Один из ключевых вопросов психотерапевтической науки состоит в том, что именно приносит позитивные перемены в процессе психологической работы.

В четком ответе на этот вопрос заинтересованы, в основном, практикующие психологи, но этот же вопрос стоит и перед каждым, кто встает на путь саморазвития. 

И ошибиться тут довольно легко.

С самой зари психотерапии, со времен Фрейда, считается, что основой всякой перемены служит инсайт — своего рода озарение, в котором понимание истоков проблемы сливается с личным опытом пациента и рождает «телесное» — на своей шкуре — знание.

Это переживание знакомо всем, в нем нет ничего такого этакого. Инсайты постоянно случаются в рамках любой повседневной деятельности. Этот тот миг, когда изо рта само собой вырывается что-то вроде — «Ага, понял!» Это может быть понимание сути сложного движения в танце, прозрение в доказательстве витиеватой теоремы и прочие подобные бытовые откровения, когда замысловатая мозаика проблемы в одно мгновение собирается в целостную картину.

Принципиальное значение здесь имеет личный практический опыт. Понять танцевальное движение или прием в единоборствах можно только изнутри — раз за разом пытаясь скоординировать работу мышц всего тела. Инсайт может случиться только, когда накопится критическая масса понимания того, как надо выполнять движение, помноженная на многократные попытки направить тело по правильной траектории.

Точно так же опыт необходим и в решении задач, требующих скоординированной работы мыслительного аппарата. Интеллектуальную головоломку можно решить, только хорошо ориентируясь в исходном для нее контексте и предпринимая конкретные практические усилия к поиску ответа. То есть, чтобы доказать, например, сложную геометрическую теорему, нужно иметь представления об общих принципах геометрии и значительный опыт в нахождении закономерностей, из которых вообще и строится всякое доказательство.

И вот когда критическая масса набрана, происходит квантовый скачок сознания — интеллектуальное понимание трансформируется в телесное знание. То, что до этого было лишь догадкой, гипотезой, верой, неясным очертанием, становится совершенно очевидным и осязаемым.

В рамках психоанализа это могло бы выглядеть, например, так. Аналитик долго и нудно объясняет пациенту сущность Эдипова комплекса, намекая на следующую из него ненависть ребенка к отцу. Проходит время, пациент начинает понимать психоаналитическую теорию, понимает и соглашается с предложенными интерпретациями бессознательного материала, но никаких заметных перемен в его состоянии пока нет.

Проходит еще пара лет, и на очередном сеансе, рассказывая о своей очередной стычке с отцом, пациент вдруг понимает, что все это время они говорили не об абстрактном комплексе, не об абстрактной ненависти, а конкретно о НЕМ и о ЕГО ненависти к ЕГО отцу. Происходит инсайт, и теперь пациент совершенно отчетливо осознает всю противоречивость своих чувств к отцу.

Традиционная психоаналитическая теория на этом останавливается, считая основную свою миссию выполненной. В момент инсайта исходный внутренний конфликт резко теряет свою силу, создавая ощущение исцеления — именно его, обычно, и продают психологи.

Есть и другая технология, более продвинутая и современная, но такая же уязвимая к ловушке сознания, когда инсайт принимается за конечную ценность психотерапевтической работы. Речь о гештальт-терапии.

Ее принципиальное отличие от психоанализа в том, что последний движется от понимания к опыту, а гештальт-терапия, наоборот, — от опыта к пониманию. И в этом ее большое преимущество, поскольку реальный опыт гораздо быстрее приводит к пониманию, чем понимание к опыту. К тому же, опыт оставляет гораздо меньше лазеек для самообмана и ускользания ума от реальной проблемы, чем интеллектуальное понимание.

Но в обоих случаях, и в гештальт-терапии, и психоанализе, инсайт — это всего лишь ступенька или, если угодно, трамплин, с которого можно прыгнуть в новую жизнь, а можно и не прыгать. И именно прыжок, а не сам по себе инсайт, приносит реальные перемены.

Вот пример. Представьте водителя, который едет на машине и вдруг понимает, что что-то с машиной не так — разгоняется плохо, дорогу не держит, на кочках грохочет. Это момент фиксации проблемы в сознании.

