоголя укутанного тряпьём в спортивной сумке. Молодость, адреналин и первая, робкая жажда к неправедной наживе. Всё минуло. Но так и стоят перед глазами туго обтянутые серой болоньей ягодицы финской таможенницы и оттопырившийся на крутом бедре стильный ГЛОК

ЗОСИМА СТРАСТОТЕРПЕЦ

 

 

О литературных методах. 

         Продолжаем разговор о плодотворных литературных мет”одах. Как все догадались, я в Хрустальном дворце не был и Уальду стакан воды не подавал, а почерпнул полезные сведения из справочной литературы. Набоковским патентованным методом. Это не клевета, он сам признавался, что в бытность юным графоманом вставлял в свои творения куски энциклопедических статей и выдержки из научно-популярных иллюстрированных журналов и был крайне доволен собой. Жуль Верн ещё как вставлял, и никогда не признавался, а мне сам Бог велел. Мой первый роман освещал быт и нравы Англии 15 века. Не слабо? Про рыцарей, короче говоря. Реалии эпохи добывались тяжко. Интернета и серии «Повседневная жизнь» не было в те застойные годы. В Публичной библиотеке тогда ещё имени не любимого ныне Салтыкова-Щедрина ( а не критикуй начальство, остроумный ты наш). В читальном зале имени не любимого ныне В.И.Ленина (а не грабь богатых, не бери немецкие деньги), с английским языком, добытым из грамматики Израилевича (так и хочется сказать – нелюбимого ныне, но его просто и не помнит никто), долгими часами собирались крупицы исторических сведений. В казино и магазинах принципиально нет настенных часов и естественного освещения. Счастливые часов не наблюдают. В читальном зале есть и то и другое. Вот вам ещё из писательской записной книжки к даме с попугаем. Создаётся впечатление, что ныне вообще мало кого любят. Любовь дело опасное, хуже того, многотрудное. Полюби Салтыкова за сродство душ, назови улицу, а эпоха возьми и сменись. Обратный пример, возлюби Салтыкову («певицу» имею в виду) и обзови улицу, а эпоха опять. Нет, Кирочная надёжнее. Никто не знает, что бы это значило. Какая эпоха не сменись, а у нас на Кирочной всё спокойно, все таблички на месте. Или на Малой морской. В подтверждение теории мост Шмидта минуя Николаевский мутировал в Вознесенский. Конечно, Николай царь авторитетный, но декабристов обижал, Крымскую войну продул позорно и т.д. Вознесенский спокойнее.

         Таки что вы мне морочите голову? Вам про этику или эстетику? Нет, лучше морочьте не голову – мозг несчастный. «Иль отравил твой мозг несчастный…» - перед глазами встаёт небольшой такой мозжечок, как у синявинской курочки, нет у черемыкинской, они тоще и несчастней донельзя. Хорошо Блок писал, выразительно, но сексуальный изобретатель был ещё тот, жена, урождённая таблица Менделеева, белугой выла, пока не догадалась, что не на одном блоковском свет клином сошёлся.

   

Представьте теперь Петра Яковлевича в хиповых клешах и локонах до плеч мгновенно (а не за полста лет) перенесенного во внутренность мерцающего экранами компьютеров, утыканного розетками зарядки USB трамвая 21-го века. Вот и полёт сквозь века. "Смертельный номер" в прямом и переносном смыслах. 

    По методу горячо мною обожаемого Харуки снабжаю текст саундтреком Лебединский Я убью тебя лодочник.

https://www.youtube.com/watch?v=56ndV8sk7xo

 

БЕГ

 

 

РЫБАК РЫБАКА

    Петя и Яков Михайлович отыскали таки скамеечку в благословенной кружевной тени(штампец) местнорастущего тополя ( Э, не пойдёт, посажу ка я их под раскидистую шелковицу в честь Евгенидиса). 

(Дже́ффри Кент Евгени́дис (англ. Jeffrey Kent Eugenides,  р. 1960) — американский писатель, лауреат Пулитцеровской премии за роман «Средний пол». В романе много про шелковицу. Авт).         

    Итак, шелковица, кружевная (вот привязалась) тень и фиолетовые мазки раздавленных на цементных плитках тротуара ягод. Яков Моисеевич тостует, подняв гранёный стакан на уровень правого глаза, а левым ловит сквозь розовую влагу солнечный зайчик. Вы бы хотели узнать кто такой Яков Михайлович и что есть гой еси "гранёный стакан"? Говно вопрос, просвещаю. 

