Не дорогой ли у Меня сын Ефрем? не любимое ли дитя?.. внутренность Моя возмущается за него; умилосержусь над ним, говорит Господь. Иер. 31:20
Основанный на подлинных событиях фильм «Антуан Фишер» — это история о сердитом молодом человеке с израненной душой, который наконец-то стал Возлюбленным сыном. Когда мы впервые видим Антуана, ему немного за двадцать. Он дослужился до флотского старшины, но дослужился с трудом. С трудом, потому что жил в разладе с самим собой и из-за этого с кулаками бросался на все и вся, что только могло его на это спровоцировать, наступив на его хрупкое ощущение своего «я».

Далеко не лучший характер для успешной военной карьеры. После очередного скандала Антуана направляют к психологу военно-морской базы, и с этого начинается его путь к искуплению.
Знакомясь с историей Антуана, мы видим маленького мальчика, чей отец умер еще до его рождения, мальчика, брошенного матерью и выращенного чернокожим пастором и его женой — жестокой женщиной, которая за мелкие и даже воображаемые провинности безжалостно, до потери сознания, избивала Антуана и его брата. Нет нужды говорить о том, что Антуан никогда не чувствовал себя Возлюбленным сыном. Расстояние между детством Возлюбленного сына и детством Антуана так же велико, как расстояние между небесами и преисподней, и эта зияющая пропасть породила другую зияющую пропасть — в его душе. Именно из-за этой глубокой и ранней травмы он обозлен. Когда такой молодой человек, как Антуан, подвергается испытаниям (а все молодые люди подвергаются испытаниям, тем более на военной службе), он ощущает, что испытание направлено против его личности. Маленький мальчик внутри него любую проблему воспринимает как угрозу, как еще одно опровержение его мужского начала: «Ты — не Возлюбленный сын. И никогда им не будешь». От этого молодой человек приходит в ярость.
Антуану снится один и тот же многое проясняющий сон. В нем он — маленький мальчик лет семи, одиноко стоящий посреди поля (сироты часто чувствуют себя одинокими, и мужчины с неисцеленными душами чувствуют одиночество даже в компании друзей). Потом Антуан видит себя по-прежнему юным сиротой, но вошедшим в большую и счастливую семью, на какой-то торжественной семейной встрече — перед ним накрытый для праздничного обеда стол. Символ принадлежности, символ возвращения домой. Антуану отводят почетное место за столом, перед ним ставят блюдо с горкой оладий, сочащихся растопленным маслом и кленовым сиропом. Это в свою очередь символ того, что его ценят, его одобряют, что он без малейшей тени сомнений Возлюбленный сын.
Это прошлое, которого у Антуана никогда не было, урок, который он должен усвоить, прежде чем сможет продолжиться его жизнь.
Я назвал эту главу «Становление Возлюбленного сына» по двум причинам. Во-первых, потому, что многие из вас, читающих эту книгу, в настоящее время воспитывают сыновей (как и я сам) и на ее страницах надеются найти мудрость, позволяющую хорошо это делать. Мы будем растить мальчишек, которые будут мальчишками и которые всегда будут твердо знать, что они — Возлюбленные сыновья. Но в названии этой главы есть и другой смысл. Не только «становление», но и «восстановление». Чтобы стать Возлюбленным сыном, нужно возродиться. Восстать из мертвых. Множество мужчин ни разу не испытали, в каком счастливом и безопасном мире живет Возлюбленный сын, и поэтому им никогда не доводилось просто быть мальчишками — во всей полноте и со всей свободой этого возраста. Они могут быть раздражительными, как Антуан; они могут быть неуверенными в себе; они могут искать любви у женщин или мужчин. В своей жизни они могут быть отличниками или двоечниками. Они повсюду вокруг нас, и каждому из них все еще нужно пройти эту стадию. Мальчик внутри такого мужчины должен быть воскрешен из тех глубин души, куда он спрятался, где был заперт, и тогда этот мужчина сможет «жить своей жизнью». Затаившийся внутри мужчины мальчик должен быть возрожден в качестве Возлюбленного сына.
Именно это в продолжение истории произошло с Антуаном. Психолог, с которым он начал встречаться, стал для него кем-то вроде отца, и его симпатия к Антуану, его добрая забота о нем, советы и просто благожелательное присутствие оказались главным источником исцеления души Антуана и его убежденности в том, что он — Возлюбленный сын. В конце концов Антуан отправился на поиски своей утраченной семьи, и благодаря своим тетушкам и дядюшкам, кузинам и бабушке для него произошло своего рода «возвращение в отчий дом». Вплоть до того праздничного обеда.
С христианской точки зрения я рассматриваю все произошедшее с Антуаном — благожелательное присутствие сочувствующего ему мужчины, повторяющийся сон, возвращение в отчий дом — в качестве иллюстрации к тому, как много средств использует Бог, чтобы со Своей исцеляющей вестью достучаться до наших сердец. Но я бы сказал, что, во-первых и в главных, прежде любого человека, или семьи, или каких-то важных событий именно Бог принимает нас и говорит: «Ты — Возлюбленный сын». Он доносит это до нас через слова, звучащие в наших сердцах, через тексты Писания, неожиданно приобретающие для нас новый смысл, через события, передающие нам Его радость. Мы начинаем понимать, что Он нам улыбается, что Он хочет приблизить нас к Своему сердцу.

