Когда-то давным-давно ещё в школьной библиотеке попалась мне в руки "Девушка над обрывом" Вадима Шефнера. Фантастика, разумеется, но достаточно своеобразная, как и всё у тов. Шефнера вообще. Сюжет прост: это нечто вроде биографии гениального изобретателя Андрея Светочева, рассказанная его другом Серенусом Цейтбломом Матвеем Ковригиным. В отличие от биографии другого гения -- Адриана Леверкюна -- здесь нет никакой мистики, благо XXII век не располагает ко всяческой дьявольщине, но налёт лёгкой грусти у читателя всё же остаётся. Гений, каким бы он ни был, всегда отмечен печатью "седьмого одиночества": может быть, именно поэтому и погибает Нина, та самая девушка над обрывом, а вот с рассказчиком ничего страшного не происходит -- наверное, потому, что достаточно простой (как валенок, хотя и не лишённый определённого чувства прекрасного) обыватель Ковригин не был до такой степени связан со Светочевым, как Нина -- несмотря на всю их давнюю дружбу ещё с детских лет. А совсем недавно я было почему-то вспомнил и решил перечитать "Девушку над обрывом" -- и не пожалел. Впрочем, Шефнера можно читать практически всего (в частности мемуарно-автобиографические "Имя для птицы, или Чаепитие на жёлтой веранде" и "Бархатный путь") -- и не пожалеешь.

Мир XXII века мы видим глазами Матвея, показывающего реалии жизни XXII века. Нам? Не факт. Может быть, своим читателям из века грядущего, т.е. XXIII и выше, которые точно так же могут не знать о некоторых вещах, обыденных во времена Ковригина -- точно так же, как не имеем о них понятия и мы, сегодняшние. А начинается всё с отмены денег: официальной отмены, потому что неофициально деньгами уже практически никто не пользовался, поскольку все источники общественных богатств таки хлынули полным потоком, и оказалось, что всем всего вполне хватает. В своём обычном стиле автор (не Ковригин, а сам Шефнер в данном случае. 8-) щедро разбрасывает по всему тексту иронические вставочки, придающие лёгкую несерьёзность повествованию, и поэтому в первый момент кажется, что автор что-то перепутал или не договаривает, не может же эта самая Нина просто так взять и погибнуть, причём совершенно случайно, в мире, где о безопасности людей уже давным-давно пекутся всевидящие роботы, так же не бывает, чтобы шуточки-прибауточки сменялись реальной необратимой смертью... Но по этому поводу когда-то уже писал Диккенс: мол, когда мы смотрим какую-нибудь кровавую мелодраму, нам иногда кажется, что комически-буффонадные эпизоды, сменяющие трагически-пафосные сцены, выглядят искусственно, что в жизни такого не бывает, но этот факт вполне объясним тем, что мы сами -- актёры в грандиозной пантомиме Жизни, швыряющей нас от смешного к страшному и наоборот, и сами мы, как и актёры на сцене театра, не замечаем никакой искусственности происходящего, а вот когда мы в роли зрителей смотрим на сцену, где играют другие -- тут-то и хочется нам иногда крикнуть знаменитое "Не верю!"

А изобретает Андрей Светочев не что иное, как аквалид -- универсальный стройматериал из обыкновенной воды. Прочнейший и легчайший материал, из которого можно делать всё, что угодно -- от водопроводных труб до корпусов космических кораблей (дома и дороги -- это само собой). Производственный роман с элементами фантастики? Да нет, скорее фантастика с лёгким вкраплением производственного романа. Неплохая в общем-то там у них жизнь в этом XXII веке, мне нравится. И персонажам нравится, хоть и не всем:
"— Величать — значит звать, — сказал я. — Меня зовут Матвей Людмилович.
— А меня — Степан Степанович. Я этих материнских отчеств не признаю, — добавил он с доброй стариковской усмешкой. — Завели новые моды — женские отчества, корабли с парусами, на конях по дорогам скачут… Нет, мне старику, к этим новинкам уже не привыкнуть."

