Пытаюсь разобраться, чем мне понравилась эта книга. Не сказать, чтобы в ней были очень уж оригинальные идеи. Любая конституция на свете может провозглашать право любого человека на всяко-разные свободы, но, если быть честными, так ли уж нужна обыкновенному человеку полная свобода, если он не знает, что с ней делать. На такие размышления меня натолкнул роман, и мысли это вовсе не новые. Так что для меня интерес не в новизне.
Книга Франзена мне попалась, пожалуй, очень вовремя, я читаю про Патти Берглунд и думаю о себе, я ведь тоже была довольно шустрой студенткой, а теперь всего лишь домохозяйка. Меня тоже занимает вопрос, достаточно ли домохозяйских дел и родительских обязанностей для того, чтобы не перестать себя уважать. Проверяю себя, а не хочется ли мне свернуть куда-нибудь в сторону? Если хочется, то куда, и стоит ли?
Мне нравится, как Франзен пишет про своих героев, он никого из них не осуждает, даже самых противных, даже тогда, когда они ведут себя глупейшим образом, автор готов подарить каждому еще одну попытку, и поэтому «Свобода» кажется мне вполне утешительной книгой, хотя там хватает и печальных страниц.
Действие романа растянуто на несколько десятилетий, самые поздние эпизоды вплотную подбираются к нашему времени, а это тоже интересно, по крайней мере для меня любопытно узнать, как живут люди на другой стороне земного шара, о чем думают, сравнить с тем, что у нас происходило в эти годы.

Книга про хорошую молодую семью: мама, папа, дочка и сын. Муж, Уолтер, очень доброжелательный, любит природу, души не чает в жене и детях. Жена, Патти, бывшая баскетболистка, теперь домохозяйка, приятная во всех отношениях, ни про кого не скажет плохого слова, и про нее ничего плохого сказать нельзя, разве попенять, что слишком хвалит детей, особенно сына. Дети тоже милые, учатся, играют в свои детские игры. И кто бы мог предположить, что через несколько лет жизнь семьи Берглундов пойдет наперекосяк; Уолтер станет раздражительным, нетерпимым, Патти пристрастится к алкоголю и начнет закатывать истерики, а дети убегут из дома, причем сын, Джоуи, убежит с безобразным скандалом. Да, так бывает, дети вырастают, начинают жить своей жизнью, но не всегда они при это перестают общаться с родителями.
Отчего так случилось? Кое-что становится понятным, когда прочтешь о юности Уолтера и Патти, о их отношениях с родителями. Они тоже спорили, им тоже хотелось жить по-своему, не так, как советуют папа и мама. Джонатан Франзен добр к своим героям, он разрешает им идти туда, куда они хотят. Открывает заветные и запретные двери, за которыми, казалось, ждет счастье. Ах, вы маетесь взаперти? Хотите свободы? Пожалуйста! Посмотрим, что из этого выйдет.
Вот вопрос: обязательно ли идти до конца дороги, чтобы узнать, куда она приведет, или можно догадаться заранее?
А еще, вот как вы думаете, кто более свободен, рок-музыкант или служащий большой корпорации? Или кто-то другой, например, бродяга, такой, как брат Уолтера, так и не наживший никакого имущества, может, он единственный по-настоящему свободный человек в этой книге. У него было много жен, еще больше детей, но, похоже, он никого из них не любил, поэтому всегда легко мог сняться с места. А ведь, когда любишь, приходится ограничивать свою свободу, ну тут уж надо решать, что для тебя важней.

Сейчас читаю второй том, в которой современные авторы рассказывают школьникам, да и всем желающим, про русских классиков, от Грибоедова до Солженицына. Не знаю, можно ли последнего считать бесспорным классиком литературы, но в школьной программе он одно время был, может, и сейчас есть.
Почти никаких новых для себя фактов я из этого сборника не узнала, но интересны чувства, интонации, с которыми пишут писатели сегодняшние о своих старших коллегах, уже прочно обосновавшихся на литературном Олимпе. Книга не похожа на привычный иконостас в кабинете литературы, это скорее собрание работ, выполненных в разных стилях, в разных техниках, и порой вместо ожидаемых портретов классиков выставлены автопортреты. Так из статьи предположительно про Куприна я узнала много о детстве незнакомой мне ранее писательницы Натальи Курчатовой и значительно меньше собственно о Куприне. Герман Садулаев в самом начале рассказывает анекдот из своей школьной жизни, правда, при этом подробно цитируя Сергея Есенина.
Рассказ Валерия Попова о Льве Толстом оказался наиболее похожим на статью из школьного учебника и потому самым скучным.
Людмила Петрушевская говорит о Пушкине с шутками и с прибаутками, словно о хорошем знакомом - "Пушкин страдал, но делать было нечего", и все в таком духе. Смешанные чувства остались. Читать занятно, но иногда какой-то протест все же возникает в душе, не слишком сильный все же.
Вот статья Битова про Лермонтова, трепетно мной любимого, мне не понравилась совсем, слишком сухо показалось.
Аркадий Драгомощенко про Чехова - очень аккуратно, и верно про необходимость видеть не одну нить, но весь ковер, всё же холодновато. Хотя и Чехова иногда обвиняли в холодности, не знаю, насколько справедливо. В этой же статье приводятся слова Ахматовой о невозможности одновременно любить и Чехова, и поэзию. А я вот люблю, и мне не кажется, что это взаимоисключающие чувства.
Ну да ладно, напишу лучше о том, что понравилось, но, наверно, отдельно, уже и так вышло почти на страницу.

