«К своей собственной панихиде я отношусь как к премьере, в которой мне предстоит сыграть новую роль...
А каждую премьеру я всю жизнь воспринимал как очередной экзамен на зрелость, который хочется сдать успешно, но финал, даже если тебе выпал счастливый билет, всегда субъективен и непредсказуем, ибо жизнь, как и спектакль, дело вкусовое, а вкусов на этом свете ровно столько, сколько зрителей в зале...
Не знаю, как это происходит сегодня в Александринке, но «вчера», в Театре драмы им. Пушкина, с ушедшим артистом прощались «поэтажно»: для рядового артиста — панихида в нижнем фойе, прямо у выхода из театра, для засл. артиста — на первом ярусе, для нар. арт. РСФСР — на втором, для нар. артиста СССР — гроб на сцене.
Порядок моей панихиды таков:
1. Выход и вход свободные. Возраст не ограничен.
2. Присутствие «по долгу службы» не обязательно, желательно «по зову сердца».
3. За переаншлагом не гонюсь: лучше мало, но Искренних, чем много, но Притворных.
4. Слезы не запрещены, если рождаются сами, а не выдавливаются.
5. Речей не надо. Разве только А. Б. Вонтов объявит по внутренней трансляции фамилию покойника, чтобы присутствующие знали, кто в гробу. Почетные звания и Государственные премии усопшего можно не оглашать, но предупредить, чтобы не пользовались фотоаппаратами со вспышкой и мобильными телефонами.
6. Для музыкального сопровождения предпочтительна основная мелодия из «Крестного отца».
7. Курить во время панихиды разрешаю всем! Даже «почетному караулу», не отходя от «предмета почета», т. е. от меня!
8. Цвет траурной нарукавной повязки может быть выбран по вкусу «носителя»: допускается любой, даже розовый и голубой (усопший придерживался традиционной ориентации, но — теоретически! — допускал и отклонения от традиций).
9. Отпевать меня не обязательно, но если кому-то это придет в голову, возражать не буду.
10. Прошу не устраивать поминок в день предстоящего вечернего спектакля, на своем опыте знаю, что это может плохо кончиться, уже не для меня, а для вас. Безопаснее всего «поминать» меня накануне нескольких выходных дней театра.
Всех пришедших на поминки умоляю уже после первой рюмки забыть, куда и зачем вы пришли, обсуждать только свои личные проблемы, веселить себя похабными частушками и анекдотами и даже бросать камни, которых у вас за пазухой великое множество, в мой «новый огород».

Будьте живы и здоровы как можно дольше, но... до свидания!»