Сердце взрослого мужчины

Один мой знакомый, прочитав «Необузданное сердце», пришел к своему престарелому отцу и сказал ему, как отчаянно нуждается в его любви и одобрении. Он описал отцу понравившуюся ему сцену из фильма «Храброе сердце», где Эмиш, ближайший друг Уоллеса, получает от своего отца благословение: «Я могу умереть счастливым человеком, видя, каким мужчиной ты стал». А потом мой знакомый попросил своего отца сделать то же самое и для него — дать ему отцовское благословение. И что же он услышал в ответ? Молчание. Его отец молча сидел и глядел в пол. Потом он сказал: «Я не могу. Мой отец для меня этого не сделал».
Поэтому лучше, наверное, начать с вашего сердца взрослого мужчины, ведь все мы знаем, как трудно дать то, чего сам никогда не получал, хотя я знаю многих людей, доблестно старающихся это сделать.
Позвольте мне добавить несколько штрихов из моей собственной биографии. Вы помните о тех моих летних поездках с отцом, о многих часах рыбалки рядом с ним, о том, как ясно все это говорило мне: «Ты — Возлюбленный сын». Теперь вы поймете, каким ударом было для меня, когда в четвертом или пятом классе начал рушиться этот мир. Поездки на рыбную ловлю прекратились. Я терял своего отца. Думаю, что некоторым образом я сильнее чувствовал свою утрату из-за того, что какое-то время вдохновлялся одобрением моего отца, а потом и самого отца уже не было рядом со мной. Возвращаюсь к Главе 1 — в ней я рассказал о том, как хотел научиться ловить форель на искусственную муху, и вспомнил случай с парнем, который отечески наставлял меня на реке Саут-Платт. Теперь вы понимаете, почему произошедшее тогда было для меня так важно? Все это лечило рану в моей душе. Бог не стал давать мне уроки тенниса. Он устроил для меня рыбалку, детский урок рыбной ловли. Мне любопытно, как это выглядит в вашем случае? Возможно, рыбалка очень далека от того, чего жаждет ваша душа, но все же какие отеческие наставления вам сейчас пришлись бы по сердцу?
Не дорогой ли у Меня сын Ефрем? не любимое ли дитя? ибо, как только заговорю о нем, всегда с любовью воспоминаю о нем; внутренность Моя возмущается за него; умилосержусь над ним... Иер. 31:20
Подставьте в первую строку вместо Ефрема (название Божьего народа, к которому принадлежите и вы) свое имя. Представьте себе, что это вами так дорожит Бог, это о вас Он всегда вспоминает с такой любовью. Именно это и проповедовал Иисус: у вас есть добрый и любящий Отец, Который с великим чувством заботится о вас. В эту минуту Он стремится быть вам Отцом. Он приблизится к вам, если вы не отвернетесь от Него. Сколько бы лет вам ни было, ваш истинный Отец хочет, чтобы вы узнали, что значит быть Его Возлюбленным сыном, и испытали все радости мальчишеского детства. Но для этого требуется открытое сердце, которое возвращает нас к самым глубоким нашим ранам, к тому цинизму и апатии, из-за которых наше сердце давным-давно закрыто на засов. Бог же стремится к тому, чтобы дать Свою любовь и исцеление тому выросшему без отца мальчишке, который живет внутри нас, мальчишке, которому по-прежнему нужно знать, что он — Возлюбленный сын.
И поэтому вам, может быть, стоит начать с вопросов: «Был ли у меня отец, с которым мир вокруг был безопасен?», и «Чувствовал ли я, что я отцу очень дорог?», и «Было ли мне дано прожить свое детство мальчишкой, было ли оно таким, каким должно было быть?». Возможно, вам стоит записать ответы на эти вопросы, в особенности на вопросы уточняющего типа: «Почему да или почему нет?». Расскажите свою историю хотя бы самому себе — и Богу.
Наш Отец многое сделает для того, чтобы вновь обратить нас к этому скрытому в наших сердцах стремлению — стремлению быть с отцом, быть для него родным и дорогим человеком, быть Возлюбленным сыном. Для меня все это есть в фильме «Там, где течет река». Бог может взывать к вам с помощью истории, до ужаса похожей на вашу, которая что-то вам о вас же расскажет. Так произошло с моим другом по имени Пол, пришедшим на одно из наших собраний и увидевшим сцену из фильма «Умница Уилл Хантинг». По правде говоря, Пол собирался было уйти с мероприятия. Слишком многое в нем всколыхнулось, и ему не хотелось оставаться. Он направлялся к выходу, когда показ дошел до сцены, в которой на Уилла набрасывается его отчим и ранит его, и тут Пол сел на ступеньки и заплакал, ведь такова была его собственная история. Наш Отец проник в его израненное сердце, в его глубины, чтобы Пол не боялся открыть свое горе и показать этот утолок своего сердца Богу. В тот день Пол стал христианином.

