В 1640-м году два молодых португальских священника-иезуита: падре Себастьян Родригес (Эндрю Гарфилд) и падре Франциско Гаррпе (Адам Драйвер) решили отправиться в Нагасаки на поиски своего наставника – миссионера падре Криштована Феррейры (Лиам Нисон), о котором ходят противоречивые и тревожные слухи - дескать, он отказался от христианской веры, принял буддизм, женился и благополучно живёт в Японии под чужим именем. Духовник не хочет отпускать их, ведь Япония - закрытая страна.

Да, миссионеры впервые прибыли в страну восходящего солнца меньше века назад, и христианство там быстро набрало силу – японская паства выросла, как на дрожжах, насчитывая 300 000 человек. Но сёгуны, которые вначале приветствовали новую религию, почувствовали угрозу для своего благополучия. Сначала они запретили миссионерскую деятельность, а затем и вовсе исповедание христианской веры. Чтобы изжить новую религию, её последователей подвергли гонениям, сравнимым с теми, которые переносили христиане-мученики первых веков – принявших веру японцев жестоко истязали и казнили, а отрёкшихся принудительно обращали в буддизм.

Но что молодым горячим сердцам предостережения старших? Они горят жаждой подвига и собираются жить в соответствии со своей христианской совестью. Они наперебой убеждают духовника:

. - Как мы можем пренебречь человеком, который наставлял нас в вере? он придал нашему миру форму.
- Но если эти слухи окажутся правдой, то отец Феррейра проклят.
- У нас нет выбора, мы должны спасти его душу.

Они уламывают духовника, который напутствует их горькими словами:
- Вы будете последними двумя священниками, армией двоих.

Именно с таким мироощущением, что они воинство Христово, молодые люди и отправляются в путь. Прибыв в Японию, иезуиты без лишних слов понимают, что ситуация гораздо хуже, чем им казалось в уютной комфортабельной Европе – христианская церковь находится в катакомбном состоянии, в самом прямом смысле этого слова. Десятки тысяч христиан зверски казнены. Нищие и бесправные крестьяне и рыбаки в полной тайне исповедуют свою веру.

Почему они стали христианами? «Впервые с ними обращались, как с созданиями Божиими, а не как с животными, и им обещали, что все их страдания не пропадут впустую, но во спасение», - отвечает сам себе на этот вопрос падре Родригес. Они мужественно отказываются наступить ногой на фуми-э, так называлось изображение распятия Христа, которое использовали для выявления иноверцев. А потом их казнят. Казни обычно так или иначе связаны с водой: верующих топят в океане, их распинают на крестах в полосе прибоя или поливают распятых горячей водой (но не кипятком, чтоб подольше мучились). Вода, как известно, символ крещения. В Японии этот символ обретает мученический подтекст – за свои убеждения приходится платить жизнью.

Священники готовы принять подвиг вместе с паствой, которая укрепляет их в мужестве и верности, что несколько парадоксально, ибо должно быть наоборот. Но их ждёт более сложное испытание – им напрямую дают понять, что жизнь или смерть, свобода или пытки местных христиан находятся в полной зависимости от их выбора. Они взывают к Богу в поисках правильного решения, но слышат в ответ лишь молчание.

Это страшное искушение для христианина, когда он должен принять решение, а Бог молчит, оставляя выбор, самый сложный в жизни выбор, за самим человеком. Но бессилие порождает не только сомнения, оно заставляет всмотреться в самую глубину себя, чтобы понять, насколько глубока вера, насколько сильна любовь к Богу и любовь к людям. Это, правда, очень непросто. Ведь только японский инквизитор способен сказать, что наступить ногой на изображение Христа – «это просто формальность, просто формальность». Будь так, из-за чего бы гибли все эти люди?

Мать Тереза писала о подобном опыте и мироощущении страшные и проникновенные слова: «Где моя вера? Даже глубоко внутри... нет ничего кроме пустоты и тьмы... Если Бог существует — пожалуйста, прости мне. Когда я пытаюсь обратить мои мысли к небесам, возникает такое осознание там пустоты, что эти самые мысли возвращаются как острые ножи и ранят самую мою душу... Как болезненна эта неизвестная боль — у меня нет веры. Отвергнутая, пустая, без веры, без любви, без рвения... Для чего я тружусь? Если нет Бога, не может быть и души. Если нет души, тогда, Иисус, ты тоже неправда».

