Утренний кофе от студии De Vetpan Studio |
Метки: фотография |
10 притч, сделавших мир лучше |
Метки: стихи и проза |
Украинский Буддизм. Ненормативная лексика! |
Дневник |
В самом центре Европы лежит государство, которое больше всех других европейских государств. Там самая жирная земля для выращивания технической конопли, там дох.. разных природных ресурсов, там шикарные горы и моря. Там есть всё кроме нефти, но и нефть там можно добывать прямо из труб, которые лежат на этой земле там и сям. В общем, не земля, а рай.
Многие хотели владеть этой территорией, и многие получили п...ы из-за неё. Варвары от...дили греков, литовцы - татар, поляки - турок, русские - немцев. А в результате досталась эта земля обетованная - хохлам. Вот так. Читать далее
Метки: стихи и проза |
Теорема.... |
Метки: стихи и проза |
От улыбки |
Метки: стихи и проза |
10 притч, сделавших мир лучше |
Метки: стихи и проза |
Cтарение – неизбежно. Взросление – выборочно. |
Метки: стихи и проза |
Лучшая история дня |
Многим, надеюсь, знаком анекдот про полковника на военной кафедре, который просматривая списки студентов начинает заходиться от хохота, чуть ли не до апоплексического удара, а затем, сквозь слезы, делится с коллегой: "Товарищ Пиздюхайло, дывись яка смешна фамилия у студента – ЗАЯЦ!!!
"
Метки: стихи и проза |
Мой «вклад» в антисемитизм |
Вот... получил и-меил от Игоря Пешнина. Был радостно шокирован содержанием письма. Однако текст получился у него стоящий.
А вот и текст письма:
Мой «вклад» в антисемитизм
Игорь Пешнин, Челябинск
Должен признаться, что меня достали антисемиты. Нет, вы не подумайте. Достали - в хорошем смысле слова. Сам-то я русский. А они - хрен поймёшь, кто. Ноют и ноют. Похоже, у них не национальность, а порода. И, главное, по мне убиваются – какой я разнесчастный, да как меня, бедного, злыдни-евреи веками жутко гнобят, строют мне всяческие козни. А я типа ни ухом, ни рылом, ну, в смысле - не чешусь. Нет, не лично, конечно, гнобят, а как представителя русского народа. Страсти рассказывают – аж мороз по коже! Прямо жуть! Темно - и немцы! Хотя немцы в сравнении с евреями, судя по словам антисемитов, - просто ангелы и лучшие друзья нашего народа! Причём, мы с ними всю дорогу воевали, а с евреями - ни разу, но в этом-то и заключается их высшее коварство! То есть русский народ - он же исполин, богатырь, великий и могучий, гей, славяне! э-гей, ухнем! Раззудись, плечо! - любого в бараний рог - и всё такое.
А вот с евреями
Метки: стихи и проза |
Экзамен на гражданство США |
Экзамен на гражданство США
Фрагмент беседы ветерана из украинского городка Бердичев, что на
Житомирщине, и чиновника миграционной службы США:
— Мистер Гонтмахер, учитывая ваш преклонный возраст, экзамен на гражданство мы проведём на русском языке. Мистер Гонтмахер, вы слышите меня? Что вы смотрите наверх?
— Что-то сказали по радио...
— Это — не радио, это я разговариваю с вами. Я!
— У меня правое ухо не слышит.
— Хорошо, я скажу слева.
— А слева я не вижу.
— Как же вам задавать вопросы?
— Лучше через мою жену Фиру, она всё знает.
Метки: стихи и проза |
Еврейская женщина! |
Метки: стихи и проза |
Воздержание-вещь опасная! Юмористический рассказ. |
Метки: стихи и проза |
ТЁТЯ МИНА - ВСЕМИРНАЯ СВАХА |
ТЁТЯ МИНА - ВСЕМИРНАЯ СВАХА
Аркадий Хайт
Мина Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссёра с киностудии имени Горького. Он нас и познакомил:- Мина Моисеевна, - сказал он, - знаете, кто это? Это Хайт!- Так что, - спросила она, - мне встать по стойке "смирно" или пойти помыть шею?- Не надо, - сказал я. - Можете ходить с грязной.- О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай будете без какого варенья: без вишнёвого или без клубничного?- Если можно, то без малинового.- Пожалуйста! У меня всё есть. Насчёт варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у неё и варенье, и печенье, и конфеты - как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной.
Когда я вижу сегодня на сцене Клару Новикову с её тётей Соней, для которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тётя Миня? Ведь ей никто не писал, она всё придумывала сама. Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг - телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:- Куда я попал?!- А куда Вы целились? - спрашивает тётя Миня.
Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла разговоров, какие мы все потрясающе умные.- Ай, не морочьте голову, вот Вам мой племянник, дофке еврей, - тупой, как одно место. Кончил в этом году школу - и что? С его знаниями он может попасть только в один институт - в институт Склифосовского!
Я иногда начинал её дразнить:- Но мы же с вами избранный народ!- Мы - да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным голосованием, как наш Верховный Совет.
Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.
- Человек должен уметь расхвалить свой товар, - говорила она. - Реклама - это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука. И результат? Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!
Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.- Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем искать.
- Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? + Хорошо-хорошо будем искать. Может быть, что-то откопаем.
- Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить. Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!
Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни - уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно её отговаривали:- Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей!- Я вот что подумала, - сказала тётя Миня, - лучше я буду жить среди незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов! И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту "Шереметьево" фотографировали всех провожающих, и она не хотела, чтобы у нас были неприятности после её отъезда. Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем - и я впервые оказался на Святой земле.
Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива, а если нет - хотя бы узнать, где она похоронена.
На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:- Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?- Тётя Миня! - заорал я. - Это Вы?- Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?
Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии московской: те же занавески на окнах, те же фотографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.- Ничего не меняется, - сказала она, перехватив мой взгляд. - Всё как было. Даже профессия у меня та же.- Как? Вы и здесь сваха?- Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами. Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тёти Мини:- Алло? Слушаю! Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Там вот, можете открывать счёт в банке "Хапоалим" - я вам нашла невесту. За неё дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть её фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!
- Алло? Бокер тов, геверет! - и тётя Миня затараторила на иврите, как пулемёт. - Ненормальная румынская еврейка, - сказала она, положив трубку. - Денег полно - и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!
- Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у неё есть ребёнок. Какой позор? В чём позор?...Ах, ребёнок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?
А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за окном был Тель-Авив, потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава Б-гу, есть то, что в нашей жизни не меняется. Не знаю, может это звучит немного высокопарно, но для меня тётя Миня олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё, что позволило нам выжить в этом кошмарном мире!
Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру в тундру, в тайгу - и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:- У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?... Какие олени?...Нет, он сошёл с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь - и у вас рога будут больше, чем у оленя!
Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала:- Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни. Обязательно напиши: "Пока жизнью недоволен - она и проходит мимо нас."
Серия сообщений "Юмор":
Часть 1 - "Женское счастье"- Юмор , ирония.
Часть 2 - Классные анекдоты..
...
Часть 26 - "Двадцать, тридцать..шестьдесят----та же женщина,только в шестьдесят..сама выбирает любовника..Юмор.
Часть 27 - "Конечно, змей был сущий гад"...-притча об Адаме,Еве и..Змие..
Часть 28 - ТЕТЯ МИНА... смеемся сами над собой....
Часть 29 - Инструкция жены для мужа...и в ответ..мужа -жене...
Часть 30 - ФРАНЦУЗСКИЙ ЮМОР
...
Часть 41 - У меня самый романтичный мужчина на свете, ОН ЗАПЛАКАЛ... увидев, что на капоте его машины я НАЦАРАПАЛА СЕРДЦЕ!
Часть 42 - Без заголовка
Часть 43 - Кухня. Ночь. Открывается дверь холодильника.-ШУТИМ!
Серия сообщений "Евреи.НАрод.":
Часть 1 - Без заголовка
Часть 2 - Маленькие еврейские комедии
...
Часть 17 - Кто такие «палестинцы»-советую читать ..вдумчиво..Есть о КОМ подумать..
Часть 18 - Никто не забыт, ничто не забыто!!!-СМОТРЕТЬ ВСЕМ!
Часть 19 - ТЕТЯ МИНА... смеемся сами над собой....
