Некогда в солнечный Беотии, в красивом и богатом городе Орхомене, жил царь Афамант со своей женой Нефелой, богиней облаков. Родилось у них двое детей, и назвали их Фрикс и Гелла. После смерти Нефелы их воспитывала злая мачеха Инб, старавшаяся всячески избавиться от них. Однажды она уговорила женщин города Орхомена испортить посевное зерно. Когда на полях Беотии ничего не уродилось, царь Афамант отправил послов к оракулу в Дельфы узнать, что надо делать, чтобы на поле был урожай. Но послов подкупила злая мачеха Инб; они принесли ложное предсказание и объявили царю, что недород прекратится только тогда, когда Фрикс будет принесен в жертву Зевсу.

И царю Афаманту пришлось повести на заклание любимого сына. Когда юный Фрикс стоял уже у жертвенного алтаря, послала ему родная мать, богиня облаков Нефела, золоторунного чудесного барана, полученного ею в дар от Гермеса, чтобы спасти Фрикса и Геллу. И вот золотой баран, поднявшись в воздух, понес на себе сестру и брата через моря, долины и горы. Пролетая над морем, бедная Гелла упала со спины барана и утонула, и назвали то море морем Геллы, или Геллеспонтом. Но Фрикса после долгого пути золоторунный баран довез до страны Эа, или Колхиды, что находится на востоке Эвксинского Понта, где протекает река Фасис. Правил той страной в те времена царь-чародей Ээт, сын бога солнца — Гелиоса.
Он ласково принял мальчика, оставил его у себя в доме, и когда Фрикс вырос и стал красивым и сильным юношей, он женил его на своей дочери Халкиопе. В благодарность за свое избавление Фрикс принес в жертву золоторунного барана, а золотое руно подарил гостеприимному царю Ээту.
Ээт повесил это золотое руно, как драгоценность, на высоком дубе в священной роще Аре-са и поставил охранять его страшного, не ведавшего сна дракона.
Долго висело в роще золотое руно, и овладеть им считалось одним из самых тяжелых и опасных подвигов. Стали рассказывать повсюду в Элладе об этом чудесном руне, и захотелось родственникам Фрикса его добыть, так как от этого зависело счастье и спасение их рода.

Был у царя Афаманта брат Крефсй, который построил в Фессалии прекрасный город Иолк. После своей смерти он оставил править им сына своего Эсона, но городом завладел его младший сын Пелий — человек злой, несправедливый и надменный. Когда у Эсона родился сын, он стал опасаться, как бы жестокий царь Пелий не умертвил ребенка, и потому он объявил, что сын его будто бы умер вскоре после рождения. Устроены были поминки, а на самом деле Эсон тайно отправил его на воспитание к мудрому кентавру Хирону.
Жил мальчик, которого назвали Ясоном, в глухой потаенной пещере кентавра, ухаживали за ним мать и жена Хирона.
Прошли годы, и стал он красивым, сильным юношей. Обучил его Хирон военным доблестям, и когда ему исполнилось двадцать лет, он покинул пещеру кентавра, отправился в родной Иолк, желая вернуть отцовскую власть над городом и отнять ее у Пелия. По дороге ему пришлось переходить через небольшую, но глубокую реку Энипей. Он встретил на берегу старуху, которая попросила его перенести ее через реку, а была то богиня Гера, ненавидевшая царя Пелия. Ясон не узнал богини и перенес старуху на другой берег. Во время переправы он потерял одну из сандалий, не мог достать ее из речной тины и отправился дальше, обутый на одну ногу. Вот явился он в город Иолк, молодой, красивый и сильный. Одет он был в простую фессалийскую одежду, висела у него на плече пестрая шкура барса, в руке держал он два боевых копья, и народ смотрел на него с изумлением, думая, не сам ли это Аполлон или могучий Арес. Глянул на незнакомца царь Пелий и увидел, что тот обут на одну ногу. Он испугался, вспомнив предсказание оракула, что он должен остерегаться человека, обутого на одну ногу, который спустится однажды с горы в долину Иолка. И вот он насмешливо спросил незнакомца, откуда он родом, и велел отвечать ему правду. И спокойно ответил юноша:
— Я всегда следую совету мудрого Хирона, у которого я прожил двадцать лет в пещере. Я — сын Эсона и вернулся в дом своего отца, чтобы вернуть себе власть, захваченную несправедливым Пелием. Укажите мне дорогу в дом моего отца.
Затем Ясон отправился в дом к своим родным, где был радостно встречен отцом, который за это время уже постарел. Вскоре пришли повидать Ясона его братья, жившие в других городах. Ясон дал им прекрасные подарки и угощал их целых пять дней и ночей, рассказывая о своих странствиях, и наконец на шестой день объявил им, что он хочет тотчас отправиться в дом Пелия и говорить с ним о деле; и они встали и отправились в дом царя. Пелий вышел им навстречу, и Ясон обратился к нему с такими словами:
— Мы с тобой из одного рода и потому не должны прибегать к мечу и копью. Я готов оставить тебе всех быков и овец и все поля, отнятые тобой у моего отца, но отдай мне скипетр и трон добровольно, чтобы не вышло беды.
— Я согласен на это, — ответил ему хитрый царь Пелий. — Но прежде исполни и ты мою просьбу. Тень погибшего на чужбине Фрикса умоляет меня, чтобы я отправился к царю Ээту в Колхиду и достал бы у него золотое руно барана, который некогда спас его от смерти. Но я слишком стар для далекого странствия, и, если ты согласишься на этот подвиг, я обещаю тебе уступить скипетр и власть.
И Ясон, не зная о больших опасностях, которые его ждали в пути, согласился и стал подбирать себе смелых товарищей, которые отправились бы с ним вместе в поход за золотым руном.