У меня к инженерам самые теплые чувства, может быть потому что папа был инженер и так же талантливо чертил, как герой Житинского. У мужа в дипломе тоже написано инженер, и у свекра, очень хорошего человека, та же специальность. Мне кажется, у них, выпускников технических ВУЗов, свой, очень деятельный, взгляд на мир. Инженер пытается разобраться, как устроен тот или иной объект, как он работает и что надо делать, если этот самый объект работать перестал. И, как правило, разбираются! И даже починят поломанное, ну, или грамотно объяснят, почему нельзя починить. Мне такой подход нравится больше, чем разные бессодержательные ахи и охи. В быту технари, несомненно, более полезны, чем гуманитарии.
Впрочем, я отвлеклась, просто хотела объяснить, почему мне так пришелся по душе Петя Верлухин из романа Житинского. Можно сказать, он прямо-таки мне близок оказался. Во-первых, профессия хорошая, как уже сказала выше, во вторых, если я правильно определила дату его рождения, он мог бы быть моим родным дядькой. Ну или коллегой отца, или его товарищем по институту. Рассказ ведется от первого лица, с самого начала, с первых впечатлений петиного детства. Школа, первые драки, первая любовь. Петя хорошо говорит, не хвастает, не впадает ни в пошлость, ни в сладкое умиление, подшучивает над собой, такая простая манера речи очень подкупает. Кажется, что рассказ адресован именно мне, и это приятно. И очень интересно слушать про подготовку к защите диплома, от души сочувствую студенту, мечтающему быть полезным, воюющему с непослушной вычислительной машиной, как рыцарь со змеем. А как обидно, когда кажется, что работа никому не нужна! Отлично понимаю чувства будущего инженера.
Диплом, наконец, получен, но это вовсе не конец истории! Молодого специалиста, который к тому же успел стать молодым отцом, ждет множество событий, о которых можно складывать забавные и отчасти поучительные байки. Петр в свободное от работы время дежурит в народной дружине, трудится в подшефном колхозе, где бороться приходиться не только с сорняками, но и с собственными чувствами.
Не буду, пожалуй, портить пересказом книгу, она очень хороша, за исключением последней части про африканские приключения Верлухина. От нее у меня осталось впечатление такое, будто хороший музыкант под конец концерта устал и начал заметно фальшивить. Или как будто под занавес душевного застолья хороший человек, выпив больше, чем следовало бы, начал нести какую-то белиберду. Все в романе достоверно, и Петю на вершине шестиметровой скирды представляю себе ясно, и телевизионная эпопея про серию научно-популярных передач очень похожа на правду. Могу представить себе кордебалет, удачно изобразивший хаотичное движение частиц в передаче про физику, и спектакль с Софьей Ковалевской, и прочий бестолковый и забавный оживляж. Очень хорош так и не защитившийся Чемодуров со своими присказками и пьющий стеклодув дядя Федя. А уж Фомич из Верхних Петушков, бескорыстно влюбленный в физику, с антенной на трубе и плазмой в русской печке, разве можно в него не поверить? Это ж золотой самородок, а не человек, вполне серьезно говорю.
А вот в Африке у Житинского какая-то липа начинается. Очень обидно. Я не против вымысла в художественном произведении, но, мне кажется, здесь он как-то не к месту. Впрочем, автору всегда видней.

Давно лежали у меня книги Бондарева, никак не решалась к ним приступить, зная, что Юрий Васильевич воевал и про войну писал не по чужим рассказам. Боялась, что будет тяжело читать. Не могу сказать, что это легкое чтение, но душу не рвет так, как "А зори здесь тихие".
Роман "Батальоны просят огня" посвящен небольшому эпизоду масштабной операции - битвы за Днепр. Нашим солдатам необходимо было переправиться через реку, закрепиться на правом, более высоком берегу Днепра, где были сосредоточены серьезные силы противника. Главный герой романа, капитан Борис Ермаков, только что вернувшийся из госпиталя, переправляется через Днепр, принимает под свое командование два артиллерийских орудия, которые должны помочь пехотному батальону занять деревню неподалеку от большого города. Батальон выполняет приказ, но оказывается в ловушке, к деревне со всех сторон подходят фашистские танки. Связь с командованием прерывается, обещанная поддержка не приходит, боеприпасы на исходе. Когда чудом уцелевший капитан Ермаков вместе с пятью бойцами пробирается к штабу, выясняется, что наши подразделения были переброшены на другое направление, а попавший в окружение батальон должен был отвлекать внимание противника, продержавшись как можно дольше, что и было выполнено. Капитан Ермаков, не сдержавшись, бросает полковнику Иверзеву, оставившего батальон без огневой поддержки, обвинение в черствости и навлекает на себя гнев полковника.
Восхищаюсь мужеством капитана и злюсь на полковника, вот штабная крыса, жертвует людьми, как пешками, а сам при этом остается в безопасности. Однако Бондарев к финалу скруглил острые углы, заставил сухаря-полковника ринуться в атаку, наградил всех героев и даже помирил Ермакова с фронтовой подругой. Честно говоря, была несколько разочарована такой гладкой концовкой. Тем не менее, книга живая, герои запоминающиеся.
В романе "Берег" успешный писатель, Вадим Никитин, прилетает в Гамбург для встречи с читателями и неожиданно встречается со своим прошлым. Он вспоминает дни на исходе войны, маленький городок неподалеку от Берлина, своих боевых товарищей... и худенькую 18-тилетнюю девчонку. И задается вопросом, неужели те военные годы - лучшее время его жизни? А ведь тогда казалось, что большая, прекрасная жизнь впереди, впереди прекрасный зеленый берег, до которого плыть долго-долго нужно.
Третий роман "Бермудский треугольник" самый поздний по времени написания и самый горький, безысходный, хотя, казалось бы, речь идет не о войне, что может быть хуже? Но бывает, оказывается, и хуже, когда по городу едут танки и бронетранспортеры, солдаты стреляют в безоружных людей. И город этот не Берлин, а Москва, и в наших людей стреляют наши же солдаты. Время действия - октябрь 93-го, когда разгоняли Верховный Совет. Журналист Андрей Демидов арестован и избит, затем внезапно выпущен на волю. Но его злоключения на этом не кончаются. Газета, где он работал, закрывается, на другую работу не берут, любимый дед, большой художник, умирает, а любимая девушка попадает в скверную историю. Кроме того, нужны деньги, а взять их неоткуда. Никто никому не поможет, и нет никакого выхода. В описаниях города и людей, в репликах персонажей, растерянных, несчастных, чувствуется такая сгущенная боль автора, тоска человека, видевшего, как обрушилась страна, за которую он воевал. И совершенно не понятно, что делать. Ругаться с иностранцами? Бить морды неприятным людям, или даже застрелить негодяя? Очень хорошо могу представить, как появляются такие мысли.

Пока читала роман, вспоминала сказку про Золушку, первая часть действительно по сюжету похожа на сказку. Правда, Золушка-Кристина по фамилии Хофленер работает не на кухне, а на почте, тут почище, но работа однообразна до одури. Мать Кристины жива, она тяжело болеет и не выходит из дома, отец умер. Вместо мачехи и ее дочек выступают другие вредные дамы и девица, мешающие счастью героини. Так бы и прожила Кристина в тихом маленьком городишке, если бы не добрая фея, то бишь родная тетя Клер, сестра матери, которой удалось хорошо выйти замуж. Тетя вдруг вспоминает о родственниках, которым не так повезло, и приглашает племянницу Кристину - нет, не в замок, а в шикарный отель в Швейцарии, что, наверно, не сильно хуже. Конечно, Золушка примеряет платья и туфельки сказочной красоты, о каких она и мечтать не смела. Делает модную прическу, подкрашивает личико. И преображается! Обнаруживается, что Кристина красива, изящна, весела и мила. Решительно все влюбляются в нее, так она очаровательна, и красивый молодой человек, практически принц, тоже не устоял.

