Песенка о девочке Марусе, которой «ой, как худо в городе Тарусе», занимает в авторской песне какое-то непонятное место. За другими песнями, как правило, стоит физически осязаемый бард, которого можно (или, по крайней мере, можно было) увидеть, послушать, пощупать. За этой песенкой реального лица как бы нет и никогда не было. Ее всегда любили, всегда много пели, но  – сами, между собой. И всегда удивляло, какая в ней загадочная интонация: то ль томленье, то ли шутка, то ли горькая беда…

 

Русский романс «Соловей» известен едва ли не каждому. Уровень популярности этого произведения нередко ошибочно относит его к народному творчеству. Куда менее известна история его создания…в тюремных застенках. Слова романса принадлежат перу барона Дельвига, а вот музыку написал известный композитор Александр Алябьев. На тот момент он пребывал в сырой тюремной камере из-за подозрения в убийстве. Этот роковой случай стал примером того, как нелепые обстоятельства могут сломить судьбу выдающегося человека.

Гусар-доброволец и война

Губернатор Алябьев, отец будущего композитора. /Фото: medalirus.ru

Владимиру Нарбуту

Это — выжимки бессонниц,

Это — свеч кривых нагар,

Это — сотен белых звонниц

Первый утренний удар…

Это — теплый подоконник

Под черниговской луной,

Это — пчелы, это — донник,

Это — пыль, и мрак, и зной.

Анна Ахматова, «Про стихи», апрель 1940, Москва.

От других мне хвала — что зола.

От тебя и хула — похвала.

Анна Ахматова, 1931

Поэзия Серебряного века буквально окутана каким-то особым ореолом. Будь то футуристы, акмеисты или авангардисты, поэты того времени манят к себе и завораживают. Блок, Есенин, Гумилёв, Цветаева, Пастернак и… Ахматова!

Анна Ахматова писала о себе, что родилась в один год с Чарли Чаплином, «Крейцеровой сонатой» Толстого и Эйфелевой башней.

Она стала свидетелем смены эпох — пережила две мировые войны, революцию и блокаду Ленинграда.

Свое первое стихотворение Ахматова написала в 11 лет — с тех пор и до конца жизни она не переставала заниматься поэзией.

Ахматова сегодня всё так же актуальна, всё так же правдива, как и сто лет назад.

Вот так и живём — бежим, бежим, бежим, а в сердце всё то же, что и сто лет назад: волнение, любовь. И пока мы совсем эти понятия не позабыли, Ахматова будет жить.

К Ахматовой

Не за то ль, что сердце человечье

Высоко над злобой вознесла,

Что в края веселые далече

Из страны родимой не ушла,

Не за то ль, что песни ты слагала,

Нищете и кротости верна,

Что Господне имя повторяя,

Ты теперь глумленью предана?

Горе тем, кто в узеньком оконце

До утра лампаду не тушил,

Кто стихов чеканные червонцы

Не сменял на стертые гроши!

Елена Данько, 1 января 1926 года.

Широк и желт вечерний свет,

Нежна апрельская прохлада.

Ты опоздал на много лет,

Но все-таки тебе я рада.

Сюда ко мне поближе сядь,

Гляди веселыми глазами:

Вот эта синяя тетрадь –

С моими детскими стихами.

Прости, что я жила скорбя

И солнцу радовалась мало.

Прости, прости, что за тебя

Я слишком многих принимала.

Анна Ахматова, 1915

Из книги Фаины Раневской «Судьба-шлюха»:

...В Ташкенте она (Ахматова) звала меня часто гулять. Мы бродили по рынку, по старому городу. Ей нравился Ташкент, а за мной бежали дети и хором кричали:

– Муля, не нервируй меня!

Это очень надоедало, мешало мне слушать ее. К тому же, я остро ненавидела роль, которая дала мне популярность. Я сказала об этом Анне Андреевне.

– «Сжала руки под темной вуалью» – это тоже мои Мули, – ответила она.

Я закричала:

– Не кощунствуйте!

Сжала руки под темной вуалью…

«Отчего ты сегодня бледна?» —

Оттого, что я терпкой печалью

Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот…

Я сбежала, перил не касаясь,

Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

Все, что было. Уйдешь, я умру».

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: «Не стой на ветру».

Анна Ахматова, 8 января 1911

Литературовед Зильберштейн, долгие годы редактировавший «Литературное Наследство», попросил как-то Раневскую написать воспоминания об Ахматовой.
— Ведь вы, наверное, ее часто вспоминаете, — спросил он.

— Ахматову я вспоминаю ежесекундно, — ответила Раневская, — но написать о себе воспоминания она мне не поручала.

А потом добавила:

— Какая страшная жизнь ждет эту великую женщину после смерти — воспоминания друзей…

В известном фильме «Покровские ворота» звучит много «крылатых фраз» и замечательных стихов. Иногда это известные строки, иногда нет…

***

Наверно, так нужно, так надо,
Что нам на прощанье даны
Осенний огонь листопада
И льдистый покров тишины.