"Лица Сталинграда".
В 2009-2010 гг. был осуществлён проект "
Лица Сталинграда" (Faces of Stalingrad). Историк Йохен Хеллбек из Ратгерского университета (США) и фотограф Эмма Додж Хэнсон (США) сфотографировали и опросили выживших немецких и русских ветеранов битвы, поменявшей исход войны.
Все фотографии кликабельны.
Мария Фаустова и Александр ВороновМария Фаустова родилась в 1922 году в Ельце (Липецкая область). Мария Фаустова в 1941 году записалась добровольцем в Красную армию. Служила радисткой в составе 131-й стрелковой дивизии, отступавшей от Харькова к Сталинградy. В этом подразделении познакомилась с командиром противотанковой батареи Александром Вороновым (родился в 1920 году в Ростове-на-Дону). В августе 1942 года капитан Воронов был тяжело ранен в районе города Калач. Осенью того же года после тяжелых потерь 131-я стрелковая дивизия была выведена из боя для переформирования. Мария и Александр поженились в 1945 году. Проживают в Москве.Воспоминания Марии Георгиевны о 1942 годе и Сталинграде:
— У меня много ранений. В ноге осколки мины — 17 швов...
Я рада, что я маленького роста. В меня (при бомбежке) труднее было попасть! Я раз — и на земле! Я в брюках ходила. Издалека мне кричали: «Эй, пацан!» Подстрижена под мальчишку, пилотка.
Один раз разгромили (полевую) кухню. Я говорю: «Давайте разгребать! Что-нибудь найдем!» Правильно? Я говорю: «Мой котелок пробили, а меня — нет!» Они говорят: «Ну молодец!» Они меня все любили за мой характер. Я никогда не унывала».
О прощании с Александром Вороновым под Сталинградом в августе 1942 года:
— Он пришел к радиостанции, на радиостанцию нельзя заходить. И вот он пришел и сказал: «Ну до свидания, вряд ли мы останемся живы…» Обнял меня. И никаких поцелуев. Там не до поцелуев, потому что прощание такое…
Анатолий МережкоРодился в 1921 году в Новочеркасске. Сразу после окончания офицерского училища, в мае 1942 года, был направлен на фронт в Крым. Во время Сталинградской битвы лейтенант в штабе 62-й армии. Принимал участие в битве за Берлин в звании капитана. Генерал-полковник в отставке. Живет в Москве.— Самый пик дикой ненависти к захватчикам — это было во время отступления через Дон, а особенно — 23 августа. Там погиб наш батальон практически. Не батальон, а полностью училище. Только наступил рассвет, прорывается корпус танковый 14-й на северную часть Сталинграда. И соседний наш батальон курсантский попадает под этот удар. Немецкие танки выходят на траншеи, где оборонялись курсанты, на одной гусенице крутятся и живьем засыпают курсантов в этих окопах. Ничем помочь не можем. Примерно часов с 14 армада самолетов идет, и начинается бомбежка Сталинграда. И, находясь в 40 километрах от Сталинграда, когда стемнело, мы видели сплошное зарево, пожар такой силы, что были видны языки пламени.
2 февраля, когда видели, что колонны немцев пленных отправляются через Волгу в бескрайние казахстанские степи, где населенные пункты друг от друга в 15–20 километрах минимум, а то и больше, причем населенные пункты небольшие — кишлаки, станицы. Мы знали, что нигде невозможно погреться, а морозец был градусов 7–8, небольшой, но когда из казахстанских степей дует ветер, то пронизывает тебя насквозь… Тысячи пленных. Колонна эта идет… В эту бескрайнюю казахскую степь… Думаешь: ну здесь вам и конец, ребята… И в то же самое время все же торжество победы было… Вот стоял я на откосе Волги и тогда решил, что теперь я останусь жив до конца войны!