Возрождение мальчишки

В своих снах Антуан видит себя маленьким мальчиком, лет пяти или шести. Именно в этом возрасте была надломлена его душа. На столько лет он себя и чувствует, когда позволяет ожить скрывающейся внутри него боли. Уверен, что это больше, чем просто ощущение. Уверен, что какой-то части его души действительно лишь шесть или семь лет. Когда с нами происходит что-то ужасное, особенно в детстве, это может сокрушить наше сердце. В самом буквальном смысле слова. В душе что-то разрывается, и мы словно застываем в том возрасте, в котором на нас обрушился удар.
Не было ли с вами такого, что вы вдруг почувствовали себя маленьким мальчиком? Может быть, кто-то разозлился на вас и угрожает вас бросить, совсем как это было в вашем детстве. Может быть, вас попросили обратиться с речью к большой аудитории, а вас сковала ужасная стеснительность. В мужской компании весело шутят и смеются, но вы просто не в силах в нее влиться. Произошло что-то слишком похожее на то, что в детстве причинило вам сильную боль, и в этот момент вы совсем не чувствуете себя взрослым мужчиной — вы ощущаете себя маленьким мальчиком. Причина этих ваших ощущений состоит в том, что какой-то частью своего «я» вы все еще остаетесь маленьким мальчиком.
Вот почему обычные психологические консультации зачастую не дают устойчивых результатов.
Дело в том, что понимание не равносильно исцелению. Прояснение не равносильно возрождению. Многие мужчины понимают, каковы их душевные раны, и могут говорить о них с полной ясностью. Они знают, что произошло, какова была их жизнь с отцом... или без него. И все же они остаются «незавершенными» мужчинами: их преследуют воспоминания — их души искалечены ранами. Вредные привычки остаются, страх остается, цельности натуры как не было, так и нет. И, кстати говоря, чтобы душа стала надломленной, не обязательны серьезные удары, такие как сексуальное насилие. Многие мужчины полагают, что по-настоящему они не надломлены, так как не пережили тех ужасов, о которых рассказывается в газетах или с телевизионных экранов. В зависимости от возраста или обстоятельств критическим событием может стать момент, когда вы, выступая перед классом, начали заикаться, или просто услышанное от матери резкое слово.
Так вспомним же: человеческое сердце создано для того, чтобы взрослеть в безопасном и добром мире, в мире, где нас любят, где нас знают и часто хвалят, в мире, сильно отличающемся от того, в котором на самом деле вырос любой из нас, живущих так далеко от Эдема. Сердце — вещь нежная, его так легко изранить, особенно пока мы еще дети.
Именно поэтому Иисус стремится исцелить сокрушенных сердцем:
Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы... Ис. 61:1
Одного лишь понимания того, что мальчишке необходимо расти в мире, безопасном благодаря его отцу, в мире, полном неожиданных приключений, но наполненном, прежде всего, отцовской любовью, — этого понимания для нашего возрождения недостаточно. Одного лишь понимания того, что в детстве мы действительно пережили какие-то болезненные удары, тоже недостаточно. Нам нужны другие средства исцеления. Нам нужно, чтобы к спрятавшемуся внутри нас маленькому мальчику пришел Бог.
Как именно Бог приходит исцелять человеческие сердца — это глубокая тайна, но бывает это примерно так. Зачастую Он инициирует некое событие, чтобы мы почувствовали то же самое, что чувствовали в детстве, когда было сокрушено наше сердце. Снова чувствуя то, что мы чувствовали тогда, испытав наплыв воспоминаний, мы имеем возможность не подавлять их в себе, не бежать к холодильнику за тортом, ни на кого не злиться (как мы обычно поступаем под воздействием негативных эмоций). Вместо этого мы приглашаем Бога приблизиться к нам, найти спрятавшегося внутри нас осиротевшего мальчика и привлечь его к Себе. Мы просим Отца прийти, и обнять нас, и вернуть в отчий дом — исцелить наши сокрушенные сердца11. Может быть, нам стоит начать с такой молитвы: О, Отец, это так — Ты нужен мне. Мне нужна Твоя любовь, мне нужно, чтобы Ты пришел к спрятавшемуся внутри меня мальчику. Где бы он ни скрывался, что бы ни держало его там, приди к нему, Отец. Я даю Тебе на это свое согласие. Отныне я также отказываюсь от того, что отвергал его в себе, отталкивал его от себя. Я хочу увидеть его возрожденным. Приди и обними его. Дай мне понять, что я — Твой Возлюбленный сын.
Наш Отец исцеляет нас разными способами: иногда сразу же, с помощью молитвы, в иных случаях — на протяжении многих месяцев, когда Он говорит с нашим сердцем, ниспосылая нам дары, помогая осознать, что у нас на душе, и пробуждая в нас воспоминания. Наша задача — не отмежевываться от факта, что зачастую внутри нас прячется мальчик, нуждающийся в любви Отца, воспитывать в себе знание о томлении нашего сердца, желающего получить одобрение, и смотреть, какими путями наш Отец приносит Свою любовь в оставшиеся юными уголки нашего сердца.

