Когда время каникул закончилось и начался новый год, долгий сон Алекса продолжился. Его тело по-прежнему было с нами. Мы стояли в вере, что Бог вернёт его к нам, но была ещё одна проблема. Медперсонал больницы думал о том, куда деть Алекса. Они хотели избавиться от него, но куда? Разговор об этом принимал неприятный тон. Все сотрудники, кроме в ОИТ, казалось, боялись системы вентиляции и всё, что окружало её.
В конце концов, врачи стали говорить, чтобы отправить Алекса в отдел реабилитации. Бет и я не приняли эту идею – какая реабилитация для ребёнка в коме? Вскоре мы получили ответ. Реабилитация для родителей. Смысл был в том, чтобы подготовить нас, чтобы со временем перевести Алекса домой.
+ + +
Вот письмо, написанное Алексу 6 января 2005:
Алекс, Я часто молюсь за тебя, за многое.
Я просил Бога об исцелении рук, и я касался всего твоего тела.
Я просил Бога исцелить каждую клеточку твоего тела.
Я молился о ранах в твоём мозгу и в позвоночнике; я молился за твоё полное восстановление функций.
Я просил Бога дать тебе выйти, как Лазарю. Я молил Его дать тебе осознание стать пациентом-реабилитантом, вместо пациента-операционника.
Врачи не думают, что это возможно, Алекс. Я предполагаю, что они не знают нашего Бога; возможно, что они не видели то, что Бог делает, когда мы верим в Его обетования. Врачи говорят о вентиляции, но я просил Бога, чтобы никогда не пришел тот день, когда бы этот вентилятор вошел в наш дом; чтобы этого было не нужно, потому что ты будешь дышать сам, когда переедешь домой.
Алекс, я стал молиться больше, чем раньше. Сейчас я верю на такое, что в прошлом бы никогда не осмелился.
Я молюсь за тебя по Ефесянам 3:20: «А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем. Тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века. Аминь».
Я вижу тебя в словах Псалма 90:1-5: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: "прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!" Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение - истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем».
Алекс, я не постыжусь и не опечалюсь. Я с великим нетерпением жду, когда мы будем вместе. Но я чувствую себя благословенным, являясь твоим папой. Ты воплотил каждое ожидание, которое у меня было для сына.
Я молюсь о поражении сатаны каждый день. Я молюсь, чтобы Сам Бог вдохнул в тебя новую жизнь и когда я увижу тебя, я наклонюсь и попробую вдохнуть своё дыхание в твои ноздри и уста. Я догадываюсь, как тебе не нравиться это!
Мой сынок, я обещаю любить тебя и заботиться о тебе, чтобы не было в будущем и пока ты и я живы. Я в тебе, а ты во мне; это никогда не измениться.
Я молюсь, чтобы Бог скорректировал мою волю со Своей, и я буду славить Его за всё, что Он делает. Я славлю Его и поклоняюсь Ему каждый день, пока вижу чудо под названием Александр.
Я люблю тебя больше с каждым днём. Папочка
Кевин Александр
+ + +
Мы стали учиться как кормить Алекса, давать лекарства, мыть его и передвигать оборудование и всё необходимое для нашего сына на каждый день. «Последним экзаменом» для всех нас было обеспечить двадцати-четырёх часовую заботу для него, включая ночной период.
Наконец Алекс оставил ОИТ и переехал в новую палату отделения реабилитации. План, как мы поняли на первой встрече, был в том, чтобы продержать его здесь около месяца. После этого уже не будет смысла ему оставаться здесь. Бет и я за этот месяц должны научиться, как восполнять все нужды Алекса, чтобы он мог находиться вне больницы.
Но у меня был другой план.
Здесь я видел наличие хорошего оборудования и подготовленных специалистов. Я понимал, что Алексу будет полезно это окружение. Как я поделился об этом в Интернете, я хотел, чтобы Алекс очнулся и смог бы извлечь выгоду из всего, что было в реабилитационном отделении.
