- Я был в резерве, но поступила команда, что надо выдвигаться. По приказу выдвинулась группой из четырех человек. Вообще мы были группой закрепления, но пришлось штурмовать. Неожиданно, конечно, в первый раз. Штурмовали мы блиндаж врага. Я попал под мину, получил осколочные ранения, - рассказал KP.RU Бабка.
В первые секунды Алексей успел подумать, что больше уже никогда не встанет, но смог пошевелить ногами. Наступление было ночью. Неподвижно на поле боя Бабка пролежал до утра.
- Притворялся мертвым, чтобы птичка (дрон – прим.Ред) не увидела, не начала что-то скидывать. Обстрелы продолжались. Только утром залез в ближайший окоп, чтобы спрятаться. Там увидел живого украинца, тоже раненого, - вспоминает Алексей.
На вид мужчине было под 50 лет. Коленная чашечка была полностью открыта, разорвана. Кровь уже не шла, запеклась.
- При мне он не ходил. Пытался как-то выбраться из окопа, но я ему говорил не лезть никуда. Было страшно, что увидят движение и гранатами закидают. Поэтому сидели оба, - говорит Бабка. – Встретились в окопе мы не как враги. Я попросил воды. Он сказал, что воды нет. Говорю: «Я залезу, перекантуюсь здесь чуть-чуть?». Там еще двое мертвых было. Думал, что вскоре постараюсь дойти до своих, но так получилось, что уже на второй день ноги не двигались.
КОРЕЙСКИЕ СУХПАЙКИ И РУССКИЕ МАТЫ
Во вражеском окопе пришлось задержаться, а с украинцем начать выживать вместе. Когда на второй день, к их общему счастью, пошел дождь, появилась возможность хоть немного попить.
- Мы в кружку чуть-чуть воды собрали, по глоточку. Поделились. У меня жвачка была, она тоже от сухости помогает, если сильная жажда мучает. Я с ним поделился. В один день снег пошел, но растаял быстро. Мы ничего не ели. Были какие-то их сухпайки, но они то ли корейские, то ли японские. Все в иероглифах было. Тушенка была. Не ел, потому что после этого пить хочется сразу, - объясняет Алексей.
История эта случилась в ноябре. От холода у российского бойца начался сильный кашель. Уже от кашля начали разрываться и кровоточить раны на спине. Требовалась перевязка.
- Украинец помог перевязать раны. Мы с ним не разговаривали особо, не интересовались, как зовут. Он меня, может, и понимал, но я его нет. Я по-русски говорил, а у него вообще русских слов не было, только маты. Материл командование свое, что оставили. Прожили мы с ним где-то дня три-четыре, потом в один момент он ушел из жизни. Рана у него уже сухая была. Умер не из-за ранений. Возможно даже не от холода, а от обезвоживания. Он может больше меня без воды просидел. Я пришел, ее уже не было, - говорит Бабка. – Я благодарен ему. В окопе мы не были врагами, не ругались.
ТАК ВЫСОХ, ЧТО МАМА НЕ УЗНАЛА
После смерти соседа по окопу Бабка остался там один с тремя трупами. Не было возможности даже поспать – кругом стреляют. Сейчас он говорит, что все было будто в бреду. Вылезти тоже нельзя – убьет сразу. Оставалось только сидеть и ждать. Или смерти, или спасения. Спасение пришло раньше. Нашли его ребята из другой части.
- Я надеялся, что найдут. Ждал. Должен же кто-то прийти. Пришел другой полк, совсем другое подразделение. Им поступила команда взять блиндаж. Они прибежали вдвоем, видимо, на разведку, а там оказался я. Убежали, передали командованию, что там человек есть, трехсотый. Приняли решение меня эвакуировать в другое подразделение. Собрали группу эвакуации. Под утро на десятый день начали доставать, - вспоминает солдат. – Я рад был, что, наконец, выбрался из этого окопа. Когда знал, что меня вытащат, начал отключаться, засыпать. Там у меня бред уже был.
К тому моменту Бабку уже считали мертвым после стольких дней без связи. Родным не сообщали, пока не удостоверятся. После спасения Алексея сфотографировали. Истощавший, обессиленный с едва заметной улыбкой. Эта фотография, как и его история, быстро разлетелись по соцсетям и СМИ, но родные в спасенном бойце своего Лешу не признали.
- Маме говорили, что это я, а она не узнавала, так как я высох прям, похудел на 10 килограмм, пока сидел в этом окопе. Потом, когда уже был в госпитале в Ростове-на-Дону, позвонил ей, подтвердил, - говорит Алексей.
Сейчас он все еще находится в госпитале, как и один из его товарищей, с которыми они шли на штурм. Что случилось с остальными двумя, Бабка не знает.
- Самочувствие у меня уже лучше. Прогнозы у врачей хорошие, ходить буду. Но нужна еще одна операция по пересадке кожи. У меня осколочные ранения в спину, поясницу, ягодицу и обморожение ступней. Пока еще не зажило ничего. Я встаю, делаю какие-то шаги, но пока это нежелательно – кожа и болячки лопаются, - говорит боец.