Кстати о новинках, ставших обыденностью в XXII веке и успевших устареть в веке следующем. В предисловии русской редакции издательства "Галактика" сказано:
"Так как многие понятия, наименования, агрегаты, приборы и механизмы, о которых упоминает автор, давно устарели, забыты, заменены другими и молодое поколение уже не знает о них, мы взяли на себя смелость снабдить текст сносками, поясняющими историческое значение этих понятий и предметов."
Так что и нынешний читатель тоже будет понимать смысл иногда странноватых, но потом уже вполне понятных аббревиатур. 8-)

Из того же предисловия к юбилейному (уже 338-му по общему счёту) изданию "Девушки над обрывом", вышедшему, как известно, в 2306 году, через 75 лет после выхода в свет первого издания:
"К автору «Девушки у обрыва» Матвею Ковригину разные Исследователи относятся по-разному. Ковригин — фигура противоречивая. Наряду с искренностью, добротой, безусловной личной смелостью и готовностью всегда прийти на помощь, в нем уживаются мелкий педантизм, брюзжание, отсутствие самокритики, граничащее с самовлюбленностью. Но не будем забывать, что именно Ковригину мы обязаны наиболее полным описанием жизни Андрея Светочева."
Вот что хотите, то и думайте, а по-моему практически эти же слова можно применить и к Серенусу Цейтблому, которому мы обязаны наиболее полным описанием жизни Адриана Леверкюна.

У гениального без преувеличения, хоть и незаслуженно забытого писателя начала прошлого века Сигизмунда Кржижановского есть мрачноватый рассказ "Фантом", где часть повествования излагается от лица, так скажем, принадлежности т.н. акушерского фантома -- заспиртованного трупика мертворождённого, так и не увидевшего жизни, но продолжающего раз за разом рождаться в руки экзаменуемых студентов-медиков. И уже ближе к концу рассказа, где Фифка излагает ставшему сельским врачом своему родовосприемнику теорию фантомизма всего человеческого бытия, произносится знаменательная фраза о том, что революции частенько, подобно принудительно вытягиваемому в жизнь младенцу, срываются со щипцов. С тех самых, акушерских, след от которых навсегда остался и на лбу Фифки.

И вот тут в свете недавно прогремевшего по Украине Дня залежності, незаможності та неспроможності, в нашем фантомном бытии официально именуемого "Днём независимости", мне подумалось: не только революции, но и целые государства иногда срываются со щипцов. Особенно если орудующие этими щипцами акушеры -- националисты.

Цитата из Пруста, заронившая какое-то смутное подозрение:
"И Лес являл вид чего-то временного, искусственного, не то питомника, не то парка, где, с научной ли целью, или для приготовления к празднеству, недавно посадили, посреди самых обыкновенных древесных пород, которых не успели еще удалить, две или три редкие разновидности, с фантастической листвой, создававшие впечатление, будто подле них много простора, много воздуха, много света."

Перечитал еще раз, внимательно:
"И Лес являл вид чего-то временного, искусственного, не то питомника, не то парка, где, с научной ли целью, или..."
Стоп, думаю, так ведь вот же и практически готовое продолжение!
"Он поднялся и, не оглядываясь, пошел в ту сторону, где должна была быть деревня, — по теплой сухой траве, мимо теплых сухих стволов, жмурясь от теплого солнца, которого непривычно много было здесь, навстречу пережитому ужасу, от которого больно напрягались все мускулы, навстречу тихой странной надежде, которая пробивалась сквозь ужас, как травинка сквозь трещину в асфальте.
...
Треугольная поляна была залита черной водой, и вода прибывала на глазах, наполняя глиняную впадину, затопляя дома, бесшумно крутясь на улицах. Кандид беспомощно стоял и смотрел, как исчезают под водой окна, как оседают и разваливаются размокшие стены, проваливаются крыши, и никто не выбегал из домов, никто не пытался добраться до берега, ни один человек не показывался на поверхности воды, может быть, людей там и не было, может быть, они ушли этой ночью, но он чувствовал, что это не так просто. Это не деревня, подумалось ему, это макет, он стоял, всеми забытый и запылившийся, а потом кому-то стало любопытно, что будет, если залить это водой. Вдруг станет интересно?.. И залили. Но интересно не стало..."