Следует отметить, что фильм Скорсезе ни в коей мере не является ни пропагандой, ни контрпропагандой христианства. Это фильм – непростое для зрителя, особенно неверующего, размышление о некоторых очень сложных теологических вопросах, почти исповедь, обращение к собственной совести: как поступил бы в такой ситуации Христос, если бы не Ему предстояло быть распятым, а Его ученикам, в том числе таким же рыбакам, как те, что приютили Родригеса и Гаррпе? Как христианину следует подтверждать свою веру? Является ли японский мученик христианином, если он воспринимает Христа в своём сугубо национальном контексте - как ипостась Солнца? Что делать, если нужен ответ – здесь и сейчас! – а Бог молчит? Есть ли готовые ответы на эти вопросы, на все ли случаи жизни они сгодятся?

В фильме есть персонаж, свой личный Иуда Родригеса (неуловимо напоминающий одноимённого персонажа Леонида Андреева) – Кичиджиро (Ёсукэ Кубодзука). Раз за разом он предаёт своего духовного наставника, отказывается от христианства, а затем вновь приходит и кается, кается… Стоит ли гроша ломаного покаяние после многократного предательства, несмотря на осознание своей никчемности, трусости, слабости? Для христиан первых веков вопрос об отступивших под пытками от веры также был одним из самых сложных. И как бы вскользь Скорсезе пару раз напоминает: «Христианский мир не так велик, как кажется», и очень повезло тому, кто родится в стране, где за веру не пытают и не убивают. Ведь даже в наши дни немало христианских мучеников принимают смерть за веру.

К этому фильму Скорсезе, который в юности собирался стать священником, шёл почти 30 лет. Вместе с Джеем Коксом (это не первая их совместная работа) он не один десяток раз переписал сценарий по книге католика Сюсаку Эндо. Этот сценарий в буквальном смысле был выстрадан ими – внутренний ценз не позволял им признать его достойным воплощения. И да, Скорсезе известен как мощный и многоплановый режиссёр, но такого глубокого Скорсезе зритель ещё не видел.

Актёры выложились не только во время съёмок, но и при подготовке к ним. Они изучали религиозные тексты в монастыре святого Беуно в Уэльсе, у них был духовный наставник. На неделю они дали обет молчания. И очень жёстко постились. Адам Драйвер сбросил 23 кг, к концу съёмок он признавался, что начал видеть галлюцинации. А Эндрю Гарфилд говорил, что настолько много узнал о Христе, что готов миссионерствовать.

В картине не так много внешней динамики и драйва, но в ней скрыто огромное внутреннее напряжение, заставляющее зрителя думать о вещах, о которых он, возможно, при других обстоятельствах никогда бы не задумался.

Меня потрясло, что у такой серьёзной и глубокой картины была всего лишь одна номинация на «Оскар» - оператору Родриго Прието. Несмотря на скупость внешних выразительных средств Скорсезе, Прието снял столь поразительные планы, что даже не будь у фильма сильной идеи, сценария и режиссуры, думаю, они бы одни заставили зрителя досидеть до конца этого длинного, трёхчасового фильма. 11 из 11.

СКАЧАТЬ (дубляж)

Два мальчика с непростой судьбой. У Кристиана (Вилльям Йенк Нильсен) умерла после долгой болезни мать. Он тяжело переживает её уход, обвиняя отца (Ульрих Томсен) в том, что тот сдался и не сделал всё возможное для её спасения.

Второй пацан – Элиас (Маркус Рюгард) живёт с матерью, она на грани развода с мужем. Впрочем, отец Элиаса, Антон (Микаэл Персбрандт), и без того очень редко появляется дома – он волонтёр, работает врачом в Судане, в палаточном лагере. В школе над Элиасом издеваются все кому ни лень. Знакомство принципиального, смелого, гордого, с обострённым чувством справедливости, Кристиана и нерешительного робкого доброго и чуточку смешного Элиаса приводит к дружбе, а заодно и к психологической зависимости одного мальчика перед другим.