Герхард ХинденлангРодился в 1916 году в Берлине. Воевал в звании старшего лейтенанта в составе 71-й пехотной дивизии, которая в сентябре 1942 года первой вышла к Волге в центре Сталинграда. В январе 1943-го был адъютантом командира дивизии Фритца Роске. 31 января того же года попал в плен. До 1952 года — военнопленный в СССР, по возвращении коммерческая деятельность в Ганновере, позднее служба в бундесвере в должности командира батальона. Скончался 21 марта 2010 года.— 30 января мне доложили, что полковник артиллерии, который был задействован со своим штабом как боевая часть на моем участке фронта, перешел на сторону русских. Из-за этого русские подошли и окружили универмаг, который защищало мое подразделение (в здании универмага располагались штаб 6-й армии и ставка ее командующего, Фридриха Паулюса. — «МН»), танками, противотанковыми орудиями, ну и так далее. Тогда я сказал полковнику Роске: «Господин полковник, завтра утром мы должны будем капитулировать». Это было 30 января вечером. И тут приходит радиограмма из главной ставки фюрера, из «Волчьегo логовa». Генерал-полковнику Паулюсу присвоили звание генерал-фельдмаршала... Я тогда зашел к Паулюсу, отдал честь и доложил, что пришла радиограмма, что ему присвоили звание генерал-фельдмаршала, а он мне отвечает: «Теперь я самый молодой генерал армии и должен сдаться в плен». Я даже оторопел, потому как исходил из того — как и Гитлер конечно же тоже, — что он жизнь самоубийством покончит. Он мою реакцию заметил, спрашивает: «Как Вы относитесь к суициду?» Я ответил: «Я никак к нему не отношусь. Я буду командовать своей частью до конца. И если буду еще жив, то пойду вместе со своими ребятами в плен. Бросить их на произвол судьбы — это не для меня». На что Паулюс сказал: «Я верующий, христианин, я осуждаю самоубийство». Хотя еще 14 дней назад он говорил, что офицер не имеет права попасть в плен. То есть лучше застрелиться. А теперь он вот так это перевернул.
Хайнц ХунРодился в 1920 году в городе Рохлитц в Саксонии. Официант по профессии, в 1940 году призван в вермахт. Служил артиллеристом в составе 94-й пехотной дивизии, переброшeнной на Восточный фронт в июне 1941 года. В Сталинграде принимал участие в сражениях в Спартаковке и в штурме артиллерийского завода «Баррикады». 8 ноября 1942 года (за 12 дней до окружения 6-й немецкой армии) был отправлен в отпуск. Вернулся досрочно в конце ноября и был направлен в танковую группу генерал-полковника Гота, которая безрезультатно пыталась снаружи прорвать окружение. В марте 1943 года был переведен в Италию, с 1945 по 1946 год находился в американском плену. Сейчас проживает в Висбадене вместе со своей супругой.— Россия нас шокировала. Я помню, мне товарищи во Франции говорили: «Ну вот сейчас поедем в Россию, там у них ветчину из медвежатины попробуем, там же у них чего только нет!» Ха! Они думали, мы будем продолжать с таким же успехом, как во Франции. А как все обернулось — это был для всех настоящий шок. Во время наступления мы проходили через одно местечко, название я уже не помню. Я что-то бегал вокруг орудия и вдруг смотрю — стоит такой симпатичный статный мужчина, смотрит на меня и говорит: «Парень, иди-ка сюда». Я подумал: «Чего ему от меня надо?» Он мне показывает на большую географическую карту мира — я думаю, что это школьный учитель был. Там еще «СССР» было написано, на ней вся Россия была нарисована. И говорит: «Большой, русский, большой!» И еще: «Немец маленько, маленько!» В общем, сказал что-то вроде: «Вы не сможете нашу Россию завоевать.
Григорий ЗверевРодился в 1923 году в Петрограде (Санкт-Петербург). В составе резервной части, где он служил младшим лейтенантом, был переведен с Дальнего Востока в район Дона в июле 1942 года. Во время Сталинградской битвы — шифровальщик в штабе полка 15-й гвардии стрелковой дивизии, 64-я армии. После войны поступил в Военно-воздyшную академию. Живет в Москве.— Когда привезли нас поездом в Сталинград, через Волгу переправили, мы дошли до Дона. Город называется Калач, там мы расположились на ночь. Утром нас разбудил посыльный, сказал, что полевые кухни стоят в саду, мы прошли метров сто, позавтракали, и когда шли оттуда — бомбежка!..
Когда мы подошли к дому, где размещались, то увидели, что во двор упала бомба. На дереве, помню, противогаз повис, ошметки, дальше гимнастерка капитанская. А как раз в нашем доме располагался командир артиллерийского полка — капитан. Он был во дворе, и бомба его разнесла в клочья.