Перед отплытием в далекую Колхиду Ясон объездил всю Элладу, созывая славных героев в далекий поход. Все обещали помочь Ясону. Среди них находились знаменитый певец Орфей, крылатые сыновья Борея, братья Кастор и Полидевк, Геракл, Линкей, Адмет, сын Пелия Акает, друживший с Ясоном, и много других отважных мужей.
Вот собрались наконец смелые мореплаватели в Иолке. За это время был построен у подножия горы Пелион под руководством Афины, благоволившей к Ясону, большой крепкий пятидесятивесельный корабль. Строил его знаменитый строитель Apг, и назван был тот быстроходный корабль «Арго», а герои, собравшиеся плыть на нем, — аргонавтами. Вделала Афина в корму корабля кусок священного дуба из рощи оракула Додоны, и взяла под свою защиту аргонавтов могущественная Гера, которая была благодарна Ясону за то, что он однажды зимой перенес ее на плечах через реку.
Когда корабль «Арго» стоял уже в иолкской гавани, готовый к отплытию, аргонавты решили избрать предводителя похода, и все назвали Геракла, но он отклонил от себя эту честь и указал на Ясона. Принял тогда на себя предводительство Ясон и распределил по жребию места на корабле, и пришлось по два гребца на каждое весло. Взялись за среднее весло Геракл и Анкей, кормчим выбрали героя Ти'фия, а зоркого Линкея — рулевым.
На других веслах сидели аргонавты Пелей и Теламон — отец Аякса, а внутри корабля находились братья Кастор и Полидевк, Нелей, Адмет, певец Орфей, Менетий, Тесей и его друг Пирифой, отрок Гилас, спутник Геракла, и Эвфем, сын Посейдона.
Перед отплытием привели двух больших быков и принесли их в жертву Аполлону; принесли жертвы также и Посейдону, и на другое утро, на ранней заре, разбудил аргонавтов кормчий Тифий. Взялись гребцы за весла, и плавно отплыл из гавани «Арго» и вышел в открытое море.
Попутный ветер надувал паруса, и под звуки песен Орфея, без помощи весел, весело шел корабль по волнам, и слушали песни Орфея рыбы, и, вынырнув из « морской глубины, плыли за кораблем, как стадо, идущее за флейтой своего пастуха.

Спустя несколько дней прибыли аргонавты к острову Лемнос. Им правили женщины, которые незадолго до того перебили своих мужей за их измену, и только одна Гипсипила, царица Лемноса, пожалела своего отца Фоанта и отправила его на лодке в море, но буря разбила ее, и несчастного Фоанта спасли и приютили у себя рыбаки.
Женщины Лемноса сами работали на полях и ходили вооруженные, опасаясь нападения фракийцев.
Когда аргонавты пристали к острову, они послали вестника с просьбой позволить им переночевать на берегу. И созвала Гипсипила всех женщин острова, чтобы обсудить просьбу мореплавателей. Одни предлагали доставить гостям на корабль пищу и воду, другие — подарки, но по совету царской кормилицы было решено пригласить аргонавтов в город и просить их остаться у них для защиты города от фракийцев. Женщины Лемноса радостно встретили своих гостей и устроили в их честь роскошные пиршества и состязания.
Аргонавты разместились в городе в домах у женщин, а Ясон поселился в царском доме у Гипсипилы, и только Геракл с несколькими мореплавателями остался охранять корабль.
Немало времени провели аргонавты в веселых пирах и плясках, и всякий раз откладывали свое отплытие, и если бы Геракл не собрал нескольких стойких товарищей и не напомнил им о цели похода, долго пробыли бы еще аргонавты на Лемносе у гостеприимных женщин.
Но аргонавты послушались совета героя Геракла и, простившись с ними, сели снова на свой «Арго» и, оттолкнув его от берега, взялись дружно за весла, и вскоре остался вдали гостеприимный остров Лемнос.

Отправились аргонавты дальше по Геллеспонту, вошли в Пропонтиду, и фракийский ветер пригнал их вскоре к берегам полуострова, неподалеку от Фригии. На полуострове этом, на Медвежьей горе, жили дикие исполины, и было у каждого из них по шесть рук— по две руки на плечах, а четыре по бокам. На цветущей равнине обитали долионы, которыми правил молодой Кизик. Долионы вели свой род от морского бога Посейдона, который защищал их от диких соседей, шестируких исполинов.
Бросили аргонавты якорь в удобном заливе и высадились на берег. Долионы радушно встретили путешественников и предложили отвести корабль «Арго» в городскую гавань. Кизик был совсем молодой, он недавно женился на прекрасной Клейто и с почетом принял отважных мореплавателей. Подарил Кизик аргонавтам жирных овец и вино и устроил им пир.
Узнав, что они плывут в далекую Колхиду за золотым руном, он дал им советы относительно их дальнейшего пути. Утром он повел их на высокую гору, откуда было видно открытое море. Но вдруг из-за горы, из лесу, показались шестирукие исполины и начали глыбами скал заваливать выход из гавани в море. Тогда Геракл взял свой лук и ядовитые стрелы и стал разить исполинов одного за другим. На помощь ему пришли остальные аргонавты. Они спустились с горы и стрелами и копьями помогли одолеть шестируких исполинов и перебили их всех до одного. Лежали они, подобно огромным стволам, подрубленным топором лесоруба, и стали поживой для морских рыб и птиц.
Победив шестируких исполинов, аргонавты подняли якорь и. напутствуемые  добрыми пожеланиями долионов, вышли в море. Попутным ветер весь день гнал «Арго» вперед, но ночью ветер переменился. Аргонавты этого не заметили и снова подошли к земле долионов, не узнав ее в ночной темноте. А долионы, услыхав о высадке вооруженных людей, подумали, что это морские разбойники пеласги, и вышли вооруженные им навстречу.
Началась в ночной темноте яростная битва.Ни одна сторона  не узнавала другой, и убили аргонавты много долионов, а Ясон поразил копьем царя Кизика. Битва продлилась до самого рассвета, и только тогда в ужасе увидели бойцы свою ошибку. Три дня аргонавты и долионы оплакивали убитых и похоронили их с большими почестями. А молодая Клейто, жена Кизика, в горе по погибшем муже лишила себя жизни. Плакали вместе с ней нимфы рощ, и из слез, пролитых ими, возник источник, названный затем именем несчастной Клейто.

Отплыли аргонавты от острова и после нескольких дней плавания по бурному морю однажды вечером высадились на берегу Мирта, где впоследствии находился город Киос. Жители приняли их радушно и дали им еду и вино.
Когда аргонавты отдыхали после долгих трудов, Геракл отправился в лес срубить дерево для нового весла — в этот день он сломал свое старое весло. Там он нашел высокую, стройную сосну и, положив на землю лук, стрелы и львиную шкуру, обхватил ствол сосны и вырвал ее из земли с корнем.
В это время красивый юноша Гилас, любимец Геракла, пошел набрать для него воды из ручья. Увидели нимфы прекрасного юношу, наклонившегося к ручью, и, очарованные его красотой, увлекли его за собой в воду. И утонул прекрасный Гилас в глубоком ручье, как сияющая звезда на небе, которая, падая, гаснет.