Но Цвейг не сказочник и пишет не для маленьких девочек. Намерения прекрасного влюбленного юноши далеко не романтически чисты, и он не собирается бежать за девушкой, теряющей на ходу туфельки. Даже родная фея не так добра, как показалось бедной Золушке, что уж говорить о чужих людях.

Сказочный отпуск закончился, и Кристина теперь еще несчастней, чем была, раньше она и не представляла себе, до чего хороша другая жизнь, и ей теперь трудно смириться со своим скромным положением . Что же может сделать Кристина, и что она сделает? Стефан Цвейг не дописал роман, оставил героиню на распутье, и каждый читатель волен придумать свой вариант развития событий.

Меня удивила легкость, с которой меняется Кристина, за несколько часов, за один-два дня она становится совсем другой девушкой, веселой, легкомысленной, легкой, и так убедительно описано ее превращение, что я верю в возможность такого чуда.

В больших городах дорожно-транспортные происшествия случаются каждый день. При этом, как ни прискорбно, нередко страдают пешеходы. Пострадавший беден, водитель богат — и это тоже не удивительно; машина скрывается с места происшествия — и так тоже бывает частенько. У такой, обычной, в общем-то, истории были все шансы тихо заглохнуть, но вышло иначе, из нее вырос большой скандал, да еще и политический. Не просто некий Генри Лэмб против некого Шермана Мак-Коя, а бедные против богатых, Бронкс против Парк-Авеню, черные против белых. Истерика в СМИ, демонстрации на улицах, где участвуют не только друзья и соседи парня, сбитого машиной, но еще и общественные организации по защите интересов черного населения, и примкнувшие к ним националисты, экстремисты, коммунисты, сексуальные меньшинства; всё происходящее подстегивает судорожную активность полиции и прокуратуры.

Слишком много людей находят свой интерес в этом деле, журналисты, прокурор, помощник прокурора, окружной судья и мэр, которым грозят перевыборы, каждый стремится заработать на деле Генри Лэмба если не деньги, то известность, власть, голоса избирателей, у каждого из них свои амбиции. Кого из них по-настоящему волнует парень на больничной койке? Стоит упомянуть еще одного важного игрока, известного как Преподобный Бэкон, очень интересная личность, человек, умело торгующий извечным недовольством беднейших слоев населения. Преподобный Бэкон может в короткие сроки собрать толпу с плакатами или с отрезками водопроводных труб, он может также и попридержать крикунов, если это окажется более выгодным. Ловкий манипулятор сравнивает себя с предохранительным клапаном парового котла, котел может взорваться от перегрева, но можно и просто спустить пар, если кто-то будет заинтересован в наличии того самого клапана.

Так камень, сорвавшийся с горы, вызывает лавину, и грохочущая громада уже готова обрушиться на голову Шермана Мак-Коя, удачливого дельца, владельца двух дорогих машин и квартиры в престижном районе, еще недавно чувствовавшего себя Властелином Вселенной. Но разве не сам мистер Мак-Кой вызвал эту лавину, ведь, если бы он не поехал встречать любовницу, если бы не было у него любовницы, то и не случилось бы, возможно, той аварии, из-за которой и заварилась вся каша. Выходит, Том Вулф поделом наказывает своего героя, и не только его одного. Однако автор не столь прямолинеен, честность и верность своему долгу в романе, как и в жизни, не обязательно будут вознаграждены, а любители загребать жар чужими руками не всегда терпят поражение. И, да, мысль, что богатые и успешные тоже плачут, способствует умиротворению материально не очень обеспеченных читателей. Умение стравить пар — большое дело, скажу я вам.

P.S. Книга написана очень живо, можно даже сказать смачно, все герои, даже второстепенные, убедительны, манера автора несколько резковата, что может оттолкнуть в самом начале, достаточно упомянуть заголовок пролога «Дай суке прикурить». По крайней мере, автор поступает честно, если читатель не приемлет подобных выражений, он сразу отложит книгу. У меня, честно, такой порыв появился, но я дочитала, и не пожалела.

Сразу после лондонской сказки прочла повесть реалистическую, из нашей постсоветской действительности. Автор Ольга Славникова, место действия - некий неназываемый большой город за Уралом, действующие лица: Алексей Афанасьевич Харитонов, ветеран Великой Отечественной, разведчик, которого после инсульта разбил паралич, его жена Нина Александровна, пенсионерка, и ее дочь Марина, корреспондент местной телестудии. Мать и дочь, жалея старого разведчика, не рассказывают ему о развале Советского Союза, подсовывают ему псевдоновости, состряпанные Мариной в лучших традициях брежневских времен. Таким образом Алексей Афанасьевич 14 лет подряд живет в условном восемьдесят-каком-то году, Нина Александровна, хоть и выходит на улицу и наблюдает приметы нового времени, но воспринимает их как нечто не вполне реальное. И только Марина пытается устроиться в настоящем времени, то берется за авторскую программу (безуспешно), то участвует в предвыборной кампании районного депутата. Марина грамотный и небесталанный журналист и к тому же интересная женщина, но ей не везет ни в работе, ни в личной жизни. Детей у нее нет, а муж Сережа и в начале повести выглядит немного условно, а под конец растворяется почти без остатка.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что история семьи Харитоновых совсем не веселая. Так оно и есть, события развиваются от нехороших до еще худших. Ольга Славникова подмечает самые незначительные детали с подробностью хорошей видеокамеры, к каждой царапине и заусенице подбирает образные определения и сравнения. Если кто-то по сюжету входит в подъезд, то вы почувствуете все запахи, увидите все пятна на стенах и весь мусор в углу, да в придачу и все огрехи в костюме и внешности персонажа. Для достоверности и объемности картины хватило бы и половины тщательно выписанных деталей,  которые все без исключения убоги и жалки, но они собраны в таком количестве, что ближе к середине легко впасть в тоску. Нет, я не склонна обвинить автора в клевете и очернительстве, мы все живем не на кисельных берегах, и наши реки не текут молоком и медом. Всё это есть, и грязь, и бедность, и отчаяние, и семьи, живущие на одну ветеранскую пенсию. Но мне показалось, что Славникова совершенно холодна к созданным ею персонажам, в авторской речи я не услышала ни жалости, ни сострадания, не говоря уже о уважении, а уж Алексей-то Афанасьевич, бывший бравый разведчик, уважение заслужил, но его нет в помине. Иначе почему о его славном боевом пути написано три с половиной строки, а о том, что связано с его жалким положением лежачего больного рассказывается не в пример подробней? Разве Алексей Афанасьевич захотел бы выносить на всеобщее обозрение подробности своей болезни, и разве из-за инсульта и паралича Славникова вроде как уважительно называет его настоящим человеком?

