Шэн Янь действительно дал нам превосходных коней. За следующие сутки мы преодолели столь большое расстояние, что я боялся, нам придётся пропустить день или два, в условленном месте дожидаясь Айго. Я помнил, сколько внимания привлекал мой провожатый в каждом городе по пути в Тайзцин, и, хотя господин Су видел в своём новом обличье защиту от опасности быть узнанным, убедил его при первой же возможности умыться и сменить одежду на обычную. Из всех принадлежностей сектантов «матушки Кён» остался разве что рюкзак, в котором, помимо трактата Люй-цзы и пары книг толкований, лежали бумаги, вывезенные из столицы.

Как сильно может изменить человека грим! Щуплый и невысокий Су Вэйчжао в красно-чёрной раскраске и с огромной повязкой на голове казался мне жалким и затравленным существом, хотя, наверное, это воображение дорисовывало картину за меня: каким ещё может быть беглец? Сейчас я обратил внимание на то, что во всём его лице было что-то хищное и страшноватое: костлявый орлиный нос; холодные, злые глаза и губы, застывшие в недоброй полуулыбке. И удивительно, как похож на него оказался Айго, когда я впервые увидел его умытым. Нет, нос, глаза и скулы — всё было немного другим. Но эта полуулыбка…

Вечером того дня мы остановились в гостинице небольшого города в области Чжэн. Здесь, наверное, неуместно будет расписывать всю историю, но вкратце скажу. Девять областей к востоку от столицы и вплоть до границы У по размеру разительно меньше других. В Сюй, Цзюй и Тань по одному крупному городу с деревнями; Цай, Чао и Чэнь чуть больше, в них по паре городов; крупнее прочих Чжэн, Лу и Сун; но все они, называясь областями, в действительности являются префектурами и для удобства управления сведены в одно генерал-губернаторство. Кроме того (и в этом немаловажное отличие), пост правителя в них — пожизненный и наследственный, хоть официально продлевается и даруется высочайшим утверждением. Речь, по сути, идёт о вотчинах, некогда дарованных военачальникам, отличившимся при подавлении восстания на северо-востоке. И если области Хань и Вэй, также прилегающие к столице, считаются кузницей учёных и высших чиновников, то за Девятью областями прочно закрепилось прозвище «императорской псарни»: местные владетели решили, что их долг — поставлять государю солдат на бесконечную войну с чусцами и выискивать крамолу в собственных землях.

Путь через генерал-губернаторство был короче всего, но поначалу в каждом человеке мне чудился соглядатай, поэтому я даже вздрогнул, когда во время ужина к нам решительно подошёл незнакомый человек и, назвав нас по именам, деловито положил на стол правую руку. Лишь после небольшого замешательства я обратил внимание на перстень господина Чхве и понял, что перед нами Айго. До сих пор не знаю точно, как ему удалось нас догнать. Да, конечно, он тоже двигался верхом, но впоследствии, когда мы ехали втроём, его конь шёл куда медленнее наших и нам приходилось замедляться, чтобы он не отстал. Так или иначе, мы договорились о дальнейшем маршруте. По подсчётам, он должен был отнять у нас две недели, и, к моему удовлетворению, решено было следовать через Шанши. Наш беглый архивариус настоял на том, чтобы мы как можно реже заезжали в города и, пусть подчас так выходило и дороже, пополняли запасы и ночевали в придорожных трактирах и на хуторах. Как выяснилось, он родом из Лу, и хотя с десяти лет жил с семьёй в столице, в Девяти областях или в соседней Ци можно было наткнуться на кого-то из прежних знакомых — и мало ли что будет у них на уме. Вскоре, однако, мы отказались и от хуторов — из-за случая, речь о котором пойдёт в дальнейшем.

На третьи сутки пути, вечером, мы добрались до богатой и шумной деревни, как раз в области Лу. Небо, ещё вчера облачное, прояснело, как будто нарочно, под двойное полнолуние, поэтому даже в поздний час на улице было светло, как днём.