И тут среди ветвей этого самого прустовского Булонского леса перед моими глазами явственно мелькнули силуэты "славных подруг", радфемок, затевающих очередное Одержание -- разумеется, уже после того, как ошибка природы, т.е. мужские особи, козлы, умеющие только жрать и поганить женщин, окажутся больше не нужны, и первые французские деревеньки исчезнут на дне первых глубоких треугольных озёр.
Ну, вы поняли.

В колонках играет - Summoning/Elfstone
Наткнулся было у тов. -тетрадь_в_карандаше- на пост о социопатах, и вспомнилась мне повесть "Звездолёт с перебитым крылом" Эдуарда Веркина (отдельное спасибо за наводку на которого -- Таничьге нашей яхонтовой, которая Красный_яхонт). Повесть небольшая, относящаяся к подростковой фантастике и содержащая огромное количество отсылок для тех, кто понимает -- в частности, к тем же Стругацким. Казалось бы, разве Стругацкие писали про попаданцев? А ведь писали: взять хотя бы "Попытку к бегству" -- самый натуральный попаданческий сюжет, несмотря на весь научно-фантастический антураж. Вот примерно так и у тов. Веркина.

Начинается всё с появления в небольшом городке странной парочки подростков -- судя по всему, брата и сестры. Были они смуглые и золотоглазые... да нет, в общем-то, золотоглазая была только Анна. На дворе -- 1980 год, ждут Олимпиаду, всё тихо и мирно, в местном кинотеатре с огромным успехом идут "Семь самураев", все в городке хорошо знают друг друга и время от времени наезжающих родственников, и тут внезапно какие-то загадочные... туристы? Живут в палатке, покупают в магазине консервированный борщ, томатный сок и консервы, хотели было купить "Яву" (мотоцикл, не сигареты, хотя пачку сигарет, правда, девчонка всё-таки купила), но им, как несовершеннолетним, не продали. Девчонка почему-то разнервничалась, и под распахнувшейся курткой мелькнуло что-то похожее на пистолет -- хотя, возможно, это просто показалось находившемуся рядом местному мальчишке.
Читать далее...

В колонках играет - КО.СО.ВО./Незнакомка
Не только лишь все знают, что гиперлуп Жмеринка-Полтава -- на самом деле фантазия не нынешнего века, но века минувшего, а точнее -- примерно 1971 года. Правда, тогда это был не совсем гиперлуп, а т.н. "шарэкс", да и не из Жмеринки, хоть и действительно до Полтавы, но нет ли в этом описании чего-то сходного с идеями Илона Маска, особенно с учётом скорости перемещения -- около шестисот километров в час?
"Линия шарэкса была отсюда — как на ладони. Влажно (так они были отполированы) блестели полукруглые опоры — рельсы. Их геометрическая правильность создавала зрительную иллюзию, что и внизу, где была пустота, они продолжаются, замыкаясь невидимой поверхностью, создавая сплошную опору в форме трубы, разрезанной вдоль, — желоба. Потому и назывался этот путь «желобовой дорогой».

Но название имело и другую, историческую, причину. Самая первая линия шарэкса была действительно построена в виде сплошной полутрубы. Только впоследствии пришли к убеждению, что нижняя часть не нужна, что она даже уменьшает скорость, создавая излишнее трение. Сокращение площади «рельсов» вполне можно было скомпенсировать увеличением количества шариков на опорной поверхности самого шарэкса."