Это по-настоящему был кризисный момент. Врачи не ожидали дальнейшего восстановления Алекса, но мы ожидали – и мы хотели оставить его в этом месте, где он смог бы продолжить восстановление. Больница исполнила свой долг, и мы сделали всё, что могли, и сейчас пришло время действовать Алексу. Часть Алекса – что значит, конечно же, что это относится к Богу.
Я молился, «Господь, пробуди Алекса! Коснись его разума и верни его к нам, потому что это его шанс начать поправляться. Здесь место, где есть всё необходимое».
Я действительно верил. Я чувствовал в своём духе, что это вскоре произойдёт. Его состояние было стабильным. Казалось, что он стал лучше спать в отделении реабилитации и мы верили, что он был в готовности принять «силу исцеления».
Бет и я пытались увидеть лес, не замечая деревья. То есть, мы осознавали общую картину, что Бог что-то делает, чего нельзя объяснить по-человечески. Мы были готовы заботиться о теле во время этой временной комы, но мы не знали, как эта история закончится. Так что мы просили все наших друзей и Армию Алекса присоединиться к нам в ходатайстве перед Господом. Мы молили Его вмешаться в медицинское состояние нашего сына. Наша долгосрочная цель была в том, чтобы Алекс находился с нами дома. Когда пришла назначенная дата, мы позвонили нашей армии молитвенных воинов вновь.
Была определённая доля скептицизма вокруг этой стратегии. Кто-то считал, что дома невозможно позаботиться о нём. Одна медсестра, например, сказала нам, «Я могу позаботиться о нём в больнице, но не думаю, что смогу выдержать это дома». Она и другие считали, что выход только в специальной лечебнице. Лечебница – хороший выход для других, но мы хотели, чтобы наш сын находился в собственной постели, под нашей крышей. Мы не представляли себе другого исхода.
Мы понимали, что это трудно и верили, что готовы для этой реальности.
Прорыв
Однажды утром зазвонил телефон и радостный голос, хорошо мне знакомый, приветствовал меня.
«Кевин! Это твой папа».
«Эй, пап, что случилось?» «Кевин, он возвращается! Он возвращается!»
«Что ты имеешь в виду?»
«Я пришел навестить Алекса этим утром, и он следил за мной своими глазами – он следил!»
Моё сердце бешено забилось и я, не откладывая, поспешил в больницу. Не впервые я услышал обнадёживающий прогноз об Алексе – люди хотели видеть или думали, что видят, мимическую деятельность лица. Кто-то уже был уверен, что он шевельнул рукой или пальцем. Порой мы бываем так взволнованы, что видим то, что хотим видеть.
Но эти слова исходили от моего папы, доктора Уильяма Маларкея, признанного врача. Он знал, о чём говорил и не имел дело с искусственной надеждой. Он никогда раньше не делал таких заявлений. Его радость передалась и мне.
Я по-прежнему считаю 8 января днём, когда мой сын стал возвращаться из комы, но это не было обычным. Он не проснулся внезапно, как после дрёма. Он отсутствовал около двух месяцев. Он покинул нас мгновенно, но его возвращение в Алекса, каким мы его знали, требовало много больше времени из-за травм в его спине и голове. Врачи были очень недоверчивы о его будущем и думали, что он останется недвижимым. Но начиная с этого дня наш Алекс начал свой долгий путь домой. Это было, как если бы свет его разума включился в тусклом ночнике. Каждый день давал Алексу новый шаг в наш мир.
Я радовался, когда больница согласилась оставить Алекса в отделении реабилитации. Моя молитва получила ответ – Бог действовал. Теперь Алекс мог получать помочь специалистов. Я чувствовал, что есть огромная сила и решимость внутри Алекса, и я вновь был уверен, что реабилитация будет иметь большой успех. Теперь специалисты по реабилитации были готовы, но мы знали, что Великий Врач даёт окончательный диагноз.
Армия Алекса радовалась вместе с нами, и мы делились этими новыми изменениями с нашей общины.