Открытость

Несколько месяцев назад я с семьей совершил туристическую поездку по заповедным местам Тетона12. Мы чудесно провели там время, и у нас просто радовалась душа, но как ни хотелось нам подольше оставаться в этих краях, мы упаковали снаряжение и приготовились к отъезду. Дорога домой должна была занять часов десять, если не больше, так что мы договорились выехать рано, может быть, даже на часок перенести завтрак в одном из наших любимых стоящих вдоль дороги «ковбойских» кафе. Но я учусь не воображать, будто знаю, что для нас лучше. Я учусь спрашивать: «Отец, как Ты спланировал этот день?»
В тот раз Он мне ответил: «Позавтракайте на месте». На месте? В этом не было никакого смысла. Я обратился к Стейси, но и она, помолившись, почувствовала, что получила ту же самую подсказку. Так что мы вытащили из машины ребят и пошли завтракать в нашу хижину — вафли, кофе, яичница с сосисками, сладкие булочки.
Примерно через час уже точно пора было выезжать, и мы направились к границе парка. И тут прямо у дороги мы увидели гризли. Вот это да! Всю ту неделю нам так хотелось увидеть медведя, но мы не смогли. Медведи здесь особо не показываются, предпочитая места посевернее — Йеллоустонский национальный парк и штат Монтану, однако в это время года гризли забредают южнее, чтобы поохотиться на лосят, так что у вас есть шанс, хотя и небольшой, мельком увидеть этого могучего зверя. Зная, что у нас на душе и каковы наши планы, Отец устроил так, чтобы мы чуть-чуть задержались и, попав точно в этот пятиминутный интервал, получили чудесный дар. Стоя на крыше нашего джипа, мы полюбовались этим гризли с его необузданной мощью, пока он не скрылся в лесу.
Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца... Иак. 1:17
Помните — я предлагаю вам совершенно новый подход к вашей жизни. Больше никакой независимости, больше никаких стараний действовать так, словно все возложено исключительно на вас. Мы вместе ищем новое мироощущение, в котором Бог — наш добрый Отец, совершающий нашу инициацию. На этой стадии значительная ее часть происходит в виде исцеления. Я учусь Его спрашивать: «Отец, что Ты мне приготовил?» И я учусь ждать, пока не услышу ответ. Разумеется, на это требуется время и здесь есть свои успехи и неудачи. Пусть ваше сердце остается открытым в поисках любви Отца.
Подумайте о том, что вы любите сейчас и о чем вы мечтали, когда были мальчишкой. Когда мальчишкой был мой друг Гэри, отец подарил ему игрушечную винтовку «Rifleman», связанную со старым вестерном Чака Коннорса. «Это была моя любимая игрушка», — сказал Гэри. Но хулиган из соседнего двора ее сломал — просто вырвал у Гэри из рук и расколошматил о ствол дерева. «Думаю, тогда-то я и начал не доверять людям», — продолжает свой рассказ Гэри. Спустя сорок лет, на прошлое Рождество, родные подарили ему настоящий «Winchester», и у Гэри возродилась любовь к оружию. С такой душевностью и таким пониманием Бог проявил к нему Свою отеческую любовь! Гэри часто ходит на стрельбище совершенно один, только со своей винтовкой, чтобы побыть наедине с Богом.
Кертис — мой добрый приятель, не так давно получивший диплом адвоката. Вскоре после этого он стал еще и отцом. Он был занят днем и ночью, но понимал, что ему нужно какое-то свободное время — просто для души. «Кертис, а что ты любил, когда был мальчишкой?» — спросил я. «Бейсбол», — ответил он. Он играл в бейсбол целыми днями, но в конце концов жизнь заставила его себя ограничить и об этой сердечной любви пришлось забыть, вероятно, навсегда. Подобно большинству людей, он смирился с этой неизбежностью. Прошлого не вернешь. Я встретил его месяцев через шесть на одном собрании, по окончании которого он спросил, нельзя ли ему перекинуться со мной словечком. «Это грандиозно, — сказал он. — Я спросил Бога, что Он мне приготовил, а Он ответил: „Бейсбол". Это выглядело безумием, но я обратился в местную лигу, и оказалось, что им как раз нужен игрок. Это лучшее, что я сделал за много-много месяцев», — сообщил мне Кертис, расплываясь в блаженной улыбке.
Сердце мальчишки можно возродить к жизни, и не имеет значения, сколько этому «мальчишке» сейчас лет. Мы можем знать, что нами дорожат, что в сердце нашего Отца отведен для нас уголок, в котором никто и ничто не может соперничать с нами. Мы — действительно Его Возлюбленные сыновья, и мы можем ощутить это глубоко личным образом.