Часть 20 - Вы знаете, чем отличается еврейская мама от тайфуна? Тайфун скоро пройдет, а еврейские мамы - это надолго.
Часть 21 - Всем смертям назло...Израиль..это нужно читать и преклоняться перед жизнелюбием парня.
...
Часть 47 - Еврейский бойкот
Часть 48 - ШАБАТ ШАЛОМ!-стихи на встречу субботы
Часть 49 - О ЧЕМ ПОЕТСЯ В "ТУМ - БАЛАЛАЙКЕ"
Серия сообщений "Мои посты":
Часть 1 - ЮНОСТЬ НАША, КАК ПРЕКРАСНО ЭТО БЫЛО....
Часть 2 - Решетки, ворота и украшения вилл-прогулка в виллах
Часть 3 - 1000 шариков - притча, которая заставляет задуматься о жизни
Часть 4 - ТЕТЯ МИНА... смеемся сами над собой....
Часть 5 - Научись писать обиды на песке и гравировать радости на камне.
Часть 6 - Лучшая женщина та, что заставит забыть идеальную.
...
Часть 16 - МОЯ ПРОГУЛКА ПО ПАРКУ РОТШИЛЬДА(РАМАТ-ХА-НАДИВ)-ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Часть 17 - МОЯ ПРОГУЛКА ПО ПАРКУ РОТШИЛЬДА(РАМАТ-ХА-НАДИВ)-ЧАСТЬ ДВА.
Часть 18 - МОЯ ПРОГУЛКА ПО ПАРКУ РОТШИЛЬДА(РАМАТ-ХА-НАДИВ)-РОЗАРИУМ
Метки: стихи и проза |
С ВАМИ ГОВОРИТ КАПИТАН РИЧАРД ДЖЕЙМС ХОВАРД |
Метки: стихи и проза |
ПОДАРОК |
Метки: стихи и проза |
очень интересная глубокая история. читать всем!!! |
Метки: стихи и проза |
Почти фантастическая история |
Серия сообщений "Литература, поэты, писатели":Литература, поэты, писателиЧасть 1 - Жванецкий о нынешней России..
Часть 2 - У природы нет плохой погоды. Эльдар Рязанов
...
Часть 18 - «Дневник памяти» ~ - роман американского писателя w:Николаса Спаркса.
Часть 19 - Осип Мандельштам. Ко дню Рождения. Романсы на стихи Мандельштама
Часть 20 - Свеча горела на столе. Почти фантастическая история
Часть 21 - TOP-10 Самые красивые адресаты поэтов XIX века
Метки: стихи и проза |
Маленькие еврейские комедии |
Маленькие еврейские комедии (Из почты)
НЕГРАМ ПОВЕЗЛО БОЛЬШЕ
В разгар борьбы с "космополитизмом" Поль Робсон привез в Москву свой
концерт, в который включил английские, негритянские и еврейские песни.
В соответствующих органах ему сказали, что еврейских песен петь не
стоит, так как евреев у нас мало. - А негров много? - поинтересовался
Робсон.
В ПОИСКАХ КРАСОК
Когда великий еврейский художник Марк Шагал посетил Москву, его
приняла тогдашний министр культуры Екатерина Фурцева. Она спросила
его:
- Марк Захарович, почему вы эмигрировали? Он ответил:
- Я эмигрировал потому, что искал краски. Мне нужны были краски, и я
не смог их найти на родине...
- Странно, - заметила Фурцева, - для советских художников это не проблема.
- Да, - сказал Шагал, - но они обходятся одной красной краской.
КОСМОС И КОСМЕТИКА
Лиза Мейтнер, первая в Германии женщина-физик, смогла получить ученую
степень в начале 20-х годов. Название ее диссертации "Проблемы
космической физики" какому-то журналисту показалось немыслимым, и в
газете было напечатано "Проблемы косметической физики".
Метки: стихи и проза |
=Притча о демократии= |
Медленно рабы шли друг за другом, и каждый нес отшлифованный камень. Четыре шеренги, длиной в полкилометра каждая, от каменотёсов до места, где началось строительство города-крепости. Охраняли стражники. В стороне от идущих рабов ,на вершине тридцатиметровой рукотворной горы из отшлифованных камней, сидел Кратий – один из верховных жрецов; на протяжении 4х месяцев он молча наблюдал за происходящим. Никто не обращал на него внимания. Кратий поставил перед собой задачу - на тысячелетия укрепить власть жрецов, подчинив им всех людей Земли, сделать их всех рабами.
Однажды Кратий спустился вниз, в виде простого раба. В шеренге он стоял за молодым и сильным рабом по имени Нард. Кратий заметил, что лицо Нарда было то сосредоточенно задумчивым, то взволнованным. «Значит, он вынашивает какой-то план», – понял жрец.
Два дня Кратий следил за Нардом. На третью ночь Кратий повернулся к рабу и шепотом с горечью произнес: «Неужели так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь?»
Метки: стихи и проза |
Любовница |
Метки: стихи и проза |
Притча |
Однажды один человек сидел около оазиса, у входа в один ближневосточный город. К нему подошел юноша и спросил: «Я ни разу здесь не был. Какие люди живут в этом городе?»
Старик ответил ему вопросом: «А какие люди были в том городе, из которого ты ушел?»
«Это были эгоистичные и злые люди. Впрочем, именно поэтому я с радостью уехал оттуда»
«Здесь ты встретишь точно таких же», ответил ему старик.
Метки: стихи и проза |
Евгений Евтушенко. "Я разлюбил тебя.." |
" Я РАЗЛЮБИЛ ТЕБЯ..."
Метки: стихи и проза |
Смешные истории великих людей |
«Всех, кто собирается на торгу, Пифагор делил на три разряда: одни вышли, чтобы продать, другие - чтобы купить (и оба эти разряда, говорил он, обременены заботой и потому несчастливы), наконец, третьи явились на рынок с единственною целью - посмотреть, что привезли и что делается; только они счастливы, потому что свободны от тревог и радуются даром, безвозмездно.
Философ в нашем мире ведет себя так же, как те люди на торгу. Однако нынешние рынки хорошо знают посетителей еще одного разряда, которые и не покупают, и не продают, и не глядят безмятежно по сторонам, но зорко высматривают, что плохо лежит.»
Метки: стихи и проза |
Она всегда звонила в одно и то же время... |
Она всегда звонила в одно и тоже время—утром, когда небо ещё было сонным. 7 длинных гудков. Всё так, как всегда. А потом тишина. Такая родная тишина и дыхание. Она слушала его с таким наслаждение, с каким ценители музыки слушают симфонии. 57 секунд обмена вдохами и выдохами. Никогда не больше 59 секунд. Словно намек, что она заберет не больше минуты его времени. Хоть как бы этого не хотелось…
Утренняя улыбка новому дню. Чай с лимоном. И воспоминания. То, как она впервые увидела его объявление на автобусной остановке: «Слова теряют смысл. Помолчим?». Внизу был написан номер телефона. Помнит дрожь в руках, когда она первый раз набирала эти цифры и предательские мысли в голове, что то объявление лишь неудачный розыгрыш какого-то подростка. И всеобъемлющая тишина разговора. Но такая…близкая, что ли. Словно в ней гораздо больше атомов смысла, чем в словах.
Они молчали уже полгода. Это стало такой себе традицией, без которой не обходился каждый день. Но с каждым молчанием приходило какое-то новое знание друг о друге.
Метки: стихи и проза |
Печальные сказки от Alexander Jansson |
Метки: стихи и проза |
Мои впечатления: невыдуманные истории. |
Нашла интересные непридуманные истории из жизни в блоге Жанны Пятириковой
Истории, тронувшие меня до слез.
Вспомнила свою.
Когда мы познакомились с моим любимым, я была совсем другой.. вообщем сильной женщиной.
Однажды я ушла на работу и вечером вдруг не обнаружила в прихожей своих сапожек. Я спросила:
-А где сапожки подевались?
- Я увидел, что на носочках они стали протираться и отнес их в ремонт.
Я села прямо в прихожей и стала плакать впервые в жизни слезами счастья, ведь так давно никто не замечал, протираются у меня сапожки или нет)
До сих пор, вспоминаю этот случай и плачу.
Пишут люди....
Мы с подругой были в торговом центре и выиграли по мягкой игрушке в рекламной викторине. Шли и увидели умственно отсталого мальчика с папой и отдали игрушки ему. Он сказал «Спасибо». Его отец чуть не расплакался. Оказывается, мальчик не разговаривал несколько месяцев.