ДУРАЧЕСТВО

Даже со всеми этими замечательными изменениями, свидетельствующими о возвращении Алекса, он был в забвении. Когда-то казалось, что он сильно изменился, в другие дни мы чувствовали себя, будто теряем почву под ногами. Мы испробовали абсолютно всё, как думали, что может помочь пролить свет и достучаться до него. У всех, кто приходил в палату, был свой собственный способ зажечь искру сознания Алекса. Люди рассказывали шутки, гримасничали, издавали разные звуки и даже слегка щекотали его тело, что лишь убеждало нас, что он ничего не чувствует.
«Где ты, Алекс?» Мы молились, исповедовали и по-настоящему верили…большую часть времени. Когда ко мне приходили сомнения, я сразу же уничтожал их. Никто на самом деле не мог измерить величину повреждений в его мозгу и в позвоночнике. Умственное, физическое и эмоциональное восприятие могло сохраниться – с медицинской точки зрения – или же могло быть окончательно уничтожено. Мы просто не знали.
Когда я начинал думать об этом, страх сковывал меня. Дело было не в его параличе или проблемах с дыханием и вентиляции. Я мог вынести это. То, что меня беспокоило, была мысль, что я никогда не смогу поговорить со своим сыном. Бывали моменты, когда я был готов заплатить любую возможную цену, лишь бы поговорить с Алексом. Я продолжал поддерживать одностороннее общение, так, как если бы мы разговаривали с ним, как и прежде. Другие гримасничали, смешно танцевали и пытались любым способом вытащить его из забвения. В какой-то момент уже ничего не казалось необычным в этом месте – люди делали всё, разве что не ходили на головах.
Аарон пришел со своей идеей, как привлечь внимание Алекса. Аарон положил свою голову рядом с лицом Алекса и затем сильно надул щёки! Затем Аарон быстро шлепнул себя по щекам. Что-то было в этой игре Аарона и после нескольких шлепков настоящая улыбка появилась на лице Алекса. Я никогда не видел ничего более прекрасного, когда смотрел, как Аарон шлёпает себя. Аарон продолжал надувать щёки, а Алекс продолжал улыбаться. Это не был мышечный рефлекс – это была улыбка. Все присутствующие могли видеть её и вся палата радостно восклицала. Аарон был очень доволен своим успехом и повторил попытку, шлёпая себя по щекам ещё более ревностно. Тогда я подошел и попросил Аарона быть поосторожнее, чтобы не повредить своему лицу. Он сделал большое дело и пришло время остановить его дурачество!
С этого момента Алекс уже более не погружался полностью в своё забвение. Он стал осознавать наличие комнаты и людей в ней, и он ясно осознавал, что мы говорим с ним.
Я написал стихи в это время, чтобы передать силу Божью, которая, как мы чувствовали, действовала в Алексе: Алекс не может ходить Иисус ходил по воде Алекс не может говорить Бог сказал вселенной быть Алекс не может дышать Святой Дух есть дыхание жизни Поэтому… Я не буду смотреть на мир Но на СЛОВО Я не буду смотреть на моего сына Но на моего ОТЦА Я не буду смотреть своими глазами Но своим СЕРДЦЕМ Я не стану жертвой Узником обстоятельств Я прославлю моего Бога И пребуду в Его надежде
Да будет так…