Праздник полнолуний — время весёлых гуляний даже в самых чопорных городах. Можно себе представить, как веселятся в эту ночь деревенские жители. Смех и песни не стихают до самого утра, а небо расцветает воздушными змеями и летающими фонарями. В каждой местности свои обычаи справлять двойное полнолуние. Яньские ямыни в эту ночь принимают прошения о долголетии, в Юэ жители подбрасывают в небо монеты, веря, что каждая из них после этого приведёт за собою ещё одну, в Ба и Шу принято проливать слёзы над свежесотканным полотном, чтобы оставить на нём все скорби, прошлые и грядущие, но по всей горной стране двойное полнолуние считается праздником влюблённых. У Пао-цзы в его «Песнях области Лу» (раз уж я говорю о ней) есть такие строки:

В надежде сбежать от всей этой красоты и народных торжеств мы, миновав деревню, постучались в двери одинокой усадьбы на выселках. Нам открыл сам хозяин — полноватый мужчина с седой головой и чёрными как смоль усами. Узнав, что мы путники и просимся на ночлег, он обрадовался: будет хоть с кем вечер скоротать. Всю прислугу и батраков он уже отпустил на праздник, и в доме оставался только племянник, да и тот с минуты на минуту собирался сбежать в деревню.

— Я скажу ему, чтоб постелил во флигеле да задал корму лошадкам, а сам на стол соберу, коли не побрезгуете, — в глазах хозяина заиграл огонёк. — Вы не играете в мацзян?

— Отчего же, сыграть можно, — откликнулся Айго. — Вот только мы почти без денег, не знаю, будет ли вам интересно.

Седой усач рассмеялся:

— Ну что ж, можно и без денег. Всё одно скука!

За столом был обычный разговор. Хуторянин выведывал, куда мы держим путь и откуда; Айго бойко отвечал за всех, причём завирал так легко и складно, что нам оставалось только кивать и жевать. Если по дороге в столицу он был молчалив и замкнут, то сейчас, наоборот, вёл себя бойко и открыто. И не узнать! После ужина хозяин беззаботно проиграл нам с полторы тысячи в мацзян, и настроение его от этого только улучшилось:

— Хорошо, что отговорили на деньги играть, а то босяком бы остался! Но теперь уж и вы мне платы за постой не предлагайте! — он выглядел настолько приветливым и добродушным, что трудно было поверить в то, что произошло дальше.

Каждому из нас была отведена отдельная комната. Мои спутники расположились на южной стороне флигеля, я — на северной. Верховые поездки сильно утомляли, и мне казалось, что я засну как убитый, едва доползу до постели, но сон не шёл — как в ту ночь, когда я в беседке встретился с Яо Мэйлинь. Под самым окном запела птица, и мне захотелось, чтобы это был скворец. Сколько я так пролежал, отвернувшись к стене и раздумывая о том о сём? Может быть, час, а может, и больше. Глаза наконец начали слипаться, когда вдруг открылась дверь и на стену легла широкая полоса лунного света.

— Спите? — вполголоса сказал кто-то.

В полосе возник силуэт, я узнал хозяина и почему-то не захотел отвечать. Грузно ступая, он подошёл к кровати и высоко замахнулся. Сонливость пропала в одно мгновение. Я спрыгнул к стене и развернулся к нему лицом. По постели полоснул тяжёлый тесак. Хотелось крикнуть, позвать на помощь, но язык от страха онемел: даже сейчас, против света, я видел, какой ненавистью перекошено лицо давешнего добряка-хуторянина.

— Не спишь, значит… — сквозь зубы процедил он.

Я с силой ногою толкнул на него кровать. Хозяин с удивительной резвостью отпрыгнул и встал у входа, помахивая тесаком. Моя верхняя одежда и клинок лежали в углу рядом с ним, и мне нечем было защититься. Я схватил деревянную подушку и бросил в него, выгадывая какую-то секунду, а сам бросился к окну — достаточно широкому, чтобы можно было выбраться в сад. Каково же было моё отчаяние, когда за окном, в тени дерева, я увидел ещё одну фигуру, с арбалетом наизготовку. И моя голова в оконном проёме была самой что ни на есть привлекательной мишенью. Я прянул было обратно, но оступился и упал. Хозяин дома, осклабившись, занёс надо мною оружие. Я в ужасе закрыл глаза.