Я так понимаю, в названии есть намек на Алексея Мересьева, но, насколько я помню, идея повести Бориса Полевого была совершенно другая, и у нее была совершенно иная тональность. Можно возразить, что Полевой писал совсем в другое время. По Славниковой получается, что сегодня, сейчас настоящему человеку ничего не остается кроме как удавиться, видимо, ради утверждения этой мысли были написаны двести страниц.

Зачем читала, спросите вы, зачем дочитывала? Сама не знаю, книга определенно не понравилась, мучительно жаль было и героического деда, и его жену, и его падчерицу Марину, и почти до конца была смутная надежда на некий просвет. Но увы...

Почти не читала фэнтези, и в книжных магазинах всегда спокойно прохожу мимо полок с такими книжками, думала, категорически не мое. А тут вдруг попалось такое странное название "Никогде", решила, дай почитаю. В предисловии автор пишет, что вдохновлялся "Алисой в стране чудес" и "Волшебником страны Оз", мечтал написать сказку для взрослых. Насколько это получилось? Вопрос непростой. Получилась вполне себе сказка, не для детей, так это точно, но и не совсем все же для взрослых, для подросших детей, которые уже не боятся бабы Яги и подобных страшилищ-чудищ, но тяги к чудесам еще не утратили.

Влияние Алисы чувствуется, но тут нужна одна оговорка для ясности. Английского я практически не знаю, поэтому не могу судить о оригиналах, а переводы... та же Алиса переведена на русский неоднократно, по крайней мере я читала три разных варианта: Заходера, Набокова, и Демуровой, они очень различаются. "Волшебника страны Оз" пыталась прочесть, уже будучи взрослой, (в переводе, конечно) и он мне показался невероятной тягомотиной, хотя в детстве зачитывалась сказками Волкова про волшебную страну, даже не подозревая, что это вольный пересказ сказок Фрэнка Баума про нее же. Еще к теме о трудностях перевода: тот же Гейман, вернее его роман, уже переведен на русский дважды, с разными названиями - "Никогде" и "Задверье".

К чему я веду? Гейман, как и Льюис Кэрролл, жонглирует словами, и оценить красоту игры русскоязычный читатель может благодаря многочисленным примечаниям. Мне показалось забавным, что у Геймана  названия районов Лондона, станций метро и прочие топонимы становятся одушевленными персонажами: леди Серпантина (по имени одноименного пруда), кузнец-великан по имени Хэммерсмит (один из округов Лондона), и прочие мифические герои сходят с карты, обретают лицо и характер. Приглянулась мне также идея собирать в лабиринт улочки, тупички и закоулки, исчезающие по мере перестройки и роста большого города. Сразу подумалось, Москва ведь тоже старый город, хотя и младше Лондона, но все же и у нашей столицы интересная и богатая история, вот бы и ее оживить, и еще, мне хотелось бы верить, что старая Москва не исчезла безвозвратно, что она еще где-то/когда-то есть.

Опять я свернула в сторону, но это не страшно, окольный и вовсе не очевидный путь иногда может привести как раз туда, куда нужно. Знать бы еще, куда тебе нужно, верно? Вот геймановский Ричард Мэйхью вроде бы думал, что знает, чего хочет. Перебрался из Шотландии в Лондон, нашел работу, симпатичную девушку, жил бы, как все порядочные люди. Но нет, нужно было ему пожалеть и подобрать на улице какую-то подозрительную бродяжку, принести ее домой. И вот результат, пропал человек, вывалился из обычной жизни, и пришлось ему отправиться в странствия по Нижнему Лондону в сомнительной компании. А там, внизу, темно, грязновато, и непонятно, кто есть кто, но опасаться можно каждого встречного. Если читателя разбирает любопытство и не очень смущают неприятные запахи и неаппетитные привычки персонажей, можно последовать за Ричардом в кроличью нору, тьфу, в лондонский коллектор. Не скажу, что повороты сюжета всегда неожиданны, но читала всё же с интересом.

В интернетах встречала разные отзывы о книге, ну, это как водится, поэтому советовать всем и каждому не стану. Должно понравиться тем, кто считает, подобно главному герою, что в жизни должно быть что-то еще, кроме карьеры и бытового комфорта, словом, натурам, не лишенным романтичности. Хотя, по здравому размышлению, комфорт и хорошая работа это не так уж мало.

И еще, должна предупредить: книга может оказывать на восприимчивого читателя легкий галлюциногенный эффект. По крайней мере, я после чтения везде искала взглядом замаскированные двери, не предусмотренные архитекторами и строителями, а также при слабом освещении в темных углах вдруг начинали шевелиться косматые тени.

 

 

Если меня попросят назвать быстро, не задумываясь, ассоциации к слову Бразилия, это будет: карнавал, жара, экзотика, секс. Так вот, в романе Апдайка есть в изобилии всё перечисленное, кроме карнавала, но и без него не скучно. Можно только подивиться изобретательности, с которой автор выдумывает всё новые испытания для юной влюбленной пары, сценаристы бразильских сериалов удавились бы от зависти. Начни пересказывать сюжет заинтересованному слушателю, так наверняка услышишь то же, что и врунишка из стихотворения Хармса: «ну, ну, ну, ну! Врешь, врешь, врешь, врешь! Мафиози, золотоискатель — ну еще туда-сюда, а индейские маньяки — это просто ерунда!» У меня есть что возразить недоверчивому слушателю. Во-первых, в жизни случается такое, чего ни один Апдайк, даже в паре с Хармсом не придумает. Во-вторых, это же Бразилия, кто его знает, чего там бывает, а чего не бывает. А в-третьих, если первые два пункта не убедили, считайте всё повествование сказкой для взрослых (возрастной ценз 18+), ну или легендой на новый лад, в этом жанре всякие преувеличения допустимы.