Аргонавт Полифем, услыша крик юноши, подумал, что его схватил какой-нибудь дикий зверь или разбойник, собирающийся увести его в горы, и он бросился к нему на помощь. По дороге он встретил Геракла и рассказал ему о несчастной судьбе юноши. Тогда разъяренный Геракл, бросив сосну наземь, кинулся на розыски Гиласа. Всю ночь он искал юношу, звал его громким голосом, и вдруг он услышал отдаленный и слабый звук. Геракл подошел к ручью, но Гиласа там не нашел.
Когда над горой встала утренняя звезда и поднялся попутный ветер, кормчий Тйфий предложил мореплавателям выйти в море, и с первыми лучами восходящего солнца аргонавты поплыли дальше, и только тогда заметили отсутствие Геракла и Полифема. И начался между ними спор — продолжать ли плавание без своих славных спутников или вернуться назад к берегам Мисии. Ясон сидел молча, не вмешиваясь в спор. Тогда выступил разгневанный Теламон, верный товарищ Геракла, и, обратясь к Ясону, воскликнул:
— Отчего ты молчишь? Неужели боишься, что Геракл пожелает состязаться с тобой в славе? Я не хочу продолжать с вами путь и вернусь за покинутым другом!
Он бросился к кормчему Тифию, заставил его повернуть «Арго» назад и направить его к берегу Мисии, но сыновья Борея его удержали.
Вдруг выплыл из морских глубин морской бог Главк с увитой водорослями головой. Твердой рукой он взялся за борт корабля и объявил аргонавтам, что Геракл и Полифем остались по воле богов и что Гераклу надо совершить свои двенадцать подвигов, а Полифем должен основать город Киос; что оба они остались, разыскивая прекрасного Гиласа, похищенного нимфами. Сказав это, морской бог опустился в морские глубины; тогда Теламон подошел к Ясону, попросил простить ему гневное слово. Ясон помирился с Теламоном, и аргонавты продолжили свой путь.
Геракл после долгих напрасных поисков любимого им Гиласа отправился в Аргос на службу к царю Эврисфею, чтоб совершить свои подвиги, а аргонавт Полифем остался в Мисии и основал там город Киос.

Дедал, потомок царя Эрехфея, жил в Афинах, был он великим зодчим, художником и скульптором древней Эллады. Он построил много прекрасных зданий и храмов, создал немало чудесных статуй, которые отличались таким большим мастерством, что о них говорили, будто они движутся и видят. Много изобрел Дедал полезных для людей орудий.
Жил у Дедала племянник, его ученик Талое. Он отличался еще большим талантом и мастерством, чем Дедал. Будучи мальчиком, он изобрел без помощи своего учителя пилу — на эту мысль его натолкнул вид рыбьей кости. Он изобрел циркуль, гончарный круг, долото и много других полезных предметов.
И вот Дедал, завидуя своему одаренному ученику Талосу, решил его убить. Однажды он сбросил его с высокого афинского Акрополя. Об этом узнали, и, чтобы избежать грозившего ему наказания, Дедал покинул родной город Афины и бежал на остров Крит, к властолюбивому царю Миносу, который радостно принял искусного мастера.
Минос поручил ему построить для страшного быка Минотавра огромное здание с множеством извилистых, запутанных ходов.
А был Минотавр полубык-получеловек, туловище было у него быка. И вот построил изобретательный Дедал для чудовища огромный лабиринт, состоявший из множества длинных подземных коридоров, откуда не знающему их невозможно было выбраться назад. Сюда царь Минос и поселил своего Минотавра.
Но Дедал вскоре понял, что царь смотрит на него, как на своего пленника, что за ним следят и не хотят отпустить, а ему хотелось покинуть Крит и вернуться на родину.
Однажды Дедал преподнес подарок Пасифае, жене Миноса, не сказав об этом царю. За это жестокий Минос решил отомстить художнику.
Он велел заключить Дедала вместе с его сыном Икаром в страшный лабиринт, но они сумели оттуда бежать. И вот Дедал твердо решил покинуть остров Крит, но осуществить это было почти невозможно. И подумал тогда Дедал: «Если морские пути для меня закрыты, мне остается одно лишь свободное небо. Всем может завладеть злой и жадный Минос, но только не небом!» И он стал размышлять о том, как бы подняться ему в воздух и овладеть свободной стихией.
Долго раздумывал Дедал, и, внимательно наблюдая за полетом птиц, он начал искусно прилаживать птичьи перья одно к одному, начиная от самого небольшого до самого длинного, и связывал их посредине льняными нитками, а внизу скреплял их воском. Так он сделал их похожими на настоящие большие крылья, затем он придал им небольшой изгиб, какой бывает при размахе у птиц.
Юный сын Дедала Икар внимательно следил за работой отца и стал ему помогать. Когда крылья были готовы, Дедал надел их на себя и, взмахнув ими, как птица, поднялся в воздух. Стал Икар просить отца сделать и ему такие же крылья и взять вместе с собой в полет. Сделал Дедал крылья Икару и перед отлетом стал его наставлять:
— Сын мой, держись, летя, середины. Если ты опустишься слишком низко, волны морские могут намочить тебе крылья и утонешь ты в море, а если поднимешься высоко, жаркое солнце может их опалить и растает воск, скрепляющий крылья. Держи путь свой между морем и солнцем, лети вслед за мной.
Сделав крылья Икару, он вскоре научил его подниматься над землей.
В день, когда решено было вылететь с острова Крит, Дедал раным-рано на заре прикрепил крылья Икару, обнял его, поцеловал и взлетел в воздух. Следом за ним полетел Икар.
Как птица, вылетевшая впервые со своим птенцом из гнезда, оглядывается назад, ободряет его и указывает, как легче лететь, так и Дедал оглядывался боязливо на своего сына Икара. В изумлении смотрели на них рыбаки, тянувшие на морском берегу невод; пастухи и земледельцы, шедшие за плугом, думали, не боги ли это летят над полями. И было уже под Дедалом и Икаром открытое море, остались за ними острова Самос, Патмос и Делос, Лебинт и Калимна, и были уже видны вдали берега Эллады. Немало людей дивилось, глядя на смелых воздухоплавателей. Стал Икар лететь смелей и, забыв про совет отца, поднялся высоко к небу, чтоб освежить свою грудь в холодном эфире. Но горячее солнце растопило воск, скреплявший перья на крыльях, они распались и повисли на плечах у Икара.
Напрасно несчастный юноша протягивал руки к отцу, воздух уже его не держал, и вот Икар стремительно падает в море. В испуге он только успел крикнуть имя отца и утонул в бушующих волнах. Оглянулся Дедал, услыша крик сына, но напрасно искал он его. — Икар, где ты? — долго кричал Дедал. Но плавали только перья на волнах морских. Опустился Делал на ближайший остров, и долго бродил он, печальный, по берегу моря. Вскоре прибило волнами к берегу тело Икара.
Похоронил Дедал любимого сына, и стал с той поры называться остров тот Икарией, а море, в котором утонул Икар, названо было в память о нем Икарийским.
Направил свой путь Делал из Икарии в Сицилию и был там радушно принят царем Кокалом. Он сделал для него и его дочерей немало прекрасных работ: построил красивый дворец на высокой скале, соорудил глубокую пещеру, в которой устроил подземное отопление, воздвиг храм Афродите и сделал для него золотые соты так искусно, что, казалось, наполнены были они настоящим прозрачным медом.