Метки: стихи и проза |
В поисках еврейских запонок |
Зиновий Зиник (писатель, эссеист, критик. Опубликовано на сайте weekends)
Получив из Тель-Авива приглашение на свадьбу, я решил обновить свой летний гардероб и на Jermyn Street в Лондоне (я в Лондоне три с лишним десятка лет), где джентльмены приобретают рубашки, выбрал для свадебной церемонии одну льняную, цвета бешеной лососины. С манжетами. На запонках. Я примерил ее уже в Тель-Авиве, прямо перед свадьбой. Рубашка сидела на мне идеально, и цвет для свадьбы достаточно отрадный. Но тут же выяснилось, что я забыл захватить из Лондона свои запонки. Остановился я у друзей в самом сердце Тель-Авива, на бульваре Дизенгоф, в десяти минутах ходьбы от легендарного кафе «Касит», где еще в семидесятые годы собиралась интеллектуальная элита и богема Тель-Авива, воображая, что они как экзистенциалисты в кафе Les Deux Magots на бульваре Сен-Жермен в Париже. (Бульвары Тель-Авива и спланированы, собственно, под парижские. Или под одесские?)
Метки: стихи и проза |
Часто люди говорят, что время лечит... Нет... Время не лечит |
Лечит алкоголь и случайные знакомства, лечат секунды, проведённые с кем-то другим. Лечат длинные улочки, огромные очки, за которыми не видно усталых глаз, и фотографии на жёстком диске.
Лечат мечты о лете, о новой жизни, и… перед сном о ком-то близком и важном.
Лечат невольные восхищенные взгляды незнакомцев… улыбки друзей, глядя на которые, нельзя не улыбнуться в ответ… первые подснежники, которые пробиваются сквозь снег, и говорят нам, что раз они смогли противостоять зиме, сможем и мы противостоять холоду души и морозам в сердце…
Лечат счастливые моменты…когда счастья совсем нежданное, с привкусом вины перед кем-то… кого давно уже нет в нашем сердце и в нашей жизни…
Лечит новая ЛЮБОВЬ… придя как всегда внезапно… оглушив нас своей свежестью и неповторимостью… и снова хочется жить…переживать счастливую весну….долгие вечера тишины… едва заметных улыбок…недоговоренности… забытых эмоций и чувств… разговоров ни о чем, и вместе с тем обо всем самом важном.
Лечат давно утраченные и заново обретенные мгновения, где есть просто детская радость…ожидание простого чуда…
А время… Время не лечит… Время идёт мимо, но само по себе ничего не меняет…
Метки: стихи и проза |
Из книги Пауло Коэльо "Подобно реке" |
"...рассказ о старце, который поселился в городе Акбаре. Жители города не проявили к нему никакого интереса, и его поучения оставили все равнодушными. Со временем он превратился в объект для насмешек и иронии.
Однажды, когда он шел по главной улице Акбара, несколько мужчин и женщин стали поносить его. Старец мог бы просто пройти мимо, но вместо этого он подошел к грубиянам и благословил их.
Один из них удивился:
— Неужели, кроме всего прочего, он еще и глухой? Мы выкрикиваем оскорбления, а в ответ он желает нам добра!
— Каждый может предложить только то, что имеет, — произнес старец."
Метки: стихи и проза |
Притча о ценности жизни |
Метки: стихи и проза |
Алмаз величиной с желток куриного яйца |
Один бизнесмен купил огромный алмаз в Южной Африке, который был величиной с желток куриного яйца. Человек огорчился, так как внутри камня была обнаружена трещина. Ювелир, которому новый владелец камня показал этот алмаз ювелиру, в надежде, что тот посоветует, как поступить с этим камнем. Мастер восхищённо покачал головой, и сказал:
— Этот камень можно расколоть на две части, из которых получиться два великолепных бриллианта и каждый из них будет дороже самого алмаза. Но проблема в том, что неосторожный удар по камню может разбить это прекрасное чудо природы на горсть мельчайших камушков. Бриллианты из них будут во много раз дешевле этого алмаза, и практически ничего не будут стоять. Я не берусь так рисовать и не буду делать этой работы.
Так же отзывались и другие ювелиры во многих странах, где он бывал с деловыми поездками.
Тогда ему посоветовали обратиться к старому ювелиру из Амстердама, у которого были золотые руки.
Тот же час бизнесмен прилетел в Амстердам и нашел там старого ювелира. С интересом рассмотрев камень через монокль, тот начал предупреждать о риске. Прервав ювелира, бизнесмен сказал, что эту историю он уже слышал и знает наизусть. И ювелир согласился помочь, назвав цену за работу. Когда хозяин камня согласился, мудрый ювелир обратился к молодому подмастерью, который сидел вдалеке спиной к ним и занимался своей работой. Взяв камень, паренек положил его на ладонь и один раз ударил по алмазу молоточком, разбив его на две части и не оглядываясь, вернул ювелиру. Потрясённый хозяин бриллианта спросил:
— Как давно он у вас работает?
— Всего третий день. Он не знает настоящей цены этого камня и поэтому его рука была твёрдой и не содрогнулась.
Смотрите на все трудности в жизни как на то, что легко решиться и не рисуйте себе непреодолимых великанов.
Метки: стихи и проза |
Притчи о жизни |
Некоторые думают, что сказки и притчи предназначены в первую очередь для детей. Но почему? Именно притчи и сказки, кажущиеся на первый взгляд такими простыми, несут в себе настоящую мудрость. Нужно только прислушаться. Здесь вы найдете замечательные притчи, которые легко отвечают на вопросы, на которые не могут ответить ни философия, ни наука, ни религия. Самое главное — не пытайтесь найти истину в словах этих притч, потому что слова только указывают на истину, но никогда ей не являются. А истина находится внутри Вас. Притчи, собранные на этой странице, пришли к нам с Востока — там еще совсем недавно люди собирались в кофейнях, чайных или просто в кругу семьи специально для того, чтобы послушать рассказчиков. Так что, если вы никуда не спешите – устраивайтесь поудобней и слушайте.
Метки: стихи и проза |
=В кофейне у =Ежички= |
Как-то к юной сотруднице Олечке, стоящей в коридоре подошёл Директор - молодой, но уже вполне законченный администратор, поинтересовался делами, жизнью и слово за слово предложил ей сходить после работы попить кофе... Она аж оторопела!
- Интересно на что это он намекает? Какой стыд!
А может, ни на что не намекает, просто выпить кофе захотел? Давно не пил? А почему тогда со мной? Нет, я не такая... А какая?
Наверное, надо отказаться... На первый раз!
А вдруг он лишит меня премии и вообще уволит? Где я найду тогда работу, на которой сам директор мне кофе попить предлагает?
А если согласиться? Подумает, - согласна на всё... А если и согласна, главное ведь не подать виду - так поступают все порядочные девушки.
А что скажут сослуживцы и особенно сослуживки? Да они такое скажут, – что ни в одной бане потом не отмоешься никаким Хэд энд Шолдерсом, хуже перхоти...
А если пойду, кто будет платить за кофе. Если он, то это уступка с моей стороны, а если я, то лучше и не идти, денег всё равно не хватит.
А после кофе, проводит до метро или до дома… И до чьего? А что если до квартиры или прямо в неё???
И что ему на это сказать? Как другим: - Да пошёл ты! – или надо что-то иное... Нет директор всё таки... Надо что-то иное... литературное. А не пошли бы вы... Нет, грубовато.
Но, непременно, на "Вы", чтобы не переходить границу дозволенного. - Извините, мне надо бежать. У меня Васька не кормленный, - и пусть потом разбирается кто такой Васька, кот или муж.
Метки: стихи и проза |
Уходя – уходи |
Метки: стихи и проза |
Спасибо меня предавшим! |
Спасибо меня предавшим!
Я стала ещё сильней…
И слабости не прощавшим –
За холод души своей…
Спасибо меня толкнувшим!