 

   Гранёный стакан - символ эпохи, источник фольклёра и ностальгии по реалиям развитого социализма: "по рубчик", "на два пальца", "до дондышка". Когда незабвенный (или все забыли уже?) Н.С. Хрущёв на твёрдого картона обложку моей младшеклассной Родной речи помещал мечты о близёхоньком коммунистическом будущем (Наше поколение будет жить при коммунизме!): даму в дармовом санаторском шезлонге, бесплатный троллейбус и не помню ещё что, вместо всей этой лабуды нарисовал бы он гранёный стакан, доставался сосуд действительно даром и каждому по потребностям (Или по способностям? Историки партии меня поправят). Стаканы, кстати, Петя и Моисеевич вымыли и вернули на место. Вот такую бы сознательность всем членам общества "советский народ", жили бы мы сейчас в обложке "Родной речи". Но это всё сказки дядюшки генерального секретаря.

О сказках.

       Вернёмся к задачам искусства в целом и литературы в частности. Два профессиональных изготовителя парадоксов полагали: первый, что искусство единственное лекарство от одиночества, другой, что оно утешительный приз за бессмысленность существования. А я считаю …ан умная мысль, афористичная в своей краткости не родилась. Спите спокойно орлы боевые Оскар и Бернард, вы всё придумали на триста лет вперёд. Уальд помер в 1900м, в год открытия всемирной выставки в  реконструированном Лондонском Хрустальном дворце, в год, когда Баум написал Волшебника страны Оз, Фрейд «Интерпретацию сновидений», а Пучини «Тоску». Не пропсихоанализировал Зигмунд Фрэнка, представляю, каким педофилом выбрался бы из этого приключения американский сказочник, с его кукольной Дороти и маленькими ножками в серебряных (?) башмачках. А добрейший был человек, утверждал, что детям не надо рассказывать про убийства и насилие. В его книгах НИКОГО не убивают. Это Волков в Изумрудном городе охулки на руку не кладёт – людоеда (у Баума людоед не мыслим, как категория) по башке топором – хрясь, кота дикого опять же топориком на две равные половинки. Тварь я дрожащая, или право имею? Волкову простительно, он писатель отечественный, это у них буржуазный индивидуализм, а у нас народу не жалеют исторически. Людоед, вы, батенька, и враг народа. Топориком по головушке. Котик следующий. Бесконечна череда криминальных трупов в произведениях детского писателя Волкова. Тихая старушка, народная целительница-травница с подозрительной по пятому пункту фамилией Гингема мирно варила змеиный супчик и была садистски раздавлена летающим домиком. Ладно, спишем покойницу на дорожно-транспортное происшествие. Другая бабушка с не менее породистой фамилией Бастинда, бабушка больная, страдавшая омброфобией (боязнь попасть под дождь) приняла смерть жуткую. Маленькая девочка-ромашка облила гидрофильную гражданку водой. Чего же тут жуткого, спросите вы? Вода, возможно присутствующие в зале химики меня поправят, является по теории Льюиса донатором протонов, а следовательно - кислотой. Теперь фраза приняла нужный репортажный 600 секундный оттенок: несовершеннолетняя обливает пожилую гражданку кислотой. Девушка задержана до выяснения, башмачки приобщены.

AB OVO

   Жидкость в стакане Якова Моисеевича это вкуснейшее, красное, креплёное вино, добытое Моисеевичем без привлечения посоха и долбёжки скалы, всего лишь за 50 коп одной монетой в разливальном автомате (О, времена! Мама, роди меня обратно).

(И поднял Моисей руку свою и ударил в скалу жезлом своим дважды, и потекло много воды, и пило общество и скот его).

Исх: 17: 5-5

  А чудесное превращение честного хохла Герасимова А. М в ортодоксального иудея Гробового Я. М. объясняется ещё проще, людям старшего поколения понятен грустный смысл 5-й статьи и невозможность без артистического псевдонима появляться на сцене без скрипки в руке если ты  Моисеевич. Но хочу утешить читателя, по ходу романа артист вернёт себе родовое имя и оно прозвучит, да как ещё прозвучит!

     Для почину нашего симпозиума - вещал Яков Моисеевич - хотелось бы выпить за наше случайное, хотя в случайности нашего мира я не верю, знакомство. Уверен, что оно не только продлится во времени и пространстве, но процесс послужит взаимному удовлетворению сторон. Яков Моисеевич гимназиев и пажеских корпусов не кончал, стыдно признаться, но в стране поголовного обучения он не осилил и восьми классов средней школы, однако, блеснуть эрудицией и иностранными словами (мова не в счёт) любил.

