Плохая это вещь — бессонница, даже пишется неприятно, слишком много удвоенных букв. Вместо глаз — два горячих пульсирующих шара, вместо мозга — творог, лениво сочащийся тёплой сывороткой, вместо пальцев — негнущиеся косточки в вялых мясных мешочках. Каждое слово пишется (и думается) через силу, по букве, как в старину монажи писали, считая, что каждой красиво выписанной и выстраданной буквой замаливают грех. Грехов я тут назамаливала, пожалуй, на недельку. Индульгенция на халяву же, хоть сейчас выходи и греши (индульгенция — тоже странное слово, "индульгирующая интеллигенция", эдакий Карлитос, без остановки строчащий в своих блокнотиках).

Мир вокруг меня свернулся тугой спиралью, которая должна скоро раскрутиться. Либо в глаз шибанёт острым кольцом, либо отпрыгнет в темноту и потеряется на веки вечные, либо просто рассыплется в прах от движения.

Я знаю, я скучен и непонятнословен (забейте на мужской род, это не анимешно-пафосное кокетство, я говорю о себе как о человеке), это пройдёт. Вот картинка что ли на сон грядущий, чтобы скрасить период линьки. Кто не спит ночью? Правильно, сова. (Фдруг фзялась опечатыфаться постоянно — "ф" вместо "в", это придаёт моей письменной речи лёгкий немецкий акцент).