izogradinka все записи автора

Соседнюю с братом Алексеем комнату занимала одна из дочерей Прасковьи Александровны – Евпраксия, которую домашние называли коротко Зизи.

С портрета, что висит над диваном, смотрит на нас ясным, веселым взглядом Зизи. Именно такой жизнерадостной, не унывающей знал ее Александр Сергеевич.

Пушкин особо к ней благоволил, это находит подтверждение в романе "Евгений Онегин":

– Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал...

Впрочем, не секрет, что гений русской поэзии был дамским угодником и многим из них посвящал свои прекрасные стихи.

В комнате Зизи и по сей день находятся вещи, подаренные ей лично Пушкиным: чернильница и шкатулка.

В ее комнате, очень маленькой, но уютной, воссоздана женственная обстановка комнаты сельской дворянской барышни. В дальнем углу рядом с печью на аккуратном столике стоит овальное зеркало, рядом комод с вогнутыми ящиками и часами на нем. На стене в рамке силуэт юной Евпраксиньи неизвестного художника. 

Ах, Евпраксия! Ведь только ей одной, единственной из всего своего окружения, Пушкин открыл тайну предстоящей дуэли с Дантесом, прося при этом хранить тайну. И она хранила ее до самой трагической минуты.

Гостиная. Ее обстановка восстановлена предельно тщательно благодаря сохранившимся воспоминаниям детей Осиповой и фотографиям. В центре – старинный рояль марки "Тышнер", точно такой же был у Осиповых-Вульф. По тем временам стоило больших денег, чтобы в такую глушь довезти его, ведь от Петербурга на лошадях скакали неделю.

На рояле лежат ноты тех лет: Моцарт, Бетховен, Россини, Глинка, Виельгорский. У стула с виндзорской спинкой форма сиденья напоминает корпус гитары.

Под аккомпанемент рояля, под Моцарта и Россини пела Анна Петровна Керн, племянница П. А. Осиповой. Александр Сергеевич непременно подпевал.

Пушкин специально выписывал себе в Михайловское ноты своих любимых композиторов и приходил с ними сюда, чтобы послушать музыку.

Гостиная была местом, где тригорская молодежь предавалась не только "легкокрылым забавам", но и где часто шел серьезный разговор о музыке, поэзии, живописи, где звучали стихи Пушкина и гостивших в Тригорском Языкова и Дельвига.

Справа у стены стоит старинный шкаф с книгами тех же изданий, что были в свое время собраны в богатой библиотеке Тригорского. На стенах гостиной висит коллекция старинных картин.

Место для отдыха организовано вокруг овального стола. Все предметы мебели: стол, диван, кресла – декорированы завитками, при ближайшем рассмотрении они оказываются разными. 

У опоры стола завиток в виде крыла. У кресел в виде длинного хвостового рыбьего плавника.

А у дивана – в виде лежащего полумесяца.

В другом углу комнаты находится стол-боб. По поверхности обечайки проложена диагональная сетка.

Вся столешница инкрустирована геометрическим орнаментом, несущим в себе оптическую иллюзию.

На полочке углового камина стоят мемориальные каминные часы из Тригорского.

Из гостиной мы попадаем в комнату хозяйки усадьбы Прасковьи Александровны Осиповой-Вульф. Здесь представлены ее портрет, вещи – кресло, секретер, рабочий столик, бювар с рисунком на крышке, чернильный набор. Также здесь находится месяцеслов П. А. Осиповой на 1837 год с записью о смерти Пушкина.

Для своего времени она была прекрасно образованна, знала несколько иностранных языков, много читала, хорошо разбиралась в литературе. Кроме этого успешно управляла своей большой семьей и своим имением. 

Прасковье Александровне поэт посвятил несколько стихотворений. Она стала прототипом старшей Лариной о романе Евгений Онегин.

Осипову поэт особенно ценил и уважал. "Поверьте, что на свете нет ничего более верного и отрадного, нежели дружба и свобода. Вы научили меня ценить всю прелесть первой", – писал он ей.

Любовь к Пушкину Прасковья Александровна пронесет через всю свою жизнь. С глубокой и искренней нежностью она сама пишет ему: "Целую ваши прекрасные глаза, которые я так люблю", называет его "мой дорогой и всегда любимый Пушкин", "сын моего сердца".

После смерти П. А. Осиповой не было обнаружено ни одного письма, ни одной записочки к ней ни от одного члена ее большой семьи. Она полностью уничтожила весь свой семейный архив. Зато нашли аккуратно сохраненные все 24 письма Пушкина к ней, написанные с 1825 по 1837 годы."

Материал взят из многочисленных источников. К своим фотографиям добавлено несколько интернетных.