В то же время из Судана возвращается отец Элиаса, который пресытившись чужим страданием, пришёл к идее непротивления злу насилием. Это для него не просто голая теория – вторая сюжетная линия фильма как раз посвящена событиям в Судане.

Когда Антон в присутствии обоих мальчиков сталкивается с агрессивным человеком, он не поддаётся на провокации и остаётся самим собой, доказывая ребятам, что сила не в кулаках, а в способности не опуститься до уровня противника. Но мальчикам это непонятно, им нужно самим набить себе шишки, чтобы понять то, что говорит им Антон. А пока что Кристиан собирается отомстить обидчику, сделав бомбу…

Никак не могу понять, почему многие ополчились на этот фильм. Мне он очень даже понравился. Ругают, что не Триер. Но так не всем же быть Триерами. Крепкая, хорошо поставленная драма, прекрасные скандинавские актёры: Персбрандт и Томсен. Мальчишки тоже на высоте.

Вопрос о непротивлении злу – один из самых сложных этических вопросов последних двух тысячелетий. В фильме найдено вполне достойное решение этой проблемы.

Сюжет затягивает. И за мальчишек, и за их родителей переживаешь, особенно из-за недопонимания, которое вызывает массу проблем. Среди главных героев нет плохих персонажей, но некоторые совершают ужасные ошибки, которые могут иметь чрезвычайно серьёзные последствия. И да, в этом фильме знакомая многим до боли тема взаимоотношения отцов и детей держит нерв.

Композитор Юхан Сёдерквист. Нельзя не отметить музыкальный ряд - эмоциональный, настроенческий, очень приятный саундтрек.

«Оскар» и «Золотой глобус» за лучший иностранный фильм. 9 из 11.

СКАЧАТЬ (профессиональный многоголосый закадровый)

Сначала немного истории. Фундаментом для сюжета фильма послужил эпизод, случившийся в концлагере Освенцим 7 октября 1944 года. В тот день произошло восстание 12-й зондеркоманды Аушвиц-Биркенау. Зондеркоманду в Освенциме составляли сами заключённые, пользовавшиеся некоторыми привилегиями и усиленным пайком. За это они выполняли самую грязную работу, связанную с уничтожением людей: загоняли очередную партию заключённых в газовые камеры под видом душевых, раздевали их, запирали, а после гибели людей сортировали оставшуюся после них одежду, выдирали золотые зубы, сжигали «вещи» (так назывались в концлагере трупы) и выкидывали пепел из печей в реку. Через несколько месяцев немцы сменяли их новой зондеркомандой, которая прежде всего ликвидировала своих предшественников. В лагере было обычно 400 членов зондеркоманды, но осенью 44-го из-за резко увеличившегося спроса на их труд их число было увеличено вдвое. Несмотря на то, что членов зондеркоманды за выполняемую ими работу можно классифицировать как предателей, именно они составляли основной костяк сопротивления лагеря.

В день бунта 12-я зондеркоманда взорвала один из четырёх крематориев, в другом сожгла заживо двух немцев, уничтожила группу эсэсовцев, а затем, сломав заграждение, совершила побег, в котором участвовало несколько сот человек.

Всё это следовало рассказать, потому что именно на фоне этих событий, показанных весьма скупо, разворачивается сюжет фильма.

Главный герой картины – Саул Аусландер – является членом зондеркоманды. Камера словно прилипла к нему, отслеживая каждый его шаг: кружит вокруг него, плетётся сзади, но в основном ловит каждое движение его лица крупным планом. Цветовая гамма при этом близка к сепии, и хотя лента цветная, создаётся впечатление, что основная палитра – это оттенки коричневого цвета.