К обеду нам команда: собраться офицерам, начальник штаба вызывает. Oн зачитал нам приказ товарища Сталина 227-й.
Подводились итоги, что немец уже Харьков взял, что идет полным ходом, на Ростов. Я помню, там были названы фамилии тех, кто попал в плен. И вот это зачитывание, приближающаяся артиллерийская стрельба, и вот через нашу часть проходят отходящие войска из-под Харькова, кто с оружием, кто без оружия... Ну напряжение было какое-то. Я не скажу — паника, не трясло меня, ничего, но во всяком случае, может, я маленько и поседел тогда.
Франц ШикеРодился в 1922 году в городе Хеклингене (Ангальт). По профессии продавец, призван в вермахт в 1942 году, служил в 71-й пехотной дивизии в звании ефрейтора. С сентября 1942 года денщик капитана Герхарда Мюнха. После семи лет плена в CССР вернулся в Восточную Германию. С 1950 года член СЕПГ, работал в МВД ГДР. Вышел из компартии после объединения Германии. Проживает в Берлинe.— 15 января (1943 года) меня ранило в голову. Огнестрельное ранение. А медицинское обслуживание в том хаосе было практически невозможно. Русские продолжали наступление, и мы были предоставлены самим себе. Вот тут началась катастрофа. 48 часов шлепали по снежной пустыне... одни. Сил на следующее утро у меня уже не осталось... После взятия в плен мне очень повезло. Там был один советский лейтенант, который говорил по-немецки. Я ему рассказал, что к чему. И он поручил кому-то принести ведро воды, 2 литра, по-моему. Я за раз это выпил, и вот только поэтому мне хватило сил вынести этот марш. Конечно, в плену нам пришлось несладко, это понятно. Но обращались с нами как с людьми.
Йоган ШайнсРодился в 1920 году недалеко от города Аахен. В 1941 году призван в ряды вермахта. Служил водителем грузовика в 16-й танковой дивизии, руководящей наступлением на Сталинград. В декабре 1942-го принимал участие в боях под Гумраком, затем в центре Сталинграда, где был взят в плен 29 января 1943 года. Вернулся в Германию в конце 1949 года. В течение следующих двух лет нетрудоспособен, позднее работал водителем в районной администрации недалеко от Аахена, где и проживает до сих пор.— Если мы возвращались, к примеру, со сломанными гусеницами, то рапортовали: «Танк небоеспособен». «Ну и где он?» — «Стоит там-то и там-то». Вот тут-то у них нервы сдавали. Багровыми становились от злости. Наши офицеры с ума сходили. Орали: «Цена солдатской жизни — листок бумаги. Цена танка — миллион». Когда мы по сто солдат теряли — ничего, когда танк — это была беда. Вот такой был настрой у наших немецких офицеров. Из-за этого у меня до сих пор злость на них. Мы в Сталинграде очень часто под себя ходили. Даже не расскажешь. Честное слово. Что за дрянь мы там только не ели. И стирать было не обязательно, да и не могли мы стирать, грязное белье-то. А когда уже достаточно в штаны наделаешь, все становится уже безнадежно грязным, непригодным — идешь и снимаешь одежду с мертвых. И этот страх!
По возвращении из плена подал заявление о приеме на работу водителем в районную администрацию. Начальник отдела кадров мне говорит: «Господин Шайнс, Вы должны еще написать нам свою автобиографию. Так принято». Я отвечаю: «Я ее уже написал: 8-летняя школа, Россия. Был солдатом — теперь я тут».