Минос, стараясь разыскать Дедала, придумал хитрость. Он объявил, что даст большую награду тому, кто сумеет продеть нитку сквозь извилистую раковину. Кокал, прельщенный наградой, поручил выполнить это дело Дедалу. Искусный мастер привязал к ножке муравья нитку, и муравей протянул ее через раковину. Кокал сообщил об этом Миносу, и тот догадался тогда, что Дедал находится у Кокала. Тогда прибыл Минос на военных кораблях в Сицилию, чтобы вернуть к себе Дедала. Но дочери сицилийского царя, любившие Делала, решили погубить злого Миноса: они приготовили ему теплую ванну и, когда он сидел в ней, облили его кипящей водой.
Потеряв сына, Дедал с той поры не был уже больше счастлив. Сделав много прекрасного для людей, он дожил до глубокой печальной старости и умер, по одним преданиям, в Сицилии, а по другим — в Афинах, где после него остался славный род дедалидов, то есть потомков Дедала.

Юный Кеик был сыном Эосфора, Утренней звезды, и он правил в Трахине. Решил он однажды отправиться к оракулу Аполлона, чтоб узнать, что ждет его в будущем; и далекий Кларос пришлось ему выбрать потому, что горную дорогу из Трахины в Дельфы преграждал в то время флегийский царь Форбас. Кеик рассказал о предстоящем ему путешествии своей молодой жене Алкионе, дочери бога ветров Эола. Когда Алкиона узнала об этом, она заплакала горькими слезами,
боясь, что муж ее, юный Кеик, погибнет на море. Недавно она видела на морском берегу разбитый бурей корабль, и мрачные предчувствия томили ее душу. Она стала отговаривать мужа, прося отложить свое путешествие в Кларос.
— Не рассчитывай на свое родство с Эолом. —
ветры, им не будет преград; если сердце твое не тронется моей мольбой и ты твердо решил плыть, то возьми меня с собой, мы разделим вместе судьбу.
Слезы юной Алкионы тронули сердце Кеика, но как решиться подвергнуть ее опасностям дальнего плаванья? А отказаться от путешествия Кеик не хочет, утешает он свою жену, но напрасно.
Пообещал он ей вернуться домой, прежде чем луна обновится два раза.
Уже спущен на море корабль; старается удержать Алкиона своего мужа, точно предчувствуя его неминуемую гибель, не хочет с ним разлучаться. Но Кеик садится на корабль, и грустно молвит ему Алкиона: «Кеик, прощай!» — и быстро выходит корабль в открытое море.
Смотрит влажными от слез глазами Алкиона на уходящие вдаль паруса и издали прощается еще раз с милым Кеиком. В отчаянии возвращается она домой и, плача, бросается на свое ложе.
Тем временем корабль уже в открытом море, которое начало слегка волноваться. Дул свежий попутный ветер, и гребцы бросили весла.
Небо было еще ясное; к вечеру мореплаватели прошли уже половину пути, но вдруг с юга подул ветер, и вспенилось море. Тогда они убрали паруса, но ветер все крепчал. Со всех сторон подымались тяжелые волны и, чудилось, опускались до самого дна морского, вынося оттуда золотистый песок, и казались волны то совсем золотыми, то чернее вод подземного Стикса. Начался сильный ливень, и волны моря сливались с потоками ливня; стало мрачно, темно на море, не было на небе ни единой звезды. Упали духом гребцы; иные вспоминали о братьях, об отце, о жене, о детях, о том, что покинули они на родине, но об одной Алкионе думал в то время молодой Кеик.
Вот порывом бури сломало мачту и руль, и стал корабль погружаться в воду; хватаются тонущие за его обломки. Держится Кеик за кусок сломанной мачты, повторяет имя любимой им Алкионы и хочет, чтобы волна принесла его к родному берегу, и если ему будет суждено утонуть, то ее руками он хочет быть погребен, и даже тонущий, он шепчет ее имя.
Отец Кеика, звезда Эосфор, не показывался в эту мрачную ночь на небе, он затаил свое лицо в густых облаках.
В это время Алкиона еще ничего не знала о беде и считала ночи и дни, ожидая любимого Кеика.
Однажды стояла она у алтаря богини Геры, моля ее, чтобы Каик не разлюбил ее, не полюбил бы другую, и вот велела Гера вестнице Ириде отправиться в жилище бога сна и повелеть ему послать Алкионе сон, который рассказал бы ей о гибели Кеика.
Надела вестница Ирида свою тысячецветную сверкающую одежду и, блистая радугой, поспешила к богу сна.
Он обитал на крайнем Западе, недалеко от страны Киммерии, на одной из гор, в глубокой и темной пещере. Не слышно там было ни рева зверей, ни пения птиц, ни людских голосов. Вблизи пещеры струилась бесшумно река Лета. У входа в пещеру цвел красный мак и росло много разных трав и цветов, из сока которых Ночь собирает свой сонный напиток. В жилище Сна не было ни одной скрипучей двери, не видно было нигде стражи. В дальнем покое стояло ложе из черного дерева, укрытое черным покровом.
Когда блистающая радугой вестница Ирида вошла в жилище Сна, все вдруг осветилось от сияния ее одежды. Поднял голову Сон, долго превозмогая дремоту.
И сказала ему Ирида:
— Пошли Алкионе в Трахину сон, чтобы рассказал он ей о гибели Кеика и его корабля. Так велела богиня Гера.
И вернулась Ирида по радужному пути снова на высокий  Олимп.
Позвал тогда бог сна одного из бесчисленных своих сыновей, Морфея, умеющего принимать человеческий образ и подражать людским речам; и поручил он Морфею исполнить повеление Геры.
Быстро прилетел на своих бесшумных крыльях Морфей в далекую Трахину и принял вид Кеика. Наклонясь к изголовью Алкионы, он грустно молвил:
— Узнаешь ли ты меня, своего мужа Кеика? Я — его тень. Я погиб, и ты не думай о моем возвращении. На Эгейском море наш корабль застигла буря, и во время кораблекрушения я утонул, повторяя твое имя.
Вздохнула во сне Алкиона, протянула руки к Кеику и — проснулась. Ищет она глазами Кеика, но его нет нигде.
В отчаянии она разрывает на себе одежды и горько плачет, хочет только одного — скорей умереть.
Наступило утро, и вышла печальная Алкиона из дома на берег моря, к тому месту, где она провожала корабль, отплывший в Кларос.
И вдруг она увидела, что плывет по морю мертвец. Все ближе прибивает волна тело к берегу, всматривается в него Алкиона и видит, что это ее Кеик.
Был у самого взморья построен мол, и вмиг очутилась на нем Алкиона. Еле касаясь крыльями воды, летит она, обращенная в птицу, все дальше, наполняя воздух жалобными криками. Она прижимается крыльями к мертвому телу Кеика и жестким клювом целует его. Вот приподнялся Кеик, то ли от ее поцелуя, то ли от набежавшей волны.
И вдруг превращается Кеик в птицу-зимородка, и, став оба птицами, они всегда неразлучны и нежно любят друг друга.
Зимою целых семь дней сидит Алкиона спокойно в своем сером гнезде, построенном над самым морем в скале, и в ту пору по морю путь безопасен, ибо Эол, чтобы не тревожить ее птенцов, не дозволяет буйным ветрам выходить из ущелий.