Что он за человек такой – Саул Аусландер? Этого мы толком так и не узнаем. У него измождённое лицо, а взгляд – напряжённый, оцепенелый, затравленный. Движения его размеренные, автоматические, но настолько быстрые, что кажутся лихорадочными. Он чем-то неуловимо напоминает героев Андрея Платонова. А ещё Лазарева – из «Проверки на дорогах». Он механически выполняет предназначенную ему работу. Ощущение такое, словно это человек, смирившийся с бессмысленностью своего существования, с тем, что попал в ад, в нём выгорело всё человеческое, живое. Он почти не говорит, если только кинет пару слов в случае крайней необходимости.

Но тут в очередной партии отравленных в газовой камере людей он обнаруживает мальчика. Все уже погибли, но этот мальчик проживёт несколько лишних минут. И вдруг Саулу покажется, что этот ребёнок – его сын. И неважно, что сына у него, возможно, никогда и не было - его существование вдруг обретает безумный сумеречный смысл: он должен найти раввина для того, чтобы тот прочитал «Кадиш», и он не может позволить телу сына сгореть в печи – ему необходимо похоронить мальчика в земле.

С этой минуты всё, что Саул делает, он делает для свершения своей цели, его устремление узко, как луч прожектора. Он доводит своих товарищей из зондеркоманды, занятых подготовкой к восстанию, он разрушает все их планы, его безумие – препятствие для них. Но для режиссёра главное не масштабные события, не то, что происходит вокруг Саула, а то, что творится в его оцепенелой, почти уничтоженной душе.

Работа потрясающая, особенно учитывая, что режиссёр и исполнитель главной роли - непрофессионалы. Картину снял Ласло Немеш, молодой режиссёр-дебютант, правда, он ученик великого Белы Тарра, а это о многом говорит. А Саула сыграл поэт - Геза Рёриг. И сыграл на полной самоотдаче.

В фильме много символики и, наверное, не случайно, существует мнение, что Немеш назвал своего героя Саулом - как апостола Павла, чьё имя до встречи с Богом было Савл. Этим он подчёркнул его перерождение: из гонителя и убийцы – в человека, пришедшего к Богу. На это же намекает и тот момент, когда вместо Кадиша Саул слышит пусть несвязные и обрывочные, но слова из молитвы «Отче наш».

Пожалуй, самая сильная из мной виденных работ на тему холокоста. Артхаус. 10 из 11.

СКАЧАТЬ (профессиональный многоголосый закадровый)

Господи, до чего же печальный этот фильм! Может быть, потому что честный. Слишком правдивый, несмотря на то, что обстоятельства, в которых находится главный герой – Ли Чендлер (Кейси Аффлек) – всё-таки не типичны и, к счастью, большинство людей обходят стороной. Этот фильм – возможность увидеть со стороны самую страшную человеческую муку – чувство неизбывной собственной вины, без искупления, без прощения, без пощады.

Ли Чендлер – угрюмый уборщик (а заодно и дворник, и электрик, и слесарь-сантехник), обслуживающий четыре многоквартирных дома. Однажды зимой ему сообщают, что его старший брат при смерти в больнице городка Манчестер-у-моря, в полутора часах езды от Бостона, где живёт и работает Ли. Не откладывая в долгий ящик, Ли тотчас отправляется в путь, но, увы, не успевает. Первые пятьдесят минут фильма – это обстоятельный и тягостный, согласно поводу, показ подготовки к похоронам. Встречи с родственниками, непростое общение с 16-летним Патриком (Лукас Хеджес), сыном умершего брата, разговоры с врачами и похоронными агентами, посещение морга… Выглядит это всё до жути натуралистично, никакой аффектации, никакого заигрывания со зрителем. Каждый, кто хоть раз проходил через бюро ритуальных услуг, не сможет не оценить, насколько правдоподобно поставлены эти сцены.