Теперь я летать могу…
Судившим и упрекнувшим –
Спасибо, и я не лгу…
Без ваших уроков горьких,
Не знала бы вкус добра…
Ах, сколько вас было, сколько…
Мне вас отпускать пора…
Спасибо друзьям неверным,
Что маски роняя вдруг,
В беде убегали нервно,
Меня проклиная вслух…
Мне стало намного легче,
Без вашей слезы скупой…
Я чувствую рядом плечи
Людей, что за мною в бой…
Спасибо, судьба, за опыт,
Что дался совсем не в дар…
Легла на надежду копоть,
Но вера в душе – нектар…
Спасибо за наговоры
И сплетен облезший хвост…
Обиды – на сердце шторы…
Прощение – к счастью мост…
Спасибо меня сдержавшим
Над пропастью в жуткий час…
А всем обо мне не знавшим
Спасибо, что встречу вас…
Ирина Самарина-Лабиринт
Метки: стихи и проза |
Молодой король |
Метки: стихи и проза |
Притча о правде |
Купил Дурак на базаре Правду. Удачно купил, ничего не скажешь. Дал за неё три дурацких вопроса да ещё два тумака сдачи получил и – пошёл. Но легко сказать…пошёл! С Правдой-то ходить… не так и просто. Кто пробовал, тот знает. Большая она, Правда, тяжёлая. Поехать на ней – не поедешь, а на себе нести далеко ли унесёшь? Тащит Дурак свою Правду, мается. А бросить жалко. Как-никак, за неё заплачено. Добрался домой еле живой.
Метки: стихи и проза |
**** |
Метки: стихи и проза |
Как исцелить царя |
Метки: стихи и проза |
Махмуд Эсембаев. Моя еврейская мама. |
Махмуд Эсембаев. Моя еврейская мама.
Мой отец чеченец и мама чеченка. Отец прожил 106 лет и женился 11 раз. Вторым браком он женился на еврейке, одесситке Софье Михайловне. Её и только её я всегда называю мамой. Она звала меня Мойше. -Мойше, - говорила она, - я в ссылку поехала только из-за тебя. Мне тебя жалко.
Это когда всех чеченцев переселили В Среднюю Азию. Мы жили во Фрунзе. Я проводил все дни с мальчишками во дворе. Ссыльных чеченцев там считали фашистами. Мама сама не ела, а все отдавала мне. Она ходила в гости к своим знакомым одесситам, Фире Марковне, Майе Исаaковне - они жили побогаче, чем мы, - и приносила мне кусочек струделя или еще что-нибудь.
-Мойше, это тебе. Я стал вести на мясокомбинате кружок, учил танцевать бальные и западные танцы. За это я получал мешок лошадиных костей. Мама сдирала с них кусочки мяса и делала котлеты напополам с хлебом, а кости шли на бульoн. Ночью я выбрасывал кости подальше от дома, чтобы не знали, что это наши. Она умела из ничего приготовить вкусный обед. Когда я стал много зарабатывать, она готовила куриные шейки, цимес, она приготовляла селёдку так, что можно было сойти с ума. Мои друзья по Киргизскому театру оперы и балета до сих пор вспоминают: "Миша! Как ваша мама кормила нас всех!" Но сначала мы жили очень бедно. Мама говорила: "Завтра мы идём на свадьбу к Меломедам. Там мы покушаем гефилте фиш, гусиные шкварки. У нас дома этого нет. Только не стесняйся, кушай побольше". Я уже хорошо танцевал и пел "Варнечкес". Это была любимая песня мамы. Она слушала ее, как Гимн Советского Союза. И Тамару Ханум любила за то, что та пела "Варнечкес". Мама говорила: "На свадьбе тебя попросят станцевать. Станцуй, потом отдохни, потом спой. Когда будешь петь, не верти шеей. Ты не жираф. Не смотри на всех. Стань против меня и пой для своей мамочки, остальные будут слушать". Я видел на свадьбе ребе, жениха и невесту под хупой. Потом все садились за стол. Играла музыка и начинались танцы-шманцы. Мамочка говорила: "Сейчас Мойше будет танцевать". Я танцевал раз пять-шесть. Потом она говорила: "Мойше, а теперь пой". Я становился против неё и начинал: "Вы немт мен, ву немт мен, ву немт мен?.." Мама говорила: "Видите какой это талант!" А ей говорили: "Спасибо вам, Софья Михайловна,что вы правильно воспитали одного еврейского мальчика. Другие ведь как русские - ничего не знают по-еврейски. Была моей мачехой и цыганка. Она научила меня гадать, воровать на базаре. Я очень хорошо умел воровать. Она говорила: "Жиденок, иди сюда, петь будем".
Меня приняли в труппу Киргизского театра оперы и балета. Мама посещала все мои спектакли. Она напевала и показывала мне "Фрейлехс", его ещё называют "Семь сорок". В 7.40 отходил поезд из Одессы на Кишинёв. И на вокзале все плясали. Я почитал Шолом-Алейхема и сделал себе танец "А юнгер шнайдер". Костюм был сделан как бы из обрезков материала, которые остаются у портного. Брюки короткие, зад - из другого материала. Я всё это обыграл в танце. Этот танец стал у меня бисовкой. На "бис" я повторял его по три-четыре раза. Мама говорила: "Деточка, ты думаешь, я хочу, чтоб ты танцевал еврейский танец, потому что я еврейка? Нет. Евреи будут говорить о тебе: вы видели, как он танцует бразильский танец? Или испанский танец? О еврейском они не скажут. Но любить тебя они будут за еврейский танец". В белорусских городах в те годы, когда не очень поощрялось еврейское искусство, зрители-евреи спрашивали меня: "Как вам разрешили еврейский танец?". Я отвечал: "Я сам себе разрешил".
У мамы было своё место в театре. Там говорили: "Здесь сидит Мишина мама". Мама спрашивает меня: Потом я прихожу домой. У нас была одна комнатка, железная кровать стояла против двери. Вижу, мама с головой под кроватью и что-то там шурует. Я говорю:
-Мама, вылезай немедленно, я достану, что тебе надо. Вечером я танцую в "Раймонде" Абдурахмана. В первом акте я влетаю на сцену в шикарной накидке, в золоте, в чалме. Раймонда играет на лютне. Мы встречаемся глазами. Зачарованно смотрим друг на друга. Идёт занавес. Я фактически ещё не танцевал, только выскочил на сцену. После первого акта администратор подает мне раскошный букет. Цветы передавали администратору и говорили, кому вручить. После второго акта мне опять дают букет. После третьего - тоже. Я уже понял, что все это- мамочка. Спектакль шёл в четырёх актах. Значит и после четвёртого будут цветы. Я отдал администратору все три букета и попросил в финале подать мне сразу четыре. Он так и сделал. В театре говорили: подумайте, Эсамбаева забросали цветами. На другой день мамочка убрала увядшие цветы, получилось три букета, потом два, потом один. Потом она снова покупала цветы. Как-то мама заболела и лежала. А мне дают цветы. Я приношу цветы домой и говорю:
-Мама, зачем ты вставала? Тебе надо лежать. Незадолго до смерти Сталина мама от своей подруги Эсфирь Марковны узнала, что готовится выселение всех евреев. Она пришла домой и говорит мне:
-Ну, Мойше, как чеченцев нас выслали сюда, как евреев нас выселяют ещё дальше. Там уже строят бараки. Когда умер Сталин, она сказала: "Теперь будет лучше". Она хотела, чтобы я женился на еврейке, дочке одессита Пахмана. А я ухаживал за армянкой. Мама говорила: "Скажи, Мойше, она тебя кормит?" (Это было ещё в годы войны).
-Нет, - говорю, - не кормит. Когда я женился на Нине, то не могу сказать, что между ней и мамой возникла дружба. Я начал преподавать танцы в училище МВД, появились деньги. Я купил маме золотые часики с цепочкой, а Нине купил белые металлические часы. Жена говорит:
-Маме ты купил с золотой цепочкой вместо того, чтоб купить их мне, я молодая, а мама могла бы и простые носить. Отец за это время уже сменил нескольких жён. Жил он недалеко от нас. Мама говорит: "Мойше, твой отец привёл новую никэйву. Пойди посмотри." Я шёл.