А вот мы уже и подъезжаем:
"Шарэкс продолжал мчаться с прежней быстротой. За зеркальным стеклом, сколько хватал глаз, раскинулась панорама огромного города. Высоко в небо уходили шпили высотных зданий.
— Нет, это еще не Полтава, — сказал Муратов. — Это Селена, совсем новый город, выросший за последние пять лет вокруг ракетодрома. Это пригород Полтавы."
Конечно, и в страшном сне никто не мог себе представить, что распадётся Союз нерушимый, а на его стремительно архаизирующихся осколках заскачут агрессивные бандерлоги, и гораздо ближе к новой реальности станет не Мир Полдня братьев Стругацких, а "Планета обезьян" Пьера Буля. Тогда мы ещё верили в линейность прогресса, не допускающую возврата вспять, и будущее рисовалось нам исключительно светлым, потому что находилось по эту сторону Железной Стены...
Читать далее...

В колонках играет - Пикник/Говорит и показывает
Мне тут внезапно подумалось: а так ли случайно то, что и Эдмунд Шклярский из группы "Пикник", и Виктор Пелевин (думаю, его и так все знают) очень часто появляются на публике в тёмных очках? "Совпадение? Не думаю!" 8-)
Не знаю, правда, к чему бы это и с чего бы, но всё же.

В колонках играет - Трибунал Натальи Медведевой/Да, Смерть!
В свете дзен-открытий о том, что Питер Пэн -- на самом деле проводник умерших детей в мир иной, внезапно подумалось: а что же на самом деле имела в виду Пеппи Длинныйчулок, когда пела: "Я пилюльку проглочу, старой стать я не хочу!"? Уж не желание ли жить быстро и умереть молодой? Как-то мрачненько получается. А тут ещё и Мэри Поппинс как родственница клоуна Пеннивайза... в общем, не только совы, но и детские книги зачастую не то, чем они поначалу кажутся. 8-)

В колонках играет - Нателла Болтянская/Последняя мелодия
Помнится, сам когда-то подрывался было на фейках т.н. "юмористического агентства новостей «Панорама»" и думал, нахрена им это всё: "новости", не имеющие никакого отношения к реальности, но провоцирующие изрядный срач в интернетах, иногда выплёскивающийся и на улицы. И ведь не раз перечитывал "Возвращение Мюнхгаузена" несправедливо забытого Сигизмунда Кржижановского, а вот поди ж ты. А вот вчера зацепился глазами за строчки -- и понял: вот же оно, credo "Панорамы", побуждающее громоздить фейк на фейк в ожидании правильной реакции!

"И я бросил свою фантазию внутрь темного и пустого для меня четырехбуквия: СССР. Она кружила от знака к знаку, и мне казалось, что ни разу крылья ее не зацепили о реальность, фантазмы скользили мимо фактов, пока не стала выштриховываться небывалая страна, мир, вынутый из моего, Мюнхгаузенова глаза, который был, на мой взгляд, ничем не хуже и не тусклее мира, втискивающегося своими лучами насильно извне внутрь наших глаз.

Я работал с увлечением, предвкушая эффект, когда сооружение из вымыслов, взгроможденных друг на друга, закачавшись, рухнет на лбы моих слушателей и читателей. О, как должны будут развесить рты лондонские зеваки, пялившие глаза на зеленые спирали моих бобов, когда я вовью их умы в пестрые спирали фантазмов!

Одно лишь обстоятельство путало образы и беднило композицию: теперь, как и всегда, готовясь вчеканить в чужие мозги мои фантасмагоризмы, я должен был отыскивать наклон и скат от высокого вымысла к вульгарному вранью, единственно доступному глазам в наглазниках, мутным шестнадцатисвечным мышлением, воображением короткого радиуса. Пришлось, как всегда, притушить краски, затупить острия, взять за основу ткани обиходные бредни привычных людям газет, оставив за собой лишь уто́к."