Радость быть рядом с сыновьями

Когда мы глядим на своих сыновей и другую окружающую нас молодежь и задумываемся о том, как нам более целеустремленно растить их в уверенности, что они — Возлюбленные сыновья, мы, возможно, в состоянии узнать нечто новое о своем сердце и сердце Бога.
Мои старшие сыновья решили на этой неделе отправиться в дальнюю поездку с друзьями. На поиски приключений юные Ковбои поехали в Калифорнию (событие, заметно оживившее молитвенную жизнь их родителей). Но в результате получилось, что на это время юный Люк остался единственным ребенком у отца с матерью. Я решил не упускать этой возможности и всю неделю безраздельно принадлежать Люку. Как легко для меня было не воспользоваться этим шансом, счесть появившееся у меня свободное время ценным ресурсом для завершения разных текущих дел! Поливальная установка по-прежнему нуждается в починке. На моем внедорожнике барахлят стоп-сигналы. И еще мне нужно писать книгу. Слава Богу, моя деловитость чуть поутихла, и Святой Дух помог мне понять, для чего мне нужно мое свободное время. Оно — подарок для Люка.
Первое утро началось с совместного приготовления оладий и яичницы — любимого завтрака Люка. Мы устроили кавардак. Мы устроили пир. Участие в общем деле на кухне возбудило голод другого рода. «Я люблю быть с тобой. Я люблю то, что любишь ты». А потом мы поехали на рыбалку, но я взял только одну удочку, ведь главное сегодня — мой сын Люк, а не рыбалка. (Для такого заядлого рыбака, каким я снова стал, это что-то. Однако моя цель — не рыбалка, пусть и замечательная совместная рыбалка отца и сына. Моя награда за этот день — сердце одиннадцатилетнего рыболова, поехавшего со мной на рыбалку.) Он будет удить, а я буду ему подсказывать, как это делается. Если я предоставлю ему сидеть с удочкой одному, пока сам тоже буду рыбачить где-то поблизости, он сильно расстроится, ведь он еще не освоил это искусство. И он не поймет, что нашей целью было провести день вдвоем. Берите сына с собой, но при этом ограничьтесь только одной удочкой или битой, только одним набором клюшек для гольфа. Ведь ваша цель — ваш сын.
Мы проехали по старой лесной дороге, вьющейся между горными кручами, к небольшой речке, где, как мы слышали, водится пятнистая форель. В близлежащем озере мы могли бы поймать рыбу покрупнее, мы могли бы ловить рыбу на большой реке, что лично я даже предпочел бы, но Люк любит ловить рыбу в маленьких речках, поэтому мы туда и направились. Как важно для ребенка видеть, что его отец с ним считается. «Я знаю, что ты любишь, и я тоже это люблю. Сегодня это для меня выше всего остального». Итак, мы стали рыбачить. Я шел рядом с Люком вдоль речки, показывая ему перспективные места, объясняя, как забрасывать в воду муху, помогая вытаскивать крючок из пасти пойманной им рыбы и отпуская ее назад в ледяную воду, после того как Люк вдоволь налюбуется на свой трофей.
Вообще-то завтрак у нас не был диетически сбалансированным (как хотелось бы маме). Вместо этого мы взяли еду, которую любим, — шоколадное печенье с кремом «Oreos», кока-колу, мясо для барбекю. Под горячим июльским солнцем на высоте десять тысяч футов день становился жарким. Мы подошли к большой заводи, и здесь Люк поймал свою самую крупную в тот день форель. Потом он предложил искупаться нагишом. Мы разделись и нырнули, минуты на две погрузившись в бодрящий поток. Потом обсохли на солнце. Люк сказал: «Пап, замри на секундочку. Давай просто запомним этот момент, и чем пахнет воздух, и что мы чувствуем». Мы просто постояли рядом, впитывая все это. Я спросил, не хочет ли он еще порыбачить ниже по течению, но он ответил: «Нет, давай на этом закончим. Это был чудесный день».
Дела говорят больше, чем слова. «Я люблю, когда мы с тобой вдвоем. Ты — моя радость. Я отложу все свои дела, чтобы побыть с тобой и заняться тем, что любишь ты. Я люблю тебя, люблю то, что любишь ты. Это будет особый, праздничный день вдвоем». Так мы растим Возлюбленного сына.
Я не устраиваю Люку рыбалку каждые выходные. Жизнь не дает мне такой возможности, и потом это было бы чересчур. Некоторые родители перебарщивают в своих усилиях «воспитывать правильно» (под чем зачастую подразумевается «я не напортачу так, как мои родители») и превращают своих детей в пуп земли. Не слишком хорошая идея. Бог не сделал их центром вселенной, не стоит пытаться сделать это и вам. Я знаю детей, которых родители воспитывали в таком духе, и они просто несносны. Мальчик должен знать, что его отец живет в большом и сложном мире. К этому я еще вернусь, когда мы будем обсуждать стадию Ковбоя.
Далее, нам нужно быть осторожными, чтобы не лишиться сердечной любви сына, предлагая ему заняться с нами тем, чем ему на самом деле заниматься совсем не хочется. Один мой друг с сердитой горечью рассказывал мне обо всех уикэндах, которые он провел, возясь в гараже с отцовской машиной, потому что это была страсть отца, — так он отводил душу после напряженной рабочей недели. Но сын это занятие не любил, оно даже не казалось ему мало-мальски осмысленным, и он чувствовал себя в ловушке, отдавая отцовскому хобби час за часом драгоценного для себя свободного времени. Они проводили время вдвоем, но смысла в этом не было никакого. «Меня не волнует то, что любишь ты. Твое сердце ничего для меня не значит. Мы этим занимаемся потому, что я так хочу». Дар, который мы приносим сыну, должен быть обращен к его сердцу.
Я слишком хорошо помню рождественское утро лет тридцать семь назад, когда я развернул подарок, о котором много месяцев мечтал. Всех моих приятелей (нам в то время было по восемь лет) покорила настольная игра, в которой с помощью пластмассовых фигурок игроков можно было изобразить что-то вроде футбольного матча на вибрирующем поле. У моих приятелей были свои поля и свои команды, и они часами просиживали за этой игрой. Но я оставался в стороне, потому что у меня не было ни поля, ни команды, и моя друзья все реже и реже приглашали меня в свой маленький любительский клуб. Утром на Рождество я открыл коробку, в которой, как я надеялся и молился, было футбольное поле и игроки, и действительно, там оказалось футбольное поле... и игроки... но не такие, как нужно. Это было не такое поле, о котором я просил, не такое, как у моих друзей. И игроки были намного больше по размеру. Это не решило мою проблему. Мы с друзьями не смогли бы играть вместе. Мне было так грустно... и еще я чувствовал себя ужасно оттого, что мне так грустно. Я хочу сказать: мама с папой сделали для меня лучшее, что могли. Они купили мне игру. Но все же она была не такой, как нужно. Вообще не такой, как я просил. Я чувствовал себя таким заброшенным...
Вам, даже если у вас нет сыновей, может помочь эта память о чувстве заброшенности. Когда вы в детстве чувствовали себя неприкаянным? Как Богу показать вам Свою любовь? Гэри занялся стрелковым спортом, Кертис вступил в бейсбольную лигу. А что Бог подсказывает вам?