О чем же сказка? О том, можно ли переломить свою судьбу, сойти с начертанной от рождения орбиты. Можно не верить в судьбу, но мало кто может оспорить, что условия, в которых человек появляется на свет, во многом определяют дальнейшую жизнь. Взять к примеру темнокожего парня, назовем его Тристан. Его мать — дешевая проститутка, пропивает почти всё, что зарабатывает своим нелегким трудом; отец неизвестен, сам Тристан зарабатывает карманными кражами, в потайном кармашке всегда держит острую бритву, на всякий случай. Живет Тристан с матерью, братом, сестрой и дряхлой бабкой в самой жалкой лачуге в самой что ни на есть убогой дыре. Что ждет такого молодого человека? Тюрьма или гибель в уличной драке. А вот девушка, белая, симпатичная, зовут Изабель. Единственная дочка богатого папашки, живет в шикарном доме в престижном районе, учится в монастырской школе с девочками из хороших семей. Что у нее впереди, к гадалке ходить не надо: богатый муж, дом полная чаша, необязательная, но приятная работа — по желанию, если станет скучно.

Изабель и Тристан двигались каждый по своей орбите, но в один прекрасный жаркий день они оказались на городском пляже, слишком близко друг к другу, возникло непреодолимое притяжение, такое, что они уже никак не могли разлететься в разные стороны. И притяжение только усиливается, когда их пытаются растащить. Кто знает, если бы этой внезапной любви никто не мешал, может, она перегорела бы и сошла на нет, как многие юношеские страсти, редко первое сильное чувство длится до конца жизни, это случаи уж и впрямь легендарные. В романтические 18 лет я бы позавидовала Изабель, не злоключениям ее, тут завидовать нечему, но силе и мощи ее любви. Сейчас, в свои прозаические 38, сомневаюсь: если такой любви без таких страданий не бывает, нужны ли мне такие страсти? Хотя, как выясняется из бразильского романа Апдайка, некоторым как раз труднее вынести спокойную размеренную жизнь. Только и остается сказать: чего на этом свете не бывает!

Вдогонку, совсем недавно пришла в голову еще одна мысль по поводу этой книги. Апдайк несколько раз по ходу сюжета мастерски выворачивает ситуацию наизнанку, как перчатку, только собираюсь пожалеть Изабель, ведь она, решив не расставаться с любимым, теряет абсолютно всё. Но автор так меняет свет, что понимаешь: Тристану в сто крат тяжелее, эта милая неженка повисла у него на шее, как камень. Таких поворотов в романе много, что подводит к мысли: не делай поспешных выводов! Принцип этот, что и говорить, не нов, но отчего-то не всегда получается ему следовать. Так бывает с удобной вещью, которая лежит вроде на виду, но частенько забываешь ей пользоваться.

Скачала эту книгу, потому что прочла восторженный отзыв о Владиславе Отрошенко, к сожалению, не могу вспомнить, кто хвалил и в каких именно выражениях. Я же даже фамилии такой не слыхала, стало интересно.

Электронный вариант книги включает в себя несколько произведений:

Приложение к фотоальбому — роман

Двор прадеда Гриши — повесть

Новочеркасск — повесть

Из жизни олуха и его приятеля, Старуха Тамара, Гость — рассказы.

Книга недлинная, всего 226 страниц, что на роман, две повести и три рассказа совсем не много, и это несомненный плюс. Я прочитала меньше, чем за день, хотя, признаюсь, схалтурила. Заглавный роман честно прочла меньше чем до половины, дальше пролистала. Меня порой притягивают странные произведения, вещи с безуминкой, но тут попался, очевидно, не родственный мне вид безумия. В романе описывается огромный дом странного семейства: матушка Аннушка, отец семейства по имени Малах, усохший и забытый где-то в кладовке под кучей хлама, их дети, все дядюшки, числом более двух десятков. Все сыновья рождаются уже с бакенбардами, а в дальнейшем растут не как положено млекопитающим, меняя пропорции тела, а как рыбы, просто увеличиваясь в размерах. Интрига вроде бы есть, один из дядюшек, самый красивый и артистичный, рожден от другого отца. Но сюжет просматривается слабо. Кроме того, мне показалось, что деревянный Щелкунчик с глазами навыкате из сказки Гофмана и симпатичнее, и куда больше похож на человека, чем все Малаховичи с их родителями вместе.

Скучно стало читать про этих чучел, перешла к прадеду Грише. Про него в сто раз интересней, он и сам фигура колоритная. Большой, с огромной головой, на которой обитают пчелы и прочие насекомые впреремежку с цветочками и листочками; вечно вокруг него всякая живность, а лет ему — никто не знает сколько. Чем не языческое божество? И в то же время живой дед, не без слабостей, иногда нетрезвый, иной раз и палкой может отлупить, если кто мешает слушать любимый граммофон. Другие обитатели двора и ближайшие соседи тоже существа не совсем обычные, пожалуй что и нечисти сродни: один дед из омута пришел с рачьей клешней вместо руки, у другой бабки и вовсе черти семечки жарят. Дед-гришиному правнуку все эти чудеса не кажутся невероятными, он в том счастливом возрасте, когда верят во все и все принимают как должное.

В повести «Новочеркасск» тоже полно странноватых персонажей, хотя... Рассказывает истории ребенок, тот самый, что жил у прадеда Гриши, только теперь он постарше. Возможно, с точки зрения ребенка все взрослые кажутся немного странными, а их поступки и слова не всегда понятны. Почему, например, для бабушки сломанный веер дороже чудесной целой свистульки, решительно не ясно; и что такого страшного в слове «планетарий», почему оно так напугало и рассердило попа Василия? Часть ответов на детские вопросы мы знаем, часть можем додумать, но какая-то часть вопросов так и останется без ответа, когда вся книга будет уже прочитана.

Для меня самым большим вопросом остался такой: понравился ли мне новый для меня автор, буду ли еще его читать и рекомендовать знакомым? Не могу сказать, что не понравился совсем. Некоторые кусочки текста притягивают внимание и будят воображение, подобно старым фотографиям из чужого альбома. А некоторые снимки столь тягостно темны и размыты, что вовсе ничего не разберешь. Если говорить о литературных ассоциациях, мне почему-то вспоминались Гоголь и Маркес, хотя сходство не такое сильное, чтобы быть навязчивым. Советовать всем и каждому не могу, чтение несколько специфичное.

После прочтения этой книги изменилось мое представление о Набокове, прежде я считала его талантливым автором, пишущим на сомнительные темы. Первой набоковской книгой, которая мне попалась, была «Лолита». Я сама тогда была не намного старше героини. Лолита мне показалась простушкой и дурочкой, но и главный герой со всем его культурным багажом и якобы утонченными чувствами вызвал у меня скорее брезгливость, чем симпатию. В то время я была максималисткой и была скора на вынесение приговоров, как и многие в юности; отношение к герою я перенесла на автора, рассудив, что так прочувствованно написать от первого лица про мерзкого дядьку может только такой же старый извращенец.