-Мама, - говорю, - она такая страшная! Умерла она, когда ей был 91 год. Случилось это так. У неё была сестра Мира. Жила она в Вильнюсе. Приехала к нам во Фрунзе. Стала приглашать маму погостить у неё: "Софа, приезжай. Миша уже семейный человек. Он не пропадёт. месяц-другой без тебя". Как я её отговаривал: "Там же другой климат. В твоём возрасте нельзя!" Она говорит:"Мойше, я погощу немного и вернусь". Она поехала и больше уже не приехала. Она была очень добрым человеком. Мы с ней прожили прекрасную жизнь. Никогда не нуждались в моем отце. Она заменила мне родную мать. Будь они сейчас обе живы, я бы не знал, к кому первой подойти обнять.
|
Метки: стихи и проза |
Анна Ахматова/ осеннее... |
Метки: стихи и проза |
Красная шапочка (интерпретации) |
*Эрих Мария Ремарк.
Иди ко мне, - сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
- Конечно, - сказала она. - Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.
Метки: стихи и проза |
Леди Лейя |
Метки: стихи и проза |
Что на самом деле хотят женщины? |
Серия сообщений "Мудрость":
Часть 1 - Молитва Матери Терезы
Часть 2 - Волшебные ругалки
...
Часть 11 - Николай Рерих о волшебной мяте
Часть 12 - 20 вещей, которые я не знал в 20 лет
Часть 13 - Что на самом деле хотят женщины?
Метки: стихи и проза |
Переведи меня |
Метки: стихи и проза |
Интересные личности |
Однажды к Эрнеcту Резерфорду, президенту Королевской академии, обратился коллега за помощью. Он собирался поставить самую низкую оценку по физике одному из своих студентов, в то время как тот утверждал, что заслуживает высшего балла. Оба — преподаватель и студент — согласились положиться на суждение третьего лица, незаинтересованного арбитра. Выбор пал на Резерфорда. Экзаменационный вопрос гласил: «Объясните, каким образом можно измерить высоту здания с помощью барометра?».
Ответ студента был таким: «Нужно подняться с барометром на крышу здания, спустить барометр вниз на длинной верёвке, а затем втянуть его обратно и измерить длину верёвки, которая и покажет точную высоту здания».
Случай был и впрямь сложный, так как ответ был абсолютно полным и верным! С другой стороны, экзамен был по физике, а ответ имел мало общего с применением знаний в этой области.
Резерфорд предложил студенту попытаться ответить ещё раз. Дав ему шесть минут на подготовку, он предупредил его, что ответ должен демонстрировать знание физических законов. По истечении пяти минут студент так и не написал ничего в экзаменационном листе. Резерфорд спросил его, сдаётся ли он, но тот заявил, что у него есть несколько решений проблемы, и он просто выбирает лучшее.
Заинтересовавшись, Резерфорд попросил молодого человека приступить к ответу, не дожидаясь истечения отведённого срока. Новый ответ на вопрос гласил: «Поднимитесь с барометром на крышу и бросьте его вниз, замеряя время падения. Затем, используя формулу, вычислите высоту здания».
Тут Резерфорд спросил своего коллегу преподавателя, доволен ли он этим ответом. Тот, наконец, сдался, признав ответ удовлетворительным. Однако студент упоминал, что знает несколько ответов, и его попросили открыть их.
— Есть несколько способов измерить высоту здания с помощью барометра, — начал студент. — Например, можно выйти на улицу в солнечный день и измерить высоту барометра и его тени, а также измерить длину тени здания. Затем, решив несложную пропорцию, определить высоту самого здания.
— Неплохо, — сказал Резерфорд. — Есть и другие способы?
— Да. Есть очень простой способ, который, уверен, вам понравится. Вы берёте барометр в руки и поднимаетесь по лестнице, прикладывая барометр к стене и делая отметки. Сосчитав количество этих отметок и умножив его на размер барометра, вы получите высоту здания. Вполне очевидный метод.
— Если вы хотите более сложный способ, — продолжал он, — то привяжите к барометру шнурок и, раскачивая его, как маятник, определите величину гравитации у основания здания и на его крыше. Из разницы между этими величинами, в принципе, можно вычислить высоту здания. В этом же случае, привязав к барометру шнурок, вы можете подняться с вашим маятником на крышу и, раскачивая его, вычислить высоту здания по периоду прецессии.
— Наконец, — заключил он, — среди множества прочих способов решения данной проблемы лучшим, пожалуй, является такой: возьмите барометр с собой, найдите управляющего и скажите ему: «Господин управляющий, у меня есть замечательный барометр. Он ваш, если вы скажете мне высоту этого здания».
Тут Резерфорд спросил студента, неужели он действительно не знал общепринятого решения этой задачи. Он признался, что знал, но сказал при этом, что сыт по горло школой и колледжем, где учителя навязывают ученикам свой способ мышления, который не всегда приемлет не стандартных решений.
Студент этот был Нильс Бор (1885–1962), датский физик, лауреат Нобелевской премии 1922 г.
Метки: стихи и проза |
Дрессировщик |
|
Метки: стихи и проза |
ДИНА РУБИНА. ДЕТИ. |
Израильские дети кошмарны.
То есть они, конечно, милые, красивые и раскованные ребята, но не приведи Бог оказаться вам в автобусе на заднем сидении в окружении пяти-шести этаких симпатяг. Полагаю, самым сильным вашим чувством на протяжении всей поездки будет чувство благодарности Судьбе за то, что вы состоите членом больничной кассы.
Да нет, ничего особенно злостного и преднамеренного, ничего кровожадного у них и в мыслях нет! То, что вас крепко потопчут, так это просто они вскакивают, непоседы, и прыгают, словно кенгуру в прерии, по сидениям. Могут плюхнуться к вам на колени, и задрав вверх ноги в кроссовках сорок второго размера, очень непосредственно рассмеяться. Просто они веселые и раскованные.
То, что вы оглохнете на ближайшие семь лет жизни — это тоже пусть вас не смущает. Потому что никто специально, из преступных побуждений, вас не травмировал. Да, наши дети любят петь исступленным транспортным хором, весело визжать на запредельных звуковых колебаниях и орать, как пятьдесят иерихонских труб, собранных вместе. Да что там говорить: просто они веселые и раскованные.
Представьте себе: вы приезжаете из, мягко говоря, непростой страны — России, где не последней проблемой является проблема молодого поколения: преступность малолетних, жестокость подростков, потеря нравственных ориентиров...ну, и прочие прелести. Это так, конечно. Но все-таки...Если не касаться крайних случаев, следует признать, что в России все же существует ...как бы это выразиться поточнее... субординация поколений, некое возрастное расстояние, разделение круга тем, разграничение отношений. Да что там говорить — не нами сказано впервые: отцы и дети! Скажем проще — место в трамвае балбес старухе все-таки уступит. А не захочет — ему укажут, да еще пристыдят.
Здесь, в Израиле, такой возрастной субординации не существует в принципе. Десятилетний мальчик будет разговаривать с вами, как со своим сверстником. И не только потому, что в иврите нет обращения к человеку на "вы". Ваш почтенный возраст ни в коем случае не помешает мальчику делать и говорить то, что он считает нужным. И вообще — ваш возраст отнюдь не основание для ущемления его права получить от жизни все удовольствия.
Это не хамство. Это — следствие брутальности всего общества. Одно важное добавление: все вышесказанное не исключает приветливости, и даже дружественности, и даже фамильярности, — как дополнительного оттенка всеобщей простоты.
Спустя несколько недель после приезда я в замешательстве стояла посреди улицы Яффо — разыскивала какую-то организацию — задрав голову, читала по складам названия на табличках.
— Есть проблемы? — пропищал кто-то подо мной. Я опустила взор. Клоп лет девяти, худенький, носатый, этакий иерусалимский Буратино покровительственно и спокойно смотрел на меня снизу вверх, явно собираясь руководить моими действиями, если я попала в затруднительное положение.
— Что ты, никаких проблем! — удивилась я, и он кивнул и побежал по своим делам.
А я смотрела ему вслед и думала — с каким вопросом мог бы ко мне на московской улице обратиться его сверстник? "Тетенька, который час?", или спросить — как найти такую-то улицу, или — что крайне редко случалось — выклянчивать у прохожих медь ("тетенька, я деньги потерял, до дома доехать не могу...") — но это особо предприимчивые и артистичные, я таким всегда давала деньги — за талант.
Но — с покровительственным спокойствием интересоваться — не нужна ли взрослому человеку помощь? С какой стати? Ему бы в голову не пришло переступать эту субординационную черту.
И другая картинка.