Дисциплина и свобода

Как я отмечал во Введении, в задачи этой книги не входит обсуждение множества разнообразных вопросов, возникающих при воспитании сыновей. Я, однако, должен поговорить о дисциплине, потому что это существенный элемент воспитания Возлюбленного сына, а следовательно, существенный элемент инициации мужчины. Я не буду первым, кто укажет вам на то, что детям — а у нас речь идет только о сыновьях, — когда они растут, необходимо узнать две основополагающие истины: во-первых, тебя любят больше, чем ты мог бы себе представить, и, во-вторых, ты вовсе не центр вселенной. Без осознания первой истины мальчик вырастет комплексующим, неуверенным в себе, он всюду будет искать любви, но ему будет трудно поверить в то, что он этой любви, даже любви Бога, достоин. Без осознания второй истины он вырастет себялюбивым и эгоистичным, считающим, что все чужие намерения должны померкнуть перед его желаниями. Нет сомнений, что вам знакомы мужчины обоих типов.
Дисциплина сродни послушанию, а немедленное и беспрекословное послушание — это благо для мальчишки, это навык, который хорошо послужит ему в жизни. Ведь это важнейшая истина — вселенная вовсе не собирается ставить вас в центр самой себя. Напротив, она чего-то будет требовать от вас, она заставит вас подчиняться своим ограничениям. Сколько бы вы ни вопили и ни хныкали, дождь пойдет тогда, когда пойдет, лето неотвратимо сменится зимой, а бревно, если его уронить на ногу, сделает вам больно. Добро пожаловать в реальность. Учитесь в ней жить. Это тем более верно, когда вы находитесь в Божьем присутствии. Его любовь к вам неизмерима, но вы должны подчиняться Господу. Это ключ к Первому уроку в книге христианской духовности. Вас любят — значит, вы должны слушаться.
Недавно я, проведя некоторое время с одним молодым отцом и его сыновьями десяти-двенадцати лет, увидел, как последнее мое утверждение доказывается «от противного». За долгие годы мальчишки привыкли к тому, что отец не приводит в исполнение своих дисциплинарных угроз. Это несчастье на боевом марше, ведь если не верить угрозам отца, если не бояться наказания, когда плохо себя ведешь, то по каким таким причинам быть послушным мальчиком? Его сыновья усвоили, что с целью добиться своего надо всего-навсего подольше хныкать «Ну-у-у, поче-е-е-му-у?» или переждать минуту-другую, а потом делать то, что отец только что делать им запретил, и ничего им за это не будет. Вы знаете таких детишек. Ничего нет приятного в том, чтобы находиться с ними в одной комнате.
Если ребенку все время позволяется «стоять на своем», он начинает думать, что у него больше власти, чем у родителей. А это пугающая ситуация для ребенка трех-четырех лет — обнаружить, что ты самый сильный в окружающем тебя мире человек. Один из худших дней моей жизни наступил, когда в возрасте пятнадцати лет меня арестовали за незаконное проникновение в чужое жилище, а отец ничего не сделал, чтобы призвать меня к порядку. В каком-то смысле я был в восторге, что дешево отделался. На другом, более глубоком уровне я понял в тот момент, что не настолько его интересую, чтобы ему хоть что-то предпринять ради меня. Может быть, это и имеет в виду автор Послания к Евреям, когда призывает нас видеть в Божьем наказании проявление Его любви. Бог заботится о нас (см.: Евр. 12:5-11).
С другой стороны, дисциплина может стать убийственно суровой, в особенности в религиозной семье. Я с некоторой дрожью вспоминаю один разговор. Несколько лет назад я обедал с человеком, который надумал мне рассказать, как в его семье соблюдается день Господень. В дополнение к утренней церковной службе с последующими занятиями в воскресной школе и к вечерней церковной службе он установил правило, согласно которому его маленьким детям не разрешалось играть в остающиеся им от дня пять часов. Вместо игр им предлагалось читать книги религиозного содержания, и это объявлялось единственно дозволенным занятием в перерыве между посещениями церкви, не считая молитв, которые тоже были предусмотрены. Он без тени самодовольства изложил мне этот распорядок дня, сопроводив свой рассказ лекцией на тему о том, что большинство христиан «не соблюдают день Господень». Я пришел в ужас.
В этом его планировании было что-то жестокое и тем более пагубное, что все это рядилось в одежды христианства. Я должен был ему сказать: «Вы нарушаете день Господень». Иисус объяснял: «...суббота для человека, а не человек для субботы...» (Мк. 2:27). Контекстом здесь служат гневные упреки иудейских руководителей, обращенные к Нему за то, что Он исцеляет в субботний день. Иисус отвечает им тоже с гневом и возмущением, поскольку предназначение субботнего дня — отдых и восстановление сил. Бог «...почил в день седьмой от всех дел Своих... » (Быт. 2:2). Таким образом, с точки зрения Иисуса, исцеление человека в субботний день — точное исполнение предназначения этого дня. Поэтому я надеюсь, что вы сами сможете разобраться, что к чему: если ваша семья к вечеру воскресенья не отдохнула и не восстановила силы, то вы упустили день Господень. А если ваша религиозность приковывает душу к мнимым обязанностям и обременяет ее Законом, то вы не только нарушаете день Господень, но еще и делаете это «именем Божиим».
Все сказанное подводит нас к очень важному вопросу — устанавливаем ли мы для своих сыновей дисциплину, чтобы воспитать в их сердцах любовь к добру, или же мы просто заставляем их делать то, что нам от них нужно, чтобы облегчить себе жизнь?
Учебные занятия на дому с Норманом Маклином проводил его отец, строгий шотландский пресвитерианин, настаивавший на том, чтобы его сын все делал по правилам. «Однако, — вспоминает Маклин, — система моего отца была уравновешена. После обеда и до ужина я освобождался от всех уроков и наставлений, чтобы самостоятельно изучать природную сторону Божьего мироустройства». То есть ловил в реке рыбу и исследовал просторы Монтаны за калиткой заднего двора. Это прекрасно, это и есть то, что нам нужно, — уравновешенность нашей системы воспитания. В конце концов, дисциплина представляет собой лишь средство обретения свободы. Мои сыновья убирают у себя в комнатах не для того, чтобы получить возможность заняться этим снова, а для того, чтобы получить возможность поиграть.
Давайте помнить: мы воспитываем мальчишек. Мы тоже должны были воспитываться как мальчишки. По самой своей природе созданные для приключений, для сражений, для вольных просторов, для всех чудес и свободной жизни в Эдеме (я помню только один связанный с ним запрет). Дисциплина нужна для того, чтобы не дать нашим грехам разрушить всю ту жизнь, которую нам предназначил Бог. Наша цель — сама эта жизнь.