Работа начинается

Теперь было с чем работать и терапевтам, и они начали искать точки контакта с Алексом разными способами.
«Алекс», спросила специалист по речи, «ты можешь мне сказать, сколько тебе лет?»
Мы все наблюдали с большим предвкушением, но у меня было особенное нетерпение его ответа. К этому моменту моей одержимостью было желание попросить Алекса простить меня за то, что я сделал. Я желал этого момента более чего-либо. Но затем наша улыбка стала спадать с наших лиц, когда мы перевели взгляд с Алекса на врача. Алекс лишь смотрел прямо.
«Алекс», продолжила специалист, «ты знаешь, сколько тебе лет? Каков твой возраст?»
Алекс не реагировал. Чем больше врач спрашивала его, тем больше выражение смущения отражалась на её изогнутых бровях. Мои глаза прыгали между Алексом и терапевтом. Что всё это значит? Врач вызвала нас из палаты и поделился своими мыслями.
«Мы хотим быть осторожным в том, чтобы объявлять во всеуслышание о таких случаях как этот, но мы также хотим быть реалистичными в том, где мы сейчас. Реальность этой ситуации такова, что он не способен отвечать».
«Не способен отвечать?» - мой разум кричал в страхе. «Нет!» До этого момента никакие сомнения не задерживались в моей голове о том, что Алекс вернётся и будет нашим Алексом. Я никогда не рассматривал эту идею. Даже на мгновение, что Алекс не сможет пережить травму мозга. «Ну конечно же, Алекс вернётся и мы сможем пообщаться», думал я тысячу раз – на один вопрос я так жаждал ответа: «Алекс, ты прощаешь меня?»
В первые я столкнулся с перспективой, что никогда не получу шанса принять его прощение – Алекс так и будет находиться в забвении навсегда. Обдумывая эту новую перспективу, моё тело потянуло на стул, испытывая поражение. Но стул не мог остановить погружение моего разума во тьму – это был самый низ, с тех пор как начался весь этот кошмар.
Это был день, из всех после аварии, когда я пережил самый большой страх. Я столкнулся с явной проблемой настоящего и позволил этому поразить будущее. В результате я оказался полностью опустошенным. С этим последним общением с врачом всё казалось покрытым в сумрак. Я рыдал, так как в день аварии. Алекс не мог двигаться, не мог дышать самостоятельно, не мог говорить и не мог глотать. Если бы он мог думать и понимать, тогда каков бы был реальный Алексе?
Куда делась моя вера? Зачем я допустил сомнение после стольких побед? Я ощутил себя подобно Петру, когда Иисус сказал ему выйти из лодки и пойти по воде, доверившись Иисусу на время, он сфокусировался на волнах и стал тонуть. Я дал ход Гиганту Разочарования в свой разум.
Этот врач была очень хорошей, продолжая работу не смотря на неудачи. Специалист по речи была настойчива и дала мне большое ободрение. Вскоре после негативных новостей, она помогла Алексу развить лицевое движение, которое дало нам истинную надежду. Он мог двигать уголком своего рта с правой стороны лица. Мы договорились с ним, что это будет значить слово «да». Сморщенные губы, мы согласились с Алексом, будут значить «нет». Однако самое любимое выражение Алекса было крутить зрачками, что имело разные значение, в зависимости от контекста. Например: Я не знаю. Ваш вопрос не понятен мне. Мой папа классный чувак.
И почти ничего среди массы возможностей между «да» и «нет».

