За неделю до Рождества Поллианна послала аккуратно перепечатанный экземпляр рассказа на конкурс.

В условиях конкурса было сказано, что победители будут объявлены только весной, не раньше апреля. Стало быть, Поллианне не оставалось ничего другого, как набраться терпения и ждать. Впрочем, терпение и философское отношение к жизни были в её характере.

«Что ж, пусть так долго ждать, – успокаивала она себя, – я этому даже рада! Ведь целую зиму можно мечтать о том, как я выиграю конкурс и получу главный приз! А если я даже не получу главного приза, – рассуждала она, – лучше уж, чтобы это случилось не сейчас, а через несколько месяцев. Иначе всё это время, вместо того чтобы мечтать и радоваться, я бы чувствовала себя несчастной оттого, что проиграла. Кроме того, – продолжала рассуждать она, – даже если я получу не большой приз, а самый маленький, я всё равно буду ужасно счастлива…»

Мысли о том, что она может вообще не получить никакого приза, Поллианна не допускала. Во-первых, рассказ, по её мнению, был превосходным, а во‑вторых, красиво и аккуратно перепечатанный на машинке миссис Сноу, казался Поллианне уже опубликованным.

К сожалению, несмотря на все старания Поллианны, Рождество в фамильном особняке Харрингтонов прошло невесело. Тётушка Полли не только наотрез отказалась устраивать в доме какой-либо праздник, но и была категорически против подарков, даже самых дешёвых.

На Рождество зашёл Пендлтон-старший. Миссис Чилтон сказалась больной и не вышла, но Поллианна, успевшая соскучиться в праздничный день в обществе одной лишь тётушки, обрадовалась гостю. Увы, и тут, как говорится, оказалась своя капля дёгтя в бочке мёда. Мистер Пендлтон-старший принёс с собой письмо от Джимми. В письме молодой человек подробно рассказывал, какой весёлый и шумный праздник они с миссис Кэрью собираются устроить в благотворительном пансионе для девушек-работниц. Конечно, что касается своего унылого настроения в праздничный день, Поллианне не на кого было обижаться, кроме как на саму себя, но слушать о том, как весело будут встречать Рождество другие, нагоняло ещё большую тоску. И даже вдвойне: ведь об этом рассказывал не кто-нибудь, а её Джимми…

Мистер Пендлтон никак не спешил расставаться с этой безрадостной для Поллианны темой. Закончив чтение и сложив письмо, он воскликнул, энергично потирая руки:

– Вот, значит, какие дела!

– Да, я очень рада, – пробормотала Поллианна с вымученной улыбкой.

– Стало быть, этот бал как раз сегодня, – продолжал мистер Пендлтон. – Я имею в виду, именно сегодня у них этот праздничный вечер!

– Да, – как можно веселее подтвердила девушка.

– Уверен, миссис Кэрью неспроста попросила Джимми помочь ей с праздником, – добродушно посмеиваясь, заметил Пендлтон-старший. – Могу себе представить, каково Джимми будет разыгрывать Санта-Клауса перед полусотней молоденьких девушек!

– Думаю, он будет в восторге, – сказала Поллианна, с трудом скрывая своё неудовольствие.

– Возможно, возможно. Это ведь не мосты строить!

– Да уж.

– Рискну предположить, что благодаря Джимми каждая из этих девушек запомнит этот чудесный вечер на всю жизнь!

– А как же иначе, несомненно… – пробормотала Поллианна, чувствуя, что краснеет от ревности.

Ещё больше она боялась обнаружить своё отчаяние перед мистером Пендлтоном, в обществе которого встречала Рождество, – в то время как Джимми развлекался в Бостоне сразу с полусотней девушек.

Задумчиво глядя на огонь, пылающий в камине, мистер Пендлтон вдруг сказал:

– Всё-таки она удивительная женщина, эта миссис Кэрью!

– О да, конечно! – согласилась Поллианна. На этот раз, впрочем, абсолютно искренне.