Оно же? 8-)
Да только внезапно выясняется, что давным-давно уехавшие эмигранты способны перефантазмить любой фантазм, касающийся как СССР или Советской России, так и России нынешней:
"Добило меня книгами их эмигрантов. Сочиняя свою историю о московских спудах и пророке, я не знал, что найдутся люди, которые так легко перефантазируют меня и посмеются над исписавшимся выдумщиком. Я не завидую, но мне грустно, как может быть грустно старому обезлистевшему дереву, которое погибает, теснимое отовсюду буйной юной порослью."
Так говорил Заратустра Мюнхгаузен. 8-)

В колонках играет - Кооператив Ништяк/Чай
Доктор Джекил и мистер Хайд, говорите? А как насчёт доктора Чаплина и мистера Алекса? 8-)

В колонках играет - Kreator/Blind Faith
Наткнувшись тут на лирушке на упоминание фантастического сериала "Сумеречная зона", столь же неожиданно наткнулся я и на рассказ об этом сериале в "Мире фантастики и фентези":
"В 1959 году на американских телеэкранах появился первый эпизод самого важного и необычного фантастического сериала всех времён — «Сумеречная зона». Он не поддаётся никаким жанровым определениям, ускользает от попыток анализа и при этом оставляет глубокий след в мозгу каждого, кто видел хотя бы одну его серию. А уж как наследила «Сумеречная зона» в фантастике последней полусотни лет, не пересказать даже в рамках пяти статей размером с эту."

В общем, суть такова, как сказано в заставке сериала:
"Кроме известных людям, существует пятое измерение. Оно лишено границ, как космос, и времени, как бесконечность. Это промежуточная территория между светом и тьмой, между наукой и суеверием, между пропастью человеческих страхов и вершиной его знаний. Это измерение воображения. Эту область мы называем Сумеречной зоной."
жизнь Лавкрафта и галактическая империя Азимова

В колонках играет - Строри и Скив/Марш солдат Урфина Джюса
Вспомнилась вот с утра героиня "Унесённых ветром" Скарлетт о'Хара -- романтичная, но прагматичная (прямо как с Горком и Морком, где один сильный, но хитрый, а другой сильный, но хитрый) героиня, образец для подражания практически во всём. Особенно в том, что касается беспринципного выживания любой ценой: мол, я буду воровать, убивать, грабить корованы, но никогда больше не буду голодать. Точно как тот "подпольный человек" у Достоевского: "Свету ли провалиться иль мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай пить". Эдакая квинтэссенция воинствующего индивидуализма, его апофигей.
А теперь представьте на минутку блокадный Ленинград, населённый такими вот Скарлетт о'Хара.

В колонках играет - Кооператив Ништяк/Город
С утра вспомнились стихотворные строчки Бальмонта про подводные растения, которые "распространяют бледные листы", и перед внутренним взором тут же нарисовалась сцена из чёрно-белого фильма о предреволюционных годах. Сырая каморка с кирпичными стенами без штукатурки, за столом -- жандарм, пишущий протокол, перед ним -- избитый, но не сломленный агитатор-пропагандист, а камера ныряет за плечо жандарма, демонстрируя зрителю свеженаписанную строчку: "Распространялъ блѣдные листы".

И тут же -- фильм ужасов "Муха", снятый Тарковским. Муха летает по комнате, камера следит за всеми её перемещениями, попутно захватывая трюмо с чашкой какао, паутину в углу, стопки книг на полу и прочие детали быта. Время от времени заходят и выходят какие-то люди (крупным планом --- лицо женщины, отмахивающейся от назойливой мухи), где-то за стеной слышны чьи-то невнятные разговоры и как шкворчит на сковороде яичница (звукорядом идёт пинкфлойдойская психоделика из Ummagumma или Atom Heart Mother), муха садится на зеркало, крупный план мухи, чистящей лапки, камера смещается куда-то в глубь отражения, показывая комнату глазами этой самой мухи... И так -- три часа.
Разве это не ужас? 8-)

В колонках играет - Леонид Федоров/Элегия
То ли в теме о Танкреде Превозмогающем, то ли где-то ещё внезапно наткнулся:
"Александр Иванович Введенский (1904 -1941) — русский поэт и драматург. При жизни публиковался и был известен широким массам читателей как детский писатель. Подавляющее большинство «взрослых» текстов Введенского было опубликовано уже посмертно."
Песня "Элегия" Л. Фёдорова ("АукцЫон") на стихи этого самого Введенского прилагалась:




Неторопливо и медитативно, вполне в духе кооперативоништяковских "Чёрной собачьей головы", "Добро пожаловать в реальный мир" и "В бутылке масла сварили беса". Послушал, проникся и рекомендую.