Нарцисс, сын бога реки Кефиса и нимфы Лириопы, был юноша чудесной красоты, но сердце у него было гордое и жестокое, он никого не любил.
Однажды он охотился на горе Киферон и загнал в сеть молодого красивого оленя.
Увидала стройного юношу-охотника нимфа Эхо, полюбила его и пошла тайно следом за ним, пробираясь по горам, лесам и долинам.
Но нимфа Эхо была наказана Герой — она не могла говорить первая и не могла молчать, когда говорили другие. Ей хотелось теперь сказать юноше ласковое слово, но, обреченная на молчание, она стала ждать, пока он что-нибудь скажет, чтоб отозваться на его слова.
Идя по густому горному лесу. Нарцисс сбился с пути и отстал от товарищей. Оглянувшись и увидев, что вокруг никого нет, он крикнул:
— Есть ли кто здесь?
— Здесь! — ответила Эхо.
Остановился юноша Нарцисс, осмотрелся кругом и крикнул:
— Ко мне!
— Ко мне! — ответил чей-то таинственный голос.
Оглянулся Нарцисс снова, видит — никого нет.
— Зачем гонишься ты за мной? — сказал он, и голос ему ответил: — Гонишься за мной!
— Иди ко мне, будем друзьями, — крикнул Нарцисс, и голос нежно ответил:
— Будем друзьями!
И вот из чащи лесной показалась нимфа Эхо и стала манить рукой его к себе.
Но Нарцисс стал от нее убегать, и, убегая, он крикнул;
Никогда я не подружусь с тобой!
И ответила Эхо:
— Подружусь с тобой!
Вдруг она исчезла в дремучем лесу и в смущении скрыла лицо в зеленых ветках деревьев. С той поры таится она в пустынных глухих пещерах, оврагах, грустя о прекрасном Нарциссе. И от грусти покрылось ее лицо морщинами, она похудела, остался от нее один только голос. Но голос остался у нее такой же, как был, — молодой и звонкий, а тело ее обратилось мало-помалу в скалу.
Голос Эхо слышен в лесах, на горах и в рощах, и хотя видеть ее невозможно, но она слышна всем.
Другие нимфы тоже полюбили жестокого, бессердечного юношу Нарцисса, а он не любил никого.
И они сказали тогда:
— Пусть и его никто не любит!
Однажды в знойный летний полдень охотился Нарцисс на горе Геликон и, усталый, подошел к прозрачному тихому ручью, что протекал под сенью густых деревьев.
Он лег у ручья на траву и, томимый жаждой, наклонился, чтобы напиться воды. И вдруг он увидел в светлой зеркальной воде прекрасного юношу — это было его отражение. И, точно прикованный какой-то чудесной силой, он глядел и не мог насмотреться на прекрасное лицо юноши, не зная, что он полюбил себя самого. Глаза его не могли налюбоваться своим отражением в воде, а губы его целовали холодные струи; он протягивал руки и обнимал светлые воды ручья. Он не ел, не пил и не спал, обращаясь к своему отражению:
— Выйди из воды, прекрасный юноша, я знаю — ты любишь меня, ты целуешь и обнимаешь меня, когда я тебя обнимаю. Я улыбаюсь, ты в ответ улыбаешься мне.
Я плачу, ты отвечаешь на плач мой слезами. Но горе мне — видно, люблю я свой собственный образ, люблю себя самого.
Склонился Нарцисс над водой; сидит неподвижно и смотрит в светлый ручей, и с каждым днем силы его слабеют. Плачет он и говорит:
— Горе мне, горе!
И нимфа Эхо, любя по-прежнему юношу, повторяет: «Горе! Горе!»
Вздыхает Нарцисс, и вздыхает за ним Эхо.
И вот склонил Нарцисс на траву свою усталую голову и умер.
И, узнав о смерти Нарцисса, заплакали горько дриады лесные и заплакала Эхо.
Собрались они хоронить Нарцисса и стали искать его тело, но найти его нигде не могли.
Там, где юноша склонил на траву голову, вырос красивый, холодный, стройный цветок с белыми лепестками, и люди назвали его нарциссом.