Следующая секунда длилась целую вечность. Из оцепенения меня вывел тяжёлый звук падения и следом за ним — металлический звон. Хуторянин лежал, опрокинувшись на спину, с короткой железной стрелой в груди. Я нисколько не сомневался, что стрела предназначалась мне, и лишь случайность избавила меня от одного противника руками другого. Стараясь не подниматься на уровень окна, я выбрался в коридор и побежал к комнатам Айго и Су Вэйчжао. Задыхаясь и захлёбываясь словами, я рассказал о нападении и добавил, что второй злодей прячется в саду и вооружён арбалетом.

— Он ему не поможет, — ответил Айго и, взяв с собой оружие, вышел за дверь.

Через некоторое время он вернулся, так никого и не разыскав. О причинах происшедшего оставалось только гадать. Едва ли зажиточный крестьянин польстился на наше скудное имущество. В памяти всплывали страшные истории о трактирщике-людоеде, убивавшем своих постояльцев, и о почтенном докторе Цзе, которого злой дух ночью превращал в чудовище. Или… Возможно ли, что нападение как-то связано с нашим тайным заданием?

— Оставаться нельзя, — коротко произнёс господин Су. — Нужно уезжать немедленно.

Кони не успели как следует отдохнуть, но он был прав. Мы быстро собрались в дорогу и покинули злополучную усадьбу. К счастью, происшедшее в ту ночь не преследовало нас. Но ещё много месяцев подряд я с содроганием сердца смотрел на полную луну. Мне вспоминался круглолицый хуторянин, со страшным оскалом шипящий: «Не спишь, значит…»

В Шанши мы прибыли в середине девятого дня пути. Стоило пересечь границу Ци, как погода испортилась и четверо суток потчевала нас проливным дождём. Шанши — крошечный и редкостно запущенный городок у самого края плоскогорья. В каменных стенах, несоразмерно толстых для столь небольшого поселения, в нескольких местах зияют провалы, заросшие берёзами и лебедой. Не в лучшем состоянии и городские постройки, особенно на окраине, многие из них заброшены и превратились в крысиные гнёзда. Мы остановились в потрёпанной гостинице у западных ворот — согреться, переждать дождь и решить, что делать с конями, которые нам больше не требовались. Отсюда и до Дуншаня путь идёт по мостам. Ближайшие вершины ещё принадлежат Ци, а дальше начинается Янь. И от этой мысли становилось легко. Да, предстояло ещё дней пять утомительных переходов, и не по самой безопасной местности, но я уже предвкушал успешное завершение дела. Айго предложил не торопиться с выходом и хорошенько отдохнуть остаток дня. Я вызвался сходить на рынок и пополнить запасы — на выбранном маршруте почти не было жилья, и обеспокоиться провиантом полагалось уже сейчас.

— Смотри, не купи крысу вместо индейки, — смеялся Айго. — Мы будем ждать тебя здесь же, на третьем этаже.

Разумеется, первым делом я отправился не на рынок, а к восточной стене. Нужный дом отыскался быстро, под вывеской «Галантерея Чжу Лифаня». Внутри было на удивление ухоженно и многолюдно — полная противоположность городу снаружи. Дождавшись своей очереди, я вручил продавцу дощечку из Лияна и спросил, не готов ли мой заказ. Господин Чжу понимающе кивнул и скрылся за стеллажами. Пока я ждал, в лавку успело зайти ещё два-три человека, поэтому продавец, вынесший наконец какой-то странный свёрток с кулак размером, попросту сунул его мне в руки без каких-либо объяснений. Развернул я его уже на улице. Внутри оказался небольшой чёрный продолговатый камень, шероховатый и бугристый, но стоило нажать пальцем на один из бугорков, как в глаза мне ударил луч синего света. Камень светился сам собой! К диковинке прилагалось и подробное описание — на той самой бумаге, в которую он был завёрнут и которую я уже собирался выбросить. Но заниматься изучением здесь и сейчас было бы нелепо, и я оставил это дело до Дуншаня. В камне было отверстие под шнурок, что позволяло носить его как кулон, и я до поры убрал его под одежду.