В левом глазу Моисеича кроваво переливались отблески красного креплёного, что, вкупе с лысиной, придавало ему некоторое сходство с покорёженным терминатором (Стоп, какой к бесу терминатор в 197-м, анахронизм просочился. Авт).

 

    Мудрено больно, подумал Петя, но дарового  винца отхлебнул. Внезапно глаза его увлажнились, он сипло закашлялся, так что Моисеевичу пришлось треснуть его между лопаток. И совершенно зря, к красному винцу и не такой противности Петя был привычен и приступ был вызван отнюдь не попаданием продукта на голосовые связки. Петя полюбил! К скамейке приближалась трепеща крылышками феи гурия рая, стюардесса, мисс красоты краснодарского края и тд и тп. Покачивание её бёдер вступило в резонанс с трясущейся головой Пети, и из неё (головы) просыпался и растворился в туманной дали образ прекрасной казашки, будушей матери восьмерых детей. 

 

Но, если я люблю ее, не зная,

Как полюблю, когда узнаю глубже!

Покуда мне знаком лишь облик внешний.

И что же? Мой рассудок помутился,

И, нет сомненья, мой ослепнет взор,                                       

Увидев совершенство в полном блеске.

 

                                                  Вильям Шекспир Два веронца. 

     Долго подбирал я картинку иллюстрирующую трам-тарарам в Петиной головушке. Ну, вот так приблизительно. (смотри выше)

     Понятно, что Жанна (сценический псевдоним) A.C.A  Евгения Овчаренко предстала перед Петей несколько более одетой, "не в полном блеске" по Шекспиру, но  глаза влюблённого проницали лёгкий покров её одежд также легко, как рентгеновские лучи поношенную больничную простынку. Жанна служила в передвижном балагане Якова Моисеевича в качестве ассистентки, ну и так, по мелочам. Сам Яков Моисеевич Жанку не трахал, что достойно удивления, Евгения Овчаренко, учащаяся кулинарного ПТУ трахалась часто и охотно, но больше от скуки, чем за деньги.           Представляете душевную тоску девушки, которую пользуют почём зря поварята, борща с помпушками сварганить не умеющие, а не только что доставить женщине удовольствие.

    Выехавшую на летнюю практику в курортную столовку Евгению приметил другой ассистент Моисеича - Федя (фамилии Федора никто никогда не узнал, Федя он и есть Федя). Федя говорил мало, а физически был могуч необычайно. Евгении понравились некоторые особенности его организма, собеседник ей был не нужен, говорила она за троих и слушала только себя, поэтому без всяких угрызений совести покинула место у печки ( специализироваласть на выпечке), была приведена "за рога" в труппу Якова Моисеевича и с энтузиазмом погрузилась в полную приключений жизнь "передвижников". Толку от неё на сцене было немного, но гибкие движения впечетляющего "стана"  и глубокие наклоны в миниюбке (ремешок туфельки поправить) хорошо отвлекали внимание мужского контингента публики от технических моментов фокусов Якова Моисеевича. Отвлечение внимания - учил он ремеслу Петю, краеугольный камень внушения в бодрствовании:

  Словом, в состоянии рассеянности, когда наше "я" чем-нибудь занято или отвлечено в известном направлении, мы получаем состояние, благоприятствующее внушению.

 

 Бехтерев В.М. Внушение и его роль в общественной жизни.

 Яков Моисеевич книгу Бехтерева, естественно, не читал, а всё постигал эмпирическим путём. Он был самородком и самоучкой, если не считать краткого пребывания в школе КГБ, где его таланты пытались утилизировать на благо родины.     Прикинувшись по армейской терминологии "вещь мешком" и успешно скрыв истинный масштаб своих талантов Яков Моисеевич предпочёл посмертным орденам карьеру бродячего артиста и ни разу об этом не пожалел.

  

        БЕГ.

Второе дыхание.

  Отправим наших героев на время в лирическое отступление допивать креплёное и вернёмся в каморку папы Пети. События тут приняли драматический оборот и ускорение более приличествующее диарее и ловле блох. Пётр Яковлевич на манер льва в клетке зоопарка рыскал по дагонали из угла в угол не обращая никакого внимания на недоумённые взоры девушки. Которая от нечего делать и пользуясь отвлекшимся хозяином мирно смолила запрещённую им ранее сигаретку. Можно предположить, что возбудили почтенного пенсионера воспоминания кудрявой юности или коварный план трахнуть таки гостью поднялся из предстательной железы, но нет, воспоминания присутствовали но были крайне неприятны и беспокоили Петра Яковлевича до чрезвычайности. Перед его мысленным взором, туманя взор оптический, маячило изображение обитой брезентовыми матами камеры без окон, мигающий красный огонёк в верхнем недосягаемом углу и круглый зев унитаза из мягкого пластика в досягаемом нижнем. Дополняли картину, брошенный на канвасный пол синтетический матрас и неразрываемая (пробовал) зубами подушка.     