Еду в пустом автобусе. Кроме меня в салоне только мальчик лет десяти — коротко стриженный, со скучающей рожицей. Он полулежит, вытянув ноги на противоположное сиденье. Я впервые еду к друзьям на их новую квартиру и боюсь проехать нужную остановку. Поколебавшись, решаюсь спросить у мальчика.
Две-три секунды он изучает меня, не снимая ног с сиденья, не меняя ни позы, ни выражения лица. Думает? Не знает? Знает, но не желает ответить?
Наконец, качнув кистью руки, расслабленно свисающей с приподнятой коленки, он говорит мне лениво, но вполне доброжелательно:
— Спроси у водителя, беседэр?
И я — делать нечего — хватаясь за поручни, бреду к водителю, выяснять — на какой остановке мне надо выходить. После чего долго размышляю о юном паршивце, пытаясь проникнуть в ход его ленивых мыслей, угадать мотивацию поступка и предположить причины, по которым он... и т.д.
А между тем, скорее всего, невинное дитя просто не знало — на какой остановке следует выходить этой тетке странного, как и все "русские", вида. Его российский сверстник повел бы себя иначе. Он бы сказал "не знаю"; тот, кто повоспитанней, сказал бы "извините, я не знаю"; интеллигентный мальчик из хорошей семьи попытался бы помочь, спрашивая у других пассажиров. Скорее всего, мне бы все равно пришлось обратиться к водителю. Что и посоветовал сделать юный израильтянин — без лишних слов и ненужной суеты — с какой стати суетиться? А в сочетании с обращением на "ты" все это и дает тот непередаваемый эффект особого левантийского хамства — впечатление, складывающееся не из грубых слов, а из этой лени, нежелания суетиться, будь перед ним хоть Мессия, на белом осле въезжающий в Иерусалим...
Так вот, — израильские дети...
Бедные бывшие советские учителя, вызубрившие здесь иврит и сдавшие сложный экзамен на право преподавать...Не все они, добившиеся таким трудом этого права, остаются работать в средней израильской школе. Не в силах вынести душа советского педагога этого свободного разгуливания по классу посреди урока, этого полуприятельского-полунасмешливого обращения ученика к учителю, этого гипертрофированного и тщательно оберегаемого всем обществом чувства личной свободы и человеческого достоинства каждого сопляка.
А по уху — за наглость — не желаете ли, господин сопляк — по системе Макаренко?
Нет, не желает, с Макаренко незнаком, а буде случится (не дай Бог!) что-то вроде этого, то плакала ваша педагогическая поэма вместе с изрядной суммой в шекелях, которую вы, по решению суда, уплатите в качестве штрафа родителям бедного двухметрового крошки.
Это твердо знает каждый.
Разговор с моим десятилетним племянником Борей:
— Сегодня такой трудный урок был по математике... Хорошо, что я успел с доски все списать. Мне все время Рахель мешала. Заслоняла.
— Надо было попросить ее...
— Я и попросил. Крикнул: "Рахель, да отойди, наконец, мешаешь!!" И все переписал.
— Рахель — это девочка из твоего класса?
Боря (удивлен моей тупостью): — Да нет, это учительница математики!
Известный израильский писатель говорит с грустной усмешкой:
— Мой отец звал моего деда "Аба-мори" (Отец, учитель мой)... Я звал своего отца просто — "аба"... Мой сын зовет меня — Габриэль...А его сын, вероятно, будет подзывать его вот так: — и писатель прищелкнул пальцами, — жест, каким подзывают на Востоке слугу.
Израильтяне очень любят своих детей. До неприличия. Во вред всяческому благоразумию. Причем, по моим наблюдениям, отцы более нежны к детям, чем матери, и больше времени посвящают чадам. И более щедры на проявления чувств — не стесняются прилюдно сюсюкать, обнимать, тискать своего ребенка. Придешь в любую контору — будь то бюро по продаже компьютеров или министерство образования — на стене за спиной чиновника (цы) как в российской деревне прикноплены многочисленные фотографии возлюбленных отпрысков в разных ракурсах, возрастах и на разных средствах передвижения — от трехколесного велосипеда до родительской "хонды".
Самое распространенное обращение к ребенку: "мами", что можно перевести, как "мамуля", "мамуся". Повторяю — не ребенок обращается так к матери, а мать (или отец) к ребенку. А поскольку даже в секулярной среднестатистической израильской семье детей, как правило, трое— четверо, обращение это с годами так въедается в речь, что порой заменяет собой "господина" и "госпожу". Например, на днях в банке чиновник, разъясняющий мне разницу между двумя сберегательными программами, говорил раздраженно:
— Я тебе в третий раз объясняю, мами, на этом ты много не выиграешь.
Чиновник был моим ровесником.
Однажды на рынке я слышала, как пожилая женщина сказала торговцу, заломившему за бананы слишком дорогую цену: — За такие деньги, мами, продай эти бананы своей бабушке, да будет благословенна память ее.
Но я отвлеклась.
Итак, израильские дети.
Их балуют с самого рождения. Лет до пяти они сосут пустышку. Нередко можно наблюдать, например, в автобусе, как вполне разумный трехлетний хлопчик, вынув изо рта соску, звонко объясняет маме или сестре разницу между "субару" и "мицубиши", а закончив тираду, удовлетворенно водворяет соску на место.
Что касается такого святого дела, как высаживание младенца на горшок, то об этом и вовсе здесь не беспокоятся, благо есть такая замечательная вещь, как одноразовые подгузники. Ребенка не будят ночью, чтобы он не надул в постель. Он и дует. Дует и в дальнейшем. Вообще, мне самой интересно знать — на каком этапе "мами" приучается к общепринятому пользованию унитазом.
И вот этот облизанный заласканный "мами", едва вынув соску изо рта, идет в школу, где его не слишком нагружают уроками, развлекают и оберегают.
Хвалят! Это очень важно. Вам объяснит это любой школьный психолог.
На днях мне пришлось-таки побывать на родительском собрании в школе, где учится моя восьмилетняя дочь. Собственно, собранием это назвать нельзя, поскольку педагог встречается с каждым родителем с глазу на глаз и беседует, проникновенно объясняя папам-мамам, какое драгоценное чадо им повезло родить.
Я увиливала от таких "бесед" весьма успешно на протяжении полугода, поскольку объелась ими, пока моя дочь (незаурядная, на мой взгляд, бездельница и растяпа) училась в первом классе. Но тут получаю особое приглашение явиться вместе с дочерью! Записка сопровождена рядом восклицательных знаков.
Я не то чтобы струхнула, но, признаться, озаботилась. В указанный день в названное время, разбросав важные дела и отменив две важнейшие для меня встречи, я предстала перед учительницей. Она была строга со мной необычайно. Я добиваюсь встречи с тобой целый год, сказала она, как ты можешь жить, не зная, что происходит с твоей дочерью?
Тут, конечно, я обмерла. Как это не знаю, что происходит, испуганно пролепетала я, слава Богу, вижу ее каждый день, проверяю тетрадки. А что происходит?
А то происходит, сурово ответила она, что ребенок обделен теплым словом, сказанным в присутствии родителей. Целых полгода она не слышит о себе ничего хорошего. Нет, конечно, я все время хвалю ее в классе, чтобы она не испытывала дискомфорта, но этого явно недостаточно!
После этих слов учительница выглянула в коридор, где подпирала стенку моя страшно довольная девица и, зазвав ее в класс, заговорила торжественно и проникновенно.
Хава — прекрасная девочка, сказала она, лучшая ученица в классе. Не потому, что лучше всех учится, а потому, что м о ж е т учиться лучше всех. Более способной девочки я не встречала за все пятнадцать лет работы в школе...
И т.д, и т.п... Признаться, я сначала сама обалдела и развесила уши. То что моя дочь — девка способная, я и сама знаю, других, что называется, не держим. Но от сыплющихся и сыплющихся на меня превосходных степеней по поводу ее талантов, я, честно говоря, оробела и минут десять зачарованно выслушивала всю эту чепуху.
Не страшно, продолжала учительница, что наша чудная девочка не всегда готовит дома уроки. Ничего, что она отвлекается на занятиях и почти все время сидит с отсутствующим видом. Не беда, что она забывает дома карандаши, ручку, тетради и однажды даже пришла без портфеля. Все это преодолимо, потому что более прекрасной по своим задаткам ученицы просто нет в школе.