Что дёрнуло меня, побывав у мясника и бакалейщика, отправиться не к западным воротам, а к восточным? Прекратившийся было дождь заморосил вновь, и я в сердцах отругал себя за рассеянность, но вдруг заметил далеко за воротами, на восточном мосту, две удаляющиеся фигуры. Расстояние было приличное, но по походке, сложению и всё тому же рюкзаку я совершенно чётко узнал моих спутников. То, что они покидали город столь стремительно, неожиданно и не разыскивая меня, могло значить только одно: здесь, в Шанши, над нами нависла угроза, и нельзя было терять ни минуты. Мысли в голове лихорадочно менялись. Почему они идут на восток, а не на север, как было условлено? Возможно, я неправ и мне только показалось. Вернуться в гостиницу и проверить? Но если угроза существует, это значит подставиться под неё и в любом случае — упустить возможность уйти всем вместе. Нагнать их? Но бежать нельзя — привлеку внимание. Окликнуть — тоже. Хорошо, если мне вообще удастся идти быстрее них, но если нет, когда я с ними поравняюсь? Если же я обознался и спутники ждут меня в гостинице, на что толкнёт их моя длительная отлучка? Так или иначе, Айго предлагал потратить остаток дня на отдых, и я наверняка успею вернуться в Шанши к закату.

И я, как был с покупками, решительно вышел за городские ворота. Фигуры вдали успели перебраться на каменистый островок. Когда я дошёл до моста, дождь возобновился с прежней силой. Плащ не спасал, переправа по скользким доскам (к тому же, как выяснилось, очень плохо закреплённым) давалась медленно, и, стоило мне ступить на твёрдую почву, я всё же сорвался на бег. Люди впереди шли уверенно, не сбавляя шага и делая ни малейшей остановки. Городские стены скрылись из виду, ливень скрадывал звуки, но я по-прежнему боялся окликнуть их. К закату я едва-едва их настиг и негромко — кажется, даже тише, чем мы говорили в гостиницах, — позвал:

— Айго! — Он обернулся. Я облегчённо вздохнул. Не ошибся. — Почему мы бежим? И почему на восток?

— А ты не читал мою записку?

Я сказал, что не был в гостинице и увидел их случайно. Айго развёл руками и ответил, что рассказывать долго, да и опасность уже миновала. Мы шли гуськом — Айго, я и господин Су — и говорили на ходу. Заметно было, что наш архивариус устал от этого марш-броска, хоть Айго и разгрузил его, взяв рюкзак с книгами и бумагами. Мы вступили на очередной мост — подозрительный и хлипкий. Я спросил, почему мы не повернули по гребню на север, ведь возможность была. Вместо ответа впереди послышался свист.

— Всё в порядке. Идём. Там уже ждут, — сказал Айго.

Я вцепился в рюкзак. Кто ждёт? Разбойники? То, что нас выйдут встречать, не обговаривалось ни на Дуншане, ни во время путешествия. И этот свист как нельзя лучше подходил какому-нибудь молодчику из банды «Девяти принципов», а не посланцу господина Чхве. Я требовал разъяснений немедленно. И, конечно, зря затеял это на ветхом мосту. Айго грубо и с силой оттолкнул меня, и я упал. Парой секунд раньше на мост ступил Су Вэйчжао. Прогнившие колья, на которых держалась вся конструкция, с нашей стороны треснули, и мы полетели вниз, в туман.

Мне хватило мгновения, чтобы, вместо того чтобы цепляться за доски и верёвки, выудить из поясной сумки шар, подаренный Мэйлинь.