НЕТ, НЕТ, НУ УЖ НЕТ - бубнил карамболящий Петр Яковлевич и, вдруг, взглянув на Елену так, будто увидел впевые, успокоился. План, поражающий своей реальной выполнимостью, как-то сам, по пунктам выстроился в мозгу.

To scheme that way:

1.  Снискать бабла. (элементарно)

2. Добыть документы (непросто).

3. Свинтить в голубую даль.

 

- Сиди здесь, никуда не уходи, никого не впускай - давал краткие целеуказания Пётр Яковлевич натягивая парадно-выходные брюки

- будешь слушаться, получишь сама знаешь что, брыкаться будешь, лишу довольствия.

   Елена чуть не подавилась сигареткой, настолько внезапно преобразился мямля пенсионер в резвушку отставника. "Настоящий, блин, полковник" подумала она несколько робея.

     Пётр Яковлевич потратил ещё некоторое время на поиски целого, незагаженного пакета и выпорхнул из дома не закрыв двери (замок всё равно пяткой можно открыть). На улице, перейдя на шаг, он направился к первому отсечному пункту намеченной траектории - ларьку, где сноровисто затарился нужными инградиентами. На этом, в результате технического дефолта, финансирование проекта временно было прекращено.

 

     

 

  

БЫВАЕТ ЕЩЕ ОПТИЧЕСКИЙ ОБМАН ЗРЕНИЯ.

 

 

             

      

 

      МОРДОЙ В БОЙ или БОЙ В КРЫМУ ВСЁ В ДЫМУ или КАНАРЕЕЧКА ЖАЛОБНО ПОЁТ.

 

   Спец группа в составе Пети (рядовой необученный), Жанны (радистка и медийная поддержка), Феди (силовые структуры) и Якова Моисеевича в качестве командора выдвинулась к ресторану Солнышко по заранее утверждённому плану.

   Единственный в городе полноформатный ресторан располагался в глубине тенистой кипарисовой аллеи, призывно мерцая из её перспективы уютными огоньками. План операции предусматривал достижение следующих целей:

1. Вернуть Петино имущество (вельветовые джинсы канареечного цвета).

2. Наказать обидчиков и (при возможности) обложить контрибуцией.

3. Отпраздновать победу в ресторане.

    Яков Моисеевич имел и свой интерес, в который публику не посвятил, а именно, в ходе процесса ознакомить Петю с тонкостями шарлатанского ремесла, поднатаскать на простейших приёмах и в дальнейшем утилизировать таланты молодого дарования. Хотелось также (в этом Яков Моисеевич не признавался даже себе) блеснуть перед публикой, простительная для артиста слабость.

   - Вот они - мрачно пробурчал Петя кивнув на первую от ресторанных дверей садовую скамейку, где вольготно раскинулись двое мелких местных (мелкое хулиганство по определению эндемический вид) хулигана, они же начинающие гопстопники. Один из них блистал в петиных приметных джинсах.

Статья 20.1. Мелкое хулиганство.

1. Мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества.

Статья 161. Грабеж.

     Не отягощённые знанием приличествующих случаю статей ук.рф мелкие негодяи страны советов угощались дрянным креплёным из бутылки (экономы, блин, подумал Петя, живут в крае виноделия, а пьют жидкое дерьмо).

   Вперёд! Не отставай! - скомандовал командор и бодро направился к скамейке.

     - Может, ну их, штаны эти? - пробурчал Петя у которого кстати заныла левая скуловая область, украшенная шикарным бланшем ещё в первую встречу с начинающими бандитами, но покорно зашаркал вслед командиру.

    Немного предъистории, приквел по нынешнему, чтобы читатель вник в суть происходящего конфликта.

   Отправляясь на юга, Петя, бедный студент и мелкого пошиба фарцовщик со знанием языка со словарём, прихватил с собой с целью спекуляции две пары неподражаемых, вельветовых, канареечного цвета джинсов. 140 руб + 140 руб = 280 руб, плюс кое какие сбережения и два месяца крымского солнца и моря у Пети в кармане. Волюнтаризм, нереальные планы, сказал бы Никита Сергеевич Хрущёв и был бы прав! Жизнь не приминула внести свои коррективы. При первой же попытке толкнуть джинсы у вышеупомянутого ресторана Петя не получил 140 руб, но зато знатно получил в бубен. Отсюда и бланш.

