Приводит мама своего сына к врачу:
— Доктор, посмотрите, у моего сына что-то с п..сей.
Доктор смотрит:
— Так, с этого момента писю называем чл..ном и начинаем лечить сифилис.

Правильно сформулированный вопрос всегда несет в себе как минимум половину ответа.

А правильное использование терминов помогает избежать путаницы и разночтений.    

Кстати, вот вам совет: если вы в споре попадаете в тупик, займитесь сначала уточнением терминов. Возможно, вы говорите об одном и том же, но разными словами.

Чтобы рассуждать про информационную войну, надо сначала определить, а что это такое вообще?

Сюрприз первый — никакой информационной войны не существует и быть не может. Это неправильный термин, вносящий путаницу. Война всегда одна. Есть вы — и есть противник. А вот поле боя может быть не одно. И способы ведения боя тоже разнятся. Мы же не говорим «пехотная война», «танковая война» и т.д. Мы говорим «атака танков», «атака артиллерии». А война все та же самая. С этой точки зрения информационная война — это информационные атаки в рамках нашей общей войны.

Едем дальше. Эта самая информационная война и информационной быть не может в принципе. Любые боевые действия, и даже простая охота — это всегда работа не только оружием, но и дезинформацией. Даже если вы на зайца охотитесь, вам мало просто поймать его в прицел и застрелить. Вам надо сначала разгадать, где этот самый заяц вообще находится, и придумать, как заставить его выйти на точку. Ну или разложить капкан с приманкой. (Если честно, я не очень знаю, как охотятся на зайцев. Но точно знаю, что глупый охотник остается без добычи.)

Когда на другой стороне находятся тоже люди, именно обман противника является одним из залогов успеха в битве. Все эти тактики, стратегии — это именно информационные боевые действия.

То, что нынче называют информационной войной, по факту является психологическими атаками на гражданское общество противника.

Почему я вообще заморочилась с переводом с русского на русский? Потому что если каждый раз, когда при вас будут употреблять термин «информационная война», вы будете «переводить» в психологическую атаку на гражданское население, то многие ситуации станут легче для понимания. Правильное понимание терминологии является первым шагом к отражению психологических атак.

Как эта самая психологическая атака может изменить ход войны? Да очень просто. Вот очень популярная психологическая бомба, которая неплохо работает:

Набиуллина работает на МВФ, она гробит российскую экономику в угоду врагам.

В разных вариантах слышали же такое, да? А теперь — вуаля. Смотрим, как работает. «Глава ЦБ РФ — враг. Путин ее держит и поддерживает. То есть гробит экономику. И при этом еще идет сбор гуманитарки для СВО. Да пошли они на фиг. Хотели бы страну удержать — сняли бы Набиуллину. А так, работают на врага и еще денег моих хотят?»

Все, чувак ранен. Он больше не боец гражданского общества. Он не поддерживает боевые части. И значит реальные войска стали чуть-чуть слабее.

То есть психологическая атака сработала. И ведь это не три человека, не пять, а тысячи. Конечно, взорвать завод по изготовлению снарядов было бы эффективней. Но и так тоже есть результат. А ведь есть и «убитые». Кто уехал из страны и даже наоборот помогает противнику. Потому что искренне верит, что экономический комплекс страны ее гробит и не дает людям развиваться.

И эти психологические атаки начались намного раньше 24 февраля. Повлияли эти «раненые» и «убитые» на боеспособность наших ребят? Да, повлияли. Не критично, похоже, но все-таки.

Или вот недавно новость пролетела, которую мы вчера обсуждали:

Московские генералы специально зажимают оружие.

Как работает? Вот сидит в тылу боец гражданского общества. Помогает с гуманитаркой, плетет сети, варит буржуйки и т.д. Он всей душой за ребят. А слышит, что верховные что-то там «сливают». Да у него руки опускаются. И вот уже сетей плетется меньше, буржуйки не варятся, форма не шьется.

Опять же, не все попадут под удар. Многие выдюжат. Броня хорошая, слава богу, психологическая. Но часть народа выбывает. Это кажется, что немного. Но потери есть. И они влияют.

Именно поэтому в начале СВО все цитировали Бодрова, что во время активной фазы ведения боев своих не критикуют. Не потому что подлизать правительству хотят. Или еще какие причины. Чтобы своих не ранить. Да, не физически, психологически. Но если таких психологически раненых будет много, то и реальных раненых и убитых будет больше.

И еще одно. Психологическое воздействие — оно прежде всего на нас с вами. Оно не является дезориентацией противника. Просто потому, что военные и серьезные политические решения принимаются на основании закрытых разведданных, а не психологических атак. И у них, и у нас.

И если вам кажется, что психологическая атака — это какой-то секретный ход по дезориентации правительства, то вас уже царапнуло. Не ранило пока, но задело по касательной. Дальше — может, пронесет, а может, нет.

Вот как-то так. Не информационная война, а психологические атаки.

Всем традиционной информационной гигиены.

https://dzen.ru/a/ZFZc_gNOL38cp-OG