Был Орфей знаменитым певцом Эллады. Он был сыном бога Аполлона, а по другим сказаниям — речного бога Эагра и музы Каллиопы; родом был он из Фракии.
По одним преданиям, он вместе с Гераклом и Фамиридом учился у искусного певца Лина, а другие рассказывают, что он провел свою юность в Египте и там обучался музыке и пению. От звуков его чудесной лиры вся природа наполнялась трепетом: умолкали хоры очарованных птиц, останавливали ход свой рыбы в море, на звук его песен откликались деревья, горы и скалы; дикие звери выходили из нор и ласкались у его ног.
У Орфея была жена — прекрасная Эвридика, нимфа Пенейской долины. Однажды весной собирала она вместе с подругами цветы на лугу. Увидел ее бог Аристей и стал преследовать. Убегая от него, она наступила на ядовитую змею, которая ужалила ее, и от укуса Эвридика умерла. Громко оплакивали погибшую Эвридику ее нимфы-подруги и воплями оглашали долины и горы Фракии.
Орфей сидел со своей лирой на пустынном речном берегу и с утра до позднего вечера и с вечера до солнечного восхода изливал свою скорбь в печальных и нежных песнях, их слушали скалы, деревья, птицы и звери лесные. И вот Орфей решил наконец спуститься в подземное царство, чтобы просить Аида и Персефону вернуть ему любимую Эвридику.
Глухим Тенарским ущельем спустился Орфей в подземное царство и без страха прошел мимо толпившихся там теней. Подойдя к трону Аида, он заиграл на лире и сказал;
~ Боги подземного царства, я пришел к вам не за тем, чтобы увидеть страшный Тартар, не для того, чтобы сковать злобного пса Цербера, а пришел я ради своей жены Эвридики, которая погибла, укушенная змеей.
Так сказал он и заиграл на лире, и заплакали от сострадания тени умерших. Тантал, забыв о жажде, стоял, очарованный игрой Орфея; остановилось колесо Иксиона, и несчастный Сизиф, забыв о своей тяжелой работе, начал прислушиваться к чудесной песне, опершись на свой камень. Жестокие эринии и те прослезились впервые; и Персефона и Аид не могли отказать в просьбе певцу Орфею.
Они позвали Эвридику и позволили ей вернуться вместе с Орфеем на землю. Но они повелели ему по дороге к светлому миру не оглядываться назад, не смотреть на жену Эвридику. Вот отправились в долгий путь по крутой пустынной тропе Орфей и Эвридика. Молча шел впереди Орфей и в глубоком молчании шла за ним Эвридика. Были они уже близко к светлому миру, но захотелось Орфею оглянуться назад, чтобы проверить, идет ли за ним Эвридика, и вот в тот миг, когда он оглянулся, Эвридика снова умирает и становится тенью и, протягивая к нему руки, возвращается в подземное царство Аида.
Поспешил печальный Орфей за исчезнувшей во мраке тенью, но равнодушный перевозчик мертвых Харон не внял его просьбам и отказался перевезти его на другой берег реки Ахеронт. Семь дней безутешный певец сидел на берегу подземной реки и только в слезах находил себе утешение. Затем он возвратился в долины фракийских гор. Здесь прожил он в печали целых три года.
и единственное, что его утешало в горе, была песня; и полюбили ее слушать горы, деревья и звери.
Однажды он сидел на скале, освещенной солнцем, и пел свои песни, и деревья, столпившиеся вокруг Орфея, своей тенью укрыли его. Скалы теснились к нему, птицы покидали леса, звери выходили из нор и вслушивались в волшебные звуки лиры.
Но увидали Орфея фракиянки, праздновавшие в горах шумный праздник Вакха. Они давно гневались на певца, который, потеряв жену, не хотел полюбить другую женщину. Стали разъяренные вакханки бросать в него камни, но, очарованные звуками лиры и песней Орфея, камни падали к его ногам, как бы моля о прощении. Но все же звуки неистовых флейт, рогов и бубна заглушили звуки лиры Орфея, и камни стали долетать до него. Неистовые вакханки бросились на Орфея, стали бить его тирсами, увитыми виноградными листьями, и Орфей упал под их ударами.
Смерть его оплакивали птицы и звери, и даже скалы и те проливали слезы. Деревья в грусти роняли листья, дриады и наяды с плачем рвали на себе волосы. Голову убитого Орфея и его лиру вакханки бросили в реку Гебр, и, плывя по воде, лира издавали тихие грустные звуки, а голова Орфея еле слышно продолжала печальную песню, и печальным отзвуком отвечали ей берега.
Плыли по реке голова и лира Орфея в море, к берегам острова Лесбос, где пели свои прекрасные песни Алкей и Сафо, где поют соловьи нежней, чем где-либо на земле. А тень Орфея спустилась в подземное царство Аида и нашла там свою Эвридику и никогда с той поры не разлучалась с ней. Существует и другое предание, по которому тело Орфея похоронили музы, а лиру Орфея боги поместили на небе среди звезд.

Однажды царю Аргоса Акрисию было предсказано, что у его дочери Данаи родится сын, от руки которого ему суждено погибнуть. Чтобы избежать
исполнения предсказания, запер тогда царь Акрисий свою дочь в медно-каменное подземелье, но Зевс полюбил Данаю, проник туда в образе золотого дождя, и родился после того у Данаи сын Персей.
Услыхав крик ребенка, царь велел вывести оттуда Данаю и ее младенца, заключить их обоих в бочку и бросить в море. Долго носили Данаю с ребенком бушующие волны, но ее оберегал Зевс. Наконец она была выброшена на берег острова  Сериф. В это время рыбак, по имени Диктис, ловил на морском берегу рыбу. Он заметил бочку и вытащил ее на берег. Освободив Данаю и ее маленького сына из бочки, он привел их к своему брату, царю острова Полидекту. Тот принял их радушно, оставил жить в своем царском доме и стал воспитывать Персея.
Персей вырос и сделался красивым юношей. Когда Полидект решил жениться на Данае, то Персей всячески препятствовал этому браку. За это невзлюбил его царь Полидект решил от него избавиться. Он поручил Персею совершить опасный подвиг — отправиться в дальнюю страну и отрубить там голову ужасной Медузе, одной из трех страшных чудовищ, называемых Горгонами. Было их три, и звали одну из них Сфено, другую — Эвриала, а третью Медуза, и только эта из трех была смертна. Эти крылатые змееволосые девы обитали на крайнем Западе, в области Ночи и Смерти.
Был у них такой страшный вид и такой жуткий взгляд, что всякий, кто видел их, от одного их взгляда обращался в камень.
Царь Полидект надеялся, что если юный Персей встретит в той далекой стране Медузу, то никогда не вернется назад.
Вот отправился смелый Персей в путь на поиски этих чудовищ и после долгих странствий пришел наконец в область Ночи и Смерти, где царствовал отец страшных горгон, по имени Форкис. Встретил Персей на пути к горгонам трех старух, которых звали граями. Они родились с седыми волосами, у всех трех был единственный глаз и один только зуб, которыми они делились поочередно.