В колонках играет - Соломенные Еноты/Крест на дальнейшем доверии
Нет, в данном случае про игру "X-COM: Terror From The Deep" не будет сказано ни слова, потому что это про ужас из глубин канализации:
"Под каждым большим городом и сейчас текут целые реки, в которых в изобилии находятся всевозможные минеральные и органические вещества. Они представляют собой богатый источник энергии, могущей дать толчок к возникновению практически любой химической реакции. В этих потоках есть измельченные питательные вещества любого рода, мыльные растворы и моющие вещества, красители и чернила, косметические препараты, помои и отбеливатели, смолы и катализаторы, ферменты и отходы жизнедеятельности человека и животных. Перемешиваясь в почти бесконечных вариациях и концентрациях при самых различных температурах и давлениях, эти вещества представляют собой тот химический котел, из которого может возникнуть что угодно…"

Так заканчивается повесть "Клон" (Теодор Л.Томас, Кейт Вильгельм). Почему "клон" -- Б-г весть, ибо там вообще ничего не клонировалось. Напротив, самозародившееся в канализации вещество-существо ломанулось наружу за пищей, следуя тезису тов. Сахарова об экспансии как смысле существования, и начало поглощать всё живое и не очень. В общем, семнадцать мгновений весны часов, насыщенных активными событиями, авторами подробно запротоколировано. 8-)
Читать далее...

В колонках играет - Соломенные Еноты/Родина-сеть
Помнится, когда рухнул СССР, на его осколки отовсюду налетели всяческие "консультанты" и прочие "советники" из-за бугра, вознамерившиеся привести постсоветские республики в свободный демократический рай с молочными реками, кисельными берегами, бочками варенья, корзинами печенья и сладких пряников (которых, как известно, всегда не хватает на всех, але то таке, як то кажуть). Собственно, всяческих "советников" хватало и у главного прораба перестройки г-на Горбачёва ещё при живом СССР, так что тут удивляться не приходится. Удивляться можно было бы разве что странному энтузиазму широких народных масс, радостно встречавших прогрессоров цивилизованного западного мира. С представителями власти проще, многие из них за толику малую (не зря же говорится "И не введи нас во искушение", т.к. слаб человек, и поддаться хорошо оплачиваемому искушению вполне способен), наверное, были бы готовы даже последовать примеру приснопамятного майора Велл Эндъю, а вот почему носители пресловутой весовой народной мудрости оказались столь уязвимы -- это уже совсем другой вопрос.

Тут-то и подумалось мне: а ведь это всё в немалой мере -- плоды нашей собственной пропаганды в стиле "человек человеку не волк, а друг, товарищ и брат" и социал-позитивной фантастики вроде тех же Стругацких, где мудрые земные прогрессоры несут культуру, цивилизацию и процветание отсталым мирам, причём не корысти ради, а just for fun исключительно из самых лучших побуждений, дабы новыми мирами прирастало Братство Кольца Великое Кольцо (гуманистические тенденции у Стругацких и Ефремова во многом таки сходны), и жизнь в этих мирах становилась всё лучше и лучше, ибо разумное существо рождено для счастья, как птица для полёта. И если уж прогрессоры Земли несли свет и разум существам иных планет, то кольми паче же одни земляне должны быть способны творить добро для других землян! Мы -- дети Галактики, но самое главное -- мы дети твои, дорогая Земля, а посему все сёстры -- братья и наоборот, так что надо внимательно прислушиваться к западным прогрессорам, а уж они-то гарантированно приведут нас в рай земной, где... (см. выше).