Прочитанная значительно позже «Ада» только укрепило меня в моем мнении. Книга написана необычайно хорошо и живо, но сама тема меня несколько шокировала. Назовите меня ханжой, но любовь брата и сестры мне не кажется нормой.

Зачем же тогда начала читать «Дар», если уж было такое предубеждение против автора? Очень уж хвалят книгу, да, может, и некое не вполне чистое любопытство подталкивало. Сразу скажу, ничего провокационного в этом романе нет. Герой, Федор с гордой фамилией Годунов-Чердынцев, прекрасный молодой человек, совершенно здоровый как физически, так и нравственно. Плавает, загорает голышом, ходит пешком, когда нет денег на трамвай, и легко мирится с разнообразными неудобствами своего небогатого быта, главное, чтобы были перо и бумага, и свободное время. Федор поэт и писатель, уже издана одна книжка его стихов (раскуплено менее 30-ти экземпляров), и зреют новые замыслы, книги, которые, кажется, уже неосязаемо существуют, осталось лишь их воплотить. И вот он пытается написать о своем отце, известном ученом-энтомологе, не вернувшемся из последней экспедиции; но эта книга не написалась, а получилась другая, про Чернышевского, того самого, который задавался вопросом «Что делать».

Не сказала сразу, а ведь это важно — молодой писатель живет в эмиграции, в Берлине, и в этом его горе. В Германии он не прижился, немцы ему скорее неприятны, он их не понимает и не принимает, хотя на языке говорит хорошо, спасибо дворянскому образованию. Все милые его сердцу образы связаны с Россией, поэтому круг его читателей, которым он может быть близок и интересен, крайне узок, это такие же эмигранты, да и то далеко не все из них любители поэзии. Таким образом, Годунов-Чердынцев, одаренный, с тонким слухом, с отличным вкусом безнадежно проигрывает по количеству читателей и почитателей Чернышевскому, у которого речь корявая, а слуха и вкуса и вовсе нет. Тем не менее Чернышевский, этот неуклюжий, нелепый сын священника, косноязычный критик и невозможно скверный литератор, стал для своего поколения властителем дум, а спустя годы, уже при новой власти, его именем называют улицы. А что ждет прекраснейшего Федора Чердынцева, кто его будет печатать и кто читать, это остается под большим вопросом. Справедливо ли это, и почему так происходит? Кто может ответить?

И что есть дар? Меня этот вопрос живо интересует. Если чувствуешь в себе силы и желание творить, значит ли это, что у тебя талант? Оценят ли его, и как оценят, и важна ли оценка, может быть, нет, а важен как раз сам творческий процесс? Есть о чем подумать. Спасибо Набокову, сижу и думаю.

Сейчас читаю роман Набокова "Дар", с огромным удовольствием. Бесконечно очарована набоковским слогом и словом, легкость, остроумие, снайперская точность в определениях и характерных деталях, в одной такой детальке - целый образ.

Готова цитировать абзацами, до того нравится.

"Часто повторяемые поэтами жалобы на то, что, ах, слов нет, слова бледный тлен, слова никак не могут выразить наших каких-то там чувств (и тут же кстати разъезжаются шестистопным хореем), ему казались столь же бессмысленными, как степенное убеждение старейшего в горной деревушке жителя, что вон на ту гору никогда никто не взбирался и не взберется; в одно прекрасное, холодное утро появляется длинный, легкий англичанин - и жизнерадостно вскарабкивается на вершину".

"Федор Константинович внезапно почувствовал - в этой стеклянной тьме - странность жизни, странность ее волшебства, будто она на миг завернулась, и он увидел ее необыкновенную подкладку."

Это же чудо как хорошо!

Или вот: Некий литературный критик "...был славен тем, что не только не мог разобраться в отчетной книге, но, по-видимому, никогда не дочитывал ее до конца. Бойко творя из-под автора, увлекаясь собственным пересказом, выхватывая отдельные фразы в подтверждение неправильных заключений, плохо понимая начальные страницы, а в следующих энергично пускаясь по ложному следу, он добирался до предпоследней главы в блаженном состоянии пассажира, еще не знающего, а в его случае так и не узнающего), что сел не в тот поезд."

 

Еще недавно не поверила бы, если б мне кто сказал, что буду ходить по дому, не отрываясь, с книжкой, почти все действие которой происходит в тюрьме. Тюрьма современная, описана она без прикрас, со всеми тошнотворным запахами. Совсем не близка эта тема, к счастью. Кроме того, всегда была согласна с Жегловым - вор должен сидеть в тюрьме. Страна у нас нищая, и на свободе-то многие живут в тесноте, в аварийных домах, почему же преступникам должно быть хорошо?

Или вот Андрюха-нувориш, арестованный чуть ли не на первой странице, ну как его пожалеть, если пиджак у него стоит в сто раз больше, чем у оперативников, и в пять раз больше, чем у генерала, главного человека в оперативной группе? В день он зарабатывает больше, чем его следователь в полгода, разве такой человек засидится в лефортовском изоляторе? Конечно, не сбежит, как Эдмон Дантес, но наверняка откупится. У Андрюхи хоть и нет собеседников, кроме чайника и умывальника, но зато образовалась масса свободного времени, чтобы обдумать самые насущные вопросы. Первый вопрос, конечно, как отсюда выбраться. Ответ Андрея — с помощью денег.

А вот второй вопрос будет посложней и поинтересней: почему он оказался в таком нехорошем месте? Ведь начинался путь вполне благополучно. Жил-был хороший мальчик из интеллигентной семьи, настоящий пионер, увлекался велосипедным спортом. Отслужил в армии, честно работал, поступил не куда-нибудь, в МГУ на журфак сам, без протекции, уже имея опыт работы журналистом. И вдруг герой понял, что оказался совсем в другой стране, где все его прежние знания и навыки мало чего стоят. Тут-то и подоспел друг с предложением начать свое дело. Какое? Делать деньги. Быстро выяснилось, что честным путем идти долго и хлопотно, но на то ведь человеку и ум, заостренный высшим образованием, чтобы сообразить, с какой стороны обойти закон. И вот через некоторое время Андрей на пару со своим другом-компаньоном уже становятся банкирами, правда, у банка нет вывески, потому что нет лицензии, но зато есть клиенты и, соответственно, деньги. К сожалению, в результате последней, особо крупной финансовой операции-махинации, оба банкира оказались в лефортовском изоляторе.