Однажды царю Аргоса Акрисию было предсказано, что у его дочери Данаи родится сын, от руки которого ему суждено погибнуть. Чтобы избежать
исполнения предсказания, запер тогда царь Акрисий свою дочь в медно-каменное подземелье, но Зевс полюбил Данаю, проник туда в образе золотого дождя, и родился после того у Данаи сын Персей.
Услыхав крик ребенка, царь велел вывести оттуда Данаю и ее младенца, заключить их обоих в бочку и бросить в море. Долго носили Данаю с ребенком бушующие волны, но ее оберегал Зевс. Наконец она была выброшена на берег острова  Сериф. В это время рыбак, по имени Диктис, ловил на морском берегу рыбу. Он заметил бочку и вытащил ее на берег. Освободив Данаю и ее маленького сына из бочки, он привел их к своему брату, царю острова Полидекту. Тот принял их радушно, оставил жить в своем царском доме и стал воспитывать Персея.
Персей вырос и сделался красивым юношей. Когда Полидект решил жениться на Данае, то Персей всячески препятствовал этому браку. За это невзлюбил его царь Полидект решил от него избавиться. Он поручил Персею совершить опасный подвиг — отправиться в дальнюю страну и отрубить там голову ужасной Медузе, одной из трех страшных чудовищ, называемых Горгонами. Было их три, и звали одну из них Сфено, другую — Эвриала, а третью Медуза, и только эта из трех была смертна. Эти крылатые змееволосые девы обитали на крайнем Западе, в области Ночи и Смерти.
Был у них такой страшный вид и такой жуткий взгляд, что всякий, кто видел их, от одного их взгляда обращался в камень.
Царь Полидект надеялся, что если юный Персей встретит в той далекой стране Медузу, то никогда не вернется назад.
Вот отправился смелый Персей в путь на поиски этих чудовищ и после долгих странствий пришел наконец в область Ночи и Смерти, где царствовал отец страшных горгон, по имени Форкис. Встретил Персей на пути к горгонам трех старух, которых звали граями. Они родились с седыми волосами, у всех трех был единственный глаз и один только зуб, которыми они делились поочередно.

Эти граи стерегли сестер горгон. А по пути к ним жили добрые нимфы. Пришел к нимфам Персей, и они дали ему крылатые сандалии, которые могли легко поддерживать его в воздухе. Они подарили ему, кроме того, мешок и шлем Аида, сшитый из собачьей шкуры, делающий человека невидимкой. Вручил ему хитроумный Гермес свой меч, а Афина — металлический, гладкий, как зеркало, щит. Вооруженный ими, взлетел Персей на своих крылатых сандалиях, перелетел через океан и явился к сестрам горгонам. Когда он приблизился к ним, страшные сестры в это время спали; и отрубил Персей своим острым мечом голову Медузе и бросил ее в мешок, подаренный ему нимфами. Персей все это сделал, не глядя на Медузу, — он знал, что ее взор мог обратить его в камень, и держал перед собой зеркально-гладкий щит. Но только успел Персей отрубить голову Медузе, как тотчас возник из ее туловища крылатый конь Пегас и вырос великан Хрисаор.
Проснулись в это время сестры Медузы. Но Персей надел свой шлем-невидимку и в крылатых сандалиях полетел в обратный путь, и не могли нагнать его страшные сестры горгоны.
Ветер поднял его высоко в воздух, и, когда он пролетал над песчаной Ливийской пустыней, упали на землю капли крови Медузы и выросли из ее крови ядовитые змеи, которых так много водится в Ливии.
Поднялись могучие ветры и стали носить Персея по воздуху в разные стороны; но к вечеру ему удалось достигнуть крайнего Запада, и юный Персей попал в царство исполина Атланта. Опасаясь лететь ночью, Персей опустился на землю.
А был исполин Атлант богатым царем той страны, и владел он многими стадами и огромными садами; в одном из них росло дерево с золотыми ветвями, и листья и плоды были тоже все золотые.
Было Атланту предсказано, что явится однажды сын Зевса и сорвет с дерева золотые плоды. Тогда высокой стеной окружил свой сад Атлант и поручил юным гесперидам и страшному дракону охранять золотые яблоки и не подпускать к ним никого.