А вот, например, Тойво Глумов ("Волны гасят ветер") у Стругацких смог предположить, что не всё так гладко с этим прогрессорством, поскольку мы не знаем истинных причин, побуждающих прогрессоров иного мира подталкивать нашу цивилизацию в определённом направлении, и лишь с трудом можем только догадываться об этих причинах, самой безобидной из которых может оказаться ослабление потенциального конкурента, а ведь возможен и более радикальный вариант -- полное самоуничтожение этого самого потенциального конкурента, ибо Скрипаль скрипач не нужен, нечего на него луц переводить. И сейчас, заглядывая в прошлое, я нет-нет, да и подумаю, что свободолюбивой советской интеллигенции с фигой в кармане, внёсшей немалый вклад в идеологическую мозгопромывку ширнармасс времён т.н. перестройки, было бы весьма полезно тщательнЕе, как говорится, проштудировать эту книгу, чтобы получить дозу вакцины здорового скепсиса применительно к перспективам готовящейся смены вех -- но не сложилось. Да и мы-то, те самые ширнармассы, читая цикл о Каммерере, видели там прежде всего пресловутую фигу, выглядывающую из кармана (КГБ, он же КОМКОН-2 в коммунистическом обществе), и предпочитали не замечать реальной важности контрпрогрессорской идеологической работы для сохранения собственной (либерал-западник тут обязательно скажет "ватной" и "скрепной") самостоятельной цивилизации -- пусть не идеальной, но всего лишь устроенной не так, как хотелось бы чужим прогрессорам, а посему достойной только уничтожения. Или радикального видоизменения, что по сути одно и то же.

"Я ещё чуток добавил прыти,
Всё не так уж сумрачно вблизи:
В мире шахмат пешка может выйти,
Если тренируется, в ферзи!"
(В.Высоцкий, "Честь шахматной короны")


Александр Лукьянов написал любопытный фанфик "Чёрная пешка" по мотивам так и не написанного братьями Стругацкими "Белого ферзя", продолжающего линию "Обитаемого острова" (ключевая фраза о придуманном кем-то мире, ради которой и затевали своего "Ферзя" Стругацкие, таки присутствует). Главный герой -- не Максим Каммерер, а некий школьный учитель Всеслав Лунин, сбежавший из тоталитарного коммунистического Мира Полдня в не менее тоталитарный мир Островной империи на Саракше. Ну то есть как сбежавший... Вообще-то он был заброшен туда в качестве наблюдателя КГБ КОМКОН-2, который смог бы попытаться проникнуть на архипелаг и дать информацию о жизни на держащих в страхе весь Саракш островах (точно не знаю, что именно легло в основу Островной империи у Стругацких -- Гранбретания, она же Чёрная империя Муркока, или же Япония, но в общем-то сверхчеловеческое отношение ко всей остальной части человечества свойственно как тем, так и другим) изнутри. Оказывается, не так уж и закрыты эти острова для притока свежей крови извне, и не всякому входящему туда уготована участь раба, но есть один нюанс: потенциальный новый имперец обязан подтвердить свою лояльность и желание влиться в расу господ, пройдя через чистилище концлагеря, выйти из которого сможет не каждый.
Читать далее...

В колонках играет - GhostBuddy/Eisenhorn
Если кому-то из пишущей или читающей братии ещё не попадалось нечто вроде краткой стенограммы семинара-диспута с ХII Международного Харьковского фестиваля фантастики «Звездный Мост» (18 сентября 2010 г.), то весьма рекомендую статью "Любой гасконец с детства академик". Много интересных и полезных размышлений как о литературном мастерстве в целом и в области фантастики в частности, а также о литературной критике. Приведу развёрнутую цитату:
"Теперь -- конспект и тезисы доклада для учителей-гуманитариев на международном семинаре, посвященном современной литературе. Материал в сжатой форме опубликован в коллективной монографии КФО МИОО в 2009 г.:

«В 1-й половине ХХ в. в эссе «О читателях книг» Г. Гессе рассуждал о трех типах читателей. Один в процессе чтения просто следит за развитием сюжета и сопутствующих персонажей. Другой создает свой личный ассоциативный ряд. Третий пытается разглядеть очертания самого писателя и его характер, вскрывает умело запрятанные приемы, заставляющие нас сопереживать вымыслу. Естественно, ни один человек не остаётся в пределах одного типа даже в процессе чтения одной и той же книги.