Луция КоллакРодилась в 1918 году в Алленштейне в Восточной Пруссии. Начиная с 1935 года и на протяжении всей войны работала медсестрой. В 1940 году вышла замуж за танкиста Герхарда Коллака. Год спустя у них родилась дочь Дорис. Герхард Коллак в конце января 1943 года попал в советский плен, умер несколько месяцев спустя во время этапа в Узбекистан. Луция Коллак бежала из Восточной Пруссии в 1945 году. Сейчас живет со своей дочерью в Мюнстере.— Луциенька — так он меня называл. Когда он приехал первый раз и увидел свою дочь, ей было уже полгода, я как раз была в Алленштейне у его родителей… У меня сердце заколотилось от радости. Пошли к родителям — там приветствия, слезы радости... А он только: «Где малышка? Где малышка?» Ну вот потом зашел в спальню, дочка там лежала в своей кроватке. Спала. Он опустился на колени перед ее кроваткой и все смотрел и смотрел…
Россия. Мой муж так восхищался этими далями. Говорил: «Ты даже представить себе не можешь, какая это ширь. Вечерние зори наполовину неба — так далеко светит солнце. Но это только когда спокойно, когда не стреляют. «У меня до сих пор хранятся его последние письма (из Сталинграда). Других уже не осталось. Невозможно было все с собой забрать (во время бегства из Восточной Пруссии в январе 1945 года). У нас было всего 10 минут на сборы. Все же шло кувырком. Половина деревни уже уехала. «Как, вы еще здесь, с детьми? О чем вы думаете? Русские уже под Алленштейном!».
Вера БулушоваРодилась в 1921 году в городе Пушкино Московской области. Старшая из пяти детей. В 1941 году записалась добровольцем в Красную армию. Два брата и сестра последовали ее примеру, все вернулись живые. Во время Сталинградской битвы работала в военной разведке в составе 62-й армии. Закончила войну в звании капитана. Живет в Москве.— Военную службу тогда принимали как должное, как неизбежное, как патриоты. Хотя люди падали на наших глазах. При бомбежке мне осколки попали, было небольшое ранение, но ямочки остались до сих пор. Осколок проскочил по всему лицу.
Борис КрыжановскийРодился в 1930 году в Сталинграде. 12-летним ребенком пережил бомбардировки города в августе-сентябре 1942 года. В октябре того же года был отправлен вместе с семьей на принудительные работы на Украину. Член общества «Дети Сталинграда». Живет в Москве.— После обеда 23 августа началась массированная бомбардировка города. В течение двух дней город был уничтожен. В первую очередь был уничтожен Центральный район, где я жил. Это был один из страшных дней, когда буквально ночью земля колыхалась. Было очень страшно. Мы ушли в убежище, на второй день не стало нашего дома. Я остался в одних трусах… Однажды я бегал по развалинам, летел немецкий самолет. И я вот хорошо летчика видел в лицо. Вот такой молодой парень, сидел в кабине и улыбался. Я даже улыбку его помню. И он строчил из пулемета. Я не догадался, надо было бы лечь и лежать, но я бежал. И он не попал. ...K вечеру (в убежище на крутом берегу Волги, где Крыжановские скрывались) пришли немцы. И нас начали грабить. То, что мы таскали с собой, — узлы, мешки со спасенным имуществом. И вот помню, немец, у меня запечатлелось, такой неприятный осадок, он брал (вещи) и говорил: «Mir» (мне), «тебе» — сортировал (наше) спасенное (имущество). Потом они второй раз пришли.
Герхард МюнхРодился в 1914 году под городом Линц-на-Рейне. В 1941 году сочетался браком со своей супругой Анной-Элизабет. Во время Сталинградской битвы командовал батальоном в 71-й пехотной дивизии в звании капитана. 21 января 1943 года был направлен на курсы Генерального штаба и вылетел из Cталинграда на одном из последних самолетов. В 50-х годах возобновил службу в бундесвере. Генерал в отставке, проживает со своей супругой недалеко от Бонна.— 21 января я получил распоряжение: «Вам приказано явиться в штаб корпуса» . За мной приехали на мотоцикле и повезли в корпус. На равнине, по которой мы ехали, лежали тысячи солдат, которых невозможно было похоронить из-за мороза. Тысячи! Нам для проезда оставили только маленькую дорожку, не все трупы из-за ветра были полностью прикрыты снегом, поэтому там то голова выглядывала, то рука. Это, конечно... глубокий след оставило. Добрался до штаба корпуса, начал рапортовать, а мне говорят: «Не надо. Вы сегодня же вылетаете».
http://foto-history.livejournal.com/6347781.html
arbuzov в Остатки навигационной системы
![3004_900[1] (700x465, 280Kb)](http://img1.liveinternet.ru/images/attach/c/0/118/177/118177109_3004_9001.jpg)