Явился Персей к Атланту и, назвавшись Зевсовым сыном, стал просить, чтобы он принял его у себя. Но вспомнил Атлант древнее предсказание и отказал в приюте Персею и хотел его прогнать. Тогда достал Персей из мешка голову Медузы и показал ее Атланту. Не устоял исполин перед страшной силой Медузы и от ужаса окаменел. Стала его голова вершиной горы, а плечи и руки ее отрогами, обратились его борода и волосы в дремучие леса. Поднялась остроконечная гора, разрослась до огромных размеров. Она достигла самого неба, и оно легло со всеми своими звездами на плечи Атланту, и вот с той поры держит исполин эту тяжелую ношу.
Так отомстив Атланту, на другое утро поднялся Персей снова на своих крылатых сандалиях в воздух, и долго летел он, пока наконец не прибыл к берегам Эфиопии, где царствовал Кефей.
Увидел Персей на пустынном берегу юную прекрасную Андромеду, прикованную к скале. Она должна была искупить вину своей матери Кассиопеи, которая однажды, хвалясь своей красотой перед нимфами, сказала, что она всех прекрасней. Разгневавшись, нимфы пожаловались Посейдону и просили ее наказать. И наслал Посейдон на Эфиопию потоп и страшное морское чудовище, поглощавшее людей и скот.
Оракул предсказал, что Кефей должен отдать свою дочь Андромеду этому страшному чудовищу на съедение; и вот ее приковали к морской скале.
Увидал Персей прикованную к скале прекрасную Андромеду. Она стояла неподвижная, и не шевелил ветер ее волос, и если бы не было у нее на глазах слез, то можно было бы принять ее за мраморное изваяние.
Взглянул на нее изумленный Персей, спустился к ней, стал расспрашивать плачущую девушку, как ее зовут, откуда она родом и за что прикована к пустынной скале. Не сразу, но рассказала наконец девушка Персею, кто она и за что прикована цепями к этой скале.
Вдруг зашумели морские волны и выплыло из глубины моря чудовище. Разинув свою страшную пасть, оно кинулось к Андромеде. Вскрикнула в ужасе девушка, на крик ее прибежали царь Кефей и Кассиопея, но не могли они спасти свою дочь и стали горько ее оплакивать. Тогда Персей крикнул им с высоты:
— Я — Персей, сын Данаи и Зевса, отрубивший голову страшной Медузе. Обещайте мне отдать вашу дочь в жены, если я ее спасу.
Кефей и Кассиопея согласились на это и обещали ему отдать не только дочь, но и все свое царство в придачу.
Подплыло в это время чудовище, рассекая волны, точно корабль, ближе и ближе, и вот оно почти уже у самой скалы. Поднялся тогда юный Персей высоко в воздух, держа в руке свой блестящий щит. Увидало чудовище отражение Персея в воде и в ярости бросилось на него. Как орел, который набрасывается на змею, так налетел Персей на чудовище и вонзил глубоко в него острый свой меч. Высоко взлетело на воздух раненое чудовище, затем кинулось вниз на Персея, как дикий вепрь, преследуемый собаками. Но юноша в своих крылатых сандалиях увернулся от чудовища и стал наносить ему мечом удар за ударом, и вот хлынула черная кровь из пасти чудовища. Во время боя намокли крылья Персея, с трудом долетел он до берега и, заметив поднимающуюся из моря скалу, спасся на ней. Держась левой рукой за камень, он правой нанес чудовищу еще несколько ран, и чудовище, истекая кровью, опустилось на дно морское.
Бросился юноша к Андромеде и освободил ее от цепей.
Обрадованные Кефей и Кассиопея радостно встретили юного героя и повели невесту и жениха в свой дом. Вскоре устроен был свадебный пир, и были на свадьбе у них Эрот и Гименей с факелами в руках, играли на флейтах и лирах, пели веселые песни; слушали свадебные гости рассказ о подвигах героя Персея.
Но вдруг в дом Кефея явилась толпа во главе с братом царя Финеем, который сватался прежде за Андромеду, но во время беды покинул ее.
И вот Финей потребовал отдать ему Андромеду. Он поднял копье на Персея, но Кефей заслонил его. Тогда разъяренный Финей изо всех сил бросил копье в юношу, но не попал. Персей схватил это же самое копье, и если бы Финей не спрятался за жертвенником, оно пронзило бы ему грудь, но копье попало в одного из воинов Финея, который замертво упал наземь. И началась тогда на веселом пиру кровавая битва. Как лев, сражался Персей против многочисленных врагов; юного героя окружила большая толпа врагов во главе с Финеем. Прислонившись к высокой колонне, он с трудом отбивался от нападающих на него воинов, но наконец увидел, что не победить ему превосходящих силой врагов. Тогда он достал из мешка голову Медузы, и один за другим при виде ее обратились в камень враги. Вот уже последний воин стоит, точно каменное изваяние с поднятым в руке копьем. В ужасе увидел Финей, что воины его окаменели. Он узнал их в каменных изваяниях, стал звать их и, не веря своим глазам, дотрагиваться до каждого из них — но под рукой у него лишь холодный камень.
В ужасе протянул Финей руки к Персею и попросил его пощадить. Смеясь, ответил ему Персей: «Тебя не коснется мое копье, но я поставлю тебя каменным памятником в доме моего тестя». И он поднял над Финеем голову страшной Медузы. Глянул на нее Финей и тотчас обратился в каменное изваяние, выражающее трусость и унижение.
Персей женился на прекрасной Андромеде и отправился с молодой женой на остров Сериф, там он спас свою мать, обратив в камень царя Полидекта, который принуждал ее к замужеству, и отдал Персей власть над островом другу своему Диктису.
Возвратил Персей крылатые сандалии Гермесу, а шлем-невидимку Аиду; голову же Медузы получила в дар Афина Паллада и прикрепила ее к своему щиту.
Потом отправился Персей с юной женой Андромедой и матерью в Аргос, а затем в город Ларису, где принял участие в играх и состязаниях. На этих играх присутствовал и дед Персея, переселившийся в страну пеласгов. Здесь и исполнилось наконец предсказание оракула.
Бросая диск, Персей случайно попал им в своего деда и нанес ему смертельную рану.
В глубокой скорби узнал Персей, кто был этот старик, и похоронил его с великими почестями. Потом он отдал власть над Аргосом своему родственнику Мегапенту, а сам стал править Тиринфом.
Долгие годы прожил Персей счастливо с Андромедой, и она родила ему прекрасных сыновей.

 

 

Серия сообщений "МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ (СБОРНИК)":
Часть 1 - ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть 2 - АДОНИС; АИД; АПОЛЛОН; АРАХНА; АРГУС И ИО; АРМЕТИДА; АФИНА ПАЛЛАДА; АФРОДИТА
Часть 3 - БОГИ И ГЕРОИ: ДИОНИС И ПЕНФЕЙ; ТАНТАЛ; ПЕЛОПС; СИЗИФ; САЛМОНЕЙ; БЕЛЛЕРОФОНТ; ЕВРОПА; КАДМ; МИДАС; ГИАЦИНТ; АДОНИС; КИПАРИС; БРАТЬЯ КАСТОР И ПОЛИДЕВК
Часть 4 - БОГИ И ГЕРОИ: АРГОНАВТЫ; ДЕДАЛ И ИКАР; КЕИК И АЛКИОНА; НАРЦИСС И ЭХО; ПЕРСЕЙ
Часть 5 - БОГИ И ГЕРОИ: ПОДВИГИ ГЕРАКЛА (ЧАСТЬ 1)
Часть 6 - БОГИ И ГЕРОИ: ПОДВИГИ ГЕРАКЛА (ЧАСТЬ 2)
...
Часть 29 - ТРИ ЗОЛОТЫХ ЯБЛОКА
Часть 30 - ХИМЕРА
Часть 31 - ЧУДЕСНЫЙ КУВШИНЧИК