Символы нашей отцовской привязанности

Этой весной я привез домой настоящий четырехколесный карт. Вообразите себе — он сразу стал хитом сезона. Помните: такие ошеломляющие сюрпризы побуждают ребенка верить в то, что его отец — источник неиссякаемых чудес, а это то, что мы хотели бы, чтобы он мысленно связывал с Богом. Правила обращения с картом у нас просты: «Не кататься на нем в шесть часов утра, когда ваша мама еще спит. В остальном — вперед». Сыновья быстро убедились в том, что, ударив на более-менее скользком месте по тормозам и резко выкрутив руль, они могут стремительно развернуться юзом на сто восемьдесят градусов. Шины при этом нещадно изнашиваются. Ну, так что же? Отец купит новые. (Этот карт просто спасал мне жизнь, когда я работал над «Пленительной красотой» — книгой для женщин, которую мы писали вместе со Стейси13. Каждый день часам к пяти, когда я больше не мог выносить мир женственности, я садился в карт и носился в нем взад-вперед по улицам на той максимальной скорости, которую только мог из него выжать. Мне необходимы были запах бензина и быстрая езда — насущный хлеб мужской души.)
Интересно, что бы сказал тот религиозный отец, узнай он, что я поощряю сыновей заниматься пиротехникой? Понял бы он, как это важно для мальчишеского детства? Шутихи для мальчишек — на вес золота, поэтому, когда бы я ни съездил в Вайоминг, я всегда привожу домой целый ящик пиротехники. Мы втыкаем шутихи в муравейники или в снежки, которые затем подбрасываем в воздух. В детстве я кинул парочку таких шутих в почтовый ящик. Ничего страшного не произошло, только дверцу сорвало с петель и из ящика повалил густой черный дым. Мы с друзьями решили, что это лучшее зрелище, которое мы когда-либо видели. Теперь мы вкладываем шутихи в модели самолетов с единственной целью их уничтожить. «Папа, можно нам что-нибудь взорвать?» — такой вопрос часто звучит в нашем доме. «Смотря что» — гораздо более приемлемый ответ, чем безоговорочное «нельзя». Кстати, немного от пироманьяка есть в каждом мужчине. Пусть это выйдет наружу. Пусть дети занимаются этим в вашем присутствии, нежели тайком от вас.
«Можно мне ехать снаружи, уцепившись за дверцу? Можно мне взять твою электродрель? Можно мы не ляжем спать, а посмотрим кино? Можно съесть всю упаковку печенья? Можно поиграть в грязи? А сняв одежду, можно?» Почему мы, родители, отвечаем запретом? Быстрее всего умертвить душу мальчишки можно с помощью морализаторства, отрицающего всякую живую непосредственность, дух приключений и саму свободу. Ведь мальчишка в процессе своего становления — одновременно Ковбой и Воин, и в этом качестве ему необходимы приключения, чтобы его душа расцвела. Когда мы мальчишке это даем, помимо дисциплины мы развиваем в нем качества, которые позже ему очень понадобятся, — храбрость и любознательность, и показываем, что понимаем и любим его душу.
И не забывайте о физическом проявлении чувств. Мальчишки этого жаждут. Мои сыновья любят кидаться на меня. Я хочу их обнять. Они стараются меня повалить. Это может утомлять и зачастую начинается не в самый подходящий момент. И все же они хотят именно этого, и я им это разрешаю. Мы с ними боремся, и такие игры я предлагаю им везде и всюду, несмотря на свою занятость и усталость. Мальчишки это поймут. Они знают, какая у вас расстановка приоритетов. Еще лучше, попробуйте их удивить. Подстерегите в засаде. Они будут в полном восторге, что вы начали первым.