– Джимми уже писал мне о том, как много она делает для нуждающихся одиноких девушек, – продолжал он, не отрывая глаз от языков пламени. – И вообще много пишет о ней. Он всегда ею восхищался, но теперь особенно – когда увидел, какая она на самом деле.

– Да, миссис Кэрью, она чудо! – кивнула девушка. – У неё масса достоинств. И я очень её люблю.

Мистер Пендлтон неожиданно встрепенулся и, странно посмотрев на Поллианну, быстро сказал:

– Да, да, я знаю. В неё все должны быть влюблены. Она такая…

Сердце Поллианны болезненно сжалось. Она сразу подумала о Джимми. Эта мысль пронзила её, словно острый кинжал. Джимми!.. Неужели мистер Пендлтон имел в виду его, когда сказал, что все должны быть влюблены в миссис Кэрью?

– Вы хотели сказать, что… То есть кого вы имели в виду, когда… – начала она и смущённо запнулась.

С несвойственной для него порывистостью мистер Пендлтон поднялся с кресла.

– Само собой! Я имел в виду девушек, кого же ещё? – шутливо ответил он, но в глазах у него по-прежнему блестел странный огонёк. – По-моему, все эти полсотни девушек должны любить и обожать её. Причём до самой смерти… Разве вы не согласны?

– Ну да, конечно, – пробормотала Поллианна, не зная, что сказать.

Слова мистера Пендлтона повергли её в смятение и ужас, и весь оставшийся вечер девушка смущённо отмалчивалась, предоставив говорить гостю.

Впрочем, мистер Пендлтон ничуть против этого не возражал. То есть против того, чтобы продолжить свой монолог. Взволнованно пройдясь взад-вперёд по комнате, он уселся на прежнее место, а потом снова заговорил о миссис Кэрью.

– Вся эта история с Джемми довольно странная, не правда ли? Не похоже, что он действительно её племянник…

Поллианна промолчала, и после небольшой паузы мистер Пендлтон продолжал:

– Он, конечно, очень симпатичный молодой человек, этот её Джемми. Мне он нравится. Он благороден. Он настоящий. И она к нему очень привязалась. Но то, что он действительно её родственник, на мой взгляд, более чем сомнительно. Нисколько не похож. Это сразу бросается в глаза. – Ещё немного помолчав, Пендлтон-старший вдруг промолвил: – Как всё-таки странно, что такая женщина так больше и не вышла замуж! Ведь она и сейчас… такая красавица! Как, по-вашему?

– Да, конечно, – поспешно, даже чересчур поспешно согласилась Поллианна. – Она очень красивая…

Голос девушки заметно дрожал. Она украдкой взглянула на себя в зеркало и подумала: уж про неё-то ничего подобного никак не скажешь.

Между тем, глядя на огонь в камине, Пендлтон-старший болтал и болтал. Казалось, его нисколько не беспокоило, что девушка почти не участвует в беседе. Вдоволь наговорившись, он наконец поднялся с кресла и с явной неохотой попрощался.

Если последние полчаса Поллианна не могла дождаться, пока он уйдёт, чтобы побыть одной, то, едва за ним закрылась дверь, она уже жалела, что не задержала его подольше, так как отчаянно боялась остаться наедине со своими мыслями.

С её глаз будто спала пелена. Сомнений быть не могло: Джимми неравнодушен к миссис Кэрью. Вот почему он так переменился после отъезда этой женщины, стал нервным и замкнутым. Вот почему так редко навещал Поллианну, хотя дружил с ней с самого детства. Вот почему он так…

Воспоминания минувшего лета, самые мелкие подробности разом захлестнули девушку. Всё указывало на одно и то же. И в самом деле, почему бы ему не влюбиться в миссис Кэрью, такую чудесную, красивую женщину?

Конечно, она немного старше его, но разве в жизни мало случаев, когда молодые люди женятся на женщинах гораздо старше себя? Как бы то ни было, если эти двое любят друг друга, то…

Полночи бедная Поллианна проплакала и заснула в слезах.