Словом, я поняла — что мне делать. И на обратном пути из школы "прекрасная ученица" прямым текстом получила по первое число: и за то, что уроки не готовит, и за то, что все забывает, и за отсутствующий вид и за отменные способности. Пропал "воспитательный момент" израильской училки. Все-таки, я хоть и еврейская мама, но российской закваски.
О том, какое ненавязчивое образование получают школьники в начальной израильской школе, ходят анекдоты. Хотя, что там анекдоты! Жизнь, как известно, ярче и смешнее любого вымысла. Мой знакомый, преподаватель игры на ударных инструментах, рассказывает: — Есть у меня ученик лет тринадцати, паренек способный. Недавно объясняю ему на уроке, когда надо вступить правой рукой на барабане. Он все путает и путает. Я говорю: "…правой, понимаешь, это надо играть правой! Ты что, не знаешь, где правая рука?". А он вытянул так перед собой обе ладони, смотрел-смотрел, и говорит вдруг с таким искренним изумлением: — "Так, они ж одинаковые! Как их отличишь!"
Надо сказать в израильском обществе — в средствах массовой информации — постоянно муссируется вопрос о необходимости реформы образовательной системы. Время от времени в газетах публикуются разносные статьи и обличительные интервью. Общество клокочет: вся образовательная система прогнила, разваливается, никуда не годится. Тем не менее, поступая в университеты и технионы, абитуриенты — вчерашние выпускники израильских школ — успешно проходят сложнейшие тесты, и диплом, например, Иерусалимского университета заграницей котируется высоко.
Каким образом эти разболтанные, неприученные к систематическому труду "мами" становятся серьезными людьми, отлично ориентирующимися в море специальной литературы и знающими к а к взять из университетского курса самое важное и нужное для себя — сие для меня пока загадка.
Как загадка и разительное превращение наглого восемнадцатилетнего обалдуя в солдата Армии Обороны Израиля, человека, на которого с первых дней государство взваливает величайшую ответственность за личное оружие, постоянно при нем находящееся — будь то на полигоне, в городском транспорте или ночном баре.
А если этот дикий "мами" на кого-нибудь крепко рассердится? — интересовалась я в первое время, — А если он выпьет? А если он сумасшедший? А если он приревнует к кому-нибудь свою девочку, а личный "бах-бах" свисает с его плеча так кстати?
Я видела однажды драку двух солдат. Возможно, из-за девочки. Они почти одновременно вскочили из-за столика кафе на пешеходной улице Бен-Иегуда и, почти синхронно скинув с плеч винтовки, отбросили их на руки друзей, сидящих рядом. И лишь затем, рванув на груди гимнастерки, бросились молотить друг друга самым отчаянным образом.
После этой сценки я уже не задавала вопросов по поводу ношения оружия обалдуями. Не то чтоб успокоилась, а как-то подчинилась воле судьбы.
Кроме того, люблю наших солдат — это мой маленький личный сантимент. Люблю смотреть, как, обморочно откинув голову и зажав коленями винтовку, они спят в автобусе. Люблю смотреть, как жуя на ходу питу и забрасывая тяжелый баул в багажное отделение, они влетают в переднюю дверь, лупя прикладом по собственной заднице… Недавно, выгуливая пса, я увидела в нашем дворе солдата. До армии ругалась с этим мотеком по поводу полуночных песен под моим окном. Он показался на повороте дорожки. Закинув за спину баул, пошатывался от мертвецкой усталости. Вмиг из стайки играющих во дворе детей с ликующим воплем выпрыгнула его девятилетняя сестра, подбежала, обняла, обхватила его за пояс и повела к подъезду, как ведут сильно пьяных, или легкораненых. Я смотрела им вслед. Они медленно шли к своему подъезду. Он обнимал Сестренку за плечи и шел, прихрамывая… День был не субботний, значит, его отпустили домой за какие-нибудь особые заслуги. Я представила, как долго он добирался от ливанской границы, как ловил под палящим солнцем попутные машины и с каким наслаждением сейчас расшнурует и снимет дома свои рыжие ботинки — знак особых боевых частей…
...А пару месяцев назад и моего собственного обалдуя забрили в солдаты.
Ожидая его домой на субботу, я дежурю у окна и вижу, как из подъехавшего автобуса вываливается долговязый, с бритой головой, солдат и, волоча тяжелый вещмешок, с винтовкой за плечом, устало бредет к нашему подъезду.
— Господи,— восклицает за моей спиной муж, — как ему доверили оружие! Как!? Как?!...
Серия сообщений "Литература":
Часть 1 - Анна К.- Все об Анне Карениной.Прекрасный пост!
Часть 2 - Шедевры графики. Иллюстрации Обри Бёрдсли к роману "Смерть Артура"
...
Часть 35 - ПОТОМКИ ПУШКИНА В АРХАНГЕЛЬСКЕ
Часть 36 - Неопубликованный рассказ А. П. Чехова "ПодарокЪ"
Часть 37 - ДИНА РУБИНА. ДЕТИ.
Метки: стихи и проза |
НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ ИЗ СОВЕРШЕННО РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ.. |
Мириам Гурова .Случайная встреча в 2003 году. Обычный рабочий день в Кнессете — я тогда служила парламентским помощником. «Наш» депутат Юра Штерн— все его звали просто Юра — был человек в высшей степени энергичный, и его команде помощников приходилось буквально носиться за ним с комиссии на комиссию, с этажа на этаж и ловить задания на лету. Вот так и в тот день. Бегу за Юрой по коридору с пачкой писем в руках, как вдруг у дверей фракции «Ликуд» нас тормозит Эстер — помощница одного из министров.— Послушай, — говорит она Юре, — ты можешь мне помочь? Завтра прилетает друг из Германии, а мне ночью улетать в Америку с делегацией босса. Не мог бы ты поручить Мириам встретить этого паренька и показать ему Кнессет, а? Я сама обещала, да не выходит. Курт прилетает на неделю, а я вернусь только через 8 дней. Это жених дочери моей школьной подруги.
— А подруга не может?
— Она не работает в Кнессете и вообще живет в Хайфе. А наша секретарша на больничном. Так поможешь?
— Что за вопрос! — согласился Юра и, убегая, бросил мне: — Запиши его данные и догоняй.
— Он еврей из Германии? — пытаюсь внести ясность. — Говорит по-русски?
— Стопроцентный немец, баварец.
— Но я не знаю немецкого…
— Представь себе, он говорит на иврите! Так я дам подруге твой телефон, а ты назначь в удобное время. Вот его данные — закажешь пропуск. Бэседер? Эстер — приветливая и изящная немолодая дама, екит (так называют выходцев из Германии), разительно отличалась от большинства помощниц министров — надутых от избытка государственной важности снобок. Эстер всегда с готовностью помогала, если возникали проблемы — разруливала, а «ее» министр часто поддерживал законопроекты «нашего» депутата, даром что «наша» партия опять сидела в оппозиции. Просто невозможно было отказать Эстер. И я пообещала провести экскурсию для немецкого гостя. Тем более, по телефону он попросился прийти в йом-хамиши, четверг, а это в парламенте спокойный день: нет пленарных заседаний, по зданию стадами бродят туристы с экскурсоводами. И Юре я в тот день была не нужна — он уехал в Тель-Авив.…У входа все думала, как же я узнаю этого паренька. Зря переживала. Он вытарчивал из толпы — почти два метра истинного арийца, белокурая бестия лет восемнадцати, улыбка до ушей. Его видеокамеру, как водится, отобрали на контроле, но одежда и обувь выдавали туриста — израильтяне такое не носят. Подошел поближе, вижу надпись нанаклейке-пропуске — он самый, Курт. Ого, как бойко заговорил на нормальном иврите! Почти без акцента. Ах да, подумала я, это нас израильская невеста вымуштровала. Полное погружение в языковую стихию — залог успеха. Вожу его по Кнессету, показываю все, что положено, — вот «Декларация Независимости», а вот вход на галерею прессы… Он задает вполне грамотные вопросы по истории Израиля, охает и ахает перед гигантским триптихом Марка Шагала, мило шутит по разным поводам. Немец с чувством юмора, это свежо. Короче, мне приятно в его обществе, и я не стараюсь отделаться от него поскорее.Мы уже были в конце маршрута, как вдруг забренькал мобильник. Юра сообщил, что задерживается на час-полтора на важный бизнес-ланч, и просил его дождаться — будет срочно диктовать статью.— Может, и мы с вами выпьем кофе в буфете? — предложил Курт.