+ + + +

МОТИВАЦИЯ С ЗЕРКАЛОМ

Алекс стал всё больше приходить в создание. Каждый из врачей отмечал его ежедневный прогресс. Он нарисовал картинку с зонтиком сегодня (с помощью), и он двигает своими глазами, показывая «да» и «нет». Бет учится переносить его, чистить его G-трубку и обращаться с вентиляцией. Моё обучение начинается во вторник в 9:00….
Мы верим, что Алекс может выдержать любого, кто приходит в его палату, так что будьте свободны, чтобы посетить его. Лишь бы в палате не было слишком много людей в одно и тоже время, иначе он не выдержит. Также помните, что дети тоже могут приходить.
Мы слышали от нашего пастора, что в наш дом вернулось электричество и протечки в крыше были починены. Я пойду домой этим вечером и хочу убедиться, что всё готово для возращения нашей семьи. Бет лишь беспокоиться о надёжности крыши. Пожалуйста, молитесь за мудрое решение, чтобы всё было безопасно для нашей семьи вернуться домой.
Очень трудно уходить из палаты Алекса, когда он не спит, потому что он ясно понимает, что мы уходим… Алекс, Бет и я плакали сегодня вечером, когда пытались успокоить Алекса в этой ситуации. Какое это благословение, что он всё понимает и ему становится лучше.
Спасибо Тебе, Боже, за Твоё чудесное исцеление в нашем сыне.
PrayforAlex.com пост Кевина Маларкей от 12 января 2005
+ + + +
Рост волос Алекса шел одновременно со временем его нахождения в больнице, так что наши друзья пришли помочь подстричь его. После этой довольно простой процедуры мы узнали кое-что новое об Алексе. Когда парикмахер ушел, мы неожиданно осознали, что Алекс видел себя в зеркале. Это было впервые, когда он мог видеть себя, будучи в сознании. Увидев себя в зеркале, Алекс сразу же стал пытаться играть лицевыми мускулами.
Алекс уставился в зеркало, пытаясь победить непокорные мускулы, его лицо подёргивалось, а его глаза горели решимостью. Я тихонько наблюдал, но в своём сердце я переживал эту борьбу, выдыхая «Давай Алекс! Давай Алекс!»
Это был Алекс, которого я знал, боец, ребёнок, проявляющий инициативу, чтобы научиться использовать то, что имеет, в совершенстве. Он боролся за всё, чего был достоин, со всем тем, что имел. Он не просто лежал там, сдавшись обстоятельствам, с которыми столкнулся. Он проявлял активность, не желая сдаваться. Я продолжал держать зеркало, сидя на краю его кровати, но внутри я был как на стадионе, крича: «Ты видишь того игрока? Это мой сын, Алекс. Он – победитель!»
Я держал зеркало в течение двух часов, пока Алекс практиковал все свои движения – двигая уголком рта, складывая губы и крутя глазами.
Я сидел и смотрел, благоговея от его решимости и чувствуя гордость. Здесь не могло быть никакой ошибки. Алекс, тот и именно тот, кого мы любим, находился в сражении. Любой врач скажет, как важна воля для выздоровления. Не будь этого и всё потеряно. Много раз мы спрашивали себя, как Алекс среагирует на реальность. Теперь мы видели ответ, и он наполнил нас новой энергией.
До этого момента я не осознавал, насколько оскудел мой дух. Но вот я мог наблюдать моего маленького воина, сражающегося в битве. В этот невероятный момент мой сын стал моим героем и моим вдохновением. Я был и являюсь его отцом и наставником, но в тот момент наши взаимоотношения изменились навсегда. Это был первый урок, когда Алекс смог преподать мне так многое о смелом, решительном и постоянном в битве духе.
Неделю за неделей способность Алекса управлять мышцами лица росла. Одно из первых упражнений для него было дуть в трубочку. Врач присоединил трубочку к устройству, которое двигало маленький шарик в трубе. Чтобы помочь мотивировать Алекса заниматься этим, мы ставили небольшой стакан с водой на верх этого устройства и просили «добровольцев» поднести свои руки чтобы, когда Алекс дул, брызги из стакана попадали на них. Это было необходимо для вдохновения Алекса и вскоре он полностью овладел способностью дуть через трубку.
Алекс не удовлетворялся своим прогрессом на долгое время. Он не хотел терпеть ограниченность своего движения лицевых мышц. Теперь, когда одна битва была выиграна, он стал пытаться произносить слова. Людям, пережившим тяжелые травмы мозга, часто приходиться учиться говорить заново. Алекс был готов к этому.
Начиная откуда-то в его горле, каждый звук делал черепашье путешествие через язык и рот. В начале это был натужный, непонятный шум. Он создавал звуки в горле и во рту так хорошо, как только мог и тратил следующие пять или десять минут на расшифровку их значения. Затем Алекс давал сигнал «нет», пока мы не угадывали. Мы были подобны лингвистам, создающим основу для коммуникации на незнакомом языке. Это было подобно поиску спрятанных сокровищ, и мы радовались каждому слову.
+ + + +
Алекс продолжал много работать в своей терапии. Специалист по речи работала по укреплению его лицевых мускул, параллельно развивая общение с Алексом через его глаза и использование карточек и объектов.... Алекс продолжал выталкивать звуки, но их было сложно понимать. Он мог усиливать громкость, когда его просила врач. Честно говоря, всем трём из нас в палате казалось, что слово, которое Алекс пытался выговорить, было «Иисус».
У меня было трудное время вчера, когда я наблюдал за Алексом. Всё, что он делает, это буквальное чудо. Он ещё больше приходит в сознание и работает очень много. В то же самое время сложно поверить, что моему дорогому мальчику приходиться прилагать так много усилий, чтобы издать звук. Я даже плакал пару раз, видя его боль и страдание. Как часто это бывает в нашей жизни, больший прогресс ведёт к большим трудностям и большему уровню борьбы.
PrayforAlex.com пост Кевина Маларкей от 15 января 2005
+ + + +
Когда Алекс пытался сформировать слова, мы все были и восхищены и опечалены. Мы хотели иметь хоть какое-то общение с ним, и он без устали работал над этим. Нам же просто оставалось пребывать там с ним, пока он не даст понять, что пытается говорить. Это тоже могло печалить его, но Алекс обладал чудесным терпением и решимостью. Даже шестилетний ребёнок имеет мысли, чувства и реакции, которыми хочет поделиться и мы только догадывались, что внутри него происходит большее, чем просто «да» или «нет».
Нам всем была нужна настойчивость. Посреди его попыток к Бет пришла прекрасная мысль, от которой я, домашний психотерапевт, пришел в восторг. Она создала правило для попыток Алекса сообщить то, что он не мог. Мы рисовали то, что он говорил, но если мы не угадывали, то мы останавливались и просили его назвать три вещи, что он мог.
В течение столь многих месяцев Алекс не сознавал, что мы были с ним. Теперь же, когда мы уходили из палаты, он явно выражал расстройство. Мы все нуждаемся быть нужными. Может поэтому я полюбил, когда Алекс выражал своё расстройство, когда мы уходили из палаты. После такого период, когда было неизвестно, вернётся ли он, было приятно осознавать, что он вернулся и нуждается во мне.

