Лезгафт, а что тут банального? Прозреваю тут некое подобие попытки изменения прошлого а-ля "Время и снова время" Бена Элтона: чтобы никто ничего не сжёг (см. роль личности в истории: иногда конкретная личность способна горы свернуть), надо сделать так, чтобы этот "никто" не выжил ещё в детстве. Дюшка должен был утонуть, и его никто не должен был вытащить, в т.ч. гл. герой 1-й части, а раз уж Анна этого Дющку вытащила (предположительно мёртвого), нежелательному свидетелю нечего было делать среди живых (ножик-горлорез уже подготовлен, всё равно убийство списали бы на поехавших крышей уголовников), но тут она этого самого грядущего экстерминатора взяла да и откачала, хотя брат и предупреждал, шо надо валить (не "куда", а "кого"). И был Дагор Дагорат.
Хотя с другой стороны можно вспомнить "Демона истории" Севера Гансовского и мысль о том, что роль личности в истории -- не столь однозначная штука, как может показаться: не один приидет, так другой, общественные процессы-то бурлят и выбрасывают наверх время от времени то одного, то другого.