В начале книги, когда Андрей для меня, читателя, выступает как банкир в дорогой прекрасной одежде, я не испытываю к нему никаких теплых чувств, может, во мне говорит классовая неприязнь к очень богатым, передавшаяся по наследству от рабоче-крестьянских предков. Но потом, когда я узнаю о его прошлой совсем не шикарной жизни, я начинаю его понимать. Я вижу, как сам Андрей, оставив свои предубеждения, пристально всматривается в тех, кого можно причислить к противникам, находит в них любопытные, иногда и симпатичные черты. Вот следователь, немолодой «дядька из Рязани», его вдумчивость, внимательность и последовательность в работе вызывают уважение. Нелепо одетый капитан уголовного розыска оказывается крепким профессионалом. Разрисованный с ног до головы уголовник совершенно искренне беспокоится о моральном облике телезрителей, которых с утра до вечера пичкают сериалами и передачами на криминальные темы: «Фильм о людоеде? Вот где вред!»

Мысли, которые приходят во время чтения, нельзя назвать оригинальными. Человек - существо удивительное, может приспособиться к любым условиям, особенно если это человек молодой, здоровый и упорный. Все мы люди, а значит, с каждым можно договориться, хотя бы попробовать. И еще, свобода и несвобода понятие не внешнее, воля или тюрьма внутри каждого из нас. Да, это не ново, но тем не менее это правда.

 

 

Вчера дочитала интересную книгу. Начинала с опаской, что не осилю - более семисот страниц про сплавщиков, множество неизвестных мне слов: чегень, межень, потеси, подгубщик... потом затянуло, как ветку в весенний поток, дочитывала - оторваться не могла. Потом снова перелистала на начало, перечитала, зная развязку, уже по-другому, теперь название приметных скал на Чусовой уже не были для меня пустым звуком, они были приметами, вехами на пути к разгадке.
Когда меня спрашивали, про что книга, отвечала, что про пугачевский клад, спрятанный где-то на крутых берегах уральской реки. Это правда, но неполная. Все ищут золото, но почти никто не ищет его ради самого золота, каждый преследует свои цели, разыскивая в итоге что-то свое, ответ на какой-то свой заветный вопрос. В аннотации написано, что "Золото бунта" это детектив, можно сказать и так, ведь есть загадка, есть злодеи, есть преступление, да не одно, на него по ходу развития еще накручивается, как нитка на клубок, целая цепь довольно мрачных событий. Четыре года всего прошло после пугачевского бунта, память о нем свежа в здешних краях, и жизнь человеческая теперь совсем немного стоит.
На лихих сюжетных поворотах не раз мелькала у меня мысль: наверно, автор в свое время, как и я, как многие, зачитывался Жюль Верном, Стивенсоном, Купером, и Джека Лондона уж точно читал! Потому что "Золото бунта" можно прочесть и как отличный приключенческий роман, где с героем что только не происходит, и в огне горит, и в воде тонет, и под землей пропадает, и убегает, и догоняет. Этот бедолага, Осташа, не успевая в очередной раз вздохнуть-охнуть-просохнуть, всё катится, как колобок, от одной напасти до другой. А колобка к чему вспомнила? Ну, во-первых, действие происходит не в заморской, а в нашей стороне; а во-вторых, страна-то и наша, да и как будто не совсем наша, заповедная, сказочная. Тут всё может быть, зайдешь в лес, и не известно, воротишься ли, а по реке поплывешь, и не знаешь, куда попадешь. Это потому, что лес населен многочисленными духами, большей частью враждебными, а вдоль реки стоят не просто скалы, а бойцы, каждый со своим именем и своей повадкой. Надо сказать, что Алексей Иванов описывает грозных каменных бойцов даже более подробно, чем людей. Эта книга - редкий случай, когда описание природы не пробегаешь глазами, а смакуешь и радуешься живым зримым образам. Автор внимателен и изобретателен, кажется, никогда не повторяется: вот небесная хозяйка месит тучи, как тесто, вот луна разбита и сброшена в пруд...Кажется, я теперь закаты и восходы над рекой Чусовой представляю себе в картинах и красках, да и саму реку со скалистыми берегами вижу ясно.
А вот героя, Осташу Перехода, представляю себе не столь отчетливо, и, возможно, вовсе не так, как задумывал автор. Что заставляет его очертя голову бросаться навстречу смертельной опасности? Молодость, избыток силы, кипучей энергии, ярость? Или это поиски веры, пути, попытка выйти на свою дорогу? Так пробивает себе дорогу бурный поток. Книга про это тоже. И про реку, и про свою дорогу, и про поиск пути.

Продолжаю читать Калевалу. Задали ребенку, читаю я, но не жалуюсь, это просто кладезь ценных мыслей на все случаи жизни.

Как, например, поступает карело-финский герой, Вяйнемейнен или Лемминкайнен какой-нибудь, столкнувшись с серьезным препятствием на своем многотрудном пути? Встретилась ему, допустим, огромная змея или мороз внезапно навалился и пробирает до костей, что делает в этом случае герой?

- В ответ на жизненные трудности герой "так заметил, так промолвил..." случилось, дескать, то-то и то-то. Обозначил проблему, говоря современным языком.

- "Ты откуда такой-то взялся,

    Ты откуда появился?

    Ты оттуда такой-то взялся,

    Ты оттуда появился..."

То есть зрит в корень! Ищет истоки и причины злой напасти.

- "Если ты не отступишься,

    Коль героя не отпустишь..." сделаю я это и это. Излагается план действий.

- "Если этого не хватит..."  если предпринятые меры оказываются недостаточными, можно попытаться решить проблему другим способом или попросить поддержки в случае, если собственных сил не хватает.

По-моему, очень разумный план действий.

Посмотрели недавно с мужем "Милого друга". Для тех, кто подзабыл сюжет, или еще не видел фильм, напомню краткое содержание. Жорж Дюруа  служил в Алжире, был офицером в действующей армии. Служба закончилась, он приезжает в Париж практически без сбережений. Жорж случайно встречает своего бывшего сослуживца, журналиста популярной газеты, получает приглашение на ужин, деньги на обновки, а также первое творческое задание: написать о своих военных приключениях. К сожалению, у Жоржа нет ни малейших способностей к сочинительству, зато у него есть другой талант - нравиться женщинам, и он этим совершенно беззастенчиво пользуется, поднимаясь в результате вверх по общественной лестнице.