АНГЕЛЫ В ПАЛАТЕ

Самое радостное из того, что Алекс вышел из комы, когда он вернулся к нам – это прямой ответ на молитву тысяч людей, прямое благословение для его папы и мамы. Я до сих пор наслаждаюсь чувством победы спустя две недели, когда я пришел посетить его одной ночью. Придя в его палату, я нашел там Маргарет, новую знакомую из местной церкви, которая была там согласно молитвенному расписанию.
+ + + +
Алекс проявлял некоторые способности, которые он прежне не показывал до сего дня. Он открывал рот по команде, он щелкал языком по команде, он нажимал подбородком на рычаг и делал другие вещи. Он также проявляя некоторые связи между своим сознанием, эмоциями и своими физическими движениями.
Недостаток присутствия большинства из этих способностей был предметом обсуждения на собрании (вчера). Кажется, что когда врачи сталкиваются и начинают обсуждать, что Алекс не может делать, Бог начинает проявляться на следующий же день и вещи изменяются. Я был обеспокоен об уровне мотивации Алекса и вот сейчас он показал, что может иметь высокую мотивацию (он давит подбородком на рычаг, которые двигает игрушку, по-крайней мере десять минут). Я наблюдал, как он борется с мускулами на правой стороне лица и он в совершенстве использует эти мускулы, когда «улыбается» по-крайней мере в течение пяти - десяти минут. Теперь он может показывать весь спектр эмоций.
Бог пробуждает нашего сына каждый день и Алекс откликается как воин (Давид). Он силён и мужественен как Иисус Навин. Для большинства из нас, думаю, он является благословением любящего Бога. Мы по-прежнему ожидаем от Бога восстановление его дыхательной системы, чтобы он мог избавиться от вентиляции. Я продолжаю верить, что это вскоре произойдет.
Спасибо за ваши молитвы. Пожалуйста, продолжайте молиться за нас, чтобы мы могли воздать славу Богу и утверждать Его характер.
PrayforAlex.com пост Кевина Маларкей от 20 января 2005
+ + + +
Возможно от усталости, возможно от уныния – какова бы ни была причина, Алекс не хотел отвечать ни «да» ни «нет». Я с Маргарет разговаривал о различных аспектах этой новой реальности, сознания Алекса и его общения с нами. Это было прекрасное время, наполненное новой надеждой.
Маргарет говорила, когда выражение лица Алекса сильно изменилось. Его рот открылся шире, чем я видел когда-либо и оставался открытым, чего никогда не было прежде. Сперва Алекс уставился прямо в потолок палаты, но затем его глаза стали бегать по всей комнате. Он не смотрел на Маргарет или меня, что было крайне необычно. Когда я входил в палату Алекса, его глаза 90 процентов времени были зафиксированы на мне. В эту ночь было по-другому. В течение двух часов Алекс смотрел на меня 20 процентов времени. Происходило что-то странное.
Я стал задавать Алексу серию вопросов, желая понять, что же происходит. Это было трудно. Я спрашивал его обо всём, что мне приходило в голову, наверное раз сто. Когда все мои мысли кончились, что-то ёкнуло во мне: мы здесь не одни. Ведь ангелы уже посещали нас прежде, когда исцелилась шея Алекса.
«Алекс, в комнате с нами есть ангелы? Покажи мне глазами».
Огромная улыбка расплылась на лице Алекса, когда он посмотрел на Маргарет. Когда он так широко улыбнулся, я понял, что ответ на мой вопрос был «да», но когда я взглянул на Маргарет, я немного смутился. «Маргарет ангел?»
Алекс скривил губы, чтобы сказать «нет».
«Хорошо, Алекс, ангел стоит за Маргарет?»
Алекс скривил уголок рта, чтобы сказать «да».
Вначале Алекс показывал, что было множество ангелов в палате, но потом большинство из них ушло и осталось только трое. Чтобы понять, сколько ангелов присутствовало, я предложил считать, пока не получу «да». Затем ещё что-то изменилось. Казалось, что Алекс пытается говорить. Мы наблюдали, как Алекс с большим усилием пытается сформировать слово. «Мама!» Затем, будто желая чтобы это слово не исчезло, он начал говорить его вновь и вновь. Моё сердце не могло выдержать радости того момента. Я сильно зарыдал, но эти слёзы были желанными.
+ + + +
Я сказала Кевину, что не будь я там, а лишь прочитав об этом, я наверное бы засомневалась в происшедшем – не в честности Кевина, но что он слишком оптимистичен. Пожалуйста, поймите, что когда вы читаете это, я тот человек, которому нужно всё доказывать. Я наверное бы стояла за Фомой, ожидая своей очереди коснуться пробитых рук Иисуса.
Я христианка более тридцати лет и никогда не переживала то, что я пережила той ночью. В первые пятьдесят-пять минут, когда Кевин был там, он был в полном внимании у Алекса – что было обычным. Когда же Алекс широко открыл свой рот и стал смотреть по сторонам, он взглянул на своего отца только когда тот стал задавать вопросы. Видели бы вы лицо Алекса. Он действительно сиял.
Маргарет Мокри
+ + + +
«Сказать бы об этом Бет», подумал я. Затем Алекс зашевелил ртом, чтобы сказать другое слово. Он пытался сказать «папа», звук «п» требовал движения языка, ещё трудного для него. Но это было великое достижение. Алекс сиял, когда говорил об ангелах и его «да» подтверждалось огромной улыбкой больше, чем движением уголка рта, как он обычно делал.
Алекс сказал своё первое слово – может для этого пришли ангелы? Я верю, что это именно так. Это звучит странно? Если вам тяжело читать и верить в это, вы должны попытаться напечатать это. Представьте, как я себя чувствовал. Я вышел из консервативных евангелических кругов. Эти события не являлись частью моих моего прежнего опыта, но я не могу отрицать или игнорировать, что их не было.
Я никогда не видел ангелов, но без тени сомнения я определённо видел, как мой ребёнок реагировал на них. Маргарет разделяет эту убеждённость. Может быть это выглядит нелепо, но это было. Я оставлю объяснения теологам.