Ли Чендлер внешне скуп на выражение своих чувств, он деловито выясняет, что, как и когда должен делать. И он такой не только, когда занимается похоронами. При встречах с родственниками Ли также ведёт себя эмоционально тускло. Лишь в барах он вспыхивает, как порох, и набрасывается на людей. И откуда-то исподволь появляется и мало-помалу нарастает ощущение, что это всё неспроста, что люди в городке Манчестер-у-моря знают о Ли что-то такое – о чём не принято говорить вслух. В конце концов, из обрывочных флэшбэков вырисуется общая картина, и станет ясно и то, почему Ли уехал из города, и то, отчего он столь немногословен и угрюм. Его заживо съедает всепоглощающее чувство вины. И это не будет нигде сказано, но и без слов понятно, что уборщиком он работает, потому что себя наказывает, и на людей кидается, потому что хочет в этих драках пострадать – душа жаждет искупления, но без Бога его не может быть. И остаётся только кромешный ад.

Но главная интрига не в этом, а в отношениях Ли с племянником, не простым и тоже не склонным на внешние выражения чувств пареньком. Всё дело в том, что брат завещал ему стать опекуном Патрика. Вероятно, он надеялся выдернуть Ли из его унылого беспросветного существования. Но у Ли эта ситуация вызывает стресс. Ему трудно принять решение…

Я даже не знаю, что здесь следует в первую очередь отметить: актёрскую игру, режиссуру или сценарий, - настолько всё идеально выверено и согласовано. При всём при этом работа творческого коллектива очень серьёзная и выбивается из всех голливудских канонов, так что кому-то она наверняка покажется не глубокой и пронзительной, какой является, а просто скучной. В общем, отличное кино, но не для всех. 9,5 из 11

СКАЧАТЬ (титры)

Один из любимых актёров сыграл одного из любимых писателей. Неожиданно. Интересно. Сильно. Энтони Хопкинс в роли Клайва Стейплза Льюиса, которого большинство знает по знаменитым «Хроникам Нарнии». Остальные его произведения менее известны широкой публике. Это фантастическая «Космическая трилогия», «Письма Баламута» и многочисленные эссе христианской тематики. Человек - Льюис был интереснейший, преподавал в колледже Магдалены Оксфордского университета, но главное, сумел в своих книгах внятно сформулировать ответы на многие вопросы, которые в наш просвещённый век мучают многих христиан, хоть и образованных, но не способных понять, к примеру, как можно радоваться, когда вокруг столько страдания, или как можно принимать Бога, если самые близкие люди могут после смерти попасть в ад? Вопрос соотнесения страдания и счастья и лёг в основу фильма, который по форме биографический, а по сути – философский.

В жизни Льюиса было три знаковых человека: Джейн Мур – мать его товарища по окопу, погибшего в 1-ю Мировую – заменившая ему его собственную мать, которую он потерял в детстве; Джон Толкиен – автор «Властелина колец», его коллега по Оксфорду и близкий друг, который привёл его к христианской вере; а также американка Джой Дэвидмен Грэхем, ставшая его единственной женой, когда Льюис был уже в весьма почтенном возрасте – ему тогда исполнилось 58.

Вот его отношениям с Джой Дэвидмен и посвящена «Страна теней», отношениям, увы, не слишком долгим - дело в том, что сперва он женился на ней фиктивно – чтобы она могла получить британское гражданство, а на церковный брак решился лишь тогда, когда Джой Дэвидмен уже была неизлечимо больна и прикована к постели. Их совместная жизнь продолжалась всего три года.

«Я лично не уверен, что Бог желает нам счастья, - говорит Льюис в начале фильма, выступая на лекции. – Думаю, Он хочет, чтобы мы все любили друг друга, чтобы мы выросли наконец, поэтому все беды, как и все радости – это проявления Его любви. Или, иначе говоря, боль – это Его способ привлечь внимание, ведь мы – как каменные блоки, которым Скульптор придаёт форму человека, и удары Его, разящие нас, дают нам совершенство».

И вот Бог посылает Льюису, который в сущности был «теоретиком чувств», избегая душевного сближения с кем-либо всю свою жизнь, женщину, близкую по духу и интеллекту – чтобы пройти с ней и страдая вместе с ней, и пытаясь подарить ей счастье, весь оставшийся на её долю короткий путь. И эти свои убеждения ему предстоит испытать на собственном опыте, и пройти их с честью. И придти к вершине любви, когда «боль стала частью моего счастья…»

Я не буду говорить про игру Энтони Хопкинса – это гениальный и многогранный актёр, вряд ли бы кто лучше сыграл слегка чопорного аристократичного, остроумного и чрезвычайного деликатного джентльмена, в глазах которого прыгают творческие чёртики.