    Проникшийся в процессе распития (при первой встрече с Петей) сочувсвием ко всему человечеству, Яков Моисеевич не обошел вниманием и петино фуфло.

  -  Мы вернём ситуацию на исходную, - успел он оптимистично пообещать  Пете перед отъездом в нирвану. Петя отнеся обещание на счёт красного полусухого, не очень поверил, но теперь, в глубине мрачной аллеи в готическом свете полной луны ему пришлось убедиться,что Яков Моисеевич слов на ветер (почти всегда) не бросает. Петя очень старался не торопиться, но достигнуть скамейки ему в конце концов пришлось, и он благоазумно занаял позицию за не слишком широкой спиной Якова Моисеевича. Диспозиция остальных частей была следующей: Фёдор приотстал и присел на соседнюю, вторую от ресторана скамейку. Жанна в качестве лёгкой кавалерии ёрзала коленками, забегая то с одной, то сдругой стороны Михалыча, при этом зловеще хихикала. Чему радуется? Подумал Петя у которого заныл в нехорошем предчувствии правый глаз. 

Чего надо? - противным гнусавым голосом произнёс мелкий хулиган, с чмоком вынимая горлышко бутылки изо рта.

- Ты, малец, я вижу блатного фуя насосался, а в душе ты  послушный мальчик - мирно проворковал Яков Моисеевич, нависая над скамейкой всей своей непрезентабельной фигурой.

   Ну, щас начнётся, продолжал мысленно тосковать Петя и оглянулся с целью определения оптимальной траектории отступления. По этой аллейке он уже бегал и знал, что сцепление с посыпанной кирпичной крошкой дорожкой позволяет развить достойную крейсерскую скорость.

- Вставай, снимай штанишки, они тебе не идут, бутылочку поставь, поставь - тихонько давал указания Яков Моисеевич

- А ты посиди, отдохни, у тебя слабость в коленках образовалась - обратился он ко второму гопнику - и тот, было привстав, снова опустился на скамейку. Первый хулиган проворно скинул джинсы, обнажив тощие волосатые ноги и почти белые семейники в весёлый горошек.

- Петя, глянь в карманах.

- Двенадцать рублей - Петя разглядел бумажки в свете южной полной луны.

- Они ещё мальборо смолят, засранцы, - прошипела Жанна, достав из другого кармана красно-белую пачку.

- Ну, с паршивой овцы - заметил Моисеич и вновь обратился к хулиганам - теперь, голуби, вы быстрым походным шагом направитесь к стоянке маломерных судов у санатория Лазурит, там придёте в себя и будете долго удивлятся, как вас туда запёрло.

    Километра три пересечённой местности, без штанов, прикинул Петя.

- Нет, так не пойдёт- взвизгнула вдруг Жанна и носком "лодочки" впаяла маргиналу по яйцам, ненадёжно прикрытым пёстрыми семейниками. 

И на челе его высоком

Не отразилось ничего.

Из поэмы «Демон» (1838) М. Ю. Лермонтова

 

  Ещё разок - прицелилась Жанна, но Яков Моисеевич остановил её решительным жестом.

- Это совершенно лишнее, Жанночка, в состоянии транса подопытный ничего не почувствует, его можно жечь сигаретами, колоть булавками - Жаннет, ну не надо проверять - Моисеич заметил, что Жанна начала судорожно рыться в сумочке - это научно установленный факт, мальборо у них, кстати, кишенёвское. 

-А я думал, нас опять побьют - Заметил повеселевший Петя, провожая взглядом удалявшиеся в перспективу белые семейники . 

- Ни в коем случае! - На казус неудачного сеанса у нас есть Федя. Правда, Феденька, выручишь если что?

-Ну - скромно потупился Фёдор. - Вы, Петя, не подумайте, Федя у нас не дурачок. Он, кстати, студент МИФИ, не помню какого курса. Такой бином Ньютона загнёт при случае, хоть святых выноси. А в быту изъясняется междометиями от непомерной могучести здоровья. Заметьте, никакого спорта-культуризма, всё натуральное от матушки-природы. Он к нам прибился по Жанкиной части и от безденежья, к осени подзаработает, вернём в столицу.

   Я же его на пляже видел, только без бороды, вспомнил Петя, "крокодильчика" на одной руке исполнял.

.

 

 - Он ещё и не такое может - вставила свои 3 копейки Жанна и мечтательно завела глаза под выщипанные брови.

- Вперёд, орлы, пропьём гонорар за вечернее представление! - и Яков Моисеевич простёр руку в сторону призывно мерцавшего огнями входа в ресторан.

- И прожрём, - неожиданно красноречиво добавил Фёдор.