Туман, непримиримый к людям, губит не всё живое. На земле, истосковавшейся по солнечному свету и чистому воздуху, жизнь обретает свои формы. Нам повезло — падать было невысоко, а внизу сострадательная природа расстелила толстую перину сырого белёсого мха. «Волшебный шар» — чем бы он ни был — подействовал именно так, как говорила Мэйлинь: туман словно сторонился нас, но всё же не позволял выбраться наверх. Там, куда мы упали, царила темень. Может быть, днём в тумане и можно что-то различить, но сейчас, вечером, не было видно ничего. Но видимо, судьба, однажды выручив меня из беды, решила помогать до конца. И я снял с шеи кулон, совсем недавно полученный от господина Чжу.

Синий свет бил узким снопом, но я разыскал господина Су. При падении он ушибся головой и сейчас лежал без сознания. Айго рядом не было — по остаткам моста ему удалось выкарабкаться наверх, и он теперь даже не знал, что мы живы. Наверное (сейчас я это понимаю), разумнее было бы позвать его и попросить скинуть нам верёвку. Но тогда я повёл себя иначе. Прямо передо мной было подножье того островка, к которому вёл рухнувший мост, синий луч выцепил в каменном боку пещеру, и я, взвалив на себя архивариуса, по колени увязая во мху, пошёл туда. Пещера вела вверх и становилась всё больше. Я обратил внимание на то, что под ногами начал клубиться туман, и понял, что обратного пути нет — «волшебство» прекратилось.

Мы оказались в просторном каменном зале. Нижнюю часть его залил туман, но многие участки оставались нетронуты. Нога ударилась обо что-то гулкое, и я очень обрадовался, когда понял, что это котёл. В подземелье бывают люди. Значит, есть выход наверх. С непривычки волочить на себе другого человека и так тяжело, а при этом нужно было ухитряться как-то освещать себе дорогу. Когда первый выбранный мной коридор завёл меня в тупик, я оставил там Су Вэйчжао, сбросил рядом набухший плащ и исследовать остальные решил уже налегке. Но едва в одном из ходов послышался грохот, а за ним — чьи-то голоса, — почёл за благо вернуться туда, где лежал Су. По звукам я предположил (и, как выяснилось, был прав), что всё это время вход в пещеру был закрыт железной плитой, а сверху — заложен камнями. Стало быть, её превратили в тайное убежище — и уж наверное не добрые люди, а разбойники.

Судя по голосам, вошедших было двое. В одном из них я узнал Айго, другой был мне незнаком. По стенам заплясали рыжие блики, заметные даже в нашем укрытии. Затрещал костёр. Я в ужасе подумал, что на каменном полу должны были остаться отчётливые мокрые следы, но то ли вошедшие приняли их за свои, то ли попросту не заметили, увлечённые разговором — поначалу дружеским, но затем всё более раздражённым. Я осторожно выглянул и увидел, что спиной ко мне сидит рыжий великан с длинной косицей и татуированными руками. Это был тот самый человек, которого я видел на постоялом дворе «Золотая звезда» в Лияне и про себя назвал «атаманом Бусянем». Из беседы я понял, что именно он помог Айго выбраться.

— Сколько раз я тебя вытаскивал… А ты своего книжного олуха упустил! — говорил «Бусянь».

— Но бумаги-то при мне…

— Так бы ты на Дуншане перед своим горным дедом оправдывался. А Чётное Число с тебя кожу сдерёт за потерянное. Бумаги бумагами, а ему и человек в придачу нужен.

— Что же делать?

— Ну, что тут поделаешь… — «Бусянь» поворошил костёр. — Есть мыслишка. Слушай, ведь эта пещера выходит как раз на то место, куда они упали. Тут неглубоко. Поди да вытащи его.

Пауза. Айго поднял голову, и я поспешил убраться.

— Туман, говорят, после дождя не особо ядовит, — продолжал «Бусянь», как мне казалось, с ехидцей. — Если книжник ещё не помер, то тебе и тем более ничего не сделается. А если помер, то и тебе жить некстати.

— Мне… лезть в туман? — потрясённо спросил Айго.

— Ты если один боишься, это ничего. Я тебя до выхода провожу, — злая насмешка проступала в голосе всё явственнее.