— Ну, если начальство обедает, то можно, — согласилась я.Поглядывая на часы, я рассеянно слушала Курта. Оказывается, его невеста Сара хотела бы пожить у него в Мюнхене годик-другой. Ей там очень нравится. «Ну вот, — подумала я. — Еще одна наша девочка уедет навсегда в Европу. Семья — светские профессора либеральных взглядов, брак с немцем для них вполне приемлем». И тут он заявил, что мечтает жить в Израиле. Готов репатриироваться прямо сейчас. Вот только гиюр, который он собирается пройти, не вполне его устраивает. У них в Германии все гиюры — реформистские. А он хочет ортодоксальный гиюр в Израиле, и чтобы хупу где-нибудь в Хевроне, да по всем правилам. На слове «Хеврон» я подавилась булочкой. Долго кашляла, потом пила воду. Во сне не приснится: этакий хорст вессель с плаката гитлерюгенда, мечта Геббельса во плоти, которая рассуждает о гиюре и хупе! Повисла пауза. Видимо, мальчик понял, какие-такие неудобные вопросы я не решаюсь задать. И сказал совсем уж неожиданную вещь:— Я слышал от Сары, что ваш муж погиб в теракте… Поверьте, мне хотелось бы как-то выразить вам сочувствие. Но… я не знаю, как… У меня болит сердце оттого, что погибают такие хорошие и молодые люди. Я ненавижу убийц. Можно я расскажу вам свою историю?И он рассказал.* * *…Курт рос очень послушным ребенком. Младший сын. Отличник, спортсмен, король школы — девчонки телефон обрывали. Обожаемый бабушками и дедушкой Эрихом. Вполне бодрый старик любил гулять с малышом в зоопарке и по мере вырастания внука дарил новые велосипеды. К восьмидесяти годам дед стал сдавать, часто болел. Однажды17-летний Курт был у него в гостях. Дедушке стало плохо, и Курт вызвал «неотложку», а пока решил, что надо бы измерить деду давление. Он знал, что аппарат лежит в дедовском кабинете. И вот он открывает ящики стола и видит изумительной красоты фотоальбом в кожаной обложке с золотым тиснением и обрезом. Когда после визита врача и уколов дед уснул, Курт вернулся в кабинет, достал альбом и стал рассматривать. Он увидел молодого Эриха, очень похожего на него самого, с улыбкой до ушей — на лесной поляне, где разбросаны голые трупы. На другом снимке — веселый Эрих позирует, держа пистолет возле уха старика со звездой на пальто. Еще — на фоне одетых мертвых тел, отдает честь командиру и смеется. И еще — улыбка на фоне кучи обнаженных женских трупов. И еще одна — развесёлая такая компания распивает, судя по бутылкам, шнапс на фоне дымящегося крематория. И везде — его, Курта, лицо у паренька в эсэсовской форме. Курт позвонил отцу и попросил приехать — мол, разболелась голова, наверное, температура. Он дождался папу и покинул этот дом. Больше он никогда туда не возвращался. Никому ничего не сказав перестал разговаривать с дедом. С того дня Курта как подменили. Он теперь был молчалив. Нет, не грубил старшим, не пропускал уроки и не искал утешения в наркотиках или выпивке. Но в нем появилась отрешенность, будто какой дементор высосал из него всю радость. Так продолжалось до выпускного вечера. И вдруг — новый перелом: он начал регулярно исчезать из дома — в направлении еврейского клуба и синагоги. Вздумал изучать иврит. У него завелись новые друзья — еврейские ребята и девушки. А потом он попал на урок юной израильтянки, присланной Сохнутом на три месяца, и влюбился по уши. Когда обоим стало ясно, что это всерьез, он ушел из дома и снял у друзей-евреев комнату поближе к синагоге. Потом дед Эрих попал в больницу. Курт отказывался его проведывать. Родители умоляли приехать — дни дедушки сочтены, хотя бы попрощаться. Невеста не знала причины Куртова упрямства. Семья для израильтянки — это все, Сара не понимала, как так можно, он же дедушка, как бы ни поссорились — надо пойти навестить. И буквально приволокла его в госпиталь. Эрих был очень слаб, но в полном сознании. Поначалу обрадовался, увидев Курта. Но перевел взгляд на девушку и оторопел. Сомнений быть не могло. (Курт показал мне ее фотографию. Сара — типичная еврейская красавица: кудрявая рыжая грива, ашкеназский нос с горбинкой и печальные мятежные глазищи). И внук сказал Эриху: «Дед. Я все знаю — кем ты был в СС и что ты там делал. Я нашел твой золоченый альбом. Я хочу, чтобы и ты знал. Это Сара — она будет моей женой. Я сам стану евреем. Мы нарожаем много-много еврейских детей. И мы построим свой дом в Израиле».Посреди тишины в реанимационной палате раздавались короткие «бип» мониторов, было слышно, как капает в мешочке инфузия. Потрясенные, затаили дыхание родители. Курт взял Сару за руку, и они ушли.— Знаете, почему я понял, что сделал это не зря? — спросил меня Курт. — Не только потому, что успел ему все сказать. Главное — он прожил еще два месяца и все оставшееся время думал о том, что я ему сказал. Передавал мне через отца, что ни в чем не виноват, что это было жестокое время, он свое отсидел в плену и был наказан, он-де выполнял приказ — обычная их песня. Но ведь никакой приказ не оправдывает вот этого их кайфа! Смеяться, снимаясь на фоне убитых. И любоваться этими снимками всю жизнь. Он хуже зверя. Я не хочу быть его внуком. Я тогда же фамилию поменял на мамину — ее отец был в войну ребенком, а мамин дед — хирургом в Берлине. А может, я вообще возьму новую фамилию — ивритскую.
— А имя? — зачем-то спросила я.
— Буду Ноах бен Авраам.Он постепенно успокоился, вытер лоб салфеткой и снова улыбался, как на плакате. На прощанье я подарила ему диск, на котором записаны шесть мелодий моего мужа. Он спросил:
— Можно мне взглянуть на его портрет?
Я протянула ему буклет-программку концерта:
— Дарю.
Он помолчал, вглядываясь в фотографию.
— Если у меня родится сын, можно я назову его Ароном? В честь него. Ты разрешаешь?
— Не знаю, как тебе сказать… Мой рав объяснил, что каббалисты не советуют называть детей в честь насильственно убитых или казненных. А если все-таки хочется, то берут первую букву имени убитого. Например, деда звали Авраам, а внука назвали Авинер. Посоветуйся с ребе. И надо бы Сару спросить. Думаю, у нее будет мнение на этот счет.
— Она говорит, что готова всегда и во всем меня слушаться — но только после хупы! — Удивительная его улыбка снова осветила полумрак фойе. Светлая голова мальчика-с-плаката уплывала в толпе. Он еще раз обернулся у проходной, помахал — и больше я его не видела.* * *Прошло семь лет. Я давно уже не работаю в Кнессете. Умер от тяжелой болезни Юра Штерн, один из удивительных людей нашего времени. Вышла на пенсию Эстер, мы с ней давно не пересекались. Но вот на днях в Иерусалиме я проходила мимо кафе на тихой улочке в Рехавии — и Эстер окликнула меня. Сели поговорить, и конечно же, про Юру, какой он был светлый человек, теперь в политике таких нету. А потом я спросила про Курта — где он, как?— Все хорошо, женился на Саре, отслужил в ЦАХАЛе, теперь занимается каким-то компьютерным бизнесом. У них домик в поселении в Самарии. И дом под Мюнхеном — у него большие дела с европейской фирмой. Да, ты знаешь, ведь его теперь зовут Ноах! Отрастил бородку, носит кипу и очки, рубаха навыпуск — ахла митнахель яца (клёвый поселенец получился)! И почему-то я спросила:— Детки у них есть?
— А как же, трое. Моя подружка, бабка то есть, прям надышаться на них не может.
— А как зовут… детей? — Ну почему, почему дрогнул голос? Вот нелепость, откуда ей знать имена внуков школьной подруги.
— Две-то младшие девочки — не помню, — улыбнулась Эстер. — А к первенцу на брит меня приглашали, да. Назвали его Ариэль, но все зовут — Арик.
Метки: стихи и проза |
Неизвестные версии известных сказок |
Метки: стихи и проза |