Затем, не останавливая машины, он звонит другу для консультации, и вскоре приходит к выводу, что причин может быть несколько — например, сломанная подвеска, плохой бензин и поломка трансмиссии. Продолжая свой путь, водитель все это обдумывает, и логически приходит к выводу, что вероятнее всего «его проблема» где-то в подвеске. Это момент понимания проблемы.

На следующем этапе водитель решает заехать в автосервис, чтобы разобраться, в чем дело. Заезжает и все так же, не выходя из машины, разговаривает с механиком, который с первого же взгляда определяет проблему — спущенные колеса. Водителя осеняет — «Действительно, как же я не догадался! Теперь все сходится». Он вылезает из машины, осматривает изодранную в клочья резину, говорит «Ага!» и… садится обратно. Теперь он точно знает, в чем проблема, — это момент инсайта.

И вот здесь происходит каверзная штука — водитель с чувством огромной благодарности покидает автосервис, душа его ликует, и он с победным видом, моргая фарами и сигналя, выезжает обратно на трассу. Теперь он знает, в чем его проблема, и ему больше ничего не страшно. Но колеса его машины все так же спущены…

Он едет дальше. Как и раньше, машина плохо слушается руля, не хочет разгоняться, а на большой скорости рваная резина начинает вонять. Но водитель больше не обращает на все это внимания — он горд собой и в целом доволен поездкой. Он знает, в чем проблема, и убежден, что этого знания достаточно, чтобы продолжить свой путь.

Разумеется, это абсурд — ни один нормальный водитель не продолжит поездку, пока не сменит колеса. Но в области психологических проблем, часто, все происходит именно так. Психотерапевт удовлетворяется тем, что раскусил ядро невроза и донес информацию до сознания пациента, а пациент, с чувством легкого просветления, считает, что его проблема теперь решена и можно жить дальше. Но колеса, как были, так и остаются спущенными.

Продолжая аналогию, можно сказать, что психический аппарат действительно подобен автомобилю — он обладает большой инерцией, а если попал в глубокую колею, то выбраться из нее ему не так-то просто. Осознание истоков и сути проблемы, само по себе, не приносит каких-либо перемен. Психика так и продолжает свой путь по-накатанному, и если не предпринять конкретных целенаправленных действий к выходу из колеи, то со временем осознание теряет свою магическую силу, а колея становится только глубже — человек смиряется с тем, что вся его жизнь теперь пройдет в том же русле.

Для реальных перемен требуются конкретные практические действия. В противном случае, вся психологическая работа остается пустым самообманом, который только усугубляет положение. Одно дело понять, другое — осознать, и совсем другое — перестроить свою жизнь в соответствии с этим новым осознанием.

В каком-то смысле, это самый трудный момент в психологической работе, поскольку переход от теории к практике никогда не бывает простым. Рассуждать о переменах и вносить их в свою жизнь — это две большие разницы. И первейшее препятствие на этом пути — страх, который не дает сдвинуться с места и заставляет оставаться в привычной колее.

Прежде всего этот механизм должен понимать психолог, поскольку его ответственность не сводится к тому, чтобы пощекотать нервы пациента яркими инсайтами. Рыночным языком можно сказать, что психолог должен продавать реальные перемены, а не сказки о них.

Но должен это понимать и пациент, а также все те, кто самостоятельно пытается решить свои душевные проблемы. Если психологи стремятся достичь хотя бы инсайта, то люди знакомые с психологией только по книгам, часто удовлетворяются пустым и бессмысленным пониманием.

В действительности, понимание ничего не стоит — в нем нет никакой особой ценности, а вреда может быть много. Понять что-либо про себя и свою жизнь — не значит осознать это. Читая психологические книги легко впасть в иллюзию, что с новым пониманием теперь все в жизни изменится, но это не так. Это только игра ума, который с энтузиазмом хватается за новые теории, с помощью которых можно еще глубже уйти в привычный самообман безответственности.

И с этой же проблемой сталкиваются искатели духовных истин, которые, начитавшись мудрых книг, начинают считать себя особенными, — как будто понимание чужих переживаний к этим переживаниям как-то приобщает. Стать диванным философом легко, уйти в лес чуть сложнее, а вот взять жизнь в свои руки и перестроить ее по своему разумению — вот, что по-настоящему сложно.

Итак. Понимание отличается от осознания, как рецепт от готового блюда. А осознание ничего не стоит без конкретного действия, так же, как приготовление блюда не избавляет от чувства голода.

Источник:
Олег Сатов