Вечером 15 мая 1905 года в Париже в театре Сары Бернар состоялось первое
выступление Карузо во Франции: Он пел в опере "Федора" Умберто Джордано с Линой
Кавальери и Титта Руффо. Дирижировал оркестром маэстро Кампанини.
На праздничном представлении в знаменитом театре присутствовал весь цвет
общества. В роскошных ложах - парижская аристократия, эффектные дамы в дорогих
украшениях. Все утопает в красном, зеленом, небесно-голубом бархате. Парижская
публика, как всегда, флегматична, она выглядит уставшей, пресыщенной
удовольствиями. Ее не удивишь ничем. Зрители явились в театр, движимые
традицией, стремлением себя показать и других посмотреть, а не желанием
послушать оперу. Ее мало волнуют великие имена на афише.
Гаснет свет, начинается спектакль. Дамы медленно и степенно поднимают
бинокли к глазам... Следующее движение - бинокли падают, чтобы снова подняться
при появлении нового артиста. Так прошел первый акт. Скудные, холодные
аплодисменты. Ими одарили всех: и артистов, и дирижера. И по привычке, для
приличия один-два вызова на сцену... Во всем чувствуется привычное, чрезмерное
барство избалованной публики. Ей трудно угодить, она не поднимает восторженного
шума, как это делает простой, безымянный народ.
Такова была атмосфера в театре, когда начался второй акт. Выходит Карузо.
Драма Лориса началась. Арию "Amor ti vieta" ("Любовь запрещает...") он начинает
с большим пафосом, властно и сильно звучит его голос. По рядам прокатилась
трепетная волна. А он поет: "La fante mi svela l'immodo ritrovo..." ("Служанка
показывает мне то ужасное место..."). Личная драма героя раскрывается до конца,
в голосе звучат гнев и негодование, пылкая страсть и оскорбленная гордость.
Театр тонет в море звуков, они проникают в сердце, душу, переполняют их до
краев... Зрители затаили дыхание, глаза устремлены на артиста. Весь темперамент
певца вылился в мгновенном фейерверке звуков. Публика ошеломлена, она дрожит
и трепещет. А артист завершает драму, он живет страстью своего героя
и заставляет зрителей переживать ее. Всепоглощающий финал. Публика сбросила
маску холодности, зрители вскакивали со своих мест, партер и ложи слушали
стоя... А негодующий голос Карузо заполнял пространство. Последние ноты
содрогали душу, они были подобны рычанию раненого льва.
После напряженной муки - взрыв радости. Зал тонет в шквале оваций,
рукоплещет великому таланту.
Карузо впервые стоял у рампы перед публикой Парижа. Он покорил Париж.
В зале нарастал взволнованный гул, парижане превратились в простых восторженных
зрителей. "Бис! Бис!" - вещь немыслимая в парижском оперном театре, но зрители
требуют повторения, они в восторге, они не устают аплодировать. А Карузо,
счастливый и усталый, дожидается распоряжения директора театра, который не
хочет нарушить традиции. Зрители бурно протестуют, со всех сторон слышится:
"Бис, бис, бис!" Все стоят, через десять минут нарастает небывалый ураган
голосов. Дирекция сдалась. Маэстро Кампанини поднимается к пульту. Под общее
одобрение зала звучит вступление, и Карузо, счастливый, сияющий, с тем же
темпераментом и силой поет на бис.
Парижане, не видевшие доселе ничего подобного, выражают благодарность бурей
восторженных, неудержимых аплодисментов, которые звучат еще долго и за
пределами театра.