От Алекса Ангелы помогают мне

«Господь - крепость моя и щит мой; на Него уповало сердце мое, и Он помог мне, и возрадовалось сердце мое; и я прославлю Его песнью моею»
Псалом 27:7

Я видел много ангелов на Небесах, но тогда я не был в своём теле.
После двух месяцев, когда я вышел из комы, я ещё не мог говорить. Я знал, что я хочу говорить, но я не мог. Это очень тяжело.
Я мог складывать свои губы, чтобы сказать «нет» и искривлять уголок рта, чтобы сказать «да». Я также мог крутить глазами, что означало «я не знаю». И это всё.
Одной ночью примерно через две недели как я вышел из комы, папа и ещё одна женщина по имени Маргарет было со мной. Я был уставший и не хотел отвечать на вопросы, поэтому папа и Маргарет просто общались друг с другом.
Затем произошло нечто. Я увидел ангелов в палате. Они были повсюду. Это действительно заставило меня улыбаться. Я никогда раньше не держал свой рот открытым так долго, но я не мог кричать.
Я был так рад, что пришла ангелы, но их было так много, что я немного испугался тоже. Папа никогда не видел меня улыбающимся таким образом, и он попытался понять, почему я так делаю.
Папа стал задавать мне разные вопросы, чтобы понять. Прошло много времени и, наконец, папа сказал, «Алекс, ты видишь ангелов?» Я улыбнулся ещё больше, и затем папа и Маргарет поняли, что ангелы были в палате.
Я не мог перестать смотреть на них. Затем ангелы стали помогать мне.
Некоторые возложили свои руки мне на грудь и помогали мне дышать. Другие стали помогать мне говорить. Я попытался произносить слова и неожиданно я сказал, «мама». Когда это слово вышло, я был очень счастлив и говорил его вновь и вновь. Затем я попытался сказать слово «папа», но у меня не получалось.
Ангелы могли слышать, как я говорю и они разговаривали со мной, ободряя меня.

 

(продолжение следует)

Категория: Книги | | Добавил: Sergey |  |
© Перевод Сергея Назарова