«Бусянь» встал и, насколько я мог судить по звукам, двинулся к Айго. Завязалась драка. Я сидел в укрытии, боясь шелохнуться. Тени на стенах принимали самые удивительные очертания, и судить о том, кто одерживает верх, было трудно. Вот раздался истошный крик, и костёр погас. Но драка продолжалась — и, кажется, с ещё большим остервенением. Наконец всё стихло. Чиркнуло огниво, загорелся факел. Кто-то злобно прошипел: «Издох». В ответ послышался хрип. За ним — лязг железа о камень.

— Вот и оставайся тут, — сплюнул «Бусянь» и направился к выходу. Последовать за ним я не отважился.

— Я всё слышал, — раздался негромкий голос за моей спиной. — Подождём и будем выбираться.

Мы зажгли огонь. Айго лежал в дальнем конце зала лицом в туман. В спине — страшная колотая рана. Меч прошёл тело насквозь. Я оттащил его и перевернул. Конечно, он был мёртв. На камнях в луже крови остались два железных кусочка, побольше и поменьше. Внимание на них обратил Су.

— Взгляните-ка, — сказал он, двумя пальцами выуживая крупный осколок. — Удар был нанесён так яростно, что клинок на конце обломился. Вне всякого сомнения, убийца — очень сильный и опасный человек. Вы правильно сделали, что остались в укрытии.

Он передал осколок мне, а я бессознательно убрал его в поясную сумку. Смотреть на Айго было жутко. Теперь я понимал, что он был разбойником и едва не погубил меня, но от мысли о том, что я не сделал ничего, чтобы спасти его жизнь, становилось тошно.

Рюкзак с бумагами рыжий захватил с собой. Пускаться в погоню было бессмысленно, важно было просто добраться до Дуншаня. Живыми.

 

 

Серия сообщений "❖ АЛЕКСЕЙ ШТРЫКОВ: ШАНЬГО ЧЖУАНЬ. ТЕТРА":
Часть 1 - ОПИСАНИЕ; ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть 2 - КАРТА; ПРОЛОГ; ГЛАВА ПЕРВАЯ: ДУНШАНСКИЙ ПРЕФЕКТ ПРИНИМАЕТ ГОСТЕЙ, ГОСПОДИН ИЗ ЛАОТУ РАССУЖДАЕТ О ДОБРЕ И ЗЛЕ
...
Часть 8 - ГЛАВА СЕДЬМАЯ: ЧЖЭН ЛУ ИГРАЕТ НА ДРАГОЦЕННОЙ ЦИТРЕ, ГОРНЫЕ РАЗБОЙНИКИ МЕНЯЮТ ГНЕВ НА МИЛОСТЬ
Часть 9 - ГЛАВА ВОСЬМАЯ: В ТЕАТРЕ БРАТЬЕВ ЛАО РАЗЫГРЫВАЕТСЯ СПЕКТАКЛЬ, ДВЕ СТРОКИ ПОМАГАЮТ ПОНЯТЬ ШЕСТЬ ДРУГИХ
Часть 10 - ГЛАВА ДЕВЯТАЯ: СМЕРТЬ ПОДСТЕРЕГАЕТ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ В ЛУСКОЙ УСАДЬБЕ, БУМАГИ ИЗ ТАЙЦЗИНА ОКАЗЫВАЮТСЯ ПОХИЩЕНЫ
Часть 11 - ГЛАВА ДЕСЯТАЯ: СУ ВЭЙЧЖАО СКАШИВАЕТ БОЛЕЗНЬ, СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК ВСТРЕЧАЕТ ВЕРНУВШЕГОСЯ У ВОРОТ ДОМА
Часть 12 - ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: МЕЧ КРУЖИТ ПОД МЕЛОДИЮ ГЛИНЯНОЙ ФЛЕЙТЫ; ТАЙНОЕ РАСКРЫВАЕТСЯ, А НАЙДЕННОЕ ИСЧЕЗАЕТ
Часть 13 - ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ: В ГОРОДЕ Ю ПРОИСХОДИТ УБИЙСТВО, ЯО ШАНЬФУ ИЗЛАГАЕТ ПУТЬ К "СЕРДЦУ ЧУДОВИЩА"