Наташа_Ходош все записи автора

Когда-то в зале Третьяковки, который существовал до ее реконструкции, были собраны лучшие из лучших, и самые древние русские иконы. Конечно, я знаю, что иконы нельзя никак называть картинами, а иконопись - это, с точки зрения духовенства, совсем не живопись, но сразу оговорюсь: так уж получилось, что я выросла атеисткой согласно моему школьному и домашнему воспитанию, хотя в божественное начало все равно верю. Так что не ищите в том, что я буду писать далее, никакого религиозного подтекста. Просто я люблю живопись, она дает мне и ощущение свободы, и ощущение полета, я люблю испытывать восторг от сочетания красок, от ритма цветовых пятен и еще от многого, что дает мне живопись, вернее ее созерцание. Так что, да простить мне Бог, отношусь к некоторым иконам и фрескам как к образцам живописи.
Итак, в Третьяковке в зале не помню какой, на стене справа висела икона Владимирской Божьей матери(милующей,или умиления, кому как больше нравится) византийского письма, которая и явилась образцом для подражания в деле иконописи России. Вдоль стен были протянуты канаты, отделяющие иконы от зрителей. Если кто-то пытался к ним приблизиться, в зале раздавались звуки сирены - своеобразная система защиты от злоумышленников. Сейчас древнерусская живопись представлена в совсем другом, более тесном и неудобном для осмотра зале. Так вот. Икона Владимирской божьей матери:

Смотреть в грустные глаза Марии можно бесконечно. Ее живое отношение к сыну, такое естественное прикосновение щека к щеке (что и называют милованием) располагает к бесспорному уважению и делает созерцание общением, которое не надоедает обеим сторонам.

Из многих других икон, выставлявшихся в этом зале, я люблю и помню поразившую меня в свое время мощью и какой-то магической силой икону, висевшую на левой стене чуть глубже, чем Владимирская. Это Спас Нерукотворный.

Глаза, как бы повернутые в себя. Иисус думает о чем-то очень важном. И, если Владимирская Мария думает и грустит о судьбе своего сына, то Спас думает явно не о себе и своей судьбе, его мысли весомей, важнее, если о судьбе, то всего человечества, всей вселенной и сего мироздания. И не надо для понимания того, о чем я пишу, читать специальную литературу. Художник, создавший этот образ так талантлив, что ему все это удалось передать нам скупыми художественными средствами.
В этом зале слева от двери, висела огромная деревянная икона "Устюжское Благовещение". Икона эта кроме размеров и , прежде всего, поражала каким-то теплом и, опять же, естественностью.

Ситуация узнавалась без знания условностей или содержания, потому что это была настоящая живопись, да простят меня служители культа на этот раз. Возможно, действительно, рукой иконописца водит бог, тем лучше для нас, смертных, наслаждающихся, если верующий, благодатью, исходящей от его творения, а если такой, как я, то настоящим, без натяжек на "ранний период" ИСКУССТВОМ.