Обычно не очень люблю биографические фильмы, но этот сделан очень хорошо, он практически не воспринимается как байопик. 10 из 11. СКАЧАТЬ (проф.многоголосый закадровый - канал Культура)

В основу фильма Клинта Иствуда легли события, случившиеся в нью-йоркском небе 15 января 2009 года. В этот день американский авиалайнер Airbus A320 со 155 пассажирами и членами экипажа на борту взлетел из аэропорта и на высоте меньше километра столкнулся со стаей птиц. В результате этого столкновения оба двигателя самолёта вышли из строя, а пилот Чесли Салленбергер (Том Хэнкс), чьё прозвище «Салли» является оригинальным названием фильма, вопреки указаниям диспетчеров, совершил посадку прямо на воды Гудзона. Из 155 человек все выжили. Пока пресса и общественность пели Салленбергеру дифирамбы, страховая компания собрала комиссию по проверке действий членов экипажа. Начав расследование, комиссия подвергла Салли и его напарника Джеффри Скайлза (Аарон Экхарт) жёсткому прессингу, настаивая на том, что согласно компьютерному моделированию, пилоты совершили ошибку – они, дескать, могли посадить самолёт на двух близлежащих аэродромах, не рискуя жизнями пассажиров.

Именно это расследование Иствуд и превращает в стержень фильма – для комиссии не столь важно благополучное завершение полёта, сколько оправданность почти беспрецедентного решения пилота. Для членов комиссии произошла катастрофа, а Салленбергер будет настаивать, что это была посадка, которая не привела к жертвам. И пробиться к истине ему будет непросто.

Хэнкс перед съёмками пересмотрел множество видеозаписей работы комиссии, пообщался с самим пилотом. Его Салли внешне мало похож на своего прототипа, и трудно сказать, насколько он соответствует ему внутренне. В фильме это глубоко положительный, рассудительный ответственный немолодой человек, с невыразительной внешностью, который едва ли будет заметен в толпе. По ночам его мучают кошмары, а днём – сомнения в том, что он принял единственно верное решение.

Несмотря на то, что основная часть фильма посвящена расследованию происшествия, само оно, продлившееся в реальности всего 3,5 минуты, занимает на экране добрых полчаса. Иствуд мудро решил для достижения наибольшего эффекта достоверности происходящего привлечь к съёмкам живых участников тех событий – пассажиров лайнера, капитана парома, первым начавшего эвакуацию спасшихся, спасателей. Их попросили не играть, а воспроизвести то, что они делали до этого во время реальных событий.

«Чудо на Гудзоне», как и почти все фильмы Иствуда, цепляет. Есть человек, есть работа, есть долг, есть живые люди. Всё это вместе и приводит к тому, что люди называют подвигом. Всё это важно, в отличие от мусора в СМИ и от нападок членов комиссии. Чётко выраженная гражданская позиция режиссёра глубоко им выношена и пережита, а потому выглядит не пафосной, а выстраданной и личной.

Стоит отметить, что в августе 1963 года похожий случай был в Ленинграде, когда пассажирский самолёт, летевший из Таллина в Москву, из-за неисправностей вынужден был приводниться на Неву. Утверждают, что на этом рейсе летел и будущий патриарх Алексий II, судя по рассказанным в интернете историям, это возможно, хотя сведения об этом официально не подтверждены. Именно после ленинградской посадки на Неву, где управление взял на себя 2-й пилот, летавший до этого на гидроплане, во многих авиакомпаниях мира стали отрабатывать на тренажёрах аварийную посадку на воду. Возможно, благодаря этому и состоялось чудо на Гудзоне.