А утром решила взять себя в руки. Пытаясь хоть как-то подбодрить себя, она попробовала вспомнить свою игру и найти в происходящем что-нибудь радостное. И тут ей на ум пришли слова Нэнси, сказанные много лет назад: «Если в целом мире найдутся люди, не способные к вашей игре, то это, конечно, поссорившиеся друг с другом влюблённые!»

«Но ведь я и Джимми не поссорившиеся влюблённые, – рассуждала расстроенная Поллианна. – Наоборот, я искренне стараюсь радоваться тому, что он счастлив и она счастлива, но только…» – Не зная, что подумать, девушка лишь в смущении покачала головой.

Заподозрив, что Джимми и миссис Кэрью неравнодушны друг к другу, Поллианна невольно принялась искать и находить этому одно за другим подтверждение. «Факты» сыпались буквально отовсюду. Любое, даже самое незначительное, обстоятельство девушка истолковывала по-своему. Во-первых, письма, которые миссис Кэрью писала самой Поллианне.

«Я очень часто вижусь с вашим другом, молодым Пендлтоном. Он нравится мне всё больше и больше. И мне до сих пор не даёт покоя странное чувство, что я уже где-то его видела. Надеюсь, когда-нибудь смогу найти этому объяснение…»

Миссис Кэрью то и дело упоминала о Джимми, и это больно ранило Поллианну. У девушки не было сомнений, что отныне Джимми занимает главное место в жизни этой женщины.

Кроме писем подозрениям Поллианны находились и другие подтверждения. Пендлтон-старший, зачастивший к ним в гости, охотно рассказывал о Джимми, его занятиях и жизни в Бостоне. И всегда в его рассказах присутствовала миссис Кэрью. Измученная подозрениями Поллианна часто недоумевала: неужели у мистера Пендлтона нет других тем для разговора, кроме как о Джимми и миссис Кэрью? Он мог говорить о них бесконечно.

Письма от Сэйди Дин также содержали немало упоминаний о Джимми. В частности, о том, как много он теперь помогает миссис Кэрью.

Даже Джемми, который писал Поллианне сравнительно редко, неожиданно подлил масла в огонь.

«Вот, сейчас уже десять вечера, – писал он ей, – а я сижу один и жду, когда миссис Кэрью наконец вернётся домой. Она как обычно задерживается в своём пансионе. У неё там какие-то дела с Пендлтоном-младшим…»

Сам Джимми почти ничего не писал, и бедная девушка пыталась утешать себя мыслью, что «хотя бы ему, Джимми, хорошо».

«Пусть уж лучше он мне совсем ничего не пишет, – с горькой улыбкой говорила она себе, – чем опять рассказывать про свою миссис Кэрью и девушек из пансиона!»

Серия сообщений "КНИГА 2: ПОЛЛИАННА ВЫРОСЛА":
Часть 1 - ОПИСАНИЕ; ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть 2 - В ПОИСКАХ РАДОСТИ, ИЛИ ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ДЕВОЧКИ ИЗ БЕЛДИНГВИЛЛЯ; ГЛАВА I: ДЕЛЛА ПРОЛИВАЕТ СВЕТ
...
Часть 25 - ГЛАВА XXIV: ДЖИММИ ПРОЗРЕВАЕТ
Часть 26 - ГЛАВА XXV: ПОЛЛИАННА И ЕЁ ИГРА
Часть 27 - ГЛАВА XXVI: МИСТЕР ДЖОН ПЕНДЛТОН
Часть 28 - ГЛАВА XXVII: КОГДА ДАЖЕ ИГРА БЕССИЛЬНА
Часть 29 - ГЛАВА XXVIII: ДЖИММИ И ДЖЕММИ
Часть 30 - ГЛАВА XXIX: ПЕНДЛТОН-СТАРШИЙ ПРОТИВ ПЕНДЛТОНА-МЛАДШЕГО
Часть 31 - ГЛАВА XXX: МИСТЕР ПЕНДЛТОН РАЗРЕШАЕТ ВСЕ СОМНЕНИЯ
Часть 32 - ГЛАВА XXXII: НОВЫЙ АЛАДДИН