Фильм снят очень добротно, костюмы и интерьеры хороши и убедительны. Женщины играют превосходно. Мадлен (Ума Турман) умная, талантливая, независимая, Клотильда (Кристина Риччи) живая, немного взбалмошная, любящая и прощающая; Виржини  (Кристин Скотт-Томас), нырнувшая в свою последнюю любовь как в омут, ее дочь Сюзанна, этакий нежный оранжерейный цветочек, все хороши невероятно, в каждую можно влюбиться или по крайней мере понять и посочувствовать. А вот с Жоржем, мне кажется, получилась незадача, он никакой не "милый друг". По повадкам это скорей паук или другое какое хищное членистоногое, высасывает все соки из несчастной добычи и безжалостно отбрасывает в сторону за ненадобностью. Он не пытается сохранить с бывшими возлюбленными хорошие отношения, не заводит друзей среди мужчин, которые могли бы быть ему полезными, нет, он всех восстанавливает против себя, за его спиной, как на поле битвы, поверженные жертвы и обозленные раненные враги. По-моему, это глупейшая политика из всех возможных. Как только он утратит бдительность, ему тут же с радостью поставят подножку, и он полетит вверх тормашками, ибо ему совершенно не за что будет задержаться.

Трудно понять, за что могли любить такого гада все эти прекрасные женщины? Добро бы Жорж был умен или талантлив, но ведь он глуп и бездарен настолько, что за несколько лет так и не смог научиться писать статьи. Красив? Хорош собой, но не столь ослепительно, чтоб коленки подгибались. Если бы у него было непобедимое мужское обаяние, тогда еще можно было бы понять причину его успеха, но, к сожалению, Роберт Паттинсон не излучает того животного магнетизма, что может свести с ума. Его персонаж получился не милым, а грубым и отталкивающим, возможно, это задумка режиссера, вот, дескать, смотрите, какой мерзкий меркантильный тип. Позор ему и всяческое порицание.

Книга в этом отношении сложнее, у Мопассана все не столь примитивно и прямолинейно, Жорж и хитрей, и обходительней, и способней.  Не скажу, что привлекательней, как человек все равно дрянь, но не так прост, как в фильме.

Кстати, муж книгу не читал, а фильм ему понравился и, видимо, зацепил, потому что уже который день все спрашивает: Кать, ну вот что в нем такого, почему все бабы так повелись?

Может, на них мужья внимания не обращали, скучно им было, вот и все?

Безобразная Маргарита - лицо историческое, последняя правительница Тирольского графства, ставшего частью Австрии. Была ли она и вправду похожа на помесь жабы с обезьяной, сейчас, спустя почти семьсот лет, не установить, до нас дошел всего один ее прижизненный портрет. Так или иначе, была она женщиной незаурядной. Первого мужа прогнала (это в 14-ом веке!). Муженек поехал на охоту, а домой его не пустили, ворота закрыты, в городе чужие войска. Второй раз вышла замуж, наплевав на угрозу отлучения от церкви, первый брак на тот момент не был расторгнут. Родила четырех детей, занималась государственными делами наравне с мужем. Второй супруг сначала уважал Маргариту за ум и энергичность, потом отношения разладились, муж увлекся красавицей Агнессой... и очень во-время умер. Ах уж эта Агнесса, к ней уходили все мужчины, которые были небезразличны Маргарите. И народ обожает эту прекрасную даму, хоть она ровным счетом ничего для людей не делает, только ходит и улыбается. А несчастная правительница и налоги сокращает, и торговлю поддерживает, и вообще печется о процветании родной страны, но все равно ее не любят, над ней смеются.

Не знаю, насколько достоверно в книге описаны исторические события, может, автор что-то изменил ради своего замысла. Каждый ведь видит в какой-то ситуации что-то свое, то, что волнует. Мне вот книга запомнилась не за литературные достоинства, язык романа довольно сух. История меня интересует, но весьма умеренно. А вот противоборство Маргариты и Агнессы захватило за живое, чем-то даже напомнило жаркие схватки на женских форумах на тему "как жить?"

Вы же встречали таких Агнесс: одежда к лицу, всегда при макияже, изящные позы и томный голос. Зачем образование и профессия, влюбленные мужчины должны обеспечить красавицам богатую и беззаботную жизнь. Ее дело - цвести и украшать собой пространство. Маргариты никогда не были красавицами, ни первыми, ни даже третьими, у таких девочек мальчики спрашивают не разрешение на поцелуй, а тетрадку с домашним заданием, чтобы списать.  Что остается бедняжке, чтобы отстоять место под солнцем? Учиться, учиться и учиться, а потом работать и работать. И, оказывается, от работы можно получать удовольствие, а деньги вещь совсем неплохая, тем более, когда они заработаны своим трудом. А мужчины? Что ж, если не побоятся стать рядом с такой женщиной, могут найти с ней счастье.

Ничего удивительного, что Агнессы и Маргариты терпеть друг друга не могут. Если они встречаются, будет как минимум перепалка, а если уж их интересы сталкиваются, будет война.

Не знаю, кому как, мне симпатичней Маргарита, мне ближе ее позиция. Никогда не нравились призывы "будьте просто женщиной". Мне этого всегда казалось мало.

 

Наверно, книжка немного не подходящая для чтения весной. Она осенняя и грустная. Завязка: героиня узнает неутешительный диагноз. У нее, возможно, рак. А в остальном всё хорошо: любимая научная работа, которая еще и деньги приносит, верный муж, почти взрослая дочь, сама она еще хороша собой и молода, 39 лет не старость. В растрепанных чувствах героиня уезжает в Венецию, где никогда раньше на была. У нее всего три дня, и надо многое успеть. Венеция и сцена, и полноправный персонаж книги, перемены погоды как смена настроений от солнечного света к дождю и печали, от восторга до темного страха, чувства накрывают с головой, а вода прибывает...

В книге нет неожиданных сюжетных поворотов. Всё, что случится с венецианской гостьей, можно предугадать, Но читается приятно, образы красочные и звучные, чувствуется, что автору близки и музыка, и живопись.

 

Это и баллада, и не баллада. Нет, потому что написана не стихами, да, потому что тема совершенно балладная и трубадурная: любовь, что рифмуется с кровью.
Кто эта еврейка? Как водится, красавица и умница, а еще она - дочка хитроумного министра, который служит королю Кастилии. Где - соответственно в Толедо, столице этой самой Кастилии, почти на границе христианского мира с мусульманским; когда - 12 век, часть Испании еще во власти арабов. Междоусобица, священные войны, крестовый поход. Совсем не время для любви.
Разве любовь спрашивает? Приходит, куда хочет, и к кому хочет. И полюбил король дочку своего подданного, католик - еврейку, воинственный и грубый рыцарь - нежную девушку. И она полюбила его, и было у них большое счастье и большое несчастье. Слишком многое их разъединяло: религия, политика, чужие люди и родные, ее отец, его жена... Бедная Ракель, бедный король Альфонсо.