9 из 11 СКАЧАТЬ (дубляж)

У Ханеке есть камерные ленты, есть и масштабные, но они всегда об одном – о столкновении иллюзий нормального цивилизованного человека с жестокой реальностью, будь то глумливые отморозки в «Забавных играх», или озверевшие чужаки во «Времени волков», или маленькие чудовища - детишки в «Белой ленте». Ханеке беспощаден и правдив – да, никуда не денешься, в этом мире присутствует первобытный ужас, он может принимать разные обличия, прикидываться благовоспитанным, скрываться там, где его не ожидаешь встретить, но он всегда рядом, он только ждёт момента, чтобы открыть своё истинное лицо. Сегодня у тебя всё благополучно, но ужас давно пустил корни в твоей жизни, а ты всё ещё наивно не подозреваешь, что превратился в жертву надвигающейся неизбежности.

Но ведь не каждый станет жертвой извращённых маньяков-убийц, не любое время – «время волков», то есть конца света, не в каждой деревне детишки – изуверы. Как легко отгородиться от всех этих реальностей тем, что лично меня она не касается и маловероятно, что коснётся. Но есть одна реальность, от которой не убежишь, она угрожает любому пришедшему в этот мир – старость.

В фильме «Любовь» нет злых и отмороженных людей, если только не считать таковой появившуюся в одном из эпизодов сиделку. Но ужас настигает людей, проживших долгую счастливую и вполне благополучную совместную жизнь, на самом закате их жизни. Ему не нужны для этого помощники. В начале фильма Ханеке закидывает удочку – грабители вломились в дом, вот сейчас случится оно, то самое, чего с замиранием сердца ждёт зритель, - но улова нет, грабители – просто штрих к разворачивающейся на наших глазах драме старости.

Двое древних стариков Жорж и Анна (их и вправду играют Жан-Луи Трентиньян и Эмманюэль Рива, которым давно за 80) – интеллигентные, хорошо обеспеченные люди. Они ходят на концерты, читают книги, следят за новостями, принимают гостей – живут, насколько это возможно в их возрасте, полноценной жизнью. У них доброжелательные соседи, которые при необходимости помогают им, получая за услуги нехилые чаевые, у них гастролирующая по Европе дочь-музыкант, которая, несмотря на занятость, находит время заглянуть к родителям, у них талантливый ученик Анны, который не забывает её и изредка навещает. Но даже до того, как случится несчастье, эти двое – словно отгороженная от остального мира вселенная. Они истинно одна плоть и кровь, они всегда вместе, но что другие могут про них понять, лишь понаслышке зная о бремени старости?

А после с Анной случается удар. И умная, воспитанная, интеллигентная женщина на глазах, в течение не очень продолжительного времени, превращается в парализованную развалину, а затем теряет рассудок и вовсе становится мычащим «овощем». Бремя ухода за ней ложится на плечи её супруга Жоржа, который и сам-то теперь едва ползает по квартире. И больше уже нет двух понимающих друг друга половинок – он теперь один за них обоих.

Ханеке рассказал историю, которую искусство, в том числе и кинематограф, стыдливо обходит – история эта называется «трагедией старости». И да, помимо этого, она о любви, которая гораздо ближе к христианскому пониманию, чем к обыденному – о милосердии, жертвенности, самоотдаче.

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».

Почти весь фильм – это работа дуэтом замечательных актёров: Трентиньяна и Ривы. Образ, созданный Трентиньяном – это флегматичный, умудрённый жизнью, самостоятельный старик, в котором всё ещё чувствуется былая сила и достоинство, его герой неизменен. А вот насколько сложна трансформация, произошедшая с героиней Ривы! Утончённая глубокая и весьма деликатная женщина, которую, несмотря на преклонный возраст, и старушкой-то неловко назвать, разваливается на глазах, сначала ещё всё осознавая и пугаясь происходящего, затем – пытаясь сохранить в себе остатки достоинства, а после – уже и вовсе ничего не понимая. Её работа просто бесподобна.

В определённый момент, ближе к финалу, «Любовь» перекликается с «Полётом над гнездом кукушки». А затем наступает череда символов – предельно простых, почти примитивных – таких, чтобы обухом по голове, и каждому понятны.

Фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах.

10 из 11

(c) Оксана Аболина

Семь      лет       в       Тибете

Маленькая  мисс Счастье

Английский   пациент