Сердце нашего Отца

В конце месяца ожидалось наступление сезона охоты с луком. Вчера мы с моим другом Морганом ходили в лес посмотреть, нет ли там следов присутствия благородного оленя — вапити. Мы не рассчитывали увидеть хотя бы одного зверя, потому что днем они показываются редко. Нашей целью было просто побольше пройти по этой гористой местности и мысленно проложить маршрут, чтобы потом в предрассветных сумерках не сбиться с пути. Но оленей мы увидели — сначала самку, одиноко пасущуюся в лесу, потом мой пес Скаут вспугнул олененка, лежащего на лужайке, а потом... пять красавцев-оленей, остановившихся у осины на фоне темного леса позади них. Это было захватывающее зрелище.
На обратном пути мы с Морганом восхищались этим почти невероятным Божьим даром, ведь мы не раз подолгу ходили по горам, выслеживая вапити, но лишь очень немногих видели вблизи. Да не показалось ли нам, что мы только что стали свидетелями этого зрелища — пяти великолепных оленей на расстоянии тридцати ярдов от нас? В тот момент Морган шагнул в сторону и поднял шестиконечный олений рог. Мы покачивали головами, восклицали и смеялись. Таким образом Бог сказал нам: «Это было наяву. Они здесь». Честно скажу, я был рад за Моргана. Я уже некоторое время искал сброшенные оленьи рога, но никак их не находил, и хотя сам был бы счастлив наткнуться на такое редкое сокровище, я нисколько не ревновал Моргана к его удаче.
Через три четверти часа нашего спуска с горы мы недалеко от того места, где оставили машину, наткнулись на поросшую шалфеем поляну. Пробираясь сквозь высокую траву, я зорко смотрел себе под ноги и обнаружил еще один шестиконечный олений рог. Ухватившись за свою находку, я вытащил рог не просто очень похожий на найденный Морганом, но практически его зеркальное отражение — рог с другого, левого бока. Вместе они составили единую пару оленьих рогов. В буквальном смысле слова мы... онемели. Застыли на месте. Еще один сюрприз от нашего Отца! Но более того — это был знак. На вас Мое благоволение. Вы — Мои Возлюбленные сыновья.
Я мог бы рассказать вам еще сотню историй о том, какие неожиданно душевные пути находит наш Отец, стремясь донести до наших сердец те чувства, которые Он к нам испытывает. Медленно — к сожалению, чрезвычайно медленно — я начинаю осознавать, насколько в действительности доброе сердце у нашего Отца, сердце, в котором есть уголок лично для меня, где никто не сможет меня заменить. И потому Он до сих пор воспитывает душу мальчишки в немолодом сорокапятилетнем мужчине.
Отец, мне необходимо знать, что я — Твой сын и что в Твоем сердце для меня есть уголок, который не может быть занят никем, кроме меня. Мне необходимо чувствовать Твою любовь. Воспитывай во мне того осиротевшего мальчика. Верни меня в те места, где я чувствовал себя потерянным, и покажи мне, что мое сердце много значит для Тебя. Дай мне глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, как Ты взращиваешь во мне сердце мальчишки и до сих пор с отцовской любовью воспитываешь меня. Исцели и возроди мое сердце сына — Твоего Возлюбленного сына — и пошли мне благодать верить в то, что я Твой Возлюбленный сын.
И еще, Отец, покажи, как мне дать то же самое моему сыну. Чем я могу ему помочь в этот период его жизни? Из-за чего я могу потерять его сердце? Как мне теперь прийти к нему с радостью и любовью? Веди меня во имя Иисуса.

(продолжение следует)

www.literator.org