Эстетической задачей автора сегодняшнего дня становится обращение ко всем трем типам читателей.

Постмодернистский текст – это «многоуровневое» письмо: под информацией, доступной каждому, лежит информация, доступная человеку хорошо образованному – способному узнать цитату, оценить авторскую аллюзию, конструкцию текста; еще глубже – информация, доступная профессионалу, т. е., посвященному, любующемуся самим процессом делания. Тут-то и наступает черед игре: удовольствие от авторской творческой игры, удовольствие от процесса «чтения»».

Первый тип (назовем его «стихийный» или «эмпатический») будет следить за динамикой сюжета, драматизмом событий, взаимоотношениями героев. Если автор только на этом и остановится, создав легко «узнаваемую модель», то мы будем иметь дело с китчем, который создан по законам упрощения, паразитического заимствования апробированных находок. Китч всегда серьезен, в нем нет самоиронии, которая предполагает отношение, интеллектуальный позыв. Яркие монстры на обложках, рекламные буклеты – вся атрибутика паратекста также ориентирована только на читательский рынок.

Второй тип – читатель «второго уровня» («ассоциативный» или «массовый») балансирует на уровне «высокой» и «низкой» культуры. Именно здесь кроются истоки техники цитации, римейков, симулякров и прочих изобретений постмодерна. Читатель получает право на любую концепцию действительности; право на эксперимент и моделирование, на свободу творчества и изобретательство. Даже корни виртуальной фанфикшн-литературы кроются в возможности культурной игры в обществе, признающем полилог, использующем гипертекст, строящийся на текстах. В этом поле проявляется интерес к языку, использование игры знаков. Это игра на образованности. Здесь также кроется своя опасность. Эта литература, построенная на игре с сакральным, зачастую склоняется к нигилизму, потере Абсолюта. Смерть, кровь, реклама, смех, блуд и абсурд сосуществуют в одних плоскостях.

Только единицам авторов удается преодолеть барьер «высокой» литературы и обратиться к искусству для посвященных. Несмотря на конечную обращенность к третьему типу читателя («профессиональному» или «элитарному»), они тем не менее не впадают в гиперэстетизм, ведущий к непониманию. Особенность их творчества в «двойном кодировании» (термин Чарлза Дженкса обозначает двойную апелляцию автора – к массе и профессионалам), многоуровневом письме, рассчитанном на разную компетентность читателя.»"
Таки рекомендую.

В колонках играет - Александр Непомнящий/Всемирное государство
Всё началось с копальхена. Точнее, с практической истории "что ненцу здорово, то русскому смерть", рассказанной тов. Ломачинским в книге "Рассказы судмедэксперта". Наткнулся я на эту историю, как и бывает чаще всего, случайно в комментариях, проникся, пролистал было другие главки да и понял, что чтение не только увлекательное, хоть и с уймой неаппетитных и порой действительно жутких подробностей, но и весьма полезное, ибо предупреждён -- значит, вооружён, а знание 40 тысяч способов подохнуть -- таки хорошее оружие против дурной (в смысле дурости пострадавшего, разумеется) смерти. В общем, рекомендую.

В колонках играет - Livin` Blues/Shylina
"...Разбила зеркало, в котором
Её влюблённая гордыня
Отражена во всём уродстве."
(Лопе де Вега, "Собака на сене")


Ф.М. Достоевский -- отличный психолог и, я бы добавил, психоаналитик. Он ставит перед нами зеркало, в котором мы видим все свои комплексы, поистине безумную гордыню, власто- и сластолюбие, да и много чего ещё, тычет пальцем и спрашивает: узнаёшь? Это твоё? И это? А вот это? О, да, мы узнаём. И до того не хочется нам видеть и признавать свои душевные болезни, требующие продолжительного и болезненного лечения, что мы в ужасе отшатываемся с криком: "Разбейте, разбейте это зеркало с чёрным человеком внутри!"

"Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски"..
(А.Б. Чубайс)